CC BY
82
ОБЗОРЫ ЛИТЕРАТУРЫ МОЛЕКУЛЯРНО-БИОЛОГИЧЕСКИЕ... 13
УДК 618.146-006.6:577.21.088
Л.И. Короленкова, Е.В. Степанова, А.Ю. Барышников МОЛЕКУЛЯРНО-БИОЛОГИЧЕСКИЕ МАРКЕРЫ АДГЕЗИИ,
УТРАТЫ МЕЖКЛЕТОЧНЫХ СВЯЗЕЙ, ИНВАЗИИ И НЕОАНГИОГЕНЕЗА КАК ФАКТОРЫ ПРОГРЕССИИ ЦЕРВИКАЛЬНЫХ НЕОПЛАЗИЙ И РШМ
РОНЦ им. Н.Н. Блохина РАМН, Москва
Контактная информация:
Короленкова Любовь Ивановна, старший научный сотрудник поликлиники НИИ клинической онкологии адрес: 115478, Москва, Каширское ш., 24; тел. +7(495)324-44-06; e-mail: l.korolenkova@mail.ru
Статья поступила: 16.01.2011, принята к печати 18.03.2011.
Резюме
В процессе канцерогенеза рака шейки матки по мере усугубления тяжести цервикальных интраэпители-альных неоплазий (CIN) растет способность клеток к инвазии, уменьшается прочность межклеточных контактов, а увеличивающаяся масса неоплазированных тканей нуждается в обеспечении новой сосудистой сетью. Обзорная статья посвящена анализу данных литературы об экспрессии различных маркеров инвазии (матрикс -ных металлопротеиназ MMP1,2,9; TIMP1), состояния белков базальной мембраны и внеклеточного матрикса (ламинина-5, коллагена IV типа), межклеточных связей и молекул адгезии (Е-кадхерина, бета-катенина, EP-CAM, CD44), а также неоангиогенеза (VEGF, VEGF-R2, bFGF, тимидин фосфорилазы) по мере прогрессирования CIN до инвазивного рака. Сделан акцент на возможности использования ряда устойчиво экспрессируемых веществ в качестве маркеров скрытой или близкой инвазии и прогноза исхода CIN.
Ключевые слова: цервикальные интраэпителиальные неоплазии, маркеры прогрессии CIN, рак шейки матки, маркеры неоангиогенеза и инвазии.
L.I. Korolenkova, E.V. Stepanova, A.Yu. Baryshnikov
MOLECULAR BIOMARKERS OF DEVELOPMENT AND PROGRESSION OF CERVICAL INTRAEPITHELIAL NEOPLASIA. MARKERS OF ADHESION,
LOSS OF INTERCELLULAR CONNECTIONS, INVASION AND NEOANGIOGENESIS
N.N. Blokhin Russian Cancer Research Center ofRAMS, Moscow
Abstract
As the cervical intraepithelial neoplasia (CIN) progresses from low-grade to high-grade lesion the density of intercellular contacts decreases, cells invasive potential gradually raises, and the growing tissue mass requires new vascular network. This review presents the analysis of literature data on expression of various markers of invasion (matrix metalloproteinases MMPs 1; 2; 9; TIMP1), of basal membrane and extracellular matrix condition (laminin-5, collagen IV), intercellular connections and adhesion (E-cadherine, beta-catenin, EP-CAM, CD44), of neoangiogenesis (VEGF, VEGF-R2, bFGF, thymidine phosphorylase). The possibility of using some distinctly expressed substances as markers of latent or close invasion of CIN is pointed out.
Key words: cervical intraepithelial neoplasia, markers of CIN progression, cervical cancer, markers of neoan-giogenesis and invasion
Введение
Формирование тяжелых цервикальных ин-траэпителиальных неоплазий, к которым относятся CIN 2-3 - умеренные, тяжелые дисплазии и карцинома in situ (CIS) - сопровождается ростом массы неоплазированных клеток, нуждающихся в образовании новой сосудистой сети - неоангиогенезе. В эпителиальных слоях, состоящих из иммортализо-ванных пролиферирующих клеток, не прошедших стадию первичной дифференцировки, нарушаются межклеточные связи, что, в конечном итоге, приводит к инвазии и метастазированию. Процесс инвазии сопровождается выработкой протеиназ, разрушающих компоненты базальной мембраны и внеклеточного матрикса. Появляется способность к миграции в подлежащую строму путем адгезии к белкам внеклеточного матрикса. Определение маркеров, отражающих состояние компонентов базальной мембраны, способность клеток к адгезии и образованию межклеточных связей, выработку клетками протеиназ, факторов роста сосудов и их
рецепторов, может помочь в диагностике грядущей или настоящей скрытой инвазии.
