CC BY
25Модель «тройной спирали»
как механизм инновационного развития
агропромышленных кластеров РФ
сч
СП £
Б
а
2 о
Бондаренко Наталия Евгеньевна
к.э.н., доцент кафедры экономической теории,
ФГБОУ ВО «РЭУ им. Г.В. Плеханова»,
Максимова Татьяна Павловна
к.э.н., доцент кафедры экономической теории,
ФГБОУ ВО «РЭУ им. Г.В. Плеханова»
В статье рассмотрены объективные предпосылки становления устойчивых основ теории кластеров и ее специфики, уделяется внимание историческим аспектам диалектического развития кластерной теории; сделан акцент на важность использования инновационных возможностей кластеров. Обоснована возможность использования преимуществ и потенциальных возможностей инновационных кластеров применительно к аграрной сфере национальной экономики. Модель агропромышленных кластеров рассматривается как один из способов повышения конкурентоспособности агропромышленного комплекса, достижения расширенного воспроизводства и решения задач национального продовольственного обеспечения. Предложен вариант развития «модели тройной спирали» с включением в нее финансовых институтов.
Ключевые слова: кластер, агропромышленные кластеры, кластерная политика, организация производства, модель тройной спирали, агропромышленный комплекс.
Издание осуществлено при финансовой поддержке ФГБОУ ВО «РЭУ им. Г.В. Плеханова»
Современные условия характеризуются устойчивым интересом к исследованию сущности и потенциальных возможностей кластеров и кластерной теории: в частности, при обосновании дальнейших путей трансформации агропромышленной сферы национальной экономики в условиях существующих внешнеэкономических вызовов и внутренней турбулентности на финансовых рынках. На развитие общего кластерного подхода в экономической науке существенное влияние оказала теория развития региона Й. Тюнена, В. Лаундхарта, А. Вебера, А. Леша, теория региональной специализации А. Смита, Д. Риккардо, Э. Хекшера и Б. Олина, учение об автаркии Больших пространств Ф. Листа и др. В зависимости от географической агломерации, экономии от масштаба производства, специализации территории данные направления обосновывали агломерацию определенных секторов экономики и в определенных отраслях хозяйства [2, с. 117]. Общепризнан вклад в создание теоретического фундамент кластерной теории А. Маршалла. В его главной работе «Принципы экономической науки» (1890) в главе «Организация производства. Концентрация специализированных производств в отдельных районах» были исследованы специфические особенности такого явления, как географическое районирование и концентрация производства. По своим сущностным характеристикам, это те критерии, которые впоследствии стали опорными в кластерной теории. [8, с. 128] Интерес к результатам исследования Маршалла по базовым пунктам кластерной теории был возрожден в 1980-х гг. группой итальянских экономистов во главе с Дж. Бекаттини. Они провели исследование особенностей развития итальянских промышленных округов в так называемой «третьей» Италии, которую отличал высокий уровень экономического развития и конкурентоспособности по сравнению с попавшей в продолжительную депрессию «первой» Италией - промышленным севером страны и отсталым югом - «второй» Италией [1; с. 31].
В настоящее время отдельные аспекты теории кластеров являются предметом исследования у нобелевского лауреата по экономике П. Кругмана. В России по теории кластеров можно выделить публикации Гранберга А.Г., Клейнера Г.Б., Миролюбова Т.В. и др. Для аграрной сферы национальной экономики данные вопросы также не следует рассматривать, как совершенно новые. К локализации производства, как во времена А. Маршалла, так и в современных условиях ведут разнообразные причины, но главными, являются, прежде всего, «природные условия - характер климата и почвы, наличие залежей полезных ископаемых и строительного камня в данной округе или в пределах досягаемости по суше или воде» [8; с.258]. Отдельно следует отметить, что в России ещё в 1920 году Б.С. Ястремский, в своей работе «Связь между элементами крестьянского хозяйства в 1917 и 1919 годах» исследовал кластеры с точки зрения статистического подхода на примерах хозяйствования в аграрной сфере экономики. В частности, критерии группировки районов он выделял в зависимости от вида деятельности: исходя из данного подхода в земледельческих районах
основным критерием выступала площадь земельных участков, а там, где преобладало животноводство - численность скота [15, с. 19-20].
