CC BY
43
ЭКОНОМИКА
сШСштфкилс сАлжатрр,
сМх^е^ши^ащилЯ ть^юст^ашупьёелмшго^ш^ёишиия ^¿егштальшущ, эшт^жи/шжи/х, састеж
Оцениваются возможности и готовность регионов и муниципалитетов модернизировать пространственное развитие РФ путем использования системного подхода к выбору приоритетов и институтов развития. Рассмотрен потенциал отдельных факторов и институтов в системном развитии регионов и территорий, обоснована потребность в программно-проектной модернизации федеративного устройства Российской Федерации. Предложены новые институты регионального развития - саморазвитие регионов и муниципалитетов, бизнес-территории, программно-проектное планирование пространственного развития и др.
Пространственное развитие, его источники и факторы, институты программно-проектного управления развитием, саморазвитие регионов и территорий как наиболее эффективный институт федеративного устройства общества, стратегия программно-проектного планирования и управления развитием.
х у I ' ереход российского государства к инновационному социально ориентиро-I / я ванному типу экономического развития возможен при серьезном повыше-V* в нии Роли наУки в опережающем развитии тех секторов отечественной ш экономики, которые определяют ее специализацию в мировой системе К^г -I— хозяйствования и позволяют в максимальной степени реализовать национальные конкурентные преимущества. Такой подход требует реализации комплекса взаимоувязанных по ресурсам, срокам и этапам преобразований как отраслевого, так и территориального характера. К последним следует отнести необходимость перехода к новой модели пространственного развития и управления российской экономикой, которая позволит, с одной стороны, создавать каркас региональных (республиканских, областных, краевых, окружных) и территориальных (городских, районных) центров сосредоточения экономического роста, способных формировать и передавать сопредельным субъектам инновационные импульсы развития экономики. С другой, управлять этими процессами, опираясь на рыночные институты, выводя на траекторию ускоренного развития глубинные и окраинные регионы и территории [1 С. 19-30].
На этапе посткризисного развития России для активизации процессов инновационного развития и становления социально-ориентированного государства необходимо повышение роли науки в обосновании «плавного» перехода от региональной политики выравнивания к новому ее типу, соответствующему федеративному устройству России, повышать, а не понижать наукоемкость принимаемых решений по всем направлениям общественного развития. Идеология этого перехода нами видится в следующем.
Первое: в активном и целенаправленном формировании государством институциональной среды через систему рыночных и более прогрессивных институтов развития и норм, способствующем созданию полицентричной пространственной структуры экономики страны. Это означает формирование не одного-двух, а многочисленного каркаса центров экономиче-
* Публикация подготовлена на средства Программы № 34 РАН / Науч. руковод, акад. РАН В.В. Ивантер и Проекта УрО РАН «Новые инструменты и методы прогнозирования инновационно-технологического развития регионов» / Науч. руковод. д.э.н. B.C. Бочко,
ского роста, к числу которых следует отнести практически все крупнейшие и крупные регионы и города, что будет способствовать реализации сетевого эффекта вокруг этих центров. Импульс к развитию должны получать малые и средние города через развитие и включение их в агломерации, а также другие глубинные и окраинные территории, К числу таких центров, способных уже сейчас выполнять эту миссию, можно отнести: Московскую, Санкт-Петербургскую, Екатеринбургскую, Челябинскую, Самарско-Тольяттинскую, Нижегородскую, Волгоградскую, Вологодскую, Казанскую, Уфимскую, Новосибирскую, Томскую, Омскую, Красноярскую, Иркутскую, Хабаровскую, Владивостокскую агломерации, а также агломерацию юга Ростовской области и Краснодарского края.
Второе: помимо выделения и поддержания центров необходим поиск новых территориальных источников и институтов повышения конкурентоспособности. В развитых странах, в том числе в странах Европейского союза, известного своими глубокими традициями в области региональной политики, сформулирована и реализуется стратегия, ориентированная на внедрение идеи территориального сплочения и соответственно сбалансированного подхода к территориальному развитию. Европейские страны признали научным фактом экономического роста инновационное развитие, и не только через крупные города. Именно такой подход позволит повышенное внимание уделять городским агломерациям в России как новым крупным центрам инновационного развития, способным стать импульсом развития регионов и территорий на основе обновления институтов развития и формирования новых центров генерирования конкурентоспособности:
- окраинных территорий как выразителей и трансляторов геополитических интересов России в приграничных отношениях с другими странами;
- глубинных территорий и малых городов как необходимых участников кластерных проектов и решений, рождаемых в крупных региональных и территориальных центрах и агломерациях, что позволит превратить данные территорий в центры экономического развития регионального масштаба;
- сельских территорий как зарождающихся центров конкурентоспособности, возникающих на базе формирования диверсифицированной экономики. Новые возможности по использованию возобновляемых источников энергии, повышению эффективности и коренному изменению технологий сельхозпроизводства, приближению переработки сельхозпродуктов к производству будут способствовать росту конкурентоспособности данных территорий в большей степени, чем городов.
