CC BY
68
УДК 811.511.13Г373 А. Н. Ракин
МОРФОЛОГИЧЕСКИЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ В СИСТЕМЕ НАЗВАНИЙ РАСТЕНИЙ УДМУРТСКОГО ЯЗЫКА
Морфологические обозначения относятся к числу основных компонентов лексики флоры удмуртского языка. Формирование и развитие данной микросистемы происходило в течение многих тысячелетий, начиная с прауральской эпохи. В составе исконной части различаются допермские, общепермские и собственно удмуртские названия. Группа заимствований состоит из обозначений древнебулгарского, тюркского и русского происхождения.
Ключевые слова: удмуртский язык, названия растений, морфологические обозначения, исконные слова, заимствования.
Составной частью лексики флоры любого естественного языка являются морфологические обозначения, предназначенные для номинации отдельных частей растений и их структурных особенностей, что является предметом изучения морфологии - одного из разделов ботаники. Основная задача нашего исследования - лингвистический анализ данной лексико-тематической группы в удмуртском языке.
Материал картотеки, собранной из различных источников, свидетельствует о том, что корпус удмуртских морфологических обозначений состоит из 199 лексических единиц. Вся эта совокупность названий относится к 119 объектам номинации (далее - ОН). Сопоставление по данным показателям с другими пермскими языками выявило, что в удмуртском языке отсутствуют обозначения для 23 ОН, например, для таких как волокно, опушение, пластинка (гриба), хвоинка, шишка можжевельника, шляпка (гриба), чешуя шишки и др.
Статистические данные показывают, что количество объектов номинации и количество названий, используемых для их обозначения, не совпадают. Это объясняется прежде всего тем, что в словарях для одного и того же объекта зачастую дается не одно, а несколько названий. Например, следующие ОН имеют две номинативные единицы: кожура - ком, ку, лоза - нъор, пуд, овощ - бакча емыш, бакча сиён, плод - емыш, мулъы, побег - пушъет, уд, ствол - гумы, писпу
модос и т.д. Примеры с тремя обозначениями: оболочка - сьом, ком, дыж; ость -кыды, кы, лос; пыльца - сюрел, сюрел пызь, укто; стебель - модос, кальча, пуд и т.д. Примеры с четырьмя обозначениями: ботва - куар, пуд, модос, жуг; пестик - зэребе, зэребей, емыш зэребе, емыш кылдон; сердцевина - шорсюлэм, модос шор, кор шор, писпу сюлэм шор. От пяти до семи обозначений имеют: а) гроздь - зуски, пуры, пепери, чук, сабак; шишка - чыжин, кумыли, додор, тёло, кускыли; б) жёлудь - тыкмульы, тыкмали, тыкмолёк, молёк, тыкмыли, тыпы мульы; шишка еловая - кускыли, кызкыли, кызарги, кыз додор, кыз тёло, кыз чыжин; в) кисть - зуски, пуры, чук, пепери, карос, сабак, такъя.
С другой стороны, определенное количество морфологических обозначений полисемантично и относится к различным ОН:
Двухобъектные обозначения: вай - 1) ветка, 2) отросток; емыш - 1) плод, 2) фрукт; кур - 1) кора, 2) луб; сьом - 1) оболочка, 2) скорлупа; чук - 1) гроздь, 2) кисть, шорсюлэм - 1) сердцевина, 2) ядро и др.
Трехобъектные обозначения: ком - 1) кожура, 2) оболочка, 3) скорлупа; куар - 1) лист, 2) перо луковое, 3) ботва; мульы - 1) плод, 2) ягода, 3) ядро; улвай -1) сук, 2) ветка, 3) отросток и др.
Четырехобъектные обозначения: йыр - 1) колос, 2) вилок, 3) луковица, 4) головка; пуд - 1) стебель, 2) ботва, 3) лоза; тысь - 1) семя, 2) зерно, 3) ядро, 4) косточка и др.
