CC BY
13
24. Рыжова Н.И., Литвиненко М.В., Фомин В.И. Модель методики оценивания достижения целей обучения в контексте компетентностного подхода. Успехи современного естествознания. 2008; № 9: 62 - 64.
25. Турунен Н., Дудина ГО., Харченкова Л.И. Педагогические инновации в процессе обучения русскому языку как иностранному (на примере технологий музейной педагогики). Модернизация профессионально-педагогического образования: тенденции, стратегия, зарубежный опыт: сборник материалов международной научной конференции. Барнаул: АлтГПУ 2017: 168 - 172.
References
1. Deberdeeva E.E. Rol' metafory v formirovaniiyazykovojkartiny mira vrusskoji anglijskoj lingvokul'turah. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/rol-metafory-v-formirovanii-yazykovoy-kartiny-mira-v-russkoy-i-angliyskoy-lingvokulturah/viewer
2. Pavilenis R.I. Problema smysla: sovremennyjlogiko-filosofskijanaliz yazyka. Moskva, 1983.
3. Abdyzhaparova M.I., Fedosova T.V., Somikova T.Yu., Baranova I.V., Harchenkova L.I. Types of anthropomorphic metaphor in it discourse. Astra Salvensis, Supplement. 2020; № 1: 561 - 574.
4. Abdyzhaparova M.I., Fedosova T.V. Metafory, kotorymi zhili teorii 'Erika Berna (na materiale knig 'E. Berna «Games people play» i «What do you say after you say «Hello»). Filologiya i chelovek. 2019; № 1: 86 - 95.
5. Abdyzhaparova M.I., Somikova T.Yu., Golubeva E.V. Metaforichnost' tvorchestva amerikanskoj gruppy «The doors» i sposoby peredachi metafor v perevodah pesennyh tekstov na russkij yazyk. Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya. 2020; № 1 (80): 446 - 449.
6. Chepkasov E.V. Hudozhestvennoe osmyslenie shamanstva v proizvedeniyah Yu.N. Shestalova. Hanty-Mansijsk: Poligrafist, 2007.
7. Filatov K.C. Metafora kaksposob razvertyvaniya zhurnalistskogo teksta. Avtoreferat ... kandidata filologicheskih nauk. Sankt-Peterburg: SPbGU, 2015.
8. Rejngol'd L.A. Metafory informacionnyh tehnologij v sovremennom obschestve. Prikladnaya informatika. 2017; № 6 (72).
9. Karakozov S.D., Ryzhova N.I. Information and education systems in the context of digitalization of education. Journal of Siberian Federal University. Humanities & Social Sciences. 2019; № 12 (9): 1635 - 1647.
10. Eloeva F.A., Perehval'skaya E.V., Sausverde 'E. Metafora i 'evristicheskaya funkciya yazyka (byvaet li yazyk bez metafor). Voprosyyazykoznaniya. 2014; № 1: 78 - 99.
11. Vorozhbitova A.A. Teoriya teksta: antropocentricheskoe napravlenie: uchebnoe posobie. Moskva, Vysshaya shkola, 2005.
12. Deignan A., Semino E., Paul Sh.-A. Metaphors of Climate Science in Three Genres: Research Articles, Educational Texts, and Secondary School Student Talk. Applied Linguistics. 2019; Vol. 40, Issue 2: 379 - 403. Available at: https://doi.org/10.1093/applin/amx035. Published on 09 October, 2017
13. Semino E Demjen, Z., Demmen J. An Integrated Approach to Metaphor and Framing in Cognition, Discourse, and Practice, with an Application to Metaphors for Cancer. Applied Linguistics. 2018; Vol. 39, Issue 5: 625 - 645, https://doi.org/10.1093/applin/amw028
14. Stibbe A. Ecolinguistic Discourse Analysis. The International Encyclopedia of Language and Social Interaction, 2015.
15. Wilson J. Political Discourse. The Handbook of Discourse Analysis, 2015.
16. Kock Ch., Villadsen L. Citizenship Discourse. The International Encyclopedia of Language and Social Interaction, 2015.
17. Chudinov A.P. Teoriya metaforicheskogo modelirovaniya na sovremennom 'etape razvitiya. Lingvistika: Byulleten' Ural'skogo lingvisticheskogo obschestva. Ekaterinburg, 2000; T. 5.
18. Baranova I.V., Zentalya G., Rotmistrova O.V. Tendencii razvitiya lingvisticheskogo obrazovaniya v aspekte obucheniya russkomu yazyku kak inostrannomu. Modernizaciya professional'no-pedagogicheskogo obrazovaniya: tendencii, strategiya, zarubezhnyj opyt: sbornik materialov Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii. Pod nauchnoj redakciej M.P. Tyrinoj, L.G. Kulikovoj. Barnaul, AltGPU, 2017.