Молекулярно -биологические маркеры
прогрессии CIN до инвазивного рака
Выбор объема хирургического вмешательства и прогноз при эпителиальных поражениях шейки матки зависит от наличия или отсутствия инвазии неоплазированных клеток в подлежащие ткани. Присутствие инвазии обнаружить достаточно слож-но, особенно если для оценки доступен только биопсийный материал. В большинстве случаев микрокарцинома не диагностируется в биоптатах и обнаруживается лишь при морфологическом исследовании удаленной (конизация или ампутация) шейки матки. При микроинвазивном раке чаще всего участки инвазивного роста расположены на фоне CIN 3 с вовлечением множества крипт, полная оценка состояния базальной мембраны которых затруднена. Инвазия иногда может присутствовать на ограниченных участках в виде размытости базальной мембраны и не попадать ни в один из срезов конуса, что затрудняет ее диагностику.
Нередки случаи неверной трактовки как пре-инвазивного рака истинно инвазивного процесса [5]. Именно поэтому приоритетной задачей является повышение чувствительности и объективности диагностических процедур для выявления инвазивного потенциала неопластических клеток.
Способность к инвазии определяется, прежде всего, возможностью клеток проникать через подлежащую БМ и затем мигрировать в окружающую строму путем адгезии к ВКМ. При CIN 1-3 базальная мембрана еще не повреждена и отделяет пролиферирующие эпителиальные клетки от подлежащей соединительнотканной стромы. Трансформация неинвазивных интраэпителиальных неоплазий в инвазивную карциному шейки матки сопровождается локальной деструкцией и разрывом БМ. Очевидный инвазивный рост требует продукции протеиназ, специфически разрушающих белки БМ и ВКМ. Изменение уровня и соотношения таких протеиназ может коррелировать с наличием морфологической инвазии и предсказывать инвазивный потенциал опухоли.
Матриксные металлопротеиназы (MMP) и ка-тепсины играют главную роль в процессах опухоле-индуцированного ангиогенеза, клеточной миграции, пролиферации, апоптоза и деградации соединительной ткани, а также инвазии и метастазирования. ММР принадлежат к семейству цинк-кальций-зависимых протеиназ и способны разлагать компоненты внеклеточного матрикса, включая коллаген, желатин, фиб-ронектин, ламинин и протеогликан. Описано около 20 человеческих ММР, включая коллагеназы, разрушающие волокна нативного коллагена I-III типов, и стромелизины 1 и 2, воздействующие на широкий спектр субстратов. Наиболее изучена экспрессия же-латиназ А и В, MMP-1; 2; 9; 11 и 12, денатурирующих коллаген и другие основные компоненты базальной мембраны [9; 11; 21; 22; 26; 35; 38]. Антагонистами ММР служат тканевые ингибиторы металлопротеиназ (tissue inhibitor of metalloproteinases, TIMP), экспрессия которых сдерживает рост многих опухолей [12; 39]. Эпителий и строма нормальной ткани шейки матки не окрашиваются антителами к ММР-1 и ММР-2 [9; 11]. Слабое окрашивание на MMP-2 характерно только для небольшого количества эпителиальных клеток базального слоя. Некоторые исследователи отметили слабую экспрессию ММР в неоплазиро-ванном эпителии [12], другие наблюдали увеличение экспрессии ММР-2 в поврежденном эпителии: при CIN 2 и 3 соответственно в 38 и 80 % анализированных материалов, тогда как в прилежащих областях экспрессия отсутствовала или была выражена слабо и связана с воспалительной реакцией [9]. Локальная экспрессия ММР-2 при CIN 2-3/CIS может быть индикатором областей с повышенным риском инвазивного роста. При раке коэкспрессия ММР-1 и ММР-2 ассоциируется с последовательно увеличивающимся инвазивным потенциалом опухолевых клеток. Как ММР-2, так и TIMP-2 играют ключевую роль в инвазии неоплазированных клеток в экстрацеллюлярный матрикс [12]. ММР-1 является ключевым ферментом, опосредующим прогрессию РШМ [38]. Гиперэкспрессия ММР при CIN 2-3 может быть маркером близости инвазии или скрытой инвазии даже без морфологически доказанного инвазивного роста [22]. Повышение экспрессии ММР-9 находят как при CIN 2, так и при CIN 3 и инвазивных карциномах, что позволяет рассматривать ее как возможный маркер близкой опухолевой прогрессии [12]. Цитоплазматическая экспрессия ММР-9 обнаружена в 85 % CIN 1, 73 % CIN 2 и 79 % CIN 3 [31]. Не обнаружено корреляции между экспрессией ММР-9 и наличием ВПЧ-инфекции.