Перечисленные территории могут стать новыми источниками не менее масштабной конкурентоспособности страны наряду с крупными городами. Новая региональная политика должна быть нацелена на реализацию потенциала данных территорий при постоянном развитии и обновлении их интеграции с городами и региональными центрами инноваций.
Третье: во главу угла новой региональной политики должна быть поставлена человеко-ориентированная парадигма институционального развития.
Для нашей страны важнейшим императивом становится форсирование всего спектра инвестиций в развитие человеческого потенциала, в первую очередь, его инновационных составляющих. Именно в этом заключается новая человекоориентированная парадигма социально-экономического развития XXI в. Сегодня стало аксиомой понимание, что решающим и единственным активным и ориентированным на будущее фактором успешной реализации ресурсных возможностей РФ становится социально и экономически заинтересованный, профессионально и граждански активный человеческий потенциал. Качественные характеристики населения страны, их активная инновационно-новаторская позиция могут стать доминирующим фактором, определяющим контуры ее будущего развития.
Одной из важнейших проблем устойчивого развития экономики регионов становится отсутствие и/или понижение результативности мотивирующей составляющей эффективного высокопроизводительного труда. Особенно это касается глубинных регионов с большими объемами сельскохозяйственных территорий и территорий - мест традиционного природопользования коренных малочисленных народов [2; 3, С. 76-87].
Коренные изменения социально-экономической системы в период реформ привели к радикальной трансформации условий протекания мотивационных процессов. Значительная
часть предприятий в большей степени ориентируется на стратегию принуждения, используя сильный для современного этапа отрицательный мотив возможности увольнения и безработицы. Данная модель мотивации формирует отношение к работе как средству получения материальных благ и задействует лишь нижние уровни мотивации, не учитывая потенциальных возможностей ориентации на инновационно-новаторскую инициативу и ответственность за судьбу страны, являющихся эталонными проявлениями трудовой и гражданской активности.
Именно поэтому в рамках обновляемой региональной политики было бы целесообразно обсудить возможности расширения масштаба эффекта повышением мотивации трудовой активности по таким ключевым направлениям, как:
- формирование стандартов достойного и высоко производительного труда в регионах и муниципальных образованиях;
- развитие в регионах корпоративной культуры взаимоотношений администрации и рядовых работников, населения городов и поселений;
- использование стимулирующего потенциала социальных технологий, реализуемых в правовых и экономических рамках на основе соблюдения принципов обоснованности, справедливости и информированности;
- расширение потенциала работников регионов и муниципалитетов, ориентированных на инициативный и творческий труд.
Четвертое: движущей силой российской экономики и общества является опора на процессы саморазвития и автономного управления всех уровней региональных и территориальных социально-экономических систем [4, С. 77-99; 5, С. 15-23; 6]. Для этого должны быть определены механизмы и инструменты выбора наиболее эффективных приоритетов территориального развития, в том числе в отношении проблемных территорий, нацеленных на повышение их устойчивого функционирования на основе самоорганизации, самоокупаемости и самоуправления [7; 8; 24].
Сложным и дискуссионным остается вопрос определения саморазвивающейся региональной (муниципальной) экономической системы. Не углубляясь в детальный разбор имеющихся подходов, возьмем на себя смелость предложить для обсуждения авторский вариант:
Под саморазвитием территориальных экономических систем нами понимается стратегически устойчивая способность региона в условиях сложившейся в обществе макросреды обеспечивать расширенное воспроизводство валового регионального продукта за счет имеющегося потенциала собственных ресурсных возможностей и доходных источников в интересах реализации как макроэкономических целей и общенациональных приоритетов, так и внутрирегиональных целевых установок системного характера.
