CC BY
24
НАУЧНЫЕ ДИСКУССИИ
Вестник Омского университета. Серия «Психология». 2018. № 1. С. 56-64 УДК 316.4+159.94
DOI 10.25513/2410-6364.2018.1.56-64
Н. С. Пряжников
МОРАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ САМОЧУВСТВИЕ РАБОТНИКОВ ВЫСШЕЙ ШКОЛЫ В УСЛОВИЯХ «СТАБИЛЬНОГО» РЕФОРМИРОВАНИЯ СИСТЕМЫ ОБРАЗОВАНИЯ
В качестве главного показателя морально-психологического самочувствия преподавателя и ученого университета используется понятие «чувство собственного достоинства», близкое по смыслу к понятию «научная репутация». Отмечается в целом невысокая удовлетворенность многих работников высшей школы своим статусом, доходом, необходимостью выполнять многие бюрократические обязанности, а также сомнительной системой оценки эффективности их труда. Намечаются оптимистичные перспективы для развития чувства собственного достоинства и выполнения высокой научной и образовательной миссии даже в не очень благоприятных условиях труда.
В частности, отмечается важность умения идти на определенные компромиссы при сохранении ориентации преподавателей и ученых на главную цель своей деятельности, а также развитие неформальных («параллельных» официальной деятельности) форм сотрудничества и творчества с единомышленниками (коллегами, руководителями и студентами), но при условии соблюдения всех официальных требований к своему труду.
Ключевые слова: морально-психологическое самочувствие работника университета; эффективность деятельности ученого и преподавателя.
N. S. Prjazhnikov
MORAL AND PSYCHOLOGICAL WELL-BEING OF WORKERS OF THE HIGHER SCHOOL IN THE "STABLE" OF REFORMING THE EDUCATIONAL SYSTEM
As the Chief measure of moral and psychological well-being of the teacher and scholar of the University used the notion of "self-respect", close in meaning to the concept of "scientific reputation. A general, low satisfaction of many high school status, income, need to perform many of the bureaucratic duties, as well as questionable system measure the effectiveness of their work. Outlines the optimistic prospects for the development of self-esteem and fulfilment of high scientific and educational mission of even the not very favourable conditions of work. In particular, the importance of the ability to go to certain compromises when retaining teachers and scholars to the main purpose of its activities, as well as the development of informal ("parallel" official business) forms of cooperation and creativity with like-minded people (colleagues, managers and students), but subject to compliance with all formal requirements.
Keywords: moral and psychological well-being of an employee of the University; academic and teacher effectiveness.
Вводные замечания
Данная статья написана под впечатлением автора от участия в круглом столе на тему «Научный сотрудник в сфере образования: жизненные перспективы и ценностные ориентации», проведенного в зале Президиума Российской академии образования (РАО) 14 ноября 2017 года, в котором участвовали многие
ведущие педагоги и психологи страны [1]. Также в основу статьи положены впечатления автора от реформ в системе образования и его многолетнего преподавания в ряде вузов страны (МГУ имени М. В. Ломоносова, МГППУ, МПСУ, Финансовый университет при Правительстве РФ, РГСУ, РЭУ имени Г. В. Плеханова, МЭСИ, АСОУ, СГУ,
© Пряжников Н. С., 2018 56
МОСУ и др.). Кроме этого, мы опирались на некоторые, пока еще не многочисленные, исследования проблемы [2-6], на опыт общения с преподавателями из разных вузов (включая региональные университеты, колледжи и школы), а также на некоторые собственные исследования по отдельным аспектам морально-психологического самочувствия профессорско-преподавательского состава (III 1С) и научных сотрудников университетов [7-10].
Считается, что высшая школа, занимающая важное место в системе образования и науки, а шире - в общем контексте кадровой политики страны, - должна реформироваться. К сожалению, до сих пор не определена общая цель и вектор такого реформирования. Например, еще совсем недавно весьма авторитетные чиновники от образования говорили о том, что главная задача образования - формирование «компетентного потребителя», другие считали, что образование - это вообще «сфера услуг», и главная ориентация - на «запросы работодателя» и на «удовлетворение ожиданий студентов». Понятно, что если бы в стране была более внятная образовательная политика, выражающаяся в четкой и общепринятой специалистами цели, то вектор развития системы образования был бы ориентирован на стратегическую перспективу развития страны [11].