Неопластические клетки мигрируют из первичного очага путем адгезии к белкам ВКМ, таким как ламинины, коллагены и фибронектины. Ламини-ны являются семейством экстрацеллюлярных белков, основным компонентом БМ. В нормальных эпителиальных клетках синтез ламинина-5 ассоциирован с регенерацией ткани.
Сильная экспрессия ламинина-5 наблюдается в мигрирующих кератиноцитах при заживлении раны [28]. Недавние исследования показали, что экспрессия ламинина-5 в эпителиальных клетках может быть использована в качестве чувствительного маркера инвазивного потенциала поражений шейки матки [21; 23; 33; 36]. В норме и при легких повреждениях экспрессия ламинина-5 отсутствует или ограничена только базальной мембраной.
При этом его экспрессия наблюдается во всех случаях инвазивного и микроинвазивного рака, локализуясь преимущественно по линии инвазии и в участках микроинвазии на фоне С1Ы 3. В то же время в образцах С1Ы 3 без инвазии экспрессия отмечена только в 34-37 % случаев. То есть, экспрессия лами-нина-5 ассоциирована с поздними этапами канцерогенеза и может служить для идентификации микроинвазии на фоне С1Ы 3, а также выявления случаев с высоким риском близкой прогрессии [21; 23; 24].
В базальной мембране содержание ламинин-5—у—2 цепей уменьшается с 78,4 % в нормальном эпителии до 27,8 % при С1Ы 3. Цитоплазматическое же окрашивание, наоборот, возрастает по мере увеличения тяжести повреждения.
Также отмечено, что сочетание отсутствия экспрессии ламинин—5—у—2 цепей в базальной мембране при экспрессии р161ЫК4а и РСЫД ассоциировано с быстрым началом клинической прогрессии С1Ы. Обратное же сочетание ламинин—5—у—2+ при р161ЫК4а- и РСЫД— свидетельствует об увеличении времени выхода в прогрессию от 46,8+36,3 до 110,2+52,7 мес [36].
Сочетание данных маркеров целесообразно использовать для предсказания прогрессии С1Ы. Отмечено также связанное изменение экспрессии у-2 цепей ламинина-5 и ММР-2, так как последняя за счет отщепления у—2 субъединицы переводит ламинин-5 из статичной формы в мигрирующую. В норме локализованное только в базальной мембране при С1Ы 3 окрашивание на у—2 цепи ламинина-5 и ММР-2 смещается в сторону стромы, становясь еще более выраженным при инвазии с наибольшей экспрессией по ходу инвазивного «фронта» [21]. Основным компонентом базальной мембраны является коллаген IV типа, разрушение которого неизбежно в процессе инвазии. Интенсивность окрашивания базальной мембраны на коллаген IV уменьшается при увеличении тяжести повреждений, при инвазивном раке базальная мембрана в абсолютном большинстве случаев не окрашивается вообще [11; 29]. Инструментом для оценки состояния базальной мембраны при подозрении на инвазию может быть двойное иммуногисто-химическое (ИГХ) окрашивание на цитокератин + коллаген IV и цитокератин-ламинин [29]. Оно целесообразно в сомнительных случаях, например при выраженном воспалении или на тангенциальных срезах, когда определить состояние мембраны крайне затруднительно или невозможно. По мере увеличения тяжести повреждения также растет экспрессия рецепторов 67^ к ламинину, особенно выражено увеличение ее при переходе от С1Ы 2 к С1Ы 3 и далее к инвазивному раку [7]. По-видимому, гиперэкспрессия рецепторов к ламинину при тяжелых С1Ы отражает клеточную пролиферацию.
