CC BY
36
ЭКОНОМИКА
УДК 332.012.2
Александр Иванович Татаркин Денис Александрович Татаркин
Институт экономики Уральского отделения РАН, Екатеринбург
МОДЕРНИЗАЦИЯ КАК ПОТРЕБНОСТЬ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ*
* Статья подготовлена на средства Гранта НШ-6400.2010.6 Президента РФ для государственной поддержки ведущей научной школы «Конкурентное позиционирование территорий в современном экономическом пространстве», руководитель академик РАН
А. И. Татаркин
В статье модернизация рассмотрена как потребность общественного развития, раскрыта ее сущность и содержание, выделены формы и особенности, применительно к социально-экономическому развитию обоснованы теоретико-методологические подходы к оценке конечного результата модернизации, в качестве которого предложено использовать индекс человеческого развития.
Ключевые слова: модернизация, её сущность, причины и виды, институты социальноэкономического развития, роль человеческого фактора в модернизации, конечный результат развития и его оценка.
Курс на модернизацию как закономерная реакция российского общества на мировой кризис и импортно-сырьевую зависимость
Мировой экономический кризис, охвативший практически все страны мирового сообщества, стал серьезным предупреждением для российского населения и его руководства о необходимости серьезной корректировки экономического курса общественного развития. Его достаточно ощутимые удары по темпам экономического развития (от 13 до 15,7 % падения по отдельным отраслям), производству ВВП (снижение на 9,0-13,4 %), занятости и доходам населения, особенно живущим на рубежах черты бедности, потребовал серьезного анализа причин слабой иммунной защищенности, трезвой и взвешенной оценки возможностей корректировки социально-экономического курса общественного развития на ближайшие годы и стратегическую перспективу [19. С. 3-5].
Это тем более важно сделать оперативно по «горячим следам» затухающего кризиса, поскольку со временем все успокаивается, возвращается на «круги своя», и мрачные кризисные будни начнут восприниматься как что-то далекое, «неприятное, но не реальное». Опять будем успокаивать друг друга растущими ценами на сырье, наполнением стабилизационного фонда и надеждой, что очередной кризис пройдет мимо нас или высоко над нами...
Смею заверить: очередной кризис, какую бы форму он ни принял, с какой бы сферы деятельности он ни начался, нас не обойдет и не облетит хотя бы потому, что экономика РФ стала полноценной частью мировой глобализируемой системы со всеми ее достоинствами и издержками. И любой сбой в каком либо звене этой системы неизбежно приведет к сбоям в функционировании всей системы [28. С. 5-7].
© Татаркин А. И., Татаркин Д. А., 2011.
Остается одно средство защитить общественное развитие России от пагубных последствий мировых кризисов - выявить слабые звенья национальной социальноэкономической системы и принять меры по повышению их иммунной устойчивости к кризисным сбоям мировой глобализируемой системы. Мировой кризис, на наш взгляд, обнажил наиболее слабые звенья в российском общественном развитии, которые требуют серьезного анализа и разработки действенных мер по их решению.
Наиболее слабым звеном общественного развития России обоснованно считается углубляющаяся импортно-сырьевая зависимость, обусловленная крайне нерациональной и неэффективной видовой и отраслевой структурой экономики [11. С. 4; 27. С. 86-92]. Разговоров об опасности сырьевой зависимости ведется много и на разных уровнях [17. С. 105-117;
23. Т. 1. С. 12-21]. Но, к сожалению, мало что делается по исправлению ситуации и осуществлению хотя бы «мягкой» и поэтапной реструктуризации отечественной экономики.
Согласно прогнозу социально-экономического развития на 2010-2012 гг. предусмотрен опережающий рост производства машиностроительной продукции при весьма противоречивом изменении доли машиностроения к 2012 году (табл. 1).
Таблица 1
Динамика структурных изменений в промышленности России в 2008-2012 гг.
2008 2009 2010 1011 2012
Промышленность 100 100 100 100 100
Топливно-энергетический комплекс 40,1 44,3 44,1 43,3 42,1
Потребительский комплекс 12,1 13,3 13,3 13,3 13,1
в том числе:
• легкая промышленность 0,7 0,7 0,7 0,7 0,7
• пищевая промышленность 11,4 12,5 12,6 12,5 12,4
Отрасли инвестиционного спроса 18,9 15,1 15,4 16,2 17,4
в том числе:
• машиностроение 14,5 11,6 12,1 12,8 14,0
Отрасли промежуточного спроса 27,0 25,8 25,6 25,7 25,9
в том числе:
• химический комплекс 7,2 7,1 7,2 7,2 7,3
• металлургия 14,1 13,1 13,0 13,2 13,3
Приведенная динамика показывает мучительно противоречивый процесс структурных трансформаций в российской экономике. С одной стороны, если прогнозные оценки ТЭК 2012 года сравнивать с 2009 годом, то заметно незначительное снижение его доли в общем объеме производства. За этот же период медленно, но возросла доля отраслей инвестиционного спроса и машиностроения. С другой - и эта тенденция вызывает особое беспокойство, если сравнивать прогнозы 2012 года с 2008 годом, - первоначальные оценки не такие уж радужные. ТЭК увеличил долю с 40,1 % до 42,1 %, отрасли инвестиционного спроса снизили долю с 18,9 до 17,4 %, т. е. на 1,5 п.п., а машиностроение - на
0,5 п.п. Остальные отрасли свои позиции практически не изменили: металлургия снизила долю на 0,8 п.п., химическая увеличила на 0,1 п.п., потребительский сектор - на 1,0 п.п. за счет пищевой промышленности. По оценкам специалистов [24. С. 34, 35] объем производства машин и оборудования, транспортных средств и станков, пищевых продуктов, текстильных и швейных товаров, обуви и изделий из дерева, химической продукции и некоторых других промышленных изделий в 2010 г. не достиг уровня 1991 г.
Неспособность отечественного производства обеспечить потребности модернизации необходимым оборудованием и товарами вынуждают увеличивать их импорт. По официальным оценкам в настоящее время за счет импорта удовлетворяется 45 % потребностей
в продовольствии, 80-85 % - в лекарствах и медицинском оборудовании, 80 % в одежде и обуви, около 100 % в бытовой технике, 60 и более процентов потребностей российской экономики в инновационных товарах и оборудовании [32. С. 139]. Мне могут возразить, что импорт машин и особенно оборудования сопровождается заимствованием новых технологий и рассматривается как догоняющий вариант развития. И с этим аргументом трудно спорить. Хотя есть два аргумента, которые побуждают поставить под сомнение данное возражение.
