CC BY
120
УДК 8Г42-8Г255.2
Л. А. Манерко
доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой теории и практики английского языка факультета «Высшая школа перевода», МГУ им. М. В. Ломоносова; e-mail: wordfnew@mail.ru
МОДЕЛИ ПЕРЕВОДА СОВРЕМЕННОСТИ ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ СОЦИООБУСЛОВЛЕННОСТИ И МУЛЬТИМОДАЛЬНОСТИ ЗНАНИЯ В ТЕОРИИ ДИСКУРСА
В статье рассматривается коммуникативная модель и социолингвистический подход как основа для появления новых моделей. Разработка теории дискурса в рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы позволяет применить понятие дискурса к описанию когнитивных механизмов в переводе, в котором концептуальное моделирование играет центральную роль. В работе раскрывается участие ментальных и языковых особенностей в процессе анализа и перевода отрывков поэтических произведений, которые зависят от специфики коммуникативного события, типа дискурса, социообусловленности и мультимодальности проецируемого знания.
Ключевые слова: теория дискурса; когнитивно-дискурсивная парадигма; мультимодальность знания; перевод; межкультурная коммуникация, социолингвистические факторы; концептуальная информация.
Manerko L. A.
Doctor of Philology, Professor; Head of the Department of English Theory and Practice, the Faculty of «High School of Translation»; Lomonosov Moscow State University; e-mail: wordfnew@mail.ru
MODERN TRANSLATION AND INTERPRETATION MODELS IN TERMS OF SOCIAL FACTORS AND MULTIMODALITY OF KNOWLEDGE IN DISCOURSE THEORY
The article reveals the communicative model and offers a sociolinguistic approach as the basis for the new models. The elaboration of discourse theory in the framework of cognitive-discursive paradigm allows to apply the concept of discourse to the research of cognitive mechanisms in interpretation, where the conceptual modelling plays the crucial role. The paper describes mental and language peculiarities in analysis and interpretation of poetic passages, which are influenced by the communicative event, type of discourse, multimodality and socially dependent factors in the projected knowledge.
Key words: discourse theory; cognitive-discursive paradigm; multimodality of knowledge; translation and interpretation; cross-cultural communication; socio-linguistic factors; conceptual information.
На сегодняшний день существует несколько известных моделей в общей теории перевода. Ими являются теория языковых соответствий, информационная, трансформационная, семантическая, ситуативная (денотативная) и коммуникативная модели. Наибольшую актуальность во второй половине ХХ в. приобрели последние три модели. Семантическая модель подразумевает идентичность или достаточно близкое подобие всех или некоторых смысловых элементов, составляющих содержание сопоставляемых текстов. Она строится с учетом компонентного анализа содержательных единиц языка и наличия регулярных межъязыковых соответствий [10, с. 20]. В ситуативной (ситуативно-денотативной) модели инвариантной основой выступает соотнесенность языковых единиц «с предметами, явлениями и данностями самой действительности» [4, с. 27], что непосредственно связано с поиском аналогов ситуаций и нужных форм обозначения [7]. В данной модели применяются термин «адекватность перевода», поиск соответствия при передаче оригинала, использование разных приемов в процессе сопоставления однотипных элементов ситуаций. Данные понятия оказались полезными и в других моделях перевода.
В коммуникативной модели процесс перевода рассматривается как акт двуязычной коммуникации, а переводчик является участником процесса коммуникации, выполняющим двойную функцию -получателя и отправителя информации. Переводческие явления рассматриваются с точки зрения их коммуникативной установки и ситуации или на основе вербальной / невербальной коммуникации [24]. Последняя разновидность коммуникативной модели, изложенная в работе Х. Киршхофф, предполагает два этапа. Первый (невербальный) этап, осмысленный в рамках теории смысла (théorie du sens), учитывает трудности психолингвистического плана (а именно -количество передаваемой информации в соответствии с когнитивными решениями); на втором этапе функциональная эквивалентность адаптирует создаваемый переводимый текст «к коммуникативным нуждам получателей информации в зависимости от социокультурного окружения» [24, с. 22]. К данной модели впоследствии добавляются семиотические отношения, которые «в семиотике определяются как синтаксические, семантические и прагматические. <...> Семантика, ситуация и функция составляют инвариантную основу высказывания на языках оригинала и перевода» [4, с. 29]. Сопоставление двух кодов и двух культурных общностей выводит данную модель на уровень
межкультурной коммуникации. Эта модель получает свое развитие в терминах концептуального уровня коммуникации посредством ее соотнесения с социокультурным окружением [25] и акустических и визуальных систем обработки данных в синхронном и последовательном переводах в матричной модели Ф. Пойатоса [26].
