CC BY
9
УДК 947.084 ББК 63.3(2)6-4
МОДЕЛИРОВАНИЕ ЗАКОНОМЕРНОСТЕЙ СОЦИАЛЬНОЙ ЭВОЛЮЦИИ ЭТНОСИСТЕМЫ (НА ПРИМЕРЕ РОССИЙСКОЙ ЭМИГРАЦИИ 1920-1930-х гг.)
Щупленков Николай Олегович, аспирант кафедры «История и философия» Тамбовский государственный технический университет (г. Тамбов)
Аннотация. В статье сделана попытка проанализировать историческое событие через призму математического моделирования. Эволюция социальной системы Российского Зарубежья является примером дихотомической структуры, поэтому при помощи математических уравнений автор создает модель решения исторического вопроса. Приводятся решения уравнений, позволяющих создать разные варианты решений тех или иных исторических вопросов.
Ключевые слова и фразы: Органы местного самоуправления, Российское Зарубежье, самоорганизация, си-нергетический подход, система, социальная эволюция, элита.
MODELING PATTERNS OF ETHNIC AND SOCIAL EVOLUTION OF THE SYSTEM (FOR EXAMPLE, THE RUSSIAN EMIGRATION 1920-1930)
Schuplenkov N. O.
Abstract. This article attempts to analyze the historical event through the lens of mathematical modeling. The evolution of the social system is an example of the Russian foreign dichotomous structure, so by means of mathematical equations the author creates a model for solving a historical question. The solutions of equations allowing you to create different versions of solutions of certain historical issues.
Key words and phrases: Local governments, the Russian Diaspora, self-organization, synergistic approach, system, social evolution, the elite.
В последнее время был опубликован ряд работ, представляющих большой интерес для анализа закономерностей социальной эволюции исторических процессов. Так, в ряде работ Коротаева А.В. [1] убедительно продемонстрирована стадиальность процессов исторического развития, показано, что периоды относительной стабильности в развитии системы сменяются периодами стремительных фазовык переходов. В частности, в одной из работ [2] показана динамика стадиальности изменения численности городского населения мира (рис. 1).
Рисунок 1.1. Динамика численности городского населения мира, в млн. чел., для городов с населением > 10000 чел. (5000 г. до н.э. - 1990 г. н.э.)
В работах Гринина Л.Е. [3] проведен анализ стадиальности в развитии политической структуры государств. Показано, что эта стадиальность (ранние, развитые, зрелые государства) характерна как в целом для системной организации, так и для различных ее регионов. Выявлена тесная связь между урбанизацией и политическим развитием системы, показано, что эти процессы синхронизированы и проходят через стадии стабильности, перемежающиеся стадиями достаточно быстрых изменений.
При этом неизбежно возникают вопросы:
1) Что обеспечивает устойчивость политической структуры и «удерживает» ее от кардинальных изменений на стадиях стабильного развития организованной системы?
2) Отчего, однако, в определенные моменты времени стабильность политических структур нарушается и происходит достаточно быстрый (по историческим меркам) переход к устойчивым структурам другого типа?
Использование синергетического подхода позволяет естественным образом предложить следующую гипотезу для ответа на эти вопросы:
- устойчивость политических структур - следствие действия определенных механизмов социальной самоорганизации, обеспечивающих «возвращение» к устойчивым состояниям при вынужденных отклонениях от них в периоды социально-экономической и политической нестабильности;
- механизмы социальной самоорганизации зависят от условий среды (природной, социально-экономической, культурно-исторической);
- при значительных изменениях среды (или при снятии накладываемых ею ограничений вследствие технологических прорывов) происходит изменение механизмов социальной самоорганизации, что приводит к формированию устойчивых политических структур другого типа.
Задача заключается в том, чтобы выявить причины возникновения механизмов социальной самоорганизации, обеспечивающих устойчивость различных политических образований, понять, при каких условиях их эффективность оказывается высокой, а при каких - снижается ниже критического уровня и происходит смена одних управляющих механизмов на другие.
