CC BY
29
УДК 811.35
МОРФОЛОГИЧЕСКИЙ СТАТУС РЕДУПЛИКАЦИИ
В ДАГЕСТАНСКИХ ЯЗЫКАХ
®2011 Алисултанов А.С., Сулейманова Т.А.
Дагестанский государственный педагогический университет
Статья посвящена проблеме морфологического статуса редупликации на материале дагестанских языков. Дана более точная специфика функционирования редупликации в словообразовательной системе ряда языков лезгинской и аварской групп, а также даргинского языка.
The problem of morphological status of reduplication concerning the material of Dagestan languages is investigated. The specific features of its functioning in the system of word formation in some languages of Lezghin and Avar groups as well as in Darghin language are defined more precisely.
Ключевые слова: редупликация, словосложение, морфема-хамелеон, основа, звукоподражание, корневая морфема.
Keywords: reduplication, word composition, chameleon-morpheme, stem, sound imitation, root morpheme.
Удвоение целого слова (ср. рус.: еле-еле, белый-белый), по характеристике В. А. Виноградова, приведенной в Лингвистическом энциклопедическом словаре (1990), смыкается со словосложением. Логически такое удвоение может быть представлено как частный случай словосложения, при котором компоненты сложного слова оказываются тождественными.
На материале дагестанских языков такое решение поддерживается многими исследователями. В частности, оно было принято при описании словосложения в лезгинском языке Р. И. Гайдаровым, отмечавшим, что «сложные слова различаются в зависимости от того, чем являются их компоненты по отношению друг к другу - разными основами или же одной и той же основой.
По данному признаку сложные слова делятся на две группы: 1) собственно сложные слова, то есть такие, которые состоят из основ разных слов и 2) повторы, то есть
такие слова, в которых повторяется одна и та же основа» [6. С. 96]. Как видим, повторы названный автор считает особой группой сложных слов, противопоставленной
«собственно сложным словам».
Той же схемы придерживается Ф. А. Ганиева при классификации сложных слов в хиналугском языке, подразделяя их «на две группы:
1) сложные слова, состоящие из разных основ разных слов;
2) повторы, то есть слова, в которых повторяется одна и та же основа» [7. С. 122].
Разновидностью словосложения считает редупликацию (повтор) Д. С. Самедов, рассматривающий способы словообразования в арчинском
языке: «Особым типом образования
сложных субстантивов являются
повторы, которые возникают в
результате удвоения какого-либо
субстантива. При этом сложные субстантивы образуются по двум моделям: а) по первой модели
удвоение основы сопровождается
заменой начального согласного
основы абруптивным [к’] или шипящим [§]: с’аНа-к’аНап «дрова и тому подобное» (с’аНап «дрова»), позо-к’озо «творог и т.п.» (поэо «творог»); б) по второй - если исходный субстантив начинается с гласного, то при повторе к нему присоединяются абруптив [к’] или шипящий [§]...» [11. С. 5-6].
Аналогичная интерпретация
редупликации принята и в даргиноведении. Ср.: «Все сложные слова можно разделить на две основные группы.
Первую группу образуют сложные слова, которые состоят из разных слов: къукьу-лямц! «гроза» (къукъу «гром», лямц! «молния»), хабар-ч!ябар «новости» (хабар «рассказ», ч!ябар «площадь»), мурул-хьунул «супруги» (мурул «муж», хьунул
«жена» и др.)».
Вторую группу образуют сложные слова-повторы, образовавшиеся путем редупликации одной и той же основы: къукъу «гром» (звукоподражательное слово), шут!шут! «свист»
(звукоподражательное слово - говор с. Варсит кайтагского диалекта), багьбагьи «пословица» (багьи «узнай» - гласный и первого компонента
выпадает; в говоре с. Бакни
сирхинского диалекта), туту «губы» (ту «плевок» - звукоподражание в говоре с. Тама кайтагского диалекта) и др.» [9. С. 30].
Как словосложение рассматривает повторы в чамалинском языке З. М. Алиева. По ее заключению, «особым видом образования сложных
существительных являются повторы, которые возникают в результате
удвоения какого-либо
существительного или же его сочетания с семантически пустым компонентом, являющимся
фонетической разновидностью
первого компонента» [2. С. 91].
Авторы монографии по рутульскому словообразованию следуют тому же
классификационному принципу, хотя вместо термина «повтор» используют термин
«редупликация», ср.:
«Междометные и
звукоподражательные слова,
вступая в редупликацию, образуют особый тип сложных слов. Главное в этих словах - новая семантика, см.: ц!ив-ц!ив ваъас «пищать»,
ц!ип1-ц1ип1 (в некоторых диалектах -ц!ив-ц!ив) ваъас «подзывать цыплят», хьут-хьут ваъас «дуть» (в некоторых диалектах - «шептать», «вести бессмысленный разговор»), т!акь-т!акь ваъас «стучать»,
«барабанить», «создать шум», хур-хур ваъас «храпеть», мыр-мыр ваъас «ворчать», «невнятно
разговаривать», «выражать
недовольство» и т.д.» [8. С. 12; 14. С. 134]. При этом авторы
ссылаются на работу по морфологии рутульского языка [10. С. 167-168], в которой речь идет об образовании сложных глаголов по модели «звукоподражание + вспомогательный глагол».