Учитывая, что наука о переводе не стоит на месте и на нее оказывают влияние исследования в интегрированных с лингвистикой областях знания и особенно положения когнитивно-дискурсивной парадигмы лингвистического знания, следует учитывать появляющиеся новые тенденции, описываемые учеными применительно к теории перевода. В статье обсуждаются новые модели и методики перевода.
1. Социолингвистическая процессуальная модель перевода Д. Коукли учитывает экстралингвистические и психолингвистические факторы, опираясь на следующие этапы в процессе перевода:
1) восприятие сообщения (на уровне синтаксического, семантического, контекстуального знания);
2) предварительный этап обработки данных (лексического багажа знаний, умение выделять синтаксические конструкции и долговременной памяти на исходном языке);
3) участие кратковременной памяти, заключающейся в выделении лексико-фразовых структур и предложений в зависимости от уровня дискурса;
4) поиск семантической эквивалентности (межъязыковых и межкультурных соответствий в долговременной памяти на переводящем языке);
5) формулировка синтаксически правильного сообщения в сознании переводчика в зависимости от социолингвистических факторов, опирающихся на лингвистическую компетенцию, лингвистические и социальные маркеры;
6) производство сообщения (на основе физических, психолингвистических и межмодальных употреблений) [22].
2. В описании механизмов перевода следует учитывать понимание дискурса как явления, относящего к коммуникации и когниции, имеющего дело с мультимодальностью знания, а именно - его получением, оперированием, переработкой и передачей информации [14, с. 10]. Понятие дискурса «не следует смешивать с языком данной социальной группы» [19, с. 108]. При описании дискурса необходимо обратить внимание на то, как именно конкретный автор участвует
в создании коммуникации в конкретных социально-исторических условиях, и что за каждой языковой единицей стоят различные знания (о мире, коммуникативном событии, лингвистические знания и предполагаемые знания адресата). При описании дискурса лингвисты начинают изучение текста с языковых средств, встречаемых в нем, затем, пытаясь рассмотреть механизмы речемыслительной деятельности конкретного автора, представляют процессы понимания и когниции данного индивида, опираясь на экстралингвистические факторы, которые могли повлиять на создание конкретного текста. В настоящий период развития науки о языке в ее когнитивно-коммуникативном направлении оформились методологические основы теории дискурса и апробируются способы и приемы изучения основ языковых и ментальных механизмов через явления категоризации и концептуализации. Е. С. Ку-брякова в свое время отмечала, что систему языка следует понимать как проекцию «познанного человеком, как рефлекс его размышлений о мире и о языке, как совокупность средств, служащих описанию всего этого. Знание о языке и знание языка предполагает выделение разных единиц и категорий как составляющих системы. Они опосредуют его роль (т. е. языка. - Прим. авт.) в понимании мира и в фиксации структур опыта и знаний, мнений и оценок, в их хранении и возможности оперирования ими в сознании человека» [14, с. 22-23].
Дискурс предполагает разные виды актуализации речемыслитель-ной деятельности человека, участие ментальных процессов и экстралингвистических факторов, он может быть передан и понят на основе множества факторов общающимися в коммуникативном семиозисе. На этой методологической основе разрабатывается концепция о различных типах дискурса, определяемых социально-историческими условиями и существующими стереотипами в организации речевых форм построения мысли [16, с. 63].
Попытаемся показать особенности построения дискурса художественного произведения на примере отрывка из цикла «Второй годовщины» («Second Anniversary», 1612, строки 122-126) Дж. Донна, а также то, как прочитывает реципиент подобный текст, и на чем может остановиться его внимание.
Shеe whose complexion was even so made That which of her ingredients should invade The other three, no Fear no Art could guess: So far were all remov'd from more or less.
