CC BY
71
Москва: градостроительный регламент и развитие
М.В.Нащокина
В последние годы надежды на сохранение исторического наследия в центре Москвы во многом связаны с развитием градостроительного регулирования, которое становится все более сложным и многоуровневым. Хочется также обратить внимание на противоречия между существующими градостроительными регламентами, восприятием новых московских зданий москвичами и оценками их профессионалами-архитекторами. С этим приходится довольно часто сталкиваться и в экспертной практике, и в общественной жизни, несмотря на то что именно в последние годы законодательство в сфере охраны наследия стало предметом постоянного совершенствования. В последние 20-25 лет не только получили право на жизнь, но были утверждены и стали обязательными для исполнения основополагающие документы относительно зоны охраны культурного слоя, зоны исторического центра города, территории объектов культурного наследия, был внедрен ландшафтно-визу-альный анализ и т.д. По степени разработанности и методологии формирования градостроительных регламентов столица далеко опередила большинство городов России. Однако обеспечивает ли современная разветвленная система градостроительных регламентов, устанавливающая теперь даже физические параметры нового строительства и его допустимую плотность, сохранение исторического облика улиц и площадей Москвы? Отвечают ли эти меры общественным ожиданиям и, наконец, достаточны ли они для сохранения и развития исторического центра столицы? Новое там так или иначе возникает, вызывая разную реакцию у профессионалов и общества, в котором существуют как апологеты нового, так и бескомпромиссные защитники старого (например, движение «Архнадзор»).
Для примера характерной позиции защитников наследия приведу слова о новых постройках в центре Петербурга бывшего сотрудника НИИТИАГ Григория Забельшанского, начавшего свой монолог с цитаты из Талейрана: «Это хуже, чем преступление, это ошибка». Вот такого рода «хуже, чем преступлений» в центре Питера возникло уже достаточно много. Это и нечто стеклянное возле Казанского собора, и отвратительно нарисованный, бессмысленный купол, «налезающий» на дом Мятлева и портящий вид Исаакиевской площади, и чудовищное здание, которое задавило перспективу Смольного собора на Шпалерной. И вот последняя новость с этих фронтов - уши, два железобетонных кукиша, возникшие на Васильевском острове. Не мешало бы вешать на такие здания таблички с именами их авторов, чтобы потом знали, кого
за это благодарить1. В данном случае для нас не так важно, в какой мере справедлива эта оценка. Важно другое: похожая реакция характерна для большинства москвичей, весьма болезненно относящихся к появлению новой застройки в старой Москве. В то же время подчеркнем, что большинство новостроек последнего времени возведено уже с учетом существующих и достаточно строгих градостроительных регламентов. Попробуем разъяснить это с помощью примеров.
Обратимся к святая святых - территории памятника культурного наследия, имеющей самый строгий режим. По нашему законодательству она, как известно, неприкосновенна - на ней возможна только реставрация и воссоздание.
Первый пример: строительство собора Зачатьевского монастыря на Остоженке вроде бы отвечает позиции «воссоздание утраченного элемента ансамбля». Однако на редкость оригинальный собор в редакции XVIII века в стиле неоготики там не был восстановлен. Выстроен новый собор в предполагаемых формах XVI века, что полностью поменяло исторический облик ансамбля XVШ-XIX веков и привело к появлению нового, гипотетического и никогда ранее не существовавшего. Общественность сравнительно благосклонно отнеслась к этому новоделу в отличие от профессионального цеха.
Еще два примера. Один - пресловутый парк в Зарядье, который вызвал молчаливое одобрение охранителей, считающих, что деревца лучше новых домиков, и справедливые протесты именно профессионалов. Градостроительные параметры там также выдержаны, но более дикой мысли, чем городить дорогостоящее болото и тундру там, где уже в раннем Средневековье появилась жилая застройка московского посада, трудно себе представить - это затея, достойная иванов, не помнящих родства. Кстати, стоит напомнить, что для Зарядья был разработан проект с восстановлением его древней планировки и жилой функции, получивший в свое время одобрение А.И.Комеча.
Другой пример - новое здание Третьяковской галереи, избранное в результате закрытого заказного конкурса. Не останавливаясь на общей оценке этого проекта, также вполне соответствующего градостроительным регламентам, скажем лишь одно - на витринных окнах его фасадов, имитирующих шпалерную развеску картин, предполагается нанести кислотным травлением изображения шедевров галереи - Демона,
1 Певчий дрозд. Памяти Григория Забельшанского // <svoboda.mobi>a/2202083.htm[>.
