CC BY
70
УДК 316.42*316.334.3 ББК 66.3 (2РОС).3
МОЛОДЕЖНЫЕ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ КОНФЛИКТЫ В СТРУКТУРЕ РИСКОВ СОВРЕМЕННОГО РОССИЙСКОГО СОЦИУМА
М.А. Лимонова, М.В. Синяев
368
Аннотация. Представленная статья посвящена особенностям возникновения и типологизации политических и социально-политических конфликтов, возникающих в условиях современного общества, которое целым рядом авторов характеризуется как специфический тип общества - общество риска. В статье подробно рассматриваются основные подходы к определению понятий риска и рисковости. Отмечается, что риск и рисковость являются имманентной характеристикой любой сложной системы. Рисковость рассматривается как особое состояние социума связанное с его развитием, перманентно содержащим в себе не линейность и множественность выбора, потенциальную возможность появления новых рисков в любой момент существования социума. Проводится анализ феномена конфликта как одного из возможных рисков существования общества и рассматриваются типологии конфликтов. Из всех возможных типов конфликтов наиболее подробному анализу подвергаются молодежные социально-политические и политические конфликты. Это связанно с особой ролью такой социальной группы как молодежь в условиях перманентного внедрения социальных инноваций и участием молодежи в инновационных процессах порождающих специфические наборы рисков и конфликтов. Отмечается, что гетерогенность молодежи как социальной группы приводит к тому, что для различных ее сегментов в РФ большую актуальность имеют различные типы рисков и конфликтов. Так применительно к анализу молодежных социально-политических конфликтов отмечается, что на окраинах РФ наибольшие риски связанны с возникновением этнополитических конфликтов и конфликтов, в основе которых лежит снижение социальной мобильности, а в центре основные риски связанны с противоречиями между новацией и традицией.
Ключевые слова: молодежь, политический конфликт, инновация, воспроизводство, молодежный политический конфликт, риск развития социума.
SOCIAL AND POLITICAL CONFLICTS
OF THE YOUTH IN THE STRUCTURE OF RISKS
OF MODERN RUSSIAN SOCIETY
M.A. Limonova, M.V. Sinyaev
Abstract. This article is devoted to the peculiarities of emergence and typology of political and social and political conflicts in modern society, which are characterized by a number of authors as a specific type of society - the society of risk. This article describes in details the basic approaches to the definition of risk. It is noted that the risk-creative phenomena and risks themselves are inherent features of any complex system. Risk-taking is considered as a special condition of society connected with its development which is permanently comprising non linearity and plurality of choice, potential possibility of emergence of new risks at any moment of a society's existence. The analysis of the phenomenon of the conflict as one of possible risks of existence of society is carried out, and typology of the conflicts is considered. Of all possible types of conflicts the most detailed-analyzed ones are the youth social and political conflicts. This is due to the special role of such social groups as young people in conditions of permanent implementation of social innovation and the participation of the youth in innovative processes generating specific sets of risks and conflicts. It is noted that the heterogeneity of the youth as a social group leads to the fact that for various segments in the Russian Federation of greater importance are the different types of risks and conflicts. So, in relation to the analysis of the youth social and political conflicts it is noted that on the outskirts of the Russian Federation the greatest risks are connected with the emergence of ethno-political conflicts and Jgg conflicts, which are based on the reduction of social mobility, and in the center of the main risks connected with the contradictions between innovation and tradition.
Keywords: youth, political conflict, innovation, renewal, youth political conflict, the risk of social development.
Современный социум в целом представляет собой специфический тип общества — общество риска. Тенденции российских реалий в полной мере соответствуют векторам данной концепции.
Трансформация общества позднего модерна в новое состояние была осознана социо-гуманитарной мыс-
лью в последней трети ХХ века, когда сначала на Западе, а потом и в России появились работы посвященные изучение феномена социальных рисков в условиях нестабильного или квазистабильного социума. Среди авторов, внесших особый вклад в социологическую теорию рисков, надо в первую очередь отметить та-
370
ких исследователей, как У. Бек, Э. Гидденс, Н. Луман.
