CC BY
197
История
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2017, № 1, с. 94-101
УДК 94(47)
МОРДОВСКИЕ БЕЛЯКИ И ТАТАРСКИЕ КНЯЗЬЯ © 2017 г. М.М. Акчурин,1 А.В. Беляков2
1Институт истории им. Ш. Марджани Академии наук Республики Татарстан, Казань 2Институт российской истории Российской академии наук, Москва
Поступила в редатцию 01.12.2016
В источниках XVI-XVII веков в отношении разных групп мордовского населения (как мокшанского, так и эрзянского) было характерным употребление термина белят. Однако особенности его использования не позволяли сделать точное определение этого термина. Еще в XIX веке исследователи высказывались о том, что беляк являлся владением татарских князей и мурз. Однако анализ записей бортных столбцов Темниковской и Кадомской приказных изб привел А. А. Гераклитова к заключению, что беляки в первую очередь имели прямое отношение к бортничеству и не могли быть административно-территориальными единицами, возглавляемыми татарскими феодалами. Тем не менее накопленные на сегодняшний день сведения позволяют нам вернуться к обсуждению термина белят и, в частности, к вопросу наличия связей беляков с татарскими князьями.
Ключевые слова: беляки, княжения, мордва, татарские князья, мурзы, сотники, ясак, суд, Темников, Кадом, Шацк.
В этой работе мы предлагаем рассмотреть определенные аспекты термина беляк, чтобы попытаться понять, насколько можно его связать с татарскими князьями, зафиксированными в XVI веке в мордовских землях Московского государства. Сохранившиеся великокняжеские грамоты показывают, что татарским князьям жаловались «княжения» над определенными группами мордовского населения (для некоторых групп сохранились названия: «конялская мордва», «тялдемская мордва», «чепчерянская мордва» и т.д.). Наша основная задача заключается в том, чтобы, привлекая новые источники [1—3], выяснить, можно ли отождествлять эти наследные «княжения» с беляками, зачастую одноименными с названиями подведомственных им мордовских групп.
В историографии сформировались две основные точки зрения, объясняющие значение термина беляк.
Согласно первой, более ранней версии, озвученной ещё в XIX веке А.Ф. Белокрысенко [4], И.Н. Смирновым [5], С.К. Кузнецовым [6], а вслед за ними ее основательно описавшим П.Н. Черменским [6], беляк с золотоордынских времен до XVI века являлся владением татарского или мордовского князя. П.Н. Черменский называет его земельным княжеским владением [6], но оговаривается, что в XVII веке начальный смысл данного термина поменялся, он уже использовался исключительно в вопросах организации выплат с бортного промысла. М.Г. Са-фаргалиев в статье «К истории татарского населения Мордовской АССР (о мишарях)», согла-
шаясь с мнением П. Н. Черменского о начальном значении термина беляк, идет дальше и проводит аналогии мордовских беляков с крымско-татарскими бейликами [7]. Отмечая, что владельцы крымских бейликов вели себя как полновластные государи: раздавали земли в лены своим людям, производили суд, собирали подати и т.д., - М.Г. Сафаргалиев подчеркнул, что за владельцами беляков осталось право, данное «в старину», - сбора ясака и право суда над подвластным населением за «душегубство и разбой». Отметим, что в состав беляков в качестве подвластного князьям населения кроме мордовского М.Г. Сафаргалиев в одинаковой мере помещает и татарское население. Д.М. Ис-хаков, поддерживая сходство беляков с крымскими бейликами, назвал их княжествами, считая право князя Еникея «судить и ведать» татар в Темникове «по старине» как одну из характеристик беляка [8].
По другой версии, высказанной А. А. Герак-литовым в статье «Мордовский беляк» [9], беляк - это только «податное объединение, базирующееся на общности владения угодьями или их использования», он не являлся административной территорией и у беляков не было татарских владельцев. А.А. Гераклитов с сожалением отмечал, что авторы первой версии не предоставили документальных доказательств в подтверждение своих положений, а ограничились лишь простыми высказываниями. В своей работе А.А. Гераклитов опубликовал новые сведения из обнаруженных им бортных столбцов XVII века с упоминанием деревень и
соответствующих им беляков. Следует признать, что свое определение термина беляк ввиду недостатка сведений он не назвал окончательным, но аргументировал его следующими соображениями.
- Ряд деревень из бортных столбцов одновременно входили в состав разных беляков. С другой стороны, в одном беляке могли оказаться деревни из разных уездов, удаленные от основного массива беляка (например, к Кафтежанскому беляку относились деревни Темниковского, Ка-домского и Шацкого уездов). Поэтому беляки якобы не могли считаться территориально-административными единицами.
- В названиях большинства беляков отсутствовали имена татарских князей-владельцев. И даже если владельцы указывались, то только как единичные случаи и для отдельных деревень. Приведенные им примеры сообщений XVII века позволили сделать такое наблюдение: владения татарских князей «далеко не охватывали беляки в целом», а имеющиеся сведения обозначили лишь как «исключительное явление».
- В приведенных им бортных столбцах в составе беляков наряду с мордовскими обнаруживаются деревни с татарским населением. Но поскольку, по мнению А.А. Гераклитова, все татары Темниковского уезда находились в служилом, а не в тяглом сословии, то жители этих деревень, видимо, не должны были платить ясак неким владельцам беляков, а значит, и не могли находится в их ведении. Это стало ещё одним аргументом в тезисе, что у беляков не могло быть татарских владельцев.