Рассмотрим эволюцию социальной системы Российского Зарубежья, хронологически относящейся к межвоенному периоду 1920-1930-х гг. Анализ динамики изменения социальной напряженности в российской диаспоре свидетельствует, что взаимоотношения центральной власти стран расселения, лидеров эмиграции и российских мигрантов на ранней стадии миграции (начало 1920-х годов) и заключительной стадии (конец 1930-х годов) существенно разнятся:
- на раннем этапе лидеры российской эмиграции, опираясь на собственные ресурсы (уровень культуры, образования, политический опыт, армейское прошлое, национальной пассионарности), реально контролировали ситуацию в российской диаспоре, а русскоязычное население находилось под ее контролем и/или юрисдикцией. Взаимоотношения русскоязычного населения и органов ме-
1
стного самоуправления (Земгор, Согор и др.) определялись элитой, она обладала определенным иммунитетом, органы местной власти не могли без элиты организовать основные функции организации диаспорой, поскольку органы самоуправления еще не обладали необходимым аппаратом либо этот аппарат был слаб. Это характеризовало Российское Зарубежье как транзиторное социокультурное образование;
- в более поздний период (с начала 1930-х годов) реальная власть органов местного самоуправления диаспоры существенно снижается, элита гораздо слабее интегрирована в систему сохранения и формирования национально-культурной идентичности в контексте защиты от денационализации. Российское Зарубежье 1920-х годов по сравнению с 1930-ми годами обладало менее совершенными и многочисленными механизмами идентификации. Достаточно системно эта динамика была представлена не только в городах, но фрагментарность сохранялась и на местах. На первых порах российская эмигрантская элита фактически становилась частью аппарата на местах (прежде всего, военного, но часто и административного, налогового, судебного, религиозного). Взаимоотношения органов местного самоуправления и русскоязычного населения только частично опосредовалось органами управления, но частью осуществлялось напрямую через формальный, официальный авторитет лидеров российской эмиграции на местах. При этом русскоязычное население со временем все менее надеется на лидеров, как на защитников от местного произвола, что характеризовало нарастание процессов денационализации.
Возникает вопрос: как и почему социальные процессы в Российском Зарубежье трансформировались в деструктивные, каковы особенности этой трансформации?
Математически опишем последовательные фазы денационализации в российской эмиграции 1920-1930-х годов, сопровождаемые изменением взаимоотношения элиты российской эмиграции с остальной частью русскоязычной диаспоры. Для описания взаимодействия элиты российской эмиграции с остальной частью русскоязычной диаспоры воспользуемся базовой моделью (1.1). Для определенности и упрощения математических выкладок примем следующие допущения:
- рассматривается процесс денационализации в российской эмиграции в динамической связи на начальном и последующем этапах развития российской диаспоры, которые обозначаются в модели индексами / = 1 и 2;
- основным социокультурным стержнем российской диаспоры являлись русский язык, патриотизм, культурные традиции;
- элита российской эмиграции несла в себе культурный и экономический потенциал диаспоры;
- подавляющая часть русскоязычного населения эмиграции имела низкий уровень социальной комфортности.
С учетом этих замечаний базовая модель взаимоотношений элиты российской эмиграции и русскоязычной диаспоры принимает следующий вид. Пусть численность населения /-й российской миграции равна щ ■ . Тогда осу-
32
ществление организационной деятельности и формирование эффективных механизмов сохранения национально-культурной идентичности в соответствующей социальной системе может быть описано следующей системой дифференциальных уравнений, отражающей изменение национально-культурной идентичности мигрантов:
1.1
1.2
У =
.У" = у х —
(аХт) Ау
где сохранность идентичности условно выражается в количестве русскоговорящих;
X- организационная активность элиты российской миграции;
У- адаптивные возможности русскоязычной части миграции;
К (X, У) - величина уровня национально-культурной идентичности мигрантов (общественно-политический активизм, система просвещения, издательская деятельность и др.);
ОЛЮ - функция активности лидеров российской эмиграции (общественно-политическая деятельность);
Оу (У) ~ затраты на сохранение национально-культурной идентичности (сохранение мигрантами русского языка, культурных традиций и др.);
У X й -наличие национального менталитета (количество вновь открываемых мигрантами учебных заведений, промышленных предприятий);
Я - коэффициент, характеризующий адаптивную ресурсную базу российских мигрантов (количество русскоговорящего населения);
У - интеллектуальный ресурс российских мигрантов;
С(т, У) - функция затрат элиты российской эмиграции на обеспечение жизнедеятельности российской диаспоры. Затраты на обеспечение жизнедеятельности повышаются с увеличением процесса денационализации (затраты на поддержание материального благосостояния российских мигрантов, коммуникации, охрану национальной самоидентичности и т.п.) и с увеличением количества российских мигрантов ш(осуществление социальных функций).
