CC BY
268
Н.Н. Лебедева, 2005
МОДЕЛЬ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА В ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ
Н.Н. Лебедева
Экономическая наука анализирует поведение человека в условиях, когда ему приходится выбирать между эффективностью и справедливостью, прибылью и честью, потребностями и ценностями и т. д. Каждая наука по-своему интерпретирует поведение человека и акцентирует внимание на тех свойствах, качествах, установках, реакциях, результатах, которые являются значимыми для объяснения мотивов и последствий предпринимаемых человеком решений и действий. Например, философа в большей степени привлекут такие качества, как когнитивность, упорядоченность мышления, склонность к обобщению и т. п. Физика будут интересовать реакции «человека» (правильнее сказать человеческого тела) на сжатие, растяжение, тепло, холод и др. Психолога — лабильность, инвариантность, предсказуемость. Экономиста — предпочтения, мотивы, стимулы, влияние на объемы покупок, выбор товаров, приобретение или отказ от него и др.
В любой науке при объяснении феноменов в качестве метода используют некую поведенческую гипотезу или упрощенное представление о поведенческих реакциях человека. Нельзя не согласиться с В. Автономовым, подчеркивающим, что «для каждой из общественных наук характерно свое представление о человеке, о логике его поведения, фиксирующее те его свойства, которые составляют главный интерес для данной отрасли знания, и абстрагирующееся от остальных его признаков»1. Иными словами, эту модель исследователь использует лишь для объяснения феноменов, но не в качестве наглядного материала, демонстрирующего природу конкретных людей. Наиболее ярко выразил этот подход К. Маркс: «Главные агенты этого самого способа производства, капиталист и наемный рабочий как таковые, сами являются лишь воплощениями, персонификациями капитала и наемного труда; это определен-© ные общественные характеры, которые на-
кладывает на индивидуумов общественный процесс производства»2.
Таким образом, при конструировании модели институционального человека следует проанализировать, во-первых, условия его существования; во-вторых, определить присущие ему характеристики; в-третьих, выявить функции и действия, предпринимаемые им в хозяйственной системе.
Аналитический обзор альтернативных концепций моделей человека в экономической науке наиболее полно в отечественной литературе представлен в работах В. Автономова 3. В книге «Модель человека в экономической теории» (1998) автор подробно анализирует эволюцию представлений исследователей о мотивах и функциях, целях и средствах их достижения, используемых для объяснения экономических феноменов и прогнозирования траекторий действий агрегированных субъектов.
Неудовлетворенность моделью человека, используемой неоклассической теорией, обусловлена игнорированием ею условий, присущих реальной хозяйственной среде, в частности, степени информированности, целепола-гания, характера конкурентной среды и т. п.
Взаимодействия индивидов в реальном мире не имеют характера линейной зависимости, а являются адаптивными, поливари-антными, вероятностными. Вероятностный характер осуществления взаимодействий индивидов определяется несовпадением их интересов, наборов предпочтений, ценностных ориентаций и т. п., что позволяет рассматривать деятельность каждого из них, как протекающую в состоянии неопределенности.
Институционалисты признают, что окружающая среда характеризуется как неопределенная из-за того, что поведение других индивидов невозможно предсказать однозначно, а соответственно невозможно и адекватно оценить происходящие события и выработать решения, абсолютно соответствующие степени
сложности задач. Однако такое признание не умаляет значимости человека как созидателя и активного преобразователя окружающей среды, напротив, как патетически восклицает Дж. Ходжсон, «институционалистское воззрение приводит к мысли о том, что многое в поведении индивида определяется внешними факторами, и это обстоятельство вызывает еще большее уважение к человеку, оказавшемуся в затруднительном положении, и порождает более плодотворное и менее упрощенное объяснение самих его действий»4.
Неопределенность среды является результатом информационной асимметрии, присущей рынкам с несовершенной конкуренцией. На этих рынках ситуация асимметрии информации постоянно воспроизводится, что позволяет индивидам, обладающим большей информацией, манипулировать действиями тех, чьи информационные возможности ограничены. Успех манипуляций будет зависеть от когнитивных способностей человека, его коммуникационных возможностей, уровня образования, культурных навыков и прочих неэкономических составляющих человеческого поведения.