Саморазвитие региональной экономической системы предполагает наличие двух системообразующих признаков:
- внутренняя самодостаточность региональной экономической системы, способной обеспечить долговременную устойчивость регионального развития (материальные и финансовые ресурсы, кадры, целевые программы, стратегии, планы);
- благоприятные внешние условия, способные в своей совокупности обеспечивать устойчиво сбалансированное саморазвитие региональных и территориальных социально-экономических систем на стратегическую перспективу.
Решающее значение приобретает готовность руководства регионов и территорий брать на себя ответственность за саморазвитие региональных и территориальных экономических систем, а также руководства федерального центра создавать благоприятные общественно-политические и макроэкономические условия для успешного использования института саморазвития для пространственного обустройства регионов РФ,
Системообразующая и системосохраняющая роль внешних условий, гарантий и факторов на процессы становления и функционирования саморазвивающихся регионов видятся в следующем [6, Т1, С. 191-196, 199-209]. Если внутренняя самодостаточность региональной экономической системы обеспечивает источники ее устойчивого развития и воспроизводства ВРП, простого или расширенного, то внешние условия призваны формировать и воспроизводить общественно-политическую, законодательную, макроэкономическую и внешнеэкономическую среду, способную обеспечивать наиболее полное и результативное использование терри-
ториальных возможностей и ресурсов для реализации общефедеральных и региональных целевых задач, обеспечения устойчивости и безопасности Российской Федерации в целом.
Предложенное для обсуждения определение саморазвивающейся территориальной социально-экономической системы позволяет, во-первых, определить критерии саморазвития в виде ежегодно прироста ВРП за счет собственных ресурсных источников, инициативности и предприимчивости руководителей и населения территорий. По поводу предложенного определения и критерия можно спорить, приводить дополнительные аргументы как за, так и против предлагаемого критерия. Но расчеты по 83 субъектам Федерации дают основание считать, что 20-25 субъектов уже готовы функционировать в режиме самоокупаемости. Еще 3035 субъектов Федерации могут к этому статусу приблизиться при улучшении макроэкономических условий [14, С. 32-39; 19, С. 54-63]. К примеру, удаленные (окраинные, приграничные) регионы традиционно получают дотации на компенсации транспортных расходов, продолжают существовать дотации на поддержку АПК, которые можно было минимизировать объективным регулированием закупочных цен на сельскохозпродукцию и законодательным ограничением числа посредников между сельхозпроизводителями и потребителями. Помимо финансирования через федеральные целевые программы продолжается практика дотирования большинства регионов на развитие транспортной и иной инфраструктуры, решение вопросов социальной защиты отдельных категорий населения, тем самым сохраняются иждивенческие настроения руководства и населения дотируемых регионов. Хотя решение этой проблемы есть, и оно поддерживается большинством специалистов, но блокируется Министерством финансов РФ. Его суть в увеличении доли регионов и муниципалитетов в консолидированных доходах бюджета РФ с 34-37 до 50-55%, как это было в период президентства Б.Н. Ельцина и как это практикуется в других странах с федеративной формой государственного устройства [22, С. 34-48, 67-70,125-134].
Во-вторых, превратить регионы и муниципалитеты в реальные (работающие, зарабатывающие и ответственные) институты устойчивого развития Российской Федерации, устранив политические и административные барьеры для повышения инициативности и предприимчивости региональной власти и населения, направленных на самостоятельное решение вопросов пространственного развития своей территории.
В литературе активно обсуждается вопросы субординации и системности федеральных, региональных и муниципальных стратегий и приоритетов развития. Высказываются разные варианты их субординации и системности, но большинство единодушны в одном: инициативные муниципалитеты и регионы добиваются более высоких результатов, чем более экономически сильные, но менее активные. Еще недавно не самые экономически развитые субъекты Федерации стали лидерами в сфере инновационного развития (Томская область), привлечения иностранных инвестиций (Калужская область), формирования авиатранспортной инфраструктуры (Свердловская область). Справедливости ради следует отметить, что регионы и муниципалитеты от этих инициатив получают по минимуму, передавая выгоды от инициатив в общефедеральную казну.
Очевидно, в процессе системной модернизации экономики России необходимо, ориентируясь на систему общефедеральных приоритетов пространственного развития, полнее учитывать и задействовать производственные и социально-экономические преимущества регионов, поощряя и мотивируя их инициативу, конкурировать между собой за привлечение ресурсов развития. Аналогичным образом должны выстраиваться отношения регионов с муниципалитетами и бизнесом, функционирующих на территории региона.
