CC BY
81
Филатова Елена Николаевна, 1957 г. р., метиска
Шиибкеев Вадим Николаевич, 1941 г. р., тофа, род чогду
Шибкеев Иван Григорьевич, 1960 г. р., тофа, род не знает
Литература
1. Жаров В. Плашка - беличий самолов // Сельское хозяйство Сибири. 1960. № 2.
2. Петри Б.Э. Охотничьи угодья и расселение карагас. Иркутск, 1927.
3. Петри Б.Э. Промыслы карагас. Иркутск, 1928.
4. Рассадин И.В. Хозяйство, быт и культура тофаларов. Улан-Удэ, 2005.
5. Сергеев М.А. Тофалары // Народы Сибири / под ред. М.Г. Левина, Л.П. Потапова. М.;Л., 1956; Народы мира. Этнографические очерки / под общ. ред. С.П. Толстова. С. 530-539.
6. Штубендорф Ю.П. О карагассах//Вестник ИРГО. 4.12. Огд.2. 1854. С. 229-246
Рассадин Игорь Валентинович, кандидат исторических наук, научный сотрудник Института монголоведения, буддоло-гии и тибетологии СО РАН. 670047. г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6. E-mail: imbt@bsc.buryatia.ru; agri79@mail.ru (301-2) 43-35-51; (301-2)43-78-81
Rassadin Igor Valentinovich, candidate of historical sciences, research associate, Institute of Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies, SB RAS. 670047. Ulan-Ude, Sakhyanova Str., 6. E-mail: imbt@bsc.buryatia.ru; agri79@mail.ru (301-2) 43-35-51; (301-2) 43-78-81
УДК321 (510)
© П.Н. Дудин
Государственность Мэнцзяна: хронология становления
В статье описывается процесс развития государственности во Внутренней Монголии на примере Мэнцзяна. Дается политическая характеристика государства, которое в период японской оккупации Китая претендовало на лидерство в мире монголоязычных народов.
Ключевые слова: Внутренняя Монголия, Мэнцзян, автономия, независимость, марионеточное государство, государственность.
P.N. Dudin
The statehood of Mengjiang: the chronology of establishment
The article describes the process of state development in Inner Mongolia on the example of Mengjiang . There is a political characteristic of state that during the Japanese occupation of China had a claim on leadership in the world of Mongolian speaking peoples.
Keywords: Inner Mongolia, Mengjiang, autonomy, independence, a puppet state, statehood.
Актуальность данной темы обусловлена необходимостью пересмотра роли и места монгольского национального движения за независимость (автономистов) в процессе становления государственности. Научная новизна определяется тем, что последние крупные исследования по представленной проблеме осуществлялись около 30 лет назад.
Материалов, посвященных изучению и описанию событий, происходивших в 193 0-1940-х гг. во Внутренней Монголии, достаточно много, однако процесс государствостроительства изучен недостаточно. Условно можно выделить несколько категорий работ, так или иначе освещающих описываемые события во Внутренней Монголии. Прежде всего это труды исследователей советской эпохи, издававшиеся в Советском Союзе в 1930-1990-х гг.: В.А. Богословского и А.А. Москалева [2], Н.И. Владинец [3], Вэй
Цзы-чу [4], Д.И. Гольдберга [5], Г.Ф. Захаровой [6], М.И. Сладковского [9], А.С. Титова [11]. Среди современных изданий, которые затрагивают процесс автономизации монгольских земель, следует упомянуть о книге «История Монголии. XX век» 2007 г. под редакцией Г.С. Яс-киной [7], где фрагментарно присутствует описание событий начала-середины 1930-х гг. во Внутренней Монголии. Среди трудов зарубежных авторов прежде всего можно выделить работы У. Бизли [22], Дж. Бойда [23], Т. Брука и Б.Т. Вакабаяши [24], П. Кобла [28], Сяо-тин Лина [41, 42, 43], Сяоюань Лю [44], С.К.М. Пэйн [52], Ч. Пэттибона [54], Дж. Тая [60], Дж. Фрай-терса [31], М. Элиота [29] и др. Среди монгольских и китайских ученых можно отметить труды таких авторов, как Ц. Батбаяр [1], Д. Зоригта «Дэ Ван» [12], Лю Шулина [17] и др.