Из отечественных авторов много и плодотворно в русле социологического анализа рисков работают такие авторы, как А.П. Альгин, В.И. Зубков, С. А. Кравченко, О.Н. Яницкий. Именно с работами О.Н. Яницкого связанна традиция рассмотрения России как общества риска. По мнению О.Н. Яницкого, современная Россия является обществом риска, так как: в обществе нет согласия по поводу основных ценностей этого общества; политическая стабильность покупается ценой запуска демодернизационных процессов; происходит то, что можно назвать приватизацией социального порядка, когда из социальной реальности изымается представление об общественном благе и взаимодействие начинает реализовываться на основе глубоко эгоистических социальных практик, навязываемых обществу наиболее агрессивными социальными субъектами.
По нашему мнению, к этой резко негативной характеристике можно добавить то, что общество риска является не уникальным российским изобретением и не результатом специфических российских социально-политических кризисов, а результатом долгой эволюции социальных систем. Любое общество, которое прощается с традиционными способами производства и воспроизводства социального порядка, вступает на путь постоянных инноваций, лишается возможности использовать накопленный опыт и в каждый момент своего существования находится в ситуации выбора. Выбор этот делается в условиях нестабильности общества, неопределенности информации
о проблеме и ограниченности времени. В древности, в силу слабого развития социальных и политических институтов, возможные риски было практически невозможно предсказывать и очень сложно на них реагировать, что фактически исключало ситуацию выбора. Однако по мере развития общества эта ситуация стала носить все более часто повторяющийся характер. Кроме того, постоянное усложнение общества привело к тому, что современное общество стало являть собой пример избыточно сложной системы. Что означает избыточно сложной? Это означает, что в любой момент существования и функционирования современного социума он содержит в себе большее количество элементов и потенциальных связей между этими элементами, чем необходимо для его реального функционирования здесь и сейчас. Рост сложности автоматически ведет и к росту нестабильности системы, то есть возможности перехода ее в принципиально новые состояния, в том числе и в состояние распада.
Под риском мы будем понимать событие, то есть реализацию определенных состояний системы, способных либо привести к ослаблению и разрушению системы, либо нанести какой-либо ущерб воспринимающему субъекту. С риском тесно связан и феномен рисковости. Если риск — это событие, то рисковость — это состояние социума, связанное с его развитием, перманентно содержащим в себе нелинейность и множественность выбора, потенциальную возможность появления новых рисков в любой момент существования социума. Рисковость неравномерно и нелинейно влияет на различные соци-
альные группы и слои, которые в условиях рисковости вырабатывают разные модели взаимодействия с социальной реальностью.
Основным конфликтом динамично развивающегося нестабильного общества риска становится конфликт между изменениями и стабильностью, между новацией и традицией. Ясно, что различные социальные группы в разной мере вовлечены в сложную систему оппозиций между инновацией и традицией.
Одной из таких групп является молодежь, которая по самой своей природе выполняет (или вынуждена выполнять) две функции в жизни общества, а именно функции воспроизводства социальных отношений и внесения изменений в эти отношения. Любое общество, как отмечал в свое время Ю. Хабермас, решает не только проблему материального воспроизводства, то есть добычи средств существования, но и проблему социального воспроизводства, то есть повторения во временной перспективе тех или иных социальных связей и отношений.
Под социальными отношениями мы будем понимать вид общественных отношений, которые складываются между различными социальными субъектами по поводу схожести или различия в социальном статусе в возможностях удовлетворения жизненных потребностей и способа жизнедеятельности, то есть общество постоянно вынужденно воспроизводить социальные различия между людьми и навязывать эту систему социальных различий новым поколениям. В то же время общество не может не изменяться, ибо только системы, способные к изме-
нениям, могут выжить в условиях изменения окружающей среды. Под социальными изменениями мы будем понимать перемены любого рода, происходящие в течение некоторого времени в социальных общностях, группах и институтах. Социальные изменения тесно связанны с феноменом социального развития. Социальное развитие представляет собой такой вид изменений, который предполагает переход всех общественных отношений к качественно новому состоянию.
