CC BY
16УДК 39(=5П.152Х045) ББК 63.5(2р-6Мо)
З. И. Акимова
МОРДВА «МАРЬИНОЙ РОЩИ» В ПЕРВОЙ ТРЕТИ XX века
Ключевые слова: мордва, история, переселение, «Марьина Роща», трудовая деятельность, Москва.
В статье рассматривается история заселения мордвой района г. Москвы Марьина Роща в первой трети XX в. Выявлено, что численность населения Москвы увеличивалась в результате естественного роста населения, миграции, преобразования сельских поселений в городские, расширения территориальных границ. Первая волна переселения мордвы в Москву и Подмосковье пришлась на период после реформы 1861 г, когда в России стал бурно развиваться капитализм, повлекший массовый отток крестьян в города. Мордовское население Марьиной Рощи происходило из Среднего Поволжья, Саратовской губернии, занималось главным образом продажей древесного угля. Для поднятия уровня образования и культуры в 1926 г здесь был организован первый мордовский клуб. В годы Великой Отечественной войны численность мордвы в г Москве значительно сократилась.
Z. I. Akimova
Mordva «Maryinoy Roshchi» in the first third of the XX century
Keywords: mordva, history, resettlement, «Maryina Roshcha», work, Moscow.
In the article the history of settling by Mordvinians the district of Moscow Maryina Roshcha in the first third of the XXth century is considered. It is revealed that population of Moscow increased as a result of the natural growth of the population, migration, transformation of rural settlements in city, expansions of territorial borders. The first wave of resettlement of a Mordva to Moscow and Moscow area has fallen on the period after reform of 1861 when in Russia the capitalism began to develop violently which has entailed mass outflow of peasants to the cities. The Mordovian population of Maryina Roshcha came from Central Volga area, the Saratov province, was engaged mainly in charcoal sale. For a raising of education level and culture in 1926 the first Mordovian club has been organized here. In days of the Great Patriotic War World War II the number of Mordovians in Moscow declined significantly.
Москва и Подмосковье являются наиболее густонаселенным районом - центром экономической, социальной, культурной и политической жизни России. Поэтому неслучайно, что на протяжении длительного периода времени многие народы мигрировали в центр, оседали здесь на долгое время, ассимилируясь в поликультурном пространстве.
В конце XIX - начале XX в. увеличение численности городского населения Москвы происходило по нескольким причинам: естественный рост населения, миграция, преобразование сельских поселений в городские, расширение территориальных границ. Первая волна переселения мордвы в Москву и Подмосковье пришлась на период после реформы 1861 г., когда в России стал бурно
развиваться капитализм, повлекший за собой массовый отток крестьян в города. Потомки переселенцев первой волны полностью обрусели, хотя в семейных преданиях долго вспоминали о своих корнях [2]. После отмены в 1861 г. крепостного права в отдельных городах и даже целых губерниях Российской империи начали проводить учет населения. 12 декабря 1871 г. была проведена первая однодневная перепись населения в Москве под руководством статистика М. А. Сабли-на, по результатам которой он отметил привлекательность Москвы для мигрантов «как промышленного, торгового и умственного центра». Первопрестольная притягивала рабочих из близлежавших губерний, сюда стекались торговцы и молодежь для обучения.
ГУМАНИТАРИЙ : актуальные проблемы ^ j (33) 2016 гуманитарной науки и образования - V л
В то время Москва занимала пространство в 60 верст, и распространение населения по городу было неравномерным [13].
По данным Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г., в г. Москве 70 человек указали в качестве родного языка мордовский [11, с. 65]. В Московской губернии в конце XIX в. мордвы жило существенно меньше, всего 16 человек, в том числе в Московском уезде - 8 человек, в Бронницком - 4, в Звенигородском - 3, в Дмитровском уезде - 1 человек [12, с. 105].
В пореформенный период основным районом проживания мордвы стала Хамовниче-ская городская часть Москвы (38 человек) [11, с. 65], где действовал ряд ткацких и пивоваренных предприятий, сахаро-рафинадный и цементный заводы [10, с. 770-771].
Другим местечком компактного проживания мордвы, привозившей в Москву древесный уголь на продажу, в начале XX в. стала Марьина Роща.