В условиях неопределенности индивид больше доверяет оценкам и мнениям тех людей, кого он считает более компетентными (экспертам), чем расчетам и просчитанным планам. Особую роль способны оказать привычные модели хозяйственного поведения, в основе которых находится аналоговый принцип, подразумевающий использование схем, алгоритмов, комплексов действий, обеспечивших в прошлом оптимальный результат. В подтверждение выдвинутого тезиса можно привести мнение А. Гидценса, считающего, что люди как субъекты социума «формируются в ходе регулярной практической деятельности и под влиянием последней»5.
Аналоговое поведение фиксируется в обычаях, традициях, закрепляющих долговременные рутинизированные схемы поведения. Социальной формой, в которой закрепляется аналоговое поведение, становятся институты, налагающие на своих участников определенные, всем известные ограничения и формирующие их предпочтения. Т. Парсонс отмечает, что институты — это «нормативные модели, которые определяют, что в данном обществе считается должным, заданным или ожидаемым образом действия или социального взаимоотношения»6.
В связи с этим институциональные субъекты, вступая во взаимодействия, вынуж-
дены придерживаться модели поведения, диктуемой институциональными ограничениями. Институционального субъекта можно определить как совокупность индивидов, объединенных согласованным принятием и использованием ряда требований, ограничивающих масштабы, формы, средства и методы осуществления хозяйственных взаимодействий7.
Условия, в которых приходится действовать институциональному субъекту, характеризуются неопределенной средой, асимметричной информацией, приоритетом аналоговых форм поведения.
Приспосабливаясь к окружающей среде, институциональный человек приобретает характеристики, позволяющие ему адекватно реагировать на ее импульсы и принимать решения, обеспечивающие достижение цели.
Неопределенность среды, в которой вынужден существовать институциональный человек, по мнению Ф. Найта, которое он изложил в работе «Риск, неопределенность и прибыль», выступает в двух формах. В одном случае наступление события можно прогнозировать с определенной долей вероятности его наступления, в другом — такой прогноз невозможен. Если вероятность события можно просчитать, то посредством страхования мы имеем возможность ситуацию из неопределенной перевести в категорию определенной, просчитанной и застрахованной. В этом случае смысл страхования «заключается в охвате деятельности большого числа лиц и превращении случайных убытков в постоянные издержки»8.
Если же заранее невозможно рассчитать вероятность наступления события, то и выбор индивида предсказать однозначно невозможно, потому что «будущие ситуации, к которым мы приспосабливаем наше поведение, обычно зависят от поведения огромного количества объектов и обусловлены столь большим числом факторов, что мы и не пытаемся все их принять во внимание, а тем более оценить и суммировать их индивидуальные значения»9.
Экономическое поведение индивида предстает как сложный процесс выбора из множества альтернатив, как состояние бифуркации, неопределенности, а значит, и невозможности однозначно предсказать вариант выбора как своих действий, так и действий контрагента. Герберт Саймон в связи с этим выдвинул следующую концепцию: рациональность человека ограничена и индивиды используют стратегию нахождения
удовлетворительного результата10. Предпосылкой концепции явилась гипотеза Г. Саймона
о том, что информация, как и другие товары, должна оплачиваться.
Человек в силу ограниченных когнитивных и материальных способностей не в состоянии собрать информацию в таком объеме, который будет достаточен для принятия оптимального решения, обеспечивающего получение максимума полезности и. Усугубляет ситуацию и то обстоятельство, что индивид, как правило, не знает обо всех открытых для него возможностях и поэтому не использует их. Задача достижения максимального результата модифицируется в задачу поиска удовлетворительного варианта решения в соответствии с определенным уровнем представлений, когда объектом выбора становится не столько конкретный набор благ, сколько процедура определения этого набора. Усиливает гипотезу ограниченной рациональности понимание невозможности полной обработки доступной информации применительно ко всем ситуациям выбора.
