CC BY
49
УДК 32(075)
Л. Л. Хопёрская
Институт философии, политологии и права им. А. Баховаддинова АН Республики Таджикистан
(Душанбе, Таджикистан)
МОДЕЛИ КОНФЛИКТНОСТИ ЭТНОПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ
В рамках этноконфликтологической теории представлен теоретико-методологический анализ этнополитиче-ских систем. Автор предлагает рассматривать этнополитический конфликт как состояние этнополитической системы, при котором между ее акторами существует определенный дисбаланс. В этом случае зафиксированные модели конфликтности этнополитической системы теоретически представляют собой возможные типы дисбаланса между различными акторами системы.
Отмечается, что этнополитическая система России находится в состоянии нарастающего дисбаланса, преодолеть который силовыми методами невозможно. Построение сбалансированной этнополитической системы предполагает целенаправленную многоуровневую комплексную работу, эффективную только при легитимности власти в общественном сознании всех этнических акторов и легитимности действий самих акторов.
Ключевые слова: политическая система, модель, этнополитика, этнополитическая система.
Актуальность обращения к этноконфликтологической теории в современном мире подтверждается регулярно. Гражданская война на Украине и конфликты в других постсоветских государствах (грузино-абхазский, грузино-югоосетинский, приднестровский, киргизско-таджикский и др.) имеют выраженный этнический аспект.
Конфликтные ситуации в России (Хотьково, Кондопога, Манежная площадь, Сагра, Пугачев, Бирюлево, Вешенская и др.), получившие большой общественный резонанс, также сопряжены с этнической проблематикой. Социологи фиксируют устойчивость ксенофобских и националистических настроений в российском обществе. Так, ВЦИОМ по итогам социологических опросов в 2013 г. отмечает, что «половина наших сограждан (49 %) обеспокоена ростом напряженности и нетерпимости в сфере межнациональных отношений. Жители Москвы и Санкт-Петербурга настроены по этому поводу особенно скептически (64 %)»\ По данным «Левада-Центра», в июле 2013 г. основной проблемой, которая беспокоит москвичей, 55 % опрошенных назвали мигрантов из бывших южных республик СССР и с Северного Кавказа (для сравнения — в декабре 2010 г. таких было 30 %)2, в июле 2014 г. 64 % опрошенных россиян заявили о необходимости выдворять нелегальных мигрантов за пределы
ISSN 2412-8945. Развитие территорий. 2015. № 2.
© Л. Л. Хопёрская, 2015
1 Межнациональные отношения в России: мониторинг: Пресс-выпуск ВЦИОМ № 2501, 28 января 2014 г. URL: http://wciom.ru/index.php?id=459&uid=114690
2 См.: Социальные проблемы и гражданское участие москвичей: Пресс-выпуск «Левада-Центра», 11.07.2013. URL: http://www.levada.ru/11-07-2013
России3. Хроника конфликтных ситуаций, например в Бирюлево, достаточно подробно описана в СМИ4, другие конфликты также часто становились предметом ситуационного политологического и публицистического анализа, но при этом не рассматривались на теоретическом уровне во всей своей общности, в рамках одной концепции.
В политологии метод моделирования получил достаточно широкое распространение. Практически все современные политологические концепции предполагают построение моделей, основанных на выделении набора переменных и установлении типов связей между ними, что позволяет описывать и объяснять реальные политические процессы. Как утверждает Р. Х. Чилкот, «исследователь абстрагирует из общества как целого некоторые элементы, которые кажутся более других соответствующими ситуации, и рассматривает эти элементы как систему. Обычно эти элементы существуют в концептуально измеримых количествах и носят название переменных. <...> Переменными любой системы являются структуры, функции, акторы, ценности, нормы, цели, входы, выходы, реакция и обратная связь»5.
В зависимости от значения (содержания) переменных выделяются различные модели системы. Так, в рамках классической теории конфликтов Р. Дарендорф строит модели социальных конфликтов на основе двух переменных: интенсивности (определяется степенью участия сторон
3 См.: Национализм, ксенофобия и миграция: Пресс-выпуск «Левада-Центра», 26.08.2014. URL: http://www.levada.ru/ 26-08-2014/natsionalizm-ksenofobiya-i-migratsiya
4 См., например: Беспорядки в Бирюлево: хроника событий. URL: http://ria.ru/incidents/20131013/969693444.html
5 Чилкот Р. Х. Теории сравнительной политологии: В поисках парадигмы. М., 2001. С. 178.
конфликта и социальной значимостью его результатов) и насильственности (характеризуется формой проявления конфликта — от переговоров с открытой аргументацией до войны). М. Дойч различает две модели конфликта: конструктивную и деструктивную. Он предлагает обзор переменных, влияющих на развитие конфликта, и относит к ним: характеристику конфликтующих и заинтересованных сторон; предысторию их взаимоотношений; причины и социальную среду, в которой возник конфликт; стратегию и тактику, применяемые конфликтующими сторонами; результаты конфликта для его участников.
