CC BY
116
TERRA ECONOMICUS (Экономический вестник Ростовского государственного университета) Ф 2009 Том 7 № 1 Часть 2
В целях дальнейшего развития и применения в научно-практической деятельности методологии науки управления, приведенные в статье: классификация сходств и отличий методологий; детализированная структура методологии науки управления; систематизация механизмов управления первого и второго информационных блоков структуры, дают возможность уточнить, существующее понятие методологии науки управления. Таким образом, вышеизложенное позволит сделать следующий вывод.
Методология науки управления - это способ обеспечения адекватной взаимосвязи научной теории и реальной управленческой деятельности, синтезирующий в исследовании совокупности научного инструментария и управленческих наук, целью которого является непроизвольная передача определенных результатов на способы их достижения и оценка правомерности использованного в исследовании научного инструмента, а фундаментальной основой является методология экономической науки.
ЛИТЕРАТУРА
1. Видяпин В.И., Добрынин А.И., Журавлева Г.П., Тарасевич Л.С. Государственное регулирование национальной экономики. / Под ред. акад. В.И. Видяпина и др. - М.: ИНФРА-М, 2007.
2. Декарт Р. Рассуждение о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскать истину в науках. Метафизические размышления. Начала философии. / Р. Декарт. - М.: Вежа, 1998.
3. Кун Т. «Логика и методология науки. Структура научных революций». Перевод с англ. И.3. Налетова.
4. Липский И.А., Чванова М.С. Информатизация системы непрерывной подготовки специалистов: методология, теория, практика. / И.А. Липский, М.С. Чванова. - Тамбов, 2000. Разд. 1.
5. Рузавин Г.И. Методология научного исследования / Г.И. Рузавин. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 1999.
6. Скаржинский М.И., Чекмарев В.В. Методология экономической науки. / М.И. Скаржинский, В.В. Чекмарев. 2-е издание, исправленное и дополненное. Кострома: КГУ им. Н. А. Некрасова, 2007.
7. Энциклопедический словарь. Современная рыночная экономика. Государственное регулирование экономических процессов / Общ. ред. д.э.н., проф. Кушлина В.И., д.э.н., проф., член-корр. РАН Чичканова В.П. - М.: Изд-во РАГС, 2004.
КРИВОШЛЫКОВ В.Н.
ФГОУ ВПО «Северо-Кавказская академия государственной службы», преподаватель кафедры «Информационных технологий», e-mail: krivoshlykov@gmail.com
МОДЕЛИ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ БИЗНЕСА И ГОСУДАРСТВА
В ТРАНЗИТИВНОЙ ЭКОНОМИКЕ
Виды взаимодействий бизнеса и государства. Стратегии поведения фирм «exit» и «voice» и их трансформация в российской экономике. Влияние степени «захвата» государства частным бизнесом на фирмы, выбравшие стратегию «воздействия» на государство или «дистанцирования» от государства.
Ключевые слова: взаимодействие бизнеса и государства; власть и бизнес; стратегии exit и voice; индекс «захвата государства»
Коды классификатора JEL: D21, H32
Связи бизнеса и государства имеют под собой определенную основу, базирующуюся на необходимости удовлетворения общественных потребностей. В настоящее время эти отношения не только не сужаются, но и существенно расширяются, характеризуясь все большим многообразием форм и содержания. Современным экономическим системам, в основной их массе, имманентно присуще соединение регулируемых властью отношений взаимной зависимости бизнеса и государства с элементами саморегулирования бизнеса на основе определенных норм поведения.
Экономические отношения бизнеса с государством базируются на том, что в развитом обществе бизнес не может обойтись без государства в силу того, что оно определяет основополага-
ющие правила функционирования для всех субъектов хозяйствования. В свою очередь, бизнес является своеобразным инструментом, с помощью которого государство реализует ряд функций в обществе, используя при этом естественно присущие бизнесу свойства, цели и функции в экономической системе, а также формы и методы их реализации. Совершенно очевидно, что без связей, основанных на отношениях взаимной зависимости бизнеса и государства, реализация данных свойств бизнеса затруднена в силу того, что для этого необходимы соответствующие внешние условия.
