CC BY
226
УДК 316
Макаренков Евгений Викторович
доктор философских наук, профессор,
Московский государственный
технический университет
имени Н.Э. Баумана
Eugene V. Makarenkov
Doctor of Philosophical Science, professor.
Bauman Moscow State Technical University,
Moscow, Russia
Молодежная политика в Российской Федерации: социокультурный анализ
Youth policy in the Russian Federation: socio-cultural analysis
Аннотация.В статье изложены проблемные аспекты реализации молодёжной политики в Российской Федерации, ориентированной на активизацию участия молодёжи в социально-экономической и политической деятельности современного российского социума, на укрепление общих для многонационального государства фундаментальных основ духовно-нравственных ценностей, на формирование чувства патриотизма, достойного отношения молодого поколения к истории России, уважение к семейным и конфессиональным традициям.
Ключевые слова: молодежь, государство, общество, политика, молодежная политика, гражданское общество, нравственность, духовные ценности.
Annotation. The article sets out the problematic aspects of the implementation of youth policy in the Russian Federation, which are oriented to enhancing the participation of young people in the socio-economic and political activities of the modern Russian society, strengthening the general basics of spiritual and moral values for the multinational state, creating a sense of patriotism, forming a worthy attitude to the history of Russia and respect for family and confessional traditions.
Key words: youth, state, society, policy, youth policy, civil society, morality, spiritual values.
История развития цивилизации свидетельствует о масштабности вклада молодого поколения в решение глобальных проблем и укрепление основ государственности. Обладая значительным потенциалом, молодежная субкультура как особый социальный феномен и самостоятельная
демографическая группа, выступает носителем прогрессивных творческих, интеллектуальных и новаторских идей, способная кардинально изменить ход реформирования в экономической и социальной сферах.
Статус молодёжи как особой социально-возрастной группы, качества которой характеризуются предрасположенностью к созданию нового образа жизни, определению приоритетности жизненных ценностей, формированию устойчивой внутренней позиции по отношению к себе и окружающему социуму по критериям оценки добра, чести, достоинства и долга, постигаемых в процессе социализации, определяет духовный облик молодого поколения. Поэтому именно ответственность в процессе достижения жизненных целей подчёркивает приверженность молодёжи к инновационным изменениям и поиску новых путей трансформации общественных отношений.
Тем не менее, несмотря на ряд заслуживающих внимание позитивных эффектов реализации молодёжной политики при участии государства и институтов гражданского общества, максимизация учёта интересов российской молодежи в современных условиях актуализирует необходимость создания более благоприятных условий для социализации молодого поколения, формирования единого понимания стратегического курса и ориентиров будущего России.
Следует отметить, что Российская Федерация прошла достаточно сложный путь в процессе выработки фундаментальных основ молодежной политики, формирования механизмов и необходимых инструментов для регулирования общественных отношений, выстраивания площадок для конструктивного диалога власти и гражданского общества с молодежью и, как свойственно любому государственному устройству в силу своего жизненного цикла, в настоящее время находится в стадии возрождения.
Это утверждение основано на том, что практически большинство проблем современной российской молодёжи непосредственно относятся к восполнению потерь советского периода. Начавшиеся в СССР, а затем и в России с середины 80-х годов прошлого столетия глубокие реформы социально-экономических и политико-правовых отношений, фактически затронули все сферы жизнедеятельности населения и наряду с последовавшими позитивными изменениями спровоцировали множество отрицательных явлений, вызвавших существенные кризисные явления и процессы (иногда даже глобального характера) в подростковых и молодёжных субкультурах. В частности, создавшийся идеологический вакуум начального периода так называемых «шоковых» рыночных преобразований нанёс ощутимый урон морально-психологическим устоям всего российского социума, спровоцировал разрыв между поколениями, нарушив этические нормы поведения и нравственные позиции, мотивацию подростков и молодежи к ценностям будущего процесса созидания.
Достаточно отметить, что в процессе смены экономической, политико-идеологической и общественно-психологической обстановки,
трансформации российского социума к рыночным отношениям, в первую очередь были утеряны многие позитивные аспекты института семьи. Рыночная либерализация базовых ценностей института семьи существенно ослабила ведущую роль внутрисемейных отношений и эффективность семейного воспитательного потенциала, а отсутствие единой идеологической и политической платформы значительно снизило эффект формирования индивида от рождения до первых мотивов познания личной и коллективной ответственности ребёнка в дошкольном и школьном возрасте.
