CC BY
174
ВОЕННАЯ ИСТОРИЯ
УДК 94(47)«1523/1524»
И.Б. Михайлова
Москва и Казань: военные кампании 1523 и 1524 гг.
В статье исследуется проблема русско-казанской войны 1523-1524 гг. Проблема рассматривается на основе анализа широкого круга источников: летописей, разрядных книг, записок современников. Автор подробно освещает события, называет имена их участников, объясняет причины побед и поражений русских войск и казанцев, показывает историческое значение военных действий 1523 и 1524 гг. в Среднем Поволжье.
The article is devoted to the war between Russia and Kazan in 1523-1524 years. The author applies on a wide range of sources such as chronicles, rank books, notes of contemporaries. Mikhailova I.B. covers facts, denominates the names of participants, and explains the reasons of victory and defeat of Russian and Kazan armies. The author points out the historical significance of the military campaign of 1523 and 1524 years in the middle Volga region.
Ключевые слова: Московское государство XVI в., Казанское ханство, Василий III, Сафа-Гирей, военный поход, конница, военное судно.
Key words: Muscovy in XVI century, Kazan khanate, Vasili III, Safa Giray of Kazan, military campaign, cavalry, warship.
Летом 1505 г. казанцы ликвидировали признанный ими с 1487 г. протекторат Москвы, восстановили контроль над Волжским торговым путем, вновь создали очаг военной угрозы для России в стратегически важном регионе, связывавшем ее с Персией, племенами, народами и государствами Северного и Центрального Кавказа [6, с. 147; 13, с. 375; 18, с. 134; 19, с. 8-9].
Неудачный весенне-летний поход русского войска в Среднее Поволжье 1506 г. ситуацию не изменил [5, с. 76-78; 1, с. 53-55; 26, с. 52-55; 7, с. 172-173; 9, с. 310-311]. В отличие от него военные кампании 1523 и 1524 гг. имели существенное значение для укрепления восточных границ России, усиления ее влияния во взаимоотношениях с Турцией, Крымом, Казанским ханством, возвращения последнего «под руку» московского государя.
© Михайлова И. Б., 2015
35
В 1519-1520 гг. произошло сближение двух мусульманских государств - Крымского и Казанского ханств, первое из которых стремилось создать «широкую и мощную» антирусскую коалицию с участием Турции, Казани, Астрахани [8, с. 165], во втором консолидировались и активизировались недруги Москвы. Весной 1521 г. они посадили на казанский трон крымского царевича Сагиб-Гирея, после чего совершили нападение на Унженскую землю [5, с. 240-241; 8, с. 165, 202, 225-227; 26, с. 66, 69; 7, с. 184-186] и, по мнению Н.М. Карамзина, С.М. Соловьева, Г. Перетятковича, И.И. Смирнова, В.В. Каргалова и С.Х. Алишева, приняли участие в июньском вторжении Мухаммед-Гирея в Московское государство [1, с. 62; 8, с. 228]. Поэтому ответный поход в Поволжье готовился как военнорелигиозная акция православного народа.
Поводом к войне стала расправа Сагиб-Гирея с русскими весной 1523 г. Тогда хан «въ Казани много зла христианству навелъ и кровь пролиа, яко воду», по его приказу был убит посланник Василия III В.Ю. Поджогин [13, с. 402; 14, с. 519; 11, с. 43; 24, с. 124]. Летом того же года московское войско, состоящее из «судовой рати», усиленной двумя артиллерийскими полками и укомплектованной «многыми людьми» конницы [13, с. 402; 11, с. 43], выступило в поход: оно традиционно шло на Казань через Нижний Новгород. 28 июля Москву покинули Василий III и удельные князья Юрий Дмитровский и Андрей Старицкий. Они поехали не вслед за войском, на восток, а в объезд: через Переяславль-Залесский, Юрьев, Суздаль, Владимир. В последнем городе братья задержались на две недели: в Нижний Новгород они прибыли только 23 августа [15, с. 222]. Этот маневр - не что иное, как паломничество по святым местам с целью умилостивить Всевышнего и обеспечить его поддержку в предстоящей войне.