Основная масса удмуртских морфологических обозначений представляет собой общеупотребительные названия и характеризуется повсеместным распространением. Лишь у 14 слов в лексикографических источниках отмечена диалектная принадлежность: пепери диал. 'кисть, гроздь' [16. С. 338], лос диал. 'ость' [16. С. 260], сабак бес. 'кисть (плодов деревьев)' [2, С. 247], кули св. 'шишка' [2. С. 149] и т.д. Все без исключения лексические единицы данной группы, квалифицируемые как диалектные обозначения, имеют соответствия в литературном языке: жуг диал. 'ботва' - куар, пуд 'ботва', зем диал. 'нектар' -моль 'нектар', додор диал. 'шишка' - кускыли, чыжин 'шишка', кызарги диал. 'еловая шишка' - кыз чыжин 'еловая шишка' и т.д.
В зависимости от принадлежности объектов номинации морфологических обозначений к той или иной сфере растительного мира, их можно, как и в других пермских языках, распределить по трем основным группам:
1) ОН древесно-кустарниковой растительности: береста (туй), древесина (писпу), заболонь (саль), камбий (ли), годичное кольцо (ньыл), комель (дйнь), кора (кур), лыко (нин), почка (пучы), сердцевина (шорсюлэм), серёжка (гуры), ствол (писпу модос), сук (ул), фрукт (емыш), хвоя (лыс), шишка (кускыли) и т.д.
2) ОН травянистой растительности: ботва (пуд), вилок (кубиста йыр), горошина (кожы), зерно (тысь), колос (шеп), овощ (бакча емыш), ость (кы), стебель (модос), усики (мыйык) и т.д.
3) ОН микофлоры: ножка (пыд), мицелий (мицелии).
Исходя из перечисленных примеров, можно констатировать, что наиболее многочисленна по своему составу первая группа, а самая малочисленная - третья. Отметим также, что не все объекты номинации (а соответственно и их названия) принадлежат к какой-либо одной группе, а являются общими для нескольких
из них, например: корень дерева, кустарника, травы, гриба (выжы); лист дерева, кустарника, травы (куар); семя дерева, кустарника, травы (кидыс).
В составе морфологических обозначений удмуртского языка не все названия исконные. К самым ранним заимствованиям относится слово тысъ 'зерно', имеющее соответствия в коми языках (тусъ); оно проникло еще в прапермскую эпоху из древнебулгарского языка, о чем свидетельствует чувашское тёше 'зерно' [5. С. 288; 9. С. 237].
В группе более поздних заимствований, отсутствующих в других пермских языках, преобладают названия тюркского происхождения. Проникновение этой категории неисконных слов - результат контактирования носителей удмуртского языка с соседними тюркскими народами - татарским, башкирским, чувашским.
1) гылъ 'цветок' < тюрк., ср. тат. гвл 'цветок' [8. С. 691], башк. гвл 'цветы (комнатные и культивируемые на клумбах)' [1. С. 151; 15. С. 51].
2) емыш 'плод; фрукты' < тюрк., ср. тат. щимеш 'плод; фрукт' [8. С. 408, 680], башк. емеш 'плод; фрукты' [7. С. 368, 571], чув. димёд 'плод; фрукт' [17. С. 326, 410; 15. С. 67].
3) калъча 'стебель; перо' < тюрк., ср. чув. калча 'перья лука, чеснока, всходы, росток' [15. С. 74], калча 'всходы' [17. С. 44].
4) мыйык 'усики' < тюрк., ср. тат. мыекча бот. 'усики' [8. С. 663], мыек 'усы' [8. С. 666], башк. мыйык 'ус, усы' [1. С. 395], чув. ма'йах 'усы' [17. С. 406; 15. С. 101].
5) сясъка 'цветок' < тюрк., ср. тат. чэчэк, чэчкэ 'цветок' [8. С. 691], чув. чечек 'цветок' [17. С. 415; 15. С. 118].
6) такъя 'кисть' (< такъя 'старинный удмуртский женский головной убор с подвесками из серебряных монет'). Фитонимическое значение данного слова возникло, видимо, в результате переносного употребления в удмуртском языке. У исходного слова в тюркских языках данное значение отсутствует, ср. башк. такыя 'тюбетейка (женская без вышивок, носимая под платком)' [1. С. 501], чув. тухъя 'девичий головной убор с заостренным верхом, обшитый монетами и бусами' [17. С. 146; 15. С. 120].