Топоним «Марьина роща», а до того времени здесь действительно была роща, вернее - целый лесной массив, занимавший обширное пространство между Камер-Коллежским валом и деревней Останкино, возник в первой половине XVШ в. Вероятно, свое название роща получила по впервые упомянутой в переписи 1678 г. соседней слободе «Марьино, Боярское тож», тогда принадлежавшей царскому боярину князю Якову Лобанову-Черкасскому и располагавшейся у речки Копытовки, ныне текущей в трубе под Звездным бульваром. До половины XVШ в. земли северной окраины Москвы принадлежали богатым землевладельцам - князьям Черкасским, затем часть их с Марьиной Рощей перешла в приданое к графу Шереметеву, женившемуся на княжне Черкасской.
Во второй четверти XVШ в. сюда, в район выгонной земли, переносят божедомку -место погребения неопознанных трупов, найденных на улицах Москвы, а в 1750 г. по указу императрицы Елизаветы Петровны в южной части Марьиной Рощи возникло первое московское общегородское кладбище, получившее название Лазаревского (по церкви Святого Духа, имевшей приделы святого Лазаря и евангелиста Луки). На Лазаревское кладбище перевели «убогий дом», существовавший там, где стояла церковь святого Ио-
анна Воина на Божедомке, близ Екатерининского парка.
Примерно с этого времени Марьина Роща стала местом гуляний москвичей, не имевших возможности выезжать на лето в свои подмосковные усадьбы. Самым известным было гулянье в Семик - на седьмой неделе после Пасхи. Эта традиция возникла неслучайно. В четверг этой недели было принято хоронить все неопознанные трупы, поминая всех пропавших без вести, и москвичи приходили к божедомкам, надеясь, что именно тут были похоронены их близкие или друзья. Несмотря на то, что на новом кладбище захоронения проводились не раз в году, а регулярно, традиция посещения кладбищ именно в этот день оказалась очень устойчивой. Родственники умерших и многие посторонние люди, приходившие на кладбища, затем на целый день отправлялись в соседнюю рощу, где поминки сопровождались возлияниями, песнями и хороводами, плясками и игрой на музыкальных инструментах. Так, поминальные праздники в Семик постепенно превратились в гулянья, собиравшие массы мещан, ремесленников и другой публики [8].
Об этом московском урочище, излюбленном месте гуляний простого народа писал известный автор исторических романов М. Н. Загоскин в книге «Москва и москвичи»: «Эта роща отделяется от другой, не очень обширной, которая примыкает к Лазареву кладбищу, широким и продолговатым лугом. На нем бывает в Семик одно из лучших годовых московских гуляний. Марьина Роща или Марьины Рощи, бывшие некогда немецким кладбищем, принадлежат теперь графу Шереметеву. Олеарий в своем «Путешествии по России» при царе Михаиле Фео-доровиче упоминает о немецком кладбище за Покровскими воротами, следовательно, должно было полагать, что в Марьиной роще погребали иноверцев еще при царе Борисе Феодоровиче Годунове...» [4, с. 113].
После того, как в 1851 г. через Марьину рощу были проложены пути сначала Николаевской (ныне - Октябрьской), а некоторое время спустя и Виндавской (ныне Рижской) железных дорог, природные красоты этих мест заметно потускнели. В 50-60-е гг. XIX в. гулянья в Марьиной Роще еще продолжались, но сама она, прежде привлекавшая публику
тенистыми деревьями и кустарниками, превратилась, по выражению современника, «в какую-то пародию леса». В 1880-е гг. Шереметевы вырубили остатки Марьиной Рощи. Земля была разбита на участки и стала сдаваться в аренду под застройку.
Район этот не считался особенно престижным, земля здесь стоила дешево, и соответственно его первыми жителями стали люди не самые зажиточные - мелкие торговцы, рабочие окрестных заводов и многочисленные ремесленники - портные, сапожники, граверы, литейщики и прочие умельцы-одиночки.
Вскоре здесь появляются первые промышленные предприятия: кондитерская фабрика Марии Струккен (позднее Соловьева) со 150 рабочими, столярно-мебельная фабрика В. С. Савельева, бахромная фабрика А. Л. Николаевой и льнопрядильная фабрика М. С. Дым-шица. Типолитографическая фабрика товарищества В. В. Чичерина (286 рабочих), созданная в 1898 г., изготавливала конторские книги и прочие писчебумажные изделия. В 1891 г. возникли бумажнокрутильная и шерсторазмоточная фабрика Торгового дома Зотова и Помельцова (150 рабочих), фабрика резиновых изделий К. Вейербуша и К, в 1900 г. - кожевенная фабрика В. Б. Антипенкова. Всего в Марьиной Роще находилось 29 промышленных предприятий. Крупнейшим из них были чугунолитейный завод Густава Листа и предприятие Анонимного общества русско-бельгийских патронных заводов.