При этом важно проводить комплексные реформы, но одновременно не забывать и о приоритетах, определяемых на основе выявления наиболее болезненных и проблемных вопросов на всех уровнях образования, начиная с дошкольного воспитания и заканчивая системой повышения квалификации и присуждения ученых степеней. Также важно, чтобы реформы касались не только рядовых преподавателей и научных сотрудников, но и руководителей учреждений образования (многие из которых давно уже превратились в миллионеров), обслуживающего персонала.
1. Чувство собственного достоинства как важнейший индикатор морально-психологического самочувствия ученого и преподавателя вуза.
В качестве отправной точки для оценки морально-психологического состояния работников высшей школы мы взяли понятие «чувство собственного достоинства». Например, Дж. Ролз раскрывает данное понятие через право человека на построение собственной концепции блага и права на реализацию
своей концепции, но таким образом, чтобы это не противоречило интересам других людей, т. е. через компромиссы и договоренности с окружающими [12]. Применительно к работе преподавателей (III 1С) вузов это означает их право на высокую степень автономности (субъектности труда) и готовность жертвовать частью своих благ и частью своей автономности ради интересов общего дела, ради благополучия своих коллег и учеников. Недаром Н. Н. Нечаев, рассуждая о творческих профессиях, подчеркивал, что профессионал должен развивать и свою деятельность, и свои внутренние средства, и свою личность [13]. Сказанное тем более относится к преподавателям и научным сотрудникам университетов, для которых развитие внутренних средств деятельности и личностного начала является важнейшим условием осуществления их образовательной миссии. Здесь мы не согласны с утверждениями о том, что главной фигурой в вузе является студент, ведь такая позиция скорее отражает «рыночные отношения», когда покупатель (или клиент) «всегда прав»... Университет - это не магазин, и не базар! Более того, даже администрация, на наш взгляд, по отношению к преподавателям и научным сотрудникам должна выполнять вспомогательную (обслуживающую) роль, т. е. создавать условия для их эффективной работы и удовлетворенности от своего труда. Студенты должны видеть не только высококвалифицированных преподавателей, но и успешных, уважающих себя людей. Каковы преподаватели - таковы и студенты!
Мы добавили бы к пониманию чувства собственного достоинства преподавателей университетов следующие важные условия: 1) финансовую независимость (не чрезмерный, но достойный заработок); 2) высокие социальные гарантии на работу, когда за смелые и обоснованные идеи (или за статьи, которые не нравятся начальству) не увольняют; 3) научно обоснованные критерии эффективности ППС и других работников вузов (как основа для справедливых оценок и вознаграждения, для аттестаций и даже для самооценки всех работников вуза, включая и администрацию); 4) оптимальные учебные нагрузки (как показатель востребованности опыта преподавателя и научного сотрудника вуза) и др.
Заметим, что на уже упоминавшемся выше круглом столе в РАО 17 ноября 2017 года
бывший Министр образования РФ (с 1992 по 1996 гг.) Е. В. Ткаченко выделил главные проблемы для современных российских преподавателей вузов - это унизительная зарплата и слабые социальные гарантии на работу, о чем мы написали выше. Также в выступлениях ведущих академиков РАО и приглашенных гостей звучал, среди прочих, призыв восстановить понятие «репутация» ученого и преподавателя вуза. Интересно, что М. В. Курбатова и Е. С. Каган в своем исследовании ставили проблему «преподавательского оппортунизма», когда пока еще действующие неформальные нормы профессионального сообщества и репутационные механизмы все больше подменяются «рыночными» правилами, ориентированными больше на «личные» (а иногда и откровенно эгоистичные) интересы работников вуза [4, с. 118].
Настоящая репутация должна основываться не столько на заработках и должностях, а на реальном вкладе ученого и на авторитете преподавателя. Правда, мы считаем, что репутация может быть и «харизматич-ной», когда, например, реальных заслуг не много, а уважение высокое или вклады потом сильно переоцениваются, как это нередко случалось и с политическими, и с историческими деятелями... Внешние оценки, естественно, важны, но они должны быть дополнены и внутренними самооценками, основанными на высоком самоконтроле, на профессиональной и человеческой совести работника высшей школы. В этом плане понятие «чувство собственного достоинства» представляется содержательно более ёмким, так как предполагает внутреннее ощущение выполняемого профессионального долга, а также готовность преподавателя или ученого следовать своим внутренним убеждениям, даже несмотря на различные осложняющие моменты, включая и внешнее непризнание со стороны завистливых коллег или пока еще во многом неопытных студентов, не всегда способных оценить настоящее творчество и добросовестность.