Проблема и драма взаимодействия молодежи и общества сводится к тому, что реализация этих противоречивых функций, навязываемых обществом молодежи, зависит не только и не столько от характеристик самой молодежи, сколько от характеристик общества, переживаемого им этапа развития, особенностей его ресурсного обеспечения. И именно эти факторы и определяют, каким образом будет происходить балансирование процессов преемственности и изменений.
Выполнение молодежью функций воспроизводства и изменения социальных отношений определяет ее место в социальной системе и, как следствие, формирует специфику ее взаимоотношений с другими социальными группами и обществом в целом. В частности, формируется и структура рисков и конфликтов, которая влияет на дальнейшие жизненные стратегии молодежи.
Под конфликтом мы будем понимать столкновение сторон, мнений, сил. В обществе существуют различные виды конфликтов, нас в данном исследовании в первую очередь будут интересовать социальные, соци-
371
372
ально-политические и политические конфликты.
Понятие социального конфликта достаточно подробно разработано в социологии, в рамках которой над определением феномена социального конфликта работали такие авторы, как К. Боулдинг, Р. Дарендорф, Л. Козер, Р. Коллинз. Социальный конфликт — это открытое противоборство двух или более субъектов социального взаимодействия, причинами которого являются несовместимые потребности, интересы и ценности. Как правило, в основе социального конфликта лежат противоречия, связанные с борьбой за более высокий социальный статус индивида или группы и доступ к тем или иным дефицитным ресурсам. Принципиальным отличием социального конфликта от политического является то, что в социальном конфликте противоборствующими сторонами являются социальные субъекты, то есть отдельные индивиды, социальные группы, социальные слои, в то время как в политическом конфликте противостояние происходит между политическими субъектами. Очевидно, что социальных субъектов намного больше, чем политических, ибо политические субъекты — это не просто люди, участвующие в политических процессах, а люди, оказывающие на них существенное, определяющее влияние. Участники социального конфликта в первую очередь взаимодействуют по поводу решения проблем, касающихся непосредственно участников конфликта и практически не затрагивающих остальные социальные группы, в то время как в случае политического конфликта речь идет об изменении системы вла-
сти и управления, смене вектора общественного развития, что в опосредованной форме затрагивает интересы всех членов общества.
Мы также можем выделить такую разновидность конфликта, как социально-политический конфликт. Под социально-политическим конфликтом принято понимать противоборство двух и более социальных и политических субъектов, причинами которого являются противоположные социально-политические интересы, связанные с вопросами производства, использования и распределения политической и государственной власти. Каждая социальная группа включена в специфическую сеть социальных отношений, что определяет и возможную структуру ее конфликтов.
В случае с молодежью как социальной группой выделяют три основных конфликта. Первый и основной конфликт связан с интеграцией молодежи в уже существующую систему социальных связей и отношений. Молодежь пытается претендовать на определенные позиции в существующей социальной структуре, что вызывает вполне естественное структурное напряжение. Второй конфликт связан с диалектикой инноваций и традиций, когда молодежь, с одной стороны, должна привносить в социальную практику нечто новое, а с другой, ей предписывается воспроизводить уже существующие модели поведения. Третий конфликт носит не столько социальный, сколько мировоззренческий характер: молодежь в той или иной мере вырабатывает свои модели восприятия окружающей реальности, которые не всегда могут быть интегрированы в ядро до-
минирующеи культуры, что предполагает разворачивание целой сети конфликтных ситуаций.
