CC BY
37УДК 316
DOI 10.34823/SGZ.2020.5.51483
О.И. КАРПУХИН доктор социологических наук, профессор, главный
научный сотрудник Федерального научно-исследовательского социологического центра Российской академии наук*
С.Н. КОМИССАРОВ доктор философских наук, профессор, руководитель центра по связям с общественностью
и СМИ Федерального научно-исследовательского социологического центра Российской академии наук
Молодежь России: бремя выбора
В статье представлены результаты социологических исследований жизненных судеб и ценностей молодежи в конце 90-х годов, дается сопоставительный анализ аналогичных исследований за последние двадцать лет, раскрываются различные аспекты государственной молодежной политики как социокультурного процесса.
Ключевые слова: молодежь России, сравнительный анализ, динамика ценностей молодежи, государственная молодежная политика.
O.I. KARPUKHIN Doctor of Sociological Sciences, Professor, Chief Researcher of the Federal Research Sociological Center of the Russian Academy of Sciences
S.N. KOMISSAROV Doctor of Philosophy, Professor, Head of the Center for Public Relations and Mass Media of the Federal Research Sociological Center of the Russian Academy of Sciences
' Карпухин Олег Иванович, Комиссаров Сергей Николаевич, e-mail: philosophy.mosgu@gmail.com
Youth of Russia: the burden of choice
The article presents the results of sociological studies of the life destinies and values of young people in the late 90s, provides a comparative analysis of similar studies over the past twenty years, reveals various aspects of state youth policy as a sociocultural process.
Keywords: youth of Russia, comparative analysis, dynamics of youth values, state youth policy.
Введение
Молодость прекрасна по определению... Впрочем, по самоощущению самой молодежи эта замечательная пора нередко приобретает трагические оттенки. "Очарованья ранние прекрасны, очарованья ранами опасны", - предупреждал в конце 60-х модный поэт из молодых, имея в виду легко ранимые души влюбленных.
Через двадцать лет, в конце 80-х, уже не метафорические, a вполне реальные раны и искалеченные молодые судьбы тех, кто прошел Афганистан, всевозможные "горячие точки", стали будоражить общественное мнение. А первым из молодых, сказавших об этом во весь голос, стал латышский кинорежиссер-документалист Ю. Подниекс.
Уже в самом названии "Легко ли быть молодым?", в авторском замысле, характере подачи материала, в самой философии фильма ощущался драматизм экзистенциального свойства, многократно усиленный выразительностью строго документального повествования. O чем? Прежде всего о стране, объединяющей молодежь не только на национально-этническом, но и на державно-идеологическом основании. Монолит этой державности вскоре дал трещину, патриотизм и вера молодежи пошатнулись.
Ее социальное существование становилось все более проблемным. Молодой человек, глядя в "зеркало" общественных отношений, не узнавал самого себя, т.е. терял осознание своего предназначения, самоопределения в обществе. Социологи квалифицируют подобное состояние кризисом идентификации или деидентификацией, приводящей к тому, что человек теряет способность вести себя так, чтобы реакции внешнего мира соответствовали его намерениям и ожиданиям. В результате он становится неузнаваемым для самого себя. Такие состояния порождают чувства неуверен-
ности и тревожности, психоматические синдромы, острые депрессии, психозы и ведут к разрушению биографии1.
Молодой А.С.Пушкин в стихотворении "Безверие" охарактеризовал это состояние проще и гениальнее: "Ум ищет божества, a сердце не находит".
В фильме Ю. Подниекса впервые предстал мир молодых, не совпадающий с общепринятыми представлениями. Экран словно захлестнула стихия "коллективного бессознательного". Всем запомнились кадры, где "девятый вал" молодежной "тусовки", поднимаемый нa рок-концертах, сметает все на своем пути, оставляя разбитые киоски и опрокинутые автомобили. Молодежь на экране была естественна и правдива настолько, что ее искренность и самооценки порой шокировали зрителя своей откровенностью.
И, конечно же, этот фильм о трагизме обмана. С жесткостью и беспристрастностью социологического исследования здесь впервые столь трагически заостренно было показано, как взрослые, беззастенчиво прикрываясь высокими фразами, манипулируют юными душами, откровенно эксплуатируют энтузиазм молодежи, ее героизм и готовность к самопожертвованию. Почувствовав себя обманутой, молодежь в лучшем случае начинает искать альтернативные ценности и идеалы, в худшем — интуитивно выражать свой протест в эпатирующих формах поведения, переходящих в жестокость и вандализм...
В тот год, когда вышел на экраны этот фильм, в самом начале горбачевской перестройки, еще была некоторая уверенность в том, что вот теперь, когда у общества открыты глаза на истинное положение молодежи, оно изменит свое отношение к ней.
Жизнь показала обратное.
Теоретические основы
Очередные иллюзии связывались с приходом к власти Б.Н. Ельцина.
Казалось бы, демократические свободы, обретенные молодежью, призыв "обогащайтесь!" позитивно повлияют на ее социальное самочувствие и откроют духоподъемный проект, но как поется в народной песне, "лучше быть нужной, чем свободной".