Еще одним перспективным маркером прогрессии CIN и инвазии может оказаться Е-кадхерин, обеспечивающий нормальную адгезию эпителиальных клеток, а также подавляющий способность опухолей к инвазии. Известно, что он может изменять инвазивный фенотип кератиноцитов клеточных линий, трансформированных ВПЧ-инфекцией. Ряд авторов обнаружили снижение выработки Е-кад-херина по мере увеличения тяжести CIN, особенно заметное при переходе к CIN 3 и инвазивному раку [3; 4; 8; 14; 20]. Анализируя ИГХ экспрессию Е-кадхерина, отмечают высокую специфичность 90,9 % и прогностическую ценность снижения экспрессии Е-кадхерина (97,4 %) для определения CIN, однако она не является очевидным прогностическим фактором инвазии [8]. Экспрессия Е-кадхерина, определяемая как в гистологических, так и в цитологических препаратах, может быть использована в дополнение к цитологическому, гистологическому и кольпоскопическому исследованиям для выявления CIN тяжелой степени с худшим прогнозом.
Изучалась также экспрессия Р-катенина и EP-CAM при CIN и инвазивном раке. Показано, что гиперэкспресиия EP-CAM и частота нарушений экспрессии Р-катенина нарастают по мере усугубления тяжести повреждений, резкий скачок частоты гиперэкспрессии EP-CAM наблюдается при переходе к CIN 3 [37]. CD44 - трансмембарнный гликопротеид, обеспечивающий межклеточные и клеточно-матриксные связи. Одна из изоформ CD44 - CD44v6 по некоторым данным изменяет метастатический потенциал опухолевых клеток и обеспечивает проникновение их в строму при развитии РШМ [6]. При переходе от легких CIN к тяжелым и инвазивному раку обнаружены количественные изменения экспрессии CD44, CD44v6 и Е-кадхерина, а также изменение распределения этих белков в клетке: уменьшение экспрессии в клеточной мембране при увеличении в цитоплазме. Авторы связывают это с утратой дифференцировки кератиноцитов в ходе неопластической трансформации [14]. Также отмечено повышение экспрессии TIMP1, интегринов-а 1 и 4, кадхеринов 2 и 11, катепсинов F, B, L2, MMP 9; 10; 11 и 12 и понижение экспрессии катепсинов S, L, H и C, кадхеринов 3 и 4, TIMP3, MMP 13, эластазы 2 и интегрина-Р 8, причем гиперэкспрессия катепсина F и мМП-11 и 12 при инвазивном росте была наиболее значительной [35]. Трансформирующий фактор роста р (transforming growth factor-p, TGF-P) принимает участие в иммуносупрессии, образовании стромы и экстрацеллюлярного матрикса и контролирует рост эпителиальных клеток. Экспрессия мРНК рецепторов TGF-beta TGFBR1 коррелирует с увеличением тяжести CIN [30].
Молекулярно -биологические маркеры
гипоксии и неоангиогенеза
Неоангиогенез, формирование сети капилляров из эндотелиальных клеток, выстилающих мелкие венулы, является необходимым условием для дальнейшего роста опухоли диаметром 1-2 мм. Для процесса ангиогенеза характерно равновесие между стимулирующими и подавляющими рост сосудов факторами. Проангиогенные вещества могут выделять клетки опухоли, стромальные клетки, клетки воспаления, внеклеточного матрикса и собственно эндотелиальные клетки [16]. Более того, эти факторы могут участвовать в морфогенезе капилляров и регулировать выделение протеолитических ферментов. Гипок-сические опухоли считают более агрессивными и склонными к метастазированию, что определяет не-
благоприятный прогноз. По этой причине выявление маркеров гипоксии может быть важно для прогноза течения CIN и ранних форм РШМ. Индуцированный гипоксией фактор (hypoxia-inducible factor, HIF) выделяется в ответ на гипоксию в большинстве клеток и активирует транскрипцию множества генов, связанных с доставкой кислорода и обеспечивающих метаболическую адаптацию опухолевой клетки (гликоли-тические ферменты, переносчики глюкозы), а также неоангиогенез.
Описанная выше ММП-9 и фактор роста эндотелия сосудов (vascular endothelial growth factor, VEGF) - два наиболее значимых фактора неоангиогенеза [26; 27]. VEGF является важным полифункцио-нальным цитокином, индуцирующим физиологический и опухолевый неоангиогенез. Увеличение синтеза VEGF наблюдается как при CIN, так и в инвазивных карциномах [1; 17; 25].