Одна из серьезных проблем современной российской молодежи сводиться к тому, что социальная структура, то есть основные социальные слои в РФ уже сложились, и социальная мобильность понижается, что особенно ярко заметно на фоне бурных социальных процессов 90-х гг. ХХ века. Эта стабилизация социальной структуры приводит к тому, что многие молодые люди оказываются запертыми в определенных сегментах социальной структуры общества, практически не имея возможности вырваться за их пределы. Этот эффект начинает проявляться уже на самых ранних этапах жизненного пути, когда молодые люди сталкиваются с системой образования (достаточно подробно этот вопрос рассмотрен в крайне любопытной монографии И.М. Лоскутовой). Так, реализация функции воспроизводства социального порядка может привести к фактической консервации существующих социальных отношений и способов взаимодействия с внешним миром. Это, в свою очередь, ведет к эффекту ресурсного исчерпания, когда традиционные социальные, экономические, технологические практики со временем дают все меньший и меньший эффект. Подобная ситуация ведет к риску стагнации для общества и к риску ухудшения социального положения для молодежи, так как в условиях кризисов и конфликтов наиболее серьезные их последствия, как правило, перекладываются на те социальные группы, которые имеют минимальный доступ к власти и ресурсам (молодежь, пен-
сионеры, не имущие и т.д.). В свою очередь, выполнение функции инновации также ведет к рискам внедрения неапробированных социальных технологий, которые могут вызвать различные негативные последствия для всего общества. Так как эти последствия в разной мере затрагивают различные социальные слои, то, очевидно, что это является поводом для формирования целой сети общественных конфликтов.
Молодежь в гораздо большей мере подвержена рискам развития и использования малоапробированых социальных практик, нежели остальные социальные группы. Это легко рассмотреть на примере активно внедряющейся последнее время концепции электронного правительства.
Концепция электронного правительства предполагает, что человек может не ходить лично на прием к чиновникам, а вести переписку с ними по Интернету и в перспективе даже принимать участие в совместном решении ряда вопросов, фактически реализуя на новом уровне модель прямой афинской демократии. Эта концепция была без особого энтузиазма воспринята старшими возрастными группами и вызвала горячее одобрение молодежи. Однако это специфическая, только еще формирующаяся социальная практика, внедрение которой неизбежно влечет за собой целый спектр специфических проблем. На самом первом уровне анализа мы можем указать, что в большинстве случаев в РФ нет субъектов, в должной мере заинтересованных в реализации данной технологии, что приводит к тому, что система внедряется чисто формально, ее реальная работоспособность
373
374
никого не волнует. Молодежь пытается пользоваться системой и убеждается в ее практической бесполезности. Очевидно, что через какое-то время молодежь начинает испытывать недовольство, которое со временем начинает переноситься на всю систему и, как следствие, начинается процесс делигитимации существующего политического режима, требования реформ и т.д. Однако это столкновение новаций и традиции — лишь первый и вполне очевидный слой проблемы. Если анализ политических и социальных рисков, связанных с внедрением технологии электронного правительства, углубить, то обнаруживается, что они продолжают нарастать. Так, система электронного правительства может быть сформирована в том числе и благодаря усилиям молодежи как активной социальной группы, однако со временем начинают проявляться такие следующие риски:
1. Разрушается традиционная система управления, после чего выясняется, что ряд функций в принципе не может быть реализован в рамках концепции электронного правительства.
2. Разная степень проникновения электронных технологий в различных субъектах РФ приведет к тому, что в РФ будет фактически существовать две системы управления: традиционная (на большей части территории) и электронная (в крупных городах), что открывает возможность новой дифференциации населения (в том числе и молодежи) по степени доступа к электронной системы управления. Отсюда появляется возможность конфликтных напряжений, а в ряде случаев и этно-
политических конфликтов (внедрение электронного правительства и прямой демократии в национальных республиках, придерживающихся клановой системы управления, представляется маловероятным).
3. Уровень компетенций самих чиновников может прийти в противоречие с требованиями электронного правительства. Реальной видится такая ситуация, когда из всей организации реализовывать технологии электронного правительства способны 10-15% населения, что может вызвать эскалацию потребительских претензий с их стороны, а также противоречия с основной массой персонала организации, начинающего сознательно саботировать новую технологию, что делает систему управления практически неработоспособной.
4. Подмена управленческой деятельности — информированием населения об этой самой деятельности.
5. Технологические ограничения, так как РФ не является лидером в сфере компьютерных технологий, то, очевидно, что сами ЭВМ и программный код к ним не будет создаваться внутри РФ, а заимствуется из-за рубежа. Таким образом, под большим вопросом оказывает устойчивость данной системы, что вынуждает наряду с ней сохранять функционирование традиционной системы, что, в свою очередь, делает электронное правительство практически бесполезной дублирующей системой.