Пятое: одним из приоритетов региональной экономической политики, положительно зарекомендовавшей себя в развитых странах, является формирование новых форм пространственной организации экономики посредством создания бизнес-территорий в границах региона и/или муниципалитетов как одного из реальных институтов территориально-произвоственного саморазвития.
Типичными примерами бизнес-территорий, получивших апробацию в мировой и отечественной практике и науке, являются технополисы, технопарки, специальные (особые) экономические зоны, промышленные и индустриальные парки, транспортно-логистические центры, специализированные торгово-складские зоны и др. Бизнес-территории могут быть образованы в любом
И
[илл™»^
ш
месте региона или муниципального образования, если появляются или созданы соответствующие объективные и субъективные условия. При этом наиболее перспективным считается формирование бизнес-территории в границах муниципального образования (города, района), способного системно и комплексно осваивать потенциал территории в интересах ее жителей на принципах самоокупаемости и саморазвития.
Шестое: реализация положений новой региональной политики возможна на основе создания, внедрения и совершенстовавния различного рода институтов развития. При этом институты должны быть достаточно разнообразны и обеспечивать многоцелевую направленность территориального развития. Первая группа институтов может быть связана с прямыми действиями государства по реализации основных положений региональной политики, особенно в отношении проблемных территорий. К таким институтам могут быть отнесены: фонд реформирования ЖКХ; фонд финансовой поддержки субъектов РФ; фонд реформирования региональных финансов; фонд регионального развития и др. Вторая группа включает институты, обеспечивающие стимулирование инновационного развития территорий: создание особых экономических зон, иноградов и др. Третья группа институтов может быть ориентирована на изменения (внедрение, усовершенствование) технологий регионального планирования и управления. К числу таких институтов можно отнести создание револьверного фонда, ориентированного на внедрение проектного управления в регионах и муниципалитетах, индикативное планирование и др. Четвертая группа институтов развития связана с активизацией бизнес-сообщества в формате укрепления горизонтальных связей, в том числе через кластерные формы развития бизнеса, ГЧП, проектное планирование и др. Особо перспективным считается институт кластерного развития территорий и региона в целом.
Принято считать, что кластерные формы развития сформировались и начали активно использоваться в Европе (Италии) как институты производственно-территориального развития депрессивных и проблемных территорий. Между тем, в середине 80-х гг. прошлого века на Урале, а конкретно в гг. Нижнем Тагиле, Свердловске, Серове, Верхней Туре и др. стали функционировать производственно-территориальные объединения (ПТО) и территориальные межотраслевые комплексы (ТМК). Создаваемые на основе интеграции территориальных и производственных возможностей властных структур и производственного потенциала территорий, они решали вопросы сбалансированного и комплексного развития территорий [9].
Кластерный подход позволяет «связать» центр и окружение за счет более тесного межфирменного взаимодействия; создания общих рынков труда, технологий, знаний и повышения доступности предприятий к использованию общих ресурсов; сокращения общих издержек и формирования синергетического эффекта взаимодействий. Все участники кластера получают дополнительные конкурентные преимущества под воздействием совокупного влияния эффектов масштаба синергии. Кроме того, кластер способствует развитию горизонтальных сетевых отношений по интеграции и кооперации, обмену опытом и др., а также партнерскому взаимодействию бизнеса - власти - науки - образования [10; 11, С. 11-19; 12, С. 60-65; 13; 25, С. 45-60].
Седьмое: основой реализации региональной политики и территориального развития, управления этими процессами должен стать программно-проектный подход как отвечающий современным потребностям глобализируемой экономики институт федеративного и территориального развития.
Механизм реализации региональной политики связан с определением ее стратегических приоритетов, и в связи с этим возрастает потребность в разработке и утверждении Концепции (основных направлений) региональной политики Российской Федерации как составной части стратегии социально-экономического развития Российской Федерации до 2030 г.
На базе стратегических приоритетов региональной политики (не более 4-5) должны быть разработаны программы, охватывающие наиболее комплексные проблемы развития регионов. Решение же конкретных задач должно строиться исключительно на основе программно-проектного подхода.