Действительно, любое нарушение духовного пространства и важнейшей социальной функции семьи в процессе первичной социализации, появление аномалий в семейном воспитании и последующем процессе коллективной социализации личности значительно усиливают вероятность возникновения рисков отклонения от общего психического развития, базовых морально-нравственных, этических, межличностных и последующих поведенческих качеств ребёнка. Только с раннего детства и в тесном контакте с родителями возможно усвоение детьми преемственности общественно-исторического опыта, социального поведения, психологических установок, социальных норм и ценностей, знаний и навыков, их последующего приумножения в дошкольном и школьном возрасте. Более того, резкое падение жизненного уровня, снижение эффективности российской системы дошкольного, школьного и профессионального образования, сокращение сети (а в некоторых российских регионах их практическая ликвидация) юношеской и молодёжной инфраструктуры, коммерциализация системы проведения досуга, отдыха и трудоустройства, проникновение в сознание россиян стереотипов западного образа жизни существенно активизировали тенденции роста недовольства и неустроенности, протестного настроения и криминализации в подростковой и молодёжной среде. Бесспорно, порождению социальных протестов и конфликтов как факторов дестабилизации общественного порядка и негативных настроений в молодёжной среде с распадом СССР способствовали и противоречия между востребованностью её обществом и отсутствием действенных механизмов со стороны государственных и общественных структур по взаимодействию с молодёжными субкультурами. Такое положение в переходный период было вызвано осложнением общей ситуации в экономической, политической и социальной сферах, и отчасти, отсутствием базы финансирования законодательных инициатив в рамках реализации молодёжной политики.
Предпосылки явных угроз молодежного нигилизма как консервативного социального явления, проявляющегося в росте детской беспризорности, преступности, экстремизме, в отрицании социальной активности стали объектом исследований зарубежных специалистов и последовавших за ними заявлений о несостоятельности Российского государства не только при решении проблем, возникающих в среде подрастающего поколения, его преемственности к общенациональным
традициям, но и его неспособности к государственному управлению в целом.
Несомненно, потеря механизмов «централизации» государственного участия в управлении формированием молодёжных субкультур на всех этапах социализации личности существенно обострила проблематику ликвидации последствий депопуляции всего российского общества. Усиление тенденции утраты нравственных ориентиров среди молодого поколения объективно потребовало смены взглядов на предстоящие рыночные преобразования, переоценку традиционных ценностей, исключения агрессивных форм молодёжных протестов, иждивенчества, появления «поколения Пепси», «пивной молодежи», других неформальных движений и течений, обострения межэтнических и межнациональных конфликтов, происходящих во многих регионах страны.
Однако даже в сложных экономических условиях переходного периода не стоит недооценивать смену парадигмы государственного участия в создании институционального механизма регулирования общественных отношений с молодёжной средой и привлечении ключевых институтов гражданского общества к решению проблем российской молодёжи. Только с достижением роста макроэкономических показателей социально-экономического развития Россия встала перед выбором наиболее эффективных путей и форм реализации общегосударственной молодежной политики среди многих альтернатив, используемых в зарубежной практике.