1 Ионин Л.П. Идентификация и инсценировка // Социс,1995, № 4, с. 3-4.
"Нужной" молодежь себя почувствовала, когда разразилась война в Чечне, и в то же время - свободной... от всякой ответственности государства за ее жизнь. Более того, власть словно демонстрировала свое откровенное безразличие к молодежи, не интересуясь ни ее потребностями, ни образом жизни и мыслей. Дошло до того, что при формировании Правительства Кириенко вообще было упразднено ведомство, курирующее проблемы молодежи. Нет ведомства и нет проблем!
Воссозданный Госкомитет РФ по делам молодежи в конце 90-х гг. опубликовал доклад о положении молодежи, где приводится страшная статистика: две трети молодых россиян находятся за чертой бедности, едва сводят концы с концами, тратя заработанные деньги только на питание -44%, на покупку недорогой одежды - 29%1.
Любопытно, насколько же близок этой основной части российской молодежи тот идеал общества потребления, к которому звала ее в те годы власть? Судя по стараниям средств массовой информации, формирующих в сознании и поведении молодых стандарты и идеалы потребления, идеологи режима в этом весьма преуспели. К тому же со страниц газет и телевизионных экранов молодежи вполне определенно внушалось, что во имя достижения поставленных перед собой целей в этом мире не нужно обременять себя проблемами нравственного характера.
К чему это уже привело, убедительно свидетельствуют многочисленные социологические опросы различных категорий молодежи, проводившиеся за последние годы. Они выявили общий ценностный и нормативный кризис у молодежи, выразившийся у определенной ее части в дегуманизации и аморализме жизненных установок.
По результатам общероссийского репрезентативного социологического исследования Российского независимого института социальных и национальных проблем (РНИС и НП) в 1997 г., ставящего своей целью выявить социальный портрет современной молодежи, 43,8% молодых людей, т.е. почти половина опрошенных, готовы драться за свое
1 Положение молодежи в Российской Федерации и государственная молодежная политика: Государственный доклад (Гос. Комитет Российской Федерации по делам молодежи, М., 1998, с. 58.
место в жизни и преступить ради своего благополучия мо-
1
ральные нормы .
Итак, за последнее десятилетие в молодежной среде произошли сложные, неоднозначные процессы, свидетельствующие о переоценке ею культурных ценностей предыдущих поколений, о нарушении преемственности в передаче социокультурного опыта.
В результате разрушения инфраструктуры отечественной культуры и образования, усиленной вестернизации духовный мир молодежи насыщается культурными ценностями общества потребления. Наблюдается засилье массовой культуры в ее самом низкопробном и бездуховном варианте. Лидирующую роль в этих процессах играют средства массовой информации, которые стали основным каналом, проводящим политику деформации исторического сознания и национально-духовных ценностей.
На что же тогда может опереться молодежь в поисках своего самоопределения и утверждения себя в этом мире, казалось бы, безграничных свобод и возможностей? С какой системой ценностей себя идентифицировать? Суть самоидентификации заключается в понимании себя как целостности в процессе определения границ собственной социокультурной идентичности. Чаще всего этот процесс носит характер полного или частичного отожествления себя с той или иной культурой (массовой, классической, конфессиональной и т.д.) или, наоборот, в случае возникновения субкультур (идентификация от обратного), осуществляется не по признаку общности, а по признаку отторжения от сложившихся культурных норм.
У молодежи в условиях массового общества социокультурная идентификация зачастую носит транзитный, переходный характер, когда идентичность уже не опирается на ближайшую среду, а ищет в меняющемся социуме новые формы.
Социологический опрос позволяет, по нашему мнению, выявить границы идентичности молодого человека в процессе его самооценки.
Результаты
Весной 1998 г. НИИ КСИ СПБГУ был осуществлен анкетный опрос молодежи России1. Анализируя данные этого оп-
1 Горшков М.К. Нг - сценарии, 1998, № 2, с. 4.
роса, мы исходили из предположения, что ценности и нормы, запечатленные в сознании молодого человека и выявленные в процессе его самооценки, в целом дают определенное представление о том, как он соотносит себя c окружающей действительностью, имеет ли он возможность себя реализовать в ней и т.д.
По мере того, как самосознание молодого человека становится все более устойчивым и емким, определяется и возможный потенциал его социокультурной самоидентификации, образующейся в результате формируемого единства личностных черт и ценностных ориентаций.
Результаты вышеназванного опроса свидетельствуют о сложном и во многом противоречивом процессе самоидентификации молодежи в условиях меняющегося общества. Основная часть опрошенных (84,7%) (от 16 до 23 лет) относились к той категории молодых, чье детство, отрочество или юность совпали со временем становления постсоветской России. Это уже первое поколение несоветской молодежи, у которой в целом очень неопределенное или отсутствующее вообще представление о социализме как о типе общественных отношений и способе производства. Не случайно сторонниками социализма себя считали только 10% опрошенных, а коммунизма - лишь 5,7%. Правда, и у капитализма среди молодежи не так уж и много почитателей - всего 20,4%. Более половины молодых людей (52,2%) отдают предпочтение демократии. Это, на наш взгляд, осторожная, по существу нейтральная форма самоидентификации опрошенных, позволяющая им уйти от того, что уже, по их мнению, скомпрометировано исторически или еще не совсем утвердило себя в настоящем. Как говорится, поживем - увидим. Этой заповеди следовало в то время более половины опрошенных (69,2%), которые полагали, что они способны менять свои убеждения, если эти убеждения не отвечают реальности, 27,5% опрошенных были не склонны менять свои убеждения.