Множество примеров построения и использования моделей в политологических исследованиях доказывает два принципиальных и взаимосвязанных вывода: во-первых, моделей изучаемых явлений и процессов может быть сколько угодно много; во-вторых, выделение тех или иных переменных, на основе которых строится конкретная модель, зависит от выбранной теории политического анализа. В случае построения моделей этнополитических конфликтов автор предлагает опираться на классическую теорию политической системы Д. Истона и Г. Алмонда и ее трансформацию в теорию этнополитической системы.
По определению Д. Истона, «политические взаимодействия в обществе представляют собой систему»1, находящуюся в определенной среде и взаимодействующую с ней. К внутренней среде относятся экономика, культура, социальная структура, межличностные отношения, в совокупности определяющие условия действия политической системы конкретного общества. К внешней среде относятся все системы, являющиеся внешними по отношению к данному обществу.
Д. Истон отмечал, что существует огромное множество воздействий на систему, и предложил редуцировать это множество к ограниченному числу индикаторов при помощи использования понятий «входы» и «выходы». «Значение понятия "входы" состоит в том, что с его помощью мы получаем возможность характеризовать суммарный эффект действия множества разнородных
условий и событий, происходящих в окружении
2
политической системы, на саму эту систему» . Понятие «выходы» фиксирует совокупность политических решений и действий властей.
Политический процесс представлен двумя формами: во-первых, выдвижением требований общества к власти, в него «вовлечены политические партии, группы интересов и средства массовой информации»; во-вторых, конвертацией этих требований в политические решения, осуществляемой органами власти. При этом образуется контур обратной связи, который включает реакцию общества на эти решения (поддержка, отвержение, противодействие), передачу информации об этой реакции властям и последующие дей-
1 Истон Д. Категории системного анализа политики // Антология политической мысли : в 5 т. М., 1997. Т. II. С. 630.
2 Там же. С. 640.
ствия властей, что «дает возможность системе использовать свой предшествующий и сегодняшний опыт для того, чтобы попытаться усовершенствовать свое будущее поведение»3.
Д. Истон подчеркивает, что действия властей имеют ключевое значение для сохранения системы, но поскольку исследователю труднодоступна или вообще недоступна информация о внутренних процессах, результатом которых является выработка политических решений, для обозначения политической системы он использует понятие «черный ящик».
Неудовлетворенность отсутствием ответа на вопрос, что происходит в «черном ящике», стала причиной уточнения модели политической системы Г. Алмондом. Он попытался приоткрыть «черный ящик» и предложил учитывать специфику функций органов власти, находящихся на входе и на выходе политической системы4.
Г. Алмонд разделил политический и административный процессы и, соответственно, акторов этих процессов4, выполняющих различные функции в политической системе. Прежде всего в политический процесс включены такие акторы, как политические партии, общественные объединения и другие группы, основной функцией которых является формулирование и выдвижение требований к власти, причем различные акторы могут предъявлять несовпадающие, а иногда и взаимоисключающие требования. В свою очередь, политические решения принимаются, как правило, высшими должностными лицами и законодательными органами. Административные решения, посредством которых они должны реализовываться, осуществляются исполнительными и судебными органами власти. Все они, следовательно, также выступают акторами политической системы.
Следует иметь в виду, что предложенная теория в самом общем виде отражает реальное содержание политического процесса, при этом необходимо учитывать многофункциональность акторов политической системы. Например, такие акторы, как политические партии, имеют представительство в законодательных органах, а административные структуры могут привлекать к исполнению своих функций профсоюзы или отдельные добровольные объединения.
Г. Алмонд конкретизировал исходную модель политической системы Д. Истона, он обозначил сложность внутренних связей между акторами политической системы, баланс между которыми зависит от степени политической активности общества и адекватности ответов правительства на выдвигаемые обществом или отдельными социальными группами острые вопросы5.
Однако следует заметить, что, рассматривая проблему, как «различные типы политических систем <...> отличаются типами своих входов
3 Истон Д. Указ. соч. С. 641.
4 Алмонд Г. А., Верба С. Гражданская культура и стабильная демократия // Антология мировой политической мысли : в 5 т. М., 1997. Т. II. С. 595.
5 Подробнее см.: Там же. С. 599.
и выходов, своими внутренними процессами и обратными связями»1, Д. Истон и Г. Алмонд никак не прояснили вопроса о природе, структуре и характере требований, предъявляемых политической системе. С нашей точки зрения, это объясняется тем, что целью их исследований было определение степени демократичности политических систем и условий обеспечения стабильности демократических политических систем, присущих западным обществам и отличающихся политической гомогенностью (национальным единством).
