CC BY
31История
History
ISSN 2078-9823 (Print), ISSN 2587-7879 (Online) DOI: 10.15507/2078-9823.051.020.202003.237-248
УДК 39(=511.152):(470.57)
Р. Р. Садиков
Институт этнологических исследований им. Р. Г. Кузеева - обособленное структурное подразделение Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Уфимский федеральный исследовательский центр Российской академии наук»
(Уфа, Россия), e-mail: kissapi@mail.ru
Мордва-мурза Башкирии: история формирования и этнокультурные особенности этносословной общности
Введение. Одним из регионов компактного расселения мордовского народа является Республика Башкортостан. Мордовское население региона сформировалось в ходе переселенческого движения представителей этноса на башкирские земли в XVII - начале XX в. В Башкирии выделяется небольшая по численности группа мордвы-эрзи, которые называют себя «мурза» и обладают собственной идентичностью. Проживают они в с. Кожай-Андреево Туймазинского и с. Кожай-Максимово Ермекеевского районов. Материалы и методы. Предпринята попытка реконструкции истории формирования этносословной общности мордвы-мурзы и выявления ее этнокультурных особенностей. Исследование базируется на принципе историзма, основными методами явились историко-генетический, сравнительно-исторический и проблемно-хронологический. Результаты и обсуждение. На основе изучения опубликованных источников и литературы показаны хронология и основные этапы формирования общности мордвы-мурзы в Башкирии. Выявлено, что она сложилась в XVIII столетии на основе переселенческой группы служилого мордовского населения. Полевые этнографические материалы свидетельствуют об их этнокультурном своеобразии. Заключение. Проживающую в рассматриваемых селениях мордву можно выделить в отдельную этносословную общность, имеющую самосознание и самоназвание и обладающую языковыми и этнокультурными особенностями. В языке и культуре мордвы-мурзы наблюдается переплетение как эрзянских, так и мокшанских черт. Практически распавшаяся в 1980-е гг. общность «кажаевских мурз» в 2000 г. начала возрождаться. Наблюдения свидетельствуют о желании жителей этих сел и выходцев оттуда сохранить и развивать «мурзинский язык» и традиции.
Ключевые слова: мордва, мурза, история формирования, этносословная общность, этнокультурные особенности, Башкирия.
Благодарность: Исследование выполнено в рамках государственного задания АААА-А18-118041290047-7 ИЭИ УФИЦ РАН.
© Садиков Р. Р., 2020
Для цитирования: Садиков Р. Р. Мордва-мурза Башкирии: история формирования и этнокультурные особенности этносословной общности // Гуманитарий : актуальные проблемы гуманитарной науки и образования. - 2020. - Т. 20. - № 3. - С. 237-248. DOI: 10.15507/2078-9823.51.020.202003.237-248.
Ranus R. Sadikov
Kuzeev Institute for Ethnological Studies - Subdivision of Ufa Federal Research Centre of the Russian Academy of Sciences (Ufa, Russia), e-mail: kissapi@mail.ru
Mordva-Murza from Bashkiria: The History of Formation and Ethno-cultural Features of Ethnic-Class Community
Introduction. One of the regions of compact settlement of the Mordovian people is the Republic of Bashkortostan. The Mordovian population of the region was formed during the resettlement migration process of the ethnic groups to the Bashkir lands in the 17th and early 20th centuries. There is a small stand-out group of Mordva-Erzya in Bashkiria. They call themselves Murza and they have their own identity. They live in the village of Kozhay-Andreevo in the Tuimazinskiy district and in the village of Kozhay-Maximovo in the Ermekeevskiy district. Materials and Methods. This work attempts to reconstruct the history of formation of the class community of Mordva-Murza and to identify its ethno-cultural features. The study is based on the principle of historicism; the main methods are historical-genetic, comparative-historical, and problematic-chronological. Results. Based on the study of published sources and literature, it is shown the chronology and the main stages of the formation of the Mordva-Murza community in Bashkiria. It was revealed, this community was formed on the basis of a resettlement group of the Mordovian sluzhilye-served people in the 18th century. Field ethnographic materials testify to their ethno-cultural identity. Discussion and Conclusion. Mordva living in the villages under consideration can be defined as a separate ethnic-class community, which has its own identity, self-name, specific linguistic and ethno-cultural characteristics. In their language and culture, it is interweaved both Erzya and Moksha traits. Almost disintegrated in the 1980s the community of the "Kazhay Murzas" began to revive in the year of 2000. The observations show the desire of the inhabitants and natives from these villages to preserve and develop their "Murza language" and traditions. Keywords: Mordva, Murza, history of formation, ethnic-class, ethno-cultural features, Bashkiria. Acknowledgements: The research was carried out as part of a state task AAAA-A18-118041290047-7 (Russian Academy of Science).
For citation: Sadikov R. R. Mordva-Murza from Bashkiria: the History of Formation and Ethno-cultural Features of Ethnic-Class Community. Gumanitarian : aktual'nye problemy gumanitarnoi nauki i obrazovaniia = Russian Journal of the Humanities. 2020; 20(3): 237-248 (In Russ.). DOI: 10.15507/20789823.051.020.202003.237-248.