Реалии, в которых оказалась современная молодежь, в самом деле весьма изменчивы, равно как изменчиво и отношение к ним со стороны молодых людей. Единствен-
1 Руководитель - профессор В.Т. Лисовский. Исследование проводилось в 20 городах. Объем выборки 2710 человек, в том числе 55% - студенты вузов, 12% - рабочие, 8,3% - учащиеся школ, 2,5% - курсанты военных вузов, 5,9% - служащие и т. д.
ное, что доминировало тогда в молодежном сознании, - это фетишизация рынка. Каждый четвертый из опрошенных планировал организовать свое дело, и более половины (53%) - добиться материального благополучия. В целом 84% респондентов привлекал планово-рыночный вариант развития экономики, они решительно отрицали нерыночный путь России: планово-государственную экономику поддержали только 12,8%.
На чем же основывалось отношение к рынку как к абсолютной, универсальной ценности?
Конечно, рыночные отношения расширили возможности личности, разрушив идеологический диктат и ограничения в экономической самодеятельности, подорвали власть традиции и дали простор широкому спектру идей и ценностных ориентаций, обеспечив свободу их выбора. Но тут же возникло не для всех преодолимое препятствие в осуществлении предоставляемых рынком возможностей. Их удовлетворение напрямую зависит от материальных возможностей начинающего бизнесмена. Это обстоятельство, как показывает анализ, с трудом доходило до сознания молодежи. Ведь большая часть из них - иждивенцы: у 62% опрошенных основным источником дохода были родители, которые зачастую и становились первыми виновниками нереализованных рыночных притязаний и потребительских амбиций своих чад.
Именно на этой почве, как нам представляется, возникали межпоколенческие противоречия. Конфликт "отцов и детей" переходил из идейно-нравственной плоскости в сугубо меркантильную сферу. Не случайно половина опрошенных полагали, что по своим взглядам на жизнь они отличаются от своих родителей, у 32% не совпадают с родителями идеалы и ценности, а у каждого пятого - образ жизни.
Что же касается будущего, то многие молодые люди надеялись на избранную ими профессию, хотя и очень боялись безработицы.
В целом в те времена преобладал прагматический подход юношей и девушек к предстоящей работе. Большинство опрошенных (38,8%) полагало, что хотя и важен общественно полезный, творческий смысл трудовой деятельности, но нельзя забывать и о заработке. Для каждого десятого желаема любая работа, лишь бы она хорошо оплачивалась, для каждого пятого труд будет иметь жизненный интерес, если даст возможность реализовать в первую
очередь его личные интересы и планы. В поиске работы молодежь была склонна полагаться в основном нa себя (50,5%). Поэтому для большей уверенности она стремилась получить высшее образование (51,4%), изучить иностранный язык (30,4%), научиться работать на компьютере (29,5%), приобрести навыки ведения бизнеса, умение правильно мыслить и действовать в условиях рыночной экономики (27,7%), получить правовую подготовку (14,6%).
Каждый четвертый из опрошенных молодых людей планировал организовать после получения специальности свое дело. Не случайно в тройку самых престижных профессий, наряду с юридической и экономической, молодежь уверенно включала специализацию менеджера и предпринимателя (соответственно 16,6% и 27,7%). ^ может не насторожить тот факт, что 4,3% молодых людей включало бандитизм и рэкет в этот перечень наиболее престижных профессий. Успокоить может лишь то обстоятельство, что ни в одном из учебных заведений страны подобные квалификации выпускникам не присваиваются... Хотя впрочем, слабое утешение - учит этому сегодня сама жизнь.
Идеализация рынка, стремление к благосостоянию во что бы то ни стало превратились в своеобразный социально-психологический феномен молодежного сознания, приобретя черты своего рода утопии, в основании которой -обогащение и жизненный успех, достигаемый любой ценой. Не случайно 18,1% опрошенных считали вполне для себя возможным участие в криминальных группировках, a 9,1% полагали, что сегодня это достаточно нормальный способ зарабатывания денег. У 12,7% молодых людей было зафиксировано такое же отношение к проституции.
