CC BY
334
Светлана ДАРЧИЕВА
МОДЕРНИЗАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ В ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В 1905-1907 гг.
Статья посвящена государственным преобразованиям в России в ходе Первой русской революции. Особое внимание уделяется процессу изменений в системе высших органов власти и роли бюрократической элиты в их осуществлении.
The article is devoted to the state reforms in Russia during the First Russian revolution. Particular attention is paid to changes in the system of higher authorities and the role of bureaucratic elites in their implementation.
Ключевые слова:
модернизация, политические институты, реформа, Государственная дума, Совет министров, Госсовет; modernization, political institutions, reform, State Duma, Council of Ministers, State Council.
ДАРЧИЕВА Светлана Валерьевна — к.и.н., старший научный сотрудник отдела истории Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований им. В.И. Абаева ВНЦ РАН и Правительства РСО — Алания svetik-dar70@mail.ru
При всем многообразии существующих на сегодняшний день определений и трактовок модернизационного про -цесса исследователи сходятся в главном: модернизация
— это развитие общества по восходящей линии, сопровождаю -щееся достаточно радикальным обновлением всех его структур, создание такой его модели, которая соответствует неким стан -дартам современности или по крайней мере приближается к ним. Политическая модернизация — составная часть эволюции обще -ства от его традиционного состояния к современному устройству. Ее основным содержанием является формирование новой поли -тической системы или же радикальное обновление прежних поли -тических институтов, их адаптация к изменившимся социально -экономическим условиям.
Реформы и контрреформы — альтернативные способы разреше -ния назревших общественных и государственных проблем. Одной из причин падения самодержавия в феврале 1917 г. были неспособ -ность и нежелание правительства идти по пути последовательного реформаторства.
В начале XX в. Россия имела реальную возможность мирного разрешения противоречий между властью и обществом. В конце XIX — начале XX вв. в России формировались элементы рыноч -ной экономики, которая становилась частью мирового народно -хозяйственного комплекса; обозначились контуры гражданского общества и правового государства. Однако самодержавию так и не удалось ликвидировать противоречие между новыми явлениями социально - экономического развития и обветшавшей политической системой. Лишь под непосредственным давлением Первой русской революции 1905 г. Николай II был вынужден пойти на половинча -тые реформы политической системы, которые отсрочили, правда ненадолго, конец империи.
Между тем, царизм имел вполне реальные возможности корен -ным образом изменить ситуацию в стране, реализовав системные реформы, разработанные представителями либеральной бюро -кратии, и найдя на этой основе согласие с обществом. Достаточно было провести последовательную реформу политической системы: гарантировать гражданские и политические права, дать всеобщее избирательное право, реально осуществить разделение властей, сформировать ответственное министерство, которое должно было реализовать пакет экономических и социальных преобразований, направленных на улучшение положения большинства населения
страны. Вместо этого Николай II продол -жал вплоть до октября 1905 г. судорожно цепляться за неограниченную власть, игнорируя требования общества.
Под давлением революции царь издал Манифест 17 октября 1905 г., в котором декларировались гражданские и поли тические свободы, расширялся круг избирателей, а Государственной думе гарантировались законодательные права. Однако правительство, делавшее ставку на насильственные методы прекраще ния революции, воздержалось от оценки Манифеста 17 октября как конституци онного акта. На следующий день после его опубликования был обнародован указ «О мерах к укреплению единства и деятельности министерств и главных управлений»1. В результате в России появилось объединенное правительство
— Совет министров — во главе с премьер -министром С.Ю. Витте.
Реформирование исполнительной власти стало важной составляющей в деятельности правящей элиты по введе нию представительного органа с зако нодательными полномочиями. Помимо выполнения главной задачи — объедине -ния действий министров, — на этом этапе решался также вопрос о подчиненности исполнительной власти. Было сделано все возможное, чтобы не допустить ответ ственности правительства перед народ ным представительством. В ряде запад ноевропейских государств министерство является солидарно ответственным перед парламентом. В отличие от европейского законодательства, в русском государ -ственном праве такой ответственности не существует, «следовательно, отсутствует самый надежный фактор единства внутри высшего административно коллегиаль ного органа»2. Одновременно Основные законы урезали права народного предста вительства: Дума не имела права выдви -гать предложения об их пересмотре, огра -ничивались ее бюджетные права. Царь сохранял за собой право созыва и роспу ска народного представительства, право издания (по ст. 87) указов в промежутке между думскими сессиями.
