CC BY
170
УДК 81'373.45 ББК 81.2 - 3
Изюмская Светлана Сергеевна
кандидат филологических наук, доцент
кафедра русского языка и культуры речи г. Ростов-на-Дону
Izyumskaya Svetlana Sergeevna Candidate of Philology, Assistant Professor Chair of the Russian Language and Culture of Speech Pedagogical Institute of Southern Federal University of Russia
Rostov-on -Don
Моделирование юмористической тональности и англицизм в современном художественном тексте (на материале произведений В.Пелевина) Humorous Key Modeling and Anglicism in Modern Fiction (On the Basis of V. Pelevin's Works)
Данная статья затрагивает одну из актуальных проблем современной лингвистики - проблему функционирования англицизмов в пространстве художественного текста В.Пелевина. В центре внимания автора статьи находятся вопросы, связанные с моделированием юмористической тональности, языковой игрой англицизмов, соотношением понятий «языковая личность автора» и «англицизм» в современном художественном тексте.
The article deals with one of the most topical problems of modern linguistic science - the problem of Anglicisms functioning within the fiction works of V. Pelevin. The author focuses on the problems connected with the humorous key modeling, language play of Anglicisms, the correlation of the notions «language individuality of the author» and «Anglicisms» in terms of modern fiction.
Ключевые слова: англицизм, комическая функция, коммуникативная стратегия, языковая игра, ирония, сарказм, юмор, афоризмы, сентенции и парадоксы, языковая личность автора.
Key words: Anglicism, comic function, communicative strategy, play of words, irony, sarcasm, humor, aphorisms, maxims and paradoxes, language individuality of the author.
В настоящей статье объектом исследования является функциональный статус англицизма в пространстве художественного текста В.Пелевина. В центре внимания - соотношение понятий «англицизм», «ирония», «сарказм» и «юмор», способы реализации модели юмористического общения в современном художественном тексте.
Как известно, с конца ХХ века функциональный статус иноязычных слов (преимущественно англицизмов), их активное проникновение в русский язык
вызывает неоднозначные отзывы среди носителей русского языка (учёных, писателей, видных политиков и др.). По мнению исследователей, сегодня наблюдается «торжествующий языковой хаос» [8,с.67], «безбрежный либерализм: ничего нельзя запрещать» [2,с.15], засорение жаргонными словами и неоправданными заимствованиями, «снижение речевой культуры в СМИ, в бытовом общении, в публичных выступлениях, в языке художественной литературы и журналистики» [7, с.31], превращение языка в конгломерат, в некую смесь «французского с нижегородским» [6,с.55], «мутная волна искажённой русской речи, которую мы слышим на улице, в семье, извлекаем из художественной литературы» [14,с.32]. Так, Воробьев В. отмечает: «Смешно, не правда ли, что дети, когда им говорят «Марс», не о планете думают, а о толстом слое шоколада.... Сейчас опасения вызывает американизация. Но всё дело в мере» [2,с.15].
Особую тревогу, как мы видим, вызывает проникновение иноязычных слов в пространство современного художественного текста, так как «ненужные заимствования засоряют, обедняют, искажают и огрубляют, стилистически нивелируют язык художественной литературы» [15,с.81]. Тревога за судьбу великого русского языка, как известно, связана с главной целью художественного текста, который обладает воздействующей функцией, формирует «языковой вкус» эпохи.
Как отмечают современные исследователи, текст представляет собой сложное многомерное языковое пространство, где воплощается психология авторского Я (его потребности, мотивы, целеустановки, намерения, способности), реализуется в литературной форме замысел-идея задуманного (тема, сюжет, жанр, композиция, система образов, особенности литературного направления, к которому принадлежит автор и т.д.) и, наконец, уникальное явление человеческого сознания - язык, который предстаёт через свои системно-функциональные, семантико-семиологические, стилистические и иные организации [4, с.92], в тексте предстаёт рефлектирующий ум его автора, его творца, высвечивается тот факт, что система всегда опосредована конкретным человеком [9, с.8].