Во-первых, если поставленная руководством страны задача к 2020 году вывести российскую экономику в число пяти ведущих экономик мира не очередная политикоидеологическая риторика, то осуществлять модернизацию необходимо преимущественно российскому населению, опираясь на отечественные производственные, финансовокредитные возможности и используя импорт оборудования как необходимую, но крайнюю меру.
Во-вторых, государственные меры по поддержке отечественного производителя машин, станков, оборудования, электротоваров, продовольствия, лекарственных препаратов и других импортно замещающих товаров могут стать реальным началом модернизации, превращения хороших слов и призывов в реальные дела. Эти меры позволят оптимизировать структуру экономики в пользу отраслей инвестиционного спроса, расширят внутренний спрос на отечественные товары и позволят подключить к социальноэкономическому развитию наиболее эффективные и инновационно ориентированные институты и механизмы.
Инновационный сектор экономики, не обращая внимания на политические призывы и принимаемые меры весьма сомнительного и ограниченного характера (создание научного центра в Сколково, формирование альтернативной РАН структуры на базе Курчатовского института, шумные восторги и надежды на инновационный бум с созданием Роснано и др.), продолжает функционировать в замедленном режиме.
Доля инновационной и высокотехнологичной продукции в российском экспорте падает: если, по оценке Минэкономразвития, в 2008 году она составила 7,4 % внешнеторгового оборота, то в 2009 г. этот показатель снизился до 6,9 %, а по итогам 2010 г. он не дотягивает до 7 % [26. С. 3]. Закреплению сырьевой зависимости, по мнению специалистов и ученых, способствует много факторов политического, законодательного, административного и. теоретико-методологического характера. Назовем для затравки некоторые из них. О несовершенстве законодательства в части инновационного развития говорят и пишут многие [31. С. 23-27]. Да и делается немало [12. С. 6]. Проблема в том, что одним законодательством, без изменения всей системы макроэкономических и политических условий, инновационный процесс ускоренно развиваться просто не может.
Сдерживают инновационное развитие российской экономики административные и прежде всего таможенные барьеры, особенно труднопреодолимые для инновационных товаров высокой степени переработки с возрастающей долей добавленной стоимости. Большая их часть относится к продукции военного или двойного назначения, за экспортом которой государственные структуры следят особенно строго, а процедура снятия ограничения растягивается на годы и требует «серьезных расходов» (от 30 до 60 % суммы экспорта) [26. С. 3].
Медленно и весьма противоречиво совершенствуются макроэкономические и политические условия для инновационного развития. Основная причина подобной медлительности видится в серьезной «зацикленности» политического, макроэкономического и социально-экономического курса общественного развития России на догмах и постулатах либерально-рыночной теории. Притом что мировой кризис не только выявил слабые стороны либерально-рыночного сценария общественного развития, но и побудил многие страны серьезно повышать роль государства в регулировании процессов
социально-экономического и всего общественного развития, российское политическое руководство осталось на прежних либерально-рыночных позициях. В то время, когда лидеры мирового развития увеличивают финансирование фундаментальной и прикладной науки, принимают меры по повышению инновационной (новаторство, инициативность, предприимчивость) подготовки специалистов, российское руководство снижает расходы на науку и продолжает экспериментировать с общеобразовательной и высшей школой в интересах «минимизации бюджетных расходов» [5. С. 4; 4. С. 3-11].
Социально-политическая потребность в модернизации российского общества
Иммунная незащищенность общественного развития России объясняется не только внешними, но и внутренними факторами - и прежде всего чрезмерной концентрацией социальных обязательств государства перед населением на федеральном уровне власти. Идея выстроить «жесткую вертикаль власти», при которой «все и вся» будут зависеть от «воли и желания» федерального руководства, в истории развития человечества встречается часто и в разных формах. Но та же история свидетельствует, что подобные институты возникают и эффективно действуют лишь для решения какой-либо важной национальной или общественной задачи (объединения народов, сохранения государства, нейтрализации сепаратизма, закрепления передового экономического уклада). По мере решения поставленной задачи «давление чрезмерного централизма», как правило, ослабевает в пользу развития демократических и особенно федеративных форм воздействия на социально-экономическое и все общественное развитие. Не только федеральный центр, но и регионы, муниципальные образования, отдельные группы населения и граждане могут и обязаны, по справедливому утверждению специалистов от науки и практики, подключаться к обсуждению стратегии и приоритетов развития, обеспечивать их реализацию в пределах своих конституционных полномочий [20. С. 47-50; 4. С. 8-9; 18. Т. 1. С. 107-112; 30. С. 3-27].
Обещанное федеральным руководством приоритетное развитие образования (Указ № 2 Президента РФ), доведение финансирования фундаментальной науки до 4 % от расходной части бюджета, повышение размеров пенсий населения до 40 % среднего заработка, хотя и начало выполняться в 2010 году, когда норматив был увеличен до 37 %, в бюджете 2013 года планируется на уровне 35,8 % [5. С. 4].
Серьезным ограничением доходных статей населения остается безконтрольное ежегодное повышение цен на товары и услуги, которое «вымывает» из скудных бюджетов россиян символические подачки власти. Рост же цен и тарифов на товары и услуги госкорпораций, вводимые ограничения по оплате больничных листов, отказ от государственного финансирования медицинских учреждений и «подталкивание» их к расширению платных услуг населению обрекают большую часть населения и рыночных агентов на вымирание.
Региональные и муниципальные власти не в состоянии изменить ситуацию, поскольку выстроенная «вертикаль власти» сконцентрировала большинство - до 65 и более процентов - социальных полномочий на федеральном уровне. Более того, имея возможность в рамках ограниченных полномочий повлиять на социальные процессы, они не имеют финансовых возможностей этого сделать, поскольку бюджетный процесс законодательно и организационно «выстроен» в пользу федерального центра. По расчетам, от 64 до 67 процентов всех поступлений в бюджеты всех уровней, приходится на федеральный бюджет. Неслучайно 70 субъектов РФ из 83, т. е. 84 %, вот уже более 10 лет являются хронически убыточными. В них проживает 74,2 % населения страны, они охватывают 87 % территории России [1. С. 103].