Базовая модель (1.1) - (1.2) описывает автономное существование рассматриваемых социальных систем. Это начальная (первая) фаза, в течение которой взаимодействие между данными системами представляет активную форму соизмеримости.
Типичный вид фазовых траекторий для автономных систем (1.1) - (1.2) представлен на рис. 1.2, где
Рисунок 1.2. Фазовый портрет автономных систем (формулы (1.1)-(1.2)):
а) - низкие затраты на предупреждения процесса денационализации; б) - высокие затраты на предупреждения процесса денационализации.
При расчетах, использовался простейший вид функций, входящих в уравнения (1.1) и (1.2):
Система имеет устойчивое состояние - точечный аттрактор типа «устойчивый фокус» с координатами X 0 и У0, областью притяжения /,, граница которой обозначена на рис. 1.2 пунктирной линией. Это означает, что, оказавшись в области Ь, система будет эволюционировать к устойчивому состоянию (Х0, У0 ) и через некоторое время установится равновесие, которое будет мало чувствительно к возмущениям.
Анализ модели показывает, что размер области устойчивости Ь зависит прежде всего от К. ^ ) и С; (т,,) то есть от роста патриотических чувств и затрат на предупреждения процесса денационализации (см. рис. 1.2(а) и 1.2(б)). При повышении затрат на предупреждение процесса денационализации устойчивость функционирования социальной системы Российское Зарубежье снижается, что приводит к увеличению вероятности выхода из области устойчивости, дестабилизации и гибели социальной системы в случае нарастания процесса денационализации, деятельности органов власти государств расселения и т.п.
Следующая (вторая) фаза рассматриваемого интеграционного процесса наступает, когда социальные системы начинают активно взаимодействовать. В Российском Зарубежье с преобладанием ущербного сознания это взаимодействие выражалось, прежде всего, в конкуренции за рабочие места и социальный имидж. Наиболее типичной формой конкуренции являлось стремление части мужского населения российской эмиграции вступать в военизированные объединения (РОВс). Роль армии в жизни российской эмиграции была огромна. По мнению ряда исследователей [4], именно военные приготовления при ограниченности ресурсов явились важнейшей составляющей оптимизации материальных и людских ресурсов. Мысль о возвращении на родину сплачивала диаспору, она увеличивала затраты элиты российской эмиграции, стремящейся укрепить свой общественно-политический вес в миграции, что, соответственно, приводило к увеличению
влияния лидеров на сознание русскоязычного населения. В базовой модели военные издержки должны быть учтены путем введения дополнительных членов в правую часть уравнения (1.1), где описываются расходы элиты российской миграции. Если соперничают /-я и ¡-я социальные системы, то дополнительные расходы элиты в модели можно учесть выражением вида Ьц X Х1 X Х^ [5]. Базовая модель для первой социальной системы принимает вид:
^ = К^ХМ X т1 - - С^т^У,) - Ь12 X Х1 X Х2 -
Ть^хх^ 13
% = &-1ОУ - К^ХМ, 14
а дл второй социальной системы - следующий вид:
^ = К2СХ2,У2)Хт2-0х2(_Х2)-С2Ы2,У2)-Ь22ХХ2 XX, -%Ь2!ХХ2ХХ! 15
^^у2ХЯ2- 0у2 (Уг) - К2 (_Х2,У2). 16
Здесь предпоследние члены в правых частях уравнений (1.3) и (1.5) отражают затраты первой и второй социальных систем на борьбу друг с другом, а последние члены - затраты этих систем на борьбу с остальными сопредельными социумами.
Сопоставление уравнений (1.3) - (1.6) с уравнениями (1.1) - (1.2) показывает, что в случае приготовления лидеров российской эмиграции к возвращению на родину через сохранение боеспособной армии, увеличение военных затрат (и, следовательно, изыскание средств в ущерб решению гражданских проблем) приводит к уменьшению областей притяжения Ь! и ¿2 (см. рис. 1.2(6)) и, соответственно, к снижению устойчивости и «живучести» обеих рассматриваемых социальных систем.
