CC BY
210
УДК 81.221
МОЛЧАНИЕ: СТРАТЕГИЯ ИЛИ ТАКТИКА © О. Е. Носова
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.
Тел.: +7 (34 7) 273 6 7 78.
E-mail: Milena140507@yandex.ru
Данная работа диктуется необходимостью рассмотрения функционирования молчания в процессе общения в силу возросшего интереса к человеческому фактору в языке, в частности к прагматическому аспекту паралингвизмов. Методологической основой анализа коммуникативных ситуаций служит прагматическое описание, основанное на анализе речевых стратегий и тактик. Уточняются критерии разграничения понятий стратегии и тактики. На основании анализа сравниваются стратегические и тактические ресурсы молчания в англоязычном общении.
Ключевые слова: коммуникация, речевая стратегия, речевая тактика, речевое поведение, паралингвистические средства.
Объектом исследования стали контексты, содержащие «слова молчания» (термин Н. Д. Арутюновой). Источником сбора фактического материала послужили художественные произведения английской и американской литературы (всего 80 контекстов).
В рамках работы молчание рассматривается как паралингвистическое средство («нулевой заместитель вербальной реакции», по определению В. В. Богданова), имеющее определенный смысл в коммуникации и выступающее как стратегия или тактика речи. «О молчании говорят только на фоне коммуникации, т.е. тогда, когда в принципе возможно речевое общение - реальное или виртуальное» [1, с. 109]. В связи с этим в задачи данного исследования входит: 1) дать определение стратегии молчания и тактики молчания к процессу коммуникации; 2) выявить, реализацией каких стратегий и/или тактик может служить данный паралин-гвизм, и 3) каков преимущественный потенциал молчания: стратегический или тактический.
Развитие теории речевых актов послужило толчком к исследованию речевых стратегий и тактик в области коммуникативной лингвистики. Однако до настоящего момента не существует единого мнения о том, что можно считать речевой стратегией. Исследователи предлагают различные подходы к определению и типологии речевых стратегий (В. З. Демьянков, Т. А. Ван Дейк, Е. И. Шейгал и др.). За основу принимается классификация О. С. Иссерс, которая базируется на русскоязычных коммуникативных стратегиях и тактиках. В рамках данного исследования классификация, предлагаемая О. С. Иссерс, используется нами в силу того, что «коммуникативные стратегии могут быть универсальными» [2, с. 87], и значит, представлять интерес также для изучения англоязычного коммуникативного поведения.
Прежде всего, необходимо отграничить понятия стратегии молчания и тактики молчания. При этом возникает сложная проблема, которая заключается в том, что «одно и то же средство, <...>, может служить и принципом, и стратегией, и тактикой речевого поведения» [3, с. 22]. Главным крите-
рием для определения речевой стратегии, по мнению большинства ученых, является достижение целей коммуникации, связанное с оказанием воздействия на адресата. Стратегия - это «сверхзадача, идущая от адресанта, направленная на достижение коммуникативной или практической цели и рассчитанная на определенный перлокутивный эффект» [4, с. 2002]. Авторы указывают также, что на речевой стратегии говорящего отражается диспозиция его взглядов, ценностей, убеждений, усвоенных социальных норм (И. А. Стернин, С. А. Сухих). Кроме этого, некоторые исследователи (Т. А. Ван Дейк, А. А. Залевская) относят стратегию к области когнитивных измерений. С этой же точки зрения к определению стратегий подходит О. С. Иссерс, «речевые стратегии - это специфические способы речевого поведения», осуществляемые под контролем «глобального намерения» [5, с. 104]. Именно «глобальное намерение» считаем одним из ключевых понятий, необходимых в данной работе для возможности отграничения речевой стратегии и тактики.