Отметим важное замечание, высказанное О. П. Воробьевой, которая указала, что на современном этапе художественным и, в частности, поэтическим дискурсом, должна заниматься «когнитивная поэтика, или когнитивная теория изучения литературы» (a cognitive theory of literature)». Она «служит мощным инструментом раскрытия и объяснения когнитивных процессов и стратегий, лежащих в основе формирования и интерпретации художественного текста как продукта познающего разума (cognizing mind) в контексте физического и социокультурного миров его, текста, создания и восприятия» [5, с. 379].
Итак, восприятие этого небольшого поэтического отрывка как печатного кода осуществляется на основе распознавания отдельных графически оформленных комплексов (морфем и слов) и их прогова-ривание (внутреннее или внешнее) в составе каждой строки и затем строфы. Читающий выделяет ударения в соответствии с четырехстопным дактилем: '- - '- -'- - ', напоминающим героический куплет (aa, bb) как у Дж. Чосера в «Кентерберийских рассказах», учитывает особое написание слов начала XVII столетия, передающих долготу гласного или особенности произнесения согласных: Shee whose complexion... Л. С. Выготский указывал, что чтение представляет собой «психический процесс очень сложного порядка» [6, с. 169]. Действительно, это коммуникативная деятельность, которая направлена на получение информации, ее понимание и интерпретацию. Одновременно это и когнитивная деятельность, так как происходит первичное формирование «образа восприятия» для распознавания графических свойств речевых сигналов [15, с. 131]. Графические свойства как при чтении вслух, так и проговаривании про себя («внутренняя речь» по Л. С. Выготскому) сливаются с фонетическими признаками, к которым затем добавляются динамические характеристики звучащей речи (на уровне грамматики, элементарного синтаксиса и частично семантики) и отсылка к концептуальным элементам сознания. Восприятие зависит от лингвистических и психолингвистических характеристик отдельной языковой личности-реципиента [15, с. 134].
Следующий этап полностью связан с осмыслением информации, так как орфоэпические характеристики речи интегрируются с синтаксическими - сначала на уровне смысловых звеньев (внешних синтагм, двусловных сочетаний, явлений «малого синтаксиса») происходит соотнесение образа звучания с вероятностным семантическим коррелятом [8, с. 32-33]. По мере продвижения взгляда читающего
происходит постижение единиц «большого» синтаксиса, оформленного графически и грамматически, и, конечно, посредством определенного метра, рифмы и иных поэтических средств. На этом этапе концептуализации происходит сопоставление с теми данными, которые имеются у реципиента в его сознании и осмысление отдельного высказывания в зависимости от разных видов связности, помогающих уяснить референциальную функцию и функцию эстетического воздействия целостного текста.
Часть информации, представленная в тексте, становится более значимой, релевантной, а другая отходит на второй план, может стать фоновой информацией. Обработка информации от поступающих речевых сигналов и ее дальнейшая переработка осуществляется на уровне пропозиций, при «смыслоформулировании» возникает «общий смысл сообщения» [8, с. 33]. Это концептуальное знание диктуется некоторой предварительной установкой на восприятие целого текста в соответствии с поставленной целью прочтения (ознакомительное чтение, просмотровое чтение, филологическое чтение, чтение для дальнейшего перевода текста и т. д. Сразу следует обратить внимание на то, что последние два вида чтения отличаются друг от друга, хотя любой высококвалифицированный переводчик должен иметь хорошую филологическую подготовку). В связи с этим воспринятый текст подвергается анализу в зависимости от иерархии смыслов, которые опираются на контекстуальное знание, ассоциативные отношения, культурную осведомленность читателя и другие факторы, ведущие к более глубокому анализу. Этот этап важен для переводчика как когнитивный этап, так как осуществлялся от текста к мысли, в зависимости от стоящих за ними представлениями, являющихся содержательной частью концептуальной системы.
Речепродуцирование представляет собой иной процесс, здесь наблюдается стратегия перехода от мысли к слову и затем - к созданию текста, когда сообразно особенностям своей личности и условиям коммуникативного акта, а также реальному замыслу и цели, переводчик «следует одному из путей формирования внешнего высказывания» [13, с. 77]. Коммуникативное задание стимулирует активизацию сознания с целью приведения в действие механизмов речи, предусматривает задействование необходимых областей знания и построения концептуального аналога текста. На этом этапе из памяти извлекаются определенные языковые средства, на основе связей и отношений
в переводящем языке они «связаны с данным фреймом и представляют собой его языковые корреляты» [13, с. 60].