7) чача 'цветок' < тюрк., ср. тат. чэчэк 'цвет, цветок' [15. С. 141]. В удмуртском языке данное слово имеет также значение 'игрушка'. В коми-зырянском языке слово со значением 'цветок' употребляется только в одном диалекте -удорском, в других диалектах и в литературном языке оно означает 'игрушка; безделушка; штучка'. В этимологическом словаре коми языка [5. С. 303] все эти слова, а также кп. чача 'блок, векша' [6. С. 184], рассматриваются вместе и возводятся к общепермской праформе *с'ас'а 'игрушка'.
В качестве дальнеродственных соответствий приводятся марийский и венгерский примеры. Таким образом, по версии удмуртского исследователя [15. С. 118, 141], один и тот же тюркский источник послужил основой заимствования для двух разных удмуртских слов (сясъка и чача).
8) чук 'кисть, гроздь' < тюрк., ср. тат. чук 'гроздь' [8. С. 118], башк. сук 'гроздь' [1. С. 484; 15. С. 144].
Следующая группа заимствований рассматриваемой лексической системы состоит из названий, проникших из русского языка.
1) зонт 'зонтик', ср. рус зонтик 'соцветие, состоящее из нескольких цветков на цветоножках, расходящихся лучами от верхушки стебля' [11. С. 621].
2) кочон 'кочерыжка', ср. рус. кочан 'кочерыжка' [14. С. 57].
3) мицелий 'мицелий', ср. рус. мицелий 'грибница' [12. С. 278].
4) рыльце 'рыльце', ср. рус. рыльце 'верхушка пестика или часть завязи в цветке, куда попадает пыльца' [13. С. 745].
Приведенные примеры показывают, что в удмуртском языке есть заимствования как из русских народных говоров, так и из литературного языка.
В составе исконной лексики, как и в других частях словарного запаса удмуртского языка, можно выделить древний (допермский и общепермский) и поздний (собственно удмуртский) диахронические пласты.
К группе обозначений допермского периода относятся названия праураль-ского, прафинно-угорского и прафинно-пермского происхождения.
I. Обозначения прауральского периода - самые древние и имеют генетические соответствия как в финно-угорских, так и в самодийских языках.
1) выжы 'корень' (кз. кп. вуж) < общеп. *vuJЗ 'корень' [5. С. 99] < ур. *уасз 'корень' [18. С. 548].
2) ли 'камбий; сок (в камбиальном слое дерева)' (кз. кп. ли) < общеп. *И 'камбий' [5. С. 159] < ур. *1уз 'древесный сок, камбий' [18. С. 331].
3) ньор 'ветка, лоза' (кз. кп. ньор) < общеп. *п'ог 'лоза, ветка, прутик' [5. С. 198] < ур. *п'8гз 'прутик, молодой побег' [18. С. 331].
4) туй 'береста' < общеп. 'береста' [5. С. 280] < ур. *Оз 'береста' [18. С. 528]. В современных коми языках это слово как название бересты не сохранилось, вместо него употребляется кз. сюмод 'береста' [4. С. 630] и кп. симот 'береста' [3. С. 429].
II. Возникновение следующей группы древних названий относят к прафин-но-угорскому периоду. Они имеют генетические соответствия в прибалтийско-финских, волжских и угорских языках.
1) динь 'комель' (кз. дiн, кп. дын) < общеп. *di\ 'комель' [5. С. 94] < ф.-у. *Ще (*%е) [18. С. 523].
2) кули св. 'шишка' (кз. коль, кп. коли) < общеп. *ЫЧ 'шишка' < ф.-у. *k8p8l'з или *&рёГз- [5. С. 130].
3) куар 'лист' (кз. кор, кп. кор 'ботва') < общеп. *к^вг 'лист' [5. С. 133] < ф.-у. *Ьгз (*Ыта) 'лист' [18. С. 187].
4) кур 'кора, луб' (кз. кор 'кожура, шелуха; луб', кп. кор 'луб') < общеп. *Ш [5. С. 133] < ф-у. *kere 'кора' [18. С. 133].