Концепция, согласно которой редуплицированные комплексы
представляют собой особую группу, не сводимую к сложным словам, также представлена в дагестанском языкознании. Например, К. Г. Гаджиев выделяет следующие способы образования прилагательных в даргинском языке: морфологический (суффиксальный), морфологосинтаксический (словосложение), редупликационный и лексико-морфологический (адъективизация) [5. С. 16-18].
Самостоятельный
словообразовательный тип
представляет собой редупликацию («слова-повторы»), по мнению А. А. Сулейманова [13. С. 113]. З. Г.
Абдуллаев, говоря о композитном словообразовании в даргинском языке, вообще не упоминает редуплицированные образования [1. С. 123-129]. М.-С. М. Мусаев приводит примеры редупликации лишь в связи с комбинированным
словообразованием (редупликация + словосложение) [12. С. 97-98].
Как самостоятельный способ словообразования также
рассматривает редупликацию в
цахурском языке Г. Х. Ибрагимов [8. С. 87].
Как отмечает Н. Б. Эседуллаева, «удвоение слова в лексикосемантической системе лезгинского языка занимает особое место. Оно усиливает значение удваиваемого слова, иногда и всей фразы в целом. Однако удвоение используется не только для указанной цели. Во многих случаях удвоение создает новые словарные единицы, имеющие свою собственную семантику и грамматические функции» [15. С. 13]. Как видим, здесь не идет речь об удвоении как разновидности словосложения.
Исследователи аварского языка придерживаются несколько иной позиции. По мнению Г. И. Мадиевой, «к сложным словам можно отнести слова-повторы и удвоенные слова [9. С. 68]. Такие слова стоят как бы на грани словосочетаний и сложных слов». В то же время к повторам в аварском языке она относит
следующие случаи:
«а) слова-повторы, состоящие из существительных как бы
противоположных по отношению друг к другу значений: сордокъо ‘день’-‘ночь’ -‘сутки’, эбел-эмен ‘мать’-‘отец’ -
‘родители’, оцг1ака. ‘бык’-‘корова’ -
‘скот’, г1анк1у-х1елеко ‘курица’-‘петух’ -‘домашняя птица’;
б) слова-повторы, состоящие из двух разнозвучащих слов с одинаковыми значениями: нич-ламус ‘стыдливость’, лага-черх ‘тело’, зулму-х1ал ‘насилие’, адаб-х1урмат ‘почет, уважение’;
в) слова-повторы, компоненты которых близки по значению: квана-гьекъей ‘еда-питье’, буг1а-ролъ ‘ячмень-пшеница’, тІегь-хер ‘цветок-трава’, вац-вас ‘брат-сын’» [там же].
На наш взгляд, такое расширительное понимание
повторов противоречит принятому в современном языкознании
употреблению терминов «повтор», «удвоение» и «редупликация» в качестве синонимов [см., например, 4. С. 327, 382, 483-484]. Заметим также, что понятие «удвоенные слова» в работе Г. И. Мадиевой осталось нераскрытым.
В специальной работе, посвященной сложным словам в аварском языке, мы также не находим упоминания
редуплицированных форм [3]. В то же время «слова-повторы» получают здесь более адекватную
характеристику как «наименования собирательного характера» [там же. С. 14].
Таким образом, из
вышесказанного следует, что интерпретация редупликации в качестве одного из способов словосложения и ее квалификация как самостоятельного способа словообразования не
сопровождаются в литературе по дагестановедению какими-либо аргументами в пользу той или иной точки зрения. За исключением, пожалуй, одного: к сложным словам повторы могут быть отнесены по формальному признаку - в их составе налицо две корневые морфемы.
Примечания
1. Абдуллаев З. Г. Даргинский язык. Т. II. Морфология. М. : Наука, 1993. 2. Алиева З. М. Словообразование в чамалинском языке. Махачкала, 2003. 3. Асельдерова Р. О. Морфологическая структура и семантика
словообразовательных моделей сложных существительных и прилагательных в аварском языке в сопоставлении с русским: Автореф. дисс.. канд. филол. наук. Махачкала, 2000. 4. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов М. : Советская энциклопедия, 1966. 5. Гаджиев К. Г. Морфологические категории и словообразование имени прилагательного в даргинском языке: Автореф. дисс.... канд. филол. наук. Махачкала, 1982. 6. Гайдаров Р. И. Лексика лезгинского языка. Махачкала, 1966. 7. Ганиева Ф. А. Словосложение как один из способов
словообразования в хиналугском языке // Вопросы словообразования дагестанских языков. Махачкала, 1986. 8. Ибрагимов Г. X., Алисултанов А. С., Султанаева К. А. Словообразование в рутульском языке. Махачкала, 2007. 9. Магомедов М.-Г. 3. Именное словообразование в даргинском языке. Махачкала : Дагучпедгиз, 1972.
10. Мадиева Г. И. Морфология аварского литературного языка. Махачкала, 1980.
11. Махмудова С. М. Морфология рутульского языка. М., 2001. 12. Мусаев М.-С. М. Даргинский язык. М. : Academia, 2002. 13. Самедов Д. С. Некоторые вопросы лексики арчинского языка: Автореф. дисс.... канд. филол. наук. М., 1975. 14. Сулейманов А. А. Морфология даргинского языка. Махачкала, 2003. 15. Эседуллаева Н. Б. Сравнительные и образные обороты, парные и удвоенные слова в лезгинском языке: Автореф. дисс.... канд. филол. наук. Махачкала, 2001.
Статья поступила в редакцию 11.12.2011 г.