В разные годы в развитие теории и методологии основных принципов районирования и специализации (а, по существу, основным принципам формирования кластеров) в аграрной сфере российской экономики внесли Книпович Б.Н., Чаянов А.В, Кондратьев Н.Д., Скворцов А.И., Челинцев А.Н. и др. [7, с.16-19]. Тема кластеров в их современной трактовке стала предметом анализа в работах ученыхэкономистов России сравнительно недавно: например, в последние годы разным аспектам агропромышленных кластеров были посвящены публикации Аблеева А.М., Де-мичева В.В., Фроловой О.А., Грядова С.И. и др. Современным аспектам размещения и специализации агропромышленного производства посвящена одна из последних монографий исследователей из Всероссийского института аграрных проблем и информатики им.А.А.Никонова [3]. Таким образом, можно констатировать, что вопросы агропромышленной кластеризации исследовались в опосредованной форме одновременно с зарождением и развитием кластерной теории в целом.
Внимание к агропромышленным кластером в последние годы реформирования системы АПК РФ обусловлено объективными обстоятельствами. Двадцатилетний период трансформации аграрной сферы российской экономики привел к противоречивым результатам [10]. С одной стороны, в системе национальной экономики созданы базисные условия для развития рыночных отношений в аграрной сфере - введена частная собственность на землю. С другой стороны, отсутствие системного подхода в процессе трансформации аграрной экономики и непоследовательность проводимых реформ привели к целому комплексу
негативных последствии: сокращению площади обрабатываемых сельскохозяйственных земель более, чем на 40 млн га; снижению урожайности основных зерновых культур, к резкому снижению уровня жизни на селе и сокращению сельского населения [11]. Кроме того, объективность процессов глобализации привела к тому, что страна, обладающая огромным нереализованным потенциалом земельных ресурсов, постепенно стала импортозави-симой от продовольственных товаров.
Отрицательное воздействие негативных тенденций в развитии российского агропромышленного комплекса (АПК) периодически сглаживалось краткосрочными подъемами в экономике РФ ввиду общих конъюнктурных изменений и благодаря политики государства в части совершенствования механизма комплексной поддержки аграрного сектора экономики. Однако, кризис 2008 года и рецессия 2014-2015 гг. с новой силой обнажили пласт проблем и показали зависимость российского АПК от импорта, включая отсталость технологий, нехватку рабочих рук, неустойчивость малых форм хозяйствования, как основных хозяйствующих субъектов для развития конкуренции и т.д. Кроме того, в процессе трансформации российский АПК оказался в специфической институциональной ловушке вследствие незрелости формальных аграрных институтов. Так дотации, которые выделяются производителям, как правило «оседают» в региональных бюджетах, откуда большая часть достается крупным агрохолдингам и лишь небольшая часть приходит малым формам хозяйствования. Последние, в свою очередь, используют данные средства ввиду их дефицита и недостаточного количества не для собственного расширенного воспроизводства, а на уменьшение кредиторской задолженности. Отсюда - необходимость поиска внутренних механизмов
решения данной проблемы в долгосрочной перспективе с тем, чтобы иметь «внутренний иммунитет» и «защитные механизмы» к любым внешнеполитическим и экономическим вызовам [6]. Кредитная политика государства по отношению к аграриям тоже характеризуется парадоксальностью ситуации, когда уровень процентной ставки по кредитам превышает уровень рентабельности: так уровень ставки для сельхозпроизводителя колеблется в интервалах от 13 до 15% и выше, а уровень рентабельности вместе с существующим объемом субсидий не превышает 7- 8% [11]. Следовательно, при таких процентных ставках кредитор изначально обречен на долговую зависимость и шансы увеличения предложения продовольственных товаров за счет внутренних резервов достаточно сомнительны. Например, на официальном сайте Россель-хозбанка, как ключевом структурном элементе института финансового обеспечения сельхозпроизводителей, указано такое уточнение в разделе о размере ставки по кредитам на выполнение сезонных работ, что бывает очень актуально для малых форм хозяйствования: «процентные ставки по выдаваемым кредитам устанавливаются индивидуально по каждому заемщику в зависимости от кредитного продукта и срока кредитования». А в разделе кредита под залог будущего урожая указано: «по данному кредитному продукту в качестве обеспечения выполнения обязательств может быть использован 100% залог продукции будущего урожая сельскохозяйственных культур». Поэтому, несмотря на определенные меры государственных институтов по снижению процентных ставок по кредитам и субсидированию ставок для сельхозпроизводителей, существующие внутренние вызовы для решения проблемы продовольственного обеспечения не менее опасные по сравнению с внешними.