Сегодня в условиях становления антропоцентрической доминанты исследования языка особое внимание в статье уделяется языковой личности автора. Виктор Олегович Пелевин - один из самых ярких современных писателей, позиционируется как «современный классик», жанр обозначается как «русская современная проза». Писательский стаж В.Пелевина сравнительно невелик. Первая публикация - сказка «Колдун Игнат и люди» была напечатана в журнале «Химия и жизнь» в 1989 г. Язык произведений В.Пелевина наиболее точно отражает сегодняшнюю языковую ситуацию, находит отклик у читателя. По рейтингу данный автор входит в десятку лучших, так как является одним из самых популярных среди молодёжи, читаемых авторов в России. Однако творчество В.Пелевина вызывает неоднозначную оценку в обществе. Так, по мнению критиков, В.Пелевин - «настоящий жрец», «социальный полиглот», который одинаково свободно могущий загрузить и развести кого угодно, используя как социально престижные, так и откровенно маргинальные дискурсивные практики [3, с.159]. Провоцируя комический эффект, В.Пелевин показывает, что любой элитарный жаргон на самом деле легко взаимодействует с другими и, в сущности, не отличается от всех прочих [3, с.159].
По мнению Антонио И. А., «комическое - это текстообразующая эстетическая категория, сфера бытования которой исключительно художественная литература, т.е. вторичные речевые жанры, а «комический эффект художественного произведения возникает за счет авторской позиции, которая проявляется в системе образов, композиции произведения и т.д. [1, с.69]. Закон карнавализа-ции ценностей (по М.М. Бахтину), гласящий, что сокральное непременно переворачивается в профанное через осмеяние, распространяется, по мнению исследователей, на прецедентные тексты, т.е. известные большинству носителей данной культуры [5,с.310]. Как известно, именно профанизация сакрального есть подтверждение его значимости, ценности и актуальности.
В создании палитры комического участвуют различные вербальные средства языка. Среди них особый интерес представляют англицизмы в современном художественном тексте. Определение различных способов создания коми-
ческого англицизма в пространстве современного художественного текста, соотношение понятий «текст», «комическое» и «англицизм» - на сегодняшний день один из малоисследованных вопросов современной лингвистики. А между тем, в моделировании юмористической тональности общения ключевая роль принадлежит англицизму. Именно англицизм участвует в реализации коммуникативного намерения участников общения. Текст, погруженный в ситуацию смехового общения (юмористический дискурс), является результатом, по мнению современных лингвистов [5, с.304], коммуникативного намерения участников общения уйти от серьёзного разговора, стремления сократить дистанцию и критически переосмыслить в мягкой форме актуальные концепты, наличия определённых моделей смехового поведения. В этом «погружении» (в ситуацию смехового общения) англицизм в современном художественном тексте участвует в создании иллокутивных составляющих «ирония», «юмор», «сарказм».
Автор конструкции, включающий англицизм, стремится перевести общение на уровень импликатур, намеков. Такое общение, как отмечают исследователи [5, с.295], является более престижным, так как говорящий показывает, что считает своего адресата проницательным человеком, способным разгадать скрытый смысл. Например: «Точно, - сказал Гриша и подмигнул Андрею. -Что это такое - бизнес, догадываешься?» [10, с.8].
В пространстве художественного текста В.Пелевина англицизм оказывает непосредственное воздействие на процесс восприятия и понимания текста читателем. Например: «Даже мирное слово «дизайнер» казалось сомнительным неологизмом, прижившимся в великом русском языке по лингвистическому лимиту» [12, с.3]; «Я, кстати, давно обратил внимание на пошлейшую примету нашего времени: привычку давать иностранные имена магазинам, ресторанам и даже написанным по-русски романам, словно желая сказать - мы не такие, мы продвинутые, оффшорные, отъевроремонтированные. Это давно уже не вызывало во мне ничего, кроме тошноты» [13, с.30].