Исходя из вышеизложенного, можно констатировать, что отношения бизнеса и государства базируются на природных свойствах бизнеса и специфических функциях государства по созданию предпринимательской среды, направленных на удовлетворение общественных потребностей в процессе их совместной деятельности.
Учитывая роль бизнеса в удовлетворении потребностей общества, можно утверждать, что выполнение государством своих социально-экономических функций невозможно без эффективно функционирующего бизнеса. Это представляет собой важное условие формирования отношений между бизнесом и государством. Другим важным условием является то, что бизнес не может эффективно функционировать без содействия государства. Эта взаимосвязь бизнеса и государства четко сформулирована Ю. М. Осиповым: «Нет и не может быть сугубо индивидуального (личностно-автономного) производства, нет и не может быть сугубо индивидуального (необусловленного взаимодействием людей) потребления»[4].
Экономические отношения государства и бизнеса могут характеризоваться одной из следующих моделей:
1) государство диктует фирме все параметры отношений;
2) государство контролирует ключевые точки экономических отношений с фирмами;
3) государство и фирмы-партнеры с заранее оговоренными функциями и сферами действий;
4) государство в экономических отношениях с фирмами уступает им инициативу, оставляя за собой контрольную функцию арбитра;
5) государство ограничивается зашитой интересов фирм от внешних конкурентов и действий извне в целом.
Первая модель отношений государства и фирмы, безусловно, характерна для командной экономической системы. Она исключает рыночные механизмы саморегулирования и самостоятельность фирм. В этой ситуации не приходится говорить о государстве и фирме как субъектах рынка.
Так, в Советском Союзе в условиях командной экономики параметры деятельности фирмы были заданы, наблюдалась стабильность окружающей среды, поскольку цены, налоги, нормативы затрат, объемы заказов и поставок, схемы внутри- и межотраслевых связей были известны. Переход к другому типу функционирования означает изменение привычного образа действия, возникновение неопределенностей двоякого рода: чисто рыночной, связанной с особенностями жизнедеятельности рынка в целом, и переходной, зависящей от неустойчивости и изменчивости правил поведения переходного периода, что и происходило в России с начала 1990-х. Таким образом, переход от централизованной к рыночной экономике ведет к существенному изменению параметров всех сторон стратегической деятельности предприятия.
В этой связи, остальные модели отношений предполагают определенную степень самостоятельности в действиях как государства, так и фирмы. В современных условиях государство не может самоустраниться от выполнения функций в сфере экономики, как бы ни была либеральна эта экономика. Для поступательного развития рынка роль государства должна быть достаточно велика в сфере экономики, по крайней мере, выше некоторого порога необходимого и достаточного воздействия на экономическую среду общества, на субъекты рыночных отношений. Каждая из моделей отношений и поведения государства и фирм или их модификаций в устойчивой рыночной экономике могут либо полностью определять выбранный агрегированный тип модели рынка, либо сменять друг друга в зависимости от момента и потребностей функционирования и развития системы. Каждая из этих моделей определяется комплексом описывающих ее признаков, в основе которых лежит общность критериев. Кроме того, для более или менее эффективного функционирования каждой из данных моделей экономических
TERRA ECONOMICUS (Экономический вестник Ростовского государственного университета) Ф 2009 Том 7 № 1 Часть 2
TERRA ECONOMICUS (Экономический вестник Ростовского государственного университета) Ф 2009 Том 7 № 1 Часть 2
отношений и взаимного поведения государства и фирм необходимы определенные условия, а также факторы, создающие или улучшающие эти отношения и условия для них.
Для транзитивной экономики наиболее адекватной моделью отношений государства и фирм является активное участие в них государства либо на протяжении всего переходного периода, либо только на начальном этапе с постепенным переходом к модели уравновешенных партнерских отношений.