0 3
Ю
S
г
9
сч
СП £
Б
а
2 ©
Несовершенство существующих финансовых институтов привело к тому, что, во-первых, такие механизмы поддержки сельхозпроизводителей, как государственно-частное партнерство и проектное финансирование обременены бюрократическими процедурами, что так же является сдерживающим фактором развития малого и среднего бизнеса в структуре агропромышленного производства [4]. Во-вторых, субъекты хозяйствования недостаточно информированы относительно потенциальных возможностей существующих финансовых инструментов, что снижает потенциальные возможности использования таких инструментов. Как следствие, это приводит к снижению общего доверия у действующих и потенциальных хозяйствующих субъектов к проводимым преобразованиям. Один из основных выходов из создавшегося положения видится авторами в использовании моделей агропромышленных кластеров с использованием общих инновационных возможностей модели кластерного развития в целом.
Определяющее значение для формирования зрелого кластера и его инновационных эффектов имеет тесное взаимодействие и сотрудничество представителей трех институциональных секторов - науки, бизнеса и властей. В ходе такого сотрудничества они вовлекаются в процесс коэволюции, сближают функциональные сферы, обеспечивая кластеру возможность динамичного саморазвития. Такой механизм сложился в Кремниевой долине и был описан как «модель тройной спирали» (концепция «Triple Helix model» Ицковица-Лейдесдорфа) [1, с.36], которая основана на том, что области функционального пересечения трех секторов становятся новым механизмом достижения консенсуса и универсальной институциональной матрицей для инновационного роста. Категория бизнеса включает крупные, средние и малые пред-
приятия. Власть - местные, региональные и государственные органы управления. Научные организации - университеты, исследовательские институты, центры коммерциализации исследований и разработок.
Авторами модели выделены следующие ее преимущества.
■ Во-первых, «тройная спираль» резко снижает уровень неопределенности и издержки экономических агентов, обеспечивая различные виды внешней экономии.
■ Во-вторых, участники спирали могут соединять активы и компетенции в самых разных комбинациях, что позволяет создавать новые блага и ценности, неограниченно расширяя их разнообразие.
■ В-третьих, процесс коэволюции трех секторов создает в масштабах кластера коллективную модель производства инноваций, которая организована в соответствии с принципами пересечения трех множеств отношений и каждый из институтов обеспечивает систему производства знаний за счет создания гибридных институциональных форм [13, с. 286].
В 2000-е гг. концепция «тройной спирали» стала основой инновационных и кластерных программ во многих развитых странах. Сегодня она признана классической моделью коллоборации, используемой странами ОЭСР, ЕС, а также необходимой развивающимся и переходным странам для перехода к инновационному типу развития.
