CC BY
37
УДК 340.12 : 343.9.022 (1-924.71) : 291.1 : 130.2 ББК 67.00 + 67.518.4 (2Рос-6Крм)
Буткевич Сергей Анатольевич Butkevich Sergey Anatolyevich
заместитель начальника Крымского филиала Краснодарского университета МВД России по учебной и научной работе кандидат юридических наук.
Deputy Head of Crimean Branch of the Krasnodar University of Law Ministry of Internal Affairs of Russian Federation for Educational and Scientific Work, PhD in Law. E-mail: butkevich-sa@mail.ru
Коноплева Анна Алексеевна Konopleva Anna Alexeevna
доцент кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Крымского филиала Краснодарского университета МВД России кандидат философских наук.
Associate Professor of the Department of Humanitarian and Social-Economic Disciplines, Crimean Branch of the Krasnodar University of Law of the Ministry of Internal Affairs of Russian Federation, PhD in Philosophy. E-mail: konoplyova.artcrimea@gmail.com
МОЛОДЕЖНЫЙ ЭКСТРЕМИЗМ СКВОЗЬ ПРИЗМУ ФИЛОСОФСКО-ПРАВОВЫХ ВОЗЗРЕНИЙ (КРЫМСКИЙ ВЕКТОР)
Youth extremism in the light of philosophical and legal views (crimean vector)
В статье рассматриваются причины и условия появления молодежного экстремизма в Крымском федеральном округе, а также характеризуется его состояние в условиях современных правовых, политических и культурных трансформаций. На основании проведенного анализа предложены меры по предупреждению развития экстремистских проявлений в молодежной среде.
Ключевые слова: идеология, Крымский федеральный округ, молодежь, предупреждение, преступность, экстремизм.
Несмотря на то, что в Российской Федерации и ее субъектах проводится значительная работа по противодействию экстремизму, внешние и внутренние угрозы от деятельности террористических и экстремистских организаций для нашего многонационального, поликонфессионального и мультикультурного общества и государства не перестают быть актуальными. Вспышки радикальных проявлений, как правило, обостряются в периоды социальных трансформаций. Во многом данные процессы связаны с тем, что на фоне активизации внимания к экономической и политической сферам деятельности духовно-нравственные проблемы кажутся несущественными и потому отодвигаются на второй план.
В настоящее время в Крымском федеральном округе (далее - КФО) продолжаются ин-
This article discusses causes and conditions for emergence of youth extremism in the Crimean Federal District, and its status in contemporary legal, politic and cultural transformations is characterized. Based on analysis of this problem, preventive measures for development of extremism in youth environment are proposed.
Keywords: ideology, the Crimean Federal District, youth, prevention, crime, extremism.
теграционные процессы в общероссийское правовое и экономическое пространство, изменение менталитета крымчан, их слияние с общностью российского народа. С одной стороны, после вхождения Республики Крым и города федерального значения Севастополя в состав РФ прошло более двух лет, заменены финансовая, пенсионная системы и система социального обеспечения, введено достаточное количество инноваций, получены инвестиции и дотации, положительно отразившиеся на развитии инфраструктуры и качестве жизни большинства крымчан. Но, с другой стороны, метаморфозы не завершены, а ведущаяся информационная война способствует формированию в обществе прослойки недовольных граждан, консолидация которых возможна под лозунгом неизбежности возвращения Крым-
ского полуострова в состав Украины и защиты якобы нарушенных (ограниченных) новыми властями прав и свобод. Данные обстоятельства могут стать причиной появления и разрастания латентных очагов социально-политической, межнациональной или межконфессиональной напряженности.
Как известно, наиболее экстремистски рис-когенной группой выступает молодежь, что вызвано как социально-экономическими, так и этнорелигиозными факторами. Особое беспокойство вызывает снижение общеобразовательного и общекультурного уровня несовершеннолетних, чем пользуются радикальные политические и религиозные силы экстремистской направленности. Как указано в Стратегии противодействия экстремизму в РФ до 2025 года, лидеры экстремистских организаций в своей деятельности ориентируются преимущественно на молодежь, при этом особое внимание они уделяют отличающимся высокой степенью организованности неформальным объединениям националистов, организациям футбольных болельщиков, активно вовлекая их членов в свои ряды, провоцируя на совершение преступлений экстремистской направленности, в том числе при проведении спортивных и культурных мероприятий [1].
