CC BY-NC-ND
58
М.Б. Буланова
МОДЕЛЬ
СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ,
РАЗРАБОТАННАЯ Н.И. КАРЕЕВЫМ И М.М. КОВАЛЕВСКИМ
Данная статья посвящена проблеме начала социологического образования в России. На основе изучения оригинальных источников конца XIX - начала XX в. раскрываются обстоятельства, а также рассматриваются сущность и особенности первой модели социологического образования, разработанной Н.И. Кареевым и М.М. Ковалевским.
Ключевые слова: образование, социологическое образование, образовательные модели, социология.
Н.И. Кареев и М.М. Ковалевский являются авторами первой модели социологического образования, сложившейся на основе глубокого изучения ими опыта преподавания гуманитарных дисциплин (в том числе и социологии) в учебных заведениях России и Европы. Интересно, что каждый ученый внес свой вклад в разработку отдельных деталей этой модели, но теоретическая база была у них одна - позитивизм.
Процесс социологического образования Н.И. Кареев, с одной стороны, рассматривал как исторически обусловленное явление - закономерный результат многовековой эволюции мировой научной мысли по пути ее гуманизации. Поскольку социология, писал он, является наукой «об обществе во всех существенных сторонах его бытия», изучающей «человеческую личность во всех ее общественных проявлениях и отношениях», она находится «ближе к основной черте гуманитарного образования, чем политика, юриспруденция и экономика»1. Все перечисленные дисциплины считаются гуманитарными благодаря социологической постановке вопросов.
С другой стороны, как подчеркивал Н.И. Кареев, название «социология» сделалось в конце XIX в. модным, получив благодаря этому крайне неопределенный характер2. Ученый с некото-
рой горечью отмечал, что о социологии как науке существуют крайне смутные и противоречивые представления у специалистов других научных областей, даже близких к социологии, не говоря уже о более широких кругах общества3. Вместе с тем, по его мнению, социология заслуживает большего, чем быть просто «придатком», например, к истории или к одной из частных общественных наук.
Н.И. Кареев достаточно четко выписывает элементы модели социологического образования в России.
Первое. Социология заслуживает быть предметом отдельного преподавания хотя бы потому, что особенно привлекает к себе общественное внимание. Книги по социологии пользуются популярностью и охотно переводятся на иностранные языки. Социологические статьи появляются в общих журналах и находят многочисленных читателей. В числе вопросов, возбуждающих отвлеченные споры среди лиц, интересующихся научным знанием, вопросам социологии по их тесной связи с вопросами жизни принадлежит далеко не последнее место4.
Второе. Для социологии важно войти в круг университетского преподавания. В истории каждой науки громадное значение принадлежит систематизации добытых истин, а такая систематизация лучше всего достигается путем выработки курсов для устного преподавания и составления учебных пособий для печати5.
Третье. При существующем делении университета на факультеты социология должна быть приурочена к одному из существующих факультетов. К какому? На этот счет в разных странах начались настоящие дискуссии. Так, Кареев приводит пример с дискуссией во Франции, где между сторонниками нового предмета произошел некоторый раскол: одни хотели, чтобы социология была предметом историко-филологического факультета, другие - юридического. Это лишний раз показывает, считает Н.И. Кареев, что социология не может быть предметом исключительно одного факультета. Если в одних местах социология преподается на одном факультете, в других - на другом, то это зависит лишь от чисто случайных причин, смотря по тому, где какой профессор брал на себя инициативу.
Четвертое. Социология, как предмет университетского преподавания, должна быть совершенно отдельной и самостоятельной наукой, она не должна «являться с какой-либо специальной окраской, например психологической или исторической, юридической или экономической»6.
Пятое. Лицо, занимающееся социологией, нуждается в более энциклопедическом образовании, сравнительно с лицами, по-
свящающими себя другим отраслям знания. В первое время в качестве преподавателей социологии будут выступать представители других родственных наук.
Шестое. Социология должна быть не только учебной, но и академической дисциплиной в высшей школе. Так, пишет Н.И. Каре-ев, во Франции социология начинает входить в круг предметов, по которым пишутся диссертации и присваиваются научные звания. Это указывает на то, что социология начинает занимать все более и более упрочивающееся положение в ученом мире.
Седьмое. Чтение социологических курсов имеет важное значение в деле систематизации социологии. Как отмечает Н.И. Кареев, социология в конце XIX в. находится на той стадии развития, на которой уже чувствуется потребность в общем своде более или менее установившихся истин или, по крайней мере, в общей системе главных и основных вопросов7.
