CC BY
75
Главная Наука Общество Оборона Блог Научное издание ВАК Контакты Наши авторы Энциклопедия
2013-1(1) 2014-1(2) 2014-2(3) 2015-1(4) 2015-2(5) 2016-1(6) 2016-2(7) 2016-3(8) 2016-4(9) 2017-1(10) 2017-2(11) 2017-3(12) 2017-4(13) 2018-1(14) 2018-2(15) 2018-3(16) 2018-4(17)
ОБЩЕСТВО ОЕОРОНД noo-journal.
НАУКА. ОБЩЕСТВО. ОБОРОНА
f
Популярное
Россия на пути
укрепления
государственности
Япония: роль и место в развязывании Второй мировой войны и политика СССР
Московский морской кадетский корпус "Навигацкая школа"
Без знания прошлого нет будущего
Военно-историческая наука действительно в упадке
Патриотические сводки от Владимира Кикнадзе
Рубрики
Противодействие фальсификациям
Наука. Общество. Оборона (noo-journal.ru). - 2015. - № 2 (5)
Никитин О.А.
Nikitin O.A.
Морально-психологический фактор в русской армии в «золотой век» Екатерины великой
The moral and psychological factors in the Russian army in the "golden age" of Catherine the Great
Аннотация. В статье раскрываются особенности организации морально-психологической подготовки в русской армии во второй половине XVIII в. Комплексное исследование рассматриваемой проблемы на основе архивных документов и материалов поможет объективно оценить взгляды военных теоретиков и практиков на роль морального фактора в исследуемый период, глубже осмыслить формы и методы организации работы по морально-психологическому обеспечению деятельности войск, основные направления и тенденции этого процесса, возможности использования морально-психологического фактора, самых разнообразных форм и методов морально-психологической подготовки в дисциплинарной практике войск во второй половине XVIII века.
Ключевые слова: воинская дисциплина, морально-психологическая подготовка, боевой дух, порядок и организованность, психологическая устойчивость, офицеры, нижние чины, государственные и военные деятели.
Summury. The article describes the features of the organization of moral and psychological training in the Russian army during the second half of XVIII century. Complex study of the problem on the basis of archival documents and materials will help to objectively assess the views of military theorists and practitioners on the role of moral factors in the studied period, more deeply understand the forms and methods of work to ensure the moral and psychological activities of the troops, the main directions and tendencies of this process, the possibility of using moral and psychological factors, the most diverse forms and methods of moral and psychological training in the disciplinary practices of troops in the second half of XVIII century.
Keywords: military discipline, morale and psychological training, morale, order and organization, psychological stability, officers, lower ranks, government and military figures.
Важным направлением деятельности Российского государства в области строительства русской армии второй половины XVIII в. являлось морально-психологическое обеспечение войск. И хотя термин «морально-психологическое обеспечение» тогда еще не употреблялся, но по существу работа органов государственного и военного управления по формированию и поддержанию у личного состава высоких морально-боевых качеств, необходимых для достижения победы в бою, была уже организована. В результате этой работы высокие морально-психологические качества генералов, офицеров и нижних чинов стали одним из решающих факторов, обеспечивших во второй половине XVIII в. высокую боеспособность русской армии.
По мнению автора, в исследуемый период морально-психологическое обеспечение деятельности войск осуществлялось на двух уровнях. Первый уровень заключался в создании условий, позволяющих обеспечить необходимое морально-психологическое состояние русской армии, и здесь была велика роль императрицы и военачальников - руководителей армии.
Второй уровень, отражавший формирование высокой морально-психологической устойчивости офицеров и нижних чинов непосредственно в войсках, обеспечивался деятельностью военных руководителей отдельных отрядов, корпусов, дивизий, бригад и полков.
