CC BY
11
люминесцентных ламп дневного света ДС-30, спектральный состав которых близок к видимой части рассеянного дневного света (Р. А. Нилендер и др.).
Для определения ответной реакции животных учитывали следующие показатели: активность щавелевоуксусной трансаминазы в плазме (по методике Novâk, Vavrecka, Vokâc), РОЭ, количество лейкоцитов и лейкоцитарную формулу, вес животного, величину и характер рубца миокарда, вес надпочечников, смертность. Первые 4 показателя определяли двукратно — до операции и в разные сроки после операции (к концу 1, 3, 7, 10, 15, 20 и 30-х суток), после чего животных забивали для макроскопического изучения миокарда и взятия надпочечников.
Результаты опытов обработаны методами вариационной статистики (за исключением тех случаев, когда отсутствие различий было очевидно).
При более высокой интенсивности видимой части света (освещенность 300—350 лк) отмечено неодинаковое течение и исход экспериментального инфаркта миокарда у «возбудимых» и «тормозных» крыс. Это выражалось в различных изменениях активности щавелевоуксусной трансаминазы, веса животных, количества лейкоцитов и лейкоцитарной формулы, а также размеров рубца миокарда. У «возбудимых» крыс к концу 1-х суток установлено большее увеличение активности щавелевоуксусной трансаминазы в плазме, чем у «тормозных»; на 10-е сутки наблюдалось снижение исходного уровня активности щавелевоуксусной трансаминазы с последующим повышением его на 20-е сутки. У «возбудимых» животных вес снизился на 1—3-й сутки, а у «тормозных» с 10-х по 30-е сутки вес увеличился. У «возбудимых» крыс к концу 1-х суток зарегистрирован нейтрофильный лейкоцитоз, у «тормозных» на 1-е и 10-е сутки — нейтрофилия, а на 30-е сутки — эозинофилия. Размеры рубца миокарда у «возбудимых» оказались больше, чем у «тормозных».
При низкой интенсивности освещения естественным рассеянным дневным светом (до 5—7 лк) статистически достоверных различий в течении и исходе экспериментального инфаркта миокарда у «возбудимых» и «тормозных» крыс не обнаружено.
Выводы
1. Видимая часть света при освещенности 300—350 лк по-разному влияет на течение и исход экспериментального инфаркта миокарда у «возбудимых» и «тормозных» крыс.
2 Течение и исход экспериментального инфаркта миокарда у «тормозных» крыс при тех же условиях более благоприятны, чем у «возбудимых».
3. При низкой интенсивности естественного дневного света (до 5—7 лк) не обнаружено различий в течении и исходе экспериментального инфаркта миокарда у «возбудимых» и «тормозных» крыс.
ЛИТЕРАТУРА
Данциг H. М„ Беликова В. К. Гиг. и сан., 1949, № 10, с. 28; 1950, № 8, с. 17. — К а м а е в а А. А. Там же, 1960, № 4, с. 47. — К о т о в а Э. J1. Светотехника, 1961, № 1, с. 19. — Нейштадт Я. Э. Новые источники света и их действие на человека. М., 1952, с. 90. —Нилендер Р. А. Люминесцентные лампы и их применение. М. — Л., 1948, с. 37, —Novâk M., V a v г е с k a M., V о к â с V., Cas. Lek. ces., 1960, т. 99, с. 152. — Selye H., В a j u s z Е., G г a s s о S. et al; Angiology, 1960, v. 11, p. 398.
Поступила I6/VI 1965 г.
УДК 615.9:678.675]-092.9 + 613.63
МОРФОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ВЛИЯНИЯ ГЕКСАМЕТИЛЕНДИАМИНА НА БЕЛЫХ КРЫСАХ
В. П. Осинцева, А. Е. Кулаков, Т. И. Бонашевская, О. В. Колбасова Институт общей и коммунальной гигиены им. А. Н. Сысина АМН СССР, Москва
Мы поставили своей целью выявить действие малых концентраций гексаметилен-диамина (ГМД) на морфологические реакции экспериментальных животных с тем, чтобы определить дополнительные критерии для установления его предельно допустимой концентрации в атмосферном воздухе. Для этого изучали изменения в органах 45 белых крыс-самцов, которых в течение 3 месяцев круглосуточно подвергали затравке малыми концентрациями ГМД. При этом 26 животных были забиты сразу после затрав-
ки, а 19 —через 2 месяца после окончания ее для получения отдаленных результатов воздействия.