Данная коммуникативная стратегия проявляется в форме разъяснительного комментирования в пространстве текста, которое включает оценочную характеристику некоторого суждения. Реализация авторской оценки создаётся различными способами и приёмами: 1) включение в одно предложение разных по семантике словосочетаний (мирное слово - сомнительный неологизм), относящихся к иноязычной лексеме «дизайнер»; 2) помещение англицизма в ряд однородных членов предложения (продвинутые, оффшорные, отъевроремонтиро-ванные), которые могут представлять «непонятное словесное нагромождение» [5, с.290]. Как отмечает Карасик В.И., «координативное перечисление разноплановых явлений обладает известным суггестивным потенциалом, поскольку создаёт сильное энергетическое смысловое поле, способное сообщить новый, нетривиальный смысл получателю речи» [5, с.291]. Оценочные конструкции подобного характера изобилуют в канве художественного текста В.Пелевина, реализуя иллокутивные составляющие «ирония» и «сарказм».
Афоризмы, сентенции и парадоксы в форме универсальных высказываний, включающие англицизмы, реализуют различные коммуникативные стратегии. При этом парадокс может строиться на контрасте, противопоставлении. Например: «На Западе заказчик рекламы и копирайтер вместе пытались промыть мозги потребителю, а в России задачей копирайтера было закопать мозги заказчику» [12, с.10].
Парадоксальное суждение, основанное на противоречии, может включать параллелизм структурных частей. Например: «- В целом, - говорил Морковин, - происходит это примерно так. Человек берет кредит. На этот кредит он снимает офис, покупает джип «Чероки» и восемь ящиков «Смирновской». Когда «Смирновская» кончается, выясняется, что джип разбит, офис заблёван, а кредит надо отдавать» [12, с.6].
Поскольку парадоксальные суждения, по мнению исследователей [5, с.302] большей частью выражаются в виде афоризмов, то типы парадоксов в значительной мере соответствуют типам афоризмов. Можно выделить парадоксы, построенные как дефиниции, иллюстрации, вопросы и комментарии.
Парадоксы-дефиниции в пространстве художественного текста В.Пелевина обладают высоким функциональным статусом. Например: «Вот как описал свои видения один брокер с Лондонской биржи недвижимости: «Мир - это место, где бизнес встречает деньги» [12, с.45]. Парадоксы-дефиниции могут быть представлены в форме структурно-семантической классификации, в которой наблюдается параллелизм структурных частей текста. Например: «Возникает иллюзорная структура, у которой нет центра, хотя все предметы и свойства соотносятся через фикцию этого центра, называемую identity (сноска: идентичность, тождество).
Identity - это субъект второго рода на такой стадии развития, когда он способен существовать самостоятельно....
Identity - это фальшивое эго, и этим всё сказано. Буржуазная мысль, анализирующая положение современного человека, считает, что прорваться через Identity назад к своему эго - огромный духовный подвиг. Возможно, так оно и есть. Потому что эго не существует относительно, а Identity - абсолютно» [12, с.47]. В данном случае парадокс включает определения, которые содержат противоречивые характеристики анализируемого ключевого понятия (англицизма).
Парадокс-иллюстрация представляет собой суждение, которое раскрывается конкретными характеристиками-примечаниями, уточняющие смысл высказывания. Например: «Любой имидж имеет чёткое денежное выражение. Единственная свобода, которой он обладает, - это свобода сказать «bay!» при покупке очередного товара, которым, как правило, бывает новый телевизор» [12, с.50]. Англицизм в данном примере помогает в раскрытии авторской позиции.