Анализ опыта зарубежных стран в реализации молодежной политики позволяет акцентировать внимание на следующих ее особенностях. Во-первых, основные концепции, используемые в конструкциях разнообразных по характеру политических моделей взаимодействия государства и общества с молодёжью, не всегда отражают рациональность и прагматичность системы взглядов и принципов, соблюдение баланса интересов молодёжной среды. Именно поэтому в ряде стран ближнего зарубежья в переходный к рыночным отношениям период молодёжи было достаточно сложно достичь позитивных результатов и реализовать свою творческую инициативу в созидательной деятельности, что провоцировало существенный отток рабочей силы преимущественно из числа молодых людей. Во-вторых, фундаментальная основа консервативной модели взаимодействия государства с молодёжью, например, в США, ряде стран Юго-Восточной Азии и Южной Америки выстраивается на основе ее адаптации к социальной политике, при этом она рассматривается как объективный элемент образовательного процесса. Поэтому ослабление участия государства в молодёжной политике, основанной на консервативной модели, предоставляющей право свободы в выборе самореализации молодёжных субкультур, повышает степень риска вовлечения молодёжи в криминальные и радикальные структуры, а также к несанкционированным массовым протестам и митингам, снижает уровень культурно-нравственного воспитания личности и моральной устойчивости молодого поколения. В-третьих, несмотря на определённые преимущества конструкции государственно-общественного партнёрства,
предусматривающей привлечение общественных институтов и участие федеральных органов в решении проблем молодёжи, в условиях глобализации такая модель предрасположена к возможности появления риска крушения теории толерантности по отношению к эмиграционным потокам на расовой, национальной и религиозной основе. Примером этого может служить ситуация, сложившаяся в странах ЕС (Великобритании, Австрии, Германии, Италии, Франции) в связи с массовой эмиграцией из стран Северной Африки и Ближнего Востока. В-четвёртых, наибольший эффект социально-экономического развития достигается в странах, реализующих долгосрочную эффективную национальную политику, направленную на повышение потенциала человеческих ресурсов. В частности, в Австралии, Китае, Норвегии, Швеции, Финляндии, Южной Корее и Японии основное внимание уделяется молодому поколению, что позволило, например, Китаю уже в начале XXI века стать одной из ведущих экономических держав мира.
Вместе с тем, несмотря на имеющиеся конструктивные различия моделей, в большинстве зарубежных стран в молодёжной политике отражаются приоритеты по созданию инфраструктурной поддержки молодёжных субкультур в сфере образования, занятости, здравоохранения, спорта и организации досуга, недопущения отклонений от установленных правовых норм поведения, активизации участия молодежи в общественной жизни и в праве выбора в принятии решений. Как правило, на практике при реализации молодёжной политики используются «смешанные модели», декларирующие важнейшие социальные принципы и способствующие адаптации молодёжных субкультур к быстро изменяющимся внешним и внутренним условиям функционирования государства и институтов гражданского общества. Именно такая модель характерна для переходной социально ориентированной рыночной экономики и вполне применима для использования в условиях Российской Федерации. Однако, принимая во внимание исторически сложившиеся многонациональные традиции, федеральное устройство управления государством, необходимость преемственности смены поколений и патриотического воспитания молодёжи, Россия выбрала вектор на построение социально-государственной модели молодёжной политики, основанной на доминирующей роли государства, правовом закреплении защиты конституционных прав и свобод молодой личности при непосредственном участии социальных институтов молодёжного сектора. Необходимость выбора такой социально-политической конструкции по организации регулирующей деятельности государства в молодёжной среде обусловлена не столько обострением геополитической ситуации в мировом сообществе и повышением степени угрозы развития экстремизма, сколько способностью публичной власти в консолидации российского общества и координации общественных отношений, направленных на формирование дееспособного будущего поколения.
В настоящее время отмечается активный процесс обновления и кодификации законодательных актов, регулирующих общественные отношения во всех сферах жизнедеятельности молодёжных субкультур,
формируется потенциал научного, нормативно-правового, организационно-управленческого, финансово-экономического, информационного и инфраструктурного ресурсного обеспечения реализации целей молодёжной политики [5]. Инвестирование в человеческий капитал становится неотъемлемой чертой нормативно-правового регулирования, предполагающего комплексную реализацию государственных федеральных и региональных программ по укреплению института молодой семьи, защиты детства и материнства, обеспечению качественного образования, доступности жилья, трудоустройства и занятости, привлечения творческого молодёжного потенциала в предпринимательскую деятельность, поддержки молодёжных инициатив и активности в общественной жизни. Отличительной особенностью современного этапа реализации молодёжной политики является включение местного сообщества в процесс социализации молодого поколения на муниципальных уровнях во всех субъектах Российской Федерации, коренным образом изменившим прежние стереотипы представления о сельской молодёжи, выступающей основным ресурсным потенциалом возрождения сельских поселений и их интеграции с городом.
Каковы же ожидания российского общества от социализации личности, её идейно-идеологического воспитания и гражданской культуры, зрелости и ответственности в молодёжной среде?
