CC BY
1
УДК 930.24
МОСТЫ В СИСТЕМЕ УКРЕПЛЕНИЙ ГОРОДОВ БЕЛГОРОДСКОЙ ЧЕРТЫ
© 2024 В. М. Жигалов
председатель Белгородской региональной общественной организации «Историческое Общество «РАТНИК» e-mail: vladimir.zhigalov@inbox.ru
На основе анализа архивных материалов фонда Разрядного приказа впервые предлагается рассмотреть функционирование мостов на реках как комплексов сооружений в системе укреплений городов Белгородской черты, а также осветить их роль и значение в организации сторожевой и караульной службы, в обеспечении региональной безопасности.
Ключевые слова: Белгородская черта, города Белгородской черты, мосты, реки, башни, надолбы, караулы и сторожи.
BRIDGES IN THE SYSTEM OF FORTIFICATIONS OF THE CITIES OF THE BELGOROD REGION
© 2024 V. M. Zhigalov
Chairman of the Belgorod Regional Public Organization "Historical Society
"RATNIK" e-mail: vladimir.zhigalov@inbox.ru
Based on the analysis of archival materials of the Discharge Order fund, it is proposed for the first time to consider the functioning of bridges on rivers as complexes of structures in the system of fortifications of cities of the Belgorod region, as well as to highlight their role and importance in the organization of guard and guard service, in ensuring regional security.
Keywords: Belgorod line, cities of the Belgorod line, bridges, rivers, towers, guards and watchmen.
Строительству городов-крепостей на юге России XVII в. посвящено достаточно много исследовательских работ, где рассматриваются различные аспекты, связанные с формированием крепостных гарнизонов, устройством деревоземляных сооружений, вопросами поместного права, воеводской и судебной власти, с историей формирования полков и их боевого пути и т. д. В то же время находившиеся практически во всех городах (уездах) речные мосты описываются или приводятся в основном как оброчные объекты, часто в документах просто констатируется их наличие. Между тем эти гидротехнические сооружения играли важную роль в жизнедеятельности городов как коммуникационные объекты, позволявшие решать вопросы передвижения населения, перевозки грузов, доставки почтовых сообщений, а самое главное - мосты позволяли оперативно собраться в городе и организовать оборону в случае получения вестей о приходе больших крымско-ногайских отрядов и других «воинских людей»1.
1 «Воинские люди» - термин, применяемый для неизвестных отрядов вооруженных людей, татар, ногаев, черкасов и т. д., которые объединялись в походы с целью наживы грабежом, разбоем, взятием в плен, что часто приводило к убийствам людей в городах и селах на южных рубежах страны.
Обращение к теме мостов в контексте истории городов Белгородской черты -корневого периода в освоении и заселении большей части современной территории Центрально-Черноземного региона - помогает понять роль и значение мостов в оборонительных мероприятиях, экономике и жизнедеятельности людей, защищавших и осваивавших черноземные степи. Перспектива изучения темы позволяет определить историко-культурное значение гидротехнических сооружений и гидрографическое значение рек и речек в данном регионе, получить сведения о ширине рек в конкретных местах, проследить связи рельефа местности и особенностей геологического устройства донных пород на местах речных бродов и мостов, а также оценить влияние этих факторов на заселение и освоение близлежащих территорий.
В то же время обращение к архивным материалам позволяет составить более объективное представление о конструкциях мостов, создать достоверные графические реконструкции в составе исторических комплексов и парков как объектов туристической инфраструктуры; понять причины сооружения таких объектов, сложившуюся практику устройства, нормы, которыми руководствовались древние зодчие, - а в основе этих норм лежал принцип наиболее безопасного размещения городов. Безусловно, рельеф местности и реки как естественные природные преграды играли большую роль в организации градообразующей концепции всего комплекса укреплений городов-крепостей. Этот же принцип учитывался при определении мест под будущие мосты: рассчитывались габариты, определялся необходимый комплекс укреплений, служивших для защиты как самих мостов, так и населения.
Основная цель нашего исследования - на основе анализа архивных материалов показать роль и значение речных мостов, возводившихся в XVII в. на реках и считавшихся в сложившейся историографии объектами гражданского назначения. Между тем источники позволяют говорить, что это были сооружения двойного значения - не только транспортно-экономического, но и оборонительного.
Среди работ, опубликованных в дореволюционный период, тема мостов как объектов, находившихся на засеках Тульской украйны, содержится в монографии А.И. Яковлева «Засечная черта Московского государства в XVII веке» [1]. В фундаментальной работе профессора Николаевской инженерной академии генерал-лейтенанта Ф.Ф. Ласковского «Материалы для истории инженерного искусства в России» во втором томе мостам посвящена целая глава [2]. Автор приводит сведения о мостах как переправах в России в XII, XIV-XVIII вв. Основной упор в исследовании сделан на наведении «живых мостов» по принципу понтонных переправ и временных сооружений из бревен в несколько пролетов на театрах военных действий под Смоленском, Ригой, Азовом.