Парадокс-иллюстрация может быть выражен как сравнение. Например: «Homo homini lupus est гласит один крылатый латинизм. Но человек человеку уже давно не волк. Человек человеку даже не имиджмейкер, не дилер, не киллер и не эксклюзивный дистрибьютор, как предполагают современные социологи. Всё гораздо страшнее и проще. Человек человеку bay - и не человеку, а такому же точно bay. Так что в проекции на современную систему культурных коорди-
нат это латинское изречение звучит так: Bay Bay Bay!» [12, с.50]. Парадоксальность приведённого примера создаётся своеобразной языковой игрой, в которой обыгрывается конкретный афоризм. В языковой игре участвуют ключевая сентенция, однородные члены предложения (англицизмы), иноязычные вкрапления, восклицательная конструкция. Особой выразительностью обладает включение в текст лексического повтора отрицательной частицы. Коммуникативная стратегия автора реализуется целым «арсеналом» языковых средств, при этом ядерное место принадлежит англицизмам, сама форма которых привлекает внимание читателя к художественному тексту, способствует восприятию главной идеи.
Парадоксы-вопросы различного характера довольно часто встречаются в художественном тексте В.Пелевина. Например: «Действительно, думал я, пытаясь взглянуть на ситуацию глазами лирического героя - что, собственно, «я тебе» за пиленый тендер с откатом?» [13, с.41].
Как отмечают лингвисты [5, с.357], юмористическое речевое действие выделяется на основе тональности как базового признака способа общения, противопоставляется серьезному информационному обмену, установлению контакта, церемониальному речевому действию и может быть измерено в пространстве, образуемом координатами «дружеская - недружеская коммуникация» и «серьёзная - несерьёзная коммуникация». По координатору серьёзности (серьёзное, полусерьёзное, шутливое, шутовское общение) англицизмы преимущественно участвуют в позиции «шутливое» с иллокутивным составляющим «сарказм». При этом особой высокочастотностью характеризуется англицизм «бизнесмен». Как отмечает Карасик В.И. [5, с.332], в настоящее время в российской действительности появился новый социальный тип - внезапно разбогатевшие полукриминальные и часто безграмотные молодые упитанные люди, с золотыми цепями на шее, в малиновых пиджаках и дорогих импортных автомобилях, называемые «новые русские», эти люди вызывают неприязнь вследствие несправедливо нажитого богатства и ухарского поведения. По мнению В. Данилкина [3, с.159], «любимыми пелевинскими персонажами 90-х бы-
ли «братки» и «бандиры» - он любовался ими, как Гоголь своими запорожцами: крупные, пассионарные экземпляры, способные на широкий жест...» [3. с.160]. Отрицательное отношение автора к данному явлению реализуется с помощью различных языковых средств, при этом ключевая роль в процессе языковой игры принадлежит англицизму. Среди моделирующих приемов следует выделить следующие: 1) включение в препозицию к англицизму пейоративного слова (расчётливый). Англицизм «запускает» процессы восприятия, благодаря которым «достраивается» художественный текст, реализуются иллокутивные составляющие «ирония» и «сарказм». Например: «На нём был пиджак типа «оргазм плебея» - не деловая униформа и даже не пижама, а нечто карнавально-запредельное, наряд, который надевают особо расчётливые бизнесмены...» [12, с.81]; 2) помещение в препозицию к англицизму пейоративного оборота (бандит средней руки) и разделительного союза «или». Языковая игра, основанная на контрасте различных по происхождению и структуре лексем, реализует языковую личность автора, иллокутивные составляющие «ирония» и «сарказм». Например: «Клиент злоупотребляет стимуляторами. Это вполне мог быть, например, бандит средней руки или бизнесмен - или, как чаще всего бывало, нечто среднее» [12, с.5].
В пространстве художественного текста автор довольно часто включает англицизм в конструкции с множественным гиперболическим. Дистанцирующие обороты («так называемый», «всех этих» и др.) в препозиции к англицизму обладают высоким дистанцирующим эффектом. Например: «По-моему, -сказал Татарский, - как раз из-за всех этих пиджаков и пейджеров у него могут возникнуть сомнения» [12, с.8]; «Работа уходила в агентства, которые имели в штате своих собственных копирайтеров и так называемых криэйторов» [12, с.11].