19. Baranova I.V., Nepoklonova E.O., Harchenkova L.I. Kvest-tehnologii v prepodavanii inostrannyh yazykov. Inostrannyjyazykikul'tura vkontekste obrazovaniya dlya ustojchivogo razvitiya: sbornik statej IV-j Mezhdunarodnoj nauchno-metodicheskoj konferencii prepodavatelej, magistrantov i aspirantov. 2019: 133 - 139.
20. Baranova I.V., Harchenkova L.I., Dorofeeva M.G. Imagologicheskoe soderzhanie kak osnova dlya obucheniya studentov-filologov mezhkul'turnoj kommunikacii. Gumanitarnye nauki. 2019; № 3 (47): 17 - 26.
21. Harchenkova I.V. Metodika ispol'zovaniya kreolizovannyh nemeckoyazychnyh tekstov kak sredstva formirovaniya lingvokul'turologicheskoj kompetencii studentov-germanistov. Avtoreferat ... kandidata pedagogicheskih nauk. Sankt-Peterburg: SPbGU, 2014.
22. Harchenkova L.I., Harchenkova I.V. K probleme vospriyatiya i ponimaniya kreolizovannyh tekstov. Carskosel'skiechteniya. 2015; T. 1, Vypusk HIH: 349 - 351.
23. Harchenkova L.I., Ryzhova N.I. Professional'naya podgotovka specialista gumanitarnogo profilya v oblasti mezhkul'turnoj kommunikacii: koncepciya fundamentalizacii obucheniya i struktura soderzhaniya. Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya. 2011; № 6-2: 251 - 254.
24. Ryzhova N.I., Litvinenko M.V., Fomin V.I. Model' metodiki ocenivaniya dostizheniya celej obucheniya v kontekste kompetentnostnogo podhoda. Uspehi sovremennogo estestvoznaniya. 2008; № 9: 62 - 64.
25. Turunen N., Dudina G.O., Harchenkova L.I. Pedagogicheskie innovacii v processe obucheniya russkomu yazyku kak inostrannomu (na primere tehnologij muzejnoj pedagogiki). Modernizaciya professional'no-pedagogicheskogo obrazovaniya: tendencii, strategiya, zarubezhnyj opyt: sbornik materialov mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii. Barnaul: AltGPU, 2017: 168 - 172.
Статья поступила в редакцию 02.11.20
УДК 82
Bekeeva A.M., research associate, G. Tsdasa Institute of Language, Literature and Art, Dagestan Federal Research Center of the Russian Academy of Sciences
(Makhachkala, Russia), E-mail: bekeeva-92@mail.ru
THE MOTIVE OF UNREQUITED LOVE IN THE LYRICS OF A. M. DZHACHAEV. The article discusses the motives of unrequited love in the works of the national poet of Republic of Dagestan A.M. Dzhachev. The author of the article focuses on the emotional background that the poet creates with the help of stylistic and expressive means. It is revealed that the studied motif in the works of A.M. Dzhachaev is richly represented and has a thematic diversity, justified by the author's various life circumstances. The characters of A.M. Dzhachaev's works are unhappy and lonely because of unrequited love, injustice of fate, and betrayal. Special attention is paid to peculiarities of genre of ballads in the lyrical poetry of A.M. Dzhachaev. The analysis of ballads is based on such works as "Syuyuv yashaj" (Love is alive) and "Syugenimni surety" (Portrait of the beloved), in which the poet uses all the richness of the Kumyk language, skillfully reflecting the distinctive features of the ballad.
Key words: Akhmed Dzhachaev, Kumyk poetry, love relationships, tragic love, literary tropes, betrayal, ballad.
А.М. Бекеева, науч. сотр. Института языка, литературы и искусства имени Г. Цадасы Дагестанского федерального исследовательского
центра Российской академии наук, г. Махачкала, E-mail: bekeeva-92@mail.ru
МОТИВ НЕСЧАСТНОЙ ЛЮБВИ В ЛИРИКЕ А.М. ДЖАЧАЕВА
В статье рассматриваются мотивы несчастной любви в творчестве народного поэта Республики Дагестан А.М. Джачаева. Автор статьи акцентирует внимание на эмоциональном фоне, который поэт создает с помощью изобразительных средств выразительности. Выявлено, что исследуемый мотив в творчестве А.М. Джачаева богато представлен и имеет тематическую разноплановость, обоснованную автором различными жизненными обстоятельствами. Герои произведений А.М. Джачаева несчастны и одиноки из-за неразделенной любви, несправедливости судьбы, а иногда предательства любимого человека. Особое внимание уделяется раскрытию этого мотива в таких его балладах, как «Сююв яшай» («Любовь жива») и «Сюйгенимни сураты» («Портрет любимой»), в которых поэт использует все изобразительное богатство кумыкского языка, искусно отразив в них отличительные признаки баллады.