6. Кибертерроризм, когда любое обострение внешнеполитической ситуации около РФ будет вызывать фактическое выключение системы управления из-за массированных атак извне.
7. Конфликты различных группировок внутри власти, ибо по опыту 90-х гг. ХХ века мы знаем, как они отражаются на работе традиционной системы управления, когда мэр отказывается выполнять распоряжения губернатора. Но неясно, как это будет реализовываться в случае с электронной сетью — будут две альтернативные сети? Не будет работать ни одна сеть?
8. Возникнут проблемы сопряжения этой системы с новыми формирующимися институтами, что затормозит их развитие или сделает его невозможным.
Это лишь краткий набор возможных рисков, связанных с внедрением новой технологии в социальную практику. Здесь, правда, возникает вопрос о распределении рисков. Может ли молодежь, успешно внедрившая в жизнь электронное правительство, избежать его рисков, переложить их на другие группы населения, как, предположим, российское банковское сообщество перекладывает свои риски на все население РФ? Насколько благодушно это будет воспринято обществом, и не породит ли эта ситуация в обществе новую сеть конфликтов?
Если говорить о рисках, связанных с выполнением молодежью как специфической социальной группой ее основных социальных функций, то они могут быть классифицированы следующим образом.
Фактически, большая часть рисков, связанных с выполнением молодежью функций воспроизводства и изменения социального порядка, ведут ее к конфликтам. Сами по себе эти конфликты опасны для любого общества, но в ситуации стабильного
социального воспроизводства общество вырабатывает ряд методик, снижающих их остроту. Большая часть этих методик нацелена на перенесение конфликта в будущее, где его острота снизится сама собой. Однако в ситуациях переходных моментов, когда резко обостряется нестабильность и нелинейность общественных процессов, эти конфликты в случае возникновения эмерджентных эффектов в социальной системе могут поставить под вопрос само выживание общества.
Применительно к современной РФ анализ основных политических и социальных рисков говорит нам о том, что эти риски складываются в определенную систему, между отдельными элементами которой существуют сложные нелинейные связи. С молодежью, как активной социальной группой, выполняющей функции воспроизводства социальных отношений и их трансформации, в первую очередь связаны такие социальные и политические риски, как:
• разрыв в уровне жизни (то, с чем уже смирились старшие поколения, может вызвать активное неприятие со стороны молодежи);
• демографические проблемы (как перепроизводство, так и недопроизводство молодежи чреваты своими социальными последствия, большой процент молодежи понижает политическую стабильность в общества (арабские революции и средний возраст стран, в которых произошли эти революции, замечательно иллюстрирует эту ситуацию), недопроизводство ведет к старению населения, депопуляции, экономическим проблемам, массовому завозу мигрантов и т.д.;
375
Таблица
Риски выполнения молодежью функций воспроизводства и изменения социального порядка
Риски для общества в целом Риски для молодежи как социальной группы
Воспроизводство Молодежь успешно воспроизводит существующую систему отношений - стагнация. Возможное резкое изменений условий внешней среды (экологическая катастрофа, изменение структуры мирового порядка) снижает шансы на выживания излишне стабильного общества Постепенное падение эффективности существующих социальных и прочих технологий приводит к тому, что нарастает ресурсный кризис, что в первую очередь бьет по не защищенным социальным группам, порождает социальные конфликты.
Инновация Внедрение не апробированных социальных технологий, приводит к отказу от уже существующих технологий Последствия внедрения не апробированных социальных технологий по разному отражаются на различных социальных группах что ведет к конфликтам с рядом социальных групп.
376
• невозможность передать определенные ценности, что фактически свидетельствует о кризисе институтов социализации и ценностей, лежащих в основе общества;
• нерегулируемые претензии на власть — когда появляются экстремистские организации, отвергающие традиционные модели политических взаимодействий;
• конфликты по поводу властных полномочий и доступа к дефицитным ресурсам;
• стагнация политической элиты, которая фактически закрывает для выходцев из не элиты возможности карьерного роста.