В итоге П.Н. Черменский, как сторонник первой версии, во многом вынужден был признать выводы своего оппонента А. А. Геракли-това, но только в отношении московского времени [6]. По его мнению, с середины XVI - до середины XVII века беляк уже перестал быть владением князя. Наследные владения татарской знати стали называться княжением, а беляк в этот период получил новое значение «административного объединения плательщиков налога по месту объектов обложения, их бортных ухожаев». При этом П.Н. Черменский добавил, что компактность населения беляков была разрушена. Он привел описание случая, когда бортники деревни Малые Пурдышки Темниковского уезда числились в разных беляках: один бортник состоял в Мурзогильдеев-ском беляке, а другой - в Темниковском. Тем не менее П. Н. Черменский пишет, что территориальность не была нарушена, но произошло значительное расширение некоторых беляков. В то же время он упрекает А.А. Гераклитова в пре-
небрежении им жалованных великокняжеских грамот XVI века татарским князьям и, как следствие, отрицании Гераклитовым изначальной «территориальности» беляков. В качестве примера П. Н. Черменский привел грамоту, выданную в 1554 г. мурзам Исяшу и Емашу Тенише-вым детям, с пожалованием права получать ясак с ерехтинской мордвы Кучукова беляка. Правда, нам кажется, что этот пример не очень удачный, ибо данная грамота, в отличие от других, жалует мурзам только ясак, но не «княже-1
ние» , а значит, не наделяет мурз властными полномочиями. Тем более именно эту грамоту А.А. Гераклитов в своей работе все же указал. Не согласился П. Н. Черменский и с тем, что беляки якобы носили топографические названия, напоминая, что свои названия они зачастую получали от названия групп мордовского населения: «тялдемская мордва», «ерехтинская мордва». Поэтому, отсутствие в названиях беляков имен татарских владельцев, на что указывал А.А. Гераклитов, П.Н. Черменский объяснял тем, что для татарского князя первостепенное значение имела не территория, а население, точнее, ясак с него [6].
Непростую дискуссию о мордовском беляке продолжил В.П. Ямушкин в статье «О ясаке и мордовском беляке» [10]. Он подробно описал особенности выплаты мордовским населением ясака, в т. ч. и татарским владельцам. Во второй части статьи он сделал обобщение главных существующих версий по поводу термина беляк и в итоге заключил, что беляк неразрывно связан с понятием ясака. Следовательно, первоначально беляк - это «пожалованный район сбора ясака в пользу определенного татарского феодала». По мнению В. П. Ямушкина наиболее удачное и краткое определение беляка было сделано Шереметьевским: «беляк - это ясачный округ».
Касательно этимологии слова беляк большинство исследователей высказали предположение, что оно произошло от тюркского слова бшак [6, 9], буляк [7, 10], означающего подарок или пожалование. С таким толкованием согласился и М.Г. Сафаргалиев, хотя сравнивал беляки с крымскими бейликами. И только Д.М. Ис-хаков предположил, что слово беляк образовано по такому же принципу, как и крымские бейли-ки, и означало княжество [8, с. 195].
Подводя итоги вышесказанному, мы можем согласиться с заключениями предыдущих исследователей, что для XVII века при использовании термина беляк речь идет о вопросах сбора налогов с бортного промысла. А вот для более раннего периода, пока еще действовали местные институты управления татарских князей,
каких-то убедительных сведений о беляках было приведено немного. Проблема с отождествлением «княжений» и беляков заключается еще в трудностях соотношения размеров беляков и подведомственных князьям групп мордовского населения. Продемонстрируем эту проблему на таком примере: если мы знаем, что кадомский князь Енгалыч Бедишев обладал властными полномочиями в отношении тялдемской мордвы будущего Кадомского уезда [11], то можем ли мы утверждать, что он управлял всем населением, входящим в состав Тялдемского беляка? Ведь по сведениям тех же бортных столбцов, обнаруженных А.А. Гераклитовым, в состав Тялдемского беляка в XVII веке входила деревня Ардашево [9], относящаяся уже к другому - Темниковскому уезду. С учетом всех озвученных особенностей употребления термина беляк, перейдем к более подробному рассмотрению основного вопроса: могли ли соотноситься беляки и «княжения».
Начнем наши рассуждения с того, что существует целый ряд сообщений, указывающих на изначально административно-территориальный характер беляков, не учтенные, однако, А.А. Гераклитовым и В.П. Ямушкиным [9, 10]. Перечислим их.
1. Опубликованные писцовые книги мордовских сел Кадомского уезда 1629/30 г. показывают, что все мордовские населенные пункты, а также бортные ухожаи, принадлежавшие их жителям, были скомпонованы строго по белякам. В книгах отмечены следующие беляки: беляк Малая Чепчера (д. Мелсетево), Еректинский беляк (д. Станарово, Родская, Ка-ляево, Нороватово, Коломасово, Виртьяново), Чепчерянский беляк (д. Баево, Дудниково, Вич-кидеево, Кураево, Большие Пинизлеи, Малые Пинизлеи, Новоселки, Широмасово, Шокша, Анамасово, Тянгушево), Тялдемский беляк (д. Пашатово, Шапкино, Подлясово, Селище, Парамзино, Анаево, Жеравкино, Каргашино, 1А с. Авдалово) [1]. Хотя есть некоторые оговорки о выплате оброков и ясаков: так, в книгах сказано, что мордва деревень Каргашино и Жеравкино Тялдемского беляка верховой оброк, ясачные и куничные деньги платила в Шацк. Жители деревни Станарово Еректинского беляка Мака Тотин «с товарыщи, шесть человек», такие выплаты делали в Темников. Отметим ещё, что в книгах в деревнях Шапкино, Подлясово, Селище, Парамзино, Анаево Тялдемского беляка указаны в качестве сливщиков темни-ковская мордва деревни Ардашево. Во второй половине XVII века для обозначения территориального деления вместо беляков в Кадомском уезде уже использовался другой термин -
«стан»: так, в документе 1675 г. о сборе «стрелецкого хлеба» мордовские деревни, когда-то числившиеся в Тялдемском беляке, уже входили в Вадовский стан (Пошатово, Анаево, По-рамзино, Селище, Подлясово) [12].
