CC BY
485
Морская деятельность как предмет междисциплинарного исследования
Л.Б. Тарханова
С древнейших времен морская деятельность обеспечивает занятость и создает экономические выгоды для миллионов людей. Развитие человечества неразрывно связано с освоением океана как перспективной сферы экономической деятельности и политического влияния. Открытое море, шельф, глубоководное дно и прибрежные районы всегда были предметом серьезного изучения и использования в целях решения социально-экономических проблем и обеспечения экологически безопасных условий для жизнедеятельности. «Для людей путь в океан закономерен и подчинен внутренней логике цивилизации: расширение охвата пространства, углубление использования природных ресурсов, обострение конкуренции за первое и второе»1.
Морская деятельность, представляя собой сложный динамический процесс изучения, освоения и использования прибрежных и морских ресурсов и пространств, связана с необходимостью учета влияния множества международнополитических, социально-экономических и эколого-технологических факторов, определяющих перспективы ее пространственного развития. Однако уровень пространственной сложности и взаимодействий в морской деятельности, имеющих явный или латентный характер, требует формирования такой концепции, которая, несмотря на существующий понятийный и категориальный аппарат наук об океане, а также на многочисленные теоретические наработки в области экономики, далеко не проста и представляет собой совершенно особую научную проблему фундаментального характера.
В любом виде морской деятельности используются и внедряются в практику результаты исследований множества естественных и общественных наук, формируя собственные системы категорий, соответствующих ее теории и практике. Не приходится сомневаться в том, что современная морская деятельность не может рассматриваться разрозненно, а системный характер этих исследований опосредован особенностями морского пространства, являющегося сложным природным и в то же время экономическим комплексом, представляющим противоречивое единство взаимосвязанных процессов и элементов.
Проведение такого междисциплинарного исследования морской деятельности представляется необходимым не только в научном, но и в практическом отношении, поскольку глобальный и интегральный характер эксплуатации ресурсов и пространств Мирового океана требуют системного подхода,
1 Синецкий В.П. Поиск закономерностей. Теория и практика морской деятельности. Выпуск 12. М.: СОПС, 2007. С. 18.
что возможно лишь при корректном соединении современных представлений о морской политике, экономике, экологии, биологии, географии и в ряде других дисциплин, имеющих статус самостоятельных наук, с использованием методологии анализа сложных экономических, социальных, экологических систем и пространственно распределенных объектов.
Исследовательский интерес к проблемам и перспективам развития морской деятельности во всех ее проявлениях растет, и очевидно, что многие из исследований методологически пересекаются, дополняя друг друга. При этом выделился круг проблем, привлекающих особое внимание ученых. Основные научные подходы к изучению морской деятельности представлены на рис. 1.
Во-первых, направления исследований, рассматриваемые с позиций естественно-научного подхода, связанные с особенностями природной среды и морских природных ресурсов, так называемая концепция управления морскими живыми ресурсами. При этом подходе развитие теоретических исследований имеет явный отраслевой акцент.
Во-вторых, исследования морской деятельности в рамках морского эколо-го-географического подхода или в общем виде с позиций океанического природопользования. Предметом данных научных работ является интегрированное управление в различных морских и прибрежных районах.
В-третьих, исследования, основной научный поиск которых сосредоточен на решении проблем организации морской хозяйственной деятельности и, соответственно, связан с общегосударственной системой регулирования и управления процессами освоения морских ресурсов и пространств.
Подходы к изучению
Объект
исследования
Рис. 1. Подходы к изучению морской деятельности
Естественно-научный подход к морской деятельности
Понятие «управление морскими живыми ресурсами» выкристаллизовалось прежде всего в естественных науках под влиянием научных идей в области биологии, математики и промысловых технологий. Формирование концепции управления морскими живыми ресурсами прошло сложный путь: от полного отрицания возможности влияния рыболовства на запасы водных биоресурсов до определяющей роли интенсивного рыболовства в разрушении таких запасов. Еще не так давно — в конце XIX в. — на заседании Лондонского королевского
общества по развитию знаний о природе английский естествоиспытатель Томас Гексли утверждал: «Все, что бы мы ни делали, не может серьезно влиять на численность объектов морского промысла, и поэтому всякая попытка упорядочить рыболовство бесполезна»2.
Основным фактором, лимитирующим рыбные запасы, многие ученые, в том числе К.М. Бэр, С.Г. Петерсен, О. Кевдин, считали кормовые запасы водоема. По их мнению, возникающее в природе равновесие между пищей и численностью той или иной популяции гидробионтов исключает необходимость какого-либо вмешательства человека в использование рыбных ресурсов. Наиболее четко это направление было сформулировано датским исследователем С.Г. Петерсеном, который считал, что рыбный запас «обладает значительной приспособляемостью по отношению к рыболовству». Отсюда вытекает, что если рыболовство интенсивно, то запас разряжается, но оставшиеся особи быстрее растут в результате дополнительного корма, и, как результат, в последующем улов увеличивается.