Введение
Республика Башкортостан является одним из регионов компактного расселения мордовского народа. По данным Всероссийской переписи населения 2010 г., здесь проживало 20 300 чел. мордвы, что составляло 2,7 % от численности населения данного этноса в Российской Федерации1. Основная часть мордвы Башкортостана относит себя
к эрзе; мокша составляет лишь небольшую часть [9, с. 168]. Первые группы мордовских поселенцев появились на территории современного Башкортостана еще в конце XVII в. Наиболее интенсивный характер миграционное движение мордовских крестьян на башкирские земли приняло с конца XVIII по конец XIX в. и продолжалось вплоть до начала XX столетия [10, с. 44-45].
Народы Башкортостана в переписях населения : стат. сб. - Уфа : Китап, 2016. - С. 45.
1'20 ГумАнитАрий : актуальные проблемы ^ „„
¿38 „ , р том 20, № 3, 2020
гуманитарной науки и образования ' '
В Республике Башкортостан проживает также небольшая по численности группа мордвы-эрзи, которая именует себя «мурза». Живут они в с. Кожай-Андреево Туй-мазинского и с. Кожай-Максимово Ермеке-евского районов. Жители этих населенных пунктов, хотя и относят себя к эрзе, отмечают, что «мы - мурза», их самоназвание - «мурза», «мурзат» (мн. ч.) [8, с. 276]. По словам информантов, мордва-мурза с другими мордовскими деревнями региона контактов не поддерживала, не имела с ними и брачных связей.
Источники начала XX в. показывают, что группа мордовского населения Уфимской губернии под самоназванием «мурза» и ее языковые особенности были известны еще в то время. Священник М. Бурдуков в очерке «Мордва», опубликованном в Уфимских губернских ведомостях в 1905 г., писал, что «мордва д. Кожай-Андреевой считает себя потомками какого-то мордовского князя (мурзы)»2. Более подробные сведения о мордве-мурзе имеются в этом же издании в публикации анонимного автора: «С словом "мордвин" соединяется понятие о целом известном народе, а со словами "эрзя", "мокша" и "мурза" соединяются понятия об отдельных племенах этого народа»3. Далее он отмечает, что «наречия эрзянское и мурзинское очень схожи, только у мурзы вошла в употребление масса русских слов, изуродованных на мордовский лад, как, например: русский глагол "взнуздать" - по мурзински "знуздаямо", "молотить" - "мо-лотоямо" и т. п., а по эрзянски "взнуздать" -"онстямо"; "молотить" - "пивсэме" и пр., благодаря чему мурзы плохо понимают эрзянское наречие. Мокшанское же наречие совершенно особо и его ни эрзи, ни мур-
зы почти совершенно не понимают, разве только гадательно»4. Данный факт, видимо, не был замечен исследователями, так как в дальнейшем упоминаний о данной группе мордовского населения с самоназванием в научной литературе не встречается.
Вторичное «открытие» мордвы-мурзы состоялось сотрудниками Центра этнологических исследований (ныне Институт) Уфимского научного центра РАН в 2003 г. в ходе комплексной этнографической экспедиции по изучению мордовского населения Башкирии. Работая с информантами из с. Кожай-Андреево Туймазинского района, они обратили внимание, что их идентичность отлична от эрзянской и мокшанской, имеется самоназвание [8, с. 276-277]. Дальнейший научный анализ данного феномена предпринят в работах А. С. Щербакова [10, с. 154-155; 11, с. 138-139], О. И. Мариски-на [6, с. 42-46; 7, с. 27-29], Р. Р. Садикова [9, с. 168-170; 12, р. 470], А. Н. Демидова [2, с. 33-34; 3, с. 93].
Материалы и методы
В данной работе представлена попытка реконструкции истории формирования этносословной общности мордвы-мурзы, проживающей в Башкирии, и выявления ее этнокультурных особенностей. Территориальные рамки исследования охватывают Ба-калинский, Ермекеевский и Туймазинский районы Республики Башкортостан. В XIX -начале XX в. мордва-мурза административно относились к Белебеевскому уезду Оренбургской/Уфимской губернии. Источниками написания статьи стали опубликованные архивные документы, свидетельствующие о переселении служилой мордвы на территорию Оренбургской губернии; полевые этнографические материалы автора, собранные
2 Бурдуков М. Мордва. Этнографический очерк // Уфимские губернские ведомости. - 1905. -18 авг. - № 176.
3 С. В. Несколько слов по поводу очерка «Мордва» М. Бурдукова // Уфимские губернские ведомости. - 1905. - 3 сент. - № 188.
4 Там же.
в населенных пунктах этносословной общности и раскрывающие их этнокультурное своеобразие. Многие из использованных материалов вводятся в научный оборот впервые. Исследование базируется на принципе историзма, основными методами явились историко-генетический, сравнительно-исторический и проблемно-хронологический.