Действительно, в обществах, где, по определению Д. Растоу, «национальное единство означает, что большинство граждан потенциальной демократии не должно иметь сомнений или делать мысленных оговорок относительно того, к какому политическому сообществу они принадлежат»2, требования на входе можно представить как суммарный эффект воздействия политического сообщества на систему. Поэтому классическая модель выполняет множество объяснительных и прогностических функций при анализе политических процессов «западного» типа. Совершенно иная ситуация складывается при анализе политического процесса «незападного» типа, который характеризуется отсутствием интеграции среди участ-
3
ников .
В политологии «незападные» общества получили название многосоставных. По определению А. Лейпхарта, «многосоставное общество (plural society) есть общество, разделенное сегментарными различиями»4. Под сегментами общества А. Лейпхарт понимает некие совокупности индивидов, представляющие собой организованные или неорганизованные группы, которые различаются по этническим, языковым, религиозным и другим признакам, исповедуют разные взгляды и имеют разные интересы.
Одной из важнейших проблем является проблема принципиальной несовместимости требований, предъявляемых сегментами неоднородного (полиэтничного) общества на входе политической системы, и принципиальной несовместимости реакций сегментов на политические решения на выходе. Возникают вопросы: возможно ли отразить в модели политической системы эту ситуацию? и если возможно, то как это сделать?
Помощь в поиске ответов на эти вопросы дает пример с развитием теории демократии, которая также столкнулась с проблемой необходимости учета, что «обычные формы правления большинства не работают в обществах, жестко разделенных по расовым, этническим, религиозным или региональным линиям»5. Признание того, что
1 Истон Д. Указ. соч. С. 642.
2 Растоу Д. А. Переходы к демократии: попытка динамической модели // Полис. 1996. № 5. С. 8.
3 Pye L. W. The Non-Western Political Process // Jornal of Politics 20. 1958. № 3 (August). P. 470—471.
4 Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах: сравнительное исследование. М., 1997. С. 38.
5 Хантингтон С. Будущее демократического процесса:
от экспансии к консолидации // Мировая экономика и между-
народные отношения. 1995. № 10. С. 15.
«ни одна общинная группа не смирится с положением вечного меньшинства, не допускаемого к власти, и что необходимы какие-то формулы участия в государственном управлении общинных групп в соответствии с их характером и чис-ленностью»5, привело к выводу о неуниверсальности нормативной модели демократии и необходимости построения новой модели, которую А. Лейпхарт назвал сообщественной.
Основной аргумент ее построения ученый видит в том, что «на практике принцип большинства хорошо работает тогда, когда разброс мнений сравнительно невелик, иначе говоря, когда сложился достаточно широкий консенсус, а большинство и меньшинство не слишком далеко отстоят друг от друга. <...> Но в политической системе с отчетливо выраженными противоречивыми и потенциально враждебными друг другу группами населения принятие практически любого решения может стать игрой с очень высокими ставками, и тогда власть большинства ставит под угрозу цельность и благополучие системы в целом»6. А. Лейпхарт подчеркивает, что не может считаться демократичным постоянное отстранение одного или нескольких сегментов, составляющих меньшинство, от участия во власти. Смысл сообщественной демократии заключается не столько в равенстве индивидов, сколько в равном и пропорциональном представительстве социальных групп.
С ним согласен Дж. Сартори, который отмечает, что если права меньшинства не гарантированы демократическими установлениями, то почти наверняка группа большинства будет подавлять права отдельных меньшинств7. Кроме того, большинство и его представители могут быть просто не информированы обо всех проблемах меньшинства, иными словами, меньшинства не участвуют, по замечанию Г. Алмонда, во «входящем потоке производства политики». Поэтому чем надежнее защищены права и интересы меньшинства, тем эффективнее правление большинства, а сама демократия — более стабильна и приближена к политическому идеалу.
Смысл концепции сообщественной демократии «определяют два основных момента, а именно: "сегментарные различия", т. е. различия между группами населения многосоставного общества, и политическое сотрудничество элит, представляющих его основные группы (сегменты)»8.
Объясняя отличия сообщественной демократии от нормативной модели демократии, А. Лейпхарт выделяет два принципиальных момента: а) вместо принципа соревновательности в политике действует принцип сообщественности (т. е. согласительного поведения элит); б) вместо мажоритарной избирательной системы — система пропорционального представительства.
6 Лейпхарт А. Указ. соч. С. 63—64.
7 См.: Sartory G. The Theory of Democracy Revisited. Chatham, NJ, 1987.
8 Лейпхарт А. Указ. соч. С. 39.
Для наших целей представляется особенно значимым тот факт, что учет многосоставности (полиэтничности) общества стал основанием для создания новой модели демократии, зафиксировавшей, что многосоставность (полиэтничность) общества должна быть закреплена в его политических институтах. Этот пример дает основание для модификации классической теории политической системы путем выделения ее этнического среза (или измерения) и построения теории этно-политической системы.