«Теория разряжения» надолго завладела умами не только ученых ряда стран, но и вошла в практику промышленного рыболовства, т.к. была в определенной степени выгодна рыбопромышленникам. Действительно, в этом случае не было необходимости вкладывать капиталы в специальные исследования по мониторингу рыбных запасов и на мероприятия, связанные с контролем за рыболовством и управлением рыбных запасов. Все, что необходимо было делать, — это развивать рыболовство3.
Среди не разделяющих эту точку зрения можно назвать великого английского экономиста Альфреда Маршалла, который писал, что продуктивность падает на тех промыслах, которые энергично эксплуатируются, особенно траулерами с паровыми двигателями4. Таких же взглядов придерживались и русские ученые Н.Я. Данилевский, Н.М. Книпович, А.Н. Державин, В.И. Мейснер, А.С. Берды-шевский, Ю.Ю. Марти, П.А. Моисеев, Г.В. Никольский и многие другие. По их мнению, воздействие рыболовства может быть настолько значимо, особенно в связи с научно-техническим прогрессом, вызванным совершенством средств и способов лова, что может стать определяющим для того или иного запаса морских ресурсов и даже целых экосистем. Была сформулирована система мер, направленная на поддержание рыбных запасов на таком уровне, который обеспечивал бы устойчивый промысел.
В последующем это направление выкристаллизовывалось в виде концепции рационального использования рыбных ресурсов. Впервые она была наиболее полно сформулирована в 1923 г. в работе В.И. Мейснера «Основы рыбного хозяйства». Основные принципы рационального рыболовства по В.И. Мейсне-ру сводились к следующему: «Добыча наиболее допустимого количества рыбы, в наиболее ценном и выгодном для дальнейшего использования виде, с на-
2 Теория и практика морской деятельности. Выпуск 1. Размышления о рыболовстве: поиск подходов к устойчивому развитию (колл. авт.). М.: СОПС, 2003. 96 с.
3 Вылегжанин А.Н., Зиланов В.К. Международно-правовые основы управления морскими живыми ресурсами (теория и документы). М.: Экономика, 2000. С. 64-71.
4 Маршалл А. Принципы экономической науки, т. 1. М.: Прогресс-Универс, 1993. 416 с. Цит. по Титова ГД. Кризис мирового рыболовства: экономические и правовые проблемы. СПб, 2003.С. 44.
именьшей затратой сил и материальных средств, с обязательным сохранением природного запаса и обеспечения непрерывности использования водоема»5.
Особо следует отметить выдающиеся исследования русского профессора Ф.И. Баранова. Именно он стал основоположником концепции «оптимального улова». В фундаментальной работе по этой проблеме Ф.И. Баранов писал: «Основной и конечной целью рыболовства является достижение возможности контролировать состав рыбного населения водоема, видоизменять его сообразно нашим потребностям и брать из него нужное количество рыбы»6. Одновременно с работами профессора Баранова появился целый ряд работ норвежских ученых по анализу состояния запасов рыболовства. Эти работы послужили основой для формирования теории «флюктуации численности» под влиянием главным образом природных факторов.
Основа управления морскими биоресурсами состоит в обеспечении на международно-правовом и национально-законодательном уровнях мер такого воздействия на морские биоресурсы, при котором стимулируется их высокий темп воспроизводства. Механизм управления представлен в кривой продуктивности запаса, получившей широкую известность (рис. 2)7.
Рис. 2. Соотношение между максимально устойчивым и биологически равновесным уровнем потребления рыбного ресурса при различной величине исходного запаса
Без промысловой нагрузки на запас объем его биомассы и темп пополнения обусловлены ареалом обитания запаса, его пищевыми возможностями, естественной смертностью. При начальном промысловом усилии на конкретный запас (изъятие меньше оптимума) уменьшение биомассы запаса при неизменных пищевых возможностях увеличивает темп воспроизводства. Улов первоначально растет с увеличением промыслового усилия. Научным путем можно разработать устойчивое использование ресурсов, когда ежегодный объем вылова ресурса будет соответствовать ежегодному его приросту. При этом yMSY = gmax
5 Мейснер В.И. Основы рыбного хозяйства. Общее введение / В.И. Мейснер. Л.: Снабтехиздат, 1932. 111 с.
6 Баранов Ф.И. К вопросу о биологических основаниях рыбного хозяйства. Петроград, 1918. С. 84-128.
7 Schaefer M.B. Some aspects of the dynamics of populations important to the management of commercial marine fisheries., Bull. I-ATTC. 1954. Р. 433.
на рис. 2 является максимальным объемом годового вылова, сохраняющим его исходный запас, т.е. максимально возможным в состоянии биологического равновесия.