Несмотря на тенденцию к либерализации экономики, наблюдающуюся на протяжении двух последних десятилетий, для отечественных фирм взаимоотношения с государством, устанавливающим «правила игры» в экономике и контролирующим их исполнение, объективно остаются одним из важных элементов деловой стратегии любой компании. Формы и механизмы взаимодействия с государством оказывают существенное влияние на поведение фирм и стимулы, которыми руководствуются их собственники.
Государство относится к числу важнейших факторов, формирующих среду организации. С точки зрения экономической теории взаимодействие государства и бизнеса может моделироваться как своего рода «рынок публичных благ и институциональных сред». В современных условиях фирмы получают возможность выбирать между различными государствами, предлагающими различные наборы благ и цены на них[3].
Для российских предпринимателей характерны две стратегии, которые в целом типичны для бизнеса. Это стратегия дистанцирования от государства, основанная на стремлении к свободе и независимости, весьма развитом у предпринимателей, и стратегия тесной интеграции с государством с целью максимизации прибыли на основе получения от правительства специальных преференций и льгот. При этом их можно соотнести со стратегиями поведения экономических агентов, описанными как «exit» и «voice».
Стратегия «exit» проявляется в том, что фирма, неудовлетворенная условиями функционирования на данном рынке, выходит с него. Таким образом, государства, проводящие экономическую политику, не соответствующую интересам частных структур, могут столкнуться с массовым их «выходом», который приведёт к снижению налоговых поступлений, а также к общему ухудшению экономической ситуации в стране[2].
Очевидно, что такой вариант возможен при низких барьерах входа и выхода с рынка. В этом случае прекращение активности на данном рынке и ее перенос в другую сферу связаны с меньшими издержками, нежели усилия по изменению действующих «правил игры».
Стратегия «voice» предполагает, что агент стремится воздействовать на рынок с целью изменения правил, приведения их в соответствие со своими интересами. При этом, чем теснее агент связан со сложившейся системой и чем ниже уровень конкуренции в системе, тем более вероятным будет выбор агентом стратегии «воздействия».
Стратегия «воздействия» может быть реализована в двух вариантах - изменения общих правил игры и поиска индивидуальных решений для удовлетворения частных интересов наиболее влиятельных игроков[7, с. 29]. Предпочтения в пользу одного из этих вариантов объективно определяются степенью дееспособности и эффективности государственных институтов.
Основными признаками для определения типов стратегического поведения фирм могут быть цели, стоящие перед ними, степень прозрачности или открытости деятельности, преобладание стратегических приоритетов.
Ведущий признак стратегического поведения фирмы - цель функционирования может ориентироваться на максимизацию прибыли; овладение определенной долей рынка: максимизацию объема продаж; максимизацию роста; диверсификацию. В этом случае цель выступает как признак рыночно ориентированного конкурентного поведения фирмы в устойчивой экономической системе рынка. Целевыживание - признак рыночно ориентированного поведения большинства фирм в транзитивной экономике, либо относительно непродолжительного поведении (среднесрочного) в устойчивой системе рынка. Выполнение его - это цель в качестве признака этатистски ориентированного поведения фирмы преимущественно в командной экономике, в значительной мере присущая фирмам транзитивной экономики и имеющая место быть в устойчивой системе рынка.
Еще одним признаком, характеризующим поведение фирм и определяющим его тип или вариант этого типа, является приоритетность стратегических интересов. Данные интересы, безусловно, существуют и при рыночном и при этатистски ориентированном типе поведения
развития. На достижение стратегических интересов направлены как чисто рыночные цели (овладение определенной долей рынка и максимизация объема продаж), так и максимизация роста и диверсификации - цель приемлемая и для рыночно ориентированного, и для этатист-ски ориентированного поведения фирм.