Представленный отрывок из произведения Дж. Донна имеет отношение к средневековому пониманию ингредиентов, формирующих темперамент и личность человека. Напомним, что в средневековую эпоху сильное влияние оказывала птолемеевская теория о четырех первоэлементах, которые включают воду, воздух, огонь и землю. Эта теория получила свое развитие в работах великого греческого врача Гиппократа, который отмечал, что каждый первоэлемент связан с «телесными соками», например земля связана с меланхолией (melancholy), вода - с флегмой (phlegm), воздух - с кровью (blood), огонь - с желчью (choler). И потому в данном отрывке речь идет не о цвете лица, а о совокупности тех жизненных соков, которые привели к созданию спокойного темперамента девушки, мысль об этом и представлена в стихотворном отрывке (см. об этом более подробно [23, с. 183; 17]). Вследствие указанного перевод стихотворения должен опираться на такие ключевые элементы, как Shee, complexion, even made, three ingredients и т. д. Именно они находят отражение в тексте перевода:
Та, чей характер был ровным создан, Черты трех остальных ингредиентов намешал, Не побоявшись искусности пророка, Взял и удалил излишки, не спеша
(Перевод автора статьи).
3. Понимание сознания как необходимое условие онтогенеза языкового значения, представлений и смысла в речемыслительной деятельности человека, отражено в: а) концептуальной модели перевода Т. А. Фесенко и б) фреймовой модели перевода В. И. Хайруллина. Обе модели опираются на связи, которые переводчик устанавливает на структурно-семантическом уровне в плане выделения соответствий на уровне семантического значения и грамматической формы, а затем на основе сформированности смысла переводчиком создается понятие-образ, которое, отвечая авторскому замыслу, является понятным реципиенту другой культуры.
Концептуальная модель Т. А. Фесенко учитывает два основных понятия - процесс концептуализации (осмысления) получаемой информации и концепта. Концептуализация является «моделью понимания текста как результата естественной обработки языковых
данных» [12, с. 56-57]. В процессе концептуализации определяется цель и интенции автора, анализируются социальные рамки высказывания и особенности «коммуникативной среды» [20, с. 135]. Концепт представляет собой некоторую репрезентацию реальной действительности, проецируемой «после "когнитивной обработки" в языковой уровень сознания» в процессе переводческой деятельности, что обусловлено «психосемиотическими характеристиками переводчика» [20, с. 132, 133]. Подобная когнитивная обработка информации происходит на основе социокультурной, лингвистической, текстовой, концептуальной и коммуникативной констант. Социокультурная константа проявляется в максимальном сохранении культурных реалий, лингвистическая формируется речевыми и языковыми нормами и вербальными системами исходного языка (ИЯ) и языка перевода (ЯП), а текстовая константа отражает жанрово-стилистическую специфику текста в обоих языках [20, с. 130-131]. Вместе с тем переводчику следует обратить внимание на коммуникативную константу, относящуюся к «коммуникативной адекватности» текста ЯП в контексте его ориентации на реципиентов, и концептуальную константу перевода. Последняя константа репрезентируется при переводе характером «ментальных операций ... в границах вербальных систем определенных лингвокультурных сообществ», взаимодействием ментальных пространств автора оригинала и «когнитивно-психологическими структурами мышления переводчика» и, наконец, «лингвоменталь-ными моделями» исходного текста (ИТ) и концептуального текста [20, с. 130; 135].
Модель, предложенная В. И. Хайруллиным, дополняет модель Т. А. Фесенко. Эта модель учитывает влияние культурных факторов при переводе. «При передаче культуральных факторов в переводе текста фреймовые термины либо заполняются теми же элементами, что и в исходном тексте, либо элементами той культуры, к которой принадлежит реципиент перевода (пользователь)» [21, с. 14]. Ментальное пространство оригинального текста и затем текста перевода строится в соответствии с фреймовым конструированием концептов на основе семантики элементов из отрывков исходного и переведенного текстов.
4. Существует также ряд исследований, которые обращают внимание на ассоциативно-образную структуру перевода и участие переводческих трансформаций [1], явление типологической доминанты,
помогающей выделить консонансный и диссонансный типы перевода [2], содержание и форму произведения перевода на основе перестраивающего и воссоздающего типов [9].