К боевым действиям подготовились основательно, но разворачивать их накануне осенней непогоды и распутицы не имело смысла. Поэтому Василий III изменил план военной кампании. Он «свой ход... отложил х Казани для осени, позно». Воеводам было приказано «пленити казанские места по луговой стране и по горней» [19, с. 14], но главное - для дальнейшего, решающего продвижения вглубь ханства закрепить свое присутствие на его территории постройкой крепости. Номинальным военачальником был назначен изгнанный из Казани весной 1521 г. хан Шах-Али - ставленник великого князя Московского. В действительности командование осуществляли опытные воеводы (см. табл. 1) [21, с. 187-188].
36
Таблица 1
Командование русским войском в Казанском походе 1523 г.1
Вид «рати» - составной части вооруженных сил, принимавших участие в походе
«Судовая» «Конная»
Название полка Воеводы Название полка Воеводы
Большой Кн. В.В. Шуйский, М.Ю. Захарьин Большой Кн. И.Ю. Горбатый Кн. И.В. Немой Телепнев Оболенский
Передовой Кн. С.Ф. Курбский М.А. Плещеев Передовой Ф.Ю. Щука Кутузов И.В. Ляцкий
Общее командование артиллерией («нарядом») М.Ю. Захарьин Правой руки Кн. А. И. Стригин Оболенский
«Наряд» как отдельный полк Г. Собакин Я. Ивашенцов М. Зверь Левой руки Кн. П.И. Репнин
«Большой наряд» С. Собакин И. Шенгурский Сторожевой В. И. Шереметев Кн. И.М. Шамин
Цель похода 1523 г. была достигнута. Покорив население тех районов ханства, которые поставляли людей для наиболее боеспособной части его войска, московские ратники привели к присяге «мордву и черемису казанскую, а также татар» [16, с. 312; 25, с. 110]. К югу от Казани, на Отяковом поле, они разбили и потопили в реке Свияге «многих татар» и захватили большой «полон» [19, с. 14]. В устье Суры на территории противника была построена деревянная крепость Васильград [13, с. 402; 14, с. 519; 11, с. 44; 24, с. 124; 19, с. 14] с православным храмом Покрова Богородицы и его приделами, названными в честь архангела Михаила и чудотворца Николая [2, с. 32]. Здесь остался многочисленный гарнизон под командованием А. И. Стригина-Оболенского, В. Салтыкова (вероятно, В.М. Салтыкова Морозова) и М. Бокеева (должно быть, М.И. Боро-датого-Бокеева) [14, с. 519].
15 сентября Василий III вернулся в Москву и начал готовиться к новому походу. К весне 1524 г. были традиционно сформированы «судовая» и конная рати, командующими назначены воеводы, имевшие большой боевой опыт, в том числе участники Казанской кампании 1523 г. (см. табл. 2). Сбор конницы осуществлялся при 1
1
' В Хронографе редакции 1512 г. командующими «судовой» ратью названы В.В. Шуйский и А.В. Сабуров, а воеводой большого полка конницы -Б. И. Горбатый [14, с. 519]. Согласно Нижегородскому летописцу, конную рать возглавлял А. Б. Горбатый [2, с. 32].
37
помощи доверенных лиц государя - сына боярского И.Ю. Шигоны-Поджогина (брата убитого в Казани посланника) и дьяка
А. Курицына. Они же в составе кавалерии отправились в поход [10, с. 270; 13, с. 403; 11, с. 44; 20, с. 69-70; 22, с. 189-190]. Типографская летопись упоминает прибывшую на помощь московским полкам «силу Великаго Новагорода конми» [15, с. 222]. В целом, по сведениям С. Герберштейна, в весенне-летнем походе 1524 г. участвовало 180 тыс. чел., согласно автору «Казанской истории» - 150 тыс. воинов [5, с. 262]. Их главнокомандующим считался Шах-Али, в действительности первым воеводой был И.Ф. Бельский.