2. Как минимум в двух царских грамотах, жалующих «княжения», группы мордовского населения указаны в составе беляков: в грамоте Исенею Бутакову 1555 г. жалуется «княжение» над мордвой Кирдяновского беляка [7], в грамоте Булаю Кудашеву 1608 г. жалуется бывшее княжение Акчуры Караева - мордва Кершинского беляка [13]. Причем в ясачных книгах Кершинский беляк, мордва которого платила ясак князю Булаю, показан также с названием Акчуркараев беляк [14], которое образовано от имени прошлого владельца князя Акчуры Караева [13; 14].
3. В ряде сохранившихся за период с 1603 по 1605 г. пошлинных и судебных книг Темников-ской приказной избы многие мордовские сотники записывались с названиями их беляков: «сотник Канялского беляка», «сотник Кучюкова беляка», «сотник Кофтюженского беляка» [3, л. 41 об., 42 об., 47 об., 51 об.], «сотник Тялдемского беляка», «сотник Темников-ского беляка» [2, л. 33-33 об., 114-114 об.]. Отметим важную деталь: в челобитных сотники жителей своего беляка называли волощанами: «сотники мордовские емлют своих волощан по своим белякам во государеву службу подмог и в дымовщину, что платят волощаня по своим беляком» [2, л. 36-36 об.], что свидетельствует о восприятии мордовского беляка челобитчиками как волости - традиционной административной единицы Московского государства. Пошлинные и судебные книги Темниковской приказной избы показывают главной функцией сотников осуществление сбора различных платежей в казну с мордвы в рамках своих беляков. Так, сотник Ав-кеман Кечатов в декабре 1604 г. написал в челобитной: «занял, государь, я сирота твоя, государева, на тех своих волощан на твой, государев оброк и ясак, и сторожевые недоборные деньги, и в службу, и во всякия твои, государевы, подати недоборные деньги» [2, л. 112-112 об.].
Обратим внимание на вопрос, поднятый предыдущими исследователями о принадлежности деревень разных уездов к одним белякам. Так, Тялдемский и Ерехтинский беляки, отмеченные в писцовой книге мордовских сел Ка-домского уезда 1629/30 г., встречаются в соседнем Темниковском уезде. Присутствие этих беляков в обоих уездах было показано А. А. Ге-раклитовым в бортных списках XVII века [9].
Мордва Тялдемского беляка со своими сотниками указывается также в записях за декабрь
1604 г. в пошлинных и судебных книгах Темни-ковской приказной избы. В частности, в книгах мордва этого беляка встречается в деревнях Ар-дашево, Атюрьево, Можарская, Икзермая, деревня «на Овманех» [2].
Ерехтинский (Ирехтинский) беляк в Темни-ковском уезде упоминается еще в документах XVI века. Так, купчая, выданная Семену Меле-тьеву сыну в 1569/70 г., начинается со слов: «се яз Ушман Заполатов сын мордвин Иретилского беляка князя Урозгивеева ясачик и з Тотушевы» [15]. Нам представляется, что список купчей был выполнен неточно, скорее всего, в оригинале звучало: «мордвин Ирехтинского беляка, князя Уразгилдеева ясачник». Ссылка на эту купчую упоминается в выписях из писцовых книг XVII века на вотчины Пурдышевского монастыря, где указано: «по выданной купчей Ерехтинского беляка Ушмунзка Полатова, ка-кову дал Сенке Мелентьеву сыну Урманчию, Уразгильдеев Чукчин2 из Тотушевы» [11, с. 132]. Отметим, что в купчей 1593/94 г. Петуй Авкеманов, другой житель этой же деревни Тотушево (Малые Пурдышки), продавший свою вотчину в Пурдышевский монастырь, назван как «мурза Гильдеевского беляка мордвин деревни Тотушевы с Малых Пурдышек» [15; 11, с. 110], а в выписях XVII века Созон Кузьмин, продавший соседнюю вотчину Пурдышевскому монастырю в 1592/93 г., назван темниковским бортником Мурзогилдеева беляка [11, с. 132]. Может быть «Мурзагильдеев беляк», это неточно записанное переписчиками название «Ураз-гильдеев беляк»? Если это действительно так, то мы имеем второе название Ерехтинского беляка в Темниковском уезде, или его какой-то части, которое связано с именем князя Ураз-гильдея (Мурзагильдея) - получателя ясака. Но нам встретилось ещё одно название этого беляка - в Темниковских дозорных книгах письма и дозору Аверкея Полицына 1585/86 г. указано, что в деревне Меньшее Пурдышково жила «мордва Темниковскаго беляка», и среди ее жителей показан двор того самого Созонки Кузьмина [11, с. 114]. Таким образом, мы встречаем 3 названия одного и того же беляка: Ирехтин-ский, Уразгильдеевский, Темниковский. Этот вывод, кстати, опровергает вышеупомянутый пример П.Н. Черменского, где Темниковский и Мурзагильдеевский беляки показаны разными беляками.