Инициатором использования программно-проектного развития территорий стал Екатеринбург, который первый в Российской Федерации принял 10 июня 2003 г. решением городской Думы «Стратегический план Екатеринбурга» [15]. По оценке главы города, а ныне депутата Совета Федерации РФ A.M. Чернецкого, план развития города разрабатывался и реализуется
на основе трех принципиально новых для российской практики новаторских идей, потребовавших существенно изменить управленческий менталитет и руководителей города, и представителей бизнеса, и населения города [15, С. 3]. Во-первых, девизом разработки, обсуждения и реализации плана стала идея «мыслить стратегически и действовать сообща». Именно эта идея стала отправной точкой для разработки Стратегического плана и соединения в одном документе стратегического программирования приоритетов развития города с проектной инициативой его населения. Во-вторых, Стратегический план с момента его разработки стал документом общегородским. В его трехлетней разработке и обсуждении принимали участие большая группа ученых, руководителей разного уровня, депутаты, бизнесмены, общественные организации и специалисты. Был изучен зарубежный опыт, в том числе и г. Бирмингема (Великобритания), по программно-проектному развитию. Стратегический план прошел широкое общественное обсуждение, было рассмотрено и учтено огромное количество предложений и пожеланий жителей города, региональных и федеральных органов. Это обстоятельство позволяет рассматривать Стратегический план города в качестве программно-проектного творчества всего городского сообщества.
В-третьих, существует стратегическая направленность плана развития Екатеринбурга на устойчивое повышение качества жизни горожан. Этой цели посвящены все восемь программных направлений плана и большинство из более чем ста бизнес проектов. Первое программное направление плана - «Сохранение и развитее человеческого потенциала» - открывает программу действий, а восьмое - «Генеральный план города Екатеринбурга - город для человека» - завершает программные действия городского сообщества по развитию Екатеринбурга. Заслуживает внимания и заключительный раздел плана - «Механизм реализации стратегического плана», суть которого можно кратко выразить словами: «Работать на результат и не закрываться от нововведений» [15, С. 3].
Стратегический план города по своему содержанию является научно-обоснованным и одновременно основанным на потребностях практики документом, всесторонне учитывающим специфику города и его конкурентные возможности. При этом его отличает высокая инновационная направленность на решение общегородских проблем реструктуризации экономики, ускоренного развития производственной и социальной инфраструктуры и др.
Актуальность программно-проектного подхода в рыночных условиях видится не только в инновационно-новаторском участии населения в разработке стратегических планов и постоянном общественном контроле за реализацией программных приоритетов. Это важнейшее, но не единственное его достоинство. Программно-проектный подход позволяет, с одной стороны, объединить одним документом возможности использования в интересах развития планово-административные и рыночные инициативы, административный ресурс и предприимчивость, согласованно удовлетворять городские потребности интеграцией власти, науки, бизнеса и общественного мнения. С другой, - распределять нагрузку по финансированию программ и проектов между бюджетом города, бизнесом и населением, что не только значительно сокращает суммарные расходы и увеличивает эффект от реализации бизнес-проектов, но и снижает нагрузку на региональный и федеральный бюджеты [23, С. 110,115].
Позитивная оценка результатов реализации Стратегического плана Екатеринбурга в 2003— 2008 гг. потребовала определенной его корректировки в части пересмотра большинства программных показателей в сторону увеличения. После почти двухгодичного обсуждения (20082010 гг.) в 2010 г. обновленный стратегический план Екатеринбурга до 2025 г. был утвержден городской Думой [16]. В него были внесены уточненные по срокам и направлениям работы по приоритетам, серьезно пересмотрена его проектная часть. Число проектов доведено почти до 130. Заметно возросла активность бизнеса в финансировании проектов: до 45 и более процентов от общей стоимости проекта финансирует и реализует частный бизнес.
Применение методов программно-проектного управления позволяет более обоснованно определять цели и оптимально планировать инновационную, инвестиционную и другие сферы деятельности регионов и территорий, в том числе территорий нового хозяйственного освоения [18, С. 11-41]. Проектное управление дает возможность более полно учитывать проектные риски, оптимизировать использование имеющихся ресурсов и избегать конфликтных ситуаций, контролировать исполнение составленного плана, анализировать фактические пока-
затели и вносить своевременную коррекцию в ход работ, накапливать, анализировать и использовать в дальнейшем опыт успешно реализованных проектов.
За прошедшие годы в городе заметно изменилось отношение горожан к проблемам города и возможностям его развития в интересах населения с учетом его предложений и пожеланий. Причины этого видятся в следующем. Во-первых, творческий подход к разработке и реализации стратегического плана позволил городу «продвинуться» на лидирующие позиции среди российских городов-миллионников по большинству социально значимых показателей (см. табл. 1) [20, С. 10-11; 21, С. 12-14].