Сегодня молодежный экстремизм представляет противоправную деятельность организованных групп физических лиц в возрасте от 14 до 25 лет, объединенных по принципу социальной, расовой, национальной, религиозной, политической или иной ненависти либо вражды. Его основными источниками являются: кризис социально-политической и экономической систем; системные недостатки школьного и семейного воспитания; культурный дефицит, деформация системы ценностей; нездоровая среда общения; превалирование досуговых ориентаций над социально полезными; отсутствие жизненных планов, перспектив и т. п. [2, с. 234-250; 3].
В России на учете правоохранительных органов состоит более 450 молодежных группировок экстремистской направленности общей численностью около 20 тыс. чел. [4]. Угрозы для общества и государства в функционировании таких группировок заключаются в совершении последними правонарушений на почве расовой, национальной ненависти, ксенофобии (исламофобии, мигрантофобии и т. п.),
шовинизма и других проявлений нетерпимости [5, с. 80-81; 6, с. 215-216; 7, с. 153-155]. Кроме того, правоохранительным органам необходимо обращать внимание на такие маркеры, как связи экстремистов с политическими партиями, террористическими организациями, другими криминальными элементами, в том числе лицами, ранее судимыми за убийства, массовые беспорядки, хулиганства, незаконный оборот оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и устройств. Вместе с тем на фоне спекуляции идеями национального возрождения в ряде случаев понятие «толерантность» подменяется «ура-патриотизмом».
Разделяем выводы Е. С. Скребец и С. Н. Мар-тынюка в том, что одним из приоритетных направлений борьбы с преступлениями террористической направленности и экстремистского характера является их профилактика [8, с. 419]. Особенно важно проведение данной превенции в молодежной среде как наиболее уязвимой в плане подверженности отрицательному воздействию различных асоциальных и (или) криминальных групп.
Данные опросов, проводимых в образовательных организациях КФО в 2015 году (участвовало 1 123 респондента), показали, что 21 % крымчан считают себя толерантными, а 66 % замечают культурные отличия и могут проявить индифферентность в конфликтной ситуации, что подтверждает наличие этнического релятивизма. Однако 13 % респондентов признаются в склонности к ксенофобии, а 8 % имеют этноцентрические убеждения [9, с. 63]. Для полиэтнического региона (в Крыму проживает более 120 народностей) эти показатели говорят о безразличии молодежи к противоречиям на межкультурной почве. Поэтому любые проявления экстремистского характера не имеют исторического фундамента, а обусловлены в певую очередь воздействием внешних факторов. На сегодняшний день наиболее благодатной почвой для формирования радикализма на Крымском полуострове остаются политические отношения.
Итак, исследования в данной сфере свидетельствуют о том, что негативно относятся к воссоединению Крыма с Россией преимущественно небольшие группы крымской молодежи. Это связано не только с влиянием на общественное сознание мировых и украинских
СМИ, но и соответствующей интерпретацией советского периода истории Украины. Результатом этого становится недовольство украинской и крымско-татарской символикой, что никогда не было мейнстримом в Крыму, бравада своим «инакомыслием» и, главное, поиск других форм молодежных объединений, которыми становятся радикальные националистические и религиозные организации.
По оценкам правоохранительных органов, отторжение частью крымской молодежи необходимости ассимиляции и привлекательность членства в тайной организации являются очень опасной тенденцией, которая может в долгосрочной перспективе привести к формированию экстремистских организаций сепаратистской направленности. Деструктивным фактором также выступает непринятие молодежью в качестве аргумента публикаций официальных и лояльных к государственной политике СМИ, она более восприимчива к постам в социальных сетях, блогах, на форумах и сведениям, полученным в неформальном общении с ровесниками [10].