Источниковую базу исследования составили
материалы средств массовой информации Севе-ро-Американского континента (журнал «Тайм», газеты США «Нью-Йорк Таймс», «Нью-Йорк Пост», «Вашингтон Пост», «Чикаго Дэйли Трибьюн»), Европы (британские газеты «Манчестер Гардиан», «Обзервер» и «Таймс») и Азии (малайские газеты «Сингапур Фри Пресс» и «Стрейтс Таймс»), воспоминания участников описываемых событий - Дэ Вана, Сичина Чжа-чида (на китайском и английском языках), Николая Рериха.
Первая половина XX в. для стран Внутренней Азии явилась судьбоносной в силу того, что на огромном пространстве после распада крупных империй возникали новые государственные образования, меняя политическую картину региона. В связи с этим можно выделять несколько групп, схожих по ряду характеристик государственных образований монголоязычных народов, которые назовем моделями: Халхасскую в качестве политического образования, поступательно следующего от автономного статуса к независимому государству, а также «альтернативные» ей модели, не получившие государственный суверенитет и не добившиеся широкого международного признания. Так, можно выделить модели государственности в пределах отечественного пространства: «советскую» модель республиканской автономии (Бурятия) и «урянхайскую» модель независимого государства (Тыва); постимперские модели государственности в Восточной Сибири; «даурскую» модель «Великого Монгольского государства» и «хо-ринскую» модель теократического государства (Кодунай Эрхидж Балгасан); модели государственности в пределах японского влияния: «маньчжурскую» имперскую модель (Маньчжоу-го), «мэнцзянскую» модель автономного государства во Внутренней Монголии и «алашаньскую».
Мэнцзян интересен тем, что он задал одну из интереснейших государственных структур: автономное образование под двойным (японским и китайским) протекторатом. Мэнцзян иногда ассоциируют с Маньчжоу-го - другим политическим феноменом китайской истории периода японской оккупации. Однако при их строгом сравнении обнаруживается больше различий, нежели сходных черт. Начав свой путь с двух съездов монгольских князей, которые воспроизводили традицию созыва курултаев, Мэнцзян и в дальнейшем избрал в качестве социальной опоры аристократию. В июле 1933 г. состоялся первый съезд, на котором присутствовали 70 делегатов [58, р. 1], а на втором съезде монгольской знати (170 чел.) [39, р. 1] 29 октября объя-
вили о создании автономного правительства [47, р. 1]. Князь Юньдуан Вангчук [10, с. 156] был избран его председателем [41, р. 49-50]. Он сохранил за собой статус политического лидера и после образования Политического комитета монгольской автономии [46], созданного в результате визита Хуан Шаохуна, уполномоченного представителя Нанкинского правительства. Небезосновательно опасаясь, что Внутренняя Монголия выступит на стороне Японии, Хуан Шаохун обещал инициаторам объявления автономии, что они смогут установить собственные органы самоуправления, открыть прямую линию связи с Нанкином [41, р. 43], а также осуществлять самостоятельное управление собственными землями, включая сбор налогов [21, р. Е8]. В комитет входил 41 представитель монгольских земель [17], а в структуре предусматривались должности председателя, заместителя председателя, генерального секретаря. Комитет включал ряд комиссий: образования, охраны общественного порядка, торговли и промышленности, финансов, а также институт постоянного представителя в Пекине. Комитет был официально создан на церемонии в Байлинмяо 24 апреля 1934 г. [49, р. Е2], а административным центром, который стали именовать столицей, стал древний монастырь [48, р. Е2]. Таким образом, на первоначальном этапе борьбы за автономию ее участникам удалось добиться признания со стороны китайского правительства, сформировать полноценные органы управления и закрепить за собой ряд важных полномочий.
Часть аристократии, в том числе и Дэ Ван, не были удовлетворены достигнутым, ратуя за полную независимость. Они пошли на сближение с руководством Квантунской армии и в дальнейшем использовали японские ресурсы для достижения своей цели. Заискивание перед Японией вызывало протесты части князей, что привело к раздорам внутри комитета [45, р. 1]. Эти разногласия в итоге и положили конец относительной самостоятельности монгольской автономии, которая в дальнейшем вынуждена будет опираться не на собственные ресурсы и авторитет, а на японское присутствие. Вместе с тем японцы, не стремясь «складывать все яйца в одну корзину», поддерживали автономистов в другой части монгольских земель - на востоке, на границе с Хэбэем. Здесь 18 декабря 1935 г. создается еще одна полуавтономная политическая структура: Хэбэй-Чахарский политический совет [38, р. 1] в составе 16 членов [17, с.864], который формально подчинялся непосредственно Исполнительному Юаню, на деле же нахо-
дился под японским влиянием [34, р. 21].