Асимметричное распределение информации обусловливает и такую характеристику, как оппортунистическое поведение институциональных субъектов. О. Уильямсон определяет оппортунизм как имманентную черту поведения эгоистического индивида, что предполагает ожидание обмана в форме предоставления неполной или искаженной информации, сокрытие истины и другие методы дестабилизации партнера 12.
Характеристика поведения институционального субъекта как оппортунистического предполагает учет в экономическом анализе следующих предпосылок:
• оппортунизму подвержены все агенты, вступающие в сделку;
• интересы агентов всегда асимметричны;
• минимизация рисков неопределенности достигается страхованием;
• контроль за поведением контрагентов сопряжен со значительными затратами. По мнению О. Уильямсона, взаимодействия в рамках институциональной модели человека должны быть организованы таким образом, «чтобы сэкономить на ограниченной рациональности при одновременной защите их от опасности оппортунизма»13.
В условиях поступления огромного количества информации, не всегда выбор индивида оказывается оптимальным, так как между процессом принятия решения и действием проходит некоторый промежуток вре-
мени, в течение которого поступает дополнительная информация, способная свести все усилия к нулю. В этой ситуации оправдывает себя использование механизмов, позволяющих осуществлять выбор без сложных вычислений и длительных обдумываний, механизмов привычки или рутины. В них фиксируются повторяющиеся действия и следование им не требует значительных затрат времени на поиск информации и выбор вариантов действий. В то же время изменение рутин под влиянием новаций становится источником институциональной адаптации и развития: «Чтобы понять деловую жизнь, следует изучать как привычные и рутинные действия, так и отказ от них в результате оригинальных решений. Поскольку привычное поведение встречается часто, деятельность в сфере бизнеса нельзя считать непрерывной адаптацией к изменяющимся условиям»14.
В условиях недостаточности располагаемой информации (неполноты информации) снизить неопределенность выбора позволяет возобновление взаимосвязей с уже известными контрагентами, типизация операций, их рутинизация. Другими словами, наличие устойчивых стереотипов хозяйственного поведения (рутин) позволяет осуществлять выбор в условиях неопределенности окружающей среды и повышать степень предсказуемости взаимных действий. Дж. Ходжсон подчеркивает, что «рутины — это не просто действия, ставшие шаблонными; кроме того, они создают возможности для будущих действий и формируют сами эти действия»15.
Оппортунистическое поведение индивидов, их стремление максимизировать собственную выгоду в ущерб положению других индивидов хозяйствующие субъекты стараются минимизировать, вырабатывая определенные правила, нормы поведения, включающие в себя и меры принуждения по отношению к тем, кто их нарушает. Использование совместно выработанных социальных норм создает «основу для знания друг о друге, и это знание будет поддерживаться механизмами, которые делают действия «актеров» понятными друг для друга»16.
Помимо максимизации личной выгоды индивиды принимают во внимание и мотивы альтруизма и самоограничения, на их выбор накладывает отпечаток стиль мышления, идеология, религия и т. п. Стремясь минимизировать потери, индивид заинтересован в установлении и поддержании устойчивых стереотипов человеческого поведения,
позволяющих снизить информационную неопределенность и оппортунистическую ненадежность субъектов хозяйствования.
Таким образом, модель человека институционального будет характеризоваться поиском удовлетворительного в краткосрочном периоде варианта действий, оппортунизмом как средством достижения цели, стремлением к рутинизации, обеспечивающей предсказуемость поведения контрагентов.
Характеристики институционального человека проявляются в его функциях, предпринимаемых действиях по освоению и преобразованию окружающей среды. Поиск удовлетворительных вариантов в неопределенной среде сопровождается высокими рисками, так как производитель должен оценить будущий спрос потребителей, в соответствии с ним предъявить спрос на сырье, рабочую силу, технологию, предусмотреть будущие результаты своих деловых операций.