Результаты и обсуждение
Самоназвание данной общности свидетельствует, что она сложилась на основе переселенческой группы служилого населения. Как известно, в составе мордвы в Алатырском и восточной части Арзамасского уездов в XVI-XVII вв. выделялась прослойка служилых мурз, возможно, сохранивших титул еще со времен Казанского ханства. В источниках отмечено их проживание в мордовских деревнях Старое и Новое Тургаково, Еделево, Рынди-но, Княжая, Лунга, Ичалы, Мокшазарово, Новое Мокшазарово, Иванково. В связи со строительством оборонительной линии мордовские мурзы были массово переведены на службу в новые города и крепости Атемар, Саранск, Пенза, Верхний Ломов, Керенск, Карсун, Симбирск и др. [1, с. 8; 7, с. 28]. Там они несли станичную службу по охране границы и получали за нее, помимо денег, жалованье в виде земли; в свободное время занимались земледелием. Поселяясь на необжитых землях, мурзы основывали новые населенные пункты5. Имеются исторические документы, подтверждающие переселение потомков мордовских мурз в XVIII столетии в Уфимский уезд [6, с. 44-46]. Так, в 1755 г. здесь купили у служилых татар землю «новокрещены из мордвы» д. Коченяевка Василей Савельев и Савелий Петров с товарищи; а также 30 мордовских мурз из станицы Кельвядни Симбирского уезда [7, с. 29].
В конце XVII-XVIII в. мордовские мурзы, как и некоторые другие категории служилых людей, потеряли титул и привилегии, сравнявшись с ясачными соплеменниками [2, с. 35]. Подобным положением они были недовольны, что вынудило подать наказы, чтобы их не равняли с ясачными, в созванную в 1767 г. Уложенную комиссию. Многочисленные жалобы татарских и мордовских мурз были приняты во внимание Екатериной II, издавшей Указ от 22 февраля 1784 г. «О позволении князьям и мурзам татарским пользоваться всеми преимуществами Российского дворянства», согласно которому потомкам мурз дозволялось просить о восстановлении ими утраченного дворянства [2, с. 35-36]. В конце XVIII - начале XIX в. потомки мордовских мурз из разных губерний подали прошения о восстановлении их дворянского звания с представлением доказательств происхождения [4, с. 69-81]. В течение первой половины XIX в. прошения подали для рассмотрения в губернском правлении также потомки мордовских мурз, бывших в Оренбургской губернии. В «Ведомости о составе мурз, проживающих в Оренбургской губернии» (18351837 гг.) перечислены мордовские населенные пункты, где они жили. Это мурзы Буркины из д. Алешкино (Демские Вершины) Стерлитамакского уезда; мурзы Еде-левы из д. Наумкино Стерлитамакского и д. Петряево и Кагалыш (вероятно, Енга-лыш) Уфимского уезда; мурзы Покшазор-ские из г. Стерлитамака, д. Садовка Стер-литамакского уезда, д. Кожаево и Новое Кожаево Белебеевского уезда [3, с. 90-93]. По мнению самарского историка А. Н. Демидова, проанализировавшего прошения о восстановлении дворянства уфимско-орен-бургских мордовских мурз, они являлись переселенцами начала XVIII столетия из
5 Объедкин В. Д. Старо-Турдаковский диалект эрзя-мордовского языка // Очерки мордовских диалектов. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1961. - Т. 1. - С. 100.
ГумАнитАрий : актуальные проблемы ¿40 ~ й том 20, № 3, 2020
— ■ ^ гуманитарной науки и образования ' '
тогдашних Пензенской и Синбирской провинций [3, с. 90].
Память об «отыскивании прав на дворянство» сохранялась у бывших мордовских мурз с. Кожай-Андреевой и Кожай-Максимовой еще в начале XX в. Как уже упомянули, М. Бурдуков, касаясь кожай-андреевской мордвы, писал, что они считают себя потомками мордовского князя -мурзы и «утверждают, что они обладали во времена давно прошедшие большим количеством земли и леса, впоследствии перешедшими в казну, но доказать свое право на владение земли, за потерей наследственных документов, не могут»6. Местные жители сообщили ему, что «хотели хлопотать, чтобы возвратили нам землю, наняли адвоката, которому отдали все свои бумаги. А адвокат то возьми, да и помри... Бумаг своих так мы и не доискались»7. Но кажаевские мурзы (по неофициальному названию их сел - Кажай), в отличие от потомков служилой мордвы, проживавших в других регионах и населенных пунктах, до сегодняшнего дня сохранили этносословное самосознание, а их сословное наименование стало выступать в качестве самоназвания.
По преданиям, мордвин Кожай (по народной этимологии, от эрз. кежей «сердитый, гневный, злой») купил у башкир земли и разделил ее между тремя сыновьями - Андреем, Максимом и Семеном. Угодья эти находились на значительном расстоянии друг от друга, и поэтому ос-
нованные братьями поселения ныне находятся в разных районах Республики Башкортостан: Кожай-Андреево - в Туй-мазинском, Кожай-Максимово - в Ермеке-евском, Кожай-Семеновка - в Миякинском районе (в последнем проживают чуваши)8. Судя по источникам, первоначально мордовские мурзы поселились в д. Кожаево (ныне Кожай-Андреево) Белебеевского уезда, откуда в дальнейшем часть жителей выставилась в д. Новое Кожаево (Кожай-Максимово) того же уезда. Еще в 1870 г. последнее поселение именовалось как д. Новая Кажаева (Максимова)9. Вероятно, д. Андреевка-Кажаева при речке Кажайке10 возникла в первой половине XVIII столетия. Кожай-Максимово (а также нынешнее с. Кожай-Икские Вершины Бижбулякского района) было основано в 1786 г. на землях башкир Кыр-Иланской волости Белебеев-ской округи Уфимского наместничества: «мы, башкиры вотчинники. отдали собственную нашу землю одной же округи дер. Андреевой из мордвы и из чуваш но-вокрещенам Максиму Екпидееву, Митро-фану Семенову, Левонтию Иванову с товарищи да той же округи дер. Куркнаратовой из чуваш новокрещенам Илье Федорову, Кузьме Степанову с товарищи, которым селиться на дачах наших по реке Ику в самой вершине»11. Также по преданиям известно, что часть жителей из Кожай-Андреева переселилась в д. Староиликово нынешнего Бакалинского района («Восемь семей прибыли из Кажаево где-то 310 лет
Бурдуков М. Указ. соч.