Все это привело к тому, что на рубеже XIX-XX вв. население Марьиной Рощи росло чрезвычайно быстрыми темпами. Если в 1897 г. в ней проживало 7,9 тыс. человек, то к 1912 г. насчитывалось уже 39 тыс. [8]. С этого времени Марьина Роща становится одной из фабричных окраин Москвы.
Именно в это время, как отмечал Е. Толкачев, «за железнодорожной линией выросла национальная мордовская колония. Мордвины занимались главным образом продажей древесного угля вразвоз. Закупали его у своих соплеменников-углежогов и ездили по Москве в черных рогожных тележках и санях, сами черные, грязные, одни глаза да зубы сверкали» [17, с. 27].
По данным обследования курсантов Центральных мордовский курсов учителей
(Москва, 1926 г.), мордва Марьиной Рощи происходила из Среднего Поволжья [1], из Саратовской губернии, Петровского уезда, Мачкасской волости - из с. Мачкассы, Кар-жеман, Дубровки, Азрапино, Сосновки, Норки и др. «На своей родине они занимались земледелием. Земли у них было очень мало, и земля плохого качества... Поэтому они вынуждены были заниматься побочными заработками.
О побочных заработках они рассказывают так: «Мы разъезжались по Волге вверх и вниз. Работали все, что попадалось, но главное - продавали уголь. Углем наша волость славится издавна. Продавали уголь в Саратов, Царицин, доходили и до Астрахани, а вверх по Волге - до Самары». Развитию углеторговли в Мачкасской волости способствовало наличие лесов в окружающей территории, где отдельные селения только жгли уголь» [7, с. 50-51].
По мере увеличения и расширения угольного промысла сбыт угля в Поволжье становился все труднее, необходимо было искать новые места, рынки сбыта. В поисках таких мест мордва Саратовской губернии дошла и до Москвы. По словам самих угольщиков, «в 1900 г. служил в Москве на военной службе крестьянин с. Каржеман, Мачкасской волости Михаил Григорьевич Антипов. Человек он был грамотный, «ходовой», унтер-офицер. Зная плохие условия жизни домашних, он стал подыскивать здесь подходящее место для заработков. В Москве он узнал, что угольным дело, которым занимаются его домашние, можно выгодно заняться и здесь. По окончании военной службы, в 1901 г. Михаил Григорьевич решил попробовать свое счастье, приехал с братом Иваном Григорьевичем и родственником Гаврилой Софроновичем Ав-рясовым в Москву» [7, с. 51-52].
Первоначально саратовская мордва поселилась в Москве у Даниловской заставы. Поработав некоторое время и познакомившись лучше с первопрестольной, она переехала в Марьину Рощу, так как туда привозили уголь крестьяне окружающих селений, и оттуда было ближе доставлять уголь в Москву.
Торговля углем первых поселенцев была довольно прибыльной. На следующий год в Марьину Рощу приехало уже подвод 3040 и не только из Каржеман, но и из других
74 ГУмАнИТАРИй : актуальные проблемы ^ ^ (33) 2016
гуманитарной науки и образования - V л
селений Мачкасской волости. Хорошие заработки увеличивали приток угольщиков с каждым годом. К 1905 г. мордовская колония в Марьиной Роще насчитывала уже 170 человек. За это время некоторые перевезли туда и свои семьи: в 1903 г. - Г. Ф. Кулагин, в 1904 г. - Ф. И. Константинов, в 1905 г. -И. П. Ильин. К 1914 г. мордовская колония Марьиной Рощи достигла 700 человек. По случаю большого наплыва угольщиков, сбыт угля стал ухудшаться. Многие бросили угольное дело и начали заниматься извозом и поденной работой в Москве. С наступлением Первой мировой войны многие мужчины были мобилизованы, поэтому жены угольщиков вынуждены были вернуться на малую родину. В Марьиной Роще остались жить только постоянные жители-«старожилы» и немногие из временно работающих [7, с. 53-54].