Таблица 1
Основные показатели развития Екатеринбурга в сравнении с городами-миллионниками в 2006-2010 гг., числитель - 2010 г., знаменатель - 2006 г.
Города Показатели Екатеринбург Новосибирск Ниж. Новгород Самара Челябинск Уфа Омск Казань Ростов-на-Дону Волгоград Пермь Красноярск Санкт-Петербург Москва
Численность населения на конец года, тыс. чел. 1411,1 1346,3 1497,5 1391,9 1263,6 1286 ,4 1169,3 1139,1 11432 10915 1082,4 1029,8 1156,5 1134,8 1145,4 1116,0 1091.5 1051.6 101 §8 102()8 1001,0 990,2 - - -
Инвестиции в основной капитал, млрд руб. 100,8 36,8 63,2 29,9 71,0 23,5 53,7 30,3 54,3 23,8 43,5 34,0 46,4 24,8 107,7 52,1 29,4 21,3 30,5 14,7 39,86 34,2 - - -
Розничный товарооборот на душу населения, тыс. руб. 560,9 149,1 286,4 96,0 241,2 90,2 219,0 98,3 259,4 105,4 337,6 130,9 193,1 81,4 301,3 109,3 273.2 118.3 198,6 78,3 270,45 134,5 - - -
Ввод жилья, тыс. м2 1050,2 735,3 1029,8 827,9 393,8 443,3 746,5 228,8 752,4 512,3 702,2 521,1 391,1 723,4 942,7 729,6 895,1 707,4 253,6 388,9 406,6 426,1 _ — _
Среднемесячная зарплата, рублей 29544 14026 25937 11806 24581 10188 23186 11376 23420 25125 11916 11951 21878 9773 23806 20264 24989,7 — _ _
11106 10812 10587 9801 12468
Количество родившихся, промилле* 13,0 10,3 12,8 10,7 "вУ 11,3 12,6 103 14,4 1X2 12,1 13,2 9,3 10,3 "87" 10,4 8,7 11,7 то — _ —
Количество умерших, промилле* 11,6 12,8 12,9 14,0 16,3 16,9 16,1 153 12,6 13/7 12,2 12,4 12,9 14,0 13,2 13А 12,9 13,6 14,3 14~6 11,9 137 _ _ —
Естественный прирост (убыль) населения, чел. на 1000 жителей* 1,4 -2,5 0,1 -4,1 -5,6 - 8,2 -4,8 -6,4 0,0 -3,5 2,2 -1,2 0,8 -4,5 0,0 -4,1 -2,6 -4,9 -3,9 -5,9 0,2 -3,7 - _ -
Бюджетная обеспеченность городов-миллионников за 2011 г., тыс. руб. на чел. 21,8 24,8 20,4 16,2 25,6 17,4 12,8 26,8 22,4 12,0 22,0 28,0 88,1 133,8
Во-вторых, интерес населения к городу и приоритетам его развития можно оценивать, на наш взгляд, по динамике миграции его жителей, которые «ногами голосуют» за правильность выбранной стратегии. Если вплоть до 2003 г., когда был утвержден стратегический план, из города уезжало больше, чем приезжало, то начиная с 2004 г. динамика устойчиво свидетельствует о предпочтениях приезжающих. Да и выезжать из города стало заметно меньше (см. рис. 1) [20, С. 10-11].
Использование проектного управление территорией позволило ускорить внедрение ре-зультативно-ориентированнной модели управления [5, С. 15-23], которая, обеспечивая развитие, дает возможность:
- получать измеримые результаты реализации каждой цели, каждой услуги и мероприятия;
- при определении цели «просчитывать» количество и качество услуг и мероприятий, которые будут представляться населению региона (территории);
- оценить, как повлияет на изменение показателей плана изменение бюджета в сторону увеличения или уменьшения;
- «получать» социально-значимые результаты для населения региона от оказания конкретных услуг;
- оценивать эффективность работы ведомств и учреждений на основании анализа их расходов относительно полученных результатов;
ю
ников этих проектов. Только в этом случае планы, программы и проекты становятся документами общественного согласия, в реализации которых заинтересованы не только его инициаторы и участники, но и все население муниципального образования и региона.
Литература
[1 ] Татаркин А.И. Историческая миссия срединного региона в модернизации Российской экономики II Федерализм. -2011. - №1. — С. 19-30.