Под коммуникативной тактикой понимают «совокупность приемов ведения беседы и линию поведения на определенном этапе в рамках отдельного разговора» [6, с. 45]. Рассматривая речевую стратегию как «комплекс речевых действий, направленных на достижение коммуникативных целей» [5, с. 54], довольно трудно разграничить понятия стратегии и тактики. Следовательно, необходимо рассмотреть эти понятия под другим углом зрения. Возвращаясь к термину «глобальное намерение», полагаем, что он может использоваться, прежде всего, для характеристики стратегии. Являясь инструментом стратегии, тактика должна отвечать за практическое решение коммуникативных задач. Тактика, в отличие от стратегии, характеризуется в терминах ближайшего или реального употребления.
Другой критерий, являющийся, на наш взгляд, наиболее эффективным для разграничения понятий стратегии и тактики, предлагает Е. В. Клюев. Он рассматривает эти понятия через оппозицию «теория / практика». По мнению автора, коммуникативная стратегия - это «совокупность запланирован-
ных говорящим заранее и реализуемых в ходе коммуникативного акта теоретических ходов, направленных на достижение коммуникативной цели» [7, с. 11]. Под тактикой предлагается понимать «совокупность практических ходов в реальном процессе речевого взаимодействия» [7, с. 11]. В свою очередь, «в качестве инструмента реализации той или иной тактики выступают коммуникативные приемы более низкого порядка - коммуникативные (речевые ходы) ходы» [5, с. 102, 110].
В классификации О. С. Иссерс предлагается разделение стратегий на общие и частные по степени глобальности. Общие стратегии направлены на достижение общих социальных целей (поддержание статуса, проявление власти и т.п.). К ним были отнесены такие стратегии, как дискредитация и уговаривание, комплимент, оценка, похвала, порицание, возмущение, намек, оскорбление, аргументация и ряд других. Частные стратегии характеризуют конкретный разговор с конкретными целями (обратиться с просьбой, поблагодарить и т.п.) и носят прикладной характер. Например, общая стратегия дискредитации реализуется в частных стратегиях обвинения, оскорбления, насмешки (О. С. Ис-серс, Е. И. Шейгал). Представляется, что разделение общих и частных стратегий является необходимостью для теоретического обоснования с целью отразить разные уровни целеполагания. Однако при работе с конкретным языковым материалом такое отграничение представляет дополнительную трудность. В связи с этим в рамках данной работы предлагается объединить общие и частные стратегии в одну категорию «стратегия», принимая номенклатуру этих стратегий в классификации О. С. Иссерс без изменений. Такое решение обусловлено тем, что, несмотря на различия по «дальности» целей общих и частных стратегий (глобальности и большей теоретичности общей стратегии), эти стратегии могут быть объединены в силу такого их свойства, как запланированность действий.
При анализе речевых ситуаций молчание будет характеризоваться с позиции только двух категорий: стратегии или тактики. Это поможет провести четкую линию в вопросе, когда молчание выступает стратегией, т.е. запланированной линией поведения говорящего, позиционирующего себя таким образом в определенной ситуации, или когда молчание выступает инструментом различных стратегий, решающим конкретные коммуникативные задачи, т.е. тактикой -речевым приемом более низкого порядка.
В силу сказанного представляется возможным выделить некоторые параметры, существенные для отграничения понятий речевой стратегии и тактики. Так, для характеристики речевой стратегии основными параметрами предлагается считать:
1) целенаправленность, основанную на «глобальном намерении»; 2) прогностический характер и 3) конечную цель - изменение мира адресата. Соответственно для характеристики речевой тактики
предлагаются такие параметры, как: 1) целенаправленность, основанная на ближайшем употреблении;
2) практический характер и 3) конечная цель - решение конкретной коммуникативной задачи.
Следует отметить, что при анализе речевых ситуаций с целью сравнения стратегических и тактических ресурсов особая роль будет принадлежать контексту в силу многообразия самих коммуникативных ситуаций.