Исследователи также отмечают общее сокращение жителей городов в этот период: «Миграции мордовского населения из сельских местностей в города с 1917 до 1926 г., как и в дореволюционный период, не приняли еще широкого размаха. В первые годы Советской власти было отмечено даже сокращение городского населения, часть которого во время хозяйственной разрухи и голода переселилась в сельские местности. Особенно низкий процент городского мордовского населения отмечен в районах Поволжья (0,9 % общей численности мордвы Поволжья по сравнению с 11,5 % общей численностью городского населения этой части страны). В других частях страны, особенно в промышленных районах, процент городского мордовского населения был значительно выше. Довольно крупные группы мордвы жили в Москве (1,3 тыс. человек), Баку (0,6 тыс. человек) и других городах» [6, с. 14-15].
Следующая волна мордовских переселенцев из мест их компактного проживания в столицу началась в 20-е гг. XX в., после установления в стране советской власти, последствий Гражданской войны, «военного коммунизма» и страшного голода в Поволжье 1921-1922 г. По рассказам саратовских мордовских переселенцев, «1921 голодный год разорил наше хозяйство. Всю лишнюю одежонку и имущество мы поменяли на хлеб, оставили для семейств, а сами кто куда разлетелись по белу свету искать заработка. Многие по старой
привычке приехали в Москву. Вопрос был в том, как бы не умереть с голода и поскольку в Москве была возможность прокормиться, то сюда все и стремились. К 1925 году дошло всего мордовского населения в Марьиной Роще до 800 человек» [7, с. 55].
Авторы очерка «Саратовская мордва в Москве» отмечали, что в 1920-е гг. небольшое число саратовской мордвы вместе с семьями осело в Марьиной роще на постоянное место жительство. Это меньшинство угольщиков чаще всего имело свои домики. Они жили зажиточно, некоторые даже богато. Имели хорошую обстановку, совершенно городского московского типа. У некоторых в домах можно было встретить такие вещи, как мягкие кресла, диван, трюмо, граммофон, фисгармонию. Так, «угольщик мордвин П. имеет дом в 4 комнаты, хорошую мягкую мебель, и вообще городскую обстановку. Держит прислугу. В комнате чисто и уютно. Свету достаточно» [7, с. 58]. Более зажиточно жила мордовка-угольщица К., которая имела собственный дом размером 12*12 м. «Вся передняя часть дома занята хозяйством. Эта часть разделена на 2 половины. В той половине, где сама хозяйка живет, имеется стол, покрытый клеенкой, и железная кровать, покрытая периной, простыней, одеялом и 6-ю пуховыми подушками. Другая половина представляет из себя, по словам хозяйки, кабинет ее сына. Вот обстановка этого кабинета: 4 стула, 4 мягких кресла, диван, гардероб, зеркало-трюмо; посредине стол, покрытый скатертью, по обеим сторонам стола цветы; на маленьком столике граммофон, рядом этажерка с граммофонными пластинками; с другой стороны - фисгармония; 3 окна на юг; на окнах занавески» [7, с. 58-59].
Жившие в Москве в батраках или «рабочие на паях» были вынуждены снимать и избы беднее, и обстановку имели хуже, чем самостоятельные - розничники, работавшие на 1-2 лошадях. «Уже подходя к дому, - пишет одна из групп обследователей мордвы Марьиной Рощи, - можно определить занятие жителей. На дороге, на воротах и даже на крыше густо залегла угольная пыль. В помещениях темно. В помещение - 20 м2. Оно разделено на две половины. В передней половине живет хозяин. Мебели не имеется никакой, кроме постели хозяина. В задней
половине - для рабочих имеется только стол и нары для ночлега. В этом доме живут 14 человек». Вот описание другого временного жилья рабочих. «Восемь человек нанимают одну комнату размером 9*11 арш. В комнатах грязно. Уборщица хотя и имеется, но убирает плохо. Обстановка плохая: в комнате потрепанный столик и 2 скамейки. Стоят плохонькие деревянные кровати. На них вместо матрацев - мешки, набитые соломой, да и соломы то не в достаточном количестве. Подушек и одеял нет. Отдельной кухни не имеется. Здесь же и готовят; посуды мало и та моется редко» [7, с. 57].