Следуя логике либерально-рыночного курса Российское государство не просто «уходит из экономики», отказываясь от регулирования цен и тарифов на жизненно важные
товары и услуги или повышая их в интересах госкорпораций и олигархических структур. Государство минимизирует свое участие в развитии социально значимых сфер и поддержании социального благополучия в общественном развитии. Оно - Российское государство - уходит от ответственности за социально-экономическое и все общественное развитие, громко хлопнув либерально-рыночной дверью, оставив незащищенными от атак спекулятивного и олигархического капиталов российское население и большинство рыночных агентов, но обезопасив себя навязанными обществу правовыми (законами и привилегиями), организационно-политическими (вертикаль власти, выборы по спискам) и производственно-финансовыми (госкорпорации) «институтами защиты», а не развития. Да и модернизация нынешней власти нужна постольку, насколько она поможет обезопасить и защитить ее от российского населения.
Неслучайно в интервью, данном одним из авторитетов российской модели либеральнорыночного развития А. Б. Чубайсом, было сказано буквально следующее: «Люди поколения премьера Владимира Путина считают, что модернизация возможна лишь в ограниченном масштабе» (Аргументы и факты. 2010. № 45 (10-16.11). С. 2).
Все сказанное свидетельствует, что российское государство и власть постепенно, но целенаправленно «трансформируются в структуры, высасывающие деньги из граждан и передающие их отдельным компаниям» [8. С. 47], теряя при этом доверие населения и собственную легитимность с легальностью [20. С. 43-45].
Слабым звеном российского общества была и остается нарастающая потеря управляемости социально-экономическими и всеми общественными процессами. Симптомов этому утверждению много: от заявлений, что «с 1999 года - для России это потерянные годы», что «власть в России легальна, но не легитимна», поскольку ее интересы и действия не согласуются с интересами и потребностями большинства граждан [20. С. 43-44], что РФ превратилось в государство, в котором около 85 % регионов (70 из 83) и более 90 % муниципальных образований являются дотационными уже более 10 лет [18. Т. 1. С. 4-6]. 2010 г. показал, что в экономике РФ появились и полностью дотационные федеральные округа [1. С. 103-105].
Все регионы Южного, Сибирского и Дальневосточного федеральных округов получают дотации из федерального бюджета. В 2010 г. структура распределения дотаций по федеральным округам выглядит следующим образом: ЦФО - 13,3 %, СЗФО - 4,5 %, ЮФО - 26, 2 %, ПрФО - 10,1 %, УрФО - 2,6 %, СФО - 18,2 %, ДФО - 25,1 %. Понятно, что хроническая убыточность 85 % регионов, 90 % муниципалитетов и 3 из 8 федеральных округов не может рассматриваться как нормальное явление или «козни темных сил». Очевидно, не все благополучно в макроэкономической и общественной среде, коль такая ситуация сложилась и продолжает сдерживать общественное развитие, разлагает его «как ржа железо».
Причин подобного ухудшения можно назвать много и разных - от трудностей переходного периода до чрезмерно разросшейся коррупции. Но все они лишь незначительная часть одной и более общей проблемы - проблемы, нарастающей, как «снежный ком», проблемы потери «управляемости страной», ее социально-экономическим и всем общественным развитием. Среди обстоятельств, способствующих развитию названных процессов, выделим три наиболее системных.
Во-первых, ошибочно выбранная теоретико-методологическая основа управления общественным развитием, опирающаяся на догмы и постулаты либерально-рыночных теорий. Использование институтов государства практикуется не столько для социальноэкономического развития и демократизации общественной жизни, сколько в интересах обогащения чиновников и олигархов, социального и политического расслоения Российского общества, закрепления «вертикали власти» вплоть до отдельного жителя РФ. Не считаясь ни с мнением населения собственной страны, ни с оценками руководителей
развитых стран, руководство федерального центра продолжает «строить капиталистическое рыночное хозяйство» образца конца XIX - начала ХХ вв. по законам рынка, многие из которых или ушли в историю, или стали «раритетами нынешнего века». К примеру, платное образование (общее и высшее) в том виде, которое внедряется в российском обществе, сохранилось лишь в некоторых развитых странах, но гарантировано вполне доступным образовательным кредитом. Недостатки пенсионного обеспечения, государственного регулирования цен на приемлемом для большинства населения уровне, создания государственных компаний и корпораций, ставших источником наживы «для избранных» за счет перераспределения доходов населения и рыночных агентов реального сектора экономики, осуждаются многими и неоднократно. Но воз, как говорится, и ныне
Во-вторых, низкая управленческая квалификация государственных и муниципальных руководителей. Формирование «команды» для управления страной, федеральными округами, регионами, муниципалитетами [28. С. 7-9] не по профессиональным и деловым качествам, а по признакам лояльности и преданности первому лицу команды стало нормой, порождая самые эгоистичные пороки любой управленческой деятельности: вседозволенность и безответственность закономерно порождают массовое стремление к коррупции, равнодушию и чванству, чинопочитанию и холопской преданности «первому».
В современных усложнившихся условиях социально-экономического и всего общественного развития управлять государством, его структурами и органами, имея лишь высшее образование (часто не по профилю управляемого процесса), уже мало. Необходимо иметь научно-образовательные и практические навыки управления, знания особенностей объекта управления, умение работать с научными и образовательными организациями, поддерживать и формировать творческую атмосферу среди подчиненных, минимизируя «холопскую» преданность и заискивание, выделяя и поощряя творческих и инициативных работников. Положительное воздействие на повышение профессионального уровня управления и чиновников всех уровней могла бы оказать переподготовка и повышение квалификации управленческих кадров через специальные государственные учебные заведения - Академию народного хозяйства при Правительстве РФ и ее региональные подразделения, Финансовую академию при Правительстве РФ, федеральные университеты по специальным программам и с обязательным привлечением опытных специалистов от практики и ведущих ученых из РАН, исследовательских университетов и зарубежных научных центров [29. С. 27-30].