В связи с тем, что целенаправленность включается в дефиницию коммуникативной стратегии, перед нами встает вопрос: возможно ли вообще охарактеризовать молчание в терминах целей коммуникации? Интерес для настоящего исследования представляет точка зрения, предлагаемая Н. Д. Арутюновой в ее работе «Молчание: контексты употребления». Автор доказывает, что важным фактором, характеризующим молчание, является наличие отрицания в его значении. Из-за того, что в структуру молчания входит отрицание, автор заключает следующее: «В отличие от говорения, ассоциируемого с целями (иллокутивными силами), о молчании не судят в терминах целей. Молчание, как и любое другое не-действие, имеет причину. Поскольку молчание является контролируемым человеческим действием, причина равнозначна мотиву. Мотив синтезирует понятия причины и цели. Итак, для глагола молчать естественно входить в каузальный контекст, сочетаясь с обстоятельствами причины-мотива: молчать из страха и т.п.» [1, с. 106]. Подчеркнем, что в работе Н. Д. Арутюновой речь идет о «семантической и прагматической маркировке молчания» как о нулевом речевом акте, обозначенным глаголом молчать и его производными. Представляется очевидным, что данный тезис о нецелевом характере молчания может быть применим в некоторых контекстах к однократному речевому действию. Стратегия и тактика представляют собой совокупность речевых действий и по определению обязательно преследуют некую цель. Следовательно, в рамках данной работы стратегия молчания и тактика молчания могут быть охарактеризованы с позиции цели. Однако учет отрицательной семантики молчания и его каузальный характер, безусловно, необходимы для анализа текстовых фрагментов.
Считаем целесообразным проанализировать диалоги (80 текстовых фрагментов), представленные в произведениях детективного жанра. Выбор таких коммуникативных ситуаций обусловлен тем, что, во-первых, в произведениях детективного жанра в ситуациях напряжения и конфликта авторы используют «слова молчания», маркирующие собой тот или иной вид оппозиции, во-вторых, диалог является наиболее нормированной коммуникативной ситуацией, и поэтому «на его фоне четко видны контуры молчания» [1, с. 110].
Рассмотрению предлагается ряд стратегий, в которых проявляется тактический и стратегический потенциал молчания. В ситуациях, где выражается
межличностный конфликт или другой вид оппозиции, встречаются примеры преднамеренного выбора стратегии молчания (3 из 80). Полагаем, что преднамеренное молчание может быть реализацией стратегии аргументации. Аргументировать, значит, «привести доказательства, аргументы» [8, с. 27]. В ситуации, когда менеджер отеля, желая помочь девушке, пережившей накануне попытку изнасилования, просит ее рассказать о случившемся, она выбирает стратегию молчания. Аргументы приводятся во внутренней речи адресата:
E.g. Last night, Marsha reasoned, her overwhelming feelings had been shock, hurt pride and physical exhaustion. But now the shock was gone and her pride, she suspected might suffer less from silence than by protest. It was likely, too, that in the sober light of morning L. Dumaire and his cronies would not be eager to boast of what they had attempted [9, c. 81].
Коммуникант прибегает к стратегии молчания тогда, когда нарушается стереотип поведения -отказ от разговора. Молчание в данном контексте обосновано сознательным отказом от диалога. Как правило, «человек сознательно производит ненормативное действие. Признак контролируемости сопутствует молчанию» [1, с. 108]. Приведенный пример показывает, что, во-первых, одной из характеристик молчания может быть его ориентированность на ненормативные ситуации и сознательность действия (reasoned); во-вторых, преследуя эмотивную установку - выразить протест - собеседник предпочитает стратегию молчания. Представляется, что выбор этого средства позволяет коммуниканту уменьшить степень выраженности эмоций (hurt pride), позаботиться о «сохранении собственного лица» коммуниканта, что обусловлено тематикой беседы в условиях формального общения, т.е. контекстом. Таким образом, молчаливый протест предпочтительней, чем вербальный, поскольку он лишен каких-либо грубых, неприемлемых слов, и, главное, более выгоден для коммуниканта в силу приведенных аргументов (suffer less from silence than by protest).
Как правило, молчание часто выступает как ответная реакция адресата в какой-либо конфликтной ситуации между равными собеседниками или при вертикальном общении (разном социальном положении собеседников). При этом молчание адресата может служить как стратегией, так и тактикой в процессе общения.