Но все же и сезонные рабочие выделялись материальной культурой и достатком из остальной мордвы, которая не имела московских заработков, они оказывали значительное влияние на улучшение качества жизни в своих родных мордовских деревнях. «Факт остается фактом - отмечают авторы очерка о мордве Марьиной Рощи, - они влияют культурно на свои деревни. В районе Мачкасс, на родине марьино-рощинских угольщиков, в особенности в их деревнях и у их семей, жилище поражает своим видом. Дома в большинстве пятистенные, крытые железом, с водосточными трубами. Обстановка приближается к городской. Не редкость венские стулья, комод, зеркало, шкаф для посуды. Стены оклеены обоями. Окна завешаны шторами, на окнах - цветы. Если в Москве большинство мордвы едят из общей миски, то здесь, в деревне, многие, особенно когда у них бывают гости, накрывают стол с тарелками и с вилками. Все посылают детей в школы; очень немногие остаются неграмотные. Ничего подобного мы не увидим в других мордовских деревнях, того же района. Деревни, из которых угольщики, во всем ушли далеко вперед» [7, с. 59 - 60].
Первая Всесоюзная перепись населения 1926 г. зарегистрировала в Москве уже 1 330 человек мордовской национальности (увеличение численности к 1897 г. в 19 раз), в Московской губернии - 513 человек (рост в 32 раза) [3, с. 34 - 51].
Первым шагом в создании общественных организаций мордовской культуры в Москве стало создание национальных автономий. Это происходило в 20-30-е гг. XX в., когда советская власть активно занималась «само-
определением наций»: районы, округа, автономные области, республики и национально-культурные общества в крупных городах. Такое общество мордвы «Сыргозема» («Пробуждение») было организовано и в Москве. По свидетельству очевидцев, оно объединяло более 100 тыс. человек. Главной задачей общества «Сыргозема» было поднятие культурного уровня мордвы, вовлечение ее в активную трудовую и общественную жизнь [15].
В 1926 г. по инициативе общества «Сыр-гозема» в Марьиной Роще организовался первый мордовский клуб: «В воскресенье в Марьиной Роще открылся первый в СССР и в мире мордовский клуб. Средства на клуб дал МОНО (Московский отдел народного образования). Клуб организован по инициативе двух активных мордвинов - Н. Ерушева и Г. Борова. Они оба являются теперь членами правления. При клубе организованы различные кружки, и уже записалось в него свыше 100 человек» [5, с. 130].
Т. Н. Тимин в документальной повести описывает момент организации мордовского клуба: «В Марьиной Роще, в огромном двухэтажном доме, бражничала нэпманша Петрова. Она отравляла жителям района жизнь. Н. Еру-шев с Г. Боровым осмотрели дом, прикинули, где что разместить, и вместе с Глуховым пошли в Моссовет. Там отнеслись с пониманием и передали дом под мордовский клуб. Собрали московскую мордву, избрали правление клуба; Ерушев стал председателем, Боров - заместителем. Дом почистили, помыли, изменили внутреннюю планировку. Художник Ерушев написал вывеску: „Мордовский клуб" и ниже, более мелкими буквами: „Открыт для всех желающих". Кузнец Ерушев отковал всякие указки, подставки и т. д. Просветительскую деятельность в клубе возглавляли М. Кручи-нин и В. Иркаев, художественную самодеятельность - студент консерватории И. Яушев, литературную часть - Д. Морской. Здесь бывали профессор Советкин, академик Сакулии и многие другие. Постоянными посетителями клуба были А. Моро и А. Лукьянов. Вся московская мордва тянулась туда» [16, с. 62-64]. Заведовать художественно-просветительным учреждением в Марьиной Роще было поручено мордовскому ученому Анатолию Павловичу Рябову.
76 ГУмАнИТАРИй : актуальные проблемы ^ 1 (33) 2016
гуманитарной науки и образования - V л
Еще одним письменным свидетельством активной работы клуба является статья, опубликованная в газете «Красная Мордовия» в 1937 г. под заголовком «Мордвины московские». «Как в каждом клубе, у нас всего понемногу: библиотека - 9 тысяч книг. Из них 3 тысячи - на мордовском языке. Кружки разные: музыкальный, драматический, хоровой. Литературным кружком руководит писатель А. Моро. Его лучший ученик - учащийся ФЗУ Тормозного завода В. Евдокимов. Он уже начинает писать очерки» [9]. Далее в статье говорилось: «Гордостью клуба является хоровой коллектив. Он крепко сплочен. Поют по нотам. Репертуар: национальные песни, русские народные, красноармейские, украинские. Управляет хором заслуженный артист Яушев. Хор неоднократно записывался на радио. Сотни тысяч людей услышали песни на мордовском языке» [9].