Ключевые слова: Ахмед Джачаев, кумыкская поэзия, любовные взаимоотношения, трагическая любовь, предательство, литературные тропы, баллада.
О горестях несчастной любви, наверное, размышлял каждый поэт и прозаик и, изображая их, он тем самым открывал читателям «двери» в «ранимую душу». Восхищенные красотой и изяществом своих муз, талантливые творцы слагали стихотворения, баллады и поэмы, рассказы и повести, целые романы. Русская литература пропитана этим возвышенным чувством - любовью, порою трагической и печальной, но полной самозабвенной преданности и нежности [1]. Дагестанская поэзия не является исключением, ибо в стране гор с древнейших времен живет самобытный народ, обладающий особым умением любить и возвышенно говорить о своих чувствах. В данной статье мы рассмотрим любовную поэзию народного поэта РД А.М. Джачаева в аспекте изображения неразделенной и безответной любви, а также обратимся к произведениям, герои которых столкнулись с одиночеством по разным причинам.
Система образов романтических героев в творчестве А.М. Джачаева удивительно разнообразна, как разнообразны и жанры, к которым поэт прибегает для выражения чувств своих героев. Обращение к жанру баллады в его творчестве обусловлено стремлением поэта усилить напряженность и заострить внимание читателей на действиях главного героя. Известно, что «баллада - лироэпиче-ское стихотворное произведение с ярко выраженным сюжетом исторического или бытового характера» [2]. Балладу характеризует использование народно-поэтических сюжетов и повышенная событийность. В произведении «Сююв яшай» («Любовь жива»), появившемся на свет в 2003 году, А.М. Джачаев изображает преданную любовь девушки, которая продолжает хранить верность возлюбленному, чья жизнь трагически оборвалась на войне. Автор противопоставляет смерть и жизнь - две половины одного целого - человеческого бытия. Поэт превозносит великую любовь над смертью: она живет в сердце героини, в воспоминаниях о любимом человеке, и душу этого чувства не отнять, ибо она бессмертна и будет жить до тех пор, пока бьется девичье сердце.
Настроение поэта мы чувствуем с первых строк: «Пашман этип алсам да акъ кагъызны, / Айтма сюйдюм мен шо гьакъда йыр булан, / Ата юртда лап да арив бир къызны/Айтмагъа сюе болгъан бир улан» [3, с. 200] («Хотя и с грустью взял в руки я бумагу, / Хочу рассказать об этом в [ритме] песни, / В отцовском селе в самую красивую девушку, / Скажем, был влюблен один парень»). Далее следует повышение поэтического тона, и читатель как бы слышит дрожь в голосе автора, когда А.М. Джачаев сообщает нам, что вдруг начинается война, и юноша вынужден из «огня любви» броситься в «огонь войны»: «Сююв учун яралгъан шо жагьил яш / Сююв отдан дав отуна ташлана» [3, с. 200] («Рожденный для любви тот юный парень / Из огня любви в огонь войны был брошен»). Из этих строк мы видим, как автор метафорично противопоставляет романтические представления молодых жестокой реальности, мастерски демонстрируя силу слова «огонь», который может как воспламенить сердце красивым чувством «любовь», так и сжечь человека вместе с его светлыми надеждами в пламени беспощадной войны.
Сюжет в балладе - самое сильное средство обострения и разрешения нравственных проблем [4, с. 118]. Джачаевская баллада изображает жизнь обычных людей, выявляет их достоинства и пороки. Гражданская и Великая Отечественная войны сделали героями представителей из народа, что воодушевило поэтов и писателей на изображение действительности без всякой идеализации. Так, в балладе «Сююв яшай» («Любовь жива») отсутствуют элементы фантастики, свойственные, к примеру, другой балладе А. М. Джачаева «Сынташ» («Надгробный камень»), где надгробие явилось перед героем, дабы плюнуть ему в лицо за постыдное отношение к умершему отцу. В балладе «Сююв яшай» («Любовь жива») поэт культивирует понятия «героизм» и «любовь» как по отношению к Родине, так и к любимому человеку, демонстрируя святость и чистоту этих чувств. Языковая особенность поэзии А.М. Джачаева является сильным оружием поэта, поражающим читательское восприятие, оставляя глубокую рану от чувства сострадания:
Тюшлери де уста жаза бермеге, Тюш сайын о сююв къыйнап авлана, Тюшмегенде сюйгенин бир гёрмеге, Тюшюнде де эки гёзю сувлана [3, с. 200].