Акцентируем внимание на том, что система предупреждения молодежного экстремизма в различных сферах жизнедеятельности общества и регионах РФ имеет свои особенности, специфические формы и методы [11; 12, с. 274-282]. Поскольку на Украине юридическая ответственность за преступления экстремистского характера отсутствовала, правоохранительными органами Крымского полуострова до 2014 года принимались меры по противодействию деструктивной деятельности так называемых неформальных радикально настроенных молодежных объединений. До конца 1990-х годов наиболее активными молодежными неформальными движениями в Крыму были националисты, скинхеды, вандалы, сектанты, готы, панки, рэперы, металлисты, эмо и другие, в 2000-х - неонацисты, неофашисты, антифашисты, активные члены фан-клубов «Ультрас», футбольные хулиганы и так далее. К основным признакам таких объединений (движений) относятся: слабо выраженные организационная структура, интересы и внутренние связи; сложности выделения лидера и их классификации (экстремистские, агрессивные, социально опасные, неагрессивные, просоциальные); наличие собственной системы ценностей и модели поведения чле-
нов при отсутствии программы деятельности; активность в свободное время по инициативе небольшой группы лиц; альтернативность государственным структурам и легальным объединениям граждан; создание на добровольной основе в соответствии с субъективными потребностями ее членов; отсутствие официального статуса; выражение характера деятельности через идеологию; наличие специфических черт, присущих конкретной группе (атрибутика, символика, обряды, правила поведения, формы деятельности, стиль общения, внешний вид и другое).
Тем не менее работа правоохранительных органов по противодействию развивающемуся экстремизму, не имеющих законодательной основы, государственной поддержки, осуществлялась бессистемно, фрагментарно, не носила комплексного, планового и последовательного характера. Благодаря этому с конца 1990-х годов в различных регионах Крыма (Большая Ялта, Бахчисарайский, Белогорский, Кировский, Красногвардейский и Симферопольский районы) образовываются так называемые «просветительские караваны» и летние мусульманские лагеря. В этих лагерях, помимо основ ислама, арабского языка и Корана, изучаются догмы «чистого ислама». При финансировании Турции, Саудовской Аравии, Кувейта, Пакистана и Ирана, заручившись поддержкой старейшин (аксакалов) среди крымских татар, эмиссары международных и региональных организаций экстремистской направленности, мимикрирующие под благотворительные фонды, медресе и другие неправительственные организации («Арраид», «Ас-Сунна», «Ахрар», «Бирлик», «Зам-Зам», «Крым-2000», Международную ассоциациу исламской молодежи и другие), ведут активную идеологическую обработку молодежи. Учитывая пустующую нишу религиозного руководства среди крымских татар, во главу угла ставится организация работы с детьми. Именно поэтому главным последователем идей радикальной религиозной идеологии становится молодое поколение, которое получило возможность учиться в зарубежных теологических центрах, а также те, кто не был согласен с произошедшим переделом власти, сфер влияния, собственности и материальных ценностей.
Современный молодежный политический экстремизм активно трансформируется в самостоятельную политическую идеологию и доктрину, привлекая к себе молодых приверженцев из разных политических движений и организаций. Несмотря на то, что идейную основу данного явления составляют заимствования из ультрареволюционных доктрин и нигилистических философских и религиозных идей, молодежный политический экстремизм все определеннее конституируется как самостоятельная политическая позиция и особое мироощущение [13, с. 162]. А. С. Палазян полагает, что одной из причин его возникновения является радикализация оппозиционных сил, в том числе так называемой внесистемной оппозиции. Это связано с отсутствием целостной государственной идеологии, противоречивой национальной политикой, кризисом бюрократического аппарата [14, с. 26]. Тем не менее представляется целесообразным согласиться с выводами Е. Н. Гречкиной, которая при рассмотрении спектра молодежного политического экстремизма (левого и правого) обращает внимание на недооценку религиозного фактора, что грозит не только террористическими актами в отдельных странах, но и представляет опасность для всего мирового сообщества. При этом в рамках исламского фактора могут выступать криминальные структуры, различные политические силы, в том числе националистические, не имеющие ничего общего с истинным исламом [13, с. 159].