В современной экономике кластеры определяются как группы связанных предприятий, без акцентирования внимания на сетевых моделях. Страны, имеющие планы создания инновационных кластеров, не всегда сосредоточены на развитии именно тех видов агломераций, которые имеют организационные признаки инновационных. В ряде случаев состав программных мероприятий не позволяет судить о том, как тесно они связаны со стимулированием в кластерах реальных
механизмов коллаборации. В связи с этим, определение кластеров в национальных программах и реальные модели кластерных структур, возникающие в процессе их реализации, часто различаются.
На основании анализа мировой кластерной политики, учеными - экономистами выделяются три категории сетевых моделей.
Во-первых, это протокласте-ры типа итальянских промышленных округов, где высокая концентрация малых фирм составляет конкурентную альтернативу крупным корпорациям, в т.ч. на экспортных рынках [1, с.37]. Они возникли в индустриальную эпоху, слабо структурированы и рассчитаны лишь на улучшающие инновации - результат опоры только на неформальные связи и редкие местные ресурсы.
Во-вторых, это индустриальные кластеры, сформированные в виде концентрических кругов (сетевая периферия) вокруг «якорного центра», в роли которого может выступать крупная корпорация, университет или научная лаборатория (японская Долина Саппоро, многие кластеры Южной Кореи, Германии, Франции). Они активно взаимодействуют с глобальным рынком и имеют высоко формализованные внутренние связи, но лишены механизмов коллаборации, генерируя инновации в линейном формате. Каждая фирма «вертикально» завязана на якорный центр, причем для стимулирования сотрудничества с малым бизнесом этому центру помогает государство (деньгами или льготами). Такие сети могут расти вширь, порождая многочисленные стартапы. Но в силу невысокой плотности горизонтальных кросс-контактов они не достигают эффекта устойчивого саморазвития, оставаясь в зависимости от помощи государства.
В-третьих, это инновационные кластеры постиндустриальной эпохи - экономические системы устойчивых кросс-свя-
зей, сформированные в виде тройных спиралей (кластеры Скандинавии, Швейцарии, США). Они вписаны в глобальные цепочки, имеют координирующие сетевые узлы, строят взаимодействия на отношен-ческом контракте и коллективно генерируют инновации. Такая модель достигает динамичного саморазвития, успешно выполняя функциональную задачу кластера - стать полюсом роста для региона дислокации. Так, в странах Скандинавии инновационными считаются только те агломерации, где сложилась «тройная спираль» [1, с.38].
К началу XXI в. ведущие экономики мира были наполовину кластеризированы и более 100 стран располагали тем или иным вариантом кластерной политики. Правительства развитых стран концентрируют свои усилия на поддержке существующих кластеров и создании новых сетевых структур. Государство является не только инициатором создания кластеров, но и активным участником кластерных образований.
Россия присоединилась к этой сотне в июне 2012 г., сформировав «Перечень пилотных программ развития инновационных территориальных кластеров», куда по итогам конкурсного отбора вошли 25 кластерных проектов «с высоким научно-техническим потенциалом». Одновременно наблюдается процесс становления агропромышленных кластеров, которых в настоящее время насчитывается около 10-ти. Очевидными флагманами среди них можно считать Томский, Тульский, Нижегородский, Вологодский и другие регионы, где осуществляются практические шаги интегрирования разных видов взаимосвязанной экономической деятельности и разных форм хозяйствования с использованием потенциала инновационных технологий. Большинство таких проектов реализуются, какправило, в«инновационных анклавах», уже имеющих особые преференции, - на территории наукоградов и техни-
ко-внедренческихзон.Государственные институты в лице федерального и регионального правительств намерены поддерживать кластеры субсидиями, средствами госпрограмм и институтов развития, дополнительными льготами.
Достижение эффективной кластерной политики, по мнению авторов, в современных условиях совершенно справедливо обеспечивается путем решения следующих приоритетных задач:
Во-первых, при проведении кластерной политики во главу угла ставится развитие конкурентного рынка, в условиях практических реалий - высокой монополизации региональных и локальных рынков в экономике РФ. При этом государственные инициативы в кластерной политике ориентированы, в первую очередь, на поддержку сильных и креативных компаний и создании плодотворной среды, в которой, в свою очередь, более слабые и отсталые фирмы могли бы повышать свою конкурентоспособность.