Оно ассоциировано с увеличением количества микрососудов [32]. Показано, что синтез VEGF (по количеству мРНК) увеличивается параллельно степени эпителиальных повреждений и растущей массы опухоли, тогда как в нормальном эпителии синтез VEGF значительно ниже [18; 19; 30]. VEGF-C является маркером цервикального канцерогенеза с линейно повышающейся экспрессией от начальной стадии CIN к CIN3 и инвазивному раку и выраженным увеличением экспрессии при переходе от преинвазивно-го рака к инвазивному [10; 16; 19; 30]. Было отмечено повышение экспрессии VEGF лимфоцитами CD3 и моноцитами-макрофага-ми, а также увеличение концентрации супероксид аниона в клетках CIN 2 и 3, что свидетельствует о кислородном стрессе в эпителиальном пласте CIN [10]. Показано, что экспрессия VEGF увеличивается не только в эпителиальных клетках, но даже интенсивнее происходит в окружающей строме [18]. Исследователи полагают, что уровень VEGF в ткани может быть индикатором степени злокачественной трансформации эпителия шейки матки [17; 30; 31]. Экспрессия рецептора VEGF-R2 также повышается с увеличением тяжести неоплазии [19].
Информация о значении для неоангиогенеза фактора роста фибробластов bFGF весьма ограничена. Показано, что в нормальном эпителии и при низкой степени CIN уровень синтеза данного цито-кина одинаков [15; 30; 34]. При инвазивном раке синтез bFGF несколько увеличивается [15]. Полагают, что bFGF не является важным стимулятором цервикального ангиогенеза [30].
Тимидин фосфорилаза (ТФ) представляет собой ангиогенный энзим, гиперэкспрессию которого находят в большом числе солидных опухолей. ТФ в отличие от VEGF и bTGF не является митогеном для эндотелиальных клеток и не связывает гепарин. Механизм действия ТФ как ангиогенного стимулятора изучен пока недостаточно. Важно, что ТФ локализуется внутри клеток, тогда как основное ее действие, в конечном итоге, внеклеточное - на близлежащие микрокапилляры.
Показано, что цитоплазматическая и ядерная экспрессия ТФ встречается в базальном слое нормального эпителия шейки матки. В образцах CIN 3 при ИГХ обнаружено повышение уровня экспрессии и количества положительных клеток, достоверно различающееся с таковыми в нормальном эпителии [2]. По мере увеличения степени неоплазии уровень экспрессии ТФ растет [13].
Однако целесообразность использования ТФ в качестве маркера при разработке методов химиопрофилактики или лечения РШМ в настоящее время не доказана.
16 ОБЗОРЫ ЛИТЕРАТУРЫ МОЛЕКУЛЯРНО-БИОЛОГИЧЕСКИЕ...
Заключение
Таким образом, развитие интраэпителиаль-ных неоплазий шейки матки и их прогрессия до рака является комплексным процессом, в котором принимают участие многочисленные молекулярно-биологические маркеры, контролирующие процессы пролиферации, апоптоза, инвазии, ангиогенеза и другие. Следует особенно отметить, что экспрессия многих маркеров существенно меняется при перехо-
де от CIN 2 к CIN 3 и далее к инвазивному раку, что отражает радикальное отличие клинико-морфологических характеристики легких и тяжелых повреждений. Только комплексное изучение экспрессии молекулярно-биологических маркеров может дать полную информацию для постановки диагноза, прогнозирования течения и лечения предраковых и раковых повреждений шейки матки, а также оценить их перспективность в разработке химиотерапевтической профилактики и лечения РШМ.
Литература
1. Козаченко А.В. Микрокарцинома шейки матки: клиника, диагностика, лечение. - Автореф. дисс. ... д-ра мед. наук. - М., 2006. - 45 с.
2. ПодистовЮ.И. Эпителиальные дисплазии шейки матки (диагностика, лечение). - Автореф. дисс. ... д-ра мед. наук. - М., 2005. - 63 с.
3. Снигур Н.В., Анурова О А. Особенности экспрессии Ki-67, сурвивина и Е-кадхерина в интраэпители-альных неоплазиях и раке шейки матки // XII Российская онкологическая конференция 17-19 ноября 2009г.- Москва, 2009.
4. Снигур Н.В. Интраэпителиальные неоплазии и микроинвазивный рак шейки матки. Клинические и молекулярно-биологические особенности. - Автореф. дисс. ... канд. мед. наук. - М., 2009. - 26 с.