Восьмое. Преподавание социологии требует составления особых программ и пособий. Кареев пишет: «В то самое время, как по другим наукам можно всегда указать на общие пособия вроде школьных учебников или университетских курсов, по социологии нельзя указать решительно ничего. Ищущему социологического образования путем так называемого домашнего чтения, приходится на первых порах обращаться к целому ряду сочинений. Для таких занятий требуется известная программа, а составить такую программу - значит как бы прямо наметить содержание систематического курса социологии»8.
Девятое. Весьма существенным недостатком современной социологии, мешающим ее преподаванию, Кареев считает невы-работанность научной терминологии. С одной стороны, отмечает он, одно и то же понятие обозначается различными словами. С другой стороны, одни и те же термины очень часто употребляются в различных смыслах, а это, конечно, также не может содействовать взаимному пониманию социологами друг друга. Очень часто в науку об обществе переносятся - без всякого изменения смысла или с некоторым изменением смысла - технические выражения, употребляющиеся в других науках. Понятно, пишет Н.И. Кареев, что такое состояние социологического лексикона дает лишнее оружие в руки противников социологии как самостоятельной науки, могущей сделаться особым предметом преподавания9.
Кроме того, разрабатывая свое понимание модели социологического образования, Н.И.Кареев обращает внимание на первоочередные задачи в деле утверждения социологии как самостоятельной науки.
Первая задача - отказ от всякого рода философствования при изучении общественных явлений и использование метода сравнительно-исторической индукции при накоплении и разработке фактического материала, необходимого для построения научных теорий.
Вторая задача - четкое определение своего места среди других наук через определение предмета, которым, по мнению ученого, все более становится теория эволюции социальных явлений.
Третья задача - избавление от односторонности, присущей, например, органической теории общества и социологическому дарвинизму. Современное движение в социологии, считает он, скорее приведет к сближению, а не к большему разъединению отдельных направлений.
Четвертая задача - признание поправки к классификации наук О. Конта, связанной с включением психологии в разряд наук, предшествовавших социологии. По мнению Кареева, социология будущего выработается из научного синтеза биологических, психологических и экономических объяснений.
Пятая задача - утверждение отдельного и самостоятельного места социологии среди таких старых наук, как история, госу-дарствоведение, юриспруденция, политическая экономия.
Шестая задача - укрепление влияния социологии на постановку и решение разных исторических, политических, юридических и экономических вопросов. На общей социологической почве все более будут сближаться между собою отдельные общественные науки. Это использование общей наукой об обществе результатов частных наук10.
Такое развитие социологии как науки несомненно, по мысли Н.И. Кареева, окажет благотворное воздействие на преподавание этой дисциплины.
Подход Кареева к разработке модели социологического образования не строится только на анализе особенностей развития социологии как науки. Он анализирует состояние образования в других общественных науках, ищет те свойства и формы, которые могли бы быть полезны для становления социологического образования. Так, ученый позитивно оценивает преподаваемый Н.М. Коркуновым курс энциклопедии права. Введенный в этот курс значительный психологический и социологический материал, считает Н.И. Кареев, поднимает его до «философской пропедевтики обществоведения». А дополнение используемых подходов экономическим позволяет придать этому достаточно спорному (как и социология!) предмету университетского преподавания значение настоящего социологического курса11. Ка-
реев соглашается с представлением американского социолога Гиддингса о том, что социология как предмет преподавания является своего рода пропедевтикой для лиц, изучающих другие общественные науки. Но, по мнению Кареева, социология не может быть ограничена ролью общего введения в данный круг наук. Особую роль социология играет как предмет общего образования, так как по своему значению с ним не может сравниться ни одна из частных наук.
Таким образом, Н.И. Кареев дает обоснование своеобразной модели социологического университетского образования, построенной на сложном взаимоотношении социологии с другими общественными науками. С одной стороны, социология как предмет преподавания использует достижения других наук, являясь в то же время для них общей основой. С другой стороны, социология призвана быть абсолютно самостоятельной наукой и предметом образования.
Подход к социологическому образованию М.М. Ковалевского совпадал в общих чертах с разработками Н.И. Кареева, но отличался большой строгостью и продуманностью.
Его основу составляло убеждение ученого, что, во-первых, социологическое образование требует серьезной предварительной подготовки и достаточной эрудиции лиц, решившихся на занятия по социологии, во-вторых, оно не должно быть изолированным процессом, а осуществляться в тесной связи с развитием теории12.