Наконец, поведение фирм характеризует такой признак как степень прозрачности или открытости их деятельности. Для простоты анализа этот признак можно свести к трем более или менее идеализированным состояниям: открытая (белая), криминальная (черная) и теневая (серая) экономическая деятельность фирм.
Теневая экономическая деятельность (сокрытие налогов, искажение показателей и т. п.) имеет место и в рыночно, и в этатистски ориентированном поведении фирм, т. е. она не может являться признаком ни этатистски ориентированного, ни рыночно ориентированного поведения фирмы. Во-первых, потому что она нарушает законы данной страны, в том числе и в сфере экономического права. Во-вторых, она нарушает законы честной конкуренции, свободы выбора, ценового равновесия и др[1]. В то же время и теневая, и криминальная экономическая деятельность не только не противоречат рыночно ориентированным целям, но, наоборот, ставят их перед собой. Это и максимизация прибыли, и овладение определенной долей рынка, и максимизация объема продаж, и максимизация роста, и диверсификация. Потому теневую экономическую деятельность фирм можно определить как искаженный вариант рыночно ориентированного типа поведения фирмы, а криминальную - как его осознанную подмену или суррогат.
В переходной экономике можно выделить несколько видов стратегического поведения фирм:
- традиционные, присущие развитой рыночной экономике, такие как ценовая и неценовая конкуренция;
- специфические формы поиска ренты, унаследованные от командной экономики (ожидание поддержки от федеральных и местных властей, борьба за получение льгот, невыполнение обязательств перед государством (неуплата налогов, обязательных платежей) в надежде на их списание);
- связанные с неразвитостью рыночных институтов и кризисной экономической средой переходного периода (невыполнение обязательств перед кредиторами, невыплата заработной платы, бартер и прочие виды неденежных расчетов, производство незарегистрированной продукции, использование незарегистрированной рабочей силы и других ресурсов).
Многие из отмеченных видов конкурентного поведения не являются добросовестными и преследуются в установленном законодательством (не только антимонопольным) порядке. Кроме того, слабость и неэффективность структур государственного регулирования и контроля в период трансформации российской экономики к рыночной модели породили ряд специфических трудностей в развитии бизнеса, определяемых большинством исследователей как институциональные барьеры.
За годы реформ в РФ не произошло формирование прозрачных институциональных основ взаимодействия в схеме «бизнес-государство». Это выразилось в ряде проблем, лежащих в сформировавшейся системе корпоративных отношений, в процессе становления которой государство занимало явно выраженную пассивную позицию.
Построение единых правил игры было передано новым собственникам капитала. В результате система корпоративных отношений, выстраиваемая в условиях необходимости адаптации к хаотичности и бесконтрольности создаваемых финансовых институтов, неэффективности фискальной политики, политики занятости и социальной политики, стала представлять локализованную систему отношений. При этом контроль достигается преимущественно через использование неформальных контрактов, поскольку только такие контракты могли гарантировать сохранность всех элементов системы. В результате основной формой существования корпоративного сектора стала бизнес-группа, которая представляет собой такую организационную форму консолидации корпоративного контроля и ресурсов, благодаря которой сглаживались недостатки процесса институционального переустройства.
Во взаимоотношениях крупного бизнеса с государством выстраивалась система неформальных отношений, позволявшая корпорациям выстраивать такую линию поведения органов государственной власти, в которой они были заинтересованы. Причем, помимо неформальности этих отношений, отличительной их чертой было то, что они осуществлялись напрямую, то
TERRA ECONOMICUS (Экономический вестник Ростовского государственного университета) Ф 2009 Том 7 № 1 Часть 2
TERRA ECONOMICUS (Экономический вестник Ростовского государственного университета) Ф 2009 Том 7 № 1 Часть 2
есть без участия в этих отношениях каких-либо общественных институтов. Такой механизм сращивания крупного бизнеса с государством представлял собой целую самоорганизующуюся систему, в которой происходила мобилизация значительных финансовых ресурсов и наличие четко отработанной системы частного перераспределения доходов между бизнесом и властными структурами[6].