Этнополитическая система включает властные структуры различных уровней и акторов, позиционирующих себя как этнические. Этнические акторы характеризуются степенью организованности, статусом, осознанностью коллективных действий, объемом ресурсов и формами политического поведения (легитимными, отклоняющимися или радикальными), а также типами взаимодействий, к которым относятся конфронтация, компромисс, поддержка и консенсус.
Если одни акторы поддерживают власть, а другие предъявляют ей требования или относятся к ней безразлично, напряжение в системе относительно невелико, но если группа акторов поддерживает власть, а другая ее активно не приемлет, то линии напряжения возникают не только между властью и акторами, но и между самими акторами, а уровень конфликтности всей системы резко возрастает.
Еще сложнее оказывается ситуация, при которой несколько акторов по совершенно различным основаниям предъявляют власти требования или демонстрируют ее неприятие, а поддержку не оказывает никто. В этом случае возникает антагонизм акторов, и сохранение политической системы обеспечивается только применением символического или открытого насилия со стороны власти, которая находится в центре этнополити-ческой системы и располагает правом на насилие, материальными, организационными и символическими ресурсами.
Необходимость включения в анализ политической системы этнического измерения вызвана тем, что требования, исходящие от сообществ, позиционирующих себя в качестве этнических, отличаются от требований других акторов (политических партий, групп интересов и т. п.). Это отличие заключается в том, что на входе требования и поддержка «классических» акторов направлены на изменение отдельных параметров политической системы с целью ее усовершенствования (например, путем перераспределения полномочий между различными ветвями или уровнями власти), а требования и поддержка этнических акторов направлены на создание институтов и утверждение режимов, обеспечивающих особый статус отдельных этнических групп в политической системе (например, требование казачества о признании его этнической группой с особыми правами на территории исконного проживания). В своей наиболее радикальной форме такие требования (например, лозунг «Грузия для
грузин!») способны разрушить саму политическую систему.
Акторы на входе этнополитической системы не только предъявляют свои требования или оказывают поддержку, но и демонстрируют апатию или неприятие власти, ее институтов, нормативных актов и способов реализации этнической политики. Обратная связь предполагает реакцию акторов на политические решения, которая может выразиться как в укреплении поддержки власти, так и в усилении требований или росте неприятия. Динамика модальностей отношения к власти выступает одной из специфических черт этнопо-литической системы.
Неприятие власти влечет за собой блокировку принимаемых ею решений и предпринимаемых действий на выходе. Ответом на блокировку, как правило, выступает использование насилия со стороны власти. Этнические акторы в этом случае используют радикальные и экстремистские методы, вплоть до вооруженного захвата власти.
Таким образом, этнополитическая система может находиться в различных состояниях, а именно: в состоянии баланса, напряженности (низкого, среднего и высокого уровней конфликтности), открытого конфликта.
Система является сбалансированной, если основными типами отношений между этническими акторами являются консенсус, поддержка и компромисс, а такая модальность, как конфронтация, отсутствует. Более того, этнические акторы готовы к сотрудничеству с властью, и их деятельность носит легитимный характер. Власть, в свою очередь, своевременно принимает соответствующие нормативно-правовые акты; создает специализированные подразделения в структуре органов власти; обеспечивает институциональные возможности взаимодействия этнических объединений различного типа и органов власти; предпринимает действия, соответствующие разделяемой этническими акторами концепции этнической политики. К сожалению, в настоящее время соцопросы фиксируют снижение числа регионов, которые могут «похвастаться» сбалансированной этнополитической системой.
Если в системе присутствует дисбаланс между всеми ее элементами, как на входе, так и на выходе, она находится в состоянии кризиса (открытого конфликта). Основными признаками кризиса выступают отсутствие консенсуса между хотя бы двумя элементами системы и преобладание отношений конфронтации как между этническими акторами, так и между уровнями власти.
Ярким примером такого состояния этнопо-литической системы является чеченский кризис 1990-х гг., при котором конфронтация между федеральной и республиканской властью сочеталась с конфронтацией чеченского и русского населения. Чеченские этнические акторы (например, Вайнахская демократическая партия) выдвигали жесткие требования республиканской власти и находились в конфронтации с властью федеральной. Акторы, выражающие интересы русско-
язычного населения (например, Терское казачество), предъявляли требования федеральной власти и демонстрировали неприятие сепаратистского режима Дудаева. Силовое противостояние сторон и вооруженный захват власти этническими акторами, построение политической системы, основанной на политике протекционизма по отношению к своей этнической группе и политике дискриминации по отношению к другим этническим группам, применение насилия для поддержания сложившейся системы — все это характеризовало открытый чеченский конфликт.
Между состояниями кризиса и баланса этно-политической системы существует множество переходных форм, характеризующихся дисбалансом между отдельными элементами или группами элементов системы, в частности:
— между различными этническими акторами;
— акторами с разными модальностями отношения к власти;
— разными институтами власти;
— разными уровнями власти;
— требованиями акторов и решениями власти;
— действиями власти и действиями акторов;
— внешней средой и системой.