Трех богатырей и еще что-то. Такого откровенного китча нет в облике ни одного европейского музея. Как избежать градостроительных и архитектурных просчетов? Очевидно, градостроительные регламенты в этом мало помогают.
Приведем примеры, которые являют собой прямую противоположность первым, - в них градрегламенты были нарушены.
Это реконструкция театра «Новая опера» в усадьбе Глебо-вой-Стрешневой на Большой Никитской. За полное сохранение исторического облика этой усадьбы шла затяжная борьба заказчиков и архитектора с общественностью. Действительно, если соблюсти законодательство до буквы, здесь нужно было оставить все как есть. Однако, учитывая изменившуюся функцию здания, ее культурную направленность и высокое архитектурное качество нового проекта (автор - архитектор А.В.Боков), конечно, стоило найти компромисс. В конечном итоге он, к счастью, и победил (правда, волевым решением), но у заинтересованной общественности осталось явное послевкусие недопустимости такой практики.
Еще пример - строительство нового храма в Сретенском монастыре, которое началось после проведения профессионального конкурса на новый проект, однако также подверглось активному неприятию со стороны общественности. Действительно, его объем создает новый облик Рождественского бульвара; новый высокий храм, несомненно, изменит и силуэт Большой Лубянки. Но ведь монастырь, во все предыдущие столетия был живой структурой. В данном случае перед нами не афинский Акрополь, не римский Форум и не Троице-Сергиева лавра. Существующий Сретенский монастырь с его замечательным старым собором, кельями, магазином и т.д. невозможно, да и, думается, не нужно консервировать в музейном режиме. Тем не менее и в данном случае противоречие с существующим законодательством налицо - Сретенский монастырь в целом является объектом культурного наследия, а новое строительство ведется непосредственно на его территории.
Приведенные примеры показывают, что даже самая разветвленная система градостроительных регламентов не может обеспечить однозначно положительные и положительно воспринимаемые обществом решения. Таким образом, несмотря на жесткие меры регулирования нового строительства, которые принимает Москва, результат во многих случаях не удовлетворяет все заинтересованные стороны.
На вопрос, удовлетворяют ли существующие регламенты профессионалов, ответить еще проще - большинство архитекторов, строящих в Москве, особенно в зоне центра, как правило, стараются обойти регламенты или способствовать появлению новых, куда вписывается тот или иной возводимый ими объект. В этом стремлении, конечно, играют роль аппетиты застройщиков, их административный и финансовый ресурс, а также амбиции того или иного зодчего, всегда направленные на утверждение своего «я». Однако в них, пусть не всегда и не во всем, есть и объективная реальность, требующая развития.
В чем же изъяны градостроительного регулирования? Можно ли их избежать? Отчасти на это отвечает история
появления в городе градостроительных регламентов, которая насчитывает всего лишь полвека. Как известно, первые охранные зоны памятников архитектуры стали появляться в конце 1960-х - 1970-х годах, когда архитектура априори противостояла исторической застройке по своим параметрам заведомо более крупного масштаба и пространственным характеристикам, - свободная планировка против периметральной застройки кварталов.
За 1980-2015 годы, то есть за 35 лет, законодательство в этой сфере прошло огромный путь. Теперь ни один проект в центре Москвы не обходится без исторических исследований, без учета видимости нового объекта, его тщательной оценки в исторических панорамах и т.д. Итогом многих регламентных разработок нередко бывают рекомендации придерживаться нейтрального облика будущих дополнений или зданий, записываемые как регламенты.
Другими словами, все эти меры, несмотря на их достаточно многообразный инструментарий, сохранили от 1960-1970-х годов свой основной вектор - направленность против активной современной застройки как таковой, вернее, к защите от нее застройки исторической. И в этом, думается, кроется главный порок существующей системы, который на интуитивном уровне понимают наши архитекторы. Скажем прямо: регламенты должны оградить Москву от их ярких произведений, несмотря на все попытки их обойти.
Что же получается в результате применения этих регламентов на практике? И профессионалы, и общественность, ратующая за тотальное сохранение старой застройки, очень часто недовольны результатами реконструкции того или иного района города. Недовольны, прежде всего, потому, что не получили желаемого. Ценность нового объекта преднамеренно снижена в сравнении с историческими памятниками - она не устраивает ни авторов-архитекторов, ни «охранителей», поскольку в исторической застройке новый объект, даже отвечающий всем физическим параметрам, не обладает архитектурно-художественной самоценностью, и однозначно разрушает целостность исторической городской среды Москвы. Скажем прямо: наибольший вред Москве, по нашему мнению, наносит плохая архитектура вне зависимости от ее физических параметров.