2. Основные проблемы, явно не способствующие поддержанию чувства собственного достоинства работников вузов.
2.1. Несправедливая, унизительно малая оплата труда.
Нередко, в основе унизительного финансового положения преподавателей, никак не
способствующего развитию у них чувства собственного достоинства, лежит ошибочная установка высшего руководства на то, что именно дополнительные выплаты, а не основная гарантированная зарплата выполняет «стимулирующую» роль; следовательно, именно надбавки и премии, якобы и должны доминировать в доходах преподавателей (у научных сотрудников это доходы от грантов и проектов), т. е. по сути обесценивается их основная работа [14, с. 197]. При этом часто сам порядок начисления таких надбавок достаточно сложный, например, Е. В. Ба-лацкий приводит примеры вузов, где это регламентировано на 54 страницах [3, с. 138]. Мы и сами не раз сталкивались в некоторых вузах с ситуацией, когда нас «срочно» вызывали в отдел кадров, чтобы расписаться в приказе о том, что мы «не возражаем против повышения заработной платы». Но когда мы пытались понять, на сколько именно нам повышают зарплату (приказы иногда состояли из 10-15 страниц, где отмечалось, что «в соответствии с Указами таким-то и Постановлениями такими-то.»), то именно этого понять мы не могли, пока кадровики, мило улыбаясь, не сообщали нам, что повышают примерно на 200-300 рублей., а мы в ответ также мило виновато извинялись за то, что отрываем их от работы.
По справедливому замечанию Е. В. Бала-цкого, «в России уже сложилась новая социальная группа "корпоративных магнатов" -представителей ректорского корпуса» и, что особенно важно, - даже в государственных вузах, которые все чаще напоминают «семейный бизнес, феодальное владение и объект рейдер-ских атак» [3, с. 137, 139-140]. Автор приводит многочисленные подтверждения этому, например, разница между доходами ректорского корпуса и рядовых преподавателей (при сравнении данных 77 вузов) составляет 13,5 раза, а в некоторых вузах - в 46 раз (!), тогда, как в Гарвардском университете разница составляет всего 4-5 раз, а Калифорнийском университете - только 3 раза. [3, с. 137]. Для рядового преподавателя проблема унизительной оплаты усугубляется сравнением своих доходов с доходами начальства и коллег. Если преподаватели чувствуют, что при оценке и вознаграждении их труда не реализуется принцип социальной справедливости, то это не только понижает самоуважение и приводит к морально-эмоциональному «выгора-
нию» (часто сопровождаемому и личностными деструкциями), но не редко провоцирует нездоровые отношения и зависть в научно-педагогических коллективах [10; 15]. Другим важным и очень нежелательным следствием ничтожных зарплат в университетах является падение качества как исследований, так и самого преподавания, когда сотрудники вынуждены участвовать в сомнительных грантах (их часто называют «гранты-кормушки») и «очаровывать» студентов, чтобы они проставляли высокие баллы в рейтинге «понравившимся» им преподавателям.
2.2. Недостаточные социальные гарантии на работу.
Важны гарантии на работу, когда творческий, автономный и квалифицированный преподаватель или научный сотрудник вуза не может быть легко уволен по причине профессиональной непригодности или по какому-то надуманному поводу. В условиях постоянной «оптимизации» учебных заведений сокращения ППС стали нормой, что также негативно влияет на морально-психологическое самочувствие многих преподавателей. В условиях постоянной нестабильности, риска быть уволенными («оптимизированными») или как-то быть ущемленными в своих правах, многие преподаватели пребывают в состоянии затянувшегося стресса, что дает основания соотносить их с новым нарождающимся социальным классом - «прекариатом», о котором все чаще говорят социологи. Как раз главными особенностями «прекариата» являются постоянная неуверенность в завтрашнем дне (даже при относительном благополучии в настоящее время), а также общая неудовлетворенность своим нестабильным положением на фоне стресса и тревожных ожиданий [16; 17].