Во-вторых, кластерная политика уделяет ключевое внимание анализу местных рынков и компаний на базе не наследуемых, а, прежде всего, создаваемых факторов производств. Микроэкономический подход в кластерной политике позволяет учитывать особенности развития и конкурентные преимущества на уровне локальных территорий и вырабатывать эффективные адресные программы по ускорению развития и повышению конкурентоспособности компаний.
В-третьих, проведение кластерной политики базируется на организации взаимодействия между государственными институтами, бизнесом и научно-образовательными учреждениями для координации усилий по повышению инноваци-онности производства, что способствует повышению эффективности в работе [12, с. 169 -170].
В-четвертых, реализация кластерной политики направле-
на на стимулирование развития и повышение инновационного потенциала, в первую очередь малого и среднего бизнеса, который в российской экономике развит пока слабо по сравнению с развитыми странами.
Таким образом, по своему потенциалу и структуре кластерная политика может стать именно тем комплексом мероприятий, который будет способствовать решению таких задач, как: повышение конкурентоспособности российской экономики через развитие конкурентных рынков; повышение инноваци-онности различных отраслей экономики; ускоренное развитие малого и среднего бизнеса; стимулирование инициативы на местах и активизацию взаимодействия между государством, бизнесом и научным сообществом.
В последнее время уделяется большое внимание агропромышленным кластерам в качестве детерминанты устойчивого развития аграрной сферы национальной экономики. Адаптируя теорию кластеров для аграрной сферы в современных условиях, расстановка приоритетов при дальнейшей трансформации форм хозяйствования выстраивается таким образом, чтобы создать территориальные объединения, где будут производиться те виды продукции, которые являются наиболее эффективными на данной территории,обеспечивают приток инвестиций и продовольственную безопас-ность.[6] Таким образом, агропромышленный кластер предлагается рассматривать авторами как обусловленное географически и климатически объединение предприятий, поставщиков и сбытовых компаний, внутри которого осуществляется полный цикл производства продовольственной продукции, подготовка кадров, производятся вспомогательные товары. Его деятельность основана на конкурентной основе. Из данного определения следует, что кластеры являются динамическими структурами, в первую
О £
ю
5
г
9
сч
<35 £
б
а
2 о
очередь, благодаря тому, что они обладают высокой степенью активности и приспособляемости, их формирование ускоряет процессы в отдельно взятых отраслях и усиливает конкуренцию на мировом рынке.
Наиболее очевидные черты агропромышленных кластеров наблюдаются в настоящее время на мезоуровне отдельных регионов. Например, одним из наиболее «зрелых» в настоящее время считается агропромышленный кластер в Томском регионе, который сочетает в себя интегрирование отдельных видов сельскохозяйственной специализации в сочетании с внедрением передовых технологий. В стадии становления находятся агропромышленные кластеры в Новгородском, Кемеровском, Тульском и других регионах. Вместе с тем, появление разных вариантов интеграционных моделей, которые именуют на практике кластерами, опережает теоретическое осмысление происходящих трансформаций. Так, анализ свидетельствует об очевидной эклектике при раскрытии сущности и особенностей кластеров в аграрной сфере экономики РФ. Например, в Томском регионе модель кластеров рассматривается государственными институтами региона в качестве варианта расширенных возможностей для интеграции разных видов сельскохозяйственной деятельности и разных форм хозяйствования. Так, в рамках концепции инновационного территориального центра «ИНО Томск» сформирован кластер возобновляемых природных ресурсов, который в 2015 году включал 38 субъектов хозяйствования. А в рамках стратегии социально-экономического развития региона формируется молочный кластер: в частности, подписано соглашение между Администрацией Томской области и Китайско-Российской компанией в сфере развития агропромышленного комплекса, включающего намерения инвестора по созданию крупных животноводческих
комплексов молочного направления на период до 2030 года. Дополнительный акцент сделан на распространение базового уровня оснащенности и использования современных технологий производства и переработки молока в крестьянско-фермерских хозяйствах. При этом, по оценкам государственных институтов региона, благодаря реализации кластерной политики было дополнительно создано 8 тыс. постоянных и 72 тыс. сезонных рабочих мест. Особенностями модели формирования кластеров в данном регионе следует отнести попытки создания на практике локальной системы взаимосвязей: государственные институты (региональные органы власти) - бизнес (малые и средние формы хозяйствования)-научные учреждения (университеты и НИИ) (см. рис 1).