Крайне необходимо привлечь общественность и представителей академической и вузовской науки в состав общественных советов при государственных органах (от министерств, федеральных и региональных, до комитетов и управлений муниципальных образований) и госкорпорациях не только в интересах обеспечения общественного контроля за работой управленцев и чиновников в интересах большинства населения. Очевидно, было бы полезно активнее использовать общественные советы и общественное мнение для организации и проведения конкурсов на замещение должностей управленцев и чиновников государственных и муниципальных органов власти и управления, оптимизации их структур и численности работающих. Пока же и принятые решения о конкурсном замещении государственных и муниципальных должностей, и обещания привлекать к управлению общественными процессами на всех уровнях наиболее квалифицированных и общественно ориентированных специалистов остаются лишь обещания, не подкрепляемые реальными действиями. Именно поэтому многие пороки (массовая коррупция, безответственность, чинопочитание, страх перед наукой и научными рекомендациями и др.) государственного и муниципального управления так живучи в российской практике общественного развития.
В-третьих, отсутствие продуманной и поддержанной общественным мнением стратегической программы и приоритетов социально-экономического и всего общественного развития в интересах всего российского населения, а не избранной его группы увеличивает пропасть недоверия населения власти и принимаемым ею решениям [30. С. 22-29].
Проведенный в 2010 г. Аналитическим центром Ю. Левады социологический опрос подтвердил нарастающее недоверие российского населения к деятельности властных структур всех уровней [20. С. 43]. 43 % россиян «скорее не чувствуют» себя защищенными от возможного произвола властей, милиции, ГИБДД, налоговиков, судов и прочих госструктур. «Определенно не чувствуют» - 28 %. В итоге, 71 % жителей России полагают, что государство в отношении них может допустить все что угодно безо всякого на то основания, - именно так общественное мнение воспринимает понятие «произвол». 47 % опрошенных скорее согласны с тем, что многие госчиновники сегодня практически не подчиняются законам. Определенно согласны с этим 35 % российского населения. То есть 82 % россиян выделяют госчиновников в особое сословие, для которых общие законы не писаны. Этот вывод логически вытекает из первых цифр - действительно, иначе кто же будет все эти безобразия осуществлять.
Но чиновники, по справедливому утверждению П. Ореховского, О. В. Гуман-Голутвиной, С. С. Сулакшина и других авторов [20. С. 43-51; 22. С. 5-48], не с неба свалились, а являются членами общества и имеют родственные и другие связи, используя которые можно проще «добиться справедливости», либо наоборот - «определенно невозможно добиться справедливости». 38 % участников опроса скорее не могут отстоять в России свои права и интересы в случае их нарушения со стороны чиновников. «Определенно не могут» - 23 %. В итоге 61 % российских граждан выразили сомнение в справедливости вердиктов российской судебной системы. Лишь 11 % опрошенных уверены, что суды принимают решения «по справедливости и в соответствии с законом».
В литературе по-разному оценивается сложившаяся в российском обществе ситуация. Одни уверены, что государственная власть и действующая система управления соответствует действующей Конституции РФ и поэтому легальна, но не легитимна, поскольку не одобряется и не поддерживается большинством населения [20. С. 43-45]. Другие не без основания оценивают партийное и государственное управление в современной России как «негодное управление», при котором. негодные экономические решения государства сочетаются с подавленным состоянием общества» и которое «не вписывается в федеральную систему государственного устройства» [22. С. 37, 38]. Третьи суть проблемы видят в возрастающем «накоплении потенциала макроэкономической нестабильности, за которой может последовать нестабильность политическая»... [15. С. 12]. «Сегодняшняя Россия, - по мнению Д. А. Фомина, - это общество обрушенного модерна... Двадцать лет назад Россия вступила в опасный эксперимент... который разорвал единый народ и единую страну на прошлое, настоящее и будущее... он расколол государство, общество, народ, элиту, экономику и глобальный рынок, а образованные расколом лакуны заполнил подозрением, страхом и ненавистью» [31. С. 143, 147].
Приведенные оценки качества российской власти и системы государственного управления можно продолжить не менее резкими высказываниями и характеристиками, суть которых не только и не столько в несоответствии сложившейся системы государственного управления потребностями общественного развития в интересах всего российского населения. Возрастающая критика беспомощности власти и разлагающейся системы государственного управления на всех уровнях свидетельствует о необходимости начинать модернизацию общественного развития именно с власти и государственного управления, с тем чтобы, с одной стороны, приблизить их к населению и нацелить на решение приоритетных для общества задач социально-экономического развития, а не делению бюджета между приближенными группами и группировками [13. С. 244-254]. С другой -
повысить персональную ответственность представителей власти и управления за общественно значимые результаты деятельности.
Сложившаяся архаичность системы государственного управления, часто выраженная в элементарном отсутствии институтов, механизмов и процедур, обстоятельно регламентирующих экономическую, социальную и общественно-политическую жизнь в Российском обществе, стала нормой, которая превратилась в питательную основу для произвола и коррупции. Общественное развитие продолжает осуществляться в режиме «ручного управления», по принципам «принадлежности к команде», «по родству», «землячеству», «по знакомству», но не по науке управления большими и сложными общественными системами. И вся эта сформированная в последние годы имитация управления общественным развитием окутана завесой многочисленных заявлений типа «заботы о простых людях», их здоровье, образовании, возрастающих доходах и пенсиях, научном и научно-технологическом «рывке» к умной экономике (с негодными управленческими решениями!!!), способной на равных конкурировать с ведущими странами на мировом рынке.
Нельзя отрицать формирования и развития отдельных позитивных процессов в российском обществе. Примеры есть, и примеры достаточно обнадеживающие, особенно в последние кризисные годы [12. С. 6]. В г. Усолье-Сибирском под Иркутском и г. Железногорске на Енисее построены заводы по производству поликремния, который используется для производства силовой электротехники и солнечной энергетики. В г. Рыбинске начали производить сверхпрочные нанотехнологические сверла и резцы. Около Кисловодска строится первая в России солнечная электростанция, солнечные батареи для которой будет поставлять новый завод в г. Новочебоксарске, что в Чувашии. В г. Уфе запущен завод прецизионных электрохимических станков нанотехнологического уровня. И этот перечень можно продолжить, но это примеры хаотичного обновления экономики, лишенные единого (объединяющего и нацеленного на конечный результат) стратегического обновления экономики, социальной сферы и всего общественного развития. Огорчает, что государственные структуры не спешат поддерживать и расширять подобные инициативные ростки модернизации, осуществляемые инициативно бизнесом и региональной властью.