На таком комплексном подходе строится интегрированная когнитивная методика сопоставления оригинала и перевода [18]. Она позволяет понять многие факторы, начиная от социолингвистических и культурологических и заканчивая когнитивными и функциональными, которые оказывают влияние на то, как осуществляется переводческая деятельность. Анализ перевода оригинала англо-шотландской баллады «Thomas of Erceldoune» из Торнтского манускрипта, выполненного С. В. Шабаловым, и варианта баллады из книги В. Скотта, созданного С. Я. Маршаком, описывается в исследовании Д. В. Бер-дниковой [3]. Этот анализ показал, что переводчики следовали разным стратегиям, имели разные цели и задачи. С. В. Шабалов следовал жанровыми требованиями передачи концептуально-смысловых констант англо-шотландского текста баллады. В переводе репрезентируется своеобразие языковой объективации поэтической идеи оригинала: двухчастность его композиции, обусловленная развитием двух тем (любовь смертного к представительнице «Иного мира» и путешествие по волшебному миру, выполненному в кельтских традициях). Структура перевода отображает межстрочные и межстрофические связи, а также все типологические параметры оригинала. Поэтичность текста перевода полностью согласуется с поэтичностью баллады «Thomas of Erceldoune», что в целом говорит о консонансной освоенности и транслированности смыслов и структуры оригинала, поэтому перевод С. В. Шабалова является консонансным и воссоздающим типом перевода. Выбранные С. В. Шабаловым принципы работы над текстом перевода первоисточника состояли в максимально приближенном, почти дословном переводе, в нем наиболее полно представлена типологическая доминанта (поэтичность и идейно-эмотивная основа) оригинального текста англо-шотландской баллады.
В своем переводе варианта баллады из собрания В. Скотта «True Thomas» С. Я. Маршак опирается на экспрессивную составляющую, которая является основополагающей для жанра лирической среднеанглийской баллады. Такая стратегия перестраивающего перевода относит произведение к диссонансному типу перевода, который характеризуется максимально редуцированной типологической доминантой оригинального текста. Переводчик, используя адаптацию как
основной переводческий прием, репрезентировал концептуальные структуры английского культурного пространства по алгоритму ментальных моделей русской культуры, т. е. он представил тот «образец-проекцию христианской модели, который сложился в сознании носителей русского языка, а не кельтские характеристики. С. Я. Маршак создал завершенное самостоятельное произведение, в котором ему как переводчику удалось передать основные элементы концептуального пространства английского текста, в большей степени уйдя от конкретных реалий, обобщив их для того, чтобы познакомить русского читателя с сокровищницей англо-шотландского миропостиже-ния средствами приближения к русскоязычной культуре. Перевод англо-шотландской баллады В. Скотта «True Thomas» можно назвать выполненным «по мотивам» баллады.
Таким образом, в статье были представлены современные подходы в теории перевода. Они направлены не только на то, чтобы показать, что перевод является коммуникативной, но и когнитивной деятельностью, направленной на раскрытие социообусловлен-ных механизмов, участвующих в создании текста оригинала и затем перевода. Мультимодальность знания, многоступенчатость процесса прочтения, понимания и интерпретации замысла в своей основе опирается на теорию дискурса. Дискурс как базовое явление, учитывающее природу языковых и когнитивных механизмов человеческого сознания, способен показать, как переводчик выделяет ключевые моменты информации и адекватно вербализует концептуальные составляющие исходного текста, каким образом в тексте перевода представлены концептуально-ценностные ориентиры ментального пространства переводящей личности и одновременно как осуществляется лингвоментальная проекция, направленная на воплощение социокультурных элементов в переводе.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Алексеев С. А. Когнитивные модели как средство сопоставления образности в оригинале и переводе // Перевод и стилистические ресурсы языка. - М. : Рема, 2004. - С. 5-20. - (Вестн. Моск. гос. лингвист. ун-та; вып. 488. Сер. Лингвистика).
2. Алексеева Л. М., Шутемова Н. В. Типология перевода : Монография. -Пермь, 2012. - 198 с.
3. Бердникова Д. В. Англо-шотландская баллада как объект сопоставительного изучения: лингвокогнитивный аспект (на материале вариантов
баллады «Thomas of Erceldoune» и их переводов: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М., 2014. - 21 с.
4. Виноградов В. С. Перевод: Общие и лексические вопросы. - М. : Книжный дом : Университет, 2006. - 240 с.