Оба беляка - Темниковский (как мы показали, это другое название Ерехтинского беляка) и Тялдемский упоминаются также в пошлинных и судебных книгах Темниковской приказной избы 1603-1605 гг. Примечательно, что там присутствуют сотники обоих беляков: «темни-
ковс[кой] мордовской сотник Темниковского белека Чернека Кеченин» [2, л. 114-114 об.] и сотник Тялдемского беляка Момон Чубаев [2, л. 33-33 об.], он показан жителем темниковской деревни: «деревни Чюбаевы мордве Момонке Чюбаеву...» [3, л. 59 об.]. Таким образом, наличие собственных сотников в Темниковском уезде позволяет нам сделать предположение, что данные беляки, упоминавшиеся как в Кадом-ском, так и в Темниковском уездах, являлись не частями неких крупных беляков, а отдельными беляками, но с одинаковыми названиями. Что интересно, Тялдемский беляк, кроме Ка-домского и Темниковского уздов, упоминается и в Шацком уезде, о чем свидетельствуют Книги ясачных сборов с мордовских деревень Верхоцен-ской волости 1622 г. воеводы Матвея Стрешнева [16, л. 33]. Этот факт объясняет, почему наряду с кадомским князем, о котором сказано в 1564/65 г.: «. мордва тялдемская, князь над ними Янглыч Бедишев» [17, с. 245-246], в 1575 г. цненский князь Бигильдей князь Каракчеев сын Долотка-зин также назван князем над тялдемской мордвой [18, с. 247-248]. Видимо, упомянутая тял-демская мордва находилась в составе двух разных беляков: в Тялдемском беляке Кадомского уезда князем был Янглыч Бедишев, а в одноименном Тялдемском беляке Шацкого уезда князем был Бигильдей Долотказин. Более того, в Книгах ясачных сборов с мордовских деревень Верхоценской волости 1622 г. упоминается Каракчеевский беляк [16, л. 161] - очень похоже, что это одно из старых названий Тялдем-ского беляка, образованное от имени его бывшего князя Каракчея, отца Бигильдея До-лотказина.
Итак, на данных примерах мы видим, с одной стороны, что беляки могли представлять собой некие объединения мордовских жителей со своими сотниками. Пошлинные и судебные книги Темниковской приказной избы 16041605 гг. демонстрируют [2, л. 33-33 об., 112112 об], что сотники обеспечивали сборы ясаков и других повинностей с волощан своих беляков в государственную казну. В этом отражается описанный еще А.А. Гераклитовым и В.П. Ямушкиным аспект беляка как «ясачного округа». В дополнение к этому жалованные грамоты показывают, что часть собранного сотниками ясака передавалась татарским князьям. Так, в грамоте Кулаю Акчурину 1540 г. сказано: «а имати им те свои пошлины з году на год на срок на збор у сотника и у мордвы перед нашими прикащики» [19].
А вот с другой стороны, ряд ранних сообщений XVI века фиксируют подчиненное положение мордовских сотников перед татарски-
ми князьями - им предписывалось вместе со своим мордовским населением «чтить и слушать» своего князя. Так, после пожалования «княжения» 15 апреля 1559 г. Дивею Бутакову, в отписной грамоте казанского дворецкого М.И. Волконского в «кирдяновскую мордву в Арзян сотникам Шонге Тарханову, Молсапе Ономасову, Кузовату Олепину и всей кирдя-новской мордве» сказано: «чтите его и слушайте его во всем и ясак ему давайте» [20, л. 9494 об.]. Те же слова мы обнаружим в грамоте Акчуре Адашеву: «и вы сотник, да все земские люди черные тое мордвы конялские, чтите его и слушайте во всем, а он ведает и судит» [21, с. 149]. Сотник, указанный с принадлежностью к князю, также упоминается в дипломатическом донесении, полученном в апреле 1516 г. из Крыма. Там сказано, что крымские татары пытались выкупить одного мордвина в Кафе, «чтобы их вел на Цну», а отец его был сотником у «мордовского» князя Темиря Якшенина [22, с. 292].
Продемонстрированные связи между сотником и его беляком и между сотником и татарским князем позволяют нам сделать следующее заключение - пожалование татарских князей «княжением» означало наделение их властью, которая распространялась на сотников и мордву в пределах беляка. Властные полномочия князей заключались, как мы помним, в первую очередь в обладании административными и судебными функциями: «ведать и судить». В этом
обнаруживается другой аспект мордовского беляка как административно-судебного округа. Это позволяет высказать предположение, что понятия беляк и княжение первоначально соответствовали друг другу.
Скорее всего, поселения, входившие в беляк, изначально группировались территориально. Но при этом оговоримся, что беляк не мог являться земельной или вотчинной собственностью, по крайней мере у нас нет никаких сведений о возможности князей распоряжаться мордовскими вотчинами и пашнями или каким-то образом их распределять. Поэтому беляки не похожи на государственные образования. Объектом власти князей являлось только население, которое обязано было выплачивать князьям ясак. В рамках территориально-административной системы Московского государства татарские князья по своим полномочиям были схожи с волостелями, но в отличие от волостелей их утверждение носило пожизненный и наследственный характер. Соответственно, выплата ясака князьям являлась аналогом выплаты «корма» волостелям. Примеры, приводимые ниже, наглядно передают схожесть содержания грамот русским волостелям и татарским князьям.