Там же.
Полевые материалы автора (ПМА), 2019 г. Республика Башкортостан, Ермекеевский район, с. Ко-
жай-Максимово, Трофимов Юрий Владимирович, 1960 года рождения.
Список населенных мест Российской империи. Т. XLV. Уфимская губерния. - СПб., 1877. - С. 39. Там же. - С. 41.
Семенов А. Ф. Бижбуляк: прошлое и настоящее. Исторические очерки о деревнях Бижбулякского района Республики Башкортостан по архивным документам. - Бижбуляк, 1998. - С. 31. Данный документ подтверждает, что, вероятно, среди первопоселенцев с. Кожай-Андреево были чуваши, и они могли быть основателями с. Кожай-Семеновка.
6
/
8
9
10
тому назад. До этого здесь жили казаки»12. К настоящему времени они потеряли мур-зинскую идентичность.
По данным 1896 г., в Кожай-Андреево имелось 94 двора, где проживали 323 мужчины и 348 женщин. Согласно материалам переписи населения 1920 г., в 158 домохо-зяйствах жили 1 040 чел. мордвы. Кожай-Максимово, по данным 1896 г., состояло из 175 дворов, где жили 583 мужчины и 577 женщин. Перепись населения 1920 г. показала здесь 227 мордовских дворов с 1 330 жителями [6, с. 43-44]. По данным переписи населения 2010 г., в с. Кожай-Андреево проживали 25 чел., в основном мордва; в с. Кожай-Максимово - 6 чел. [6, с. 43-44]. На сегодняшний день в первом селе еще имеется небольшое число постоянно проживающих жителей, многие приезжают только на лето. Второе село практически превратилось в дачное поселение, постоянными жителями являются не местные уроженцы, а работники фермерского хозяйства и обитатели монастырского скита. С началом разработки в 1953 г. Шкаповско-го месторождения нефти многие жители с. Кожай-Максимово переехали в пгт. При-ютово, где давали квартиры нефтяникам. В начале 1980-х гг. всех сельчан принудительно переселили в центральную усадьбу совхоза с. Новое, и к 1985 г. поселение практически обезлюдело13. В 1960-е гг., с началом укрупнения колхозов, начало «распадаться» также с. Кожай-Андреево. Многие жители переселились в г. Октябрьский и окрестные села. По приблизительным подсчетам (2020 г.), проведенным уроженкой с. Кожай-Максимово Надеждой Сергеевной Бочковой, местной общественной активисткой, ныне «кажаевских мурз»
насчитывается примерно 679 чел., в том числе в Белебеевском районе - 429 чел. (в г. Белебее - 120, в пгт. Приютово - 264, в с. Аксаково, Надеждино, Баженово, Малиновка - 45); в Бижбулякском районе -45 чел. (в с. Сухоречка, Ивановка, Каменка, Михайловка, Ик-Вершина); в Ермекеев-ском районе - 62 чел. (в с. Бекетово, Кожай-Максимово, Новый, Восьмое Марта, Спартак); в Туймазинском районе - 59 чел. (в с. Кожай-Андреево, Каратово, Кандры); в г. Октябрьский - 84 чел.
В 2019 г. с целью изучения этнокультурных традиций кажаевских мурз была совершена этнографическая экспедиция в с. Кожай-Максимово Ермекеевского, с. Кожай-Андреево Туймазинского и с. Старо-иликово Бакалинского районов Республики Башкортостан. Исследовательская группа работала в составе историка доцента Самарского государственного социально-педагогического университета, кандидата философских наук А. Н. Демидова; этнографа профессора Мордовского государственного университета им. Н. П. Огарёва, доктора исторических наук Г. А. Корнишиной; антрополога независимого исследователя, кандидата исторических наук, доктора философии Т. Г. Миннияхметовой (Австрия) и этнографа главного научного сотрудника Института этнологических исследований им. Р. Г. Кузеева Уфимского федерального исследовательского центра РАН, доктора исторических наук Р. Р. Садикова. В ходе бесед с информаторами, местными жителями и уроженцами и посещения этнокультурных объектов (мест проведения праздников, кладбищ, церквей) была получена уникальная информация о языковых особенностях, традиционных календарных
12 ПМА, 2019 г. Республика Башкортостан, Бакалинский район, д. Староиликово, Кузнецов Александр Иванович, 1940 года рождения.