Сны тоже мастерски умеют наказывать, С каждым сном она, мучаясь от любви, ворочается, Когда не удается любимого хотя бы раз увидеть, Во сне проливают слезы её глаза. (Здесь и далее подстрочный перевод автора статьи).
Используя такие стилистические приемы, как аллитерация и ассонанс, А.М. Джачаев усиливает звуковую выразительность баллады. Из приведенной строфы, завершающей балладу «Сююв ящай» (Любовь жива»), мы видим, что А.М. Джачаев придает существенную роль звучанию своего поэтического текста. Академиком В.В. Виноградовым справедливо было отмечено, что «выразительная сила присуща звукам слова и их различным комбинациям» [5, с. 27]; «это особого рода взаимное сопряжение уникального звучания и многоголосия, благодаря которому каждое слово становится в центр особой системы координат и целое предстает как ткань, единственная в своем роде», - подчеркивает Х.Г Гадамер [6, с. 142]. Так, фоника строк «Тюшмегенде сюйгенин бир гёрмеге, / Тюшюнде де эки гёзю сувлана» [3, с. 200] обогащает их эстетический эффект, повтор звуков [т], [ш], [г], [м], [ю], [е], [ё] усиливает воздействие на читателя.
Важнейшая особенность романтической поэзии А.М. Джачаева в том, что каждую тему он раскрывает, используя различные эпизоды жизни, и в большинстве случаев они основаны на событиях, пережитых самим автором и его близкими людьми. Ноябрь две тысячи второго года народным поэтом запечатлен на страницах своего трехтомника избранных произведений в стихотворении «Шо гюн» («В тот день», 2002). «Къурдашым Ниъматулла Гьажиевни къатыны гечинген гюн язылгъан шиъру» - «Стихотворение, написанное в день утраты жены моего друга Ниматуллы Гаджиева», - поясняет поэт Оно продолжает тему разрыва отношений, но на этот раз отношений, испытанных временем, всеми радостями и тяготами судьбы.
Къысматынга этмесенг де сен бетлев, Къыйыкъсытып къыйын гьалгъа салгъангъа, Къыйналдынг сен булай ала-саладан Олжанг гетип ожакъ сувуп къалгъангъа [3, с. 238].
Хоть ты и не упрекаешь свою судьбу, За то, что ты оказался в тяжелом положении, Ты измучился итак ото всего, От того, что ушла супруга, и дом охладел.
В стихотворении автор выражает скорбь и сочувствие, поддерживает друга, подбирая необходимые слова:
Нетме герек, Ниъматулла къурдашым, Къайгъы басып къажыдынг сен, толдунг сен, Тамагъынга тыгъылса да гёзьяшынг Болгъан ишге шо гюн болат болдунг сен! [3, с. 239]
Что поделать, друг мой Ниматулла,
Подавленный горем, ты согнут, им объят,
Несмотря на ком в горле от слез
После случившегося, в тот день ты стал тверд как сталь!
Следующий аспект, освещающий причины разрыва отношений между мужчиной и женщиной, затрагиваемый А.М. Джачаевым, имеет сугубо межличностный характер. В таких произведениях, как «Къатыны намартлыкъ этген эркекни гёнгюревю» («Напев мужчины, которому изменила жена»), «Яна юлдуз» («Горит звезда»), «Гечикген гёзьяшлар» («Запоздалые слезы»), «Гёчювчю сююв» («Переходящая любовь»), поэт поднимает и проблему предательства в отношениях, причем предательства женского. Тема неверности как результат «мужского разбитого сердца» животрепещуща, интригующа и, как принято у «джачаевского» героя, непростительна. Автор не указывает причин, которые привели к предательству, он открывает своему читателю лишь «двери» душевных переживаний героя: Башлап тувгъан юлдуз магъа тиклене, Баш алдатар сююв баргъа шеклене. Ап-акъ тюслю ат болса да тюбюмде, Энни магъа къалгъан бар зат къарадай, Яра йимик яна юлдуз тёбемде, Яна юлдуз, сен салгъан шо ярадай! («Яна юлдуз») [7, с. 331]. Светит звезда, словно сомневаясь, Что на свете есть любовь такая. Хоть скачу на белом я коне, В мире чёрным кажется всё мне. И звезда горит над головой, Словно рана, нанесенная тобой (Перевод К.Г. Ханмурзаева) («Горит звезда») [7, с. 256].