Грамота волостелю:
«Се яз, князь великий Василей Иванович всеа Русии, пожаловал есми Назарьа Ивановича Арсеньева Засеньем с правдою под Лизуном под Тургеневым в кормленье. И вы, все люди тое волости, чтите его и слушайте. А он вас ведает и судит и ходит у вас по старине, как было преж сего» [23].
Грамота татарскому князю:
«И аз, царь и великий князь Дмитрей Иванович всеа Руссии, пожаловал Ишмамет-мурзу княж Девлеткильдеева отца ево княж Девлет-кильдеевым княженьем и мордовским присудом и ясаком по тому же, как было то княженье дано отцу его княж Девлеткильдею. И ясак ему с тое чепчерския мордвы имать по тому ж, как отец ево имал. И вы б, все людие тое мордвы, княж Ишмаметя княж Девлеткильдеева чтили и слушали, а он вас ведает во всем и ходит и судит вас во всем по старине» [24].
Таким образом, в итоге можно сделать такой вывод: беляки являлись административными единицами, аналогичными по статусу волостям, но находящимися под управлением татарских князей.
Уже в периоды царствований Федора Ивановича (1584-1598) и Бориса Годунова (15981605) мы не встречаем пожалования княжений, что говорит о прекращении действия традиционных институтов местного управления. А при царе Михаиле Федоровиче (1613-1645) судебные функции перешли к новым назначаемым из Москвы должностным лицам - мордовским головам, которые мордву «судили, росправу всякую чинили и от обид оберегали» [25]. Судебными округами [26], скорее всего, стали прису-ды, а беляки на протяжении XVII века оставались лишь ясачными округами - так, про деревню Кирдяшево сказано: «Того ж Ирехтинского беляка присуду Красной слободы» [9]. Именно поэтому А. А. Гераклитов, изучая документы уже более позднего периода, не смог увидеть связь беляков с татарскими князьями, а имеющиеся сведения обозначил лишь как «исключительное явление» [9].
Вне нашего внимания остался ещё один вопрос, обозначенный А.А. Гераклитовым: наличие татар деревень Чотово и Инзеры в составе Ерехтинского беляка. Поскольку, по мнению А.А.Гераклитова, все татары Темниковского уезда находились в служилом сословии, то жители этих деревень, видимо, не могли находиться в ведении князей и платить им ясак [9]. Однако, согласно текстам самих бортных столбцов, перечисленные в них татары названы «оброчными» [27]. Выясним, относились ли упомянутые оброчные татары к категории служи-
лых. Оброчные татары обнаруживаются в пошлинных и судебных книгах 1604-1605 гг. Тем-никовской приказной избы и упоминаются среди жителей все тех же деревень Чотово и Инзеры, а также Лемдей [2, л. 18-18 об., 46- 46 об., 7676 об., 118-118 об.; 3, л. 4, 27 об., 29, 30 об.]. Судя по всему, эта категория татар была немногочисленной и они не являлись служилыми, поскольку перечислялись раздельно: «. темниковския об-рочныя татарове деревни Лендей (Лемдей. -Прим. авт.) Исентючелка Исенев со своим сыном, с Козеем, да татарин служивой Байкейка Ур-каев» [2, л. 18-18 об.]. Скорее всего, отмеченные в бортных столбцах оброчные татары находились в ясачном сословии, как и остальная мордва Ерехтинского беляка, причем вместе с ними они платили те же оброки, ясаки и пошлины. Сравним, у оброчных татар записано:
«Ирехтинского беляка за оброчным татарином деревни Инзеры за Олышайко Сююше-вым... оброку платить ему пуд меду и 30 гривенок, да новоприбылого четь пуда меду, да с того меду пошлин 10 денег, да ясашных старого 6 алтын 4 деньги, да новоприбылого 10 денег, да за куницу старого 13 алтын 2 деньги, да за новоприбылую за полчети куницы 10 денег, да пошлин пол 2 деньги» [27, л. 4-5].
У мордвы:
«Того ж Ирехтинского беляка за мордвою деревни Челмодеевой за Мелчаем Силчидеевым с товарыщи... оброку платить им старого 8 пуд, да новоприбылого полпуда меду, да с того меду пошлин 7 алтын с полуденьгою, да ясашных платить им вновь 20 алтын, да за 2 куницы старого 26 алтын, да за новоприбылую за треть куницы 4 алтына три деньги, да пощлин с куницы полденьги» [27, л. 21].
На это обстоятельство А.А. Гераклитов не обратил внимание. Поэтому мы не можем исключать возможности нахождения оброчных татар в ведении татарских князей вместе с другими группами мордовского населения в составе беляков, не отличаясь в своем социальном положении. Для собственно служилых татар, включая князей и мурз, существовали несколько иные институты управления [28].