Поводом для неоправданного увольнения могут быть высказывания по организации учебного процесса, по излишней регламентации и бюрократизации труда, по усложненным форматам различных учебно-методических комплексов (УМК) и Фонда оценочных средств (ФОС) (в некоторых вузах от преподавателей требуют составлять тесты, включающие по 600-800 вопросов, да еще и с 6-ю вариантами ответов по каждому вопросу.), по часто неоправданному и не проверенному на практике внедрению различных информационных инноваций и т. п. Например, не так давно нам приходилось полдня
заполнять электронные ведомости по спецкурсу по выбору, где обучались студенты из разных групп, а потом еще и ставить «электронную подпись», которая сработала лишь на 5-ом устройстве, да и то после приглашения одного из программистов, разработавших данный «продукт» (увидев его, мы даже не стали с ним ругаться, такой он был обескураженный, видимо, многие уже высказали ему свое недовольство) и т. п.
Но особенно не нравятся начальству высказывания или публикации по вопросам усиливающейся дифференциации доходов администрации и рядовых преподавателей вузов, а также по требованиям к преподавателям самим зарабатывать для университета деньги по принципу: «какие же вы ученые, раз деньги не умеете зарабатывать?». Признаемся, что за одну из статей, где мы ставили проблемные вопросы коммерциализации образования и науки, мы также были с треском уволены из одного известного психолого-педагогического университета Москвы, хотя никак не упоминали ни этого университета, ни конкретных персоналий, лишь обозначили общую для страны проблему [8]. Впоследствии под впечатлением такого «изгнания» и «сделанных выводов» мы даже написали другие статьи, где постарались разграничить страх, осторожность и ответственность в деятельности ученого и преподавателя вуза [7; 9].
2.3. Неоправданное бюрократическое сопровождение труда работников вузов.
Необходимо совершенствование труда ППС и всех других работников вузов (научных сотрудников, лаборантов, ассистентов, администраторов и даже руководства), предполагающее, прежде всего, сведение к минимуму часто необоснованного бюрократического сопровождения их деятельности. Понятно, что определенная бюрократизация деятельности быть должна (как средство упорядочивания, контроля и даже самоорганизации труда). Но когда бюрократизация доводится до абсурда, то она начинает серьезно мешать главной деятельности преподавателя.
Например, в некоторых «инновационных» вузах заполнение обычной экзаменационной ведомости занимает около 1,5-2 часов, да и то - с помощью старосты группы: по каждому студенту на каждом занятии необходимо проставлять сложные коэффициенты их активности, что потом еще вынуждены пересчитывать методисты учебных управле-
ний, хотя на выходе мы имеем обычные «зачет» / «не зачет» или традиционные экзаменационные оценки. А иногда в других, не менее «инновационных» вузах, для оценки ответов студентов на семинарах разрабатываются сложные системы, включающие до 20 параметров, где каждый параметр имеет еще и определенный коэффициент - до сотых значений (признаюсь, что мы со студентами в некоторых группах в некоторых вузах обсудили абсурдность таких оценок и неофициально от них отказались)...
В своем исследовании В. С. Собкин показал, что основной проблемой, связанной с реформированием высшей школы, большинство опрошенных назвали «бюрократический способ управления наукой и образованием» [1]. В нашем исследовании в качестве основной проблемы большинство назвали «малые зарплаты», но на втором месте также отметили, что их сильно волнует «бюрократизация образования», при этом более опытные преподаватели и ученые на первое место поставили именно «бюрократизацию» [10].
Ущемление чувства собственного достоинства здесь проявляется в том, что бестолковая, да еще и громоздкая работа является самым «надежным» средством унизить думающего человека, примерно как в старой деградирующей армии солдат заставляли красить траву перед приездом «дубоголового» начальства или по 20 раз в день мыть полы с мылом по принципу: «у солдата не должно быть личного времени, личное время - это лишнее время». Применительно к преподавателям и научным сотрудникам вузов выполнение бестолковой, но бюрократически важной (для бесконечных отчетов) работы, также можно рассматривать как высшее проявление неуважения к ним, видимо, основанное на представлении некоторых «реформаторов» о том, что сами преподаватели не способны организовать свой труд, думая только о том, как бы «сачкануть».
2.4. Сомнительные «наукометрические» показатели эффективности труда научного сотрудника и преподавателя вуза.