Измена предполагает реакцию человека, обнаружившего её, и определение дальнейшей судьбы отношений [8, с. 120]. Состояние героя оценивается автором как подавленное и отчаянное, и, несомненно, никакого развития отношений, исходя из слов влюбленного юноши, не последует.
Неслучайно автор упоминает образ «новорожденной» луны («Башлап тувгъан юлдуз магъа тиклене» [7, с. 331]) как символ чистоты и невинности. А.М. Джачаев обрисовывает душевные муки героя, используя прием антитезы, которая выразительно оттеняет значения слов: «Ап-акъ тюслю ат болса да тю-бюмде, / Энни магъа къалгъан бар зат къарадай» [7, с. 331] («Хоть скачу на белом я коне, / В мире чёрным кажется всё мне»). Луна является неотъемлемой частью поэтической атрибутики, в частности романтической, и служители муз делают ее свидетелем самых чувственных встреч и горьких расставаний. Символическое значение луны в данном произведении резко противопоставляется образу возлюбленной героя.
«Измена - это трудная жизненная ситуация, приносящая партнерам по романтическим отношениям в основном негативные эмоции, связанные с нарушением одним из партнеров установок и ценностей, принятых в отношениях, характеризующаяся перенесением характеристик романтических отношений на отношения с другим человеком» [8, с. 119]. Произведение «Къатыны намартлыкъ этген эркекни гёнгюревю» («Напев мужчины, которому изменила жена») передает чувства героя, ставшего свидетелем супружеской измены, и имеет се-мейно-бытовую направленность. Динамика гнева мужчины возрастает с каждой строфой: «Нас этгенинг таман таза атымны, / Нас къанынга таза къолум
батдырман!» [7, с. 177] («Довольно, что запятнала мое чистое имя, / Не стану чистую руку пачкать твоей грязной кровью»). За совершенный смертный грех (на Северном Кавказе прелюбодеяние считается одним из смертных грехов), герой Джачаева отрекается от жены, впредь она для него и их детей умерла: Языкъ болма къоймасма гьеч яшланы Ахырынчы аш гесегим бёлюп де, Нете башгъа, не де бола яшавда, Нече ана гетгенчакъсыз оьлюп де [7, с. 177].
Не бойся, дети горя не узнают, В любви, заботе им отказа нет. Не так уж редко жены умирают, Не воспитав детей, во цвете лет [7, с. 143]. (Перевод А. Ануфриева)
А.М. Джачаев, говоря о неверности и измене в отношениях возлюбленных в рассмотренном произведении, поднимает актуальные вопросы обесценивания семейных ценностей. Мотивы одиночества и переживания измены как предательства переплетаются с мотивами погасшей любви и горечи расставания в произведениях «Ахырынчы ёлугъув» («Последняя встреча», 1980), «Оьктем сююв» («Любовь горда», 2003), «Билгей эдинг» («Если бы ты знала», 2002), «Къаршы кюйде къаламан» («Я все так же против», 2002), «Отбаш алда» («У камина»), «Алгъасама, аривюм» («Не торопись, любимая») и др. [3].
Особый интерес представляет баллада «Сюйгенимни сураты» («Портрет любимой», 1980), при написании которой А.М. Джачаев использует персонификацию как ключевой прием для выражения основной мысли - любовь, живущую в сердце, невозможно уничтожить, как бы человек не избавлял себя от обстоятельств, напоминающих о возлюбленной. Поэтика этой любовной баллады немного отличается от поэтики баллады «Сююв яшай» («Любовь жива»), которую мы рассматривали в начале статьи, хотя авторская идея одна - любовь жива в обоих сюжетах, отличны лишь «любовные» обстоятельства. «Балладам свойственны мотивы, которые по характеру изображенных в них событий можно определить как реалистические (то есть поэтически воспроизводящие события, которые имели или могли иметь место в действительности), и фантастические (то есть изображающие невероятные, сверхъестественные события)» [9]. Так и джачаевский лирический герой баллады «Портрет любимой», брошенный в пучину раздумий и смешанных чувств - гнева, разочарования, отчаянности и тоски, становится свидетелем невероятного:
Къайгъысы барны мекен Эс этгенде адамда, Сейлеп йибере экен Ташдан этилген там да [3, с. 241].