5. Воробьева О. П. Художественная семантика: когнитивный сценарий // С любовью к языку: сб. науч. тр. посвящ. Е. С. Кубряковой. - М.Воронеж : ИЯ РАН, Воронежский гос. ун-т, 2002. - С. 349-384.
6. Выготский Л. С. Избранные психологические исследования. - М. : Педагогика, 1956. - 379 с.
7. Гарбовский Н. К. Сопоставительная стилистика и методология перевода // Вестн. Моск. ун-та. - М. : 2013. - № 1. - С. 14 - 35. - (Сер. 22. Теория перевода).
8. Зимняя И. А. Смысловое восприятие речевого сообщения // Смысловое восприятие речевого сообщения (в условиях массовой коммуникации). -М. : Наука, 1976. - 153 с.
9. Казакова Т. А. Художественный перевод. Теория и практика. - СПб. : Инъязиздат, 2006. - 544 с.
10. Комиссаров В. Н. Общая теория перевода: Проблемы переводоведения в освещении зарубежных ученых: учеб. пособие. - М. : ЧеРО, 1999. -136 с.
12. Краткий словарь когнитивных терминов / под ред. Е. С. Кубряковой. -М. : Филол. ф-т МГУ им. М. В. Ломоносова, 1996. - 245 с.
13. КубряковаЕ. С. Роль номинации в онтогенезе семантического компонента речевой деятельности и проблемы соотношения значения и обозначения на ранних стадиях развития речи // Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи. - М. : Наука, 1991. - С. 60-81.
14. Кубрякова Е. С. Язык и знание. На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира / Рос. Академия наук. Ин-т языкознания. - М. : Языки славянской культуры, 2004. - 560 с.
15. Леонтьев А. А. Основы психолингвистики. - М. : Смысл, 1997. - 287 с.
16. Манерко Л. А. Типы знания, воплощенные в художественном и академическом дискурсах // Дискурс как социальная деятельность: приоритеты и перспективы. - Ч. 2. - М. : ФГБОУ ВПО МГЛУ, 2012. - С. 56-70. -(Вестн. Моск. гос. лингвист. ун-та; вып. 6 (639). Сер. Языкознание).
17. Манерко Л. А. Человек и его путь: от медико-физиологических к философским представлениям Джона Донна // Язык медицины. - Вып. 5. -Самара, 2015 (в печати).
18. Манерко Л. А., Бердникова Д. В. Англо-шотландская баллада: от глубинных смыслов к их интерпретации на русский язык на основе когнитивной методики перевода // Когнитивное варьирование в языковой
интерпретации мира: материалы «круглого стола» языка / отв. ред. В. З. Демьянков. - М.-Тамбов : Институт языкознания РАН; Издат. дом ТГУ им. Г. Р. Державина, 2014. - С. 484-495. - (Когнитивные исследования языка. Вып. XIX).
19. Пьеге-Гро Н. Введение в теорию интертекстуальности: пер. с фр. / общ. ред. и вступ. ст. Г. К. Косикова. - М. : Изд-во ЛКИ, 2008. - 240 с.
20. Фесенко Т. А. Специфика национального культурного пространства в зеркале перевода. - Тамбов : Изд-во ТГУ им. Г. Р. Державина, 2002. - 229 с.
21. Хайруллин В. И. Перевод и фреймы: учеб. пособие. - М. : Либроком, 2009. - 144 с.
22. Cokely D. Interpretation: A Sociolinguistic Model. - Burtonsville, MD: Linstok Press, 1992. - 199 p.
23. Duran A., Fabb N. Literary studies in action. - L.-N. Y. : Routledge, 1990. -240 p.
24. Kirchhoff H. Das dreigliedrige, zweisprachige Kommunikationsystem Dolmetschen // Le Langage et l'Homme. - 1976. - № 31. - S. 21-27.
25. Kondo M. Japanese Interpreters in their Sociocultural Context // Meta. -1988. - № 33 (1). - P. 70-78.
26. Poyatos F. Nonverbal Communication in Simultaneous and Consecutive Interpretation: A Theoretical Model and New Perspectives // The Interpreting Studies Reader / Ed. by F. Pöchhaker, M. Schlesinger. - L.-N. Y. : Routledge, 2002. - P. 235-246.