В литературе этот улов называют максимальным устойчивым потреблением ресурса8. Можно отметить, что для любого биологически равновесного уровня улова у*, который меньше, чем ушт, существуют две возможные позиции на графике. Одна соответствует большему значению ресурса X'', другая — меньшему запасу X'. Величину ушт можно интерпретировать как оптимальный объем «улова».
Развитие различных научных школ как у нас, так и за рубежом во многом стимулировалось совершенствованием самого рыболовства, методов поиска рыбных запасов, прямого их учета и особенно развитием международного сотрудничества в этой области. Морское рыболовство приобрело межгосударственный характер и стало оказывать воздействие на состояние морских биоресурсов всего Мирового океана. В связи с этим была сформирована концепция международного управления морскими живыми ресурсами, которая стала своеобразным синтезом биологических, экономических и правовых идей, разработанных в разных странах.
Актуальность данной концепции обусловлена тем, что подавляющее большинство стран мира перешли на модель рыночных отношений, основу которых составляют конкуренция, а целью рыбопромышленников является получение максимального улова и реализация его по наиболее высокой цене. Все это приводит к разрушению запасов, если не будет надлежащего научно обоснованного управления морскими живыми ресурсами и контроля за рыболовством посредством правовых механизмов.
Современные нормы и правила управления морскими ресурсами зафиксированы в Конвенции по морскому праву, принятой на III Конференции ООН в 1982 г. и ратифицированной Россией в 1997 г., а также в документах, принятых в развитие идей Конвенции. В результате повсеместного ведения 200-мильных экономических зон (ИЭЗ) около 90% водных биологических ресурсов (ВБР) Мирового океана перешло под юрисдикцию прибрежных государств.
После перехода ИЭ под национальные юрисдикции прибрежные страны стали формировать в них политику управления рыболовством, которая, как отмечает Г.Д. Титова9, была направлена на обеспечение приемлемого баланса двух разновекторных функций. Первая — обеспечение продовольственной безопасности и занятости населения, создание стимулов к развитию промысла и росту уловов. Вторая — защита запасов ВБР от истощения. Такая политика включала: ограничение открытого доступа к ВБР, введение лимитов на пользование запасами основных промысловых видов, которые стали устанавливаться ежегодно, исходя из научно обоснованного общего допустимого улова (ОДУ), а также ужесточение правил рыболовства и контроля промысловых усилий.
За последние десятилетия под эгидой ООН и ее специализированных организаций были приняты такие документы, как: Стратегия в области управления
8 Эндрес А., Квернер И. Экономика природных ресурсов. 2-е издание (рынки, технологии и инновации, аспекты развития). М., СПб.: ПИТЕР, 2004. 251 с.
9 Титова Г.Д. Биоэкономические проблемы рыболовства в зонах национальной юрисдикции. СПб.: ВВМ, 2007. 368 с.
и развития рыболовства (1982 г.), Материалы Всемирной конференции ФАО по управлению развитию рыболовства (1984 г.), Декларация Рио-де-Жанейро и Повестка дня XXI века (1992 г.), Кодекс ведения ответственного рыболовства (1995 г.) и ряд других.
В основе этих документов лежит концепция рационального использования морских биоресурсов, которая наиболее полно сформулирована Конференцией ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро в своем документе «Повестка дня XXI века» — создание устойчивого рыболовства, которое удовлетворяло бы потребности человечества в рыбных и других морепродуктах, сохраняло бы запасы морских живых ресурсов и экосистем морей и океанов как возобновляемых ресурсов, способных вечно давать продукцию.
Проблемы, связанные с поиском путей устойчивого развития, интеграция экономических, социальных и экологических знаний для обеспечения концептуальной базы и реализации доктрины устойчивого развития в управлении морскими живыми ресурсами связана с появлением нового направления исследований — биоэкономических.
Биоэкономика, или экономика использования живых ресурсов, является одним из новых направлений «экологической экономики»10 и рассматривается как наука, нацеленная на создание механизма для обеспечения устойчивого равновесия биологических, экономических и социальных факторов при добыче ВБР.
Стоит отметить, что в основе биоэкономических исследований лежат концептуальные положения рентных отношений в рыболовстве, которые в нашей стране были приостановлены в середине 1930-х гг. по причине существовавшего «советского» представления о бесплатности природных ресурсов, и интерес к ним возобновился с началом рыночных реформ.
Таким образом, следует констатировать, что акцент в изучении научных основ управления морскими живыми ресурсами сместился в сторону концепции ответственного рыболовства и устойчивого развития. Однако сегодня традиционный подход, свойственный российским исследованиям, склонным к естественно-научной проблематике, сменяется процессом, в котором главным становится общее перспективное видение использования целых географических областей и регионов.