Согласно проведённым исследованиям Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) в 2016 году около 90% россиян считало необходимым привлечение молодёжи к политической и общественной жизни общества. При этом отмечалось увеличение доли граждан, выражающих такое мнение по сравнению с 2007 годом (75%), что служит фактором признания повышения политической ответственности молодого поколения за будущее страны. Среди основных аспектов политической деятельности молодёжи, респонденты выделяют активность молодых граждан в выборных мероприятиях, их участие в голосовании и деятельности общественных организаций, в санкционированных митингах и демонстрациях. Вместе с тем из числа опрошенных граждан по вопросу доверия к молодым людям, принимающим участие в выборах в качестве кандидатов в органы публичной власти, высказались лишь 37%.
Бесспорно, формирование политической элиты - это достаточно сложный и многоаспектный вопрос, требующий своего комплексного и системно-программного разрешения. В ряде случаев неоднородность структуры молодёжной среды и сформированные статусные качественные позиции в процессе социализации конкретной личности порой не позволяют сделать правильный выбор. Однако практически во всех субъектах Российской Федерации образованы и довольно успешно функционируют молодёжные парламенты, правительства, общественные молодёжные палаты и иные институты и формы участия молодёжи в общественно-политической и социально-экономической жизни регионов и муниципалитетов. Такие организационные формы взаимодействия являются первоначальной ступенью и практической школой подготовки представителей молодёжи в
процессе формирования чувства чести, долга и ответственного служения обществу и отечеству, возможности публичного выражения и отстаивания своих интересов и мировоззренческих позиций, что, безусловно, является положительной стороной реализации молодёжной политики.
Вместе с тем, не менее острым проблемным аспектом, затрагивающим интересы государства и общества, остаётся степень вовлечённости молодёжных субкультур в криминальные и организованные структуры радикализма, что вполне оправдано, поскольку согласно данным правоохранительных органов и силовых структур России большинство участников преступных группировок и бандфомирований составляют представители молодёжи в возрасте до 30 лет.
Результаты опроса, проведённые ВЦИОМ, свидетельствуют, что более 85% респондентов к числу «горячих» регионов по степени привлечения молодёжи к идеологии экстремизма и терроризма относят территорию Северного Кавказа, а также Сирию, Украину и страны Средней Азии. К основным детерминантам, побуждающим вовлечённость молодёжных субкультур в сферу радикализма и экстремизма, старшее поколение относит кризисные явления (30%), конфликты в Украине и Сирии (25% и 23% соответственно), безработицу среди молодёжи (21%), утрату базовых ценностей и моральное разложение в молодёжной среде (14%), невозможность установления должного правопорядка (5%) и некоторые другие угрозы. При этом, если в 2014 году согласно опросу Левада-центра 45% россиян не ожидало молодёжных конфликтов на национальной почве, то по итогам 2016 года доля таких граждан увеличилась до 50%.
Каков же политический и социальный портрет российской молодёжи и соответствует ли он ожиданиям государства и общественности?
В целом Российское государство и общество ожидают коренных существенных изменений в экономической, политической и социальной жизни при активном участии молодого поколения, успешно реализующего свой внутренний потенциал в процессе развития творческих инициатив и инновационных проектов, добровольческого движения, спорта и здорового образа жизни, семейных отношений, в единстве нации, межнациональных, этнических и религиозных отношений. Российская молодёжь по своим качественным характеристикам существенно не отличается от молодёжи зарубежных стран, а в ряде сфер жизнедеятельности убедительно занимает передовые места, оправдывая надежды граждан России.
Между тем на основании обзора аналитической информации, размещённой в научных и периодических изданиях, выделим основные особенности, характеризующие современное состояние российской молодёжной среды.
Во-первых, несмотря на проводимую государством демографическую политику, отмечается снижение численности постоянно проживающего в России молодого поколения, которое по состоянию на 1 января 2016 года согласно данным Федеральной службы государственной статистики (Росстата) составила 31,5 млн. чел. в возрасте от 14-ти до 30-ти лет
включительно или 21,5% от численности населения Российской Федерации. По сравнению с показателями 2014 года численность и доля молодёжи в общей структуре населения Российского государства снизилась на 7,3% и 10,4% соответственно (34 млн. чел. или 24%).