5. Al-Nafussi A.I., Monaghan H. Squamous carcinoma of the uterine cervix with CIN3-like growth pattern: an under-diagnosed lesion // Int J Gynecol Cancer. - 2000. - 10. - P. 95-9.
6. Bouda J, Boudova L., Hes O. et al. CD44v6 as a prognostic factor in cervical carcinoma FIGO stage IB // Anticancer Research. - 2005. - 25. - P. 617-22.
7. Branca M., Giorgi C., Ciotti M. et al. Relationship of up-regulation of 67-kd laminin receptor to grade of cervical intraepithelial neoplasia and to high-risk HPV types and prognosis in cervical cancer // Acta Cytol.
- 2006. - 50(1). - P. 6-15.
8. Branca M., Giorgi C., Ciotti M. et al. Down-regulation of E-cadherin is closely associated with progression of cervical intraepithelial neoplasia (CIN), but not with high-risk human papillomavirus (HPV) or disease outcome in cervical cancer // Eur J Gynaecol Oncol. - 2006. - 27(3). - P. 215-23.
9. Brummer O, Böhmer G., Hollwitz B. et al. MMP-1 and MMP-2 in the cervix uteri in different steps of malignant transformation--an immunohistochemical study // Gynecol Oncol. - 2002. - 84(2). - P. 222-7.
10. Carrero Y, Callejas D., Alaña F. et al. Increased vascular endothelial growth factor expression, CD3-po-sitive cell infiltration, and oxidative stress in premalignant lesions of the cervix // Cancer. - 2009.
- 115(16). - P. 3680-8.
11. Davidson B, Goldberg I, Gotlieb W.H. et al. Expression of matrix proteins in uterine cervical neoplasia using immunohistochemistry // Eur J Obstet Gynecol Reprod Biol. - 1998. - 76(1). - P. 109-14.
12. Davidson B, Goldberg I, Kopolovic J. et al. MMP-2 and TIMP-2 expression correlates with poor prognosis in cervical carcinoma—a clinicopathologic study sing immunohistochemistry and mRNA in situ hybridization // Gynecologic Oncology. - 1999. - 73(3). - P. 372-82.
13. Dobbs S.P, Brown L.J., Ireland D. et al. Platelet-derived endothelial cell growth factor expression and an-giogenesis in cervical intraepithelial neoplasia and squamous cell carcinoma of the cervix // Ann Diagn Pathol. - 2000. - 4(5). - P. 286-92.
14. Faleiro-Rodrigues C., Lopes C. E-cadherin, CD44 and CD44v6 in squamous intraepithelial lesions and invasive carcinomas of the uterine cervix: an immunohistochemical study // Pathobiology. - 2004. - 71(6).
- P. 329-36.
15. Fujimoto J, Ichigo S., Hori M. et al. Expression of basic fibroblast growth factor and its mRNA in advanced uterine cervical cancers // Cancer Lett. - 1997. - 111(1-2). - P. 21-6.
16. Goh P.P., Sze D.M.., Roufogalis B.D. Molecular and cellular regulators of cancer angiogenesis // Current Cancer Drug Targets. - 2007. - 7(8). - P. 743-58.
17. Guidi A.J., Abu-Jawdeh G., Berse B. et al. Vascular permeability factor (vascular endothelial growth factor) expression and angiogenesis in cervical neoplasia // J Natl Cancer Inst. - 1995. - 87(16). - P. 1237-45.
18. Hammes L.S, Tekmal R.R., Naud P. et al. Up-regulation of VEGF, c-fms and COX-2 expression correlates with severity of cervical cancer precursor (CIN) lesions and invasive disease // Gynecol Oncol. - 2008.
- 110(3). - P. 445-51.
19. Jach R, Dulinska-Litewka J, Laidler P. et al. Expression of VEGF, VEGF-C and VEGFR-2 in in situ and invasive SCC of cervix // Front Biosci (Elite Ed). - 2010. - 2. - P. 411-23.
20. Kaplanis K., Kiziridou A., Liberis V. et al. E-cadherin expression during progression of squamous intraepithelial lesions in the uterine cervix // European Journal of Gynaecologic Oncology. - 2005. - 26(6). - P. 608-10.
21. Malina R., Motoyama S., Hamana S., Maruo T. Laminin-5 gamma2 chain and matrix metalloproteinase-2 expression in the neoplastic changes of uterine cervical squamous epithelium // Kobe J Med Sci. - 2004.
- 50(3-4). - P. 123-30.