В следующем примере рассмотрению предлагается стратегия молчания против частной стратегии угрозы, которая входит в общую стратегию уговаривания. В основе общей стратегии уговаривания («уговорить - убеждая, склонить к чему-либо» [8, с. 822]) лежит желание адресата добиться подчинения, побудить партнера совершить определенные действия. В ситуации, когда начальник охраны банка Нолан Вайнрайт задерживает служащего этого банка с поличным (His voice cut like a knife.
How much did you steal today?), адресант и адресат противопоставляются не только по вертикали власти, но и по психологическому признаку: говорящий уверен в своей правоте, а адресат в смятении и испуге (Miles Eastin stared, his expression frozen, stupefied). Вайнрайт специально выбирает линию нападения, чтобы ошеломить вора, не дать ему время выкрутиться:
E.g. The last thing Wainwright wanted was to give Eastin time to reflect. <... > Hey, time out, huh? Eastin pleaded [10, c. 116].
Далее в диалоге стратегия угрозы реализуется с помощью а) повелительного наклонения Forget it! <... > Explain this one! <... > Go on.; б) паралингвис-тических средств: речевого тона: (said sharply, <...> said harshly); экспрессии тела: (He persisted, keeping his finger on the page, maintaining pressure'), окулесики: (He sat down facing Eastin, his eyes impaling the younger man), кинесики: (Wainwright saw the smile. Without hesitating, and in a single movement, he leaned forward and hit Eastin on both sides of the face). В приведенном примере действие невербальных компонентов высказывания служит индикатором прагматической интенции адресанта и служит усилению вербалики. Все это способствует реализации речевого воздействия на неречевое поведение адресата - написать признание. В этой ситуации стратегия молчания не планируется адресатом заранее, но он пытается построить линию защиты и для этого ему нужно время:
E.g. Hey, time out, huh? Eastin pleaded. Give me a minute to think. <... > He was a bright young man who might reason, correctly, that his wisest course was silence [10, c. 116].
Стратегия молчания со стороны адресата выбирается осознанно и обозначается в тексте лексемой course. Адресат преследует побудительную установку общения - выгадать время, он умоляет (pleaded) о возможности для обдумывания дальнейших шагов (time to reflect, a minute to think). Стратегия молчания характеризуется каузальным контекстом: она подчинена задаче оправдания адресата. Его молчание в разговоре служит для сокрытия информации, становится антидействием и выражает тихий протест: (- His name? - Eastin stayed mute. <... > - What are the names of the other four? - No answer.). Маркером его внутренних переживаний служит кинесика (In fresh shock his head came down, his hands went to his face. <... >Eastin moistened his lips. <...> A faint smile creased his face. <... > An affirmative, dismal nod). Стратегия молчания в этом примере использована адресатом осознанно в качестве защиты и тихого протеста на стратегию угрозы и реализует «глобальные намерения» адресата.
В следующем примере адресат использует тактику молчания против частной стратегии оскорбления. Процесс дискредитации воплощается в стратегиях оскорбления, издевки и обвинения.
«Оскорбить - тяжело обидеть, унизить» [8, с. 460]. Так, Хьюард Росси, желая оплатить дорогой отель и другие расходы за любовницу, в результате оказывается полностью дискредитирован:
E.g. Then who is paying? — Supranational of course, you old silly! Everything’s charged to them — this suite, the meal, my air fare, my time. < ... > He sat still, crushed and silent, absorbing the impact of what had just been said. <... > “My time ”. That hurt most of all. <... > How could he be so naive? <... > He closed his eyes. <... > He thought: God be merciful to me a sinner. <-... > He began calculating, then realized he had no idea of the cost ofAvril. <... >The telephone rang, filling the small sitting-room with sound [10, c. 276].
Цель достигнута: объект побежден, раздавлен (crushed and silent). Молчание слушающего затянулось, он перерабатывает неожиданную неприятную информацию (closed his eyes, he thought, he began calculating), которая причиняет ему боль. Результатом стратегии дискредитации является выход адресата из разговора. Молчание выступает здесь как реакция, как симптом внутреннего кризиса. Молчание в данном случае, с одной стороны, маркирует проявление эмоций, внутриличностный конфликт (How could he be so naive?), с другой - позволяет человеку перейти от речи звучащей к внутренней. Молчание адресата свидетельствует о том, что он не оказывает никакого отпора на причиненную боль и обиду: His passion for her hadn’t changed. And whatever the cost of my time, he thought, one thing was sure: Avril delivered value in return [10, c. 278]. Итак, причиной молчания адресата явилась его психологическая реакция.