Морской эколого-географический подход
Морская деятельность в силу политических, экономических и экологических причин развивается неравномерно в пространстве и времени. В различных морских районах исторически сложились преобладающие виды деятельности (рыболовство, транспорт, добыча минеральных ресурсов и др.), которые имеют свою территориальную привязку и национально-интернациональную систему регулирования и управления. Вследствие экономически благоприятного сочетания естественных ресурсов в некоторых из этих районов формируются пространственные образования с многоотраслевой структурой хозяйства, внутренними и внешними связями. В 1960-1970-х гг. для таких объектов стало
10 Титова Г.Д. Биоэкономика — наука устойчивого рыболовства. Мурманск: ПИНРО, 2005. 43 с.
применяться заимствованное из экономической географии определение «морской интегральный район»11.
Все более разрастающееся вовлечение морских акваторий в сферу хозяйственного освоения приводит к закономерному росту морских интегральных районов и, как следствие, возникновению различных теоретических концепций и методологических подходов к районированию Мирового океана для последующей реализации системы управления.
В конце 1980-х гг. группой американских исследователей под руководством К. Шермана была выдвинута концепция Больших морских экосистем (БМЭ) 12, которая получила в дальнейшем широкое распространение и развитие. По принятым в международной практике критериям, БМЭ охватывают прибрежные зоны от речных устьев и эстуариев до границ континентального шельфа и внешних пределов главных систем течений и включают высокопродуктивные участки океана площадью не менее 200 тыс. км2. В настоящее время международными организациями узаконена схема разделения прибрежных вод Мирового океана на 64 БМЭ, в пределах которых сосредоточено более 90% биоресурсов, в пределы отечественной экономической зоны полностью или частично попадают 12 из них13, в том числе баренцевоморская, беринговоморская и др.
В работах, посвященных проблемам морского природопользования, отмечается, что концепция БМЭ14, предполагающая неразрывную связь между исследованиями, мониторингом и управлением природно-хозяйственной системой, означает переход от традиционных секторальных и краткосрочных принципов управления на долгосрочные и экосистемно-ориентированные. Однако при всей своей комплексности она не охватывает современную многофункциональность шельфовых морей, т.к. отдает предпочтение рыбному хозяйству.
Согласно зарубежным исследованиям15, экосистемный подход к морскому природопользованию определен как всеохватывающее интегральное (комплексное) управление антропогенной деятельностью, основанное на наиболее полных знаниях об экосистемах, цель которого состоит в сохранении здоровья морских экосистем для достижения устойчивого использования экосистемных товаров и услуг и поддержания таким образом экосистемного единства и целостности.
Другими словами, интегрированное, т.е. внутренне непротиворечивое, природопользование в рамках экосистемно-ориентированного управления получает гуманитарно-экологическую окраску с позиций устойчивого развития в интересах рационального природопользования и сохранения среды жизнедеятельности человека. Такой подход является сутью предмета экологической гео-
11 Матишов Г.Г., Денисов В.В., Дженюк С.Л. Интегрированное управление природопользованием в шельфовых морях // Изв. РАН. Сер. геогр. 2007. № 3. С. 27-40.
12 Sherman, K., et al. A global movement toward an ecosystem approach to management of marine resources. MarineEcology. 2005. P. 275-279.
13 Матишов Г.Г., Балыкин П.А., Карпенко В.И. Большие морские экосистемы России: Западная часть Берингова моря // Вестник Южного научного центра РАН. Том 5, № 2, 2009. С. 49-57.
14 Матишов Г.Г., Денисов В.В., Дженюк С.Л. Стратегия рационального природопользования на шельфе и в прибрежных зонах Европейского Севера // Формирование основ современной стратегии природопользования в Евро-Арктическом регионе. Апатиты: КНЦРАН, 2005. С. 448-462.
15 Ocean and Coastal Ecosystem-Based Management: Implementation Handbook-2009. Environmental Law Institute. Washington, D.C. 89 p.
графии моря16, или в общем виде океанического природопользования, изучению которого в Мурманском морском биологическом институте (ММБИ КНЦ РАН) в последние годы уделяется немало внимания.
Если прослеживать эколого-географические идеи, то можно отметить, что повсеместно в мире они развиваются в направлении экосистемности и интеграции управления природопользованием. Что касается содержания концепции такого управления, то в одном из признанных исследований на эту тему — «Интегрированное прибрежное и океанское управление: концепции и практика» — дается следующее ее определение: «Интегрированное прибрежное управление можно определить как постоянно осуществляемый процесс принятия решений в целях устойчивого использования, развития и защиты приморских сухопутных и прибрежных морских районов и их ресурсов17. Таким образом, дальнейшая эволюция эколого-географического подхода развивалась в направлении интегрированного управления природопользованием уже не только морских районах, но и в прибрежных зонах. «Именно прибрежные территории являются местом, где возникают сильные противоречия между экономическим и социальным развитием, где особенно остро ощущается необходимость охраны окружающей среды и рационального природопользования»18.