Исследовали влияние на организм животных 3 концентраций ГМД: 1, 0,040 и 0,001 мг/м3. Соответственно этому животных разделили на 3 группы; 4-я группа была контрольной. Одну треть подопытных крыс подвергали иммунизации брюшнотифозной Ви-дивакциной. Иммунизацию начали через месяц после начала затравки ГМД. Последнее введение вакцины осуществили за 3 недели до вскрытия животных. Забивали их декапитацией.
Для гистологического исследования брали кусочки легких, сердца, печени, селезенки, почек, лимфатических узлов, головного мозга и выборочно эндокринных желез. Этот материал фиксировали в 12% растворе нейтрального формалина, в жидкостях Карнуа и Ценкера, а также в 96° спирте. Часть кусочков заливали в парафин, срезы окрашивали гематоксилин-эозином для обзорного изучения препаратов. При выявлении жира в органах (печень, почки, мышца сердца, надпочечники) кусочки, фиксированные в формалине, резали на замораживающем микротоме и окрашивали Суданом III. Гликоген в печени выявляли по методу Хочкисса, причем применяли контроль с амилазой. Реакцию на рибонуклеиновую кислоту проводили по методу Браше. РНК изучали в селезенке и печени. Головной мозг после фиксации в 96° спирте и заливке в целлоидин окрашивали по методу Ниссля.
При вскрытии животных контрольной группы изменений в органах не отмечено, если не считать личинок стробилоцерка, найденных в печени у 2 крыс. Микроскопически у 1 из них обнаружены небольшие некротические очаги в печени.
Мы изучали воздействие ГМД на организм неиммунизированных животных 3 групп; приводим данные по 2-й и 3-й группам.
При вскрытии животных 2-й группы (на которых оказывали воздействие ГМД в концентрации 0,040 мг/м3) патологических изменений не обнаружено; лишь у 1 крысы найдена гиперплазия мезентериальных лимфатических узлов.
Микроскопически в легких у 1 животного выявлена небольшая эмфизема наряду с участками ателектазированной ткани. Иногда наблюдалось набухание клеток альвеолярного эпителия. Стенки мелких сосудов местами были пропитаны плазмой. Отмечалось умеренное венозное полнокровие. Изредка встречались небольшие группы клеток с явлениями хроматолиза, когда глыбки хроматина прослеживались только по периферии ядра, а центральная часть ядра представлялась в виде светлой вакуоли. У 1 животного в печени мы нашли небольшие лимфоидногистисцитарные узелки, иногда с разрушением отдельных ядер в центре. Жира в печени не было, но количество гликогена оказалось сниженным. Нарушений нуклеопротеидного обмена, судя по реакции Браше, не наступало. В красной пульпе селезенки при этом имелись мелкие очаги некробиоза. У 3 остальных животных 2-й группы изменений в печени, селезенке не установлено. В почках и миокарде обнаружено некоторое венозное полнокровие, но структурных изменений в этих органах не наблюдалось. Реакция на жир в почках и мышце сердца была отрицательная.
В надпочечниках количество липоидов заметно снизилось. При обзорной окраске гематоксилин-эозином изменений в поджелудочной железе и яичке не найдено. В желудочно-кишечном тракте зарегистрирована очаговая гиперплазия эпителия слизистой оболочки различных его отделов.
В головном мозгу было умеренное кровенаполнение капиллярной сети. В отдельных полях зрения встречались клетки с вакуолями в цитоплазме, причем последняя приобрела «пенистый» вид. Отмечено отхождение ядра некоторых клеток к периферии и неравномерное распределение нисслевских глыбок.
При вскрытии животных 3-й группы (на которых оказывали воздействие ГМД в концентрации 0,001 мг/м3) патологических изменений в органах не определено, кроме кист в мезентериальных лимфатических узлах у одной крысы и наличия личинок стробилоцерка в печени у другой. Микроскопически у 1 из 4 животных выявлены отграниченные очаги бронхопневмонии. В просветах бронхов и в прилежащей легочной ткани имелось много сегментированных лейкоцитов; в последней также найдена значительная лимфоидная инфильтрация, встречались макрофаги, а по периферии прослеживались фибробласты. Остальная паренхима легкого оставалась воздушной. В печени, селезенке, почках, мышце сердца и головном мозгу не оказалось существенных отклонений по сравнению с животными контрольной группы.
Далее мы изучали морфологические сдвиги во внутренних органах иммунизированных животных, на которых оказывали действие ГМД.