Создание заводов приводило к появлению новых рабочих мест, поэтому в 1930-е гг. мордовское население переезжало в Москву и Московскую область и осваивало новые специальности. В статье «Мордвины московские» отмечалось: «Мордовское население Москвы компактной массой живет в районе, прилегающем к известной Марьиной Роще. До революции это был глухой уголок разгульной купеческой Москвы. Здесь были кабаки, притоны, разыгрывались дикие драмы. Мордовское насе-
ление влачило жалкое существование. За годы советской власти от былой пьяно-разгульной Марьиной Рощи остались одни воспоминания да пересказы. Появились стахановцы, своя интеллигенция. На одном лишь автозаводе им. Сталина работают около 800 мордвинов. Мордовская окраина Москвы становится похожей на центр. Совсем иными, чем до революции, стали ее обитатели - мордвины» [9].
Подобную атмосферу района подметил и уроженец этих мест генерал-лейтенант Л. В. Шебаршин. «Были там семьи, искони имевшие репутацию непутевых, - пьяницы, бездельники, мелкие воришки, - не стал скрывать Шебаршин. - В большинстве же населяли Марьину Рощу трудовые, не шибко грамотные, но очень неглупые, простые и порядочные люди - русские, татары, мордва, евреи...» [14, с. 5].
К концу 1930-х гг. сложилась напряженная атмосфера для интеллигенции страны. Многие национальные лидеры народов СССР были репрессированы, некоторые расстреляны. Национально-культурная автономия мордвы в г. Москве распалась. Прекратил деятельность и Мордовский клуб в Марьиной Роще. В годы Великой Отечественной войны вследствие мобилизации и эвакуации из западных прифронтовых территорий (включая и Москву) в восточные и южные районы колония мордвы в Марьиной Роще значительно сократилась.
Библиографический список
1. Арсентьев В. М. Теория и практика экономического районирования Среднего Поволжья / В. М. Арсентьев, О. И. Марискин // Регионология. - 2004. - № 2 (47). - С. 106-119.
2. БиушкинаМ. Р. Московская мордва на рубеже веков / М. Р. Биушкина // Архив Центра мордовской культуры Постоянного представительства Республики Мордовия при Президенте Российской Федерации.
3. Всесоюзная перепись населения 1926 г. Т. 9. РСФСР. - М. : ЦСУ СССР, 1929. - 228 с.
4. ЗагоскинМ. Н. Москва и москвичи / М. Н. Загоскин. - М. : Моск. рабочий, 1988. - 624 с.
5. Илюхин Н. Д. М. Большая судьба : Страницы жизни Николая Васильевича Ерушева / Н. Д. Илюхин, А. М. Фомин. - Саранск, 1975. - 159 с.
6. Козлов В. И. Расселение мордвы : ист. очерк / В. И. Козлов // Вопросы этнической истории мордовского народа. - М. : Ин-т этнографии АН СССР, 1960. - С. 5-62.
7. Кругликов П. И. Краеведческая работа мордовского учителя / П. И. Кругликов. - М. : Центр. изд-во народов СССР, 1928. - 102 с.
8. Легенды и были о Марьиной роще [Электронный ресурс]. - Режим доступа: Ы1р://тагта-roscha.mos.ru/about/the-history-of-the-area
9. Мордвины московские // Красн. Мордовия. - 1937. - 28 февр.
10. Памятная книжка Московской губернии на 1909 год. - М. : Моск. столич. и губерн. стат. комитет, 1908. - 895 с.
11. Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Т. XXIV. Кн. 2. Город Москва / изд. Центр. стат. комитета МВД. - СПб., 1904. - 275 с.
12. Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Т. XXIV. Московская губерния / изд. Центр. стат. комитета МВД. - СПб., 1905. - 350 с.
13. Переписи населения в России [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://dic.academic.ru/ dic.nsf/ruwiki/322399.