На федеральном уровне продолжается порочная практика принятия и реализации крайне неэффективных управленческих решений как социально-экономических, так и политических. Политические решения по переходу на инновационный сценарий развития ограничились созданием инновационных распределителей бюджетных средств
- «Сколково», Курчатовского центра и «Роснано». Колоссальные доходы от экспорта сырьевых ресурсов, полученные страной в благоприятные 2000-е годы так и не были использованы для реструктуризации и модернизации отечественной экономики, растерявшись в бездонной «подушке безопасности». Именно «негодные» управленческие решения на федеральном уровне обусловили увеличение разрыва в доходах населения до критического уровня, разрушили систему доступного медицинского обслуживания населения и резко снизить качество всей системы образования. Обещанное увеличение пенсий хотя бы до 40 % от средней зарплаты так и осталось обещанием. Хуже того, в 2012 и 2013 гг. предусмотрено снижение доли пенсий в среднем заработке работника с 38,1 % в 2010 г. и 38,3 % в 2011 г. до 37,7 % в 2012 и 35,8 % в 2013 г. [24. С. 35].
Чем может закончиться эксперимент увлечения руководства страной принятием подобных управленческих решений - отдельная тема для разговора. В данном случае обратим внимание на острую необходимость не просто отказаться от нынешних чисто российских пороков и злоупотреблений властью, а заняться, модернизацией всей общественной жизни и ускоренно формировать и внедрять обновленные, в том числе и заимствованные, институты социально-политической, экономической и всей общественной жизни по образцам и стандартам цивилизованного мира.
Сущность и направления модернизации российского общества
Классически считается, что модернизация берет свое сущностное начало от слова «модерн» и знаменует собой достаточно противоречивый, длительный и затратный процесс смены господствующего способа производства и хозяйствования на новый, более эффективный и востребованный большей частью населения. Модернизация всегда и при всех условиях характеризуется сочетанием двух взаимопроникающих процессов. Именно взаимопроникающих, а не взаимоисключающих процессов. С одной стороны, модернизация основана на разрушении старого способа производства и ликвидации неэффективных методов (механизмов, форм, институтов) хозяйствования. С другой - модернизация привносит в социально-экономическое и всё общественное развитие новые и более прогрессивные способы производства, более конкурентную структуру производства, подключает к общественному развитию эффективные институты и источники развития, макроэкономические, региональные, муниципальные, микроэкономические, общественные (коллективистские), индивидуально-личностные (новаторство, предприимчивость, творчество, инициативность) и международные.
Модернизация в данном понимании представляет собой постоянно осуществляемый процесс расширения возможностей социально-экономического и всего общественного развития использованием новых и обновленных институтов и форм (отношений) между субъектами. Этот вид (тип) модернизации принято называть и квалифицировать как институциональную (точечную, локальную, ограниченную), которая является необходимой предпосылкой (основой) для приведения макроэкономических и других не модернизированных институтов и форм в соответствие с потребностями соответствующего этапа общественного развития. Институциональные преобразования формируют «критическую массу» в общественном мнении для осознания необходимости проведения масштабной модернизации всего общественного устройства или его системно важных подсистем. Примеры реформ Петра I в России, реформы в РФ последних лет ХХ и начала XXI веков, как и реформы в Китае, Финляндии и других странах, дают основания говорить именно о предлагаемой последовательности модернизации, при которой роль масштабной модернизации сводится к приведению в соответствие с возрастающими потребностями высокоэффективных рыночных агентов и всех других участников, формированием благоприятных макроэкономических, финансово-кредитных и иных условий.
Принципиальным является само определение модернизации, которое трактуется в литературе достаточно противоречиво: от «процесса, который предпринимается в тех или иных странах для сокращения образовавшегося отставания от государств-конкурентов» [17. С. 67] до процесса, который «не может ограничиваться лишь отдельными секторами экономики. или даже всей экономикой, а должен распространяться на все основные стороны жизнедеятельности общества.» [15. С. 13]. Не вдаваясь в дискуссию, есть необходимость обратить внимание на признаки (особенности) модернизации социальноэкономического развития [18. Т. 1. С. 7-16, 31; 23. Т. 1. С. 7, 21, 308], в числе которых выделим:
• комплексный и системный характер модернизации предполагает последовательное решение всех взаимосвязанных проблем социально-экономического развития. Модернизации экономики не может быть результативной и законченной без соответствующих изменений в политической, социальной и экологической сферах. Можно сколько угодно наращивать инновационные разработки и торговать ими, но если не будет создана соответствующая инновационно ориентированная среда, эффект от инновационных наработок будут получать другие страны, где это среда сформирована и функционирует;
• целевая направленность модернизации на решение общенациональных проблем, способных консолидировать общество на их решение. Важно, к примеру, призывать и
ставить задачу наращивать ВВП страны. Но если большая часть населения от подобного наращивания получает лишь обещания «благополучия в будущем» или «крохи» с богато заставленного стола чиновников от власти и олигархов, подобная задача мобилизи-рующей и консолидирующей роли никогда выполнять не сможет. Не реализована идея удвоения ВВП в 2010 году, не получил поддержки населения призыв перехода «к умной экономике», «искоренению коррупции» и другие не менее значимые для общественного развития призывы и обещания;
• социальная и экологическая направленность модернизации становится приоритетом общественного развития на стратегическую перспективу. С одной стороны, предполагается снизить экологическую нагрузку на окружающую нас природу массовым внедрением безотходных и малоотходных технологий и производств, всемерно улучшать среду обитания человека и обеспечивая тем самым расширенное воспроизводство окружающей нас среды; с другой - необходимо последовательно и неуклонно решать социальные вопросы: повышать доходы и снижать разрыв между богатыми и бедными слоями населения, расширять доступность большей части населения к бесплатному пользованию услугами здравоохранения и образования, особенно высшего, обеспечивать повышение продолжительности жизни населения страны, улучшать демографическую ситуацию, формировать систему полноценного воспитания подрастающего поколения.