В монографии Е.Г. Осокина «Внутренние таможенные пошлины в России» рассматриваются различные сборы, существовавшие в России XVII в. Автор затрагивает нормы права при строительстве и содержании мостов, сообщает о факте освобождения служилых людей от уплаты пошлин за проезд по мостам и т. д. При этом в исследовании не прослеживается регламент проезда по мостам, относившимся к оборонительным линиям или соединявшим отдельные населенные пункты, являвшиеся частью систем оборонительных укреплений [3, с. 139].
В публикациях советского периода мосты рассматривались как часть гражданских объектов хозяйственного назначения. В книге А.Л. Пунина «Архитектура отечественных мостов» период Средневековья и XVIII в. не рассматривается. По мнению автора, «эта тема заслуживает», чтобы ей было посвящено отдельное исследование [4, с. 152]. Безусловно, устройство мостов глубоко уходит своими корнями в историю русского градостроительства, и ряд конструктивных решений сохранялся вплоть до XX в. Наглядным примером может служить книга-фотоальбом
А.В. Ополовникова «Русское деревянное зодчество», где автор историю мостов рассматривает через призму гражданского зодчества, при этом дает свои комментарии и приводит примеры основных типов мостов, сохранявшихся до конца XX в. [5, с. 57]. В монографии Г.В. Алферовой «Русские города XVI-XVII веков» приводятся примеры с мостами как частью конструкций в башнях, а также с мостами через городовые рвы у проезжих башен. В ряде случаев автор отмечает мосты через пригородные реки как часть особых градостроительных ансамблей [6, с. 92].
История мостов как части объектов, относящихся к почтовому сообщению, приводится в работе А.Н. Вигилева «История отечественной почты» [7]. Автор оперирует примерами, связанными с мостами, начиная с IX в. География его исследований охватывает центральные, северные, западные и восточные регионы России. А там, где затрагиваются города Белгородской черты, о мостах или передвижении по ним ничего не сообщается.
В статьях и публикациях последних десятилетий данные мосты в контексте оборонительных сооружений практически не рассматривались. В этой связи представляется актуальным рассмотреть роль и значение мостов в системе укреплений городов Белгородской черты в комплексе с другими строениями, а также в контексте организации караульно-сторожевой службы по оборонительной черте, в пределах уездов с русской стороны (в Черте) и с крымской полевой стороны (за Чертой).
Основные источники, позволяющие решить поставленную задачу, - материалы, отложившиеся в фондах Разрядного приказа, основного органа управления в городах Белгородской черты [8]. Материалы фонда по теме охватывают период конца XVI -начала XVIII в., они полностью отвечают хронологическим рамкам и соответствуют целям и задачам нашего исследования.
Хронологические рамки нашего исследования ограничены 1650 г., когда Белгород был перенесен и заново подстроен в створ земляного вала Белгородской черты, и началом 1690-х гг., когда начался период радикальных государственных преобразований.
Путем анализа источниковедческого материала, методом идентификации полученных результатов с существующими гидронимами, почти не поменявшими свои названия, и частью известных топонимов представляется возможным в хронологическом порядке (поэтапно) рассмотреть роль указанных объектов в организации региональной системы безопасности, определить основные типы таких сооружений, дать им классификацию.
Освоение и использование территории до строительства «полевых» городов и городов Белгородской черты осуществлялось двумя способами. Первый способ -хозяйственное освоение, когда население северских, рязанских и замосковных городов занималось в основном рыбной ловлей, охотой или бортничеством. Второй способ имел государственное значение. На данной территории пролегали дороги, по которым передвигались посольства из Москвы в Крым. В таких случаях практически не требовалось сооружать на реках мосты. Территория являлась транзитной зоной с отдельными хозяйственно-промысловыми участками, нахождение здесь людей носило временный характер.
Устройство мостов являлось элементом развития инфраструктуры освоенных территорий, где население проживало на постоянной основе. Поэтому возведение таких объектов в регионе городов Белгородской черты берет свое начало со строительства городов на «поле» в 1585-1599 гг. Эти годы стали первым периодом строительства, заселения и освоения территории.
Строительство трудоемких и сложных в инженерном отношении сооружений и последующая эксплуатация мостов, независимо от формы собственности,
регламентировались государством. Технические нормы 1589 г. касались ширины дорог и мостов, предусматривалась ответственность за их неисправное состояние.
В 1630-х гг. на юге России начинается строительство городов-крепостей. К этому времени у русских мастеров имелся многовековой градостроительный опыт, позволивший наиболее удачно подбирать места под будущие города, когда учитывались такие факторы, как рельеф местности, наличие водоемов, лесов и полевых пространств. От этих особенностей напрямую зависело, какие сооружения должны быть возведены в том или ином городе или на его оборонительных участках. Строительство новых городов и формирование уездов, государственные преобразования после Смуты и новые вызовы, стоящие перед страной, повлекли корректировку и введение новых норм в строительстве.