Но главное, разумеется, заключалось
1 Совет Министров Российской империи 1905— 1906 г. Документы и материалы. — Л. : Наука, 1990, с. 6.
2 Нольде Б.Э. Очерки русского государственного права. — СПб., 1911, с. 155—156.
не в юридических тонкостях, а в неготов -ности исполнительной власти во главе с царем следовать принятым законам. Именно здесь и начинались коллизии. Прежде всего, важно понять, как испол нительная власть трактовала Манифест 17 октября 1905 г., Положение об учреждении Государственной думы и Государственного совета, Основные законы 1906 г. и другие акты, направленные на реформирование политической системы.
Следует учитывать, что эта трактовка не оставалась неизменной и в своей эволю -ции зависела от ситуации, от соотноше ния общественно - политических сил. В 1905 г. Николай II, подписывая Манифест 17 октября, заявил, что «дарует конституцию, решительным противником кото -рой он был и продолжал оставаться»3. Этот факт в значительной степени предо -пределит отношение императора к народ -ному представительству, наделенному им в эти дни законодательными полномочи -ями. В 1909 г. он уже заговорил о желании превратить Думу в законосовещательный орган; в 1913 г. еще раз «подправил» свои оценки: «При отсутствии у нас консти -туции Дума есть полная бессмыслица»; в 1914 г. он предложил вообще ликвидиро -вать законодательный статус Думы4.
Зная негативное отношение Николая II к Манифесту и народному представи -тельству, свои представления корректировали премьер министры и другие представители исполнительной власти. В связи с этим заслуживает внимания эволюция суждений П.А. Столыпина и В.Н. Коковцова. В политическом словаре П.А. Столыпина в этот период можно отметить такие высказывания, как «правовое государство», «время пере устройства всех государственных зако нодательных устоев». В последующих выступлениях в III Думе П.А. Столыпин разъяснил свое понимание «правового строя». «Строй, в котором мы живем, — говорил он 16 ноября 1907 г., — это строй представительный, дарованный самодер жавным монархом, а следовательно обя -зательный для всех его подданных». При этом он счел необходимым заметить, что формирующийся «правовой уклад» наи
3 Малышева О.Г. Государственная дума в систе -ме власти Российской империи : автореф. дис. ... д.и.н. - М., 2001, с. 38-39.
4 Власть и реформы. От самодержавной к советской России. - СПб., 1996, с. 558-559.
более адекватно соответствует «русскому народному сознанию» и что «нельзя к нашим русским корням, к нашему рус скому стволу прикреплять какой то чужой, чужестранный цветок»1. Под «цветком» П.А. Столыпин подразумевал конституцию. Через год с небольшим из политического лексикона Столыпина уже исчезли термины «правовое госу дарство» и «правовой уклад», а основной акцент делался на необходимость укре -пления институтов исполнительной вла сти и твердую государственную волю.
Неблагоприятное отношение к идее народного представительства прозву чало в заявлении министра финансов В.Н. Коковцова на предложение лидера кадетов П.Н. Милюкова создать парла -ментскую следственную комиссию: «У нас, слава Богу, нет еще парламента»2. Реформируя политическую систему, царское правительство выступало про тивником парламентаризма с его идеей разделения властей. П.Б. Струве был, безусловно, прав, заявляя, что в «право сознании фактически властвующих, пра вящих сил в России конституция еще не существует»3.
Парадокс политического развития России заключался в том, что с юридиче ской точки зрения и Манифест, и новая редакция Основных законов 1906 г. явля -лись конституционными актами, которые как таковые не воспринимались правосо -знанием правящих структур. Их право -сознание продолжало быть традициона листским, признающим «незыблемость» исторической самодержавной власти и отрицающим необходимость реаль -ных конституционных изменений, а тем более введения парламентарного строя. На наш взгляд, политическую ситуацию в России в 1906—1917 гг. наиболее точно характеризует термин «думская монар хия». Смысл этого термина раскрывается как первые шаги нового конституцион ного строя в условиях представитель ного начала при сохранении исторически
1 Столыпин П.А. Полное собрание речей в Государственной думе и Государственном совете. 1906—1911. — М. : Молодая гвардия, 1991, т. 1, с. 102, 103, 107.