Пока эти вопросы не решаются, а если решаются, то под какое-либо политическое мероприятие (выборы, юбилей победы) и весьма ограниченно, мотивировать население и отдельные его слои на активное участие в модернизации очень сложно и даже бесперспективно. Можно с большой долей уверенности утверждать, что большая часть российских чиновников, корпоративного менеджмента и населения в данный момент не готовы осознать и воспринять ценности модернизации по причине их «туманности», отсутствия веры в решительность и готовность власти проводить модернизацию с учетом и их интересов, страха за ухудшение своего положения и статуса. Возможны два варианта воздействия власти: первый - убедить в целесообразности и «выгодности» их участия в процессах модернизации изменением статуса, ростом доходов, карьерным ростом, общественным признанием и другими мерами. Второй - обосновываемый предлагаемый некоторыми авторами далеко не бесспорный вариант предлагает власти открыть путь и создать условия новому бизнесу, в том числе и инновационному, который имеет модернизатор-скую мотивацию и готов реализовать поставленные перед ним задачи [17. С. 113];
• противоречивость модернизации - «разрушение ради созидания» более эффективных институтов требует «гибкой твердости» в её проведении. Суть названной особенности видится, во-первых, в постоянном научном сопровождении модернизации, наполнении ее научными разработками и решениями, своевременном и научно обоснованном внесении изменений и корректировок в процесс её проведения под воздействиям внешних и внутренних обстоятельств; во-вторых, повышения направляющей, регулирующей и контролирующей роли государства за всеми модернизационными процессами на всех её стадиях; в-третьих, важнейшим требованием модернизации должна стать опора на позитивное общественное мнение к её проведению посредством «справедливого» распределения доходов от её проведения между разными слоями населения.
Можно выделить и некоторые другие особенности модернизации (её социальная и экологическая направленность, непрерывность и др.), хотя и приведенные позволяют рассматривать её как систему отношений между всеми субъектами в целях максимизации конечного результата общественного развития посредством использования наиболее передовых (прорывных) инновационно ориентированных институтов социально-экономического и всего общественного развития.
Нынешний этап модернизации предполагает прежде всего масштабное обновление производства посредством формирования передового шестого технологического укла-
да, вокруг которого должна формироваться и формируется присущая ему социальноэкономическая, экологическая, политическая и духовно-нравственная среда. Последняя призвана содействовать полноценному и ускоренному формированию и функционированию передового технологического уклада, повышению его роли в общественном развитии при ограничении сфер влияния устраняемого третьего, четвертого, пятого укладов. Повышение мотивационной функции общественно-политической и социальноэкономической среды в формировании элементов шестого технологического уклада и повышении его роли в общественном развитии нами рассматривается как основной побудительный мотив проведения масштабной модернизации.
Для России, как и для любой другой страны, условием успешного проведения модернизации должна стать долгосрочная стратегия использования таких институтов развития, которые позволяют сохранить и приумножить собственный экономический потенциал и обеспечивать устойчиво сбалансированный и социально ориентированный рост с повышающейся долей новых производств шестого технологического уклада. Данное обстоятельство позволит, во-первых, защитить внутренний рынок и отечественный потенциал от интервенции спекулятивного капитала, сохранить и расширить источники социально-экономического развития; во-вторых, сформировать среду для формирования и использования наиболее эффективных институтов развития. В число последних, требующих стратегической поддержки, есть необходимость отнести венчурные и инвестиционные фонды, инновационного центры, кластеры, бизнес территории, институты государственно-частного партнерства, инновационно ориентированные экономические зоны и некоторые другие; в-третьих, подключить к процессам модернизации максимально большее число населения, повысить роль человеческого фактора как в инновационном и новаторском «наполнении» модернизации новыми прорывными идеями и решениями по увеличению производства и повышению его эффективности, так и в поддержании устойчивого и сбалансированного социально-экономического и всего общественного развития [30. С. 3-10].
При всем при этом задача модернизации видится не только в увеличении производства и достижении устойчивой сбалансированности экономического развития. Это необходимое, но недостаточное объяснение. Модернизация призвана освободить общественное развитие от всего лишнего и не нужного и мобилизовав интеллектуальные ресурсы общества, инициативу и предприимчивость населения организовать массовое производство товаров и услуг повышенного спроса, обладающих повышенной конкурентоспособностью на мировом рынке. Должна изменяться и среда обитания человека, культура и мотивация трудовой и производственной активности.
Признавая главным критерием модернизации формирование нового и более прогрессивного технологического уклада, невозможно не отметить возрастающую роль человека, отдельной личности в инициировании и успешном проведении модернизации общественного развития. Примеры Китая, Сингапура, Финляндии, Индии, Южной Кореи, Бразилии и других стран демонстрируют роль отдельной личности в инициировании и проведении модернизационных преобразований, подключения к ним большинства населения. Мотивы и последовательность действия лидеров названных стран разные, хотя логика их действий во многом схожа и включает:
• разработку долгосрочной стратегии выхода страны на передовые позиции в мировом сообществе опираясь в основном на собственный потенциал, ресурсные возможности и кадровое обеспечение модернизируемой экономики. В стратегии должна быть заложена понятная и воспринимаемая большинством населения задача и конечный результат проводимой модернизации, роль отдельных социальных групп в ее проведении. Политические призывы сегодня не действуют. Что могут решить призывы к модернизации, которые не понимаются и не воспринимаются даже элитой общества. Опрос, к примеру, 900
участников VII Красноярского экономического форума (февраль 2010 г.), а это в основном политики, бизнесмены, общественные деятели, показал следующее. На недопускающий двойного толкования вопрос модератора форума, директора по макроэкономическим исследованиям Высшей школы экономики С. В. Алексашенко, «Вы понимаете, что хочет от Вас власть, говоря о модернизации?» - 70 % зала ответило «нет» [10. С. 35].
• Именно поэтому в разрабатываемых стратегиях определяются не только сроки проведения модернизации, ее этапы и источники, как собственные, так и привлекаемые в разные периоды ее осуществления [7. С. 6]. В ней предусматриваются приоритеты развития базовых отраслей и сфер жизнедеятельности, роль разных слоев населения в их реализации, меры государственной поддержки и др.;
• подключение к процессам модернизации всех слоев и большей части населения посредством учета их возможностей и потребностей в процессе модернизации и справедливого распределения доходов между всеми слоями общества. Понятно, что справедливость в данном случае понимается как возможность каждого участника модерни-зационных процессов получать ту часть дохода, которая соответствует его «вкладу» в реформирование социально-экономического развития. Проблемной остается задача уже на начальном этапе модернизации предложить обществу такие условия участия в модернизации, которые бы позволили каждой социальной группе и каждому человеку найти свое место и осознать свою миссию в модернизации. В противном случае, модернизация не только затянется, приобретая свойства «насильственной» (административной), но и будет ограничена по своему конечному результату.