13 ПМА, 2019 г. Республика Башкортостан, Ермекеевский район, с. Кожай-Максимово, Тарасов Михаил Иванович, 1953 года рождения.
ГумАнитАрий : актуальные проблемы 242 „ ^ , р том 20, № 3, 2020
гуманитарной науки и образования
и семейных праздниках и обрядах, одежде, современной этнокультурной и конфессиональной ситуации у мордвы-мурзы.
Главное отличие мурзы от остальных эрзян, по их мнению, заключается в языке, где очень много русских заимствований14. По мнению уроженца с. Кожай-Максимово Юрия Владимировича Тимофеева, местный диалект, «будучи первоначально языком эрзи, впитал в себя много русских слов, дошедших до нас в весьма искаженном виде». В качестве примеров он привел такие слова: риба - 'рыба', мила - 'мыло', блида - 'блюдо', пасиба - 'спасибо' и т. д. Наличие большого числа русизмов, вероятно, является особенностью языка и других потомков мордовских мурз. Например, лексика старо-турдаковского диалекта также содержит «немало заимствований из русского языка»15. Информанты отмечают, что «мурзинский язык» отличается от говора местных эрзян: «Суллинские16 постоянно смеялись над нашей речью. Например, ледьме у нас стрелять, у суллинских - косить»17. Выявляется также пласт мокшанской лексики, например: пине 'собака', юдма 'разделочная доска' и т. д. Особенности их разговорной речи отмечают также жители других мордовских населенных пунктов. Так, например, информант из с. Каменка Бижбулякского района отметил, что «в Кожай-Андреево и Кожай-Максимово живут мурза. У них язык отличается от нашего, эрзянского»18.
Судя по фрагментарным данным, полученным от современного информан-та19, можно установить, что в одежде кажаевских мурз также проглядывается переплетение эрзянских и мокшанских традиций. Женщины надевали рубаху па-нар, с центральным швом и двумя полосами вышивки по краям стана. Они имели глубокие нагрудный и подольные разрезы, украшенные вышивкой. Рукава тоже были вышиты. Как можно судить по описанию информанта, в местных рубахах эрзянский крой сочетался с мокшанским типом расположения вышивки. Нагрудный вырез застегивался овальной формы сюльгамо.
Поясным украшением служил пулакш, который состоял из полоски ткани с пришитыми к ней шерстяными нитками черного и бордового цветов, украшенными на концах бисером. Праздничные пулакши имели более длинные нити, чем носимые в будни. По описанию М. Бурдукова, скорее всего, относящимся к мордве с. Ко-жай-Максимово, «рубаха-мешок, плотно обтягивающий мордовку, опоясывается так называемым "плакшем", т. е. поясом из позумента, лент, бумаги, а, иногда, из кожи, имеющем опущенные вниз концы черных, крученых, длинных ниток»20. Непременной частью наряда являлся передник запун, который, по словам М. Бурдукова, «мордовки надевают не по талии, как
ПМА, 2003 г. Республика Башкортостан, Туймазинский район, с. Кожай-Андреево, Петрова Клавдия
Сергеевна, 1918 года рождения; Николаева Вера Ивановна, 1932 года рождения; 2019 г. Ермекеев-
ский район, с. Кожай-Максимово. Тарасов Михаил Иванович, 1953 года рождения. Объедкин В. Д. Указ. соч. - С. 152.
Жители с. Новые Сулли Ермекеевского района Республики Башкортостан.
ПМА, 2019 г. Республика Башкортостан, Туймазинский район, с. Кожай-Андреево, Аркушина Лидия Филипповна, 1954 года рождения.
ПМА, 2003 г. Республика Башкортостан, Бижбулякский район, с Каменка, Миронов Федор Григорьевич, 1926 года рождения.
ПМА, 2019 г. Республика Башкортостан, Ермекеевский район, с. Кожай-Максимово, Бочкова Надежда Сергеевна, 1956 года рождения. Бурдуков М. Указ. соч. - № 178.
14
15
16
17
18
19
русские бабы, а под самые 'груди'»21. По краям запуна с обеих сторон на подвязки пулакша подвешивали две руцят - боковые полотенца, которые, как известно, являлись традиционной принадлежностью мокшанского костюма22. Сохранившийся образец руця представляет собой полоску хлопчатобумажной ткани шириной примерно 15-20 см и длиной около 1 м, украшенную вышитыми гладью цветочными композициями. К подвязке пулакша привешивали также тряпичные кошельки и гребешки. По «особым случаям» женщины на голову надевали «торчащий спереди» панго с лопастью сзади - панго пуло. К убору подвешивали также цветные ленты. Праздничным головным убором служили кашемировые платки - кашамир патя. В качестве верхней распашной одежды использовался зипун - расклешенный кафтан из бархата или велюра. Украшениями являлись бусы - эргинеть, изготовленные из цветных камушков или покупных бусинок. Бусы надевали в несколько рядов, даже до 20. Девичьими украшениями были накос-ники - пулогирксь, полоски ткани с нашивками из бисера, колокольчиков, цветных ниток и раковин каури. Вышитую одежду из холста надевали женщины, родившиеся до 1930-х гг. Позднее она сменилась кофтами и юбками, украшенными по подолу двумя полосками разных цветов.