Фактически все перечисленные типы дисбаланса этнополитической системы и их возможные сочетания могут рассматриваться в качестве самостоятельных моделей конфликтности.
Необходимо обратить внимание на особый тип дисбаланса системы, обусловленный тем, что в условиях разделения властей (на уровни и ветви) каждая из властных структур может отстаивать свое видение ситуации, и, соответственно, предпринимаемые ими решения и действия будут носить противоречивый характер.
С нашей точки зрения, выделенные типы конфликтов целесообразно разделить на две группы, воспользовавшись определением конфликта М. Дойча как «столкновения несовместимых действий» и различения «несовместимых действий из-за несовместимости целей» и «несовместимых действий при схожести целей»1.
Если общими целями всех акторов и властных структур является сбалансированность системы, подразумевающая поддержание системы (высокий уровень демократичности, т. е. соблюдения индивидуальных и коллективных прав), гражданский порядок (низкий уровень насилия), легитимность действий власти и групп и эффективность принятия и реализации решений, поддерживаемых всеми группами, несовместимость их действий вполне преодолима, и такие конфликты можно отнести к конструктивным, т. е. обладающим позитивными функциями и ведущим к трансформации этнополитической системы и ее окружения в соответствии с вызовами времени. В случае несовместимости целей конфликты относятся к группе деструктивных и способны привести к разрушению системы.
1 Дойч М. Разрешение конфликта (конструктивные и деструктивные процессы) // Соц.-полит. журн. 1997. № 1. С. 211.
Здесь следует специально отметить, что сбалансированность и стабильность этнополитиче-ской системы — понятия не тождественные. Система может быть стабильной, но не сбалансированной, поскольку основана на создании системы принуждения, символического и даже открытого насилия по отношению к отдельным этническим акторам (так называемая репрессивная стабильность).
Из признания возможности «самовозмущения» этнополитической системы следует важный вывод: система должна обладать особыми механизмами, позволяющими ей справляться с внутренним стрессом, поскольку «конфликт не должен быть войной и не должен быть гражданской войной»2. К таким механизмам, как и в ситуации
3
с возмущениями от внешней среды , относятся: регуляция своего поведения (меры по преодолению дисбаланса между отдельными элементами); трансформация внутренней структуры (создание институтов, обеспечивающих конструктивное взаимодействие акторов и власти, «справедливое» распределение материальных и символических ресурсов, доступ к процессу принятия решений); изменение фундаментальных целей (от стабильности к сбалансированности).
Для того чтобы этнополитическая система достигла и сохраняла сбалансированный характер, она должна выполнять определенные функции, к которым относятся:
— постановка целей и задач, принимаемых всеми акторами;
— интеграция акторов вокруг разделяемых ими целей и ценностей (согласование интересов групп, предупреждение конфликтных ситуаций, угрожающих целостности полиэтничного общества);
— мобилизация ресурсов акторов и власти на достижение общих целей;
— распределение материальных и символических ценностей в соответствии с интересами всех акторов;
— восприятие и реакция на внутренние возмущения и воздействия внешней среды.
Сбалансированная этнополитическая система выполняет возложенные на нее функции главным образом за счет наличия разнообразных ресурсов предупреждения «самовозмущения».
Отличительной чертой этнополитических конфликтов является то, что по меньшей мере одна из сторон, организованная по этническому признаку, выступает под лозунгом достижения справедливости как условия сохранения и дальнейшего развития (этнического возрождения) народа. Так, справедливости требуют этнические организации каталонцев и басков в Испании, ирландцев и шотландцев в Великобритании, корсиканцев и бретонцев во Франции, уйгур в Китае и т. д. В России общественные движения так
2 Дарендорф Р. Элементы теории социального конфликта // Социс. 1994. № 5. С. 147.
3 См.: Истон Д. Указ. соч. С. 631.
называемых титульных народов бывших автономных образований (национальные движения) справедливым считали в первую очередь повышение своего правового статуса через создание государственных образований (республик), в которых титульная (коренная) этническая группа будет пользоваться закрепленными правовым образом преференциями в политической, экономической и культурной сферах.
Этнические движения репрессированных народов, т. е. этнических групп подвергшихся силовым воздействиям репрессиям и депортациям со стороны государства на разных историко-политических этапах становления российской государственности, прежде всего выдвигали требования восстановления исторической справедливости. Справедливость в этом контексте связана с восстановлением утраченных политических, правовых, экономических и социокультурных статусных характеристик. Славянские (русские) общественные организации справедливость воспринимают прежде всего как обеспечение гарантий от утраты статусных характеристик доминирующей в целом в стране этнической группы.