Отдельно следует отметить, что данная модель, по которой формируется и развивается агропромышленный кластер в Томском регионе, вполне совпадает с концепцией «тройной спирали» формирования инновационных кластеров, которая была представлена выше.
В Омской области при создании территориального агропромышленного кластера «Биокомплекс», в котором основная деятельность акцентирована на трех-четырех кратном увеличении стоимости зерна за счет диверсификации производства и обработки зерна. Количествоучастниковкла-стера - 20, а к 2020 планируется увеличение входящих субъектов хозяйствования в рамках кластера до 110, исходя из потенциальных возможностей региона в данной сфере деятельности. При этом поставлены задачи увеличения доли производства инновационной продукции с максимальным числом переделов, вовлечение в современные высокотехнологичные бизнес-процессы малых форм хозяйствования, внедрение безотходных технологий и рециклинга, решение экологических задач и проблем, созда-
Рис. 1. Модель структуры агропромышленного кластера в Томском регионе
Рис.2. Организационно-структурная модель взаимосвязей крупных и малых форм хозяйствования в агропромышленном кластере (Источник: составлено авторами)
Рис. 3. Формальная структура развития «модели тройной спирали» для агропромышленного кластера (Источник: составлено авторами)
ния новых высоко-производительных рабочих мест и современной инфраструктуры в рамках кластера, коммерциализация научных разработок и увеличение притока инвестиций в регион. В качестве примера интеграции процесса производства с научными центрами можно привести деятельность по реализации совместных проектов с Омским государственным
аграрным университетом им. П.А. Столыпина по выведению нового высокоурожайного, засухоустойчивого и устойчивого к грибковым поражениям сорта мягкой остистой пшеницы. По данным на 2015 год, на предприятиях кластера трудоустроено 50 выпускников Ом-ГАУ. В качестве синергетичес-кого эффекта сочетания малый и средних форм хозяйствования с крупными агрохолдинга-ми логично предложить организационно-структурную модель на основе развития системы контрактных отношений по вертикали: между крупными аг-рохолдингами, как точками роста, и малыми и средними формами хозяйствования. По горизонтали: на поле экономической деятельности малых и средних форм хозяйствования эффект «сцепки» и выживания может обеспечить развитие кооперативных отношений и совершенствование существующих вариантов кооперации (см. рис. 2.).
Отдельной «болевой точкой» является развитие финансовых институтов и поиск эффективных финансовых инструментов [3]. С этой точки зрения, авторы считают важным дополнение формализованной модели «тройной спирали» в агропромышленных кластеров четвертым структурным элементом: финансовыми институтами (см. рис.3).
На предложенной схеме структурными элементами модели агропромышленного кластера являются: 1. ГИ -государственные институты: прежде всего, региональные органы власти; 2. ФХ - разные формы хозяйствования (крупные, включая как сельхозорганизации, так и агрохолдинги; малые и средние формы хозяйствования); 3. НИ - научные учреждения (университеты и нИи, инновационные центры); 4. ФИ -финансовые институты. Сектор пересечения всех четырех структурных элементов, по мнению авторов, предполагает «зону» генерирования инновационных эффектов в процессе
функционирования агропромышленного кластера при слаженном взаимодействии и вза-имокомплементарности данных структурных элементов.