В 1649 г. было принято Соборное уложение, регулирующее нормы строительства объектов на реках, а в случае если таковые будут построены «самовольством», те мельницы, мосты и перевозы необходимо было «свести». Предполагалась также ответственность за нерадивое содержание объектов и за препятствие в передвижении по этим объектам «служилым людям» [9, с. 29].
Рассматриваемые нами сооружения по современной классификации относятся к гидротехническим объектам. Их строительство имело свою закономерную последовательность. Мосты строили в одно время с городскими укреплениями, но только после закладки основных контуров города либо сразу после строительства города. Именно на такую последовательность указывает ряд источников. Например, в 1646 г. при строительстве города Карпова, которое велось силами полка В.П. Шереметева, дубовый мост под городом через Ворсклу поставили волостные крестьяне Белгородского уезда [10]. Во время строительства Царева-Алексеева (Нового Оскола) в 1647 г. воевода сообщал о необходимости постройки моста через р. Оскол [10], что могло быть связано с необходимостью наиболее удобного подвоза строительных материалов.
Строились мосты и в последующие после основания городов годы, это было связано с развитием городских территорий, увеличением дворов в пригородных слободах и появлением новых сел. В случае с Белгородом, который являлся военно-административным центром в XVII в., строительство моста через реку Везеницу в 1691-1692 г. (через 40 лет после строительства города) было связано с необходимостью транспортного и почтового сообщения, передвижения полков к Чугуеву и городам Новой (Изюмской) черты, на территорию слободских полков, находившихся в ведении белгородских воевод. Строительство моста осуществлялось силами полка Б.П. Шереметева, на мост вели три дороги - от Везеницкой проезжей башни города и слобод, расположенных слева и справа от основного проезда. В источнике сообщается длина моста - 11,5 сажени (24,84 м) [11].
Таким образом, можно заключить, что мосты в регионе ставились силами служилых людей полковой или городовой службы, а также дворцовыми крестьянами, при этом способные к этому делу люди сохраняли свою чиновную принадлежность.
Архивные источники сообщают об использовании термина «мост» в связке с рядом других сооружений оборонительного и хозяйственного назначения. Поэтому представляется необходимым рассмотреть применение этого термина в контексте обозначенной нами темы.
Так, в источниках XVII в. о мостах сообщается при описании башенных конструкций в городах. При этом имеются в виду межэтажные деревянные перекрытия - этажи, на которых могли располагаться как артиллерийский наряд, так и ратные люди на случай осады города [12]. Мосты также сооружались у проезжих башен через рвы с внешней стороны городских стен. Иногда они имели подъемную часть,
прикрывавшую ворота, в ней устраивались прорези - бои для ведения ручного огня на случай осады города [13]. Мостами могли называть напольные покрытия в амбарах и житницах, которые по сложившейся технологии «мостили», приподнимая несколько выше уровня земли [14].
Все же основное значение термина «мост» в общежитейском восприятии населения и в государственном значении было связано с объектами, сооружение которых позволяло соединять постоянной переправой два берега реки. Такие объекты в структуре сметных книг и росписях указывались после описания городских укреплений, тайников и колодцев [15]. Так, например, в «Росписи... против чертежу крепостей по черте», составленной в 1650-1651 гг. [16], о мосте через Оскол сообщается именно в последовательности, приведенной нами выше.
Подобные примеры не являются единичными и в целом подчеркивают принадлежность мостов к комплексу оборонительных сооружений, а последовательность указания их в источниках говорит о значении таких сооружений для городов-крепостей.
Практически все мосты, указанные в делах Разрядного приказа, были построены за государственный счет и являлись казенным имуществом. По месту нахождения мосты можно подразделить на городовые и уездные.
Городские, или городовые2, мосты относились к комплексу пригородных сооружений, устраивались чаще всего под прикрытием надолбов, реже плетней, с засыпкой и без нее, а также под прикрытием тарасов или частика.
Строительство таких мостов было обусловлено практикой возведения городов-крепостей, когда города ставились на возвышенных мысах у слияния двух рек, высотно находившихся ниже городов. Как следствие, в пригороде по руслам рек размещали слободы, а для удобства сообщения города со слободами устраивали один, реже два-три моста. Места под эти переправы старались подобрать с учетом наименьшей доступности для крупных татарских или черкасских отрядов под прикрытием или в комплексе с оборонительными сооружениями.
Так, например, к восточной стене Большого земляного города в Белгороде мост через р. Северский Донец подходил вплотную к одноименной Донецкой башне, соединяя город со слободами, находящимися на левом берегу реки. При этом мост был построен с русской стороны за валом на дороге, ведущей в сторону города Корочи (см. рис.).