Обоюдное молчание представляет собой особый вид стратегии молчания (2 из 80). При совпадении мотивов и целей коммуникации участники могут выбрать одну и ту же стратегию. В следующем примере речь идет о перемирии семейной пары после долгого тяжелого конфликта. Супруги Тренто-ны наконец-то возвращаются друг к другу. Их отношения стали новыми, каждый из них изменился:
E.g. Adam and Erica walked away arm in arm, knowing something important had happened to them both. Later, they might talk about it. For the moment there was no need for talk; their closeness was all that mattered [11, c. 270].
У коммуникантов совпадает контактоустанавливающая цель общения - стремление помириться. Совпадают и мотивы - выразить поддержку друг другу, не нарушить каким-либо словом вновь обретенное взаимопонимание. Необходимости что-то сказать не испытывает ни один из коммуникантов (no need for talk). Их близость (closeness) не нуждается в каком-либо словесном подтверждении и обозначается невербальными средствами кинетики (arm in arm). Взаимное молчание эксплицирует спектр внутренних переживаний, то, что невозможно выразить словами. Невербальное выражение эмоций, экстериоризация чувства делает молчание
более информативным. В данном контексте стратегия молчания выступает как способ выхода из конфликтной ситуации, и поэтому она адекватно воспринимается каждым из участников коммуникации. Как правило, такая стратегия возможна между хорошо знакомыми или близкими людьми. Обоюдное молчание маркирует собой два полюса отношений между коммуникантами: очень хорошие, гармоничные или очень плохие, конфликтные.
Наиболее распространенными (15 из 80 контекстов) являются контексты, где стратегия молчания выступает как (самостоятельная) линия речевого поведения в ответ на стратегии порицания, оскорбления и дискредитации с целью: а) скрыть некоторую информацию; б) выразить протест; в) служить оправданием и защитой; г) выразить покорность, подчинение; д) не нарушить коммуникацию.
Таким образом, из 20 контекстов, включающих стратегию молчания, можно выделить: а) 3 речевые ситуации, в которых стратегия молчания является преднамеренной; б) 15 ситуаций, в которых стратегия молчания является ответной линией речевого поведения; в) 2 случая, где молчание является взаимным. Как видим, в большинстве случаев стратегия молчания является ответной линией поведения, которая ориентирована на ненормативные ситуации и характеризуется сознательностью действия по разным причинам. Подтверждением данной характеристики стратегии молчания служит и тот факт, что примеры речевых ситуаций обнаруживаются в основном в литературе детективного жанра и психологической драме.
Анализ практического материала показывает, что использование тактики молчания преобладает над употреблением стратегии молчания в процессе коммуникации в количественном соотношении. Наиболее распространенными случаями с использованием тактики молчания (60 из 80) являются те, где молчание сопутствует процессу размышления или обдумыванию решения. В следующих примерах адресаты не подозревают, о чем пойдет речь. Так, в разговоре по телефону владелец гостиницы В. Трент, обратившись с предложением на 2 млн долларов к могущественному владельцу сети отелей, ждет ответа:
E.g. There was a silence which Warrant Trent did not disturb. He could sense the other man thinking, calculating. He had not the least doubt that his proposal was being considered seriously [9, c. 148].