Как мы видим, молодежь, как активная социальная группа, связанна с целым набором социальных и политических рисков и конфликтов. Причем, необходимо отметить, что реальный социологический анализ возможной структуры политических рисков, связанных с молодежью как социальной группой, предполагает учет неоднородности этой группы.
Мы можем говорить о том, что различные группы молодых людей находятся в различных сегментах социальной структуры современного российского общества или включены в функционирование различных территориально-поселенческих сообществ. Именно поэтому, в зависимости от положения конкретных молодых людей в социальной или территориально-поселенческой структуре, для них будет характерен разный набор социальных и политических рисков. Так, предположим, демографические проблемы в РФ проявляются в виде двух разнонаправленных векторов — демографическое запустение центральных регионов РФ и демографическая перенаселенность Северного Кавказа. Проблема передачи ценностей также по-разному воспринимается в больших мегаполисах, где, собственного говоря, единая общеобязательная система ценностей отсутствует, и на национальных окраинах, где идут бурные процессы формирования нацио-
нальной идентичности. Стагнация политической элиты может быть серьезной проблемой для выходцев из низов общества и для среднего класса, в то время как для детей элиты это гарантия беззаботного будущего.
Одной из серьезных проблем нынешнего российского общества является рост этнополитической напряженности, наметившийся на рубеже ХХ—ХХ1 веков. Это явление имеет свои причины:
1. Внедрение рыночных отношений привело к отказу от концепции равномерного развития всей территории страны, экономические ресурсы стали концентрироваться в тех регионах, где они давали наибольшую отдачу, в силу чего уровень жизни в различных регионах РФ стал заметно различаться.
2. Отказ от советской идеологии и провал попытки внедрения западных либеральных ценностей вызвал стремление ряда руководителей заменить идеологию религией. К сожалению, выяснилось что у разных народов, населяющих РФ, нет единой религии, в силу чего возрождение религии привело не к укреплению национ, а к росту межконфессиональной напряженности.
3. Жесткий контроль над политической сферой приводит к тому, что недовольным легче высказывать свое возмущение теми или иными обстоятельствами не существующим властным структурам, а соседним этническим общностям.
В силу своего неукорененного положения в структуре социума молодежь оказывается намного чаще замешанной в этнополитических и этнонациональных конфликтах, можно даже сказать что этнополи-
тические и этнонациональные конфликты — это конфликты молодых. Особая роль молодежи в конфликтах подобного рода отмечается в целом ряде исследований. В июне 2012 г. Центром региональной социологии и конфликтологии Института социологии РАН было проведено исследование проблем роста этнопо-литической напряженности в регионах РФ в рамках проекта «Реакция российского общества на терроризм» программы президиума РАН «Фундаментальные проблемы модернизации полиэтнического региона в условиях роста напряженности», в ходе которого был состоялся экспертный опрос (руководители: д. соц.н., профессор В.В. Маркин, д. соц.н. М.М. Шульга), предполагающий выявление уровня информированности и отношения к антиэкстремистской, антитеррористической идеологии в полиэтнических регионах на примере республик Дагестан, Татарстан и Башкортостан. Было опрошено 96 экспертов, среди которых профильные специалисты — представители органов государственного и муниципального управления, правоохранительных органов, представители СМИ, научных, общественных и религиозных организаций, молодежных объединений. Эксперты отметили, что пропаганда идей экстремизма была в первую очередь направленна на следующие группы: молодежь— 60,4% (Республика Башкортостан — 40,0%, Республика Дагестан — 81,6%, Республика Татарстан - 56,5%); безработная молодежь - 11,5% (Республика Башкортостан — 5,7%, Республика Дагестан — 21,1%, Республика Татарстан — 4,3%); молодежь,
377
вовлеченная в религиозные и националистические движения —
5,3% (Республика Башкортостан — 2,9%, Республика Дагестан — 7,9%, Республика Татарстан - 4,3%); а также молодая интеллигенция, выходцы из периферии, малых городов, группы с низкими доходами — по 3,2%.