Пример пригородных мостов в комплексе укреплений городов Белгородской черты Слева направо: Донецкая проезжая башня с мостом через р. Северский Донец (фрагмент чертежа). 1694 г. РГАДА ; Чертех Болховца с показанным в центре мостом (фрагмент чертежа). 1693 г. РГАДА; Город Карпов с мостом между валом и мельницей (фрагмент чертежа). 1740 г. РГВИА
2 См. например по Лихвину в деле о необходимости сбора «деньг на воеводский двор и на городовой мост» в 1697 г. РГАДА. Ф. 210. Оп. 7а. Д. 42. Л. 516 - 528.
Аналогичная ситуация была и в Болховце, где мост через р. Болховой Колодезь соединял дорогу с одноименной башней города и слободой Стрелецкой, находившейся за надолбами и валом [18].
В Карпове мост был сооружен под горой через р. Ворсклу «от московской стороны» [19] также за надолбами, недалеко от проезжих ворот, за валом с русской стороны.
Более полный список примеров, сообщающих о наличии мостов в городах (уездах), месторасположении, комплексах укреплений и организации караульной службы в 1640-1698 гг., приводится в таблице3.
Список примеров, сообщающих о наличии мостов в городах (уездах),
месторасположении
Города Места нахождения мостов Комплекс укреплений -конструкции Посты: караул, сторожи
Белгород (1-й мост) Через р. Северский Донец Мост приведен к восточной стене к проезжей башне без верха «Земляного города» По городу стояли белгородцы и служилые люди городовой службы городов Белгородского полка
Белгород (2-й мост) От проезжей Везелицкой башни через р. Везелицу С крымской стороны
Болховец Под городом через р. Болховой Колодезь с белгородской стороны В конце земляного вала за надолобами в два ряда от вала к реке и от реки к проезжей башне по городу у проезжих ворот стояли казаки по 10 человек, чередуясь посуточно
Карпов Под горой через р. Ворсклу (построен волостными крестьянами в 1645 г.) Устроен дубовым пластьем из 55 бревен. За валом «от московской стороны» 10 человек дежурил у Московской башни с проезжими воротами
Хотмыжск Мост под городом выше устья через р. Меловой Колодезь при впадении в р. Ворсклу За надолбами по новой Белгородской дороге Дети боярские
Вольный Мост находился в 247 саженях от города через р. Ворсклу к Выгонной поляне Мост вел к засеке с «прочищенной» дорогой для проезда вольновцам и «животинного прогону». С каждой стороны дороги стояли надолбы на 60 саженях. На правом берегу находился острог на сваях. В остроге трехсаженная башня с раскатом и караульной клеткой Выставлялись сторожи, чтобы воинские люди «скорым обычаем» не смогли пройти и людей не побили и в полон, не поймали
Нежегольск Мост под городом у крутой горы через р. Нежеголь В комплексе с плотиной ниже города по течению реки На мосту выставлялся караул из 2 человек детей боярских
Короча Мост под городом в комплексе с плотиной на р. Короче Через остров на реке Короча к надолбам и земляному валу Посуточную службу несли корочанские черкасы от 2 до 10 человек
Яблонов В пригороде рек и мостов не было В уезде через р. Холань у села Холани —
Царев-Алексеев (Новый Оскол) Мост был на выезде из города через р. Оскол напротив башни «Водяные ворота» За острожной стеной между городом и рекой. От города начинался с берега, укрепленного плетнем с засыпкой По 5 человек стрельцов, сменяясь через сутки
3 При подготовке информации о мостах, укреплениях и караулах были использованы материалы РГАДА, фонд Разрядного приказа - Книги Белгородского стола № 4, 77, 80, 97, 121, 132, 154, 172; Столбцы Белгородского стола: № 184, 313, 317, 332, 642, 1138; работы: В.П. Загоровский «Белгородская черта». Воронеж. 1969. С. 281. Глазьев В.Н. Служба городового воеводы на Белгородской черте в 1644-1655 гг.: Федор Юрьевич Арсеньев // Белгородская черта. 2020. Вып. 5. С. 142-146.; Жигалов В.М. Оборонительные сооружения городов Белгородской черты XVII века // Жигалов В.М., Курбатов О.А., Шварев Е.В. Белгородская черта: крепости и гарнизоны. Белгород. 2021. С. 65-294.
Верхососенск В районе Сосенского леса через р. Малый Усердец при впадении в р. Большой Усерд В уезде «в крепостях по черте»
Усерд Мост находился под городом ниже проезжих ворот через р. Сосну Надолбы за рекой на другом конце моста длиной в 466 с. Они прикрывали мост и подходы с юга4 У моста посуточно на карауле стояли 5 стрельцов и 5 казаков
Ольшанск Мост через р. Тихую Сосну на Осиновом броду в 4 верстах от города На горе над бродом находился Острожек, который закрывали надолбы по обоим берегам в два ряда В острожке на карауле стояли дети боярские и головы с «сотнями», меняясь по неделям
Острогожск Мост под городом был через р. Тихую Сосну Дубовый мост на дубовых столбах. За рекой на другой стороне моста стояла караульная башня из дубового леса На караул выставлялись черкасы, 10 человек днем и 20 ночью
Коротояк В 4 верстах от города через р. Потудань и р. Девицу В уезде «в крепостях по черте» —
Воронеж Мост через р. Усмань находился ниже по течению на татарском перелазе у села Собакина У моста стояла башня, которую с двух сторон прикрывали надолбы в два ряда с перевязями на 2 верстах Караульную службу несли того же села атаманы по 10 человек.