Практически до 1980-х гг. в мурзинских поселениях сохранялись многие календарные праздники и обряды23. Накануне Рождества (Рощува) взрослые и дети ходили по домам и пели колядки. К празднику в каждом
доме пекли пироги, готовили холодец, варили пельмени. Родственники в течение дня ходили в гости друг к другу. От Рождества до Крещения по селу вечерами ходили ряженые (харя). Ими наряжались в основном молодые ребята: «Вот в клубе танцы, пляски, хари втроем зайдут, молодых девчонок чмок-чмок, перецелуют и убегут, за ними бегут, догоняют, в снегу валяют»24. Своеобразным персонажем святочных ряжений был аргумак: два - три человека, изображая коня, укрывались покрывалом и держали спереди изображение головы этого животного. Он «спереди клюкает, сзади - лягает», но «никто этого не боялся, кого аргумак клюнет, тот хорошо в новом году будет жить»25. В данной традиции, имеющей глубокие исторические корни, сохранилось почтительное отношение к лошади как животному, связанному с плодородием и благополучием. Как отмечает этнограф Г. А. Корнишина, чучела коней, изготовленные из соломы, прутьев и т. д., использовались мордвой при массовых гуляньях на Рождество, Масленицу, Пасху, Троицу и других праздниках [5, с. 15-17]. Кто рядился, те на Крещение окунались в прорубь. Жители ходили за крещенской водой, которую хранили на божнице. Звали гостей. Широко праздновали Масленицу (Маснитя). Целую неделю в каждом доме пекли блины и угощались ими, ходили по гостям. Молодежь каталась на санях: «Лошади у каждого наряжены лентами, бубенцами, женщины красивые платки оденут, вот вдоль села давай кататься и песни петь»26. Также катались с горки на санках. В с. Кожай-Максимово на
Бурдуков М. Указ. соч. - № 178.
БелицерВ. Н. Народная одежда мордвы. - М. : Наука, 1973. - С. 104.
ПМА, 2019 г. Республика Башкортостан, Ермекеевский район, с. Кожай-Максимово, Бочкова Надежда Сергеевна, 1956 года рождения.
Бочкова Н. Монь Кажаем. Мой Кожай. - Белебей, 2007. - С. 10. Там же. - С. 11. Там же.
ГумАнитАрий : актуальные проблемы
¿44 - я том 20, № 3, 2020
гуманитарной науки и образования
21
22
23
24
25
26
вере пе (верхний конец) и ало пе (нижний конец) были свои отдельные масленичные горки. К Пасхе (Инечи) в домах наводили порядок, белили печи, мыли потолки и окна, вешали новые занавески. В пятницу перед Пасхой парились в бане, в субботу начинали готовить праздничные блюда, печь пироги и куличи, красить яйца. В пасхальный день «утром рано дети начинают ходить - яйца собирать. Потом из родственников мужчины кто-нибудь придут, шутя яйца собирать, посадят на подушку, куры яйца, чтоб несли. Потом мамы-отцы (родители) идут к бабушкам-дедушкам с детьми, гостинцы отнести да в гости пригласить»27. Ставили качели из толстых бревен, в с. Кожай-Максимово их было трое: «Целое лето эти качели стояли, молодежи место для сбора. Качались все: и дети, и бабушки потихоньку, и матери, отцы, молодые - те колесом крутились»28. Через неделю в воскресенье отмечали Красную горку: молодежь на горке катала яйца, играли в лапту, скатывались на корыте, если оставался снег. Во вторник ходили на кладбище, поминать умерших (поминошной). На Троицу (Тровитя) украшали дома березовыми ветками, на горе водили хороводы, играли. Накануне праздника собирались на кладбище поминать умерших родственников. В Петров день пекли ягодные пироги, на ягодной поляне устраивали хороводы.
Престольным праздником во всех селениях мордвы-мурзы являлся день памяти святых бессребреников, врачевателей и чудотворцев Космы и Дамиана Асийских, отмечаемый 14 ноября (1 ноября по старому стилю). В конце XIX - начале XX в. в Кожай-Андрееве и Кожай-Максимове были построены церкви, посвященные этим свя-
тым, в д. Староиликово имелась часовня. На престольный праздник приезжали родственники из других деревень, ходили в гости, справляли свадьбы.
Практически распавшаяся в 1980-е гг. в связи с обезлюдением их поселений, эт-носословная общность мурзы в 2000-е гг. снова стала возрождаться. Уроженка с. Кожай-Максимово Надежда Сергеевна Бочкова, ныне проживающая в г. Белебее, стала инициатором ежегодного празднования Троицы в реликтовом сосновом бору в окрестностях ее родного села на Пиче-го-ре. Впервые выходцы из села собрались на праздник в день Троицы в 2006 г. С 2007 г. празднование приобрело уже масштабный характер, куда ежегодно съезжаются бывшие сельчане и их дети не только из Башкирии, но и из других регионов России и стран зарубежья29. По словам Н. С. Бочковой, к «троицынскому движению», как она сама называет, приобщают также мурзу из Кожай-Андреева и Староиликова. В ее планах организация в каждом из сел ежегодных праздников, куда бы съезжались все мурзы. Общественной активисткой издана небольшая брошюра на «мурзинском языке» с параллельным русским переводом, посвященная традициям кожай-максимов-ских мурз. Одной из площадок осмысления «мурзинской» идентичности является группа «Кожай-Максимово» в социальной сети «Одноклассники», где обсуждаются актуальные события, связанные с их жизнью, выкладываются фотографии30.