Краткий экскурс в историю данной проблемы свидетельствует о том, что в свое время интеграция крымских татар в единое общество так и не была завершена Украиной, руководство которой в разные годы использовало их в качестве противовеса пророссийскому движению в Крыму. Платой за это становились различные преференции руководству Меджлиса и фактически введение «двойных стандартов» в отношении крымско-татарского и славянского населения Крыма как при получении государственной поддержки, так и в вопросе ответственности за совершенные правонарушения [10]. Такая политика государства и заигрывание с руководством Меджлиса в результате привели к формированию у крымско-татарского народа феномена «незаслуженно пострадавшего» и «получившего
недостаточную компенсацию», выразившегося в политизации процесса документирования правонарушений, совершаемых представителями крымско-татарского этноса, а также разыгрыванию «крымско-татарской карты» при самовольных захватах земельных участков, причем даже среди тех, кто родился в Крыму уже после 1980-х годов и с исторической родины не изгонялся.
Наряду с этим крымский молодежный политический экстремизм тесно связан с религиозным фактором. Не секрет, что определенная часть международных и иностранных некоммерческих организаций претендует на роль судей в вопросах мировоззрения всего общества и государственной политики. Как следствие, в местах компактного проживания лиц, подверженных идеям радикальной религиозной идеологии, действующее законодательство и решения муниципалитетов становятся вторичными, а приоритетными - решения лидера местной общины или религиозного авторитета. Однако с марта 2014 года законодательство РФ и превентивная деятельность правоохранительных органов позволили свести к минимуму активность иностранных агентов в КФО. Поэтому крымский экстремизм стал глубоко латентным, а его идеологи и организаторы продолжили разжигать отдельные очаги напряженности за пределами Крымского полуострова, используя националистические батальоны крымских татар и радикальных сторонников евроинтеграции Украины, организовывая его продовольственную, транспортную, энергетическую и морскую блокаду.
Учитывая изложенное выше, считаем, что система мер по предупреждению молодежного религиозного экстремизма должна включать:
- активное использование потенциала лояльных к органам публичной власти религий с целью проповедования принципов нетерпимости к сектантству и радикализации основных вероучений, привития уважения к представителям иных мировых религий и категорического запрета проявлений самосуда в отношении различных конфессиональных или этнических групп;
- использование влияния духовных авторитетов, лояльных к государственной идеологии, для формирования общественного мнения, нетерпимого к проведению на террито-
рии проживания толерантных религиозных общин каких-либо мероприятий организациями экстремистской направленности;
- патриотическое воспитание молодежи на основе единых для всех исторических примеров с одновременным привитием рационального взгляда на историю возникновения и формирования религиозного мировоззрения;
- с одной стороны, координируемое информационное противодействие экстремистской идеологии с целью дискредитации лидеров экстремистских, радикально-религиозных и ультранационалистических организаций, с другой - оказание всемерной поддержки СМИ в распространении информации, адресованной детям и молодежи, направленной на воспитание у них толерантности и патриотизма;
- установление единых образовательных стандартов для системы религиозных образовательных организаций, военно-патриотических и оборонно-спортивных с целью разработки и использования учебных программ, исключающих радикализацию религии (умышленное искажение истинных религиозных канонов), привитие экстремистской идеологии, вербовку обучающихся в националистические и религиозно-экстремистские организации;
- привлечение общепризнанных духовных авторитетов и ученых-религиоведов, нетерпимых к экстремистской идеологии, к изучению программ, форм и методов обучения в религиозных образовательных организациях, прежде всего финансируемых иностранными гражданами и привлекающих для проведения занятий лиц, в отношении которых имеется информация о принадлежности к экстремистской организации.
Необходимость принятия таких мер наглядно иллюстрируют данные исследования. По результатам опроса, лишь 6,9 % молодежи Крыма считает, что хорошо знают культурные и религиозные особенности соседних с ними народов, 77,5 % ответили, что владеют информацией лишь на бытовом уровне, 8,1 % практически не осведомлены о традициях других культур, а 7,5 % отметили, что никогда не интересовались другой культурой [9]. На наш взгляд, повышение уровня компетентности в области культурных особенностей народов, населяющих Крым-
ский полуостров, позволит снизить количество конфликтов на межнациональной почве.