Сложная ситуация возникла с Государственными образовательными стандартами (ГОС), частая смена которых порождает, по мнению Е. В. Балацкого, «регулятивный невроз» [3, с. 128]. Для самих преподавателей университетов эта неопределенность создает внутреннее неприятие многих реформатор-
ских идей и своеобразный «оппортунизм», который, по мнению М. В. Курбатовой и Е. С. Каган, является болезненной реакцией работников университетов на усиливающееся внешнее регулирование их деятельности [4]. Сами показатели эффективности деятельности преподавателей и научных сотрудников постоянно меняются, что дополнительно создает ощущение нестабильности и неуверенности многих работников в том, что они совершенствуются в правильном направлении [1; 6]. Естественно, все это не добавляет им чувства собственного достоинства. Например, еще на нашей памяти были времена, когда призывали меньше писать статей (которые «никто не читает») и больше разрабатывать методические, учебные и практические пособия. Но потом оказалось, что уже пособия никому не нужны (точнее - не засчитываются при аттестациях) и срочно нужны монографии и ВАКовские статьи. Потом стали обращать главное внимание на показатели Российского индекса научного цитирования - РИНЦ, затем наиболее «желательными» стали публикации в журналах из перечня ВАК (особенно, в журналах из «ядра» ВАК), а в последнее время главными стали статьи в журналах «Web of Science (WoS)» и «Scopus». Получается, что не так важно, что именно ты опубликовал (каково качество и новизна твоих статей), но крайне важно, где ты опубликовался: в «правильном» («топовом», «рейтинговом») журнале или в каком-то провинциальном издании, не включенном в престижные списки.
Возникают резонные вопросы: 1) чем определяется эффективность науки в последнее время: новизной и обоснованностью идей или внешней «упаковкой» в виде топового журнала? 2) неужели новизна и добросовестность сейчас вообще не играют никакой роли? К сожалению, ситуация складывается так, что быстро возник «рынок публикаций», когда на интернет-почту многим преподавателям и ученым приходят предложения опубликоваться в «топовом» журнале за определенные деньги. Нам известно немало случаев, когда руководство вузов призывает своих сотрудников сообща складываться деньгами и публиковать статьи в соавторстве, повышая тем самым показатели данного университета или кафедры. Интересно, что уже упоминавшийся выше бывший Министр образования РФ Е. В. Ткаченко приводил примеры на
круглом столе в РАО (17 ноября 2017 г.) некоторых его знакомых, имеющих весьма скромные показатели по РИНЦ, заявлявших, что для них это и не важно, так как они уже сделали несколько десятков статей в «Scopus». Правда, тогда возникает вопрос, зачем же вводили Российский индекс научного цитирования, если все равно больше доверяют зарубежным информационным базам «Web of Science (WoS)» и «Scopus»? Это уже управленческое, а может даже и государственное неуважение к собственным системам оценки эффективности научно-преподавательских кадров.
Е. В. Балацкий обозначает парадокс: число публикаций резко возросло, но это никак не коррелирует с ростом исследовательской активности. Более того, автор отмечает, что большинство журналов из перечня ВАК остаются некачественными (возникает «информационная свалка» публикаций), и их мало кто читает [3, c. 130-135]. Добавим к этому, что все чаще публикации в «топовых» журналах напоминают «анкету» с четкой регламентацией структуры, ключевых формулировок и основных содержательных моментов, когда авторы серьезно ограничены в том, чтобы отразить в своих публикациях действительно творческие моменты, трудно поддающиеся регламентации.
Не меньше вопросов возникает и в связи с использованием различных рейтингов преподавателей, особенно когда они основаны на опросах студентов. Например, немало примеров того, что студенты не сразу понимают ценность того или иного преподавателя, и лишь позже (например, через несколько лет на встречах выпускников), признаются, что осознали наконец истинную ценность того или иного специалиста. К сожалению, наиболее требовательные преподаватели часто не попадают в лидеры таких рейтингов, особенно, если учесть, что оценивают их и неуспевающие студенты. Нередко в некоторых вузах стремятся свести к минимуму спорные моменты во взаимоотношениях студентов и преподавателей, используя по максимуму письменные работы (не только контрольные, но и зачетные, экзаменационные). Хотя, известно, что лучше «живого» разговора преподавателя и студента быть ничего не может. Мы объясняем увлечение администрации письменной отчетностью тем, что в этом проявляется не только базовое недоверие к пре-
подавателям (якобы, для увеличения их «объективности» при оценивании), но и к самим студентам. Недоверие к студентам объясняется и тем, чтобы они не «качали» свои права, если кто-то будет не доволен оценками, ведь, известно, что придраться можно к любому письменному тексту и объяснить писавшему, что он «ничего не знает» или «делает не те акценты». Например, можно придраться даже к текстам классиков, которые писали свои труды, не ориентируясь на современные бюрократические требования.