Таким образом, в каждом случае содержание процесса установления (восстановления) справедливости понимается сторонами конфликта по-разному, что находит отражение в соответствующих этнополитических концепциях. Именно ощущение и осознание несправедливости как несоответствия между реальным положением и статусом становятся главным мобилизующим фактором на индивидуальном и групповом уровнях и выступают основой формирования этнопо-литических концепций этнических акторов.
Этнополитические концепции как определенный способ понимания и интерпретации каких-либо явлений как отправная точка зрения, руководящая идея этого процесса могут быть четко сформулированы и позиционированы в качестве самостоятельных политических документов, а могут находиться в неявной форме и вычленяться из отдельных политических деклараций и тезисов, административных решений, научных трудов, публицистических и художественных произведений, отражающих установки группового сознания. Они достаточно четко фиксируются в политических лозунгах («Хватит кормить Кавказ!») и требованиях, содержащихся в политических обращениях (например, требования исключительного права на приватизацию и участие во власти представителей определенной этнической группы).
Ядром этнополитических концепций выступает отношение (негативное, индифферентное, прагматическое или ценностное) к этничности. Носители этих концепций: этнические акторы и власть — в соответствии с ними определяют свое место в социальной и политической системе. Этнополитические концепции выполняют функцию мобилизации акторов (участников политического процесса), т. е. приведения их в активное
состояние, сосредоточения их сил и средств для достижения цели.
Поэтому принципиально важным является тезис о зависимости степени дисбаланса (конфликтности) от характера взаимодействий акторов этнополитической системы, мобилизующихся на основе различных этнополитических концепций, которые могут быть ориентированы на сохранение, преобразование или разрушение данной системы.
В «Настольной книге Бергховского центра», содержащей изложение новейших конфликтологических достижений, особо подчеркиваются следующие моменты:
— в основе этнополитического конфликта лежит чувство и осознание несправедливости по отношению к этнической группе со стороны государства и/или других этнических групп;
— конфликт не имеет эффективного силового решения, которое воспринимается как новая несправедливость и может только усилить стремление к справедливости;
— конструктивное урегулирование этнопо-литического конфликта возможно только при условии его трансформации, т. е. изменении эт-нополитических концепций1.
Возможность актуализации (доминирования) различных типов идентичности создает основу для трансформации этнополитической концепции, поскольку именно идентичность составляет ядро этнополитической концепции (включающей объяснения и оценку прошлого и видение настоящего и будущего) каждого актора. Трансформация идентичности основных акторов, например переход от доминирования этнической идентичности (титульной или диаспорной) к региональной, а затем к общероссийской или к общемусульманской, влечет изменение и их этнополити-ческих концепций, а следовательно, изменение и степени дисбаланса всей этнополитической системы.
Переход этнических акторов от пропаганды и защиты концепции титульной нации к принятию концепции гражданской нации, равно как и изменения концептуальных установок власти (от концепции «безэтничного» демократического общества до концепции «нации наций») в конечном счете выступают интегральными индикаторами степени сбалансированности этнополитиче-ской системы.
Система может быть сбалансированной только при условии совместимости зафиксированного в этнополитических концепциях отношения к этничности, которое в многосоставном, полиэт-ничном обществе должно носить аксиологический, ценностный характер. При этом признание самоценности этничности должно распространяться на все этнические группы государства, иными словами, этнополитическая система может быть сбалансированной только при усло-
1 См.: Этнополитический конфликт: пути трансформации // Настольная книга Бергховского центра. М., 2007.
вии достижения и соблюдения этнополитической справедливости, понятой как равенство граждан, отличающихся этнической идентичностью, и этнических групп в целом в политико-правовой, социально-экономической и культурной сферах общественной жизни. Процесс достижения сбалансированности этнополитической системы содержательно представляет собой процесс построения институционального порядка справедливости в полиэтничном обществе.
Необходимо учитывать, что сбалансированность системы предполагает ее динамичность. Как отмечает М. Дойч, «поскольку возникновение конфликта символизирует отказ от существовавших взаимоотношений внутри системы, то в результате выяснения соотношения сил в ходе конфликта устанавливается новый баланс, и взаимоотношения продолжаются на новой основе»1.
Для учета этой динамики требуется особый способ исследования этнополитической системы, на основе которого возможно построение различных моделей, иными словами, ее характеристика по различным параметрам. Таким методом исследования выступает этнологический мониторинг, т. е. «способность оценивать социально-культурную и политическую ситуацию в многоэтничных странах, регионах и местных сообществах с целью сохранения и развития этнокультурного многообразия и определения существующей или потенциальной угрозы конфликта, а также способность донести соответствующую оценку для принятия превентивных мер со стороны общества и государства»2.
Мониторинг предполагает достаточно подробное описание всех элементов системы, в нашем случае — всех акторов этнополитического процесса, каждый из которых обладает определенной концепцией этнической политики (например, государствообразующего народа) и осуществляет определенные действия для ее реализации. Он позволяет определить степень их совместимости (несовместимости), зафиксировать характер наличных отношений (например, сепаратизм или патернализм в отношении одной из этнических групп) и уровень легитимности.