Предложенный алгоритм анализа сущностных характеристик кластерной теории, потенциальных инновационных возможностей современныхкластеров применительно к отраслевым аспектам, включая систему АПК в экономике РФ позволяет:
Во-первых, учитывать имеющийся потенциал в отрасли по пути совершенствования общим интеграционных процессов разных форм хозяйствования с синергетическим эффектом, а также оценить степень влияния различных институтов на сельское хозяйство в качестве обоснования формирования агропромышленных кластеров в экономике России, как одного из возможных вариантов отраслевого инновационного кластера.
Во-вторых, обосновать формально-организационную структуру агропромышленного кластера на основе сочетания системы контрактных отношений - по вертикали (между крупными и малыми формами хозяйствования) и кооперативных отношений - по горизонтали (между малыми формами хозяйствования).
В-третьих, диалектически развивать теорию кластеров, включая обоснование гипотезы о важности дополнения модели «тройной спирали» применительно к российским агропромышленным кластерам еще одним структурным элементом - финансовыми институтами, которые становятся исключительно важным фактором успешности функционирования интегрированной системы агропромышленного кластера и развития по инновационной траектории.
Литература
1.Бондаренко Н.Е. Инновационные кластеры: теоретические основы и формы организации // Вестник российского
экономического университета имени Г.В. Плеханова, 2015. №5(83). - С. 29-41.
2. Бондаренко Н.Е. Кластерная теория экономического развития: история становления и формирования // Символ науки. - 2016. - №2-2. - С. 116121.
3. Гончаров В.Д., Хоружий В.И., Котеев С.В. Размещение и специализация агропромышленного производства в России. М.: ВИАПИ- 2015.
4. Жданова О.А. Источники финансирования инновационной деятельности\\ Вопросы экономических наук. 2011. № 6 (51). С. 62-64.
5. Жданова О.А. Финансирование инновационной деятельности с использованием инструментов коллективного инве-стирования\\диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук / Московский государственный университет экономики, статистики и информатики (МЭСИ). Москва, 2012.
6. Максимова Т.П. Институциональные факторы рыночной трансформации форм хозяйствования в аграрной сфере экономики\\Экономика, статистика и информатика. Вестник УМО. 2011. № 5. С. 61-65
7. Максимова Т.П. Теоретические аспекты формирования агропромышленных кластеров в экономике Российской Феде-рации\\Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Экономи-ка.2015. №3. С. 16-23
8. Маршалл А. Принципы политической экономии. В 3-х томах. Т. 1. - М.: Прогресс, 1983. - 416 с.
9. Портер М. «Конкуренция» / пер. с англ. - М.: Издательский дом «Вильямс», 2005. - 608 с.
10. Проблемы трансформации современной Российской экономики. Орехов С.А., Кулешов С.В., Ефименко В.В., Зён-бер П., Кузьмина А.А., Максимова Т.П., Хмелев И.Б., и др. Теория и практика организации и обеспечения управления / Российская академия есте-
© £
Ю
5
Г
9
ственных наук, МЭСИ, кафедра Общего и стратегического менеджмента. Москва, 2010.
11. Рязанова О.Е., Максимова Т.П. Трансформация аграрной сферы экономики РФ: концептуальные подходы. Моно-графия\\Москва, 2015 - 301 с.
12. Шапкин И.Н., Бондаренко Н.Е. Создание национальной инновационной системы как условие повышения конкурентоспособности стран в глобальной экономике / Век глобализации. 2012. №2. - С. 160-173.
13. Шапкин И.Н. и др. Экономическая история: взгляд из XXI века. Институциональные аспекты теории и практики хозяйственной жизни: Монография. - М.: Вузовский учебник: ИНФРА-М, 2015. - 288 с. - (Научная книга).
14. Эпштейн Д.Б. По поводу национального аграрного опти-мизма\\ [Режим доступа: http:/ /www.agronews.ru:Крестьянские ведомости, дата обращения 30.08.2016].