Я вовсе не призываю к дискредитации или упразднению существующих предпроектных разработок как таковых. В современных условиях отказаться от градостроительных регламентов невозможно. Появление в составе любого проекта, касающегося центра Москвы, исторической записки, требования учета регламентирующих параметров и т.д. - несомненное достижение в развитии общей культуры архитектурного проектирования в нашей стране. Однако сейчас разрешение на строительство в историческом центре Департамент культурного наследия Москвы выдает фактически только на основании его соответствия исторической застройки безотносительно к итоговому архитектурному результату. А ведь именно итоговое качество - искомый
108 4 2015
продукт этого процесса. Если обратиться к достойному подражания опыту Италии, то среди требований, предъявляемых к реконструкции - архитектурной и градостроительной, - там присутствует качество архитектурных дополнений - оно не должно снижать ценность исторического памятника, должно быть ему адекватным.
Чтобы оптимизировать ситуацию, думается, стоило бы, прежде всего, сместить акценты с градостроительных регламентов на архитектурную самоценность и адекватное исторической среде развитие того или иного городского места, что позволило бы более ответственно подходить к созданию и утверждению новых проектов и в то же время, дало большую свободу самовыражения архитекторам. Важным в этом процессе должны стать участие и учет инициатив самих жителей.
Главным же аргументом для утверждения того или иного проекта, возводящегося в центре Москвы, должно стать не только само собой разумеющееся соответствие градостроительным регламентам, которое сейчас положено в основу экспертной оценки новых объектов, но и архитектурная ценность нового здания, которое должно не просто незаметно заполнить брешь в существующем окружении, о чем наивно мечтают охранители-непрофессионалы, а развить и дополнить его, усилив по возможности архитектурную ценность места. Приоритетным импульсом для выбора должна быть именно красота, позитивное развитие города, а не, скажем, фамилия знаменитого заморского автора. Вспомним, что Александр I в свое время приказал снести уже практически построенное здание Биржи великого Кваренги, чтобы зданием практически еще неизвестного Тома де Томона организовать вид Стрелки Васильевского острова, сразу ставший хрестоматийным видом Петербурга и одним из самых прекрасных городских пейзажей в мировой архитектуре.
Как же примирить творца-архитектора с теми, кто искренне ратует за безусловное сохранение всего и вся? Это сложная задача, связанная с формированием гражданского общества и требующая многолетнего труда в сфере архитектурной пропаганды. И это есть работа по формированию общественного мнения. Представляется, что москвичи давно нуждаются в доступном и терпеливом объяснении принимаемых архитектурных решений, а порой и в их не формальном, а реальном общественном обсуждении. Нужно научиться говорить о качестве новых московских проектов, чтобы убеждать показывая, как в случае реализации того или иного предложения изменится город, станет удобнее и красивее. Такой постановки вопроса не хватает сейчас и в профессиональной среде, и в профессиональной печати. Архитектурная критика у нас представлена очень фрагментарно и более всего востребована на стадии обсуждения еще не утвержденных проектных решений.
Москве сегодняшней, к сожалению, все чаще стихийно изменяющей свой облик, остро требуется художественная воля, которая позволит архитектурно-градостроительными
средствами соединить ее части без утраты архитектурной индивидуальности и нематериальной составляющей наследия, создать условия для последующего развития.
Moscow: Urban-Planning Regulations and Development.
By M.V.Nashchokina
The article is dedicated to the reflection about the optimality of town planning regulations that are applied today to historical buildings of Moscow. The author provides various examples of violations of the regulations, which are differently perceived from the point of view of the public in Moscow and architects. For optimization of the situation it would help to shift the focus from urban development regulations to architectural worth and individual development of separate areas of the urban environment that would more closely approach to the creation and approval of projects for new buildings and increase the liability of architects, giving them, at the same time, greater freedom of expression.
Ключевые слова: историческая среда Москвы, градостроительные регламенты, новоделы, архитектурная самоценность новой застройки, объект культурного наследия, территория памятника.
Key words: historical environment of Moscow, town-planning regulations, replicas, architectural value of the new building, object of cultural heritage, the territory of the monument.