Во-вторых, помимо демографического фактора на численность указанной социальной категории повлиял отток наиболее активной трудоспособной части и «утечка мозгов» молодёжи в зарубежные государства. Более того, согласно прогнозам, негативная тенденция уменьшения численности и доли молодёжи в структуре населения, наблюдаемая на протяжении последнего периода времени, под влиянием указанных процессов продолжится и к 2025 году понизится до 18% от численности населения Российской Федерации. Такая тенденция весьма неутешительна и существенно повлияет не только на количественное, но и на качественное состояние структуры молодёжной среды по возрастным категориям настоящего времени.
В-третьих, отмечается довольно высокая степень диспропорции социально-экономического развития отдельных российских регионов, их социальной инфраструктуры, качества жизни населения, решающим образом влияющая на размещение и концентрацию молодёжи, удовлетворение её жизненных запросов.
Итак, основными причинами негативных тенденций утраты жизненных ценностей большинство молодого поколения связывает с материальной стороной и уровнем жизни, нарушением баланса принципа справедливости в распределении общественных благ. При этом более 50% молодёжи возрастной категории от 18-ти до 24-х лет потенциально готовы нарушить принципы морали, а 40% вообще считают устаревшими установленные нормы и принципы нравственности, морального воспитательного процесса. Возможно, именно эти мотивы побуждают молодёжь к изменению отношения к целевым ориентирам и поиску постоянного места жительства за рубежом. Согласно опросам ВЦИОМ, проведённым в 2015 году, 26% молодых людей в возрасте от 18-ти до 24-х лет и 18% в возрасте от 25 до 34-х лет (или, фактически, четверть молодёжи) изъявили желание сменить место жительства и эмигрировать в зарубежные государства в кратчайшие временные сроки[8]. Принятие такого решения не является случайным, поскольку, например, на рынке труда только 66,8% выпускников высших и средне-специальных учебных заведений способны адаптироваться и удовлетворять квалификационным требованиям компаний, а оставшаяся часть вынуждена осуществлять свою трудовую деятельность не по специальности (прежде всего в сфере услуг, либо пополнять рынок временно безработных). Для большинства молодёжи открытие собственного дела в наибольшей части сопряжено с финансовыми трудностями, отсутствием стартового капитала и недоступностью кредитов, административными барьерами, рисками коррупции и угрозами вымогательства со стороны криминальных структур, неготовностью к самостоятельному ведению предпринимательской деятельности. Только 5,6% из числа молодёжи
образовали свой бизнес в различных организационно-правовых формах и лишь 15,7% осуществляют деятельность в качестве индивидуальных предпринимателей (в других государствах этот показатель достигает 60%).
Усиление риска потери морально-нравственных ориентиров, традиционных норм гражданственности и ценностей, а также материальная, социальная и духовная неудовлетворенность определённой части российской молодёжи перерастает не только в иждивенчество и потребительское отношение к обществу, но и в протестные формы самореализации личности.
Наиболее типичными лозунгами молодёжных акций выступают призывы к обеспечению доступности высшего образования на бюджетной основе (68%); к искоренению протекции при трудоустройстве и возвращению утраченного принципа так называемого «социального лифта» и обеспечения карьерного роста (60%); к повышению материального достатка, справедливой и достойной оплаты труда (58%). Актуализация пересмотра системы распределения общественных благ, а также восстановление принципа социальной справедливости в отношении владения собственностью (а по существу проблемы текущего государственного устройства и системы права собственности) доминируют в высказываниях 55% опрошенных. Примечательно, что, несмотря на то, что более 40% респондентов выступают против излишнего влияния государства на процесс социализации, более половины молодых людей склонны к краткосрочному планированию своих намерений и только 15% определяют горизонт планирования на три-пять лет[8]. Таким образом, практически основная масса российской молодёжи предпочитает видение жизненного образа, исходя из текущего социально-экономического состояния, при этом 45% молодёжи основную причину торможения развития сферы общественного воспроизводства усматривают в высокой степени коррумпированности институтов публичной власти и бизнес-среды, и в этой связи 25% считают необходимым модернизацию политической системы Российского государства.