Важно, что большую роль в развитии интегральных подходов к управлению морскими пространствами сыграло становление и практическое применение во многих странах мира концепции комплексного управления прибрежными зонами (КУПЗ). Основная задача такой системы управления состоит в согласовании интересов различных участников морской деятельности в целях защиты морских экосистем и уязвимых ресурсов, а также социального развития прибрежных регионов. Концепция интегрального подхода к управлению включает в себя четыре важных компонента19:
- географический — в расчет должны приниматься взаимоотношения и взаимозависимости между сухопутными, эстуарными, литоральными и морскими (шельфовыми) компонентами рассматриваемых акваторий;
- временной — поддерживается планирование и реализация управленческих действий в контексте долговременной стратегии;
- секторальный — совместно рассматриваются взаимоотношения между различными ресурсопользователями и связанные с ними социально-экономические интересы и ценности;
- политический/институциональный — обеспечиваются как можно более широкие возможности консультаций между правительством, бизнесом, обществом в вопросах планирования, регулирования, разрешения конфликтов в социально-экономической сфере.
16 Матишов Г.Г., Денисов В.В. Эколого-географические задачи научного обеспечения стратегического развития Мурманской области как субъекта морской деятельности Российской Федерациимо-ря // Вестник Кольского научного центра РАН, № 1, 2009. С. 59-70.
17 Cicin-Sain В^т^R.W. Integrated coastal and ocean management: concepts and practices. Washington, D.C.: IslandPress. 1998. P 39.
18 Природопользование в прибрежной зоне (Проблемы управления на Дальнем Востоке России) / Под ред. П.Я. Бакланова. Владивосток: Даль наука. 2003. C. 4.
19 См. Денисов В.В. Эколого-географические основы устойчивого природопользования в шельфовых морях (Экологическая география моря). Апатиты: Изд. КНЦ РАН, 2002. 502 с.
Следует отметить, что несмотря на все эти объективно неблагоприятные для применения методологии КУПЗ российские условия (недостоверная статистика, непрозрачная хозяйственная деятельность и непоследовательная политика) в нашей стране эта проблема как перспективная изучается уже несколько лет. Исследования возможностей реализации «КУПЗ на государственном уровне ... для обеспечения интеграции планов развития и управления в прибрежных зонах с природоохранными целями (в том числе и в социальном аспекте) и участия заинтересованных сторон в разработке этих планов»20 были начаты Океанографическим обществом еще в 1992 г.
Основными препятствиями на пути реализации КУПЗ в России считают политические, институциональные и экономические. Прежде всего это недостаток политической мотивации, т.е. прибрежная зона не рассматривается как целостный объект государственного управления, а «Россия остается одним из немногих крупных прибрежных государств, не имеющих отчетливо сформулированной и законодательно оформленной политики в сфере управления прибрежной зоной»21. Другое не менее важное препятствие — необходимость выбора правительственного органа для организации КУПЗ, обладающего полномочиями для разрешения конфликтов как между различными ведомствами, так и «между различными сухопутными и морскими субъектами хозяйствования из-за сильного правового градиента между сушей, где преобладает частная собственность, и акваториями, шельфом, являющихся федеральной собственностью»22. И в-третьих, отсутствуют разработки конкретных экономических механизмов взаимодействия государства и различных пользователей прибрежных зон.
Последние несколько лет в качестве инструмента реализации интегрированного подхода в интенсивно используемых прибрежных и морских районах применяется морское пространственное планирование (МПП). Методология морского пространственного планирования выглядит менее изученной в российской науке. Несмотря на отсутствие общепризнанной концепции и единого подхода к организации морского пространственного планирования, общими целями данного процесса являются сохранение и поддержание комплексной и динамичной природы экосистем путем развития и гармонизации устойчивой экономической деятельности в море, с учетом природных особенностей морской среды. Анализируя практические примеры разработки планов управления морскими регионами в зарубежной практике и принимая во внимание исследования, проведенные Межправительственной океанографической комиссией (МОК)
20 См. Комплексное исследование океанов и морей, Арктики и Антарктики. ГКНТ. Отчет о результатах работ за 1991-1995 гг.: В 9 т. Под общей редакцией академика РАН Грамберга И.С. Т. IX. М.: Миннауки России, Океанографическое общество. 1996. С. 125.
21 См.: Разработка предложений по направлениям развития морских побережий России, обеспечивающих сохранение, реабилитацию и устойчивое использование их ресурсов, и пилотная апробация этих предложений на примере Калининградской области. Отчет о НИР. СПб., Российский государственный гидрометеорологический университет (РГГМУ), 2009. 446 с.
22 Матишов Г.Г., Денисов В.В. Эколого-географические задачи научного обеспечения стратегического развития Мурманской области как субъекта морской деятельности Российской Федерации моря // Вестник Кольского научного центра РАН, № 1, 2009. С. 59-70.
ЮНЕСКО23, можно дать следующее определение: морское пространственное планирование — это практический процесс создания и формирования наиболее рациональной организации использования морского пространства и взаимодействий между пользователями с целью долгосрочного социально-экономического развития прибрежных регионов, направленный на защиту экосистем.