Комический эффект в текстах В.Пелевина создаётся соединением исконно русских лексем со словом иноязычного происхождения. При этом англицизм может быть выражен словами, относящимися к ненормативной лексике (крутой, круче), так именами собственными (Вова, Иван Ильич). Например: «Зака-
зывает себе рекламный клип. Причем он требует, чтобы этот клип был круче, чем у других идиотов»[12, с.6]; « - Крутой компьютор, - без энтузиазма сказал Татарский.» [12, с.92]; «Кем? - спросил он. - Криэйтором. - Это творцом? -переспросил Татарский. - Если перевести? Ханин мягко улыбнулся. - Творцы нам тут на х... не нужны, - сказал он. - Криэйтором, Вова, криэйтором » [12, с.37]; «Татарского утешило известие о том, что дизель у них всё-таки с. : в дистрибьюторы Иван Ильич с партнером не прошли» [10, с.56].
Помещение англицизма в антитетическую конструкцию способствует реализации иллокутивных составляющих «ирония», «сарказм». Например: «Сколько раз повторять: нам нужны не творцы, а криэйторы» [10, с.86].
Англицизмы довольно часто автор включает в конструкции (клише) с идеологической направленностью. Например: «Держась за стол, Татарский встал. Поглядев на плакат, он задумался, поднял стакан и произнес: - Товарищи! Утопим русскую буржуазию в море имиджей!» [12, с.59]; «-Знакомьтесь. Андрей, друг зловещего детства. Иван, товарищ зрелых лет и партнер по бизнесу» [10, с.7].
В пространстве художественного текста В.Пелевина особой высокочастотно-стью обладает англицизм «имидж», который автор в процессе языковой игры часто включает в словосочетание со словом «патриот» (патриотический). Например: «Он изо всех сил старался поддерживать имидж патриота, логично полагая, что другого пути у человека с именем Малюта нет. А все аналитические таблоиды, в которых Малюта встречал описание мира, соглашались, что антисемитизм -непременная черта патриотического имиджа» [10, с.51]; «Убедившись из аналитических таблоидов, что подсолнечные семечки намертво спаяны с имиджем патриота, Малюта привил себе любовь к ним» [10, с.52].
Языковая игра в тексте В.Пелевина реализуется разными способами:
1) включение англицизма в конструкции, пародирующие известные поэтические текста. Например: «Работа, которая приносила основные деньги, была скучна, тягостна, и даже, пожалуй, позорна: «У наших ушки на макушке! Дисконт на гаражи-ракушки!» [12, с.24];
2) включение англицизма в конструкции, пародирующие известные патриотические песни: Например:
«Солист тенором пропел:
И Родина щедро
Поила меня
Березовым Спрайтом,
Березовым Спрайтом!» [12, с.95];
3) включение англицизма в устойчивые обороты. Например: «То есть думают, что подходят по-научному, поскольку готовятся по литературе, которая «раскрывает душу современного тинейджера» [11, с.29]; «А тот даже говорить не стал. А потом - дефолт всему» [11, с.113].
Таким образом, англицизмы в современном художественном тексте довольно часто функционируют в комической функции, участвуют в моделировании юмористической тональности, реализуют иллокутивные составляющие «ирония», «сарказм» и «юмор».
Включение англицизма в различные афоризмы, сентенции, парадоксы (дефиниции, иллюстрации, вопросы), клишированные конструкции, фрагменты текстов, пародирующие известные патриотические стихи, песни, устойчивые обороты патриотического характера, реализует разные коммуникативные стратегии, раскрывая языковую личность автора. Данная языковая игра в «океане» текста помогает определить позиции автора на различные явления социума ХХ1 века, а также определить позицию на один из «вечных» вопросов - вопрос о мере функционирования иноязычных слов в современном русском литературном языке.
Современный художественный текст, обладая воздействующей функцией, формирует «языковой вкус эпохи», отражает языковую ситуацию сегодня. Появление на страницах англицизма - это не только дань «моде», но и реализация авторских интенций. В условиях становления антропоцентризма исследование вопроса о функциональном статусе заимствованных слов в художественном тексте является одним из актуальных вопросов современной лингвистики.