Местом притяжения для мордвы-мурзы является также кладбище. Навестить могилы родственников накануне Троицы приезжают многие выходцы из «мурзинских» сел,
27 Бочкова Н. Указ. соч. - С. 13.
28 Там же. - С. 14.
29 Мурзина Г. «Деревня так и не вышла из меня» // Белебеевские известия. - 2019. - 2 июля. - № 53.
30 Кожай-Максимово [Электронный ресурс] / Социальная сеть «Одноклассники. - URL: https://ok.ru/ kozhaymaks (Дата обращения: 11.02.2020).
умерших также стараются хоронить на своих сельских кладбищах. На кладбище с. Ко-жай-Максимово сохранились старинные каменные надгробия конца XIX - начала XX в., одно из которых изготовлено в виде домика. На могилах оставляют кружку и чашку для поминальной еды. В 2012 г. здесь построили часовню. На кладбище с. Кожай-Андреево сохранилась старинная традиция установки на женские могилы деревянных православных крестов с крышками; на мужские могилы ставят кресты без них. Здесь также имеется стол со скамейками для общей трапезы в поминальный день перед Троицей.
В 2000-е гг. в селах началось также церковное возрождение. В с. Кожай-Мак-симово первоначально в 2003 г. на месте бывшей церкви установили поклонный крест, затем в 2006 г. поставили часовню, а в 2009 г. возвели церковь во имя Космы и Дамиана Асийских. Рядом с церковью соорудили также странноприимный дом для паломников31. Так как в зимнее время храм закрыт, престольный праздник был перенесен на лето. По благословению митрополита Уфимского и Стерлитамакского Никона его отмечают 14 июля, в день памяти Космы и Дамиана Римских. Инициаторами восстановления церкви явились местные уроженцы, священник Михаил Егоров и Анатолий Макаров; благотворительную помощь оказал Николай Бринчугов. Службы в храме проходят только летом, приезжает священник из г. Белебея. При храме существует скит Свято-Сергиевского женского
монастыря (г. Белебей), скитоначальницей является монахиня Амфилохия; действует православный приход. В 2018 г. был зарегистрирован православный приход храма в честь святых бессребреников Космы и Дамиана в с. Кожай-Андреево. Его строительство, начатое около пяти лет назад, осуществлено местным жителем Егором Фроловым. Церковь также возведена на месте бывшего культового сооружения. Службы проводят по большим праздникам, приезжает священник из г. Октябрьский32.
Заключение
Таким образом, проживающую в с. Кожай-Максимово Ермекеевского и с. Ко-жай-Андреево Туймазинского районов Республики Башкортостан мордву можно выделить в отдельную этносословную общность, сохранившую самосознание и самоназвание и имеющую языковые и этнокультурные особенности. Она сложилась в XVIII столетии на основе переселенческой группы потомков мордовских мурз, у которых сословный титул превратился в этноним. Хотя они и считают себя мордвой-эрзей, четко отделяют себя от них по языковым и этнокультурным особенностям. В их языке и культуре наблюдается переплетение как эрзянских, так и мокшанских черт. Практически распавшаяся в 1980-е гг. общность «кажаевских мурз» в 2000 г. начала возрождаться. Наблюдения свидетельствуют о желании жителей этих сел и выходцев оттуда сохранить и развивать «мурзинский язык» и традиции.
Библиографический список
1. Акчурин М. М. О мордовских князьях Алатырского края // Средневековые тюрко-татарские государства : сб. ст. - Казань, 2012. - Вып. 4. - С. 8-11.
2. Демидов А. Н. Восстановление в правах дворянского состояния мордовских князей и мурз в последней четверти XVIII - начале XIX в. // Финно-угорский мир. - 2016. - № 4. - С. 69-82.
31 Качалова И. Храм на родной земле // Приютовский нефтяник. - 2019. - 25 июля. - № 29.
32 ПМА, 2019 г. Республика Башкортостан, Туймазинский район, с. Кожай-Андреево, Аркушина Лидия Филипповна, 1954 года рождения.
ГумАнитАрий : актуальные проблемы ¿46 - я том 20, № 3, 2020
гуманитарной науки и образования
3. Демидов А. Н. Грамота царя Иоанна Васильевича мордовским князьям и мурзам Алаторско-го и Арзамасского уездов 1572 года // Ежегодник финно-угорских исследований. - 2017. -№ 2. - С. 89-97.
4. Демидов А. Н. Служилая мордва в XVII-XVIII веках // Гуманитарий : актуальные проблемы гуманитарной науки и образования. - 2016. - № 2. - С. 31-39.
5. Корнишина Г. А. Обряды троицкого цикла мордвы Пензенской области // Гуманитарий : актуальные проблемы гуманитарной науки и образования. - 2017. - № 3. - С. 9-22.
6. Марискин О. И. Алатырский край и Башкирия в XVII-XIX вв. // Река времени. 2014 : сб. ст. - Уфа, 2014. - С. 31-49.