Поскольку процесс взросления наших респондентов проходил в обстановке радикально меняющегося общества, то подобное обстоятельство не могло не повлиять нa формирование их мировоззренческих установок и ценностных ориентаций. Например, с юношеским максимализмом они судят o бедности, не видя глубоких социальных причин, ее порождающих. По мнению 47,7% порошенных рост числа бедных в стране объясняется тем, что "они плохо приспособились к жизни", 21% полагал, что эта категория населения не избавилась от старой идеологии, старых ценностей, a 18,2% опрошенных видели причину бедности в неумении воровать. Соответственно этой же оценочной
шкале, но с обратным знаком молодые люди объясняют жизненный успех богатых людей: 47,9% объясняли богатство способностью людей приспосабливаться к жизни, а 32,7% - умением воровать. Только каждый четвертый респондент склонен оценивать жизненный успех богатых как результат их исключительного умения работать.
Реалистическая оценка причин обогащения вызывала лишь у 26,9% опрошенных стремление поддержать предложение об изъятии у "новых русских" несправедливо нажитого состояния. Большая же часть респондентов или не поддерживали это предложение (34,7%) или сознательно дистанцировались от этой проблемы, полагая, что "меня это не касается" (35,9%).
Не было у большей части опрошенной молодежи и стремления восстановить социальную справедливость. В целом, молодые люди оправдывали имущественное неравенство, считая его вполне нормальным явлением, хотя и соглашались с тем, «что в обществе должны быть всем обеспечены более или менее равные стартовые возможности" (32,7%).
Больше всего в окружающей жизни молодежь беспокоит: нестабильность - 23%; материальные проблемы - 20,3%; личные проблемы - 21,4%; экология - 19.2%; преступность - 15%; 14.3% - равнодушие и жестокость.
Не может не насторожить и то, что молодежь как бы утратила "болевой порог" в восприятии темных и жестоких сторон жизни, а потому несколько отстраненно относится к ним. Полагаясь в основном на себя или на друзей, молодежь не надеется на государство. И даже в самые трудные моменты, а каждый пятый из опрошенных признался в том, что за последние 2-3 года был жертвой преступления, молодые люди склонны не доверять правоохранительным органам. Например, если их права нарушались, они их защищали, обращаясь за помощью к друзьям (36,7%) или самостоятельно (30,3%). Только 15,8% респондентов обращались в подобной ситуации в суд, в милицию или прокуратуру.
Молодежь трезво оценивала отношение власти и общества к себе как безразличное или откровенно потребительское. 77% опрошенных так и полагало: "когда нужно, они вспоминают о нас". Может быть, поэтому современное молодое поколение замкнулось в собственном мирке. В отличие от советской молодежи и прогрессивной молодежи Запада, его не интересуют проблемы планетарного масштаба, мира и
войны. Она поглощена своей внутренней проблематикой выживания в стране предпринимательских инстинктов, разгула потребительской идеологии. Она стремится получить ту культуру и то образование, которые помогут ему выстоять и добиться успеха. Отсюда явно потребительское отношение к этим основополагающим ценностям.
Отторжение молодежи от идей социальной справедливости и гуманизма развивается нa основе предельно усредненных духовно-культурных притязаний, падающего уровня ее образованности и интеллектуальности.
Обобщая вышеизложенное, рискнем высказать предположение: за первое же десятилетие современной, демократической России в результате непродуманной молодежной и культурной политики государства в значительной степени произошло отторжение молодого поколения от тех культурно-исторических ценностей, которыми жил и благодаря которым еще живет наш народ.
Сделала ли молодежь свой выбор в пользу капитализма? Трудно ответить однозначно. Несомненно одно - у молодежи уже нет той социально-нравственной настороженности в отношении к богатству вообще, она обуржуазилась, a, значит, вектор ее жизненных, духовных устремлений, этос ее жизненных целей и ценностей противоположны этосу целей отечественной культуры, которая по природе своей всегда была антибуржуазной.
Человек вне культуры лишается смыслообразующих основ жизни. Не случайно у 35,9% молодых людей возникали мысли о самоубийстве, a 42% опрошенных согласны с мнением, что современная молодежь деградирует.
Наметившиеся тенденции к дальнейшему социокультурному регрессу молодежи сегодня, к сожалению, нe компенсировались государственными мерами по улучшению качества ее жизни, заботой о духовном самочувствии подрастающих поколений.
Признание респондентами деградации значительной части своих сверстников может быть, и самих себя) свидетельствует об их негативной оценке ценностей своего поколения в сопоставлении с ценностями предшествующих. Им представляется, что у прежних поколений была более содержательная жизнь со своими идейно-нравственными ориентирами и социально значимыми идеалами. Современные молодые в основной своей массе (60,9% опрошенных) отрицают
наличие у них идеала и на вопрос "Кого вы считаете героем нашего времени?" 73,1% респондентов ответили: "Нет такого".
Из-за отсутствия у государства внятных и всеми поддерживаемых целей общественного развития, мобилизирую-щих ценностей и идеалов молодежь теряет свое ощущение Родины. Она живет, "под собою не чуя страны", потеряв, a, может быть, еще и не найдя свою причастность к ее прошлому и гражданскую ответственность за настоящее и будущее. Только половина опрошенных (49,8%) считают себя гражданами России, готовыми к реализации своих прав и обязанностей.