Общая система оценки эффективности ППС часто слишком громоздка и сомнительна по своему содержанию. Мы сами не раз сталкивались с тем, что первоначальные наши отчеты о проделанной работе в вузе (на создание которых нередко уходило несколько часов), после нас переделывали более опытные в бюрократических вопросах специалисты, и оказывалось, что наши баллы были в 2-2,5 раза меньше, чем насчитывали нам наши коллеги, а иногда - и непосредственные руководители. И если бы нам не помогали такие действительно добрые люди, то и дополнительные выплаты у нас были бы гораздо ниже. Но ведь не всем же так везет с непосредственными руководителями.
2.5. Неоправданные учебные нагрузки на ученых, преподавателей и студентов высшей школы.
По данным В. И. Собкина, озвученным в его докладе на круглом столе в РАО 17 ноября 2017 года, за последние десятилетия в вузах значительно увеличилось число студентов на одного преподавателя: с 10,7 студента на преподавателя в 1993 году - до 16,9 студента на преподавателя в 2016 году [12, с. 7]. Заметно увеличилась и аудиторная нагрузка. По данным Е. В. Балацкого, за период реформ учебная нагрузка преподавателей выросла в 4 раза, в частности, если во времена СССР нагрузка профессора составляла 2 часа в неделю, то в 2012 г. - 8 часов [2, с. 155]. При такой нагрузке резко падает качество образования, ведь недаром известный психолог, бывший вице-президентом РАО В. П. Зинчен-ко отмечал, что знание должно быть «избыточным» и усваивается оно только тогда, когда «проходит через чувства» [18]. Но если нагрузка на студента огромная, то часто и на психофизиологическом уровне такое усвоение знания оказывается просто невозможным,
что и порождает поверхностность в информационном хаосе.
Заметим, что часто главной причиной изнурительных подработок для преподавателей университетов является очень маленькая зарплата по их основному месту работы. Например, автору данной статьи также приходилось ради заработков брать нагрузку в разных вузах, доходящую иногда до 50-54 часов в неделю. И подобных примеров немало. Кто-то даже благодарен возможности дополнительно зарабатывать в условиях такого «псевдо рынка». Можно, конечно, отметить и позитивные моменты такой работы, например, освоение новых курсов и расширение общего кругозора, но негативных моментов (последствий) гораздо больше: постоянная усталость, эмоциональное выгорание, нехватка времени на самообразование, на личную жизнь. К этому можно добавить и такие негативные последствия как стремление некоторых преподавателей либо заглушить свое отчаяние (неумение «зарабатывать деньги») алкоголем, либо откровенное вымогательство в отношении студентов, либо другие проявления профессиональной деградации [8; 19].
При этом нормальная организация времени преподавательского труда предполагает, помимо аудиторных занятий, еще и время на самоподготовку, время на неформальное общение со студентами, приобщение к культурной жизни (театры, выставки, чтение литературы), расширение своего гражданского кругозора (интерес к экономике, политике, общественной жизни), участие в конференциях, проведение собственных (настоящих, а не «грантовских») исследований, по возможности, - контакты с практиками, а может и совмещение преподавания с практикой и т. п. Но главное - это свободное («чистое» от бесполезных забот) время на размышления над сложными вопросами своего научного направления и над совершенствованием своих занятий со студентами. К сожалению, мы часто наблюдаем чрезмерную активность своих коллег, которые вынуждены тратить свободное время (включая выходные и часть отпуска) на отчеты, на оформление и переделывание бесконечных заявок на гранты, на подгонку статей (обязательных по грантам) под постоянно меняющиеся требования «нужных» журналов, на подготовку и отчеты по конференциям (многие из которых формально «обязательны» по условиям грантов и ко-
торые давно уже утратили свою научную ценность.).
3. Оптимистичные перспективы повышения чувства собственного достоинства ученых и преподавателей в контексте развития системы высшего образования в стране.
Несмотря на многие проблемы современного российского образования и науки, хочется быть оптимистом, и для этого есть определенные основания.