Значительную роль в формировании высокого духовного состояния русской армии в исследуемый период сыграла позиция и деятельность Екатерины Великой. По меткому выражению В.О. Ключевского, Екатерина была «последней случайностью на русском престоле» [1, с. 6, 24]. С приходом Екатерины II к власти ветер добрых перемен коснулся всех сторон российской жизни, в том числе и наиболее важной - военной. Автор «Истории русской армии и флота» профессор Императорской военной академии Генерального штаба А.К. Баиов отмечал, что с 28 нюня 1762 г. началась «наиболее блестящая эпоха в истории русского военного
отечественной истории
Кадры и наука ОПК России
Миграционные и демографические риски
Олимпиада по военной истории
Наши партнеры
искусства». И причину этого он видел в «понимании императрицей России русского дела, интересов, ее исторических задач, свойств и характера русского народа» [2, с. 102].
Екатерина, строя свои отношения с подчиненными и соратниками, выступала тонким психологом, умело пользовавшимся для поощрения усердия такими свойствами человеческой натуры, как честолюбие, патриотизм, чувство долга, преданность трону и т.д. Эту способность познать психологию управляемого ею народа отметил Генрих Гарлей, относившийся к Екатерине отнюдь не благосклонно. В 1768 г. он доносил в Лондон: «Надо признать, что русская императрица понимает вернейший способ управлять гораздо лучше своими подданными, чем можно было ожидать от иностранной принцессы. Она так близко знакома с их духом и характером и так хорошо употребляет эти сведения, что для большей части народа счастие его кажется зависящим от продолжительности ее царствования» [3, с. 54]. И действительно, императрица умела подстегивать усердие управляемых лестью, похвалой, своевременной наградой и др.
По мнению ряда историков, одно из самых ее великих деяний состояло в том, что она сумела восстановить петровские порядки в войске русском. Это означало, что прошли времена, когда русские армии возглавляли иноземные наемники, о которых очень метко отозвался несколько позже, когда такие времена воротились, Багратион: «Они всегда многим служат» [4, с. 5].
Благодаря таланту императрицы в выборе своих помощников в органы военного управления пришли действительно одаренные полководцы и знатоки «человеческих душ». Им была предоставлена большая инициатива и власть. Только при таких условиях могла быть создана национальная школа военного искусства, духовно-воспитательная военная система таких великих военачальников и полководцев, как П.А. Румянцев, А.В. Суворов, Г.А. Потемкин, М.И. Кутузов. Войска, предводимые ими, совершали чудеса и принесли бессмертную славу русскому оружию. Прусский посланник Сольмс писал Фридриху II: «Все Екатерининские войны ведутся русским умом» [4, с. 6].
Будучи человеком не военным, женщиной, она смогла своим умом постичь взаимосвязь стратегии и политики, умело организовать взаимодействие между ними и даже направлять действия выдающихся стратегов, поддерживать их в минуты слабости. Всем известно, как она во многих случаях вдохновляла и наставляла избранных ею генералов к решительным и энергическим действиям против многочисленных тогдашних врагов России.
В качестве главы государства императрица сумела назначить на главные военные должности действительно талантливых полководцев, администраторов и руководителей, организовать умелое их взаимодействие и даже эффективно направлять действия военачальников. Так, в ходе 2-й турецкой войны (1787-1791) Г.А. Потемкин, пришедший в отчаянье из-за неудач, стал проситься в отставку и писал императрице, что надобно вывести войска из Крыма, на что государыня на это ответила ему: «Прошу ободриться и подумать, что бодрый дух и неудачу поправить может». При этом она указывала переменить оборонительную войну на наступательную и идти на Очаков или Бендеры [5, с. 433, 434].
Непростые отношения поначалу складывались у Екатерины II с П.А. Румянцевым, который после дворцового переворота не сразу признал новую правительницу России и долго воздерживался от присяги. Однако и в этом случае победил прагматизм императрицы, которая сумела по достоинству оценить полководческий и организаторский дар Румянцева и приняла все меры, чтобы оставить последнего на службе Отечеству. В своем собственноручном послании Румянцеву она пишет: «Я получила письмо ваше, в котором пишете и просите об отставке. Я рассудила, что необходимо мне пришло с вами изъясниться и открыть вам мысли мои, которые вижу, что вам совсем неизвестны. Вы судите меня по старинным поведениям, когда персоналитет всегда превосходил качества и заслуги всякого человека и думаете, что бывший ваш фавор ныне вам в порок служить будет» [6, с. 102]. Екатерина убедила Румянцева, что зла на него не таит и достигла своей цели - П.А. Румянцев остался на службе и в дальнейшем хорошо послужил как один из выдающихся полководцев.