Стремясь снизить риск хозяйствования, производители объединяются в группы, которые позволяют перераспределить риск оценки ситуации между большим числом участников хозяйственных операций, что позволило К. Менару заключить: «Чем больше неопределенность, тем больше преимущество организации по сравнению с рынком»17.
Тем самым производители минимизируют риск, приходящийся на индивида, но при этом результаты их действий становятся все более зависимыми от действий, предпринимаемых другими участниками, входящими в группу. Выгода, получаемая от совместного достижения результата, превышает общие издержки группы, а доля выгоды одного индивида превысит его общие издержки, что и выступает стимулом создания фирм (организаций).
«Можно назвать два главных способа преодоления неопределенности: уменьшение ее посредством группировки или отбора лиц, призванных “нести” ее, то есть соответственно “объединения” (consolidation) или “специализации”. К этим двум способам мы должны добавить еще два...: управление будущим и повышенная способность к прогнозированию... Возможно, следует упомянуть и о пятом способе — “диффузии” последствий неблагоприятных случайностей... Помимо указанных пяти способов преодоления неопределенности существует еще один — шестой: насколько это возможно, придавать экономической деятельности такую направленность, которая сопряжена с минимумом неопределенности,
и избегать видов деятельности, предусматривающих более высокий уровень неопределенности»18.
При этом выделяются производители — «предприниматели»19, берущие на себя ответственность за действия группы, способные адаптироваться к меняющимся условиям, обладающие способностями адекватно оценивать будущий спрос потребителей и нести ответственность за результаты хозяйственных взаимодействий. Принимая такую ответственность, они гарантируют работникам заранее определенный уровень доходов, а в обмен на предоставляемые доходы работники передают предпринимателям право управлять их трудом.
Индивиды, объединяясь в группы, снижают риски хозяйственной деятельности, порожденные неопределенностью окружающей среды, то есть выполняют функцию минимизации рисков.
Неполнота информации и поиск иных, чем оппортунизм, или дополняющих его средств достижения цели обусловливают функцию развития институционального субъекта.
Накопление и осмысление опыта хозяйствующих субъектов в процессе рыночных взаимодействий приводит к тому, что постепенно изменяются их предпочтения, корректируются целевые установки, отбрасываются старые и появляются новые ограничения и мотивы деятельности. В итоге пересматриваются рамки и формы контрактов, инструменты регулирования взаимосвязей, алгоритмы действий и приоритеты функционирования.
Т. Веблен подметил, что представления человека о том, «как надо делать», не остаются постоянными, а, несомненно, изменяются под влиянием прогресса в способах и организации промышленного производства, в результате увеличения населения, меняющихся количественных характеристик спроса и предложения товаров и услуг. Другими словами, изменение степени полноты наших знаний об окружающем мире становится условием и предпосылкой институционального развития. Подчеркивая важность функции развития, Д. Норт отмечал, что «систематическое инвестирование в расширение навыков и знаний и применение навыков и знаний в целях экономического развития ведут к динамичной эволюции экономики, что порождает определенный набор институциональных характеристик»20.
Функцию развития можно рассмотреть и через взаимодействие послушания и оппортунизма. Послушание или выраженное индивидами согласие соблюдать установленные ограничения хозяйственной деятельности способствует реализации, закреплению, превращению институциональных требований в рутины хозяйственной деятельности субъектов. Оппортунизм или «преследование личного интереса с использованием коварства»21 содействует появлению отклонений от общепринятых рутин, что в итоге обеспечивает аккумуляцию изменений в институциональных требованиях. Увеличение частоты применения этих изменений, отклонений, исключений из правил, в результате, способно привести к установлению новых параметров согласия, в рамках которых будут строить свои взаимоотношения субъекты хозяйствования.
В качестве еще одной функции, выполняемой институциональным субъектом, является функция согласования, упорядочения совместных действий.