14. Поволяев В. Тайны Конторы. Жизнь и смерть генерала Шебаршина / В. Поволяев. - М. : Алгоритм, 2014. - 560 с.
15. Сыргозема // Эрзянь правда. - 2011. - 21 апр.
16. Тимин Т. Песни над Волгой : рассказы, док. повесть / Т. Тимин. - Саратов : Софун, 2007. - 172 с.
17. Толкачев Е. Марьина роща / Е. Толкачев. - М. : Моск. рабочий, 1960. - 313 с.
References
1. Arsent'ev V M. Teorija i praktika jekonomicheskogo rajonirovanija Srednego Povolzh'ja / V. M. Arsent'ev, O. I. Mariskin // Regionologija. - 2004. - № 2 (47). - S. 106-119.
2. BiushkinaM. R. Moskovskaja mordva na rubezhe vekov / M. R. Biushkina // Arhiv Centra mordovskoj kul'tury Postojannogo predstavitel'stva Respubliki Mordovija pri Prezidente Rossijskoj Federacii.
3. Vsesojuznajaperepis' naselenija 1926 g. T. 9. RSFSR. - M : CSU SSSR, 1929. - 228 s.
4. ZagoskinM. N. Moskva i moskvichi / M. N. Zagoskin. - M. : Mosk. rabochij, 1988. - 624 s.
5. Iljuhin N. D. M. Bol'shaja sud'ba : Stranicy zhizni Nikolaja Vasil'evicha Erusheva / N. D. Iljuhin, A. M. Fomin. - Saransk, 1975. - 159 s.
6. Kozlov V I. Rasselenie mordvy : istorich. ocherk / V. I. Kozlov // Voprosy jetnicheskoj istorii mordovskogo naroda. - M. : In-t jetnografii AN SSSR, 1960. - S. 5-62.
7. Kruglikov P. I. Kraevedcheskaja rabota mordovskogo uchitelja / P. I. Kruglikov. - M. : Centr. izd-vo narodov SSSR, 1928. - 102 s.
8. Legendy i byli o Mar'inoj roshhe [Jelektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: http://marina-roscha.mos. ru/about/the-history-of-the-area
9. Mordviny moskovskie // Krasn. Mordovija. - 1937. - 28 fevr.
10. Pamjatnaja knizhka Moskovskoj gubernii na 1909 god. - M. : Mosk. stolich. i gubern. stat. komitet, 1908. - 895 s.
11. Pervaja Vseobshhaja perepis' naselenija Rossijskoj imperii 1897 g. T. XXIV. Kn. 2. Gorod Moskva / izd. Centr. stat. komiteta MVD. - SPb., 1904. - 275 s.
12. Pervaja Vseobshhaja perepis' naselenija Rossijskoj imperii 1897 g. T. XXIV. Moskovskaja gubernija / izd. Centr. stat. komiteta MVD. - SPb., 1905. - 350 s.
13. Perepisi naselenija v Rossii [Jelektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: http://dic.academic.ru/dic.nsf/ ruwiki/322399
14. Povoljaev V. Tajny Kontory. Zhizn' i smert' generala Shebarshina / V. Povoljaev. - M. : Algoritm, 2014. - 560 s.
15. Syrgozema // Jerzjan' pravda. - 2011. - 21 apr.
16. Timin T. Pesni nad Volgoj : rasskazy, dok. povest' / T. Timin. - Saratov : Sofun, 2007. - 172 s.
17. Tolkachev E. Mar'ina roshha / E. Tolkachev. - M.: Mosk. rabochij, 1960. - 313 s.
Поступила в редакцию 17.12.2015.
Сведения об авторе
Акимова Зинаида Ивановна - кандидат педагогических наук, директор МОУ «Гимназия № 19 г. Саранска». Область научных интересов - историко-этнологическое исследование мордвы г. Москвы и Московской области. Автор более 50 научных и учебно-методических работ.
E-mail: saransk.19@mail.ru
Akimova Zinaida Ivanovna - candidate of pedagogical sciences, Director of gymnasium Na 19 of Saransk. Research interests: historical and ethnological research of the Mordvins of Moscow and Moscow region. Author more than 50 scientific and educational publications.
78 ГУМАНИТАРИЙ : актуальные проблемы j (33) 2016
гуманитарной науки и образования - V /»