Примечательно, что сходные признаки гражданской индифферентности у советской молодежи отмечались социологами накануне распада СССР. Так, например, данные социологического опроса С. Катаева, проведенного им среди студенческой молодежи в 1989 г. позволили исследователю сделать с осторожной долей оптимизма следующий вывод: "Лишенная четких ориентиров, вызывающих доверие, мобилизующих на деятельность, молодежь временно прибере-
1)1
гает свою активность до лучших времен .
"Лучшие времена" настали, СССР прекратил свое существование, но молодежь по прежнему "приберегает" свою активность. Отвечая на вопрос "Что лично Bac сдерживает от проявления общественно-политической активности?" каждый четвертый из опрошенных считал бесполезным проявление гражданской активности, 27% объясняли свою пассивность недоверием к политикам, a 40,2% - "наличием более важных для меня проблем".
При этом большая часть опрошенных (76,6%) предпочла бы реализовать свою активность в неполитических организациях. Основная форма таких организаций - неформальные молодежные объединения в виде так называемых "тусовок", формирование которых осуществляется на основе всевозможных общих интересов: спортивных, музыкальных, поклонения кумирам шоу-бизнеса и т.д. Произошла и переоценка ценностей. Так, популярный среди молодежи 80-х гг. рок в 90-е гг. несколько потерял свой протестный характер и стал не столько выражением контркультуры, сколько проявле-
1 Катаев С. Молодежь как социально-культурная общность в аспекте межпоколенческих отношений // Теоретические основания культурной политики. РИК - М., 1993, с. 256.
нием социального инфантилизма, задержавшегося "подросткового статуса". В целом же спортивный фанатизм среди тусовочной молодежи стал преобладать над музыкальным. Толпы молодых людей в разноцветных шарфах, символизирующих преданность родной команде, и опасное для правоохранительных органов единство явно потеснили на стадионах фанатов рок-музыки. Тусовки, становясь формой объединения молодежи, инструментом ее социализации, находятся в то же время вне сферы влияния (образовательного, культурного, воспитательного) на молодежь со стороны государства и общества.
Культурная самоидентификация этой категории молодежи осуществлялась на основе общности их запросов, формируемых в соответствии с установками не на творческую самореализацию, а на пассивное потребление (квазипотребление) образования, культуры и труда. По данным Госкомитета РФ по делам молодежи, у молодых россиян к 1997 г. мастерство и профессионализм как факторы личностного самоопределения передвинулись по сравнению с 1990 г. со 2-го места на 6-е, честность и принципиальность - с 3-го на 5-е место, а высокие показатели в работе - с 5-го на 8-е место. Если подобная динамика сохранится, это приведет к дальнейшему разрушению трудовой мотивации, без которой немыслим цивилизованный рынок1.
Нормативно-ценностная модель западного цивилизованного рынка возникла, как это доказал М. Вебер, благодаря этике протестантизма, предполагающей отношение к труду как к самоцели и самоценности. И, по точному наблюдению социолога М.И. Новинской, выдвижение идеала "творческой самореализации" студентами 60-х гг. и было в сущности формой обновления классических принципов протестантской этики. Результаты не заставили себя долго ждать, породив целое поколение "работоголиков" - человеческую основу достижений технотронной эпохи .
Жизнь показала, что выдвижение подобного идеала творческой самореализации в основу системы образования и воспитания создает предпосылки экономического подъема. "Работоголики" сделали реальностью "экономическое чудо" в
1 Катаев С. Молодежь как социально-культурная общность в аспекте межпоколенческих отношений, с. 60.
2 Мяло К.Т. Время выбора: Молодежь и общество в поисках альтернативы. М.: Политиздат, 1991, е. 11.
Японии и странах Юго-Восточной Азии. Многое переняв из советской традиции образования, организации подготовки кадров, повышения их квалификации (соревновательность, кружки качества и т.д.) здесь особое внимание стали уделять совершенствованию мотивационной основы труда. К сожалению, в нашей стране вышеназванные традиции, утратив аромат общественной инициативы, со временем заформали-зовались, а в настоящее время вообще оказались не востребованы. В молодежном сознании работа на производстве не престижна, да и к тому же обесценена постоянными невыплатами заработанных денег.
Может быть, поэтому у современной молодежи формируется иная система ценностей, происходит их коренная переориентация: труд как деятельность, сфера творческой самореализации и социокультурного самоопределения уступает ценностям общества потребления с его психологией легкой наживы, жаждой обладания разрекламированными товарами и услугами и т.д.
Как уже подчеркивалось выше, в сфере трудовой мотивации молодежи сегодня преобладающее значение имеет труд не содержательный, а труд, оправданный материальной выгодой. Так, по данным Б. Ручкина, 59,9% из числа 17-летних, 65,3% из числа 24-летних и 64,4% - 31-летних признали, что "большая зарплата" была решающим мотивом при выборе места работы1.
Ценностные и идейные мотивы молодежи, конечно, в немалой степени производное от того системного кризиса, который разразился в России в 90-е гг. и который грозит стране катастрофой. Очевидно, что происходит разрушение человеческого потенциала в такой жизненно важной сфере общества, как промышленное производство и наука.