По мере активизации государством своих контролирующих функций в экономике, во многом благодаря нарастающему недовольству со стороны общества, интересы крупного бизнеса и государства стали все чаще пересекаться. В результате согласования интересов между ними стало осуществляться благодаря уже закрепившейся системе неформальных отношений, только теперь государство стало использовать имеющийся у него силовой ресурс. При этом общественные институты вновь были исключены из диалога, в результате чего сформировался нерыночный механизм согласование интересов.
Однако, наряду со стратегией воздействия на государство и тесной интеграции с ним в целях максимизации прибыли на основе получения от правительства специальных преференций и льгот, многие компании следовали стратегии дистанцирования (или уклонения) от государства. Если первая стратегия реализовалась в модели «захвата государства», то модель поведения, основанную на второй стратегии, условно можно обозначить как «свободное предпринимательство».
Первая модель поведения была характерна преимущественно для бизнесов, чей стартовый капитал был сформирован еще в начале рыночных реформ и которые оперируют в кредитнофинансовом секторе и в экспортных отраслях промышленности.
Индекс «захвата государства» представлен в таблице 1 как невзвешенное среднее данных по 6 видам деятельности. Числа в таблице показывают, какой процент фирм в каждой стране испытывает прямое влияние этих видов деятельности на свой бизнес.
Таблица 1.
Показатели «захвата государства» в странах с транзитивной экономикой[5]
Страна Законы Указы президента Центра- льный банк Крими- нальные суды Коммерческие суды Финанси- рование партий Индекс «захвата экономики» Класс
Албания 12 7 8 22 20 25 16 Низкий
Армения 10 7 14 5 6 1 7 Низкий
Азербайджан 41 48 39 44 40 35 41 Высокий
Беларусь 9 5 25 0 5 4 8 Низкий
Болгария 28 26 28 28 19 42 28 Высокий
Хорватия 18 24 30 29 29 30 27 Высокий
Чехия 18 11 12 9 9 6 11 Низкий
Эстония 14 7 8 8 8 17 10 Низкий
Грузия 29 24 32 18 20 21 24 Высокий
Венгрия 12 7 8 5 5 4 7 Низкий
Казахстан 13 10 19 14 14 6 12 Низкий
Кыргызстан 18 16 59 26 30 27 29 Высокий
Латвия 40 49 8 21 26 35 30 Высокий
Литва 15 7 9 11 14 13 11 Низкий
Молдова 43 30 40 33 34 42 37 Высокий
Польша 13 10 6 12 18 10 12 Низкий
Румыния 22 20 26 14 17 27 21 Высокий
Россия 35 32 47 24 27 24 32 Высокий
Словакия 20 12 37 29 25 20 24 Высокий
Словения 8 5 4 6 6 11 7 Низкий
Украина 44 37 37 21 26 29 32 Высокий
Узбекистан 5 4 8 5 9 4 6 Низкий
Невзвешенное среднее 21 18 23 18 18 20 20
На основании величины индекса все страны с переходной экономикой могут быть разделены на две группы. В группу стран с низким индексом «захвата государства» попали как страны, где реформы прошли наиболее удачно, так и наименее преуспевшие в реформировании экономической и политической системы страны. Что касается первых, то совсем не удивительно, что индекс «захвата государства» у них низкий. Относительно же таких стран как Беларусь и Узбекистан единственным
объяснением низкого индекса может быть тот факт, что частный сектор этих стран остается незначительным, до сих пор действуют элементы командной системы и политические режимы являются авторитарными. В подобных странах влияние частного сектора на государство минимальное.
Что касается стран с высоким индексом «захвата государства», то их можно назвать частичными реформаторами, как в сфере политических, так и экономических преобразований. Достигнув некоторых успехов, связанных с приватизацией и либерализацией, эти страны уделяли мало внимания институциональным реформам.