Необходимость повышения социальной устойчивости и «живучести» заставляла элиту российской эмиграции искать союзников для объединения сил и ресурсов в противостоянии внешним угрозам для противодействия процессам денационализации. Этот процесс заканчивается установлением между социальными системами конфедеративных отношений, что знаменует переход процесса интеграции на следующую - третью - фазу. Примером социального организма, находящегося на этой фазе интеграции, являлись общественно-политические объединения российской эмиграции. Члены конфедерации российской эмиграции согласовывали общественно-политические действия друг с другом, но по концептуальным идеологическим вопросам оставались независимыми. Базовая модель, описывающая эту фазу интеграции, имеет вид:
^ = ^(ЗД) ХШ1- ЯхЛХО-С^тМ - 2 Ьи- х ХгХр 17
dYx
= у, :<F:2-0V2iY2)-K2iX2.Y2:,
1.8
для первой социальной системы и
^ = у2 X R2 — Qr2 (У,) — К2 CJl2,F2). 1.10
для второй социальной системы.
При сопоставлении этих уравнений с (1.3) - (1.6) видно, что вследствие установления союзнических отношений внутри конфедерации российской эмиграции затраты на отражение процессов денационализации снижались и, следовательно, устойчивость системы увеличивалась.
Установление союзнических отношений и необходимость координации совместных действий требовало образования объединенных (центральных) органов управления российской диаспоры, сосредоточивших в своих руках определенные властные полномочия (Земгор, Согор, РОВс и др.). Централизованное управление российской диаспорой необходимо было также для консолидации всех имеющихся материальных и духовных ресурсов для эффективной работы по предупреждению развития процессов денационализации. В любом случае возникновение центральных органов управления в российской эмиграции вынуждало элиту делиться с ней ресурсами и властью. Реальное управление на местах, взаимодействие с населением, воздействие на сознание мигрантов оставалось по-прежнему в ведении лидеров миграции. Объем полномочий и властных функций, передаваемых наверх органов местного самоуправления, мог в зависимости от конкретной ситуации достаточно сильно варьироваться. Ущемление материальных и политических интересов элит российской эмиграции, принуждение к подчинению органов власти в определенных вопросах компенсировалось установлением большего уровня внешней безопасности (органы самоуправления брали на себя ответственность за обеспечение жильем, продуктами питания, работой российских мигрантов) и большими возможностями для получения благотворительной помощи от многочисленных международных организаций, и прочими выгодами.
В результате устанавливался некоторый компромисс между органами самоуправления и лидерами российской миграции, принимающий форму гражданского договора и определяющий суть следующей - четвертой - фазы интеграционного процесса. Базовая модель, описывающая эту фазу интеграции, имеет вид:
^ = 113
= К2(_Х2,У2)Хт2- 0Х2 (X,) - СХ2(Х2,2) - С2 (т2,У2}2 Ь2] ХХ2ХХГ 114
где в дополнение к предыдущим обозначениям:
2 - объем материальных благ и ресурсов, концентрирующихся в распоряжении органов местного самоуправления;
СХ1 (Х^ Z) - величина ресурсов, изымаемых центральной властью у элиты российской эмиграции (интеллектуальные, финансовые, имиджевые);
(2) - функция затрат на свои нужды (функция потребления);
С2(Х1,Х2,- функция затрат органов самоуправления на обеспечение жизнеспособности диаспоры;
34
2 X 2 X А', - затраты органов самоуправления российской эмиграции на борьбу с денационализацией;
штрих «'» в уравнениях (1.12) и (1.14) у функций затрат элит российской эмиграции на выработку идеи и ведение пропагандистской деятельности означает относительное уменьшение этих затрат по сравнению с ситуацией, характерной для конфедеративной фазы интеграции (см. (1.7) и (1.9)).
Важно, что на этой ступени интеграции российской эмиграции появлялись органы самоуправления, обладавшие, однако, «неполными» функциями и осуществлявшие взаимоотношения с диаспорой не напрямую, а лишь через посредство влияния элиты российской эмиграции.