Библиографический список
1. Антонио, И. А. Юмор и комическое в лингвистических исследованиях (терминологический подход) // Филологические науки. - 2008. - № 6. - С.69.
2. Воробьев, В. Государственный язык России // Народное образование. - 1998. - №5. -
С.15.
3. Данилкин, Л. Парфянская стрела: Контратака на русскую литературу 2005. - СПб.: Амфора. ТИД Амфора, 2006. - С.159-160.
4. Диброва, Е.И. Пространство текста в композитивном членении // Структура и семантика художественного текста: Доклады VIII Международной конференции. - Москва, 1999. -С.92.
5. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. - М.: ГНОЗИС, 2004. -С.290 - 357.
6. Кокотчикова, Н. Путь к родному слову // Народное образование. - 1998. - №5. - С.55.
7. Косилов, А. Хранилище духовной культуры // Народное образование. - 1998. - №5. -
С.31.
8. Костомаров, В. Языковой вкус эпохи. // Народное образование. - 1998. - №5. - С. 67.
9. Малычева, Н. В. Текст и сложное синтаксическое целое: системно-функциональный анализ. - Ростов н/Д: АПСН, 2003. - С.8.
10. Пелевин, В. «Желтая стрела». - М.: Вагриус, 1998. - 25 с.
11. Пелевин, В. Священная книга оборотня. - М.: Эксмо, 2004. - 155 с.
12. Пелевин, В. «Generation «П». - М.: Вагриус, 1999. - 132 с.
13. Пелевин, В. Empire «V». - М.: Эксмо, 2006. - 171 с.
14. Попова, Л. Сохраним наше богатство.// Народное образование. - 1998. - №5. - С.32.
15. Скворцов, Л. Инструмент культурного и духовного обустройства жизни.// Народное образование. - 2001. - №2. - С.81.
Bibliography
1. Antonio, I. A. Humor and the Comic in Linguistic Investigations (Terminological Approach) / I.A. Antonio // Philological Sciences. -2008. - № 6. - P. 69.
2. Danilkin, L. Parthian Arrow: Counterattack on the Russian Literature. 2005 / L. Danilkin. -StP: Amphora. TPH Amphora, 2006. - P. 159 -160.
3. Dibrova, E. I. Text Space Within the Compose Division // Structure and Semantics of the Literary Text: Reports of the VII International Conference / E.I. Dibrova. - M., 1999. - P. 92.
4. Karasik, V. I. Language Circle: Individuality, Concepts, Discourse / V.I. Karasik. - M.: GNOZIS, 2004. - P. 290-357.
5. Kokotchikova, N. Way to Native Word / N. Kokotchikova // Popular Education. - 1998. -№ 5. - P. 55.
6. Kosilov, A. Archives of Spiritual Culture / A. Kosilov // Popular Education. - 1998. - № 5.
- P. 31.
7. Kostomarov, V. Epoch Language Taste / V. Kostomarov // Popular Education. -1998. -№ 5. - P. 67.
8. Malycheva, N. V. Text and Complex Syntactical Integrity: System and Fuctional Analysis / N.V. Malycheva. - Rostov-on-Don: APSN, 2003. - P. 8.
9. Pelevin, V. «The Yellow Arrow» / V. Pelevin. - M.: Vagrius, 1998. - 25 p.
10. Pelevin, V. The Sacred Book of the Werewolf / V. Pelevin. - M.: Eksmo, 2004. - 155 p.
11. Pelevin, V. Generation «П» / V. Pelevin. - M.: Vagrius, 1999. - 132 p.
12. Pelevin, V. Empire «V» / V. Pelevin. - M.: Eksmo, 2006. - 171 p.
13. Popova, L. Save Our Wealth / V. Pelevin // Popular Education. -1998. -№ 5. - P. 32.
14. Skvortsov, L. Cultural and Spiritual Life Arrangement Instrument // Popular Education / L. Skvortsov. - 2001. - № 2. - P. 81.
15. Vorobyev, V. Russian State Language / V. Vorobyev // Popular Education. - 1998. - № 5.
- P. 15.