С целью продемонстрировать разницу между результатами деятельности фирм, Всемирным банком совместно с Европейским банком реконструкции и развития было проведено сравнение реального роста продаж и инвестиций между фирмами, вовлеченными в «захват государства», а также остальными фирмами. Как оказалось, фирмы-«захватчики» показали наиболее высокий уровень роста продаж, а также уровни инвестиций и занятости.
Следует отметить, что результаты деятельности фирм-«захватчиков» сильно зависят от того, относится ли страна, в которой они работают к странам с высоким или низким индексом «захвата экономики». В странах с высоким индексом «захвата экономики», такие фирмы имеют значительную выгоду от взаимодействия с государством, их уровень роста почти в четыре раза превышает уровень роста других фирм. В то же время, если страна имеет низкий индекс «захвата экономики», фирмы- «захватчики» показывают меньшее увеличение уровня продаж, чем другие фирмы, несмотря на схожие уровни инвестиций и занятости. Кроме того, при определении ожидаемого роста продаж в будущем эти фирмы ожидают, что тенденция сохранится.
Если рассматривать общий рост продаж по всем фирмам, то для стран с высоким индексом «захвата экономики» он составляет 11,1%, а для стран с низким индексом - 21,4%[8]. Из этого следует, что «захват экономики» в целом явление негативное для любой страны.
В целом, высокий уровень «захвата государства» в экономике существенно связан с более низкими уровнями и роста продаж, и инвестиций на уровне фирмы. Выгоды, получаемые фир-мами-«захватчиками» в таких странах влекут негативные последствия для всех других фирм.
Вторая модель была типична для более молодых компаний, действующих в торговле и в секторе услуг (включая информационные технологии, транспорт, туризм и т. д.)[7, с. 59].Несмотря на существенные внешние различия, логика развития обеих моделей поведения формировала у экономических агентов объективную потребность в укреплении государства. В первом случае макроэкономическая нестабильность и бюджетный дефицит, обусловленные систематическим извлечением ренты со стороны различных «групп интересов», порождали риски сильных социально-политических потрясений, которые, в свою очередь, могли привести к существенному перераспределению власти и собственности. В результате наиболее влиятельные игроки оказались заинтересованы в появлении сильного государства, которое было бы способно защитить их от последствий подобных кризисов. Аналогичным образом в модели «свободного предпринимательства» большинство игроков нуждались в гарантиях соблюдения общих «правил игры» и предоставлении «охранных услуг».
Подводя итог, можно констатировать, что для того, чтобы цели предприятия были достигнуты, они должны быть реалистичными в той обстановке, которая сложится к моменту реализации стратегии. Поэтому необходим сознательный взгляд в будущее, учет каждого из факторов внешней среды, способных оказать влияние на направление и сроки реализации плановых решений. Изучение будущего представляет собой огромную ценность, если оно позволяет сформулировать общеэкономические тенденции, которые могут представить либо угрозу существующей деятельности, либо возможности для новых видов деятельности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Беридзе Т. Криминально-бюрократическая составляющая хозяйственной жизни и проблемы ее преодоления // Общество и экономика. 2006, № 9 . С. 34.
2. Клинова М. Государство и бизнес: формы и стратегии взаимодействия // Мировая экономика и международные отношения. 2006, № 11. С. 106.
3. Либман А. М. Бизнес-среда и бизнес-стратегии в условиях конкуренции юрисдикций // Менеджмент в России и за рубежом. 2004, № 2. С. 51.
4. Осипов Ю. М. Теория хозяйства: В 3-х т. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1997 Т. 1, С. 167.
5. Шатковская А. О. Влияние уровня коррупции и бюрократии на развитие стран с переходной экономикой // Теория и практика управления. 2004, № 3. С. 47.