22. Minami R, Tsunoda H., Iijima T. et al. Early acquisition of gelatinolytic activity in carcinogenesis of the uterine cervix // Mod Pathol. - 2003. - 16(11). - P. 1164-70.
23. Noel J.C., Fernandez-Aguilar S., Fayt I. et al. Laminin-5 gamma 2 chain expression in cervical intraepithelial neoplasia and invasive cervical carcinoma // Acta Obstet Gynecol Scand. - 2005. - 84(11). - P. 1119-23.
24. Nordemar S., Kronenwett U., Auer G. et al. Laminin-5 as a predictor of invasiveness in cancer in situ lesions of the larynx // Anticancer Res. - 2001. - 21(1B). - P. 509-12.
25. Obermair A., Bancher-Todesca D, Bilgi S. et al. Correlation of vascular endothelial growth factor expression and microvessel density in cervical intraepithelial neoplasia // J Natl Cancer Inst. - 1997. -89(16). - P. 1212-7.
26. Polette M., Nawrocki-Raby B, Gilles C. et al. Tumour invasion and matrix metalloproteinases // Crit Rev Oncol Hematol. - 2004. - 49. - P. 179-86.
27. Raza S.L., Cornelius L.A. Matrix metalloproteinases: pro- and anti-angiogenic activities // J Investig Dermatol Symp Proc. - 2000. - 5. - P. 47-54.
28. Ryan M.C., Tizard R., VanDevanter D.R, Carter W.G. Cloning of the LamA3 gene encoding the alpha 3 chain of the adhesive ligand epiligrin. Expression in wound repair // J Biol Chem. - 1994. - 269(36). - P. 22779-87.
29. Rush D, Hyjek E., Baergen RN. et al. Detection of microinvasion in vulvar and cervical intraepithelial neoplasia using double immunostaining for cytokeratin and basement membrane components // Arch Pathol Lab Med. - 2005. - 129(6). - P. 747--53.
30. Soufla G., Sifakis S., Baritaki S. et al. VEGF, FGF2, TGFB1 and TGFBR1 mRNA expression levels correlate with the malignant transformation of the uterine cervix // Cancer Lett. - 2005. - 221 (1). - P. 105-18.
31. Talvensaari-Mattila A., Turpeenniemi-Hujanen T. Matrix metalloproteinase 9 in the uterine cervix during tumor progression // Int J Gynaecol Obstet. - 2006. - 92(1). - P. 83-4.
32. Tjalma W., Weyler J, Weyn B. et al. The association between vascular endothelial growth factor, microvessel density and clinicopathological features in invasive cervical cancer // Eur J Obstet Gynecol Re-prod Biol. - 2000. - 92(2). - P. 251-7.
33. Tringler B, Grimm C., Dudek G. et al. The lack of laminin-5 as a prognostic marker in low-grade cervical squamous intraepithelial lesions: correlation with clinical follow-up data // Int J Gynecol Pathol. - 2007. -26(1). - P. 89-94.
34. Van Trappen P.O., Ryan A., CarrollM. et al. A model for co-expression pattern analysis of genes implicated in angiogenesis and tumour cell invasion in cervical cancer // Br J Cancer. - 2002. - 87 (5). - P. 537-44.
35. Vazquez-Ortiz G., Pina-Sanchez P, Vazquez K. et al. Overexpression of cathepsin F, matrix metalloproteinases 11 and 12 in cervical cancer // BMC Cancer. - 2005. - 5(1). - P. 68.
36. Wang J.L, Andersson S., Li X et al. p16INK4a and laminin-5gamma2 chain expression during the progression of cervical neoplasia // Acta Oncol. - 2006. - 45(6). - P. 676-84.
37. Yang J.Z, ZhangX.H., Wu W.X. Expression of EP-CAM, beta-catenin in the carcinogenesis of squamous cell carcinoma of uterine cervix // Zhonghua Zhong Liu Za Zhi. - 2003. - 25(4). - P. 372-5.
38. Zhai Y, Hotary K.B., Nan B. et al. Expression of membrane type 1 matrix metalloproteinase is associated with cervical carcinoma progression and invasion // Cancer Research. - 2005. - 65(15). - P. 6543-50.
39. Zhang, Y., Qian H., Lin C. et al. Adenovirus carrying TIMP-3: a potential tool for cervical cancer treatment // Gynecologic Oncology. - 2008. - 108(1). - P. 234-40.