«Римляне никогда не считали врагов, а только спрашивали, где они?» - писала она Румянцеву на его донесение о превосходстве сил турок, и результатом этих слов стала блестящая Кагульская победа, одержанная малыми силами [7, л. 3]. После Кагула «за оказанные ее величеству и отечеству верные и усердные услуги» Румянцеву было пожаловано звание генерал-фельдмаршала [8, л. 10]. А затем Екатерина II пошла еще дальше. Заново убедившись в полководческом искусстве П.А. Румянцева, она в августе 1770 г. предоставила ему право «для блага дел наших с вами» в случае необходимости действовать ее именем. «Как я вижу, -подчеркивала императрица, - что вы и делаете, более на успех дел моих, нежели на какие ни на есть страсти людские, и будьте уверены, что я всегда в сем, как и во всех прочих ваших ревностных предприятиях, всячески вас подкреплять буду»[9, с. 347].
Это лишь один из примеров внимательного отношения Екатерины II к военным талантам. Но этот перечень можно продолжить. Именно в период ее правления высшие военные должности и звания получили Г.А. Потемкин, П.С. Салтыков, З.Г. Чернышев и др. Во многом благодаря ее личному участию, засветилась звезда А.В. Суворова.
Как свидетельствуют источники, в августе 1762 г. Суворов с депешами был послан П. Паниным в Петербург. Вступившая на престол Екатерина II в только что отстроенном Зимнем дворце приняла отца и сына Суворовых. Как писал впоследствии сам А.В. Суворов, он был произведен в полковники следующим собственноручным указом императрицы: «Подполковника Александра Суворова жалуем мы в наши полковники в Астраханский пехотный полк»[10, с. 36]. Вторая их встреча состоялась осенью 1764 г., когда императрица лично произвела смотр полка и осталась очень довольна. По признанию Суворова, это свидание с царицей проложило ему путь к славе.
Летом 1765 г. в районе Красного села происходили маневры, в которых принимали участие солдаты и офицеры Суздальского полка. Как засвидетельствовано в официозной брошюре, посвященной описанию этих знаменитых маневров, Екатерина II не только присутствовала, но и принимала в них активное участие. На маневрах Суздальский полк выгодно выделился из всех других, главным образом подвижностью и быстротою. Вопреки мнению большинства генералов, считавших что в полку Суворова «ружейные приемы выполняются без должного стука, без парадности», Екатерина II присоединилась к мнению меньшинства, которые утверждали, что суворовские солдаты «обращаются с ружьями вдвое быстрее чем гвардейские егеря», что «в их руках штыки словно шпага» [11, с. 157].
Поддержав начинания А.В. Суворова, Екатерина II и в последующем не выпускала его из виду, руководствовалась в первую очередь его боевыми заслугами, а не умением вести себя при дворе. Суворову прощалось многое и даже его словесные «чудачества», нелицеприятные шутки над влиятельными в окружении императрицы людьми, ее фаворитами. Несмотря на периоды опалы, Суворов с подачи Екатерины II вновь и вновь был востребован в действующую армию, когда перед нею возникали сложные проблемы. И его заслуги вознаграждались получением новых званий.
В исследуемый период укреплению морального духа военнослужащих призвана была служить система моральных и материальных поощрений, которая носила тогда ярко выраженный иерархический характер. Основная доля всех наград по-прежнему доставалась старшим начальникам, генералам и офицерам.