Таблица 2
Командование русским войском в казанском походе 1524 г.1 1
Вид «рати»
«Судовая» «Конная»
Название полка Воеводы Название полка Воеводы
Большой Кн. И.Ф. Бельский Кн. М.В. Кислый Горбатый М.Ю. Захарьин Большой И. В. Хабар Симский М.С. Воронцов
Передовой Кн. С.Ф. Курбский И.В. Ляцкий Передовой В.А. Шереметев Ф.С. Колычев
Правой руки Кн. С.Д. Серебряный- Оболенский Кн. П.Ф. Охлябинин Правой руки Кн. П. И. Репнин Д.Г. Копос Бутурлин
Левой руки РК 1475-1598: Кн. В.Ю. Ушатый Кн. В. В. Чулок Ушатый РК 1475-1605: Кн. Ю.В. Большой Ушатый И.М. Шамин ВЛ, НЛ, ЛЛ: Кн. Ю.В. Большой Ушатый Кн. В. В. Чулок Ушатый Левой руки Кн. И.Ф. Овчина Телепнев Оболенский А.А. Меньшой Кропоткин
1 В табл. указаны источники, сведения которых о назначении воевод расходятся: РК 1475-1598 [20], РК 1475-1605 [22], ВЛ - Воскресенская летопись [10], НЛ - Никоновская летопись [11], ЛЛ - Львовская летопись [13].
38
Продолжение табл. 2
Сторожевой РК 1475-1598: Кн. М.И. Кубенский И.М. Шамин РК 1475-1605: Кн. М.И. Кубенский Кн. В. В. Чулок Ушатый ВЛ, НЛ, ЛЛ: Кн. М.И. Кубенский И.М. Шамин Сторожевой И.В. Лошак Колычев И.М. Чулок Засекин
Общее командование артиллерией («нарядом») М.Ю. Захарьин
«Наряд» как отдельный полк Г. Собакин Я. Ивашенцов М. Зверь
«Большой наряд» И. Шенкурский
В путь тронулись, как только закончилась суровая и снежная зима: в тот год она продолжалась до 15 мая - дня Святой Троицы [15, с. 222]. Согласно Разрядной книге 1475-1598 гг., на судах были подняты паруса за неделю до праздника, 8 мая, а конница выступила в поход в «Троицын день». В Разрядной книге 1475-1605 гг. записано, что военные корабли отчалили от берега за день до праздника. В Типографской летописи начало похода датируется 12 мая [20, с. 69; 22, с. 189; 15, с. 222].
Сагиб-Гирей заранее готовился к войне. Еще в декабре 1523 г. он просил брата, крымского хана Мухаммед-Гирея, прислать «пушек, и пищалей, и янычар», но реальной помощи не получил [5, с. 261]. По мнению Б.И. Дунаева и А.Б. Кузнецова, весной 1524 г. он «заложился» за турецкого султана, который объявил Казанское ханство «юртом» Османской империи [4, с. 77; 8, с. 233]. Собрав под свои знамена не только татар, но также мордву, черемису и другие подвластные ему народы, Сагиб-Гирей, однако, не был уверен в победе, поэтому, узнав, что из Москвы идет «крепкое и грозное въин-ство великое», «съ великимъ срамомъ побеже исъ Казани» в Крым [11, с. 44], откуда Мухаммед-Гирей срочно прислал 13-летнего претендента на освободившийся трон - своего племянника Сафа-Гирея.
О дальнейших событиях (до битвы на Отяковом поле) сообщают только имперский посол С. Герберштейн, автор «Казанской истории» и «краткий Волоколамский летописец». Согласно С. Герберштейну, казанская знать встретила Сафа-Гирея «с пышностью и почетом», но сеид (глава мусульманской церкви) «симпатизировал Василию и
39
держал его сторону, поэтому он старался захватить юношу и отправить его [связанным] в Москву, но был в этом уличен, схвачен и всенародно зарезан ножом» [3, с. 176]. Проверить эти сведения невозможно, однако вполне допустимо обострение накануне военных действий, в период отсутствия легитимного хана, противоречий между двумя группировками казанцев, настроенных про- и антироссийски. В этих условиях мог созреть заговор с целью выдачи крымского царевича московскому государю и возвращения Казанского ханства под протекторат России.
Тем временем рать И.Ф. Бельского прибыла в Нижний Новгород и здесь пополнилась кораблями «для доставки орудий и провианта; число этих судов было так велико, что река, пусть и широкая, повсюду казалась покрытой множеством кораблей». 7 июля войско И.Ф. Бельского переправилось на Гостиный (Купеческий) остров, расположенный «среди рукавов Волги недалеко от казанской крепости». Здесь оно стояло 20 дней, дожидаясь подхода конницы. В это время «несколько московитских шпионов подожгли» деревянную Казанскую крепость, «и она совершенно сгорела на глазах русского войска». Однако «по страху и малодушию» московские воеводы, и прежде всего М.Ю. Захарьин, не воспользовались удобным моментом и не решились штурмовать город. Более того, они позволили казанцам восстановить укрепления.