Следующая - пятая - фаза интеграции связана с усилением связей между центральными органами власти и населением Российского Зарубежья. Эту фазу условно можно назвать сепаративной. Органы местного самоуправления начинали брать на себя все больший объем функций: поставка гуманитарной помощи, создание культурно-просветительских учреждений, налаживание товарного хозяйства, идеологическая унификация, обеспечение правопорядка и т.п. Это в определенной степени облегчало жизнь элите, снимало с нее часть забот, но с другой стороны, это же снимало с нее и часть полномочий, уменьшало ее политический и экономический вес, повышало авторитет и силу органов местного самоуправления. Базовая модель, описывающая эту фазу интеграции, принимает вид:
^ = ЯЖЛ) X т1 - О^Щ - Сх1(_Хг,Г> - С^Л) - I X Х1Х], 117
где в дополнение к предыдущим обозначениям:
- связь с центральными органами управления (правительствами государств расселения, властными структурами городов, сельских поселений);
С2(Х1,Х21т11т2,£) - функция затрат органов самоуправления российской диаспоры на управление, развитие инфраструктуры, поддержание правопорядка и т.п.;
штрих «'» в уравнениях (1.17) - (1.20) означает относительное уменьшение соответствующих затрат по сравнению с ситуацией, характерной для раннего этапа российской эмиграции(см. (1.11)—(1.15)).
Расширение функций органов самоуправления вело к расширению сети ее административных органов на местах. Часть финансовых и продовольственный потоков, ранее контролируемых лидерами российской эмиграции, начинает собираться непосредственно фискальными органами самоуправления общины для осуществления общественных функций. Тем самым органы самоуправления российской эмиграции устанавливали прямые связи с
русскоязычным населением, посредническая роль элиты уменьшалась. При этом у общины появлялась возможность апеллировать к органам самоуправления в случае злоупотреблений местных элит. Реальная власть элит на местах становилась меньше, усиливалась сменяемость местных администраторов и управленцев, что подрывало возможности сепаратизма. Органы самоуправления российской эмиграции стремились создать собственное, постоянное, не связанное с элитой идеологическое поле, расширяя при этом общественные функции регулирования правоотношений. Возникала ситуация неустойчивого равновесия между органами местного самоуправления и лидерами российской эмиграции, чреватая - в зависимости от конкретных условий - усилением как центробежных (с переходом на предыдущую фазу интеграции), так и центростремительных (с переходом на следующую фазу интеграции) тенденций.
Следующая - шестая - фаза интеграции (виртуальная, в реальности не осуществленная в эмиграции) - это консолидируемое общество. Центр берет на себя осуществление хозяйственных и общественно-политических функций в полном объеме, происходит унификация в правовой сфере, местные элиты трансформируются в единое сословие и становятся фактически частью единой общественной формацией, центральная власть непосредственно взаимодействует с населением через свои административные органы на местах. Консолидируемое общество становится единым социальным организмом. Базовая модель, описывающая развитое консолидируемое общество, имеет вид:
^ = К'(Х,Г)Хт + Сх(Х,г) ОАЮ - С'(т,П 1.22
Здесь X = Х1 + Х2, Уг = У1 + У2, т = т1 + т2 что отражает формирование сословий. Структура общества упрощается, становится более прозрачной, что улучшает управляемость. Местные особенности постепенно нивелируются. Общество достигает высокого уровня интеграции.
Таким образом, рассмотренным выше последовательным фазам формирования консолидируемого общества из автономных локальных образований соответствуют различные структуры социальной самоорганизации, что отражается в различии описытающих их базовых моделей:
1) фаза автономного существования - уравнения (1.1) - (1.2);
2) фаза конкуренции - уравнения (1.3) - (1.6);
3) фаза союзнических отношений - уравнения (1.7) -(1.10);
4) фаза ранней интеграции - уравнения (1.11) - (1.15);
5) фаза сепарации - уравнения (1.16) - (1.20);
6) фаза консолидируемого общества - уравнения (1.21) — (1.23).
35
Анализ базовых структур социальной самоорганизации (и их базовых моделей) для последовательных фаз интеграционного процесса позволяет вернуться к вопросам, поставленным в начале данной статьи.
Проведенный выше анализ базовой модели социальных процессов в российской эмиграции показывает, что переход от одной формы организации общественного развития автономного образования к другой форме проходит через фазу, которая нами, может быть, была названа транзиторной. Это неустойчивая фаза, характеризующаяся борьбой центростремительных и центробежных тенденций. Источником центробежных тенденций в российской эмиграции была элита, стремившаяся к созданию собственных идеологических воззрений на пути дальнейшего развития России. Объединение элиты под началом органов местного самоуправления было возможно лишь перед лицом общих внешних угроз (денационализация, контроль над финансовыми потоками). Как только внешние угрозы ослабевали и необходимость в координации действий под началом органов местного самоуправления отпадала, элита брала курс на сепаратизм и автономию. В этом они находили поддержку у части русскоязычного населения, для которого центральная власть (тем более, если она имела другую веру, язык, культуру) ассоциировалась лишь с дополнительными материальными и нравственными проблемами. Сильная фрагментация этнического и культурного пространства наряду с господством идеи ущербности способствовали поддержке сепаратистских устремлений внутри диаспоры. Поэтому до определенного времени преодолеть фазу социальной неопределенности было очень сложно и за объединительными процессами неизбежно следовали разъединительные. Этим обусловлена длительная стабилизация данной фазы интеграции в Российском Зарубежье.