Несмотря на то что зачастую эти два инструмента (КУПЗ и МПП) рассматриваются как равнозначные, поскольку оба инструмента направлены на гармонизацию отношений между различными пользователями морских природных ресурсов, и в основе их лежит концепция устойчивого развития, однако имеются основания их разделять. Это связано не только со степенью их изученности и внедрения в зарубежной практике, но с разными пространственными особенностями их применения, а именно — прибрежными и акваториальными зонами.
За годы исследования методологии КУПЗ в России, попыток апробации данного инструмента управления и стратегического планирования на российских побережьях у него появились не только сторонники, но и противники. Последние, в частности, используют в своей аргументации не только указание на приоритет экологических вопросов в КУПЗ, но и рассматривают его как поэтапное затягивание страны в глобальные сетевые системы океанического соуправле-ния, указывая, что стратегическая цель Запада при этом — «добиться в рамках концепции устойчивого развития и с помощью методологии КУПЗ и МПП так называемой экосправедливости, попросту говоря — права доступа к морским природным ресурсам России в ее внутренних морских водах, исключительной экономической зоне и на континентальном шельфе»24.
Для этого суждения есть определенные основания, и заключаются они в том, что экосистемный подход, лежащий в основе данных инструментов морской политики и принятый в качестве руководства к действию практически всеми государствами, говорит о необходимости интегрального управления морскими ресурсами в их целостности и неразрывности, т.е. в пределах и за пределами суверенитета и суверенных прав прибрежных государств.
Таким образом, существует противоречие между национальными интересами прибрежных государств и требованиями экосистемного подхода. Есть основания предполагать, что в долгосрочной перспективе интересы защиты глубоководного района морского дна, рассматриваемого как единое целое и в качестве «общего наследия человечества», будут объявлены со стороны международных организаций и заинтересованных ведущих морских держав стоящими выше узконациональных интересов отдельных государств25, что в дальнейшем может распространиться и на зоны национальной юрисдикции.
Помимо прочего, обращает на себя внимание проводимое смешение понятий, суть которого можно выразить так: «интегральный подход к морской деятельности» в управленческом его аспекте вовсе не есть синоним «интегриро-
23 Ehler Charles, Fanny Douvere. Marine Spatial Planning: a step-by-step approach toward ecosystem-based management. Intergovernmental Oceanographic Commission and Man and the Biosphere Programme. IOC Manual and Guides No. 53, ICAM Dossier No. 6.Paris: UNESCO. 2009. P. 18.
24 Овлащенко А.В., Покровский И.Ф. Морское пространственное планирование и методология КУПЗ: нуждается ли в них Россия? // Юридический мир № 2. 2010. С. 31-37.
25 См.: Теория и практика морской деятельности. Выпуск 18. Международные условия мореполь-зования. М.: СОПС, 2010. 376 с.
ванного (комплексного) управления прибрежными зонами». Так же как и «ин-тегральность», или «интегрированность», сами по себе не являются залогом или предвестником успеха в реализации морехозяйственной деятельности26.
Обобщение зарубежного опыта и российской морехозяйственной практики убеждает в том, что определение приоритетов природопользования при высокой конкуренции на определенном участке морской акватории или приморской территории является результатом принятия управленческого решения, выработанного с участием субъектов социальной и хозяйственной деятельности. Основная задача — поддержка развития морской хозяйственной деятельности, создание системы управления и создание комплексной основы принятия стратегических и оперативных управленческих решений. Исследуемые в рамках эколого-гео-графического подхода теоретические концепции и практические инструменты могут быть применены для управления и планирования хозяйственной деятельности в локальном и региональном масштабах, что, безусловно, требует учета региональных особенностей российских прибрежных и морских регионов.
Общетеоретический государственный подход
Морская деятельность как комплексный объект исследования стала изучаться в нашей стране недавно — после распада СССР, ратификации Россией в 1997 г. Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. и утверждения в 2001 г. Морской доктрины Российской Федерации на период до 2020 г. В соответствии с Морской доктриной РФ, морская деятельность определяется как «. деятельность Российской Федерации в области изучения, освоения и использования Мирового океана в интересах безопасности, устойчивого экономического и социального развития государства». Принципиальным является то, что в данном определении понятие «морская деятельность» относится к государству.
Политическая общегосударственная позиция, зафиксированная в Морской доктрине, превалирует во многих современных работах по морской тематике. Как отмечает Г.К. Войтоловский, «при определении путей развития морской деятельности главное — интересы государства, а не устремления ведомств, регионов или хозяйствующих субъектов27. Более того, в морской деятельности сокращение или отсутствие прямого государственного регулирования недопустимо хотя бы потому, что она осуществляется в основном за пределами суверенитета прибрежной страны — в акваториях открытого моря, где регулируется международным морским правом, субъектом которого может выступать прежде всего государство28. В целом следует согласиться с тезисом о необходимости государственного регулирования морской деятельности, в частности потому, что это связано с постоянно меняющейся системой внешнеэкономических и меж-
26 Покровский И.Ф., Овлащенко А.В. Национальная морская политика РФ в Арктике и методология комплексного управления прибрежными зонами. Материалы III Всероссийской морской научнопрактической конференции «Стратегия развития России и национальная морская политика в Арктике». Мурманск: издательство МГТУ, 2010. С. 15-17.