28 июля «судовая рать» переправилась через Волгу и разбила лагерь севернее Казани, на берегу реки Казанки, который постоянно подвергался нападениям черемисов. Стремясь завершить войну с наименьшими потерями, Шах-Али направил Сафа-Гирею послание с предложением добровольно отказаться от власти, но юный хан настаивал на решении спорного дела оружием. К этому времени запасы продовольствия в русском лагере подошли к концу, местность вокруг него была опустошена и перекрыта черемисами; начался голод.
Узнав о бедственном положении «сидельцев» под Казанью, нижегородцы направили к ним 90 судов с 30 членами экипажа в каждом, заполненные продовольствием, под командованием
И.Ф. Палецкого и 500 «всадников сухим путем». Однако конный отряд попал в засаду, устроенную черемисами, был разбит, его смертельно раненый командир через два дня скончался в плену, «и только девятерым (воинам. - И.М.) удалось в суматохе спастись бегством». И.Ф. Палецкий «ночью высадился для отдыха на берег Волги». Его охрана не сумела распознать лазутчиков, обеспечивших неожиданное нападение на лагерь противника. И.Ф. Палецкий, «оставив в руках врагов» всю флотилию, «отчалил от берега на своем корабле, поплыл по середине Волги и под покровом тумана почти нагишом добрался до войска. Вернувшись затем оттуда в сопровождении многих судов, он...вторично попал в засаду череми-
40
сов». В середине лета в остроге на Казанке распространялись слухи «о полном истреблении всей конницы», люди в панике изыскивали способы бегства на родину [3, с. 176-177].
В «Казанской истории» события мая-июля 1524 г. излагаются иначе. Ее автор сокрушается, что «рати въ лодияхъ на Волге черемисы злыя казанския нашихъ поби(ша) весь яртоулны полкъ, убиша 5000, передовои полкъ весь поби(ша), 15000, а отъ болшаго полка 10000, некоимъ ухищрениемъ». Хитрость состояла в том, что узкие протоки между островами были перегорожены большими деревьями и забиты камнями. Входившие в них суда теснились «и друга отъ друга сокрушахуся», а черемисы, засевшие по берегам, расстреливали русских воинов и сбрасывали на них подрубленные деревья. «Много пушекъ великихъ и малыхъ погрязе, много людеи истопоша, и метахуся сами въ воду отъ страха», - пишет казанский летописец [12, стб. 35].
Волоколамский летописец подтверждает сведения С. Гербер-штейна. Он сообщает, что поход начался 29 мая, 3 июля «судовая рать» прибыла под Казань и возвела «острог» на Царевом лугу. Вскоре «город» сгорел. Разумеется, здесь речь идет о Казани, а не о ставке русского войска. 19 июля воины Сафа-Гирея напали «на острог, на воевод великого князя с великым нарядом, пушками и с пищалями». Они были разбиты, но и после этого «многажды» безуспешно «приходили на острог» [5, с. 262]. Упоминаемый в этом источнике Царев (Царский, Ханский) луг простирался на восточном берегу Волги до реки Булак, протекавшей перед Казанским кремлем. Его северную часть пересекало устье реки Казанки [26, с. 240]. Значит, острог, о котором здесь идет речь - это лагерь «судовой рати» И.Ф. Бельского, находившийся напротив северо-западного выступа Казанской крепости. Сведения волоколамского летописца и С. Герберштейна расходятся только в одном: первый упоминает о пожаре в неприятельском городе после сообщения о прибытии русского войска на Казанку, второй - до него.
По нашему мнению, на первом этапе Казанского похода 1524 г. события развивались следующим образом. В конце мая-июне «судовая рать» И.Ф. Бельского прибыла в Нижний Новгород, где получила подкрепление грузовыми кораблями. Двигаясь дальше вниз по Волге, она попала в засаду и потеряла ертоульный, передовой полки, значительную часть воинов большого полка и много артиллерийских орудий. В конце июня - начале июля сильно ослабленное войско высадилось на Гостином острове, где восстанавливало силы. После удачной диверсии, приведшей к пожару в Казанском кремле, оно переправилось на левый берег Волги и обосновалось в устье Казанки. Здесь, неоднократно отбиваясь от врага и страдая от
41
голода, русские ратники ждали подхода конницы. Попытка нижегородцев снабдить их продовольствием оказалась неудачной.