Вдруг осознав, что у человека Есть определенные переживания, Вдруг заговаривает она, Сделанная из камней стена. Основой всякого поэтического произведения является вымысел. Под ним мы понимаем работу воображения, использующего факты реальной действительности для создания образных форм. Они могут иметь разную степень реальности в зависимости от характера вымысла, который и определяет жанровую специфику баллад [10, с. 131]. В социальных балладах, как правило, социальный конфликт переплетен с семейным. <....> Фантастические мотивы, хотя их намного меньше, все же занимают значительное место в балладных сюжетах, однако они являются не центральными, а побочными [9]. Баллада «Сюйгенимни сураты» («Портрет любимой») повествует об отношениях между мужчиной и женщиной. Сквозная идея произведения - предательство, совершенное по отношению к главному герою, а его внутренние противоречия мастерски воплощены в художественные контрадикторные образы стены и любви: Там бермей гьеч мусурат, Там айта билегенин: Сюймеймен, дей, шу сурат Тёрюмню бийлегенин.
Ожакъда оьзю ёкъну
Суратын нетесен, дей,
Бир йылы сёзю ёкъну
Сююп терс этесен, дей [3, с. 241- 242].
Библиографический список
Стена, не имея другой возможности, Говорит то, что ей известно: «Не хочу, - говорит, чтобы эта фотография Занимала почетное место в комнате.
Той, что самой дома нет, К чему держишь портрет», - говорит, Ту, что и слова теплого не произносила, Зачем продолжаешь любить?» - говорит.
Стена, как мы видим, утверждает, что если любовь безответна, причиняет боль и даже однажды предала, следует избавить себя от фотографии и излишних мучительных воспоминаний. Однако старания следовать наставлениям стены тщетны: «Суратны алдым къолгъа, /Сызлатып юрекэтим!..» [3, с. 242] («Я портрет в руки взял, / Причиняя сердцу боль!»). Балладам свойственно отражать эмоции и чувства героев, сочетать действительное с фантастическим, а также содержать таинственные мотивы, заменяющиеся диалогами. Для создания столь необычного сюжета и эмоционального фона А.М. Джачаев использует языковые выразительные средства, в том числе ярко выраженные эпифоры, дабы передать состояние героя, воздействуя таким образом на восприятие читателя:
Суратны илдим тамгъа, Къартыллатып билегим.
Билегим къартыллады, Къартыллады юрегим... Суратына тикленип Къарай магъа герегим [3, с. 242 - 243].
Я повесил портрет на стену, Плечо свое бросив в дрожь.
Плечо начало дрожать, Задрожало сердце... С портрета своего пристально Смотрит на меня любимая.
Общеизвестно, что в балладах идейно-эстетическая функция фантастических мотивов, уходящих своими корнями в глубокую древность, заключается в утверждении справедливости и разоблачении преступления [9]. Чудесное, как правило, мотивирует развитие сюжета, направляет читателя вглубь проблемы и выявляет истинные и чистые чувства; в случае с балладой «Сюйгенимни сураты» («Портрет любимой») эту роль А.М. Джачаев возлагает на Любовь. Ее обращение к поникшему герою воодушевляет, заставляя верить в святость его отношения к возлюбленной. Этому способствуют и повторяющиеся фразы «Суратын йырт-макъ учун / Тарыкъ тюгюл кёп гьюнер» [3, с. 244]. («Чтобы разорвать портрет, / Не нужно обладать особым даром»). Смысл баллады заключается в том, что настоящую любовь невозможно разорвать и выбросить из сердца, подобно портрету, что висит на стене комнаты. Любовь, по мнению А.М. Джачаева, - сильнее всяких внешних факторов и внутренних противоречий.
Известный филолог, литературовед, один из лучших специалистов по немецкому романтизму в Восточной Европе Камиль Ханмурзаев называл поэзию А.М. Джачаева «правдивой», а самого поэта человеком «с собственным поэтическим видением мира» [7, с. 8]. Проанализировав произведения, в которых затрагивались проблемы в любовных отношениях героев А.М. Джачаева, важно отметить, что поэт притягивает читателя к своему творчеству не только умением красиво рассказывать, используя богатство кумыкского языка, но и субъективным, искренним сопереживанием своим героям. Несомненно, представители читательской аудитории невольно становятся соучастниками происходящего, виртуальными очевидцами, что оказывает как эстетическое, так и нравственное влияние. «Стихотворения А.М. Джачаева преисполнены нравственной непреклонности. Посреди сегодняшней культурной сутолоки и разноголосицы, когда стало модным похваляться служением всему сомнительному и культивировать в себе всякие небезобидные отклонения и чудачества, лишь бы прослыть оригинальным, когда культура готова пойти в услужении хоть самому дьяволу, Ахмед Джачаев принципиально выбирает добро, ясность, разум, культ всего проверенного, испытанного временем и освященного традицией» [7, с. 8].