С помощью мониторинга также можно выявить факторы (внутри- и внешнеполитические, макро- и микроэкономические, социальные, духовные и т. д.), которые способны повлиять на изменение модальности отношений между отдельными акторами и властью и, соответственно, на изменение уровня конфликтности в системе в целом. Наконец, мониторинг дает возможность оценить эффективность технологий разрешения конфликтов между различным числом акторов, на различных уровнях и в различных сферах. Мониторинг доказывает, что технологии предупреждения и преодоления конфликта в каждом кон-
1 Дойч М. Указ. соч. С. 211.
2 Тишков В. А. Этноконфессиональное многообразие и цель мониторинга. URL: http://www.valerytishkov.ru/engine/ documents/document1061.pdf
кретном случае должны учитывать тип дисбаланса этнополитической системы.
На базе рассмотренной теории можно представить характеристику этнополитической системы России. Прежде всего следует отметить, что она включает в себя значительное число акторов, между которыми устанавливаются отношения самой различной модальности (от согласия и взаимной поддержки власти и этнических групп до их открытого противостояния). Можно выделять исторические этапы формирования этнополити-ческой системы России (исторический анализ), рассматривать современные характеристики (ситуационный анализ), пытаться строить прогнозы ее дальнейших трансформаций (проективный анализ). Более того, возможно выделение отдельных подсистем, например старожильческое население и этнические мигранты, «титульное» и «нетитульное» население, власть и старожильческое население, власть и казачество, власть и этнические мигранты, власть и репрессированные народы, власть и диаспоры, казачество и мигранты и другие, которые в различной степени влияют на дисбаланс всей системы. Безусловно, требуется рассмотрение уровней функционирования этно-политической системы: федеральный, региональный, муниципальный.
В настоящее время степень этнополитиче-ской конфликтности в России определяется:
— во-первых, геополитическим положением различных регионов России (Северный Кавказ, Юг России, Дальний Восток, Поволжье, Северо-Запад и т. д.) и наличием «внешних» вызовов, например массовой вынужденной миграцией из юго-восточных областей Украины или экспортом радикального ислама на Северном Кавказе;
— во-вторых, функционированием этнических акторов, отношения между которыми можно квалифицировать как конфронтацию, выражающуюся, например, в параллельном проведении двух общественных акций: митинга «За Честь и Достоинство ! Против этнической преступности и коррупции!», который состоялся 18 августа 2013 г. в Ростове-на-Дону (основной тезис: причиной роста межэтнической напряженности и конфликтов является агрессивное поведение этнических мигрантов и бездействие властей в вопросах этнической преступности и коррупции, показательный лозунг — «Миграционную политику под контроль народа!»)3, и пикета против дискриминации выходцев Северного Кавказа, прошедшего в Грозном 21 августа 2013 г. (основной тезис: предвзятое отношение и волна насилия по отношению к уроженцам Северного Кавказа, один из лозунгов — «Хватит безнаказанно оскорблять и убивать кавказцев!»)4;
3 См.: Бакунин О. В центре Ростова-на-Дону прошел митинг против этнопреступности и коррупции. URL: http://argumenti.ru/society/2013/08/276984
4 См.: КанинаА. Баш на баш: в Чечне прошел пикет против насилия русских над кавказцами. URL: http://u-f.ru/News/ u214/2013/08/21/660060
— в-третьих, попытками органов власти проводить этническую политику исходя из разных концептуальных оснований. Например, вслед за многими либеральными политиками председатель Московской городской думы В. Платонов утверждал, что «преступность не имеет нацио-нальности»1, а в плане деятельности МВД России на 2014—2018 гг. предусмотрено создание в регионах со сложной криминогенной обстановкой специализированных подразделений органов внутренних дел по борьбе с этнической преступно-стью2. В рамках реализации этого плана в соответствии с приказом начальника УМВД России по Астраханской области Г. Кулика в июне 2013 г. в этой области было создано подразделение по борьбе с организованными группами, сформированными по этническому принципу3. Это различие в подходах к данной проблеме обусловливает не только принятие прямо противоположных политических решений, противоречивых нормативных актов, но и использование принципиально различных управленческих инструментов;
— в-четвертых, нежеланием местных администраций признавать, своевременно диагностировать и решать этнические и миграционные проблемы, их ориентацией на ведущую роль федеральных и региональных органов власти центра, ожиданием указаний и рекомендаций «сверху» вместо самостоятельного создания системы, включающей как различные механизмы интеграции мигрантов, так и воспитание толерантности у старожильческого населения, содействие формированию структур гражданского общества.