15. Ястремский Б.С. Связь между элементами крестьянского хозяйства в 1917 и 1919 годах // «Вестник статистики», 1920, с 19-21.
сч
СП £
Model «triple helix» as a mechanism of innovative development of agro-industrial clusters in the Russian Federation
Bondarenko N.E., Maksimova T.P.
FGBOU VO «REU name G.V. Plehanova» Russia, Moscow
The article deals with objective preconditions of forming stable bases of the cluster theory and its specific features, the attention is paid to historical aspects of dialectical development of the cluster theory, the authors focused attention of the importance of using innovative features clusters. The opportunity is grounded of using the advantages and potential opportunities of innovative clusters in respect of the agricultural sphere of the national economy. The model of agro-industrial clusters is considered as one of the ways to increase competitive advantage of the agro-industrial complex, to achieve reproduction on an enlarged scale and to solve tasks of the national victualling. Also authors proposed a variant of «triple helix model» with the inclusion of financial institutions.
Keywords: cluster, agro-industrial clusters, cluster policy, production organization, triple helix model, agro-industrial complex.
References
1. Bondarenko N.E. Innovation clusters:
theoretical foundations and forms of organization // Journal of Russian Economic University named after GV Plekhanov, 2015. №5 (83). - P. 29-41.
2. Bondarenko N.E. Cluster theory of
economic development: the history of development and formation // Symbol Science. - 2016. - №2-2. -P. 116-121.
3. Goncharov V.D., Horuzhy V.I., Koteev
S.V. Placing and specialization of agricultural production in Russia M.: VIAPI- 2015.
4. Zhdanov O.A Sources of financing of
innovative activity \\ Questions of Economic Sciences. 2011. № 6 (51). P. 62-64.
5. Zhdanov O.A. Financing innovation with
\\ collective investment thesis for the degree of Candidate of Economic Sciences / Moscow State University of Economics, Statistics
and Informatics (MESI). Moscow 2012.
6. Maksimova T.P. Institutional factors
of market transformation of forms of managing in agrarian sphere of economy \\ Economics, Statistics and Informatics. Vestnik UMO. 2011. № 5. P. 61-65.
7. Maksimova T.P. Theoretical aspects
of the formation of agro-industrial clusters in the Russian economy \\ Bulletin of Moscow State Regional University. Series: Ekonomika2015. No. 3. P. 16-23
8. Marshall A. Principles of Political Economy. In 3 volumes. T. 1. - M.: Progress, 1983. - 416 p.
9. Porter M. «Competition» / lane. from
English. - M.: Publishing House «Williams», 2005. - 608 p.
10. Problems of transformation of modern Russian economy. Orechov S.A, Kuleshov S.V., Efimenko V.V., Zënber P. Kuzmina AA., Maksimova T.P., Khmelev I.B. and others. The theory and practice of organization and governance / Russian Academy of natural Sciences, Mesi, Department of General and strategic management. Moscow, 2010.
11. Ryazanov O.E., Maximova T.P. The transformation of the agrarian sector of the Russian economy: conceptual approaches. Monograph \\ Moscow, 2015 - 301 p.
12. Shapkin I.N., Bondarenko N.E. Creating a national innovation system as a condition for increasing the competitiveness of countries in the global economy / Age of Globalization. 2012. №2. - P. 160173.
13. Shapkin I.N. and others. The economic history: the view from the XXI century. Institutional aspects of the theory and practice of economic life: Monograph. - M.: University textbook: INFRA-M, 2015. - 288 p. -(Scientific book).
14. Epstein D.B. About the National Agrarian optimism // [Access: http: //www.agronews.ru: Peasant statements, reference date 08/30/ 2016].
15. Yastremsky B.S. The connection between the elements of the peasant economy in the years 1917 and 1919 // «Statistical Bulletin» in 1920, P. 19-21.
6
2 ©