В целом 63 % респондентов никогда не принимали участие в межнациональных конфликтах, 16,9 % если и участвовали в них, то лишь в качестве примиряющей стороны, 16,2 % были непосредственно вовлечены в конфликт, и лишь 3,9 % опрошенных отметили, что сами инициировали конфликтную ситуацию. Приведенные данные подчеркивают неготовность молодежи противостоять экстремистской идеологии. В связи с этим необходимо проведение профилактики и информирования граждан о вероятности и опасности экстремистской угрозы с целью воспитания наблюдательности и формирования повышенного внимания к данной проблеме у населения [9].
В свою очередь, А. А. Затолокин считает, что проблему экстремизма в молодежной среде можно решить несколькими способами: путем выработки общегосударственной молодежной политики; вовлечения молодежи в решение важнейших государственных задач; ее трудоустройства; развития творческого потенциала молодых людей; вовлечения в занятие искусством и спортом; профилактики правонарушений [15, с. 189-190]. Развивая выводы данного автора, на уровне образовательных организаций, где преимущественно и происходит формирование личности, основными направлениями реализации целевых программ по предупреждению молодежного экстремизма могут быть:
1) организационные мероприятия - совершенствование взаимодействия административных, учебно-воспитательных подразделений, органов студенческого самоуправления и так далее;
2) аналитическая и научно-методическая работа - проведение социологических исследований состояния межнациональных и межконфессиональных отношений между студентами, организация научно-представительских мероприятий по данной проблематике; разработка лекций и методических рекомендаций по вопросам профилактики терроризма и экстремизма, формирование у обучающихся толерантности, навыков критического анализа происходящих общественных процессов, стойкого неприятия деструктивной идеологии;
3) организация антитеррористических и антиэкстремистских мероприятий - проведение комплексных обследований общежитий, учебных корпусов и прилегающих к ним территорий в целях проверки их антитеррористической защищенности и пожарной безопасности; оснащение зданий и сооружений техническими средствами охраны и системами видеонаблюдения, средствами антитеррористической защиты; превенция участия обучающихся в организациях, неформальных движениях, осуществляющих антиобщественную деятельность;
4) образовательно-воспитательные, культурно-массовые и спортивные мероприятия: взаимодействие с руководителями национальных общественных объединений и лидерами этнических диаспор в целях обеспечения межнационального и межконфессионального согласия, вовлечение молодежи в клубные и вне-учебные, спортивные секции, кружки и другие объединения по интересам; организация содержательного досуга молодежи, включая экскурсионно-туристическую деятельность для углубления знаний о регионе и его народах, сохранения и пропаганды историко-куль-
Литература
1. Стратегия противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года (утв. приказом Президента РФ от 28 ноября 2014 года № 2753). URL: http://www.scrf.gov.ru/documents/ 16/130.html.
2. Чуносов М. А. Психолого-педагогическая профилактика экстремизма у несовершеннолетних // Противодействие экстремизму и терроризму в Крымском федеральном округе: проблемы теории и практики: монография / под общ. ред. С. А. Буткевича. Симферополь, 2015.
3. Царева Е. С. Социально-психологические технологии обеспечения системы ресо-циализации личности в посткризисные периоды жизни // Мир науки, культуры, образования. 2016. № 2 (57).
4. Целевая программа «Профилактика экстремизма, терроризма и национализма в Чувашском государственном университете им. И. Н. Ульянова на 2016-2020 годы». Чебоксары, 2015.
турного наследия страны; формирование патриотизма, гражданственности, нравственности, базирующихся на основополагающих морально-нравственных и культурных ценностях; обеспечение адаптации и социализации детей из семей мигрантов;
5) информационное противодействие идеологии экстремизма - размещение в местах массового пребывания обучающихся наружной социальной рекламы, оформление тематических стендов и витрин, недопущение национализма, расовой и религиозной нетерпимости, формирование у обучающихся навыков цивилизованного общения в интернет-пространстве и на форумах.
Таким образом, формирование у молодежи негативного отношения к экстремизму -комплексная задача, требующая совместных усилий органов публичной власти всех уровней, общественных и религиозных организаций, институтов гражданского общества и отдельных граждан. Можно с уверенностью утверждать, что крымский экстремизм имеет религиозно-политический характер с ярко выраженным национальным подтекстом.
Bibliography
1. Strategy for counteracting extremism in the Russian Federation up to 2025 (approved by the President of the Russian Federation Pr-2753, dated November 28, 2014). URL: http://www.scrf. gov.ru/documents/16/130.html.