7. Марискин О. И. Переселение мордовского народа в Башкирию в XVIII-XIX вв. // Гуманитарий : актуальные проблемы гуманитарной науки и образования. - 2014. - № 2. - С. 24-31.
8. Садиков Р. Р. Мордва Башкортостана: традиции и современность // Современные этнопо-литические и этносоциальные процессы в России: модель Республики Башкортостан : материалы Межрегион. науч-практ. конф. - Уфа, 2004. - С. 275-283.
9. Садиков Р. Р. Финно-угорские народы Республики Башкортостан (история, культура, демография). - Уфа : Первая типография, 2016. - 276 с.
10. Щербаков А. С. Мордва Башкирского Приуралья. Историко-этнологические очерки. - Саранск, 2016. - 280 с.
11. Щербаков А. С. Мордовское население Башкортостана. Очерк современных этнических процессов. - Уфа : Восточный университет, 2005. - 218 с.
12. Sadikov R. Mordva-Murza in the Republic of Bashkortostan // Congressus Duodecimus Internationalis Fenno-Ugristarum. Book of Abstracts. - Oulu, 2015. - P. 470.
References
1. Akchurin M. M. About the Mordovian princes of the Alatyr territory. Medieval Turkic-Tatar States. Sat. articles. Kazan', 2012. Vol. 4: 8-11. (In Russ.).
2. Demidov A. N. Restoration of the rights of the noble state of the Mordovian princes and Murz in the last quarter of the XVIII - beginning of the XIX century. Finno-ugorskii mir = Finno-Ugric world. 2016; 4: 69-82. (In Russ.).
3. Demidov A. N. Diploma of Tsar John Vasilyevich to the Mordovian princes and Murzes of the Alator and Arzamas counties of 1572. Ezhegodnik finno-ugorskikh issledovanii = Yearbook of Finno-Ugric studies. 2017; 2: 89-97. (In Russ.).
4. Demidov A. N. Serving Mordovians in the XVII-XVIII centuries. Gumanitarii. Aktual'nye problemy gumanitarnoi nauki i obrazovaniia = Russian journal of the Humanities. 2016; 2: 3139. (In Russ.).
5. Kornishina G. A. Rites of the Trinity cycle of the Mordovians of the Penza Region. Gumanitarii. Aktual'nye problemy gumanitarnoi nauki i obrazovaniia = Russian journal of the Humanities. 2017; 3: 9-22. (In Russ.).
6. Mariskin O. I. Alatyr region and Bashkiria in the XVII-XIX centuries. Reka vremeni. 2014 = River of Time. 2014. Coll. articles. Ufa, 2014: 31-49. (In Russ.).
7. Mariskin O. I. The resettlement of the Mordovian people to Bashkiria in the XVIII - XIX centuries. Gumanitarii. Aktual'nye problemy gumanitarnoi nauki i obrazovaniia = Russian journal of the Humanities. 2014; 2: 24-31. (In Russ.).
8. Sadikov R. R. Mordva of Bashkortostan: traditions and modernity. Sovremennye etnopoliticheskie ietnosotsial'nyeprotsessy vRossii: model' RespublikiBashkortostan.MaterialyMezhregional'noi nauchno-prakticheskoi konferentsii = Modern ethno-political and ethno-social processes in Russia: model of the Republic of Bashkortostan. Materials of the Interregional scientific-practical conference. Ufa, 2004: S. 275-283. (In Russ.).
9. SadikovR. R. Finno-Ugric peoples of the Republic of Bashkortostan (history, culture, demography). Ufa, 2016, 276 p. (In Russ.).
10. Shcherbakov A. S. Mordva of the Bashkir PreUrals. Historical and ethnological essays. Saransk, 2016, 280 p. (In Russ.).
11. Shcherbakov A. S. The Mordovian population of Bashkortostan. Essay on modern ethnic processes. Ufa, 2005, 218 p. (In Russ.).
12. Sadikov R. Mordva-Murza in the Republic of Bashkortostan. Congressus Duodecimus Internationalis Fenno-Ugristarum. Book of Abstracts. Oulu, 2015: 470.
Поступила 11.03.2020.
Сведения об авторе
Садиков Ранус Рафикович - доктор исторических наук, главный научный сотрудник, Институт этнологических исследований им. Р. Г. Кузеева - обособленное структурное подразделение Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Уфимский федеральный исследовательский центр Российской академии наук» (ИЭИ УФИЦ РАН) (Уфа, Россия). Сфера научных интересов: этнография, этнология и антропология. Автор более 300 научных и научно-популярных публикаций. ORCID: https://orcid.org/0000-0003-4200-2568.
Е-mail: kissapi@mail.ru
Submitted 11.03.2020.
About the author
Ranus R. Sadikov - Doctor of History, Leading Research Associate, Kuzeev Institute for Ethnological Studies - Subdivision of Ufa Federal Research Centre of the Russian Academy of Sciences (IES UFRC RAS) (Ufa, Russia). Research interests: ethnography, ethnology and anthropology. The author of more than 300 scientific and popular science publications. ORCID: https://orcid.org/0000-0003-4200-2568.
E-mail: kissapi@mail.ru
ГумАнитАрий : актуальные проблемы
¿48 - я том 20, № 3, 2020
гуманитарной науки и образования