27 Войтоловский Г.К. Государственная стратегия как вектор развития морской деятельности // Морская политика России, июнь, 2007.
28 Теория и практика морской деятельности. Выпуск 17. Инновационные технологии управления. Под ред.: Войтоловского Г.К. М.: СОПС, 2010. С. 7.
дународно-политических отношений с зарубежными странами и международными организациями по поводу изучения, освоения и использования ресурсов и пространств в Мировом океане или в том или ином его районе, т.е. в таких случаях, когда его осуществление намечается за пределами зон национальной юрисдикции. Однако без учета регионально-отраслевых интересов трудно рассчитывать на достижение как экономической эффективности отраслевой деятельности, так и социальной результативности территориального развития.
В действительности система международного и российского морского права лежит в основе национальной морской политики Российской Федерации. Поэтому в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву 1982 года под морской деятельностью чаще всего понимают различные активности, которые реализуются на морской акватории29:
- военно-морская деятельность;
- морские перевозки;
- морское промышленное рыболовство;
- разработка полезных ископаемых на дне и в недрах;
- морские научные исследования;
- сохранение морской среды;
- прокладка подводных кабелей и трубопроводов;
- производство энергии путем использования воды, течений и ветра;
- создание и использование искусственных островов, установок и сооружений.
Следует особо указать на то, что структура видов морской деятельности не в полной мере отражает сложившуюся практику российской морской хозяйственной деятельности. Например, в список видов морской деятельности не вошли такие важные направления, как «судостроение», «судоремонт», «аквакультура», «рыбопереработка». Однако два последних вида морской деятельности носят в настоящее время достаточно локальный и ограниченный характер, выражая скорее намечаемые перспективы развития, нежели реальный вклад в морскую экономическую деятельность.
В работах Государственного научно-исследовательского учреждения «Совет по изучению производительных сил» (СОПС) морская деятельность рассматривается как морской сектор экономики страны, или морское хозяйство. Причем отмечается, что основной спецификой морской деятельности является необходимость использования для реализации активностей на морских пространствах «плавательных средств». «В совокупности торговое, военное мореплавание и некоторые другие технологические процессы, направленные на изучение, освоение и использование пространств и ресурсов морей и океанов, составляют более общую категорию, относящуюся к государству в целом, — морскую деятельность»30. Такое выделение основных видов морской деятельности носит скорее политический характер, поскольку соотносит морскую деятельность
29 Разработка рекомендаций по эффективному и рациональному развитию морской деятельности Российской Федерации на основе использования интегральных подходов / Отчет о НИР выполненной ГНИУ «Совет по изучению производительных сил» Минэкономразвития России и РАН в 2006 году по государственному контракту с Минэкономразвития России. М., СОПС, 2006. С. 264.
30 Там же. С. 211.
с определением морского потенциала, основой которого в соответствии с Морской доктриной является «российский флот, а также инфраструктура, обеспечивающая функционирование и развитие, морской хозяйственной и военноморской деятельности государства».
Наиболее комплексное исследование морской деятельности с общегосударственных позиций представлено в монографии доктора военных наук В.П. Синецкого, главное содержание которой составляет разработка теоретической модели морской деятельности и обоснование следующих объективных закономерностей31:
- функциональной эффективности: критерии эффективности видам морской деятельности устанавливаются соответствующими функциональными макросистемами государственного уровня;
- регионального баланса: состав и обеспечивающая инфраструктура специализированных флотов на каждом региональном направлении должны быть сбалансированы, исходя из общих задач и условий функционирования;
- политической целесообразности: национальная морская деятельность в любом районе Мирового океана должна быть политически целесообразна.
Обращает на себя внимание тот факт, что в данном исследовании эффективность видов морской деятельности имеет количественное выражение, а в качестве ключевой характеристики регионального развития морской деятельности использованы показатели деятельности российского флота. Здесь под политической целесообразностью понимается соответствие «установкам национальной морской политики, апробированным Морской доктриной»32. Такое политическое понимание происходящих в морской деятельности процессов характерно для многих работ общегосударственной направленности и нашло отражение в Стратегии развития морской деятельности до 2030 г.
Таким образом, бизнес с его рыночной мотивацией не рассматривается в качестве самостоятельного субъекта морской деятельности, хотя определенно, существует необходимость сохранения баланса интересов, с одной стороны — государственных, а с другой — приморского населения и хозяйствующих субъектов в сфере морской деятельности. Кроме того, политическая целесообразность морской деятельности не должна подменять экономическую или экологическую, поскольку, по нашему мнению, морская политика, экономика и экология должны рассматриваться в непрерывной взаимосвязи.