Орлов Мост под Выголовою слободою на татарском перелазе через р. Усмань в 700 саженях от города С крымской стороны у моста находилась караульная башня с проезжими воротами и избой. Напротив башни надолбы в два ряда. С ногайской стороны надолбы, тын и плетень в один ряд На стороже стоят по 30 человек драгун, сменяясь через сутки.
Усмань Мост через р. Усмань на проезжей дороге Перед мостом стояла башня с проезжими воротами по обе стороны. От башни к реке с двух сторон вели двойные надолбы «с вязьми» 10 человек усманских атаманов
Сокольск Мост через р. Семеновку где на топях существовало несколько мостков Напротив «старого Семеновского» моста находилась глухая башня, а с другой стороны находился острожек и надолбы На сторожах у этой башни стояли, сменяясь через двое суток, по 5 человек драгун
В подготовленной таблице содержится информация о мостах на определенные годы без динамики по годам. Это обусловлено тем, что в описаниях мостов, укреплений и караулов, если таковые имелись, информация о мостах повторяется в сметных росписях и книгах почти без изменений. За редким исключением сообщается о ремонтах укреплений, прикрывавших мосты, или о замене кровли на караульных башнях, стоявших у мостов. Такие примеры находим по городам Вольный, Нежегольск, Усерд, Воронеж, Усмань, Сокольск с 1682 по 1698 г. [20].
Уездные мосты располагались вдоль Белгородской черты и между селами. Строительство мостов через реки, определенные как оборонительный рубеж, допускалось. Выдвижение за Черту было связано с необходимостью поездок в другие города, к родственникам в села, для заготовки сена, дров и на пашни. В таких случаях мосты усиливались дополнительными укреплениями и караулами, так как неприятель мог пройти по ним через земли уезда к городу, осадить и разграбить город, увести в «полон» жителей.
О таких случаях знали. Поэтому в Москве при отправке в города лиц, определенных на воеводские должности, в наказах им прописывали необходимость организации сторожевой и караульной службы у мостов и на плотинах, чтобы воинские люди «скорым обычаем» не смогли пройти в города и к селам и учинить разбой [21]. Так, в сентябре 1658 г. несколько сот татар пытались прорваться в Воронежский уезд
по мосту через р. Усмань у села Собакина. Но сводный отряд усманских атаманов и драгун Орлова-городка смог отбить нападение [22].
Этот и подобные примеры говорят о том, что мосты были необходимой частью сооружений для жителей городов и сел Белгородской черты, но в то же время эти объекты были сооружениями повышенной опасности. В этой связи мосты в городах по Белгородской черте можно подразделить по оборонительному значению и степени важности на три категории.
По степени важности пригородные мосты стоят на первом месте. Они, как правило, располагались в местах наименьшей опасности и были лучше защищены, о них мы говорили выше.
Ко второй категории мы отнесли мосты на дорогах по Черте между городами с русской и крымской сторон как в связке с какими-либо укреплениями, так и без них. В качестве примера представляется возможным рассмотреть несколько архивных дел, содержание которых охватывает большие территории региона городов Белгородской черты.
Так, об устройстве мостов воеводой В.И. Толстым в 1640 г. сообщается в росписи, где по берегу Ворсклы от Хотмыжска до Вольного и до Карпова Сторожевья были сооружены «лесные мосты» и гати в общей сложности на 402 саженях. Роспись не сообщает о каких-либо укреплениях около или вдоль мостов, так как сооружение лесной дороги шло по правому высокому берегу р. Ворсклы, где была довольно густая лесная растительность, что само по себе уже являлось надежным укреплением. Ее строительство позволило усилить засеки лесными завалами, эффективнее организовать караульную службу на рубежах двух городов, наладить более безопасное сообщение между Вольным, Хотмыжском и Белгородом [23].
В 1650-1651 гг. состоялись досмотры территорий городов Белгородской черты «с русскую и с крымскую сторону» от Белгорода до «Урыву и до Дону» и от «Северского Донца до литовского рубежа» [24]. В материалах этих досмотров содержится довольно много примеров укреплений как в комплексе с мостами, так и без них (см. таблицу).
На Вольновском рубеже в районе Выгонной поляны у моста через р. Ворсклу на обоих берегах находились укрепления. С приступной левой стороны перед мостом был устроен острог на сваях, в остроге располагалась башня высотой три сажени с раскатом и караульной клеткой. На другой стороне моста в засечном лесу была прочищена дорога для проезда вольновцам и «животинного прогону». Вдоль дороги от моста с каждой стороны были установлены надолбы на 60 саженях [25].