5) мульы 'ягода, плод, орех' < общеп. *твП [5. С. 173] < ф.-у. *то1'з 'ягода какого-то кустарника' [18. С. 279]. В современных коми языках данное слово сохранило фитонимическое значение лишь в составе некоторых двучленных названий, например, кз. нюрмоль диал. 'клюква' (нюр 'болото'), кп. туримоль 'клюква' (тури 'журавль'). Понятие 'ягода' в них выражается словами вотос кз. и ягод кп.
6) си 'волосок' < общеп. *s'i [5. С. 254] < ф.-у. *sЩз 'волос' [18. С. 471]. В коми-зырянском языке данное понятие обозначается словом например, вуж аяс 'корневые волоски'.
7) сир 'живица, смола' (кз., кп. сир) < общеп. *s'úr [5. С. 257] < ф.-у. *s'ure 'смола' [18. С. 492].
III. Обозначения финно-пермского происхождения в хронологическом отношении составляют верхний слой допермской лексики и имеют генетические соответствия только в прибалтийско-финских и волжских языках.
1) ёз 'сочленение; междоузлие' (кз., кп. йозви) < общеп. *józ- 'сустав, сочленение' [5. С. 112] < ф.-п. *jase 'член, сустав' [18. С. 95].
2) зуски 'гроздь; кисть' (кз., кп. роз) < общеп. *roz 'гроздь; кисть'< ф.-п. *rHpse- [5. С. 242].
3) лыс 'хвоя' (кз., кп. лыс) < общеп. *lús 'хвоя' [5. С. 164] < ф.-п. *liske 'игла, ветвь хвойного дерева' [18. С. 691].
4) нин 'лыко' (кз., кп. нин) < общеп. *n'in 'лыко' [5. С. 191] < ф.-п. *nine (*n'i ne) 'лыко' [18. С. 77].
5) пуд 'ботва' (кз., кп. под 'ножка (гриба)') < общеп. *pód 'нога', 'стебель', 'основание' [5. С. 223] < ф.-п. *ponte 'палка, жердь, стебель, стержень' [18. С. 734].
6) пушъет 'побег, отросток' (кз. пушйод) < общеп. *pus [5. С. 234] < ф.-п. *pase- (*pose-) 'расти, всходить' [18. С. 234].
7) сул 'кора'. В коми-зырянском языке данным значением обладает название кырсь, этимологически не связанное с удмуртским примером и имеет иное происхождение [5. С. 154]. В качестве генетического соответствия для удм. сул приводится кз. сол-, которое как самостоятельное слово не употребляется, но сохранилось в верхнесысольском диалекте в составе сол-кор 'кора дерева, идущая на покрытие шалаша'. Общепермская праформа реконструируется в виде * sol- 'кора дерева' [5. С. 260], а ф.-п. - в виде *soSs 'кора дерева' [18. С. 763].
8)уд 'побег' (кз. од диал. 'всходы; стебель', кп. од сев. 'зелень; всходы') < ф.-п. *ante (*onte) 'молодая трава, побег' [18. С. 418].
9)ул 'сук' (кз., кп. ув) < общеп. *ul 'сук' [5. С. 295] < ф.-п. *е1з 'сук, ветвь' [18. С. 624].
Некоторые древние названия, унаследованные другими пермскими языками, в удмуртском языке не сохранились или утратили фитонимическое значение. Вместо них в качестве морфологических значений употребляются другие слова, этимологически не связанные с коми-зырянскими и коми-пермяцкими примерами:
ф.-п. *vosa 'разветвление' [18. С. 825] > общек. *voz [5. С. 60] > кз. вож 'ответвление, ветка', кп. вож 'ответвление, побег' > < удм. вай 'ветка, ответвление';
ф.-п. *sete 'стебель, стержень, рукоятка' [18. С. 757] > общеп. *za [5. С. 104] > кз. кп. за 'стебель' > < удм. модос 'стебель'.
Наряду с этим, есть случаи, когда допермские названия, относящиеся в удмуртском языке к активному словарному запасу, в коми языках заменены словами более позднего происхождения, например:
ур. *toj3 'береста' [18. С. 528] > общеп. * toj 'береста' [5. С. 280] > удм. туй 'береста' > < кз. сюмод 'береста', кп. симот 'береста'.