Подорванная, а то и уничтоженная в ряде отраслей российская промышленность, деградирующая наука и культура породили такое социальное явление, как люмпенизация. Рабочие, техники, инженеры, научные работники, большую часть которых составляет молодежь, из-за закрытия предприятий, отсутствия заказов, средств на сырье и оборудование работают в неполную силу или становятся безработными и переходят в другую сферу деятельности. Этой сфе-
1 Ручкин Б. Молодежь и становление новой России // Социологические исследования, 1998, № 5, с. 93.
рой в основном стала торговля. Огромное число «челноков» (людей, занятых доставкой и продажей товара из-за границы) - свидетельство маргинализации миллионов рабочих, инженерно-технических работников, служащих. В 1996 г. более 2 млн 600 тыс. человек занимались «челночным» бизнесом (8 млн торговали за определенный процент); 483 тысячи бывших спортсменов, как правило, молодых людей работали охранниками; 400 тысяч - в игорном и лотерейном бизнесе1 (Новая газета, 10.06.1996 г. с. 5). Конечно, переход от высококвалифицированного труда в промышленности, науке к торгово-спекулятивной деятельности значительно сместил ценностные ориентиры молодежи, в определенной мере способствовал ее деградации.
Как показывают результаты опросов, проведенных С. Парамоновым, еще совсем недавно в сознании молодежи приоритетной была созидающая деятельность и высшей справедливостью считалась оплата по труду. Сегодня же престижной все больше становится не производящая деятель-ность2. По данным опроса, проведенного социологами МГУ, в иерархии качеств, которым отдается предпочтение, быть образованным, духовно-богатым человеком», занимает в сознании 17-летних 10-е место (из 15), а у 24-летних - 12-е3.
Ныне в такой социально-демографической группе, как молодежь, все более доминирующее положение занимает прагматичный тип морального сознания, балансирующего порой на грани цинизма. Само общество, функционирование его глубинных, экономико-генетических структур порождает эти качества молодежи, ее моральное состояние, которое обостряется в период кризисов.
М. Горшков, анализируя итоги социологического опроса проведенного в конце 1998 г. Российским независимым институтом социальных и национальных проблем, приходит к выводу, что после августовско-сентябрьского экономического кризиса молодежь пострадала заметно меньше, чем старшие поколения4.
1 Новая газета, 10.06.1996 г., с. 5.
2 Парамонова С. Типы морального сознания молодежи // Социологические исследования, 1997, № 10, с. 77.
3 Ручкин Б. Молодежь и становление новой России, с. 94.
4 Горшков М. Страна после очередного кризиса // Независимая газета, 25.11.1998 г., с. 8.
Так ли это? B той же публикации автор приводит следующие данные: после кризиса доходы в такой социальной группе, как рабочие, упали в 3 раза, среди инженеров в 2,7 раза, среди гуманитарной интеллигенции в 3 раза, среди предпринимателей в 3 раза, среди служащих в 2,8 раза. Если иметь в виду, что молодежь в каждой из этих категорий составляет 35-50%, то ее материальные потери весьма существенны. Но не менее существенны и моральные потери - утрата перспективы, разрушение жизненных планов, еще более стойкая неуверенность в завтрашнем дне. И как следствие возрастание депрессивных настроений, размывание духовных и моральных ориентиров. Так общество «дикого капитализма» ударило по своему будущему, по молодежи.
Деградация, как известно, означает вырождение, движение вспять, упадок. Вырождение и упадок значительной части молодого поколения, только вступающего в жизнь, зафиксированные социологами в конце последнего десятилетия прошлого века, - это тревожные симптомы вырождения общества в целом, утраты им своего будущего. Симптомы, свидетельствующие о наличии глубокой и системной социальной деградации как результата кризиса универсальных социальных ценностей, общезначимых идеалов, массового развития потребительских интересов, идеологизированных СМИ, при неравенстве условий их удовлетворения. Само общество как бы потеряло смысл и идею собственного существования. O каком же совершенствовании государственной молодежной политики в этих условиях может идти речь?
Обсуждение
Двадцать лет спустя, в конце второго десятилетия XXI века, те, кого опрашивали социологи, давно обрели статус "отцов", а их дети уже входят в жизнь, образовав новое поколение молодых россиян. В праве ли мы говорить сегодня, как в 90-е, о вырождении и деградации молодого поколения?
Если убрать публицистический запал, наверное, нет. Но, если посмотреть в зеркало социологии, то ответ на вопрос: "Легко ли быть молодым?" не теряет своей экзистенциальной остроты и злободневности. Вспомним, в советском обществе по отношению к молодежи был четко определен "глобальный воспитательный контекст", который осуществлялся через инфраструктуру государственной молодежной политики в лице партийных, профсоюзных, комсомольских организаций.