По дороге в Белгород был мост через р. Корень, где от устья реки до Корочанского леса были установлены двойные надолбы с «наметы» на 675 саженях. В районе Нежегольского острожка у моста через р. Корочу известно только о надолбах [26]. Мост с укреплениями показан на земляном валу между Верхососенском и Царевым-Алексеевым напротив проезжих ворот, от вала до вала был набит частик с двойными надолбами.
Надолбы были наиболее распространенным видом укреплений в районах мостов на берегах рек. С приступной стороны к Усерду у моста через р. Сосну надолбы стояли на 466 саженях [27].
Ольшанский Большой мост стоял на Осиновом броду р. Тихой Сосны в четырех верстах от города. Напротив моста на горе находился острожек, поставленный для контроля и укрытия караула и проезжающих людей в случае опасности. При этом надолбы, смонтированные в два ряда, защищали подступ к мосту на каждом берегу [28].
Мост в Острогожске за р. Тихая Сосна заканчивался караульной башней из дубового леса [29].
На Воронежском участке на татарском перелазе через р. Усмань у села Собакина у моста стояла башня, прикрытая надолбами в два ряда на протяжении двух верст [30]. Впечатляющими были укрепления на Орловском участке, где на одном из татарских перелазов с крымской западной стороны была построена караульная башня с проезжими воротами и с избой для зимнего времени, окруженная укреплениями из надолбов в два ряда и таких же укреплений надолбов, тына и плетня в один ряд с ногайской восточной стороны [31].
В пригороде города Усмани на р. Усмани на проезжей дороге перед мостом также стояла башня с проезжими воротами, «по обе стороны» от которой к реке были устроены двойные надолбы «с вязями» [32]. На Сокольском участке на реке Семеновке существовали топи и несколько мостков. Так, напротив старого Семеновского мостка находилась глухая башня, а с другой, - русской стороны, стоял острожек. При этом на Сокольском участке было несколько таких комплексов, которые соединяли надолбы в два ряда [33].
Эта категория мостов с различной степенью комплектации укреплениями по ходу оборонительной линии не только охватывала большие территории, что важно для организации комплексной системы обороны на юге страны, но и решала немаловажную задачу защиты порубежных сел, деревень, монастырей и самих городов.
Без указания укреплений, но в привязке к населенным пунктам указаны мосты в нескольких уездах с русской стороны. Эти мосты отнесены нами к третьей категории по важности и опасности мест и направлений их нахождения.
В Карповском уезде мост на 1650-1651 г. указан «под селом Чулановым» [34]. На р. Усерд мост был устроен в двух верстах от города Усерда «по другую сторону» Большого Усердского леса. По дороге из Ольшанска мост находился на р. Мерин, на р. Потудани, впадающей в Дон выше Коротояка, также был мост. В Коротояцком уезде мосты существовали ниже Урывского острога на протоках р. Девицы. Возможно, размещение данных объектов без защитных укреплений в тыловой части территории городов Белгородской черты не было необходимым и считалось безопасным.
Иная ситуация была с мостами, находящимися с опасной крымской стороны. Здесь также у части мостов на дорогах между селами не было укреплений. Так, без прикрытия мосты были в Корочанском уезде на дорогах, соединяющих села Ситное, Наклонная, Горькая, Офонасова, Стариково и деревню Терновую.
В Белгородском уезде в дворцовой волости напротив села Городища находился мост, был мост и у села Дмитровского на р. Ольшанский Колодезь. Мост «без крепостей» находился с русской стороны недалеко от впадения в Донец на р. Разумной с «белгородской стороны» выше дворов станичных ездоков [35]. Жители этих населенных пунктов, которые и находились за Белгородской чертой с опасной стороны, были определенным образом защищены от внезапных нападений. Между этими селами и дворами существовали опорные точки в виде острожков, где можно было укрыться в осаде. По маршруту дорог устанавливались надолбы, на бродах набивался частик и колоды со спицами, что затрудняло попадание татарских отрядов к этим селам и делало сложным передвижение по самим дорогам, проложенным в лесных и заболоченных местах.
Рассмотренные нами примеры строительства мостов, их использование в системе путей сообщения и целесообразность поддержания в рабочем состоянии вкупе с прилегающими укреплениями указывают на их статус как казенных или государственных объектов. Это относится ко всем определенным нами категориям, вне зависимости от того, были они в комплексе укреплений по городу или уезду или служили только как переправа.
Государевы люди, горододельцы или люди, имеющие опыт по организации безопасного проживания в селах, старались заботиться о безопасности как по оборонительной линии, так и за Белгородской чертой. Сохранение жизни людей было задачей государства, которая выражалась в наказах воеводам «оберегать» семьи служилых людей как в городах, так и в уезде.
Источники нам сообщают о мерах по предотвращению проникновения воинских людей по мостам к селам и городам. Так, в ходе досмотра местности в 1650-1651 г. с крымской стороны валуйскою дорогою в районе Жестовых гор «Черкаской» мост было велено сломать [36]. Сломать было решено и мост на чугуевской дороге около деревни Напрасной. Таким образом, поломку мостов также можно отнести к мерам по организации безопасного проживания людей.