IV. Обозначения общепермского происхождения восходят к прапермскому языку-основе. Употребляются они только в современных пермских языках и не имеют дальнеродственных соответствий.
1) гуры 'серёжка; метёлка' (кз., кп. гар 'почка; сережка') < общеп. *garё 'почка, соцветие лиственных деревьев' [5. С. 74];
2) йыл 'верхушка, крона' (кз., кп. йыв 'верхушка') < общеп. *и1 'острый конец, верхушка' [5. С. 113];
3) йыр 'головка' (кз., кп. юр) < общеп. *jur [5. С. 335]. Отметим, что данная лексическая единица уже в прапермскую эпоху являлась полисемантическим названием, имеющим наряду с фитонимическим анатомическое значение, и употреблялась также для номинации соответствующей части тела человека и животных;
4) кидыс 'семя' (кз. койдыс, кп. кодзыс) < общеп. *koJ'ёs [5. С. 149]. В современных пермских языках к исходной прапермской форме ближе всего - коми-пермяцкий пример; в остальных языках изменения произошли в результате деаффрикатизации;
5) кы 'ость' (кз., кп. кы) < общеп. *Ы 'ость' [5. С. 148];
6) кыч 'шелуха (конопли) (кз., кп. кыш 'кожица, кожура') < общеп. *Ы5 'кожура, скорлупа' [5. С. 155]. В удмуртском языке сузилась семантика слова, в результате чего оно стало обозначать соответствующую часть одного вида растения;
7) пуртэс 'стручок' (кз., кп. пуртос) < общеп. *purtes [5. С. 234]. У данного производного слова с исходной семантикой 'ножны' (< пурт 'нож') с суффиксом -эс (-ос) выработалось дополнительное значение 'стручок', видимо, путем метафорического употребления при обозначении плодовой части бобовых растений. Возможно, это произошло уже в прапермскую эпоху. Такая номинация осуществлялась, вероятно, сначала в сфере дикорастущей флоры, а впоследствии и в отношении культивируемых растений;
8) сурсву 'березовый сок' (кз. зарава) < общеп. *sarvё 'березовый сок' [5. С. 104]. В коми-пермяцком языке данным словам общепермского периода нет генетического соответствия. Вместо них употребляется словосочетание кыдз ва, букв. означающее 'березовая вода';
9) шеп 'колос' (кз., кп. шеп) < общеп. *§ер 'колос' [5. С. 319].
Подавляющее большинство древних названий прапермской эпохи хорошо
сохранилось и относится к активному словарному запасу современных пермских языков. Исключение составляет лишь обозначение березового сока *sarvё, вместо которого в коми-пермяцком языке после распада пракоми общности возникло новое слово.
Последний хронологический пласт в составе исконной лексики составляют индивидуально удмуртские морфологические обозначения, возникшие при самостоятельном существовании языка и, кроме его носителей, никем не употребляемые: бычы 'почка', вень 'игла (колючка)', зэребе 'пестик', кускыли 'шишка', кылдэт 'завязь', модос 'стебель', моль 'нектар', пилет 'долька', сюрел 'пыльца', тэчы 'тычинка', шильы 'перо' и др.
Значительная часть собственно удмуртских названий по своей структуре представляет собой композиты и составные конструкции: кожыпу 'гороховина', куарсэр 'жилка', кызаузы 'северюха (мужское соцветие ели)', пушмульы 'орех', тыпымульы 'желудь', шорсюлэм 'сердцевина', будос липет 'зонтик',
бурдо кидыс 'крылатка', выжы емыш 'клубень', кос комо тысь 'семянка', куар кунул 'пазуха (листа)', куро модос 'соломина', модос выжы 'корневище', сугон йыр 'луковица', сюрел пуйы 'пыльник', тысь кылдэт 'семяпочка'. Особенность подобного рода наименований заключается в том, что они, как правило, даются в специальных лексикографических источниках и дефиниция объектов номинации осуществляется не на обыденном, а на более высоком - научном - уровне познания окружающей действительности.