В контрольной группе животных отмечены реакции, характерные для иммунного организма, хотя и неярко выраженные. Так, в селезенке и регионарных к месту введения лимфатических узлах встречались крупные фолликулы с реактивными центрами из лимфобластов и ретикулярных клеток в красной пульпе селезенки и мозговом слое лимфатических узлов, а также появились клетки активированного ретикуло-эндотелия с содержанием большого количества РНК в цитоплазме и ядрышке. Анализируя морфологические изменения в органах иммунизированных крыс, подвергавшихся затравке ГМД, следует сказать, что они сохраняют те же черты и выявляются при тех же концентрациях вещества, что и у неиммунизированных (исключение составляли легкие, в которых при иммунизации не отмечалось пневмонических фокусов). Так, у животных, которых затравляли ГМД в дозе 1 мг/м*, обнаружено расширение капиллярной сети в
ткани головного мозга, перицеллюлярный отек вокруг отдельных, иногда с дистрофическими изменениями, нервных клеток, неравномерное распределение субстанции Ниссля Наблюдались единичные клетки — «теки». В почках и печени найдено венозное полнокровие. У 1 животного в печени при окраске Суданом III выявлены мелкие капли жира как в паренхиме ее, так и в цитоплазме купферовых клеток. Кроме того, иногда имела место лимфоидная инфильтрация по ходу сосудов и желчных протоков печени. Встречались клетки с темной гомогенной цитоплазмой, с несколько сморщенным ядром.
Что касается иммуно-морфологических реакций, то у животных, подвергавшихся затравке ГМД в концентрациях 1 и 0,04 мг/м3, они были выражены слабо; фолликулы оказались неувеличенными, реактивные центры можно было видеть только в единичных фолликулах, число пиронинофильных клеток заметно не возрастало, по-видимому, затравка этими концентрациями ГМД вызывает угнетение иммунных реакций.
Стремясь выяснить репаративные возможности тканей, поврежденных ГМД, и изучить «последствие» его на морфологические структуры, мы провели еще одно наблюдение. После окончания трехмесячной затравки ГМД 19 белых крыс в течение 2 месяцев не подвергались каким-либо воздействиям и находились в виварии на общепищевом режиме. При патогистологическом исследовании легких у большинства из них обнаружены очаги гнойной абсцедирующей бронхопневмонии или воспалительные изменения по типу интерстициальной пневмонии. Патогистологические изменения в легких чаще наблюдались учсрыс, которых затравляли ГМД в концентрации 0,040 мг/м3 и особенно 1 мг/м3: у них тяжесть и распространенность процесса были выражены больше, чем у других групп животных.
Выводы *
1. Круглосуточная ингаляционная затравка белых крыс в течение 3 месяцев ГМД в концентрации 0,001 мг/м3 не вызвала морфологических изменений в тканях и органах.
2. Затравка белых крыс в таких же условиях ГМД в концентрациях 1 и 0,040 мг/м3 привела к некоторым циркуляторным и структурным сдвигам во внутренних органах.
3. ГМД в действующих концентрациях (1 и 0,040 мг/м3) вызывал в печени, почках и миокарде застойную гиперемию, иногда сопровождавшуюся нарушением сосудистой проницаемости, а в отдельных нервных клетках коры и подкорковых узлах головного мозга дистрофические изменения.
4. Через 2 месяца после окончания затравки ГМД в концентрациях 1 и 0,040 мг/м3 у животных чаще обнаруживались гнойные абсцедирующие пневмонии, причем тяжесть и распространенность процесса нарастали с увеличением концентрации вещества.
5. Как у иммунизированных, так и у неиммунизированных крыс, которых затравляли ГМД в концентрациях 1 и 0,040 мг/'м3, изменения в органах носили однотипный характер.
6. Сравнительное изучение подопытных и контрольных животных показало, что хроническая ингаляционная затравка ГМД в концентрациях 1 и 0,040 мг/м3 вызывает некоторое угнетение иммуноморфологических реакций.
Поступила 7/1 1965 г.
УДК 378-7
НЕКОТОРЫЕ ГИГИЕНИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ ОРГАНИЗАЦИИ ТРУДА И БЫТА УЧАЩИХСЯ ВУЗОВ
Проф. И. И. Беляев
Горьковский медицинский институт
В высших и специальных средних учебных заведениях нашей страны обучается свыше 6,9 млн. человек, из них 3,6 млн. человек в вузах Здоровье этой огромной армии будущих командиров производства, инженеров, агрономов, педагогов, врачей, юристов и других специалистов должно быть предметом постоянной заботы органов здравоохранения. Нельзя забывать и того, что студенты, закончив вузы, должны стать проводниками высокой культуры вообще и санитарной культуры в частности. Поэтому вопросы «гигиенизации» труда и отдыха учащихся вузов приобретают большое значение.
1 Правда, 30/1 1965 г.