Организация сторожевой и караульной службы на мостах является второй составляющей, напрямую указывающей на отношение данных гидротехнических объектов к системе оборонительных сооружений городовой службы.
Караулы, выставлявшиеся по городу, на сторожах, в пределах уезда в городках и острожках как по земляному валу, так и на засечных участках, несли лица городовой службы. Представители этой службы содержали караулы в городе у приказной или съезжей избы, у пороховых погребов, в башнях и у проезжих ворот, на мельничных плотинах и мостах. Количество выставляемых людей в караул на мостах зависело от важности объекта для функционирования города, роли и значения мостов на отдельных рубежах и удаленности от города.
Белгород в 1670-е гг. являлся военно-административным центром городов Белгородской черты. В город прибывали и отправлялись грузы, здесь проходили смотры полков и их имущества перед отправкой в походы. Источники нам не сообщают о массовом передвижении полков по главному мосту города; мост если и был задействован для передвижения полков или их обоза, то это не было регулярным. Не сообщается также о передвижении по Донецкому мосту торговых людей из литовских и черкасских земель. Вероятно, это связано с тем, что мосты были стратегическими объектами и информацию о том, каков был мост и как была на нем организована караульная служба, старались держать в тайне от посторонних. Известно, что для проезда через мост была учреждена «малая мостовщина.не против государева указа» [37], которая взымалась с местного населения или желавших провести какой-либо груз людей городов Белгородского полка.
Безусловно, мост играл большую роль в жизнедеятельности города, соединяя не только «старый город», слободы и села, расположенные на левом берегу Северского Донца, но и города Белгородской черты восточного фланга. На мосту караульную службу несли 10 стрельцов. Трое стояли у проезжей Донецкой башни у «мостовых ворот», а семеро дежурили на въезде перед мостом [38].
Приведенный пример с главным въездным мостом в Белгороде, где он был устроен в комплексе крепостных строений с восточной стеной и проезжей башней и где была организована круглосуточная караульная служба и взимание платы за проезд, становится примером, который позволяет говорить об организации и функционировании мостов по аналогии с Белгородом в других городах Белгородской черты.
О содержании караулов у моста под Болховцом источники не сообщают. Вероятно, караул если и выставлялся, то редко. Караул из 10 человек дежурил у башни с проезжими воротами, выезд из которой вел на мост [39]. Аналогичную ситуацию мы находим в Карпове.
На нежегольском мосту, располагавшемся под городом на мельничной плотине с крымской стороны, посуточную караульную службу несли двое детей боярских.
На мосту у проезжих ворот и на р. Сосне города Усерд на карауле стояли стрельцы и казаки по 10 человек, сменяясь посуточно [40]. На Ольшанском участке на Большом мосту на карауле стояли «дети боярские и головы с сотнями», меняясь через неделю [28].
На дубовом мосту под Острогожском выставлялись «черкасы» — 10 человек днем и 20 человек ночью [29, с. 144]. В Воронежском уезде на мосту у города Усмани службу несли того же села атаманы по 10 человек [30]. Под Выголовой слободой города Орлова на мосту через р. Усмань посуточную службу несли до 30 человек драгун [31]. На Сокольском участке на р. Семеновке у моста в башне стояли пять человек драгун, сменяясь через двое суток [33].
По ряду городов в привлеченных нами источниках какой-либо информации о мостах или о караулах, выставляемых на этих объектах, не встретилось. У некоторых городов мосты все же существовали, на это указывают источники XVIII в. [41]. Возможно, что они были построены несколько позже рассматриваемого нами периода. Существовали также случаи, когда в силу природных условий и отсутствия рек мосты вообще не возводились. Например, город Яблонов был поставлен непосредственно на Изюмской сакме на водоразделе рек Донец и Оскол у «Холковской вершины», где удалось устроить несколько колодцев и небольшой пруд. Почти такая же ситуация была в Верхососенске, поставленном в 1647 г. на безводном месте, и некоторых других городах [42].
В заключение можно сделать вывод, что протяженность и количество мостов в городах Белгородской черты и на их участках имели существенные различия. Различия прослеживаются и по флангам самой Черты. На восточном фланге после Урывских мест и до Козловской черты сведений о мостах в материалах Разрядного приказа содержится меньше, чем по городам западного фланга от Урыва до Вольного. Это можно объяснить разницей природно-ландшафтных условий, наличием гидрологических возможностей регионов. На восточном фланге рек несколько меньше, но они более полноводные и более протяженные; на западном - рек больше, и они несколько меньше по указанным параметрам. В то же время на западном фланге пролегали основные пути татарских вторжений с их многочисленными сакмами, что требовало большего контроля, а соответственно, большего количества опорных точек как по линии обороны, так и с крымской стороны, что повлекло наличие более разветвленной и глубокой сети сторож и караулов, где мосты играли значимую роль.