Исходя из нашего заключения о тождестве понятий беляк и княжение, мы можем вернуться к этимологии слова беляк. Дело в том, что понятию «княжение» близки используемые в татарских источниках слова билек или биклек [29, б. 100]. Сравним, как перечисленные выше термины близко по смыслу применялись в татарских и русских источниках. В 1557 г. Исма-ил-бей объяснял, что не отдал свою власть в Ногайской орде Юнусу мурзе: «.сказали про меня, что будтось яз княженье здал Юнус мир-
зе, а сам будто иду к Меке» [30, с. 252]. В сохранившихся списках сочинения «Джами ат-Таварих» Кадырали-бека так описывается получение титула бека (бея) ногайским мурзой Ис-маилом: «Муса бинец углы Исмагыйль би бул-ды. Соц билек тэ бу заманга дигэч Исмагыйль-нец ыругындин таймады» [31, б. 28] (в другом списке этого сочинения используются вместо слов «би» и «билек» аналогичные термины «бэк» и «биклек» [32, б. 139]). На русский язык этот отрывок можно перевести следующим образом: «Потом сын князя Мусы князь Исмаил был, с того времени до наших дней это княжение (билек, биклек) от рода Исмаила не переходило (к другим родам. - Прим. авт.)» (перевод авт.). Ещё пример использования термина билек из Дэфтэре Чынгыз-намэ: «Эй Тимер Котлу би, кара кешедэн байлыгыц берлэ, куб мал бирмэк берлэ билек таптыц» [33, б. 80] - «Эй Тимер Котлу бей, с богатством, полученным от «черных»3 людей, со множеством скота, ты нашел княжескую власть» (перевод авт.). В этом же значении встречается слово билек в текстах башкирских шеджере: «Бурнак би вафат булгач, би-лек[не] Тэтэгэчкэ тапшырдылар» - «Когда Бур-нак-бий умер, бийство поручили Татигачу» [34, с. 29, 33]. В Крымском ханстве владение клановых князей называлось «бейлик» [35, с. 109, 118-129], как указывал Д.М. Исхаков, это слово близко к слову беляк. Таким образом, отмечаем, что термины беляк, биляк, белек, бывшие употреблении в мордовских землях, созвучны с татарским словом билек и вполне отражают его значение.
В завершение отметим - вполне возможно, что в ранние периоды, ещё до появления уездного деления, мордовское население одноименных беляков составляло некие общие, более крупные объединения, другими словами «княжения», которые затем разделились. В таком случае мы можем предполагать, что и вся тял-демская мордва ранее входила в одно крупное «княжение», которое могло разделиться на 3 беляка (одноименные Тялдемские беляки были в Кадомском, Шацком и Темниковском уездах), а во главе отделившихся беляков встали свои татарские княжеские династии, некогда представлявшие собой единый княжеский род.
Авторы выражают искреннюю признательность Полине Напольниковой, Муллануру Ишееву, Тахиру Абдурахманову, оказавшим большую помощь в подготовке данной статьи.
Примечания
1. В жалованных грамотах управление татарским князем подвластным населением, в первую очередь
обладание полномочиями административной и судебной власти, обозначалось термином «княженье» или «княжение». Современное слово «княжество» употреблялось крайне редко.
2. Видимо, выражение «Уразгильдеев Чукчин» правильно должно звучать «Уразгильдеев ясачник», как в исходном тексте купчей.
3. Черные люди - население, платившее ясак.
Список литературы
1. Беляков А.В. Писцовая книга мордовских сел Кадомского уезда 138 (1629/30) года // Средневековые тюрко-татарские государства: Сборник статей. Выпуск 5. Казань: Институт истории им. Ш. Мар-джани АН РТ, 2013. С. 154-210.
2. Российский государственный архив древних актов (далее - РГАДА). Ф. 1167. Оп. 1. Ед. хр. 1443.
3. РГАДА. Ф. 1167. Оп. 2. Ед. хр. 1.
4. Белокрысенко А. Ф. Исторический очерк постепенного покорения Симбирского края и административного устройства его в разное время // Сборник исторических и статистических материалов. Симбирск, 1868. С. 105-119.
5. Смирнов И.Н. Мордва. Историко-этногра-фический очерк. Гл. I. (Продолжение) // Известия общества археологии, истории и этнографии при Императорском Казанском университете. Том X. Вып. 3. Казань, 1892. С. 300-322.
6. Черменский П. Н. Из истории феодализма на Мещере и в Мордве //Археографический ежегодник за 1963 г. М., 1964. С. 3-11.
7. Сафаргалиев М.Г. К истории татарского населения Мордовской АССР (о мишарях) // Труды Мордовского НИИЯЛИ. Вып. 24. Саранск, 1963. С. 64-79.
8. Исхаков Д.М. От средневековых татар к татарам Нового времени. Казань: Мастер-Лайн, 1998.
9. Гераклитов А.А. Мордовский «беляк» // Известия краеведческого института изучения ЮжноВолжской области при Саратовском государственном университете. Т. 2. Саратов, 1927. С. 102-112.
10. Ямушкин В.П. О ясаке и мордовском беляке // Труды МНИИЯЛИЭ. № 24. Саранск, 1963. С. 100-115.
11. Известия Тамбовской учёной архивной комиссии (далее - ИТУАК). Вып. XXVIII. Тамбов, 1890.
12. РГАДА. Ф. 1122. Оп. 1. Ед. хр. 2210.
13. Думин С. В., Первушкин В. В., Шишлов С. Л. Князья Кудашевы // Дворянские роды Российской империи. Т. 3. М.: Ликоминвест, 1996. С. 165-171.