Высшими военными наградами второй половины XVIII в. являлись общегосударственные ордена (Андрея Первозванного (1698 г.) - высшая награда Российской империи, Александра Невского (1725 г.), Владимира (1782 г.). В 1769 г. Екатериной II был основан орден св. Великомученика и Победоносца Георгия, «жаловавшийся» только за боевые отличия. Орден св. Георгия подразделялся на четыре степени, причем первый раз выдавалась низшая, IV степень, в следующий раз более высокая III, далее II, наконец совершивший четвертый выдающийся подвиг мог быть представлен к награждению орденом Георгия I степени. Судить о том, насколько почетной была эта награда можно по тому, что высший орден Российской империи -орден св. Андрея Первозванного - получили более тысячи человек, в то время как ордена Св. Георгия: I степени были удостоены лишь 25 лиц, среди них генерал-фельдмаршалы П.А. Румянцев-Задунайский, Г.А. Потемкин-Таврический, великие русские полководцы А.В. Суворов и М.И. Кутузов.
Особыми знаками отличия, близкими по значению орденам, были золотые кресты на Георгиевских лентах за конкретные сражения: за взятие Очакова (1788), Измаила (1790), Праги (предместье Варшавы, 1794). Их получали офицеры - участники этих событий. Достаточно распространенными средствами награждения генералитета являлись ценные подарки, земли, имения или большие денежные вознаграждения.
Со времен правления Петра I очень значимым поощрением стали портреты государя, украшенные алмазами или другими драгоценными камнями. Чаще всего они изготовлялись в виде медальона и носились награжденными на шее. Императоры вручали их своим особо приближенным помощникам, которые ценили эти портреты выше любой другой награды.
В этот же период получили широкое распространение «пожалования» офицеров тростями, перстнями, табакерками, изготовленными из драгоценных металлов.
Екатерина, понимая огромную роль полководцев в выполнении начертанных ею задач во внешней политике, не скупилась им на награды. Щедро наградила она полководцев, блестяще проявивших себя в 1-й русско-турецкой войне. Главнокомандующий русским флотом в Средиземном море граф Алексей Орлов получил орден Святого Георгия первой степени и стал именоваться Чесменским. Командующий 2-й армией князь В.М. Долгоруков помимо золотого Георгия прибавил к своему имени титул Крымский.
Уже в екатерининский период «лицам, оказавшим выдающиеся заслуги государству», которые в силу своего недворянского происхождения были лишены права получения ордена, стали вручаться именные медали (с указанием фамилии награжденного). Например, на одной из таких медалей была сделана следующая надпись: «Войска Запорожского кошевому Калнишевскому за отлично храбрые противу неприятеля поступки и особливое в службе усердие».
Индивидуальные награды несомненно положительно сказывались на моральном самочувствии награжденных. Надпись на медали выделяла воина из массы награжденных такими же
наградами. Соответственно, по мнению поощренного именной медалью, да и по мнению окружающих, государство его заслуги оценило выше.
Личная храбрость нижних чинов в исследуемый период очень часто поощрялась денежными суммами или повышением в чине, но ничем не отмечалась долговременная безупречная служба.
Во второй половине XVIII в. для укрепления морального духа войск государством разрабатывались ритуалы морального поощрения воинских частей: присвоение частям особых привилегий, почетных наименований, объявление монаршего благоволения. Так, в царствование Екатерины II ритуал присвоения особого отличия прошел в Гренадерском полку. На торжественном построении части 10 июля 1775 г. было зачитано следующее «Высочайшее» повеление императрицы: «В честь и уважение к пехоте Российской армии Первый Гренадерский полк, как первый по его степени, так и всегда отличавшийся воинскою дисциплиною и храбростию Государыня Императрица повелеть соизволила именовать своим Лейб-Гренадерским полком и звание полковника принять на себя». В
ажным средством морального стимулирования личного состава являлись особые манифесты, которые доводились отличившимся войсковым частям. Например, такой манифест был зачитан Смоленскому полку 10 сентября 1764 г. В документе говорилось: «Мы, ведая, сколь храбро во всех военных действиях полк по нашим регулам военным всегда поступал и сколь исправно он ныне наблюдает дисциплину военную, восхотели оный обнадеживать ныне, как и всегда, Нашею, Императорскую милостию».
Екатерина II, продолжая традиции петровского времени, для утверждения боевого духа армии и возвышения ее статуса в общей системе государственных институтов много внимания уделяла проведению торжественных мероприятий, посвященных чествованию победителей. В процессе мероприятий наибольшее распространение получили благодарственные молебны, парады, пушечная пальба и фейерверки.