Тем временем конница И.В. Хабара Симского и М.С. Воронцова вступила в пределы Казанского ханства с юга. С. Герберштейн упоминает о двух «встречах» ее с татарами и черемисой [3, с. 178], другие источники сообщают только об одном кровопролитном сражении: в 20 верстах от Казани, на Отяковом поле возле Свияги. Оно произошло 24 июня (Типографская летопись) или 28 июля (Хронограф редакции 1512 г.) [14, с. 520; 15, с. 222]. Составители разрядов и летописей указывают, что на эту битву вышла «вся земля Казанская» [10, с. 270; 11, с. 44; 13, с. 403; 17, с. 127; 22, с. 191], «краткий Волоколамский летописец» - 2 тыс. «избранных татар» [5, с. 262]. Во главе с Отучем (Отуном) и Аталыком они «безвестно» (внезапно) напали на русских, и была сеча «велика» («крепка») [25, с. 110-111; 24, с. 124; 12, стб. 35]. Согласно «Казанской истории», она продолжалась три дня, если верить В.Н. Татищеву, быстро закончилась [24, с. 124; 12, стб. 35]. Московская рать одержала блестящую победу: «И на томъ бою многыхъ князей, и мурзъ, и татаръ, и черемису и чювашу избиша, а иныхъ князей и мурзъ многихъ жи-выхъ поймаша» [10, с. 270; 11, с. 44; 13, с. 403; 17, с. 127. См. также: 14, с. 520; 22, с. 191]. Согласно «Казанской истории», на Свияге погибло 42 тыс. воинов Сафа-Гирея [12, стб. 36]. Однако потери русских тоже были велики. В сражении на Свияге, заметил С. Герберштейн, «обе стороны понесли большие потери» [3, с. 178].
Не задерживаясь на Отяковом поле, московская конница совершила бросок на север, соединилась с «судовой ратью» И.Ф. Бельского [10, с. 271;11, с. 44; 13, с. 403; 14, с. 520; 17, с. 127; 25, с. 111] и за неделю до «Оспожина дня», т. е. 8 августа 1524 г., уже снова сражалась с татарами [5, с. 262]. Объединенное русское войско предприняло штурм Казани: «И начаша приступати къ граду, и многихъ татаръ подъ градомъ побиша» [10, с. 271; 11, с. 44; 13, с. 403; 17, с. 127], но взять крепость не смогло и приступило к ее осаде, сопровождавшейся частыми стычками с противником. Одну из них описал С. Герберштейн. По его словам, однажды к русскому лагерю приблизились шесть верховых казанцев. Их намеревался захватить Шах-Али, командовавший 150 служилыми татарами, но И.Ф. Бельский, вероятно, не доверявший хану, запретил ему это делать. По приказу воеводы казанцев преследовали русские всадники. Обманутые «притворным бегством» противника, они увлеклись погоней и попали в ловушку: вражеские воины неожиданно развернулись и обстреляли их из луков. В отряде преследователей многие были ранены, а казанцы, потеряв двух лошадей, убитых пушечным ядром, бросив на произвол судьбы их чудом выживших владельцев, вернулись в расположение своих войск [3, с. 178].
42
Наступала осень, а осада Казани затягивалась. Все усилия русского командования, в том числе предпринятый им мощный артиллерийский обстрел города, были сведены на нет мздоимством некоторых продажных воевод (если верить С. Герберштейну, одним из них был И.Ф. Палецкий) и находившихся на великокняжеской службе иностранцев [3, с. 178-179]. Казанцы «добиша челомъ великого князя воеводам да и шерть дали на всей воли государя великого князя» [10, с. 271; 11, с. 44; 13, с. 403; 17, с. 127; 22, с. 191], но их покорность означала временное военное поражение, а не ликвидацию независимости мусульманской твердыни в Поволжье и даже не восстановление протектората над ней московского государя. Именно поэтому русские ратники возвращались на родину «съ печалию великой». Некоторые из них скончались на обратном пути от ран и голода, другие долго мучились «чревною болезнию», от которой «на Руси помроша» [12, стб. 36].