Социология как наука представляет «синтез всех конкретных наук об обществе»13. Ковалевский пишет о том, что социологией интересуются и математики, и физики, и биологи. Среди них он называет громкие имена Маха, Оствальда, Мечникова, Тимирязева. Ковалевский считает, что и историки заинтересованы в создании научной дисциплины, синтезирующей и сводящей в систему их распавшуюся на специальности работу. Спор между историками идет не о том, быть ли этой дисциплине вообще, а о том, в какой форме ей существовать - в форме философии истории или обществоведения. Социальные психологи, этнографы и географы включают в свои вопросы немало того, что принадлежит к области социологии. В то же время многое, что написано Бастианом, Ратцелем, Постом или Колером, служит или материалом для социологии, или может войти в нее на правах отдельных глав. Мак-Леннан и Морган, Вестермарк, сами того не зная, работали на пользу «новой науки об обществе». То же делали и делают, на сей раз сознательно, Ломброзо с его «уголовной антропологией» и Ферри с его «уголовной социологией». Ревнители так называемой
коллективной психологии, начиная от Тарда и кончая Сигеле и Росси, также пишут начальные главы социологии. Ковалевский отмечает, что на звание социологов претендуют Эспинас, Романес и все те, кто занимаются психологией и общественным бытом животных. В названии социологов нельзя отказать и тем философам, которые, как Фулье, посвящали целые тома изучению «идей -сил». Недаром тот же Фулье считал предметом новой науки природу, происхождение и развитие общества под влиянием причин: физических, биологических, психологических и, наконец, социальных. Совокупностью этих причин определяется, по его мнению, как организация, так и эволюция обществ. Немало также экономистов, готовых ввести хозяйственную жизнь в более широкую область социальной жизни вообще14.
Таким образом, по мнению М.М. Ковалевского, как предмет преподавания социология может быть естественно воспринята и понята другими общественными и естественными науками как генетическая социология.
Вводя понятие генетической социологии и ее метода, Ковалевский писал: «Генетической социологией называют ту часть науки об обществе, его организации и поступательном ходе, которая занимается вопросом о происхождении общественной жизни и общественных институтов, каковы: семья, собственность, религия, государство, нравственность и право»15.
Социолог доказывал, что вопросы генетической социологии как науки о происхождении общественных институтов имеют особый смысл для русских, ввиду чрезвычайно богатого этнографического материала, находящегося в их руках и далеко еще не разработанного, несмотря на целые поколения исследователей.
Все стороны общественной жизни, подчеркивал ученый, тесно связаны между собой и воздействуют друг на друга. Раскрыть это взаимодействие в прошлом и объяснить зарождение верований и учреждений и составляет ближайшую задачу всякого социолога, всего же более того, кто посвятил свой труд генетической социологии16.
Открыв новое научное направление - генетическую социологию, Ковалевский сформулировал ее основные принципы и методы. Для него было ясно, что без данных генетической социологии не могут существовать другие науки. Так, он писал: «Конкретные науки об обществе, поставляя социологии материал для ее умозаключений, в то же время должны опирать свои эмпирические обобщения на те общие законы сосуществования и развития, какие призвана устанавливать социология как наука о порядке и прогрессе человеческих обществ»17.
Преподавание социологии не исключает, разумеется, параллельного изучения конкретных дисциплин об обществе; оно только вносит в существующий теперь хаос систему и единство. М.М. Ковалевский отмечает: «Мы выходим из высших школ, посвященных общему образованию, с не координированными представлениями и о нравственном долге, предписываемом нам практическим разумом, и о хозяйственном расчете, подсказываемом нам себялюбием, и о праве, заключающем в себе веления, отвечающие пользе и нуждам государственным, и о религии, открывающей нам пути к вечному спасению. Едва ли хаотическое состояние наших основных понятий может иметь счастливый исход для практической деятельности. Социология, по крайней мере, способна была бы научить нас одному - необходимости искать в велениях и здравого эгоизма, и, по-видимому, противоречащего ему альтруизма, и в требованиях государственности, и в велениях церкви осуществление начал, подсказываемых нам заботой о сохранении и дальнейшем развитии общественности»18.
Вопросы, которые поднимает генетическая социология, представлялись М.М. Ковалевскому слишком сложными, чтобы быть доступными пониманию низшей школы. Говоря о своей позиции в отношении изучения социологии в школе, он заявлял: «Я не сторонник составления для нее ни "политических, ни социальных катехизисов", вроде тех, какие изданы были французским министром народного просвещения Полем Бэром. Но я не вижу причины, по которой элементы социологии не могли бы войти в состав знаний, сообщаемых в сколько-нибудь систематическом виде ученикам средних школ. На Западе нет недостатка в учебниках, составленных для этой цели»19. Но главным очагом преподавания социологии, разумеется, должны были стать университеты.
Реальная практика развития социологического образования в России действительно началась с включения в университетские курсы по гуманитарным дисциплинам социологического материала - от отдельных фрагментов и примеров до целых лекций. Так, Н.И. Кареев отмечал, что к концу 70-х годов XIX в. профессора Московского университета настойчиво прививали своим слушателям вкус к социологическим знаниям. Это относилось прежде всего к М.М. Ковалевскому с его лекциями об эволюции общественных форм и Н.М. Коркунову с его курсом энциклопедии права. К 90-м годам XIX в. отмечались спорадически читаемые курсы социологии в Петербурге, Москве, Харькове. В некоторых городах вводились спецкурсы по социологии в виде факультативов20.