Институциональный человек вступает в отношения ради достижения соглашения, в рамках которых происходит координация противоречивых интересов сторон, что позволяет осуществлять совместные действия для реализации поставленной цели. Для подчеркивания исключительной важности соглашений как основы сосуществования, возможности осуществления совместной деятельности людей В. Даль приводит русскую поговорку: «Согласнаго стада и волкъ не беретъ»22.
Любой институциональный субъект, вступая на экономическую арену, имеет представление о тех нормах и правилах, следование которым обеспечивает ему достижение желаемых результатов. Эти нормы и правила несут сжатую информацию о той модели поведения, которая является наиболее предпочтительной в данных условиях. Например, выбор стратегии уплаты или неуплаты налогов зависит от эффективности соглашений, складывающихся между государством и отдельными субъектами. При нерациональной политике государства неуплата налогов может оказаться более эффективным поведением не только с точки зрения отдельных индивидов, но и отдельного института в целом. Так, взаимодействие институциональных субъектов в области неуплаты налогов посредством создания специфических механизмов уклонения
от налогов, взаимного согласованного занижения доходов и т. п. является результатом координации их действий, обеспечивающих рационализацию экономического поведения.
Следование субъекта определенным соглашениям — финансовым, промышленным, предпринимательским и прочим — позволяет прогнозировать действия своих контрагентов и, таким образом, координировать или согласовывать их заранее в соответствии со стереотипами хозяйственного поведения, принятого в рамках данного института.
Таким образом, человек институциональный выполняет функции минимизации рисков, развития, упорядочения или согласования совместных действий.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Автономов В.С. Модель человека в экономической науке. Санкт-Петербург, 1998. С. 8.
2 Цит. по: Автономов В. Указ. соч. С. 80.
3 См.: Там же; Он же. Человек в зеркале экономической теории (очерк истории западной экономической мысли). М., 1993; Он же. Поиск новых решений (модель человека в западной экономической теории 1900—1920 годов) // Истоки: вопросы истории народного хозяйства и экономической мысли. М., 1990. Вып. 2.
4 Ходжсон Дж. Экономическая теория и институты. М., 2003. С. 119.
5 A. Giddens «Profiles and Critiques in Social Theory» (Цит. по: Ходжсон Дж. Экономическая теория и институты. М., 2003. С. 210).
6 Парсонс Т. Мотивация экономической деятельности // О структуре социального действия. М., 2000. С. 334.
7 Лебедева Н.Н. Институциональный механизм экономики: сущность, структура, развитие. Волгоград, 2002. С. 48.
8 Найт Ф. Понятие риска и неопределенности//THESIS. 1994. Вып. 5. С. 14.
9 Там же.
10 См.: Эггертссон Т. Экономическое поведение и институты. М., 2001. С. 23; Уильямсон О. Экономические институты капитализма: Фирмы, рынки, «отношенческая» контрактация. СПб., 1996. С. 94—96; Автономов В. Модель человека в экономической науке. С. 174—184.
11 См.: Нестеренко А.Н. Экономика и институциональная теория. М., 2002. С. 297.
12 См.: Уильямсон О. Указ. соч. С. 97—100; Природа фирмы. М., 2001. С. 139.
13 См.: Уильямсон О. Указ. соч. С. 74.
14G.Katona «Psychological Analysis of
Economic Behaviour» (Цит. по: Ходжсон Дж. Указ. соч. С. 193).
13 Ходжсон Дж. Указ. соч. С. 202.
16 N. Shofield «Anarchy, Altruism and Cooperation: A Review» (Цит. по: Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 1997. С. 31).
17 Менар К. Экономика организаций. М., 1996. С. 33.
18 Найт Ф. Риск, неопределенность и прибыль. М., 2003. С. 231.
19 «Работа по прогнозированию и одновременно значительная часть управления производ-
ством еще сильнее концентрируется в очень узкой группе производителей, и мы встречаем, наконец, нового функционера экономики — предпринимателя» (Найт Ф. Риск, неопределенность и прибыль. С. 257).
20 Норт Д. Указ. соч. С. 105.
21 Уильямсон О. Указ. соч. С. 97.
22 См.: Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 4. М., 1996. С. 258—259.