TERRA ECONOMICUS (Экономический вестник Ростовского государственного университета) Ф 2009 Том 7 № 1 Часть 2
TERRA ECONOMICUS (Экономический вестник Ростовского государственного университета) Ф 2009 Том 7 № 1 Часть 2
6. Яковлев А. А. Власть, бизнес и движущие силы экономического развития в России: до и после "дела ЮКОСа" // Общественные науки и современность. 2005, № 1. С. 38.
7. Яковлев А. А. Эволюция взаимоотношений бизнеса и власти в российской экономике // Российский журнал менеджмента. 2005, № 8.
8. Hellmann J., Jones G., Kaufmann D. Seize the State, Seize the Day»: State capture, Corruption and Influence in Transition. World Bank Policy Research Working Paper №2444. Washington, 2000. P. 94.
БАТИЩЕВА Г.А.
Ростовский государственный экономический университет, доцент кафедры Фундаментальной и прикладной математики, доцент кафедры Фи ПМ,
кандидат технических наук, e-mail: Gbati@mail.ru
микроэкономический анализ ожидаемых
доходов мигрантов
В соответствии с теорией человеческого капитала проведен анализ ожидаемых чистых индивидуальных доходов трудового мигранта от переезда в другой регион. Построена математическая модель, позволяющая определить равновесный уровень миграции.
Ключевые слова: миграция; мигрант; регион; доход; затраты на миграцию; прибыль; заработная плата; функция; человеческий капитал; дисконт; вероятность трудоустройства; спрос; предложение
Коды классификатора JEL: O15, F22
Важнейшей функцией миграции является перераспределение трудовых ресурсов в соответствии с потребностями развития экономики. Одним из проявлений мирового финансового кризиса в России, начавшегося в 2008 году, является рост безработицы. По данным Росстата [4], число безработных в России с начала лета 2008 года до конца января 2009 года выросло на два млн. человек (с 4,097 млн. человек в конце мая 2008 года до 6,1 млн. человек в конце января 2009 года). Уровень безработицы в целом по стране в январе 2009 года составил 8,1% - против 6,1% в январе 2008 года. Одним из путей решения проблемы занятости является повышение трудовой мобильности населения.
В соответствии с теорией человеческого капитала [1, с. 4-8; 2, с.159-198; 3, с. 126-142], потенциальный мигрант, принимая решение о миграции в момент времени Т1, оценивает реальный доход, который он мог бы получить в принимающем регионе1 от работы, соответствующей его квалификации и делает субъективную оценку вероятности получения такой работы. После этого он сравнивает ожидаемый доход с доходом, который он мог бы получить в родном регионе, Его решение о миграции основывается на полученной разнице с учетом потерь, связанных с переездом, сменой и поиском работы и т.д. Решение о миграции принимается, если ожидаемый чистый доход от миграции в принимающий регион будет положительным. Процесс принятия решения о миграции может быть представлен в графическом виде (рис 1.).
Кривая АР представляет собой график функции В = В, ожидаемых доходов работника в родном регионе i (отправляющем) - при условии, что он не мигрирует. Площадь криволинейной трапеции 0АРТ2 - это ожидаемые доходы работника в родном регионе i .
Кривая АР представляет собой график функции В = Bi ожидаемых доходов работника в родном регионе i (отправляющем) при условии, что он никуда не мигрирует. Площадь криволинейной трапеции 0АРТ2 - это ожидаемые доходы работника в родном регионе i .
Кривая EN представляет собой график функции В = Ву- - С ожидаемых в принимающем регионе j доходов (с учетом прямых затрат на миграцию) работника, принявшего решение мигрировать из региона i в регион j в момент времени Т1 . Площадь криволинейной трапеции OADENТ 2
- ожидаемые доходы работника (с учетом прямых затрат на миграцию), принявшего решение о миграции в регион j .
1 Под регионом будем понимать страну (если рассматривать внешнюю миграцию); округ (если рассматривать внутреннюю миграцию между федеральными округами России); область, край, республику (если рассматривать внутреннюю миграцию в пределах округа)