Преподавание социологии в российских учебных заведениях с первых шагов строилось почти исключительно на изучении основ позитивизма. Профессора Харьковского университета - экономист Н.А. Милютин, профессор химии П. Цитович, филолог А.А. Потебня в 70-е годы XIX в. знакомили своих студентов (среди которых был и М.М. Ковалевский) с доктриной О. Конта, взглядами Дж.Ст. Милля и Г. Спенсера. Именно это, по мнению Н.И. Кареева, помогло М.М. Ковалевскому овладеть основами социологии и приехать в Европу уже не новичком в этой науке21.
В конце XIX в. в дискуссию по вопросам социологического образования, кроме Н.И. Кареева и М.М. Ковалевского, был вовлечен широкий круг ученых. Большинство из них сходилось во мнении, что студенты университета, независимо от будущей профессии, все должны изучить общеобразовательный курс социологии. Наибольший интерес вызывала возможность соединения в едином комплексе юридического, экономического и исторического знания. Многие считали сближение наук полезным не только для улучшения преподавания, но и для развития каждой из них и построения на единой основе «величественного здания социологии - общей науки о человеческом обществе»22.
Большой интерес и отклик в российских академических кругах в конце XIX в. вызвала идея объединения усилий социологов всех стран для совместного занятия социологическими вопросами.
Н.И. Кареев с восторгом пишет о важном значении для социологии деятельности Международного социологического института, основанного в 1893 г. в Париже. Принципиальные положения, сформулированные основателями Института, представляли, по его мнению, первую попытку определения профессионального кодекса социолога:
«1. Рассматривать все категории социальных фактов как тесно связанные между собой, не опуская ни одной из них в своих исследованиях.
2. При изучении каждой из них пользоваться более методом объективным, нежели субъективным, то есть наблюдать, классифицировать, делать наведения, вместо того, чтобы заниматься произвольным построением.
3. Вследствие этого стремиться к тому, чтобы хорошо узнать общественный мир, каков он есть, что одно позволит говорить, каким он мог бы и должен бы быть.
4. Изучать прежде, чем предпринимать реформы; знать для того, чтобы действовать, но знать прежде, нежели действо-вать»23.
Именно такие качества и навыки, считал ученый, нужно прививать будущим профессиональным социологам в высшей школе.
Итак, модель социологического образования, предложенная Н.И. Кареевым и уточненная М.М. Ковалевским, полностью соответствовала состоянию процесса институционализации социологии как науки в конце XIX в.
Главный акцент в формировании образовательной модели был поставлен на необходимость включения социологии в состав университетских учебных дисциплин и на ее размежевание с другими общественными науками. Эта модель в 1901-1905 гг. была реализована в Высшей русской школе общественных наук в Париже.
Примечания
1 Кареев Н.И. О сущности гуманитарного образования // Историко-философские и социологические этюды. СПб., 1899. С. 26.
2 Кареев Н.И. Взгляд на современное состояние социологии // Цит. по: Социология в России XIX - начала XX веков (выпуск 1) / Под ред. В.И. Добренькова. М., 1997. С. 28.
3 Там же. С. 32.
4 Там же. С. 39-40.
5 Там же. С. 40.
6 Там же. С. 41.
7 Там же. С. 42.
8 Там же. С. 44.
9 Там же. С. 45-46.
10 Там же. С. 49-50.
11 Там же. С. 38-39.
12 Кукушкина Е.И. Социологическое образование в России XIX -начала XX в. М., 1994. С. 45-46.
13 Ковалевский М.М. Русская высшая школа общественных наук в Париже // Социология в России XIX - начала XX в. (выпуск 1). С. 443.
14 Ковалевский М.М. Социология на Западе и в России // Там же. С.105-106.
15 Ковалевский М.М. Понятие генетической социологии и ее метод // Ковалевский М.М. Соч.: В 2 т. Т. 1: Социология. СПб., 1997. С. 272.
16 Там же. С. 272, 286.
17 Ковалевский М.М. Природа социологии. Отношение ее к философии истории, этике и психологии. Социология и учение о социальной жизни животных. Социология и статистика // Социология в России XIX - начала XX в. (выпуск 1). С. 39.
18 Ковалевский М.М. Социология на Западе и в России // Там же. С. 106-107.
19 Там же. С. 107.
20 Кукушкина Е.И. Указ. соч. С. 37.
21 Кареев Н.И. Введение в изучение социологии. 2-е изд. СПб., 1907. С. 55.
22 Кукушкина Е.И. Указ. соч. С. 40.
23 Кареев Н.И. Взгляд на современное состояние социологии... С. 34-35.