В Екатерининский период победы над неприятелем, как и во времена Петра Великого, праздновались в Петербурге парадами, в которых главную роль играли придворные полки гвардии, практически не участвовавшие в войнах исследуемого периода. Особенно замечательными стали торжественные церемонии, посвященные сожжению турецкого флота под Чесмой, заключению мира с Оттоманской Портой, Швецией и морским победам над шведским флотом. Интересно, что порядок организации торжеств рассматривался и утверждался самой императрицей, а затем рассылался в полки через дежурных генерал-адъютантов.
Екатерина II и ее военное окружение, стремясь поднять авторитет русской армии в глазах иностранных военных специалистов и дипломатов, политически и психологически воздействовать на своих вероятных противников и в тоже время укрепить веру русских офицеров и солдат в силу русского оружия, большое внимание уделяли проведению тактических учений. Многие из них, если и носили демонстративный характер, но в тоже время были призваны обеспечить обстановку, приближенную к реальным боевым действиям, учить тому, что необходимо на войне.
В начале 1787 г. произошло событие, взбудоражившее Стамбул и все другие столицы Европы. Екатерина II, пригласив с собой австрийского императора Иосифа II, послов европейских держав отправилась в путешествие по Малороссии и вновь присоединенным землям [12, л. 5]. Цель такого путешествия заключалась в том, чтобы показать Европе, что Россия вопреки слухам о том, что «Казна разорена войной и роскошью двора, армия расстроена», твердо обосновалась у Черного моря и никому не позволит изменить это положение. Следовало убедить их и в военном могуществе России, и за это брался светлейший князь Г.А. Потемкин. Непосредственным исполнителем маневров был назначен А.В. Суворов. Потемкин ставил ему следующую задачу: «Надо показать гостям императрицы, что все эти россказни вздор. Россия сильна! Готова отстаивать себя и твердой ногой стоит на Черном море! Нам нужны союзники для предстоящей войны!... Вы покажите царице и ее гостям - посланникам, королю Станиславу и императору Иосифу - рядовую армейскую дивизию: вот, на дороге у нас стояла, ниоткуда ее не пригоняли; а не то, что выбрали получше да нарядили на парад» [13, с. 168, 169]. С этой задачей Суворов блестяще справился.
Смотр войск и показательное учение прошли как нельзя лучше. Иностранцы и русские вельможи были поражены внешним видом солдат: на них были удобные куртки, а не длинные мундиры; шерстяные шаровары, а не штаны из лосиной кожи; легкие каски, а не огромные треуголки; не было ни буклей, не кос. Но самым удивительным оказалась выучка. Многотысячные массы с четкостью и слаженностью маршировали, совершали перестроения из линии в колонны, из колонн в каре. В заключение дивизия - пехота, конница и артиллерия -разделились надвое и две воинские линии пошли в атаку друг на друга. С двух сторон били пушки, гремели орудийные залпы. Затем солдаты, имитируя удар штыками, побежали, а кавалеристы, обнажив шпаги, пустили лошадей в галоп. Из густых клубов порохового дыма донеслись раскаты ура. Зрителей охватил невольный страх еще мгновение и тысячи людей, столкнувшись, начнут убивать друг друга. Но этого не произошло. Солдаты были научены в
нужное мгновение поднимать штыки и делать полуоборот направо, пропуская встречных сквозь свой строй [14, л. 6].
После учения присутствующие на нем иностранные генералы с восторгом отзывались об уровне подготовки русских солдат. Французский посланник Сегюр вспоминал позднее: «В Кременчуге Потемкин доставил нам зрелище больших маневров, в которых участвовали 45 эскадронов конницы и многочисленная пехота. Я редко видывал такое прекрасное и блестящее войско» [15, с. 193]. Сама Екатерина писала потом в письме из Кременьчуга в Петербург Н.И. Салтыкову от 1 мая 1787 г.: «Здесь я нашла три легкоконных полка, то есть треть тех сил, про которых покойный Панин и многие оные старушенки говорили, что они только на бумаге, но вчерась я видела своими глазами, что те полки не карточные, но в самом деле прекрасные» [16, стб. 966].