2 Коковцов В.Н. Из моего прошлого. Воспоминания 1903—1919 гг. — Минск: Харвест, 2004, с. 269.
3 Струве П.Б. РаМойка. Политика, культура,
религия социализма. Сборник статей за пять лет
(1905-1910). - СПб., 1911, с. 272.
традиционных функций верховной вла сти. Проводя реформы в политической системе, власть приняла превентивные меры, чтобы предельно ограничить права и функции 2 - палатного законодательного представительства. 23 апреля 1906 г. была опубликована новая редакция Основных законов, лишившая народное предста -вительство права пересмотра «царской конституции», поставившая массу барье -ров на пути думского законотворчества. Согласившись на создание объединен -ного правительства, Николай II сохранил за собой полный контроль над назна -чением министров, всех высших адми нистративных лиц на центральном и региональном уровнях. Так был упущен реальный шанс добиться компромисса между властью и обществом на основе Манифеста 17 октября 1905 г.
В обновленной политической системе был уже заложен механизм конфликтов правительства с Государственной думой. Обе первые Думы вряд ли могли оказать какое либо влияние на политику пра вительства, т.к. Совет министров был ответствен только перед императором. Думская законодательная компетенция блокировалась консервативной верх ней палатой (Госсоветом), правом вето императора и перекрывалась чрезвы чайным законодательством. По словам П.А. Столыпина, Россия отличалась «гар -монически законченной законодательной беспомощностью»4.
3 июня 1907 г. царь издал указ о роспу ске II Думы. По существу, в этот день был произведен государственный пере ворот. В одностороннем порядке был издан новый избирательный закон, при ведший к коренному изменению состава народного представительства, которое из оппозиционного превратилось в управ ляемое правительством5. Хотя III Дума максимально способствовала прохожде нию правительственных законопроектов, П.А. Столыпину все же не удалось нала -дить конструктивный диалог с обществом в целом. Более того, проявилась тенден ция к постепенному свертыванию реформ 1905-1906 гг., откату в деле реального
4 Государственная Дума. Стенографические отчеты. Третий созыв. Сессия 4. Ч. 3. - СПб., 1911, стб. 2861.
5 Демин В.А. Государственная дума России (1906-1917): механизм функционирования. - М. : РОССПЭН, 1996, с. 77.
обеспечения гражданских прав. Николай II и его административно бюрократический аппарат сделали все возможное для того, чтобы дискредитировать себя в глазах общественности, которая, однако, вплоть до февраля 1917 г. не отрицала возможно сти соглашения с властью, предлагала раз личные варианты для такого консенсуса. Но авторитарный режим упорно отказы вался от поисков компромисса с обще ством, считая, что сможет сохранить за собой историческую инициативу и само стоятельно найти выход из любой кризис ной ситуации.
Оценивая российский образец поли -тической модернизации начала XX в., можно сделать следующие выводы. Во первых, модернизация была ини циирована «сверху», волевыми усилиями верховной власти, весьма болезненно переживавшей Первую российскую рево люцию. Во вторых, инициируя модерни зацию, власть действовала в духе много вековой традиции: любая инициатива преобразований должна исходить от
самодержца, который является един ственным вершителем судеб страны и ее подданных. В третьих, власть не имела ни краткосрочного, ни перспективного плана преобразований, не занималась экспертной оценкой их возможных по следствий. Главным было другое: во что бы то ни стало сохранить инициативу и контроль за преобразованиями в своих кругах, не допускать активности «снизу», не говоря уже о возможности привлече ния общественных сил к управлению го сударством. Не осознавая в должной мере смысла и внутренней логики модерниза ционного процесса и его конечных по следствий, самодержавие заложило мину замедленного действия, которая рано или поздно должна была взорваться.
Вместе с тем было бы неверным не уви -деть определенных позитивных результа тов инициированной «сверху» модерни зации: в предельно сжатые исторические сроки в России были заложены элементы гражданского общества и правового госу дарства.