В Синодике конца XVII в. сохранился список имен православных воинов, сложивших головы «под Казанию» в 1523 и 1524 гг. Его открывают имена тех, кто «бишася на реце Свиазе съ людьми Казанскими, и всю рать ихъ побиша, и землю ихъ всю плениша» - Федора Ивановича Козлова Морозова, Ивана Ивановича Арапа Сназина, Григория Васильева сына Кокошкина Глебова, Злобы Иванова сына Наумова, Григория Тюшкова сына Лихарева, Якова Максимова сына Елагина, Стефана Романова сына Кренева, Ивана Иванова сына Борисова Трофимова. Затем названы «на той же брани (имеется в виду весенне-летний поход 1524 г. в целом. - И.М.) избиенные»: Петр Иванов сын Шетнев, Борис Федоров сын Новокрещенов, Андрей Судолов сын Линев, Алеша Сомов сын Линев, Василий Васильев сын Малечкин, Миша Семенов сын Татищев, Михайла Опалев, Судок Андреев сын Огарев, Федор Васильев сын Селиванов, Илья Михайлов сын Бешенов, Матфей Юров сын Андауров, Андрей Котух Иванов сын Семенов, Андрей Семенов сын Кутяков (рязанцы), Кос-ма Григорьев сын Коротнев, сын последнего Александр. Скорбный список завершается именами погибших «на той же брани подъ гра-домъ Казанию»: Ивана Иванова сына Клушина Белеутова, Истомы Гаврилова сына Неплюева, Андрея Михайлова сына Лазарева, Космы Константинова сына Бурмасова, Василия Шушпана - рязанца [23, с. 465-466].
Список литературы
1. Алишев С.Х. Казань и Москва: межгосударственные отношения в XV-XVI вв. - Казань, 1995.
2. Гациский А.С. Нижегородский летописец. - Н. Новгород, 1886.
3. Герберштейн С. Записки о Московии. - М., 1988.
4. Дунаев Б. И. Максим Грек и греческая идея на Руси в XVI в. - М., 1916.
43
5. Зимин А.А. Россия на пороге нового времени. (Очерки политической истории России первой трети XVI в.). - М., 1972.
6. Иоасафовская летопись. - М., 1957.
7. Котляров Д.А. Московская Русь и народы Поволжья в XV-XVI вв.: у истоков национальной политики России. - Ижевск, 2005.
8. Кузнецов А. Б. Внешняя политика Российского государства в первой трети XVI века. - Саранск, 2002.
9. Михайлова И.Б. Походы русского войска на Казань в 1506-1530 гг. // Военная история России: люди и события. (К 70-летию Великой Победы): материалы междунар. науч. конф., 12-14 марта 2015 г. - СПб., 2015. - С. 308-313.
10. Полное собрание русских летописей (далее. - ПСРЛ). - Т. 8. - СПб.,
1859.
11. ПСРЛ. Т. 13. - М., 1965.
12. ПСРЛ. Т. 19. - М., 2000.
13. ПСРЛ. Т. 20. Первая половина. Ч. 1. - СПб., 1910.
14. ПСРЛ. Т. 22. Ч. 1. - СПб., 1911.
15. ПСРЛ. Т. 24. - М., 2000.
16. ПСРЛ. Т. 26. - М.; Л., 1959.
17. ПСРЛ. Т. 31. - М., 1968.
18. ПСРЛ. Т. 33. - Л., 1977.
19. ПСРЛ. Т. 34. - М., 1978.
20. Разрядная книга 1475-1598 гг. - М., 1966.
21. Разрядная книга 1475-1605 гг. Т. 1. Ч. I. - М., 1977.
22. Разрядная книга 1475-1605 гг. Т. 1. Ч. II. - М., 1977.
23. Синодик: заповедь святого и великаго всея вселенныя Никейскаго седьмаго собора. Ок. 1684 г. // Древн. Рос. вивлиофика. Ч. VI. - М., 1788. -С. 420-505.
24. Татищев В.Н. История Российская: в 7 т. - М.; Л., 1966. Т. 6.
25. Тихомиров М.Н. Новый памятник московской политической литературы XVI века // Тр. о-ва изучения Московской области. Вып. 6. Московский край в прошлом. - Ч. 2. - М., 1930. - С. 105-114.
26. Худяков М.Г. Очерки по истории Казанского ханства. - М., 2004.
44