Основные причины, делающие молодежь уязвимой для этой пропаганды, по мнению экспертов, связаны с отсутствие идеологических ориентиров (то есть та же аномия), негативным влиянием СМИ, снижением общеобразовательного уровня и низким профессиональным уровнем школьных кадров (как одно из последствий сырьевой ориентации экономики).
Эксперты в своих оценках единодушно подчеркнули роль такого социального института, как образование, в вопросах борьбы с экстремизмом и этнополитической напряженностью, обращая особое внимание на среднею школу. Однако в реальности, по нашему мнению, эксперты акцентировали лишь наиболее очевидные, бросающиеся в глаза причины. Ничуть не менее важные причины роста этнополитиче-ских рисков в ряде республик РФ лежат не столько в сфере снижения профессионального уровня школьных кадров, сколько в особенностях социальной и политической структуры этих республик. Так, установление жесткой клановой социальной структуры с минимальной социальной мобильностью, стремление господствующих слоев концентрировать все ресурсы в своих руках, нежелание идти на диалог с обществом, приводит к тому, что для многих мо-
лодых людей единственным путем выражения своих интересов стано-витьсяпутьнационально-этнического радикализма. В то же время в центре проблема стабилизации социальной структуры и снижения возможностей социальной мобильности, как правило, не приводит к столь драматическим последствиям в силу большей сложности социальной среды и наличия альтернативных каналов мобильности, неконтролируемых напрямую властью.
Подводя итоги, хотелось бы отметить:
1. Современная РФ является обществом риска, и это не исключение из нормы: общество риска как раз и является нормой в современном мире, просто в РФ на функционирование общества риска накладывается ряд трансформационных процессов, идущих в стране с 90-х годов ХХ века.
2. Основным конфликтом общества риска является конфликт между традицией и новацией, между воспроизводством имеющихся социальных отношений и их изменением.
3. Одной из социальных групп, непосредственно связанных с функциями воспроизводства и изменения социальных отношений, является молодежь.
4. Выполнение этих функций молодежью формирует специфическую молодежную структуру рисков, одним из которых является риск социальных конфликтов.
5. Необходимо также учитывать неоднородность молодежи как социальной группы, что приводит к тому, что для различных ее составляющих большую актуальность имеют различные риски. Специфическая соци-
ально-политическая ситуация в РФ начала ХХ1 века делает одними из наиболее вероятных конфликтов, непосредственно связанных с участием молодежи, этнополитические конфликты на окраинах и снижение социальной мобильности, а также противоречие между новаций и традицией в центре.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бек, У. Общество риска. На пути к другому модерну [Текст] / У Бек ; пер. с нем. В. Седельнику и Н. Федоровой; посл. А.Филиппова. - М. : Прогресс-Традиция, 2000. - 384 с.
2. Луман, Н. Общество как система [Текст] / Н. Луман ; пер с нем. А. Антоновский. -М., 2004.
3. Гидденс, Э. Судьба, риск и безопасность [Текст] / Э. Гидденс // THESIS. - 1994. -№ 5. - С. 107-135.
4. Яницкий, О.Н. Социология риска: ключевые идеи [Текст] / О.Н. Яницкий // Мир России. - 2003. - № 1.
5. Хабермас, Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие [Текст] / Ю. Хабермас ; пер. с нем. и под ред. Д.В. Скляднева ; послесл. Б.В. Маркова.
- СПб. : Наука, 2000. - 380 с. («Слово о сущем»).
6. Тощенко, Ж.Т. Тезаурус социологии: тематический словарь справочник [Текст] / Ж.Т. тощенко. - М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2009. - 487 с.
7. Дарендорф, Р. Элементы теории социального конфликта [Текст] / Р. Дарендорф // Социс (Социологические исследования). - 1994. - № 5. - С. 142-147.
8. Козер, Л.А. Функции социального конфликта [Текст] / Л.А. Козер ; пер. с англ. О. Назаровой; под общ. ред. Л. Г. Ионина.
- М. : Дом интеллектуальной книги : Идея-пресс, 2000. - 295 с.