В 90-е гг. этот глобальный воспитательный контекст был разрушен, и для значительной части российской молодежи проблема физического выживания отодвинула на задний план потребности самореализации в сфере социально-политической и социокультурной активности. В обществе возникла аномия - утеря нормативно-ценностных ориентаций, приведшая к росту преступности среди молодежи. Особенно это сказалось на судьбе наименее защищенной ее части
- выпускниках детских домов и интернатов. По данным Генпрокуратуры России, 40% выпускников сиротских учреждений становятся алкоголиками и наркоманами, 40% -преступниками или обслуживающими преступность, 10% кончают жизнь самоубийством от безысходности и только 10% как-то трудоустраиваются1.
Это уже на грани социального бедствия, уроки которого, к сожалению, не пошли впрок. Таким образом, социально-политическая и социокультурная самореализация молодежи в современном российском обществе основывается на противоречивом сочетании коллективизма советской эпохи и индивидуализма постсоветского периода, а также на большом разрыве образов и стилей жизни российских поселений
- от мегаполисов до малых городов, порой даже вдали от освоенных территорий. Этот разрыв сказывается на образе и стиле жизни молодежи даже в ситуации расширения мобильной связи, что не создает необходимых условий для роста инновационного потенциала российской молодежи.
Что же касается изменившейся за последние годы социокультурной реальности, предпочтение молодежи проявляется в основном в сфере массовой культуры (хип-хоп культура, брейк-данс, рэп и граффити, боди модификейшен), поскольку эта сфера наименее подвержена социальному контролю, а также в большинстве случаев не требует профессиональной подготовки, выполняя функции развлечения и престижности потребления модных товаров, стиля жизни и т.д.
Уже сложилась система подобного потребления в основном в мегаполисах. По оценке Института социологии РАН, в сфере развлечения российская молодежь приблизилась к стандарту молодежи развитых западных стран. Можно констатировать: современная молодежь мегаполисов является
1 Горбачев А. Месячник любви к детям // Независимая газета, 2003, 27 июня, с.8.
самым активным агентом потребления на рынке, делают вы-
1
вод социологи .
Стало ли общество потребления естественной средой обитания молодого поколения, равно как и их отцов, делавших первые робкие шаги в новых рыночных реалиях? Как отразились на уровне массового сознания проблемы становления разных поколений российского общества? Произошла ли трансформация этого сознания и в каком направлении?
На эти вопросы отвечают итоги многолетних исследований известных российских социологов М.К. Горшкова и Ф.Э. Шереги, позволяющих объемно охарактеризовать состояние и динамику массового сознания и поведения постсоветского молодого поколения в основных сферах жизнедеятельности. Их фундаментальный труд так и называется -«Молодежь России в зеркале социологии. К итогам многолетних исследований».
Многоаспектность и основательность анализа позволили выявить главное: «В активную жизнь вступило новое поколение, имеющее иной социальный опыт, иное мировоззрение и виды на свою самореализацию в рыночном государстве. Новое поколение более индивидуалистично, в меньшей степени апеллирует к попечительской роли государства и в большей - делает ставку на современные усилия, возможности и способности»2.
Конечно, настороженное отношение к бизнесу из-за большой доли риска еще у многих молодых осталось. Но в то же время предпочтения молодежи за последние два десятилетия несколько изменились. 92% молодежи относятся к предпринимателям положительно, 8% - отрицательно. Среди тех, кто старше 60 лет, показатели другие: 58% и 42% соответственно.
Отсюда авторы делают вывод о том, что противоречия между поколениями в отношении российской экономики (социально-ориентированной или рыночной) все еще сохранились, однако они не носят той остроты, как в 90-е гг.; и что на нынешней стадии развития российского общества к предпринимателям относятся положительно даже большинство представителей старшего поколения. А главный вывод авторов состоит в том, что за последние два десятилетия в России
1 Молодежь новой России: образ жизни и ценностные приоритеты. М.: Институт социологии РАН, 2007, с. 146.
2 Горшов М.К, Шереги Ф.И. Молодежь России в зеркале социологии. К итогам многолетних исследований. М.: 2020, с. 435.
произошла трансформация сознания масс из социалистического в рыночное (как минимум - «госкапиталистическое». А данные их исследований подтверждают, что это «характерно, прежде всего, для большинства молодежи, причем такая тенденция усиливается».
Вместе с тем выявлена и другая тенденция: под воздействием перманентных экономических кризисов в стране происходит постоянное снижение доверия молодежи к основным институтам власти - президенту как к персонифицированной власти, армии как гаранту безопасности государства, Государственной Думе, к политическим партиям, к средствам массовой информации. «В данном случае, - как отмечают авторы, - недоверие транслирует недовольство молодежи к политической деятельности упомянутых организаций и информации, освещающей причины ухудшения положений экономики и социальной сферы. Такая вариация
установок не составляет специфику молодежи и характерна
1
для массового сознания всех возрастных когорт населения» .