1. Тема любви в русской литературе. Available at: https://ser-esenin.ru/sochineniya-vse/svobodnye/6852-tema-lyubvi-v-russkoy-literature.html
2. Поэтический словарь. Available at: https://wikilivres.ru/%D0%9F%D0%BE%D1%8D%D1%82%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%81% D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8C/%D0%91%D0%B0%D0%BB%D0%BB%D0%B0%D0%B4%D0%B0
3. Джачаев А.М. Избранное: в 3 т. Махачкала: Дагестанское книжное издательство, 2003; Т. III. Любовь жива.
4. Налдеева О.И. Жанрово-стилевые особенности баллады в творчестве поэтов Мордовии. Вестник Челябинсского государственного университета. Филология. Искусствоведение. 2011; Выпуск 55; № 17 (232): 118 - 122.
5. Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. Москва: Высшая школа, 1972.
6. Гадамер Х.Г Актуальность прекрасного. Москва: Искусство, 1991.
7. Джачаев А.М. Два крыла: стихи, сонеты, баллады. Перевод с кумыкского языка. Махачкала: Издательский дом «Дагестан», 2015.
8. Смирнова Н.С. Аналитический обзор исследований неверности и измены в романтических отношениях. Педагогика. Психология. Социальная работа. Ювенология. Социокинетика. 2013; № 1: 117 - 121.
9. Балладные песни. Available at: https://www.booksite.ru/fulltext/bal/lad/yry/lhtm
10. Тумилевич О.Ф. Вымысел в балладе. Современные проблемы фольклора: сборник статей. Вологда, 1971: 131 - 141. References
1. Tema lyubvi v russkoj literature. Available at: https://ser-esenin.ru/sochineniya-vse/svobodnye/6852-tema-lyubvi-v-russkoy-literature.html
2. Po'eticheskij slovar'. Available at: https://wikilivres.ru/%D0%9F%D0%BE%D1%8D%D1%82%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%81%D0 %BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8C/%D0%91%D0%B0%D0%BB%D0%BB%D0%B0%D0%B4%D0%B0
3. Dzhachaev A.M. Izbrannoe: v 3 t. Mahachkala: Dagestanskoe knizhnoe izdatel'stvo, 2003; T. III. Lyubov'zhiva.
4. Naldeeva O.I. Zhanrovo-stilevye osobennosti ballady v tvorchestve po'etov Mordovii. VestnikChelyabinsskogo gosudarstvennogo universiteta. Filologiya. Iskusstvovedenie. 2011; Vypusk 55; № 17 (232): 118 - 122.
5. Vinogradov V.V. Russkijyazyk. Grammaticheskoe uchenie o slove. Moskva: Vysshaya shkola, 1972.
6. Gadamer H.G. Aktual'nost'prekrasnogo. Moskva: Iskusstvo, 1991.
7. Dzhachaev A.M. Dva kryla: stihi, sonety, ballady. Perevod s kumykskogo yazyka. Mahachkala: Izdatel'skij dom «Dagestan», 2015.
8. Smirnova N.S. Analiticheskij obzor issledovanij nevernosti i izmeny v romanticheskih otnosheniyah. Pedagogika. Psihologiya. Social'naya rabota. Yuvenologiya. Sociokinetika. 2013; № 1: 117 - 121.
9. Balladnye pesni. Available at: https://www.booksite.ru/fulltext/bal/lad/yry/lhtm
10. Tumilevich O.F. Vymysel v ballade. Sovremennye problemy fol'klora: sbornik statej. Vologda, 1971: 131 - 141.
Статья поступила в редакцию 16.09.20
УДК 82
Bekeeva A.M., research associate, G. Tsdasa Institute of Language, Literature and Art, Dagestan Federal Research Center of the Russian Academy of Sciences
(Makhachkala, Russia), E-mail: bekeeva-92@mail.ru.
MORAL PROBLEMS IN THE POETRY OF A. M. DZHACHAEV. The article examines social problems based on the poetic texts of the people's poet of the Republic of Dagestan A.M. Dzhachaev, whose moral aspect is the key in his work. Human vices are portrayed by the author in different guises: many of his works are devoted to the issues of relationships between people, the difficult fate of women, and the motherland. The article notes the versatility and instructive nature of A.M. Dzhachaev's poetry; the poet is attentive to poetics, which conveys the entire range of feelings and author's experiences. The problems revealed by A.M. Dzhachaev are especially actual in the modern world, as the author draws readers' attention to the fundamental components of human values in the hope of being heard. The work of A.M. Dzhachaev guides the reader to the truth, portraying the real picture of life that cannot leave anyone indifferent.