Эта позиция приводит к конфронтации этнических акторов с местной властью. Например, в резолюциях митингов в Вешенской и Ростове-на-Дону (18 августа 2013 г.) выдвинуты требования отставки губернатора Ростовской области, мэра Ростова-на-Дону, главы Шолоховского рай-она4, а в Декларации Российского общественного движения «За Честь и Достоинство» заявлено: «Мы будем выражать недоверие каждому главе администрации, мэру, губернатору, если только это должностное лицо будет своими действиями потворствовать этнической преступности и коррупции, посягать на честь и достоинства гражданина — представителя русской политической нации. Мы не оставим в покое тех, кто тем или
1 Мосгордума: преступность не имеет национальности. URL: http://www.pnp.ru/news/detail/7229
2 План деятельности МВД России по реализации указов Президента Российской Федерации от 7 мая 2012 года на 2013 год и плановый период 2014—2018 годов. URL: mvd.ru/banners/redirect?bid=4288
3 См.: В Астраханской полиции создано отделение по борьбе с организованными группами, сформированными по этническому принципу, похищениями и торговлей людьми, организацией незаконной миграции. URL: http://30.mvd.ru/news/item/1053648/
4 См.: Митинги в Ростове и Вешенской — в отставку:
губернатора Ростовской области Василия Голубева, мэра Росто-
ва-на-Дону Михаила Чернышёва, главу Шолоховского района
Олега Дельнова! URL: http://u-f.ru/Article/u198/2013/08/20/659965
иным образом будет предавать наши ценности и идеалы, национальные интересы страны»5.
Можно приводить множество других примеров, свидетельствующих о том, что в настоящее время:
— на входе этнополитической системы России мы имеем различных акторов с несовпадающими концепциями национальной политики и представлениями об этнополитической справедливости;
— в «черном ящике» различные властные структуры пытаются обеспечить наиболее выгодную для себя позицию, сознательно уходя от решения острых проблем;
— на выходе из системы это оборачивается наращиванием силовой составляющей в управлении этнической и миграционной сферами;
— в качестве обратной связи власть получает несанкционированные митинги, институционали-зацию протестного движения (создание новых объединений и организаций с радикальными лозунгами), нелицеприятную оценку в СМИ и интернете. Вот несколько не самых острых названий газетных статей: «"Дикий Дон": казачьи станицы против гостей с Кавказа. А власти — нет», «Путин едет по стране... Аллах Акбар над Тихим Доном», «Россия и Кавказ: они в нас стреляют, а мы им платим», «Государство сдалось: межнациональными конфликтами займутся диаспоры», «Поножовщина с акцентом. Рост этнической преступности в Ростовской области может усилить сепаратистские настроения среди казаков».
Все это доказывает, что этнополитическая система России находится в состоянии нарастающего дисбаланса, преодолеть который силовыми методами невозможно. Построение сбалансированной этнополитической системы предполагает целенаправленную, многоуровневую, комплексную работу, основные параметры которой определены в Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года»6 и Федеральной целевой программе «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России (2014—2020 годы)7. Этнополитическая концепция, зафиксированная в этих документах, провозглашает следующие цели:
а) упрочение общероссийского гражданского самосознания и духовной общности многонационального народа Российской Федерации (российской нации);
б) сохранение и развитие этнокультурного многообразия народов России;
5 Декларация Российского общественного движения «За Честь и Достоинство». URL: http://u-f.ru/Article/u198/2013/ 09/06/660973
6 Стратегия государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года : утв. Указом Президента Российской Федерации от 19 дек. 2012 г. № 1666. URL: http://graph.document.kremlin.ru/page.aspx?1;1644521
7 Федеральная целевая программа «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России (2014—2020 годы)» : утв. Постановлением Правительства РФ от 20 авг. 2013 г. № 718. URL: http://government.ru/docs/4022
в) гармонизация национальных и межнациональных (межэтнических) отношений;
г) обеспечение равенства прав и свобод человека и гражданина независимо от расы, национальности, языка, отношения к религии и других обстоятельств;
д) успешная социальная и культурная адаптация и интеграция мигрантов.
Все они совместимы с требованиями этнопо-литической справедливости, выдвигаемой различными акторами системы, но достижимы только при легитимности власти в общественном сознании всех этнических акторов и легитимности действий самих акторов.
L. L. Hoperskaya
MODELS OF CONFLICT IN AN ETHNOPOLITICAL SYSTEM
Theoretical and methodological analysis of ethnopolitical systems within the ethnic and conflict resolution theory are given. The author offers for consideration ethnic and political conflict as an ethnopolitical system state where there is a definite imbalance between its participants. In this case, fixed models of an ethnopolitical system conflict theoretically represent possible imbalances between the various participants in this system.
It is stated that the Russian ethnopolitical system is in a condition of progressive imbalance that can't be overcome by the use of power methods. The creation of the balanced ethnopolitical system proposes developing a purposeful multilevel complex work that can only be effective by power legitimacy in public consciousness of all ethnic participants and the legitimacy of their activity.
Keywords: political system, model, ethnic policy, ethnopolitical system.