2. Chunosov M. A. Psychological-pedagogical prevention of extremism among juveniles // Counteraction to extremism and terrorism in Crimean Federal District: problems of theory and practice: monograph / under gen. edit. S. A. But-kevich. Simferopol, 2015.
3. Tsaryova E. S. Social-psychological technologies of provision for re-socialization system of person during post-crisis life periods // World of science, culture, education. 2016. № 2 (57).
4. Purpose program «Prevention of extremism, terrorism and nationalism in Chuvash state university after I. N. Yulyanov for 2016-2020 years». Cheboksary, 2015.
5. Chudina-Shmidt N. V. Social dialogue as a mechanism to overcome extreme behavior // Innovative science. 2016. N° 4-4.
5. Чудина-Шмидт Н. В. Социальный диалог как механизм преодоления экстремального поведения // Инновационная наука. 2016. № 4-4.
6. Никитина Л. Н. Формирование толерантности как способ профилактики экстремизма в молодежной среде // Символ науки.
2015. № 11-2.
7. Коршунова И. Г. К вопросу об определении термина «экстремизм» // Символ науки.
2016. № 5-3 (17).
8. Скребец Е. С., Мартынюк С. Н. Административная деятельность полиции в сфере противодействия экстремизму: сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы административной деятельности полиции». Краснодар, 2015.
9. Коноплева А. А. Влияние межкультурных конфликтов на развитие экстремистских проявлений в Республике Крым // Противодействие экстремизму и терроризму в Крымском федеральном округе: проблемы теории и практики: сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции. Симферополь, 2015.
10. Информация ГУПЭ МВД России от 06 марта 2015 года № 30/903. М., 2015.
11. Веремьев А. С. Роль спорта в развитии толерантности // Вестник Краснодарского университета МВД России. 2015. № 2 (28).
12. Пестрецов М. А. Особенности проявления молодежного экстремизма и меры противодействия // Противодействие экстремизму и терроризму в Крымском федеральном округе: проблемы теории и практики: монография / под общ. ред. С. А. Буткевича. Симферополь, 2015.
13. Гречкина Е. Н. Молодежный политический экстремизм в условиях трансформирующейся российской действительности: дис. ... канд. полит. наук. Ставрополь, 2006.
14. Палазян А. С. Молодежный экстремизм в России: историко-правовой аспект // Общество и право. 2014. № 2 (48).
15. Затолокин А. А. Экстремизм и молодежная политика // Вестник Краснодарского университета МВД России. 2016. № 1 (31).
6. Nikitina L. N. Tolerance formation as a mean of extremism prevention in youth environment // Science symbol. 2015. № 11-2.
7. Korshunova I. G. About the question of term «extreme» definition // Science symbol. 2016. № 5-3 (17).
8. Skrebets E. S., Martynjuk S. N. Police administrative activity in sphere of extremism counteraction // Actual problems of police administrative activity: collection of materials of All-Russian scientific and practical conference. Krasnodar, 2015.
9. Konopleva A. A. Influence of inter-ethnic conflicts on the development of extreme manifestations in the Republic of Crimea // Counteraction to extremism and terrorism in Crimean Federal District: problems of theory and practice: collection of materials of All-Russian scientific and practical conference. Simferopol, 2015.
10. Information of the MDCE of Russian MIA № 30/903, dated March 6, 2015. Moscow, 2015.
11. Veremyev A. S. The role of sport in the development of tolerance // Bulletin of Krasnodar university of Russian MIA. 2015. № 2 (28).
12. Pestretsov M. A. Peculiarities of youth extremism manifestation and measures to counteraction // Counteraction of extremism and terrorism in Crimean Federal District: problems of theory and practice: monograph / under gen. edit. S. A. Butkevich. Simferopol, 2015.
13. Grechkina E. N. Youth political extremism under conditions of transforming Russian reality: dis. ... PhD in political. Stavropol, 2006.
14. Palazyan A. S. Youth extremism in Russia: historical and legal aspects // Society and law. 2014. № 2 (48).
15. Zatolokin A. A. Extremism and youth policy // Bulletin of Krasnodar university of Russian MIA. 2016. № 1 (31).