[2] Белкин В.Н., Белкина H.A., Владыкина Л .В. Формирование конкурентоспособного человеческого капитала предприятия. - Екатеринбург: изд. ИЭ УрО РАН, 2011.
[3] Старчевой М, Новая модель человека для экономической науки II Вопросы экономики. - 2011. - N94. - С. 76-87.
[4] Татаркин А.И., Татаркин Д.А. Диалектика формирования и функционирования саморазвивающихся территориальных экономических систем II Федерализм. - 2009. - №4. - С, 77-99.
[5] Татаркин А.И., Дорошенко С.В. Регион как саморазвивающаяся социально-экономическая система II Экономика региона, - 2011,-№1.-С. 15-23.
[6] Саморазвивающиеся социально-экономические системы: теория, методология, прогнозные оценки / Под ред. акад. РАН А.И. Татаркина. - М.: Экономика, 2011: Том 1: Теория и методология формирования саморазвивающихся социально-экономических систем; Том 2: Проблемы ресурсного обеспечения саморазвития территориальных социально-экономических систем.
[7] Бочко B.C. Интегративное стратегическое развитие территорий (Теория и методология). - Екатеринбург: изд. ИЭ УрО РАН, 2010.
[8] Абишев A.A. Социально-экономическая эволюция технологического способа производства: Монография. - 3-е изд, -Алматы: Экономика, 2009,
[9] Татаркин А.И., Важенин С.Г., Данилов Н.И. Организационно-экономические основы создания и хозяйственной деятельности территориальных межотраслевых комплексов (ТМО). - Свердловск: изд. ИЭ УрО РАН СССР, 1989.
[10] Лаврикова Ю.Г. Кластеры: стратегия формирования и развития в экономическом пространстве региона. - Екатеринбург: изд. ИЭ УрО РАН, 2008.
[11] Татаркин А.И., Лаврикова Ю.Г. Кластерная политика региона II Промышленная политика в Российской Федерации. -2008,-№8.-С. 11-19.
[12] Ивашова С. Комплексная застройка в крупных городах: кластерная модель управления II Проблемы теории и практики управления. - 2011. - №4. - С. 60-65.
[13] Тихоокеанская Россия -2030: сценарное прогнозирование регионального развития / Под ред. акад. РАН П.А. Мина-кира. - Хабаровск: изд. ДВО РАН, 2010.
[14] Захарчук ЕЛ, Пасынков А.Ф. Признаки и свойства саморазвивающихся социально-экономических систем II Экономика региона. - 2010. - №4. - С. 32-39.
[15] Стратегический план Екатеринбурга. - Екатеринбург: изд. «Город», 2003.
[16] Стратегический план развития Екатеринбурга/Утв. Городской Думой 26.10.2010 г. - Екатеринбург: изд. «Город», 2010.
[17] Краснопольских Б.Х, Пространственно-экономическое планирование: опыт Великобритании (О докладе «Рамки политики национального планирования») II Пространственная экономика. -2012. - №2. - С. 168-173.
[18] Стратегия хозяйственного освоения малоизученных территорий Уральского Севера / Под. ред. акад. РАН А.И. Татаркина. - Екатеринбург: изд, ИЭ УрО РАН, 2011.
[19] Захарчук Е.А., Пасынков А.Ф., Некрасов A.A. Классификация регионов по критериям саморазвития //Экономика региона. -2011. -№3. -С. 54-63.
[20] Итот социально-экономического развития муниципального образования «город Екатеринбург» в 2010 году. - Екатеринбург: Комитет стратегического планирования, 2011.
[21] Итоги социально-экономического развития МО «город Екатеринбург» в 2011 году. - Екатеринбург; изд. Департамент экономики, 2012.
[22] Леонов С.Н., Сидоренко О,В. Зарубежный опыт регионального управления. - Хабаровск: изд. ИЭИ ДВО РАН, 2011.
[23] Гневко В.А. Модернизация систем развития муниципального образования. - М.: Экономика, 2012.
[24] Татаркин А.И., Романова O.A., Чененова Р.И., Макарова И.В. Региональная промышленная политика: от макроэкономических условий формирования к новым институтам развития. - Екатеринбург: изд. ИЭ УрО РАН, 2012.
[25] Татаркин А., Лаврикова Ю., Высокинский А. Развитие экономического пространства на основе кластерных принципов II Федерализм. - 2012. - №1. - С, 45-60.