Таким образом, морфологические обозначения составляют целостную микросистему внутри лексики флоры удмуртского языка, которая характеризуется внутренней структурной организацией и высокой степенью исконности и древности. Формировалась и развивалась эта система в течение многих тысячелетий на всех важнейших этапах эволюции удмуртского языка, начиная с прауральской эпохи. Как и в других разрядах основного словарного фонда, наряду с исконной частью здесь есть иноязычный компонент. К числу ранних заимствований относится лишь одно название (тысь 'зерно'), появившееся еще до распада прапермской языковой общности. Группа поздних заимствований, состоящая из названий тюркского и русского происхождения, складывается в период самостоятельного существования удмуртского языка и составляет специфическую часть его словаря.
СОКРАЩЕНИЯ
башк. - башкирский язык, бес. - бессермянский диалект удмуртского языка, диал. - диалектное слово, кз. - коми-зырянский язык, кп. - коми-пермяцкий язык, общек. -общекоми язык-основа, общеп. - общепермский язык-основа, рус. - русский язык, св. -северное наречие удмуртского языка, сев. - северное наречие коми-пермяцкого языка, тат. - татарский язык, тюрк. - тюркские языки, удм. - удмуртский язык, ур. - уральский праязык, ф.-п. - финно-пермский праязык, ф.-у. - финно-угорский праязык, чув. -чувашский язык.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Башкирско-русский словарь. М., 1958. 804 с.
2. Борисов Т. К. Удмурт кыллюкам. Ижевск, 1991. 384 с.
3. Коми-пермяцко-русский словарь. М., 1985. 624 с.
4. Коми-роч кывчукор. Сыктывкар, 2000. 816 с.
5. Лыткин В. И., Гуляев Е. С. Краткий этимологический словарь коми языка. Сык-тывкар,1999. 430 с.
6. Рогов Н. Пермяцко-русский и русско-пермяцкий словарь. Кудымкар, 2006. 430 с.
7. Русско-башкирский словарь. М., 1954. 600 с.
8. Русско-татарский словарь / Под ред. Ф. А. Ганиева. М., 1984. 736 с.
9. Русско-чувашский словарь. М., 1971. 893 с.
10. Соколов С. В., Туганаев В. В. Биологической нимкылъёсын кылбугор = Словарь биологических терминов / Под общ. ред. С. В. Соколова. Ижевск, 1994. 144 с.
11. Словарь русского языка: в 4-х т. / Под ред. А. П. Евгеньевой. Т. 1. М., 1981. 698 с.
12. Словарь русского языка: в 4-х т. / Под ред. А. П. Евгеньевой. Т. 2. М., 1982. 736 с.
13. Словарь русского языка: в 4-х т. / Под ред. А. П. Евгеньевой. Т. 3. М., 1984. 752 с.
14. Словарь русских говоров Среднего Урала. Т. 2. Свердловск, 1971. 214 с.
15. Тараканов И. В. Удмуртско-тюркские языковые взаимосвязи. Ижевск, 1993. 170 с.
16. Удмуртско-русский словарь / Под ред. В. М. Вахрушева. М., 1983. 592 с.
17. Чувашско-русский и русско-чувашский словарь. Чебоксары, 1999. 432 с.
18. Redei K. Uralisches etymologisches Wörterbuch. Bd. 1-2. Budapest, 1988. 906 с.
Поступила в редакцию 21.11.2013
A. N. Rakin
Morphological indications in the system of plant names of the Udmurt language
Morphological indications are one of the main components of flora vocabulary of the Udmurt language. This microsystem has been forming and developing in the course of thousand years, since Pre-Ural era. There are pre-Permian, common-Permian and Udmurt names. Group of borrowings consist of ancient Bulgarian, Turkish and Russian indications.
Keywords: the Udmurt language, names of plants, morphological indications, a native word, borrowings.
Ракин Анатолий Николаевич,
доктор филологических наук, Институт языка, литературы и истории Коми научного центра УрО РАН 167982, Россия, г. Сыктывкар, ул. Коммунистическая, 24
E-mail: anatolij.rakin@mail.ru
Rakin Anatoliy Nikolaevich,
Doctor of Sciences (Philology), Institute of Language, Literature and History of Komi Scientific Center of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences 167982, Russia, Syktyvkar, Kommunisticheskaya St., 24 E-mail: anatolij.rakin@mail.ru