14. Напольникова П. К. Владельцы Поценья эпохи средневековья // Вестник Тамбовского университета. Сер.: Гуманитарные науки. Т. 20. Вып. 10 (150). 2015. С. 79-85.
15. Тексты делового содержания XVI - начала XVII в. из мокшанских мест. Публикация И.С. Филипповой // Памятники русского языка. Исследования и публикации. М., 1979. С. 76-98.
16. РГАДА. Ф. 1166. Оп. 1. Ед. хр. 1.
17. ИТУАК. Вып. XLVII. Тамбов, 1904.
18. Акты служилых землевладельцев XV - начала XVII века. Т. III / Сост. А.В. Антонов. М.: Древлехранилище, 2002.
19. Акчурин М., Ишеев М. Неизвестные грамоты потомков князя Акчуры Адашева // Этнологические исследования в Татарстане. Вып. VII. Казань: Институт истории АН РТ, 2013. С. 11-18.
20. Центральный государственный архив Республики Мордовия. Ф. 1. Оп. 1. Ед. хр. 14.
21. Еникеев С. Очерк истории татарского дворянства. Уфа: Гилем, 1999.
22. Сборник Российского исторического общества. 1895. СПб., 1895.
23. Из истории центрального и местного управления в XVI в. // Исторический архив, № 3. 1960 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://drevlit. ru/docs/russia/XVI/1500-1520/Central_upr/text.php
24. Акты служилых татар 1525-1609 годов // Русский дипломатарий. Вып. 7. М.: Древлехранилище. 2001 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http:// www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVI/1520-1540/ Akty_sluzil_tatar/text.htm.
25. Персидская Н.Ю. Мордовский голова в системе органов местного управления XVII в. // Вестник Мордовского университета. № 3. 2014. С. 88-92.
26. Снетова Г.П. Русская историческая терминология: Учебное пособие. Калинин: Калининский государственный университет, 1984. С. 60-61.
27. РГАДА. Ф. 1167. Оп. 1. Ед. хр. 32.
28. Акчурин М., Ишеев М. Этнополитические структуры Мещеры в XVI веке // Средневековые тюрко-татарские государства: Сб. статей. Вып. 6. Казань: Институт истории АН РТ, 2014. С. 4-18.
29. Сборник летописей. Татарский текст (Составлен в царствование Б. Годунова) с русским предисловием // Библиотека восточных историков. Изд. И.Н. Березина. Т. II. Ч. 1. Казань, 1854.
30. Посольские книги по связям России с Ногайской Ордой. 1551-1561 гг. Казань: Татарское книжное издательство, 2006.
31. Дамигыт-тэварих // Мирастан биш сэхифэ. XVII-XIX гасырлар эдэби-тарихи ядкарьлэре. Казан, 2011.
32. Жалаерлы К. Жэмигъ эт-тэварих. Казан: «Иман» нэшрияты, 2010.
33. Дэфтэре Чыцгызнамэ // Мирастан биш сэхифэ. XVII-XIX гасырлар эдэби-тарихи ядкарьлэре. Казан, 2011.
34. Кузеев Р.Г. Башкирские шеджере. Уфа: Башкирское книжное издательство, 1960.
35. Лашков Ф.Ф. Сборник документов по истории крымско-татарского землевладения. // Известия Таврической Ученой Архивной Комиссии. Т. 23. Симферополь, 1895.
MORDOVIAN BELYAKS AND TATAR PRINCES M.M. Akchurin, A.V. Belyakov
The 16th- and 17th-century sources in relation to different groups of Mordovian population (both Moksha and Erzya) often used the term belyak. However, it was not possible to make a precise definition of the term due to the peculiarities of its use. Even in the 19th century, some researchers argued that belyaks were the steads of the Tatar princes and murzas. Yet the analysis of the records of the Temnikov and Kadom Writ Houses pertaining to wild-honey farming led A. Geraklitov to the conclusion that the belyaks in the first place were directly related to beekeeping and could not be territorial administrative units headed by Tatar feudal lords. Nevertheless, the information accumulated to date allows us to return to the discussion of the term belyak and, in particular, to the issue of the links between the belyaks and the Tatar princes.
Keywords: Mordovian belyaks, duchies, Tatar princes, murzas, sotniks, yasak, court, Temnikov, Kadom, Shatsk.
References
1. Belyakov A.V. Piscovaya kniga mordovskih sel Ka-domskogo uezda 138 (1629/30) goda // Srednevekovye tyurko-tatarskie gosudarstva: Sbornik statej. Vypusk 5. Kazan': Institut istorii im. Sh. Mardzhani AN RT, 2013. S. 154-210.
2. Rossijskij gosudarstvennyj arhiv drevnih aktov (dalee - RGADA). F. 1167. Op. 1. Ed. hr. 1443.
3. RGADA. F. 1167. Op. 2. Ed. hr. 1.
4. Belokrysenko A.F. Istoricheskij ocherk po-stepennogo pokoreniya Simbirskogo kraya i administra-tivnogo ustrojstva ego v raznoe vremya // Sbornik is-toricheskih i statisticheskih materialov. Simbirsk, 1868. S. 105-119.
5. Smirnov I.N. Mordva. Istoriko-ehtnograficheskij ocherk. Gl. I. (Prodolzhenie) // Izvestiya obshchestva arheologii, istorii i ehtnografii pri Imperatorskom Ka-zanskom universitete. Tom X. Vyp. 3. Kazan', 1892. S. 300-322.