9. Колинз, Р. Четыре социологических традиции [Текст] / Р. Колинз ; пер. Вадима Россмана. - М. : Издательский дом «Территория будущего», 2009 (Серия «Уни-
верситетская библиотека Александра Погорельского»). - 320 с.
10. Чупров, В.И. Молодежь в обществе риска. Второе издание [Текст] / В.И. Чупров, Ю.А. Зубок, К. Уильямс. - М. : Наука,
2003.
11. Лоскутова, И.М. Образовательное пространство в обществе риска (на примере средней школы современной России) [Текст] / И.М. Лоскутова. - М. : Изд-во «Прометей», 2011.
12. Маркин, В. Противодействие распространению идеологии экстремизма и терроризма в молодежной среде [Текст] / В. Маркин, П. Роговая // Власть. - 2012. - № 11, 12.
REFERENCES
1. Bek U. Obshhestvo riska. Na puti k drugo-mu modernu [Risk Society. On the way to another modernity], рег. s nem. V. Sedel'niku i N. Fjodorovoj; рosl. A. Filippova, M.: Progress-Tradicija, 2000, 384 p.
2. Luman N. Obshhestvo kak sistema [Society as a System], per s nem. A. Antonovskij, M.,
2004.
3. Giddens Je. Sud'ba, risk i bezopasnost' [Fate, Risk and Security], THESIS, 1994, No 5, pp. 107-135.
4. Janickij O.N. Sociologija riska: kljuchevye idei [Sociology of risk: key ideas], Mir Rossii, 2003, No 1. 379
5. Habermas Ju. Moral'noe soznanie i kom-munikativnoe dejstvie [Moral consciousness and communicative action], per. s nem. i pod red. D.V. Skljadneva, poslesl. B.V. Markova, SPb.: Nauka, 2000, 380 p. («Slovo o sush-hem»).
6. Toshhenko Zh.T. Tezaurus sociologii: temat-icheskij slovar' spravochnik [Thesaurus of sociology: a thematic dictionary directory], M.: JuNITI-DANA, 2009, 487 p.
7. Darendorf R. Jelementy teorii social'nogo konflikta [Elements of the theory of social conflict], Socis (Sociologicheskie issledo-vanija), 1994, No 5, pp. 142-147.
8. Kozer L.A. Funkcii social'nogo konflikt [Functions of social conflict], per. s angl. O. Nazarovoj, pod obshh. red. L.G. Ionina, M.: Dom intellektual'noj knigi: Ideja-press, 2000, 295 p.
9. Kolinz R. Chetyre sociologicheskih tradicii [Four sociological traditions], per. Vadima Rossmana, M.: Izdatel'skij dom «Territorija budushhego», 2009 (Serija «Universitetskaja biblioteka Aleksandra Pogorel'skogo»), 320 p.
10. Chuprov V.I., Zubok Ju.A., Uil'jams K. Molodezh' v obshhestve riska [Youth in risk society], Vtoroe izdanie, M.: Nauka, 2003.
11. Loskutova I.M. Obrazovatel'noe prostranst-vo v obshhestve riska (na primere srednej
shkoly sovremennoj Rossii), [Educational space in a risk society (for example, high school of modern Russia)], M. .: Izd-vo «Prometej», 2011.
12. Markin V., Rogovaja A. Protivodejstvie rasprostraneniju ideologii jekstremizma i ter-rorizma v molodezhnoj srede [Combating the spread of the ideology of extremism and terrorism in the youth], Vlast', 2012, № 11, 12 ■
Лимонова Мария Александровна, доктор исторических наук, профессор кафедры истории и теории социологии Московского педагогического государственного университета, tis@ mpgu.edu
Limonova M.A., Dr. of Sc. (History), Professor, History and Theory of Sociology Department, Moscow State Pedagogical University, [email protected]
Синяев Максим Викторович, кандидат педагогических наук, доцент кафедры истории и теории социологии Московского педагогического государственного университета, [email protected]
Sinyaev M.V., PhD in Pedagogy, Associate Professor, History and Theory of Sociology Department, Moscow State Pedagogical University, [email protected]
380