В целом нам удалось показать роль и значение речных мостов в новом, не отраженном ранее в исследовательских работах ракурсе. Выявленные источники содержат сведения позволяющие расширить хронологию и географию темы, осветить в дальнейшем вопросы самого процесса строительства мостов, их конструктивную типологию и особенности, подготовить сравнительные метрические параметры и рассмотреть некоторые примеры, связанные с жизненными ситуациями.
Обращение к опубликованным материалам по истории мостов и анализ привлеченных архивных источников позволяют говорить, что такие гидротехнические сооружения, как мосты, в городах Белгородской черты являлись частью комплекса оборонительных сооружений.
Библиографический список
1. Яковлев, А. И. Засечная черта Московского государства в XVII веке: очерк из истории обороны южной окраины Московского государства / А. И. Яковлев. - Москва: Типография Г. Лисснера и Д. Совко. 1916. - IX. - 321 с.
2. Ласковский, Ф. Ф. Материалы для истории инженерного искусства в России. Часть III / Ф. Ф. Ласковский. - Санкт-Петербург: Типография Императорской акад. наук, 1865. - С. 421-428.
3. Осокин, Е. Г. Внутренние таможенные пошлины в России / Е. Г. Осокин. -Казань: Губ. тип., 1850. - 178 с.
4. Пунин, А. Л. Архитектура отечественных мостов / А. Л. Пунин. - Ленинград: Стройиздат: Ленингр. отделение, 1982. - 152 с.
5. Ополовников, А. В. Русское деревянное зодчество / А. В. Ополовников. -Москва: Искусство, 1983. - 287 с.
6. Алферова, Г. В. Русские города XVI-XVII веков /, Г. В. Алферова. - Москва: Стройиздат, 1989. - 230 с.
7. Вигилев, А. Н. История отечественной почты / А. Н. Вигилев. - 2-е издание, переработанное и дополненное. - Москва: Радио и связь, 1990. - 312 с.
8. РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Описи 1—25.
9. Соборное уложение 1649 года. текст комментарии / АН СССР. Институт истории СССР Ленинградское отделение; Подготовка текста Л.И. Ивиной. - Ленинград : Наука : Ленингр. отделение, 1987. - 448 с.
10. РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 12. - Д. 184. - Л. 95.
11. РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 12. - Д. 237. - Л. 407.
12. РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 6д. - Д. 132. - Л. 16.
13.Жигалов В. М. Оборонительные сооружения городов Белгородской черты XVII века / В. М. Жигалов // Белгородская черта: крепости и гарнизоны. - Белгород, 2021. - С. 49.
14. РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 12. - Д. 144. - Л. 82.
15. АМГ. - Т. 1. - № 228. - 1629 г. С.
16.РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 6д. - Д. 77. - Л. 17.
17. РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 12. - Д. 317. - Л. 239.
18. РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 12. - Д. 332. - Л. 506.
19. РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 12. - Д. 332. - Л. 512.
20. РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 6д. - Д. 121, 132, 153, 154, 170 и т. д.
21. РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 12. - Д. 302. - Л. 320.
22. Загоровский, В. П. Белгородская черта / В. П. Загоровский. - Воронеж: Издательство Воронежского университета, 1969. - 304 с.
23. РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 12. - Д. 132. - Л. 11-19.
24. РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 12. - Д. 317. - Л. 224-295; Д. 332. - Л. 503-530.
25. РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 6д. - Д. 121. - Л. 265-266.
26. РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 12. - Д. 317. - Л. 274, 277, 285.
27. РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 6д. - Д. 80. - Л. 480об-481.
28. РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 6д. - Д. 97. - Л. 861.
29.Глазьев, В. Н. Служба городового воеводы на Белгородской черте в 1644 -1655 гг.: Федор Юрьевич. Арсеньев / В. Н. Глазьев // Белгородская черта. - 2020. -Выпуск 5. - С. 144.
30.РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 6д. - Д. 97. - Л. 1087.
31.РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 6д. - Д. 97. - Л. 1134об.
32. РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 6д. - Д. 97. - Л. 1268об.
33.РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 6д. - Д. 80. - Л. 733-374.
34. РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 12. - Д. 332. - Л. 514.
35. РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 12. - Д. 317. - Л. 247-280.
36. РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 12. - Д. 317. - Л. 274.
37. РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 12. - Д. 271. - Л. 9.
38. РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 6д.
39. РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 6д.
40. РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 6д.
41. РГАДА. - Ф. 1503; Ф. 1355
42. РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 12.
- Д. 77. - Л. 11об; Д. 172. - Л. 32.
- Д. 172. - Л.1035 об. -1036.
- Д. 124. - Л. 506-507.
. - Оп. 1-2; Ф. 1356. - Оп. 1, 2, 3.
- Д. 807. - Л. 88.