Непосредственное влияние на формирование общего теоретического государственного подхода к исследованию морской деятельности оказала концепция маринизма, основоположниками которой считают геополитиков Ф. Коломба, обосновавшего принцип «господства на море», и А. Мэхэна, одним из главных научных достижений которого считают представление «морской мощи нации» в качестве системы, включающей военно-морской флот, торговый флот, порты и военно-морские базы — вполне определенные компоненты, обеспечивающие реализацию и защиту суверенитета и интересов государства в Мировом океане.
31 См. подробнее: Теория и практика морской деятельности. Выпуск 12. Синецкий В.П. Поиск закономерностей. М.: СОПС, 2007. 304 с.
32 Там же. С. 192.
В современной трактовке понятие морской мощи или морской силы государства находит свое выражение в понятии «морской потенциал», который, по мнению Г.Г. Гогоберидзе, является наиболее полной сущностной характеристикой экономической значимости приморской территории представляя собой «совокупную способность секторов и отраслей экономики, составляющих морехозяйственный комплекс приморской территории, осуществлять и обеспечивать устойчивое социально-экономическое развитие приморских территорий и морской деятельности государства»33. Исходя из положений Морской доктрины РФ, морской потенциал приморского государства автор представляет в виде совокупности двух взаимодействующих составляющих:
- морской потенциал специализированных флотов, включающий военно-морской флот, органы морской пограничной охраны и гражданский морской флот, т.е. силы и средства государства, действующие непосредственно на акваториях Мирового океана;
- морской потенциал приморских территорий, отражающий степень развитости инфраструктуры приморской территории, обеспечивающей функционирование и развитие морской хозяйственной и военно-морской деятельности государства.
Таким образом, стратегические геополитические взгляды на развитие морской деятельности морских стратегов прошлого века А. Мэхена, Н.Л. Кладо, А.В. Немитца и Б.Б. Жерве, где ведущая роль отводилась морской силе, в военном смысле трансформировались в геоэкономические воззрения современных исследователей, предполагающих, что использование морской силы (морского потенциала) в экономическом аспекте дает возможность получить «конкурентные преимущества на мировых рынках и развивать конкурентоспособную морскую экономику»34. В данном ключе предметом морской экономики является экономическая морская деятельность и пространственная организация хозяйства в акватории Мирового океана, а основным критерием эффективности морской деятельности — конкурентоспособность морской экономики35.
В целом существует тесная взаимосвязь воззрений на стратегическое развитие приморских территорий с развитием мира и конкретных государств, однако степень изучения вопросов системного воздействия морской деятельности на развитие конкретных приморских регионов явно недостаточная. Полагаем, что вышеизложенный государственный подход в части регулирования морской деятельности необходим в тех ее секторах, где в силу особых причин исторического или естественного характера конкурентная среда не может сформироваться или развиваться самостоятельно, поскольку из-за неравномерности пространственного распределения или ограниченности ресурсов существует тенденция к появлению «естественных монополий», например при освоении континентального шельфа.
33 Гогоберидзе Г.Г. Методология и методы оценки морского потенциала приморских территорий: автореферат дис. ... доктора экономических наук: 08.00.14. ГНИУ «Совет по изучению производительных сил» Минэкономразвития России и РАН. М., 2009.
34 Полюхович Г.И., Козьменко С.Ю. Теория морской силы и экономическое обладание морем // Морской сборник, № 3, 2005. С. 36-41.
35 Козьменко С.Ю. Шиян Г.Н. ВМФ как средство обеспечения экономических интересов России. Научное обоснование военно-морской экономики // Морской сборник, № 1, 2006. С. 59-63.
Заключение
Проведенное исследование позволяет сделать несколько обоснованных выводов. Прежде всего современная морская деятельность может быть корректно исследована только на основе междисциплинарного подхода. Такой подход должен включать дифференцированные по отдельным направлениям естественно-научные, эколого-географические и социально-экономические теоретические концепции и практические разработки, что обусловлено не только особенностями морского пространства и морских природных ресурсов, но также и сложной системой взаимодействий в процессе его хозяйственного освоения и использования (см. рис. 3).
Рис. 3. Взаимодействия в системе мирового пространства
Широко обсуждаемая методологическая концепция интегрированного управления морской деятельностью как целостным объектом применима как основа принятия стратегических и оперативных управленческих решений при реализации крупномасштабных морехозяйственных проектов, в практике разработки стратегий и программ комплексного развития приморских территорий и прибрежных акваторий конкретных побережий страны. При этом морскую деятельность в данном контексте нельзя ограничивать только границами акваторий: акцентирование на чисто морской природной составляющей и, как следствие, недоучет роли прибрежной деятельности не в полной мере отражает ее системообразующий характер и в результате ограничивает возможности использования такого определения морской деятельности для учета региональных факторов.