Выбранная тактика молчания применяется по ходу разговора. В данной ситуации этот ход необходим коммуниканту для обдумывания решения. Любые финансовые предложения должны тщательно просчитываться (calculating, considered), но они не всегда должны озвучиваться. Данный факт понятен адресанту (could sense, had not the least doubt), молчание собеседника понятно, уместно, и поэтому он не торопит собеседника (did not disturb). В этом случае тактика молчания носит кау-
зальный характер, т. е. отвечает на вопрос, почему молчит коммуникант. Такой момент в художественных текстах иллюстрируется внутренней речью героя или комментарием автора (с глаголами умственной деятельности - to consider, to calculate). Следовательно, в таких случаях тактика молчания может трактоваться как средство реализации стратегии аргументации, поскольку в контексте обнаруживаются определенные причины и аргументы в пользу использования данной тактики. Сравним этот пример со случаем употребления стратегии молчания как средства реализации стратегии аргументации. Выступая в качестве стратегии, молчание оказывается заранее обдуманным и преследует эмотивные цели коммуникации - выразить тихий протест, сохранить «собственное лицо». Выступая в качестве тактики, молчание проявляет свойство гибкости, т. е. применяется по ходу разговора и решает не столько «глобальную», сколько практическую цель коммуникации - обдумать решение или дальнейший речевой ход.
В результате проведенного анализа 60 текстовых фрагментов, содержащих тактику молчания, можно заключить, что тактика молчания используется в коммуникации, когда: 1) является средством реализации стратегий аргументации (необходимым для принятия решения); 2) маркирует межличностный или внутриличностный конфликт, выступая ответным ходом на стратегии дискредитации, угрозы и намека и 3) отмечена психологической реакцией. Являясь целенаправленным речевым актом, молчание используется в качестве инструмента определенными стратегиями для решения коммуникативных задач, и, следовательно, является тактикой.
Таким образом, молчание в процессе коммуникации может выступать как в качестве стратегии, так и тактики. Возможность отграничения этих понятий может быть найдена при учете таких критериев, как «глобальность намерения», теоретическая и практическая направленность, конечные цели стратегии и тактики. В данной работе на примере стратегий аргументации и угрозы было установлено, что молчание выполняет функцию стратегии
речи в том случае, когда оно является заранее запланированной линией поведения коммуниканта, направленной на достижение коммуникативных целей или ответной линией адресата, построенной на «глобальном намерении». Учитывая семантические и прагматические характеристики молчания, а также результаты проведенного анализа, можно сказать, что молчание как запланированная линия речевого поведения, решает определенные задачи коммуникации и может рассматриваться как стратегия речи. «Молчание адресовано, оно имеет мотив, а иногда и цель. И может соотноситься с вполне определенным содержанием» [1, c. 114].
Молчание можно считать тактикой, если эта тактика решает некоторые конкретные задачи коммуникации (акт молчания с целью принять решение, пауза перед введением новой информации, сознательное нарушение принципа вежливости при отказе заполнить возникшую паузу и т. п.), т. е. если она является инструментом определенных стратегий в реальном общении. Анализ практического материала показывает, что тактические ресурсы молчания в англоязычной коммуникации значительно превышают его стратегический потенциал.
ЛИТЕРАТУРА
1. Арутюнова Н. Д. Молчание: контексты употребления // Логический анализ языка. Язык речевых действий. М.: Наука, 1994. С. 106-117.
2. Верещагин Е. М., Ратмайр Р., Ройтер Т. // Вопросы языкознания. 1992. №6. С. 82-93.
3. Азнабаева Л. А. Принцип вежливости в английском диалоге: монография. Уфа: РИО БашГУ, 2005. -198 с.
4. Попова Е. С. // Известия Уральского гуманитарного университета. 2002. №24. URL: http://proceedings.usu.ru
5. Иссерс О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. Омск: изд-во Омск. ун-та, 1999. -279 с.
6. Русский язык и культура речи: учебник / Под ред. В. И. Максимова. М.: Гардарики, 2000. -412 с.
7. Клюев Е. В. Речевая коммуникация. М.: ПРИОР, 1998. -224 с.
8. Ожегов С. И. Словарь русского языка. Екатеринбург: Урал-Советы (Весть), 1994. -800 с.
9. Hailey A. Hotel. М.: Айрис-пресс, 2006. -384 с.
10. Hailey A. The Moneychangers. Pan Books, Cavaye Place, London SW10 9PG, 1989.
11. Hailey A. Wheels. М.: Айрис-пресс, 2006. -352 с.
Поступила в редакцию 10.12.2008 г.