Key words: fiction literature, Kumyk poetry, Akhmed Dzhachaev, moral aspect, social problems, poetics, people, motherland.
А.М. Бекеева, научный сотрудник Института языка, литературы и искусства имени Г. Цадасы Дагестанского федерального
исследовательского центра Российской академии наук, г. Махачкала, E-mail: bekeeva-92@mail.ru
НРАВСТВЕННАЯ ПРОБЛЕМАТИКА В ПОЭЗИИ А.М. ДЖАЧАЕВА
В статье исследуются нравственные проблемы на материале поэтических текстов народного поэта Республики Дагестан А.М. Джачаева, у которого духовный аспект является ключевым в его творчестве. Человеческие пороки изображаются автором в разных ипостасях: многие произведения он посвятил вопросам взаимоотношений между людьми, нелегким судьбам женщин, Родине. В статье отмечается многогранность и поучительность поэзии А.М. Джачаева; поэт внимателен к поэтике, передающей весь спектр чувств и авторских переживаний. Проблемы, которые поднимает А. М. Джачаев, особенно актуальны в современном мире, так как автор обращает взор читателей на фундаментальные составляющие человеческих ценностей в надежде быть услышанным. Творчество А.М. Джачаева направляет читателя к истине, изображая реальные картины жизни, которые не могут оставить никого равнодушным.
Ключевые слова: художественная литература, кумыкская поэзия, Ахмед Джачаев, нравственный аспект, социальные проблемы, поэтика, люди, Родина.
Художественная литература отражает различные проблемы общества, изображает мир образов, идей и мыслей. Жизнь людей, система их взаимоотношений являются объектом изучения как литературы, так и других областей науки и искусства. Если, к примеру, в музыке чувства, переживания и размышления создаются с помощью музыкальных средств выразительности - регистра, мелодии, ритма, темпа, динамики, тембра и др., то в художественной литературе, в поэзии в частности, именно слово используется как выразительное средство искусства поэта.
Поэзия А.М. Джачаева особенно красноречива и притягательна: каждый поэтический текст является частицей огромного мира, отражающий определенный тематический спектр актуальных вопросов. «В основе этических убеждений Ахмеда Джачаева благородство, совесть, честь, достоинство, поэтому он глубоко переживает события современности ...» [1]. «Во многих стихотворениях Ахмеда Джачаева звучит беспокойство современного человека за судьбы мира, светлых начал и устоев, испытывающих постоянный натиск разгулявшихся деструктивных сил и тенденций, опирающихся на нигилизм, на отрицание простых и нужных человеку вещей и понятий» [2, с. 6]. Камал Абуков писал о А.М. Джачаеве: «Поэт пишет не о том, что застряло когда-то на отмелях наших чувств и в закоулках застарелого сознания, а о сокровенном, неизбежном, неотложном. Как бы парадоксально это ни прозвучало, скажу откровенно: Ахмед Джачаев совершил резкий скачок к новым высотам профессиональной зрелости именно в те месяцы и в тот год, когда сумел разобраться в мнимости, ложности, моральной нечистоплотности своего окружения и резко отсек так называемых закадычных друзей» [3].
Его современная поэзия рассказывает о проблемах общества; людские пороки А. М. Джачаев воплощает в различные героические образы и, как принято у народного поэта, невымышленные: это люди из реального мира, чьи поступки
и отношение к людям запечатлелись в сознании поэта, а затем были отпечатаны на страницах новых книг. Так, в стихотворении «Два соседа» («Эки хоншу») современный поэт поднимает проблему безразличия и безучастности в жизни ближнего:
Алда йимик гьали де Сюре-сюрсюн сабанлар, Адамлар алышынгъан, Алышынгъан заманлар.
Эки хоншуну иши
Гьали онча макъталмай:
Бир уьйде - токъталмай яс,
Бир уьйде - той токъталмай [4, с. 30].
Пусть, как и в ранние годы,
Пашут плуга,
Изменились люди,
Изменились времена.
Дело двух соседей
Нынче не похвально столь:
В одном доме не оплакивают умершего,
В одном доме не играют свадьбу
(Здесь и далее подстрочный перевод автора статьи).
Язык произведения «Два соседа» («Эки хоншу») прост, вся глобальность и актуальность проблемы человеческого равнодушия воплощена в образах двух соседей. В фольклоре кумыков издревле бытует пословица «Проблема соседа -