Ситуация могла измениться лишь при условии изменения социальной среды. А именно, среда должна была стать более связной, менее фрагментарной, менее склонной к сепаратизму. Такая трансформация социальной среды наблюдалась при формировании российской цивилизации.
Россия - это конгломерат демографического потенциала, то есть людей, населения, которое придерживается каких-то общих цивилизационных принципов. Русская цивилизация - в первую очередь, это православие. Второй компонент - соборность. Соборность означает, прежде всего, то, что теперь еще часто называют демократией. И третьим компонентом нашей цивилизации является миролюбие как внешнее выфажение нравственной составляющей русской цивилизации.
Залогом успеха при любом развитии только и может быггь правильное соотношение традиций и инноваций. При этом любые проводимые политические ли, экономические ли или социальные преобразования не должны прерывать преемственную связь российского общества, Русской цивилизации с вековыми национальными духовно-
нравственными устоями и традициями в угоду установления и утверждения инородных, чуждых порядков.
После признания российской властью существования в современной России русского народа и его госу-дарствообразующей роли в истории и современности в полной мере осознается значение национальной истории и доминирующая роль в ней русской нации. Актуальными на сегодняшний день являются признание следующих императивов русской цивилизации: 1) Русская культура, как и всякая, испытывала влияние культур сопредельных народов, однако определяющим фактором её формирования всегда было православие, что доказывается исследованиями в области языка, письменности, литературы, музыки, живописи, архитектуры и т.п. Именно православие на протяжении тысячелетия определяло те идеальные ценности, в результате усвоения которых русский и другие православные народы исторической России приобрели свою уникальную ци-вилизационную идентичность; 2) Сейчас в России сосуществуют две ценностно-мировоззренческие ориентации: либеральная и консервативная (основывающаяся на моральных ценностях православной культуры). Опасность либеральной ориентации состоит в попытке изменения общества на заимствованных принципах, чуждых отечественной культуре, что грозит России утратой цивилизационной идентичности и самого существования государства вследствие появления на месте русского народа очередной нежизнеспособной химеры типа «новой исторической общности - либерального народа», исповедующего исключительно «общечеловеческие ценности» разлагающейся западной цивилизации; 3) Следствием агрессивного внедрения в отечественную культуру чуждых ей ценностей стало то, что в современной российской культуре присутствуют несоединимые ценности (например, коллективизм, соборность и индивидуализм, эгоизм). В постсоветской культуре России налицо признаки постмодернистского плюрализма и кризис духовности: у многих людей серьёзно повреждён механизм идентификации со сверхличными ценностями, без чего не существует ни одна культура. К сожалению, в современной России все сверхличные ценности стали сомнительными.
Наверное, каждая страна имеет свои особенности, которые проявляются не только в культуре, но и в сфере политики, хозяйствования, межличностных отношений. Не исключение составляет и наша страна с ее огромной территорией, своеобразным климатом, специфической ментальностью населяющего ее народа и традициями ведения своего хозяйства. Все это в той или иной степени находило свое отражение и выражение в истории русской философии, которая на протяжении столетий впитывала в себя эту специфику и пыталась ее объяснить и экстраполировать на будущее.
Из рис.1.1 видно, фазовый переход «осевого времени» - не уникальное событие в истории: аналогичный процесс глобальной политической неустойчивос-
36
ти начался в Мир-Системе в XVII - XIX веке и продолжается до настоящего времени. Этой фазе развития соответствует зрелое государство (по классификации Л.Е. Гринина). В зрелом государстве административно-бюрократический аппарат становится уже вполне системным, поэтому центр осуществляет взаимоотношения с населением в основном с помощью этого аппарата. В зрелом государстве точнее говорить уже не столько о взаимоотношениях центра, элиты и народа, сколько о взаимоотношениях государства, элиты и населения. Взаимоотношения между государством и населением -прямые, непосредственные как через госаппарат (например, налоговые и судебные органы), так и посредством участия населения в выборах. Взаимоотношения же между государством и элитой становятся, если можно так сказать, гражданскими. Это означает, с одной стороны, что элита, то есть представители крупного землевладения, бизнеса, финансов и верхушка интеллектуалов, уже перестает выполнять функции государственной структуры, полностью перешедшие в руки официального аппарата (то есть элита становится частью общества, но не государства). Однако, с другой стороны, преимущества и положение элиты особо охраняется государством. Все это способствует формированию и функционированию гражданского общества.