Что же касается собственно молодежи, то за последние 10 лет, 2009-2019 гг., снижается ее доля в числе тех, кто одобряет деятельность государственных, политических и гражданских институтов как в центре, так и на местах2. И хотя большинство из них (92,2%) считает, что Российская Федерация рыночное государство, однако, что немаловажно, расходится во мнении, о каком типе рынка идет речь. Как подчеркивают авторы, чуть более половины молодежи, (51,3%), - сторонники капитализма в классической форме, 38,3% - как в США, или в форме государственного капитализма, 12, 9%, как в Китае. 34% поддерживают рынок с участием государственного управления. Меньшая часть (13,5%) выступают за свободный рынок, полностью лишенный государственного вмешательства в экономику. Однако велика доля сторонников классического социализма советского типа - 26,9%; авторитарной формы государственности, (как в Северной Корее), монархии 7,9%; государства, живущего по религиозным канонам - 3,1%, анархии, где управляют только общественные организации - 4,6%1.
1 Горшов М.К., Шереги Ф.И. Молодежь России в зеркале социологии. К итогам многолетних исследований, с. 229.
2 Там же, с. 230.
1 Горшов М.К., Шереги Ф.И. Молодежь России в зеркале социологии. К итогам многолетних исследований, с. 231 -232.
На этом фоне, констатируют исследователи, правомерно говорить о расколе в социально-политических предпочтениях современной молодежи, а если брать шире в контексте всего исследования, налицо идеологический раскол среди всех социально-профессиональных групп молодежи. Говорить здесь о классовой или поколенческой олидар-ности уже не приходится.
По-прежнему часть молодежи предпочитает ту политическую систему, которая по принципу распределительных отношений представляется ей социально более справедливой, чем капитализм.
В современных условиях, когда так и не сложилась система влияния молодежи на политику государства (67,8% считают, что у них нет такой возможности) в силу неразвитости их автономных гражданских организаций, разрешение данного противоречия весьма проблематично. Ныне в России молодые люди в возрасте от 14 до 30 лет составляют около четверти населения. Это поколение «свободно от груза памяти», не испытало, как представители более старшего возраста, травмы ломки советского общества и «в целом ориентировано на позитивную деятельность, гораздо свободнее в своих устремлениях, лучше ориентируется в современном коммуникационном пространстве, лучше готово к освоению нового, ощущает себя частью мирового пространства»2. И в этом, пожалуй, основное отличие нынешнего поколения от молодежи 90-х. Но, как и прежде, в стране за прошедшее десятилетие так и не сложилась молодежная политика в единстве государственных и общественных составляющих. Нет ее необходимой инфраструктуры, обеспечивающей эффективную включенность самообразованной активной части молодых в практику социальных действий. В то же время с каждым годом растет потребность молодежи в справедливых общественных отношениях, формируется ее запрос на усиление попечительских функций государства, на большее внимание власть предержащих к ее проблемам. Половина опрошенной молодежи (43,8%) хотела бы этого. Примерно столько же хотели бы строить свои отношения с властью на паритетных началах (42,4%).
Приведенные показатели, делают вывод исследователи, отражают существование двух типов личности: первый тип
2 Там же, с. 645, 662.
личности готов брать риски на себя, предпочитает демократические отношения с государством (таких большинство -56,5%), второй тип готов принять авторитарное устройство государства взамен проявления со стороны последнего патерналистских обязательств, таких 43, 5 процента)1. Исследование М.К. Горшкова и Ф.Э. Шереги показало, что все более очевидно стремление молодежи активизировать свое участие в государственном строительстве. В то же время общее мнение молодых в связи с этим, если исходить из их настроения, по-прежнему расколото: половина из их удовлетворена политикой государства, считая, что эта политика способствует ее социальной самореализации; половина не удовлетворена, считая, что эта политика не позволяет им реализовать свои жизненные планы.
Заключение
Наверное, можно с осторожностью констатировать, что прошедшая за последние десятилетия трансформация сознания масс из социалистического в рыночное не привела к ожидаемым в духе 90-х демократическим переменам (рынок решает все, отношение к рынку как к абсолютной универсальной ценности, свобода предпринимательства от государственного участия), не стала фактом осознания на уровне государства и общества неизбежности этих перемен к лучшему, не способствовала идейно-политической консолидации молодежи.
Мировой опыт показывает, что попытка государства взять на себя формирование молодежной политики, планировать сверху меры воздействия на молодежь, к желаемым результатам не приводит. Особенность молодых состоит в быстрой смене потребностей, интересов, вкусов, моды, а значит, государство очень ограниченро может влиять на эти зачастую спонтанные процессы и проявления. Куда более продуктивен перенос управленческих усилий в осуществлении государственной молодежной политики на уровень конкретных территорий. И эта политика при щедрой бескорыстной помощи государства должна быть политикой самой молодежи, широким полем ее самореализации в различных сферах общественно полезной деятельности.
1 Горшов М.К., Шереги Ф.И. Молодежь России в зеркале социологии. К итогам многолетних исследований, с. 246-247.
Сегодня пути решения проблемы молодежи лежат не столько в совершенствовании системы государственной молодежной политики, вопреки мнению некоторых авторов, а в решении фундаментальных вопросов развития российского общества. Успехи этого развития, несомненно, окажут благоприятное влияние на молодежь, которая тем больше включится в процесс преобразования всех сфер общества, чем более грандиозные цели будут поставлены перед страной и чем более ощутимых свершений удастся добиться на этом пути.