• О том, что подобные опасения не лишены основания, свидетельствуют многочисленные примеры из практики и оценки специалистов. По мнению директора Института социологии РАН, чл.-корр. РАН М. Горшкова, «Носителями идей модернизации могут стать только те, кто в ней кровно заинтересован: те самые средние слои, которым сейчас фактически «перекрыт выход» на верх и на вольный воздух. И если они в эти идеи не поверят и не будут в них вовлечены, то она останется только в официальных бумагах. Без среднего класса модернизация в России не состоится» [17. С. 35];
• повышение роли инновационных факторов и новаторских навыков в социальноэкономическом развитии. Возможности отдельных стран в решении этой задачи разные: от повышения расходов на образование и развитие отечественной науки до приглашения специалистов из других стран и скупки патентов. При любых обстоятельствах требование повышать образовательный, культурный и интеллектуальный уровень населения, участников модернизации, становится основной потребностью социально-экономического развития. Но для этого необходимо, как минимум, во-первых, убедить население и особенно государственных и муниципальных руководителей, активных рыночных агентов в общественной и корпоративной приоритетности инновационного сценария модернизации Российской экономики и отдельных ее сегментов, всего общественного развития. В этом вопросе одними политическими призывами население и чиновников от власти и бизнеса не убедить. Нужна достоверная информация и гарантии государства на позитивные социальные, экологические, законодательные изменения, способные заинтересовать все население; во-вторых, ликвидировать теоретико-идеологические разногласия в оценке роли инноваций в проведении масштабной и институциональной модернизации [34. С. 6], ограничить ценовые (тарифные) и другие «лазейки» для бизнеса (искусственно создаваемые системы посредников, «перекупщиков» и др.) получать возрастающий доход без использования инновационных решений;
В-третьих, обеспечить соответствующие потребностям модернизации макроэкономические условия функционирования участников модернизационных процессов [29. С. 27-30]. В большом перечне требующих улучшения макроэкономических условий, не без основания называются инновационно ориентированное законодательство, доступность
кредита и налоговые стимулы для модернизируемых сфер и рыночных агентов [31. С. 23-27]. Пока эти условия «работают» против модернизации, консервируя устаревшую структуру и антимодернизационные институты в экономике, общественное мнение и власть будут сталкиваться с фактами коллективного отторжения любых перемен. Далеко не рядовые жители России - участники VII Красноярского экономического форума, 47,6 % которых высказали сомнение в необходимости проведения модернизации и инновационного сценария развития. Их мнение: «России не нужен интеллектуальный ресурс, обойдемся углеводородным!» - не столько настораживает, сколько пугает своей циничностью, ограниченностью и безысходностью. С таким «багажом» настроений серьезных программ не реализуешь, да и результата не получишь;
• формирование технико-технологического и финансово-кредитного источников модернизации. Первое предполагает укрепление связей бизнеса с наукой в части разработки и производственного использования новых образцов техники и технологий, соответствующих шестому технологическому укладу, развитие экспериментальной и опытной базы науки и др. Формирование финансово-кредитных источников основано обычно на мобилизации внутренних и внешних возможностей (займы, резервы, минимизация существующих расходов и др.). Модернизация, если она основана на амбициозных стремлениях работать на опережение (прорыв), не может ограничиваться догоняющим сценарием. Но искусство опережения, по справедливому утверждению С. Ю. Глазьева [3. С. 10], состоит в способности участников разглядеть ростки развития до того, как об этом просигнализируют рынки;
• реструктуризацию экономики с ориентацией на поддержку ускоренного развитие тех отраслей и производств, которые составляют основу нового технологического уклада. Оперативное развитие базисных производств шестого технологического уклада позволяет оперативно сформировать сравнительные преимущества в конкурентной борьбе на национальном и мировом рынках товаров, идей и услуг. В литературе активно обсуждаются ключевые направления формирования зарождающегося шестого технологического уклада. Мнения высказываются разные, как по масштабу, так и по срокам. Единодушны авторы в одном: развитие базовых отраслей и производств шестого технологического уклада позволит создать конкурентные преимущества национальной экономике в глобализируемом мире, как минимум до середины 21 века [7. С. 8]. Определены и основные (прорывные) направления развития экономики: биотехнологии, основанные на достижениях молекулярной биологии и генной инженерии; нанотехнологии; системы искусственного интеллекта; глобальные информационные сети и интегрированные высокоскоростные транспортные системы.
Предполагается ускоренно развивать гибкие автоматизированные производства, космические технологии и системы, производство искусственных материалов с заданными свойствами и некоторые др.;
• дальнейшее развитие должна получить производственная и социальная инфраструктура, способная с одной стороны, обеспечить устойчивое функционирование базовых отраслей и производств, гарантирующих ускоренное развитие экономики и расширение их возможностей приращением добавленной стоимости. Последнее может обеспечиваться созданием кластерных объединений, развитием кооперационных связей и расширением сервисного обслуживания производимых товаров. С другой стороны -готовить квалифицированные кадры для базовых отраслей, формировать соответствующую культуру производства и потребления инновационно ёмких товаров, регулировать (изучать и готовить рекомендации) внутренний и внешний спрос, обеспечивать научные исследования по приоритетным направлениям науки, развивать и модернизировать социальную сферу и улучшать экологическое состояние общества [10. С. 18-28].
В структуре потребления доминирующее значение должны занять информационные,
образовательные и медицинские услуги, формирование комфортной среды обитания человека. В процессе модернизации должен завершится переход от «общества потребления» к «интеллектуальному обществу», системной особенностью которого должны стать показатели качества жизни по всем её параметрам (продолжительность, образование, уровень дохода и возможности творческого развития), повышение которого и должно стать конечной целью и результатом модернизации общественного развития.
Вопрос качества жизни или индекс человеческого развития (ИЧР) принято оценивать тремя показателями: ВВП на душу населения, средняя продолжительность жизни и уровень образованности населения. Если ИЧР равен 0,8 и более страна считается экономически развитой с высоким индексом человеческого развития. При ИЧР, равном 0,5-0,8, уровень жизни считается средним, а при менее 0,5 страна рассматривается как слаборазвитая с низким индексом человеческого развития. Индекс человеческого развития в России, так же, как и в других странах бывшего социалистического лагеря, далек от желаемого [27. С. 37-40], что становится сдерживающим фактором модернизации и всего социально-экономического развития. Именно поэтому считаем целесообразным придать модернизации общественного развития социальную направленность, подчинить её интересам всестороннего развития человека и реализации его возможностей.