6. Chermenskij P.N. Iz istorii feodalizma na Mesh-chere i v Mordve //Arheograficheskij ezhegodnik za 1963 g. M., 1964. S. 3-11.
7. Safargaliev M.G. K istorii tatarskogo naseleniya Mordovskoj ASSR (o misharyah) // Trudy Mordovskogo NIIYALI. Vyp. 24. Saransk, 1963. S. 64-79.
8. Iskhakov D.M. Ot srednevekovyh tatar k tataram Novogo vremeni. Kazan': Master-Lajn, 1998.
9. Geraklitov A.A. Mordovskij «belyak» // Izvestiya kraevedcheskogo instituta izucheniya Yuzhno-Volzhskoj oblasti pri Saratovskom gosudarstvennom universitete. T. 2. Saratov, 1927. S. 102-112.
10. Yamushkin V.P. O yasake i mordovskom belyake // Trudy MNIIYALIEH. № 24. Saransk, 1963. S. 100-115.
11. Izvestiya Tambovskoj uchyonoj arhivnoj komis-sii (dalee - ITUAK). Vyp. XXVIII. Tambov, 1890.
12. RGADA. F. 1122. Op. 1. Ed. hr. 2210.
13. Dumin S.V., Pervushkin V.V., Shishlov S.L. Knyaz'ya Kudashevy // Dvoryanskie rody Rossijskoj imperii. T. 3. M.: Likominvest, 1996. S. 165-171.
14. Napol'nikova P.K. Vladel'cy Pocen'ya ehpohi srednevekov'ya // Vestnik Tambovskogo universiteta. Ser.: Gumanitarnye nauki. T. 20. Vyp. 10 (150). 2015. S. 79-85.
15. Teksty delovogo soderzhaniya XVI - nachala XVII v. iz mokshanskih mest. Publikaciya I.S. Filip-povoj // Pamyatniki russkogo yazyka. Issledovaniya i publikacii. M., 1979. S. 76-98.
16. RGADA. F. 1166. Op. 1. Ed. hr. 1.
17. ITUAK. Vyp. XLVII. Tambov, 1904.
18. Akty sluzhilyh zemlevladel'cev XV - nachala XVII veka. T. III / Sost. A.V. Antonov. M.: Drevlekhranilishche, 2002.
19. Akchurin M., Isheev M. Neizvestnye gramoty potomkov knyazya Akchury Adasheva // Ehtnologiches-kie issledovaniya v Tatarstane. Vyp. VII. Kazan': Institut istorii AN RT, 2013. S. 11-18.
20. Central'nyj gosudarstvennyj arhiv Respubliki Mordoviya. F. 1. Op. 1. Ed. hr. 14.
21. Enikeev S. Ocherk istorii tatarskogo dvoryanstva. Ufa: Gilem, 1999.
22. Sbornik Rossijskogo istoricheskogo obshchestva. 1895. SPb., 1895.
23. Iz istorii central'nogo i mestnogo upravleniya v XVI v. // Istoricheskij arhiv, № 3. 1960 [Ehlektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: http://drevlit.ru/docs/russia/ XVI/1500-1520/Central upr/text.php
24. Akty sluzhilyh tatar 1525-1609 godov // Russkij diplomatarij. Vyp. 7. M.: Drevlekhranilishche. 2001 [Ehlektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: http://www.vos tlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVI/1520-1540/Akty_slu zil_tatar/text.htm.
25. Persidskaya N.Yu. Mordovskij golova v sisteme organov mestnogo upravleniya XVII v. // Vestnik Mor-dovskogo universiteta. № 3. 2014. S. 88-92.
26. Snetova G.P. Russkaya istoricheskaya termi-nologiya: Uchebnoe posobie. Kalinin: Kalininskij gosu-darstvennyj universitet, 1984. S. 60-61.
27. RGADA. F. 1167. Op. 1. Ed. hr. 32.
28. Akchurin M., Isheev M. Ehtnopoliticheskie struktury Meshchery v XVI veke // Srednevekovye tyurko-tatarskie gosudarstva: Sb. statej. Vyp. 6. Kazan': Institut istorii AN RT, 2014. S. 4-18.
29. Sbornik letopisej. Tatarskij tekst (Sostavlen v carstvovanie B. Godunova) s russkim predisloviem // Biblioteka vostochnyh istorikov. Izd. I.N. Berezina. T. II. Ch. 1. Kazan', 1854.
30. Posol'skie knigi po svyazyam Rossii s Nogajskoj Ordoj. 1551-1561 gg. Kazan': Tatarskoe knizhnoe iz-datel'stvo, 2006.
31. ^amigyt-tsvarih // Mirastan bish sshifs. XVII-XIX gasyrlar sdsbi-tarihi yadkar'lsre. Kazan, 2011.
32. Zhalaerly K. Zhehmig" eht-tehvarih. Kazan: «Iman» nehshriyaty, 2010.
33. Dsftsre ChyHgyznams // Mirastan bish sshifs. XVII-XIX gasyrlar sdsbi-tarihi yadkar'lsre. Kazan, 2011.
34. Kuzeev R.G. Bashkirskie shedzhere. Ufa: Bash-kirskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1960.
35. Lashkov F.F. Sbornik dokumentov po istorii krymsko-tatarskogo zemlevladeniya. // Izvestiya Tavriches-koj Uchenoj Arhivnoj Komissii. T. 23. Simferopol', 1895.