Во-первых, сложное положение и соответствующие проблемы создают для преподавателей и научных сотрудников своеобразную творческую ситуацию. Биографии многих выдающихся людей в науке и образовании показывают, что эти люди именно потому многого добились, что сумели мобилизовать свою волю и свое достоинство для достижения намеченных целей или для выполнения своей высокой миссии. Но для этого следует научиться не растрачивать свои силы по пустякам, т. е. не стремиться быстро изменить положение (это пока бесполезно, так как ситуация зашла слишком далеко), а может и идти на определенные компромиссы. Фактически, смысл любой профессии в том, чтобы преодолевать как внешние, так и внутренние трудности (решать проблемы): нет трудностей - не нужны и профессионалы! Парадоксальность нынешней ситуации в образовании и науке в том, что многие проблемы надуманы, т. е. их могло бы и не быть при более умелом руководстве этими важнейшими для страны сферами. Но поскольку многие обозначенные выше проблемы - это реальность нашего времени, то преподаватели и ученые должны не только жаловаться, но и решать эти проблемы, если они стремятся не только быть «признанными» учениками и потомками, но и гордиться собой на уровне само-признания, что и обеспечивает развитое «чувство собственного достоинства» - вопреки всему!
Например, стоит спокойнее относиться к бестолковой бюрократизации. Здесь мы готовы даже поделиться опытом: писать дурацкие отчеты, планы, УМК и тому подобное гораздо проще, когда вы имеете не «методическую разработку», в которой очень долго будете разбираться (нередко все составлено наспех и бестолково), а уже готовый образец сделанного документа. При этом важно поблагодарить (а может и финансово поощрить)
того, кто этот документ сделал первым. Признаюсь, и меня кто-то благодарил за то, что я когда-то первым оформлял документы на звание профессора по новым (усложненным) правилам, и в какой-то месяц я переделывал все документы 8 раз! Даже сожалел о том, что не пришлось это сделать 10 раз - была бы «круглая» цифра. Надо еще и с юмором иногда относиться с бюрократическому абсурду. Хотя, бывают моменты, когда и юмор не помогает. Кто-то ведь отказался от таких унижений и остался без звания. А сейчас эти правила еще больше усложнились.
Также не стоит ругаться по вопросам несправедливой оплаты труда и многим другим. Именно умение идти на разумные компромиссы позволяет достигать сложных целей, и наоборот, выяснение отношений с каждым дураком или ничтожеством не только унизительно, но и неконструктивно (давно известно, что именно образованных дураков переубеждать очень сложно). Мы считаем, что к такому «компромиссно-разумному» поведению следует готовить и студентов, ведь многим из них придется решать деловые вопросы далеко не в лучших организационных условиях.
Во-вторых, даже в сложных условиях можно искать единомышленников как среди коллег, так и среди руководства. Наш опыт показывает, что далеко не все руководители образовательных учреждений разного уровня поддерживают глупые идеи реформаторов, но часто вынуждены имитировать такую поддержку, хотя бы ради коллективов и организаций, которые они возглавляют. При этом пока нельзя отказываться и от формальной отчетности, ведь успешно пройденные проверки - это гарант того, что потом можно работать по-настоящему! Все это порождает необходимость создания «параллельной науки» и «параллельного образования», когда, с одной стороны, формально выполняются официальные требования (иногда и в них есть рациональные моменты), а с другой стороны, ученые и преподаватели университетов все же не утрачивают своего профессионализма и чувства собственного достоинства [20, с. 232233]. Это может даже создать у некоторых преподавателей, ученых и студентов ощущение какой-то «романтики», когда они, выходя за рамки формальных требований, почувствуют себя не просто «заводными куклами», «говорящим головами» или «вечно что-то
зубрящими (а иногда и хитрящими при сдаче зачетов и экзаменов) неучами», а свободными, автономными субъектами, ориентированными на познание и на поседующее использование своих знаний и новых идей на благо общества.
ЛИТЕРАТУРА
1. Собкин В. С. Научный сотрудник в сфере образования: жизненные перспективы, ценностные ориентации. Материалы к круглому столу (14 ноября 2017 г.). - М. : РАО, Информационно-аналитический центр, 2017. - 35 с.
2. Балацкий Е. В. Истощение академической ренты // Мир России. - 2014. - № 3. -с. 150-174.
3. Балацкий Е. В. Управленческие парадоксы реформ в университетском секторе// Журнал Новой экономической ассоциации. -№ 2 (26). - 2015. - С. 124-149.