Список литературы
1. Балацкий, Е. Финансовая несостоятельность регионов и совершенствование меж-бюджетных отношений [Текст] / Е. Балацкий, Н. Екимова // Общество и экономика. -2010. - № 7-8. - С. 101-116.
2. Глазьев, С. Ю. Новый технологический уклад в современной мировой экономике [Текст] / С. Ю. Глазьев // Международная экономика. - 2010. - № 5. - С. 5-27.
3. Глазьев, С. Ю. Какая модернизация нужна России? [Текст] / С. Ю. Глазьев // Экономист. - 2010. - № 8. - С. 3-17.
4. Гонтмахер, Е. Российская модернизация : институциональные ловушки и цивилизационные ориентиры [Текст] / Е. Гонтмахер // Мировая экономика и международные отношения. - 2010. - № 10. - С. 3-11.
5. Дмитриева, О. Г. Россияне - дырка в федеральном бюджете [Текст] : интервью / О. Г. Дмитриева // Московский комсомолец. - 2010. - 15 октября. - С. 4.
6. Иноземцев, В. Новые технологии и новое государство [Текст] / В. Иноземцев // Известия. - 2010. - 12.10. - С. 6.
7. Иноземцев, В. Деньги для модернизации [Текст] / В. Иноземцев // Известия. - 2010.
- 06.10. - С. 6.
8. Иноземцев, В. Тому, кому надо [Текст] / В. Иноземцев // Профиль. - 2010. - 08.11.
- С. 47.
9. Киндзерский, Ю. Институты развития: принципы формирования и проблемы использования в экономических преобразованиях [Текст] / Ю. Киндзерский // Общество и экономика. - 2010. - № 7-8. - С. 57-78.
10. Кулешов, В. В. Модернизация экономики и её кадровое обеспечение [Текст] / В.
В. Кулешов // Эко. - 2010. - № 6. - С. 13-35.
11. Кучуков, Р. Государственный сектор как локомотив модернизации [Текст] / Р. Кучуков // Экономист. - 2010. - № 9. - С. 3-13.
12. Лесков, С. Граф Калиостро в свете модернизации [Текст] / С. Лесков // Известия.
- 2010. - 10.12. - С. 6.
13. Макаров, В. Л. Социальный кластеризм. Российский вызов [Текст] / В. Л. Макаров. - М. : Бизнес Атлас, 2010.
14. Макарова, И. В. Потенциал модернизации машиностроительного комплекса региона [Текст] / И. В. Макарова. - Екатеринбург : изд. ИЭ УрО РАН, 2010.
15. Мау, В. А. Экономическая политика 2009 года: между кризисом и модернизацией [Текст] / В. А. Мау // Вопросы экономики. - 2010. - № 2. - С. 4-25.
16. Мау, В. А. Экономический кризис в мире и в России: первые уроки [Текст] / В. А. Мау // Общество и экономика. - 2010. - № 11-12. - С. 5-25.
17. Модернизации России в контексте глобализации [Текст] // Мировая экономика и международные отношения. - 2010. - № 3. - С. 105-117.
18. Модернизация социально-экономического развития муниципальных образований [Текст] / в 2 т. ; под ред.акад. РАН А. И. Татаркина. - М. : изд. «Экономика», 2006.
19. Набиуллина, Э. О приоритетах экономической политики в 2010 году [Текст] / Э. Набиуллина // Экономист. - 2010. - № 6. - С. 3-19.
20. Ореховский, П. Модернизация и особенности российской демократии [Текст] / П. Ореховский // Общество и экономика. - 2010. - № 7-8. - С. 42-56.
21. Паин, Э. Союзники по вертикали. Можно ли управлять большой страной из одного кабинета [Текст] / Э. Паин, В. Зорин // Московская неделя. - 2010. - 22.10. - С. 12-13.
22. Проблемы современного государственного управления в России [Текст] // Труды научного семинара. - Выпуск 7 (28). - М. : изд. «Научный эксперт», 2009.
23. Реструктуризация регионального промышленного комплекса: от индустриальной к социально ориентированной модели [Текст] / в 2 т. ; под ред. чл.-кор. РАН А. И. Татаркина. - М. : изд. «Экономика», 2005.
24. Сенчагов, В. Способствует ли бюджет 2010 модернизации российской экономики [Текст] / В. Сенчагов // Вопросы экономики. - 2010. - № 2. - С. 26-38.
25. Стенограмма парламентских слушаний Комитета Государственной Думы по экономической политике и предпринимательству на тему: «Законодательное обеспечение создания и реализации проекта «Инновационный центр “Сколково”» // Инновации. -2010. - № 8. - С. 3-24.
26. Сусаров, А. Таможня «Сколково». Минэкономики обещает упростить таможенные процедуры для высокотехнологичных товаров [Текст] / А. Сусаров // Время новостей. - 2010. - 22.10. - С. 3.
27. Сухарев, О. С. Экономическая политика и развитие промышленности [Текст] / О. С. Сухарев. - М. : Финансы и статистика, 2011.
28. Татаркин, А. И. Итоги мирового кризиса: что приобрел мир и что потеряла Россия? [Текст] / А. И. Татаркин // Вестник УрО РАН : Наука. Общество. Человек. - 2011.
- № 1. - С. 5-15.
29. Татаркин, А. И. Интеллектуальный ресурс общества и его роль в воспроизводственном процессе [Текст] / А. И. Татаркин // Экономика региона. - 2010. - № 3. - С. 20-32.
30. Татаркин, А. И. Диалектика формирования и развития саморазвивающихся территориальных экономических систем [Текст] / А. И. Татаркин, Д. А. Татаркин // Федерализм. - 2009. - № 4. - С. 3-27.
31. Тодосейчук, А. О совершенствовании условий инновационной деятельности [Текст] / А. Тодосейчук // Экономист. - 2010. - № 9. - С. 23-37.
32. Фомин, А. О времени в котором мы живем [Т екст] / А. Фомин // ЭКО. - 2010. - №2. - С. 135-148.
33. Хубиев, К. Модернизация и отношения собственности [Текст] / К. Хубиев // Экономист. - 2010. - №9. - С. 14-22.
34. Шохин, А. Инновации против модернизации [Текст] / А. Шохин // Известия. -2010. - 23.03. - С. 6.