Эти трансформации произошли по историческим меркам очень быстро. И не успело зрелое государство окрепнуть, как стали появляться и стремительно усиливаться новые, наднациональные и надгосударствен-ные образования (международные организации, транснациональные корпорации и т.п.), дефакто отбирающие у традиционных национальных государств их функции.
Мы можем констатировать, что в период миграции происходили процессы интеграции и дезинтеграции, о чем ярко свидетельствует график на рис. 1.1. По-видимому, так называемое Российское Зарубежье было лишь переходной, сепарационной формой организации эмигрантского общества.
Литература:
1. История и математика: макроисторическая динамика общества и государства // под ред. С. Ю. Малкова, Л. Е. Гринина, А. В. Коротаева (ред.) - М.: КомКнига. С. 102-141; Ко-ротаев А. В., Халтурина Д. А. и др. Законы истории: Математическое моделирование и прогнозирование мирового и регионального развития. Изд. 3, сущ. перераб. и доп. М.: ЛКИ/Ш^Б, 2010; Коротаев А. В. Законы истории. Математическое моделирование развития Мир-Системы. Демогра-
фия, экономика, культура. 2-е изд. М.: КомКнига/URSS, 2007 (совместно с А. С. Малковым и Д. А. Халтуриной) и др.
2. Коротаев, А.В. Макродинамика урбанизации Мир-Системы: количественный анализ //История и Математика: Макроисторическая динамика общества и государства / Отв. ред. С. Ю. Малков, Л. Е. Гринин, А. В. Коротаев. М.: КомКнига/ URSS, 2007. С. 21-39.
3. Гринин, Л.Е. Периодизация истории: теоретико-математический анализ. История и Математика. Проблемы периодизации исторических макропроцессов / Ред. Л. Е. Гринин, А. В. Коротаев, С. Ю. Малков. М.: КомКнига/URSS, 2006. С. 53-79; Korotayev A., Grinin L. 2006. Urbanization and Political Development of the World System: A comparative quantitative analysis. History and Mathematics.Historical Dynamics and Development of Complex Societies / Ed. by P. Turchin, L. Grinin, A. Korotayev, V. de Munck. Moscow: KomKniga/URSS. P. 115-153; Grinin L. E. 2006. Periodization of History: A Theoretic-Mathematical Analysis. History & Mathematics: Analyzing and Modeling Global Development / Ed. by L. E. Grinin, V. de Munck, A. V. Korotayev, p. 10-38. Moscow: KomKniga/URSS; Grinin L. E. 2007. Artzrouni-Komlos Mathematical Model of the World-system Economic and Demographic Development: a Re-interpretation. Mathematical Modeling of Social and Economical Dynamics / Ed. by M. G. Dmitriev, A. P. Petrov, N. P. TretyakovMoscow: RUDN.P. 52-54; Grinin L. E. 2007. Production Revolutions and Periodization of History: A Comparative and Theoretic-Mathematical Approach. SocialEvolution&History 6/2: 11-55 и др.
4. Карнейро, P.Л. Процесс или стадии: ложная дихотомия в исследовании истории возникновения государства. Альтернативные пути к цивилизации / Ред. Н. Н. Крадин, А. В. Коротаев, Д. М. Бондаренко, В. А. Лынша. М.: Логос. 2000. С. 84-94; Карнейро Р. Л. Теория происхождения государства. Раннее государство, его альтернативы и аналоги / Ред. Л. Е. Гринин, Д. М. Бондаренко, Н. Н. Крадин, А. В. Коро-таев, Волгоград: Учитель. 2006. С. 55-70.
5. Иванилов В.Ю., Огарышев В.Ф., Павловский Ю.Н. Имитация конфликтов. М.: ВЦ РАН. 1993.
37