Актуализируются и другие проблемы, затрагивающие основополагающие права, свободы и интересы современной молодёжи, в итоге побуждающие представителей различных социальных и возрастных категорий молодёжных субкультур к выражению протестов. Однако, по нашему мнению, основная масса молодёжи положительно относится к происходящим инновационным преобразованиям в России, поддерживая курс государственного регулирования в политической, экономической и социальной сферах, участие Российской Федерации в отстаивании национальных интересов на международной арене.
В качестве вывода отметим, что выявленные негативные тенденции и позиции отдельных социальных групп молодых людей все же не свойственны основной массе российской молодёжи и носят локальный характер потенциальной формы протеста. При этом, по убеждению аналитиков, тенденцию возможного перерастания негативных тенденций в активную фазу молодёжного протеста можно изменить при условии
реализации мер по поддержке молодёжной среды. Не вызывает сомнений, что предусмотренные мероприятия молодёжной политики на современном этапе реализации не оставят без должного внимания процесс укрепления института семьи, создание благоприятных условий для использования трудового и интеллектуального потенциала, повышения качества жизни и эффективности функционирования системы всех ступеней образования, развития инфраструктуры организаций подросткового досуга и спорта, решения жилищных проблем молодёжи.
Можно констатировать, что пути системного разрешения основных проблемных аспектов, затрагивающих интересы Российского государства и общества по формированию молодёжной среды, отвечающей требованиям инновационных преобразований во всех сферах жизнедеятельности, вытекают из содержательной части Основ государственной молодёжной политики Российской Федерации на период до 2025 года.
При этом в процессе реализации государственной молодёжной политики и профильных программ необходима своевременная их корректировка исходя из текущего состояния, своевременного и объективного анализа проблем каждой социальной и возрастной категории на основе постоянного мониторинга молодёжной среды.
Литература
1. Конституция Российской Федерации: принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г. (по состоянию на 1 августа 2014 г.) // СЗ РФ. 2014. - № 31.
2. О противодействии экстремистской деятельности: федеральный закон РФ от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ (с измен. и доп., в ред. от 31 декабря 2014 г. № 505-ФЗ) // СЗ РФ. - 2015 - № 1.
3. Об утверждении Основ государственной молодёжной политики РФ на период до 2025 г.: распоряжение Правительства РФ от 29 ноября 2014 г. № 2403-р // СЗ РФ - 2014. № 50.
4. Бабинцев В.П. Государственная молодежная политика //Современные проблемы науки и образования. 2009. № 1.
5. Кочетков А.В. Молодежная доктрина как основа формирования общественно-государственной молодежной политики //Закон и право.2009. № 11.
6. Немерюк А.А. О молодежной политике в современной России //Власть 2009. № 4.
7. Официальный портал Федерального агентства по делам молодёжи (Росмолодёжь) https://fadm.gov.ru
8. Официальный портал НКО «Всероссийский центр изучения общественного мнения» (ВЦИОМ) https://wciom. ru
9.Шинкаренко П. Молодежная политика в России: взаимодействие всех субъектов общества //Проблемы теории и практики управления. 2008 № 3.
Literature
1. The Constitution of the Russian Federation ": adopted by popular vote December 12, 1993 (as of August 1, 2014)//SZRF. 2008. 2014.-No. 31.
2. On counteracting extremist activities: Federal law of the Russian Federation dated July 25, 2002 No. 114-03 (with edit and additional, as amended on December 31, 2014 No. 505-FZ)//SZ RF. 2008. -2015-No. 1.
3. approval of the bases of the State youth policy of the RUSSIAN FEDERATION for the period until 2025: the Government of the Russian Federation dated November 29, 2014 No. 2403-r//SZ RF. 2008-2014. No. 50.
4. Babincev V.p.//State youth policy of modern problems of science and education. 2009. # 1.
5. Kochetkov A.v. Youth doctrine as the basis for formation ofpublic youth policies//law and right. 2009. No. 11.
6. Nemerjuk A.a. on youth policies in modern Russia//the power of2009. No.
4.
7. the official Portal of the Federal Agency for Youth Affairs (Rosmolodjozh) https://fadm.gov. ru
8. the official Portal of the NCBS by the all-Russian public opinion research center (VCIOM) https://wciom.ru
9. Alexey p. youth policy in Russia: the interaction of all actors of society//problems of the theory and practice of management. 2008 No. 3.