4. Курбатова М. В., Каган Е. С. Оппортунизм преподавателей вузов как способ приспособления к усилению внешнего контроля деятельности // Журнал институциональных исследований. - Т. 8. - № 3. - 2016. -С. 116-136.
5. Попков В. А., Жирнов В. Д. «Российское образование - 2020»: «дорожная карта» - в никуда: учебное пособие для слушателей дополнительного образования преподавателей высшей школы. - М. : Изд-во МГУ, 2009. - 32 с.
6. Собкин В. С., Рзаева Ф. Р. Наукометрические индикаторы исследований в сфере образования // Образовательная политика. -№ 3 (73). - 2016. - С. 61-73.
7. Ермолаева М. В., Пряжников Н. С. Профессиональные страхи в психологии и педагогике в представлениях студентов // Мир психологии, издательство Московский психолого-социальный университет - М., 2017. - 2, с. 206-217.
8. Пряжников Н. С. Образование и бизнес// Психология в вузе, 2007, № 1, С. 92-108.
9. Пряжников Н. С. Страх, осторожность и ответственность в деятельности психолога // Журнал практического психолога. - 2009. -№ 6. - С. 143-166.
10. Пряжников Н. С., Румянцева Л. С. Бюрократизация образовательного процесса как фактор «эмоционального выгорания» педагогов и психологов // Вестник московского городского педагогического журнала. Серия «Педагогика и психология». - 2015. - № 3 (33). - С. 14-62.
11. Пряжников Н. С. Профориентация в системе управления человеческими ресурсами. - М. :
Издательский центр «Академия», 2014. -288 с.
12. Ролз Дж. Теория справедливости. - Новосибирск : Изд-во Новосибирского ун-та, 1995. - 536 с.
13. Нечаев Н. Н. Профессия и профессионализм: к задачам психологии профессионального творчества // Вестник МГУ, серия 14-психология, 2016. - С. 3-15.
14. Пряжников Н. С. Мотивация и стимулирование трудовой деятельности. - М. : Юрайт, 2016. - 365 с.
15. Пряжников Н. С., Ожегова Е. Г. Эмоциональное выгорание и личностные деформации в психолого-педагогической деятельности// Вестник Московского университета. -
Информация о статье
Дата поступления 13 декабря 2017 Дата принятия в печать 1 февраля 2018
Сведения об авторах
Пряжников Николай Сергеевич - д-р пед. наук, профессор кафедры возрастной психологии Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова; профессор кафедры управления персоналом и психологии Финансового университета при Правительстве РФ (Москва, Россия). E-mail: nsp-22@mail.ru.
Для цитирования
Пряжников Н. С. Морально-психологическое самочувствие работников высшей школы в условиях «стабильного» реформирования системы образования // Вестник Омского университета. Серия «Психология». 2018. № 1. С. 56-64. DOI 10.25513/2410-6364.2018.1.5664.
Серия 14: Психология. - 2014. - № 4. -с. 33-43.
16. Гай Ст. Прекариат: новый опасный класс. -М. : Ад Маргинем Пресс, 2014. - 328 с.
17. Тощенко Ж. Т. Прекариат - новый социальный класс // Социологические исследования. - № 6 (374). - 2015. - С. 3-12.
18. Зинченко В. П. Аффект и интеллект в образовании. - М. : Тривола, 1995. - 64 с.
19. Зеер Э. Ф., Сыманюк Э. Э. Психология профессиональных деструкций. - М. : Академический проект; Екатеринбург : Деловая книга, 2005. - 240 с.
20. Пряжников Н. С. Психология элиты. - М. : Изд-во МПСУ; Воронеж : НПО «МОДЭК», 2012. - 320 с.
Article info
Received
December 13, 2017 Accepted February 1, 2018
About author
Prjazhnikov Nikolai Sergeevich - Doctor of Pedagogy, Professor, Department of age psychology, Lomonosov Moscow State University, Professor, Department of human resource management and psychology, University of Finance under the Government of the Russian Federation (Moscow, Russian). E-mail: nsp-22@mail.ru.
For citations
Prjazhnikov N. S. Moral and Psychological Well-Being of Workers of the Higher School in the "Stable" of Reforming the Educational System. Herald of Omsk University. Series «Psychology», 2018, no. 1, pp. 56-64. DOI 10.25513/ 2410-6364.2018.1.56-64. (In Russian).