В июне с.г. в Полтаве состоялись еще одни крупные маневры русских войск, изображавшие петровскую баталию 1709 г. В маневрах участвовали 70 батальонов, общее руководство осуществлял Потемкин, присутствовал генералитет. «Полтавское сражение, - описывал увиденное Сегюр, - явилось перед нами в живой, движущейся, оживленной картине близкой к действительности... Удовольствием и гордостью горел взор Екатерины; казалось кровь Петра великого струилась в ее жилах» [15, с. 213-214]. Это наблюдение зоркого французского посланника подтверждает и собственное письмо Екатерины, которое она отправила 9 июня, то есть сразу после отъезда из Полтавы. «Вы увидите из моего письма Александру Павловичу, -сообщала Салтыкову императрица, - чем мы в Полтаве занимались; и самым делом я веселилась красотой войск под командою генерала князя Ю. В. Долгорукова и его маневром» [17, стб. 973].
Эта военная игра-маневр имела громадное морально-психологическое воздействие как на вероятного противника (как фактор психологического давления), так и на свои войска, усиливая их уверенность в силе и мощи русского оружия. Здесь целесообразно выделить три обстоятельства: во-первых, западные наблюдатели отлично поняли смысл показанного (например, Сегюр по свежим следам отметил, что Потемкин в Полтаве мощью 70 батальонов ответил на нападки «за устроение Крыма»). Во-вторых, организованная Екатериной и Потемкиным на местности военно-штабная игра на 150 лет опередила соответствующую практику проведения военных игр перед крупными военными компаниями. И, наконец, в-третьих, напоминание о славных подвигах предков в предвидении новой большой войны должно было воодушевить русские войска - и рядовых воинов, и их командиров [18, с. 175].
Таким образом, характеризуя Екатерину II как государственного деятеля, автор статьи считает, что, не смотря на то, что она непосредственно не занималась вопросами укрепления морального духа армии, ее деятельность благотворно сказалась на создании условий для обеспечения высокого морально-психологического состояния войск.
Выдающиеся способности Екатерины II позволили ей в 34 с небольшим года занимать престол могущественной Российской империи. При этом, будучи по происхождению немкой, она хорошо понимала главное - русская императрица должна была иметь в виду прежде всего интересы России, и старалась не отступать от этого основополагающего правила.
Список литературы и источников
1. КлючевскийВ.О. Сочинения: в 9 т. М., 1988. Т. V.
2. История русской армии. М.: Эксмо, 2007.
3. Павленко Н.И. Екатерина Великая. М.: Молодая гвардия, 2000.
4. Шахмагонов Н.Ф. Светлейший князь Потемкин и Екатерина Великая в любви, супружестве, государственной деятельности. М.: ЮниВестМедиа, 2008.
5. РИО. СПб., 1880. Т. 27.
6. РИО. СПб., 1871. Т. 7.
7. РГАДА. Ф. 10. Оп. 1. Д. 291.
8. РГАДА. Ф. 248. Оп. 1. Д. 16.
9. Румянцев П.А. Документы: в 3 т. М., 1953-1959. Т. 2.
10. Суворов А.В. Документы: в 4 т. М.: Воениздат, 1949-1953. Т. 1.
11. Великие Россияне // Биографическая библиотека Ф. Павленкова. М.: Олма, 2007.
12. РГВИА. Ф. 52. Оп. 2. Ч. 2. Д. 45.
13. Григорьев С. Александр Суворов. М., 1990. С. 168, 169.
14. РГВИА. Ф. 2. Оп. 15. Д. 1. Л. 6.
15. Сегюр Л.-Ф. Записки графа Сегюра о пребывании его в России. 1784-1789. СПб., 1865.
16. Письма императрицы Екатерины II к Н.И. Салтыкову // Русский архив. 1864. № 9, стб. 966.
17. Русский архив. 1864. № 9.
18. Заичкин И.А., Почкаев И.Н. Русская история: от Екатерины Великой до Александра II. М., 1994.