25 января 1936 г. при подаче центрального правительства в Политическим комитете монгольской автономии происходит раскол: территория, подконтрольная комитету, разделяется на земли, включающие Суйюань (где на лидерские позиции претендует князь Шагдуржав, представитель местной родовой аристократии, потомок Даян-хана) и на земли Чахара. Политический комитет тут же провозглашает независимость, но часть князей (28 человек) телеграммой извещают Чан Кайши о своей лояльности Нанкину [55, р. 11].
Руководивший ранее монгольской автономией престарелый князь Юнь в марте того же года вынужден был уйти в отставку под предлогом достижения им преклонного возраста [53, р. 9]. Его преемником становится Содномравдан (формально с 8 января по 30 апреля). В конце апреля 1936 г. деятельность Политического комитета монгольской автономии фактически была прекращена, а 27 июля правительство специальным декретом объявило о его ликвидации. В результате заранее продуманных и выверенных действий Нанкина, излишней лояльности части аристократии по отношению к японской стороне, а также из-за внутриполитических распрей Политический комитет монгольской автономии был ослаблен. Этим воспользовался Гоминьдан, который расколол монгольскую элиту и вывел из-под контроля комитета значительную часть подчиненных ему земель, отдав их в управление лояльным центральному правительству силам. Реализовать в полной мере свой потенциал Политический комитет так и не сумел.
Однако действия Нанкина по установлению контроля над монгольскими территориями привели еще к одному результату: они спровоцировали скорейший переход автономистов под защиту Японии. В апреле-мае 1936 г. происходит официальное создание и оформление новой политической структуры - Монгольского военного правительства. 12 мая Юнь Ванг возвращается на пост руководителя, но лишь номинально. Основные рычаги управления сосредоточены в руках Дэ Вана. А после того, как ряд средств массовой информации в июле 1936 г. распространяет сведения о том, что князь Юнь был арестован во время визита в Байлинмяо по подозрению в государственной измене [59, р. 9], однако вскоре был освобожден, а обвинения сняты, позиции Дэ Вана окончательно окрепли. От имени нового государственного образования он заключает договор о взаимопомощи с Маньчжоу-го. Это соглашение оказалось весьма своевременным, по-
скольку события конца лета-осень 1936 г. проверяли на прочность армию Мэнцзяна.
29 июня 1936 г. военное правительство провозглашает независимость Внутренней Монголии от Китая. В состав правительства входят председатель, его заместитель, руководитель аппарата, председатель парламента, начальник штаба, а его структуру составили военное министерство, министерство внутренних дел, иностранных дел, образования, промышленности, связи, финансов, юстиции, а также управление делами правительства и институт японских советников по военным, дипломатическим, образовательным и финансовым вопросам [17, с. 1225]. Утверждается новый флаг, принимается решение о выпуске собственных денежных знаков, марок и другой атрибутики [27]. Тогда же впервые появляется новое название самопровозглашенного политического образования: Мен-гоу-Го (Мег^кикио) [56, р. 5] или Монгол-Го (Мог^окио) [33, р. 1] - страна монголов. Созвучное с «МапсЬикио» - Маньчжоу-го, новое политическое образование, по мнению современных ему экспертов [57, р. 9], выстраивалось аналогично схеме становления северного соседа. Вслед за этим новое государство выпускает облигационные займы на общую сумму 30 млн дол. США для покупки японского оружия и боеприпасов [37, р. 11]. Таким образом, вскоре после ликвидации Политического комитета монгольские лидеры вновь предпринимают попытку провозглашения независимости, на этот раз с помощью японских вооруженных сил.
Уже к осени иностранным миссионерам и путешественникам - гражданам государств, имеющим дипломатические отношения с Китаем, включая и Японию [30, р. 6], - Нанкинским правительством было предписано покинуть районы Внутренней Монголии и Цинхая в целях их безопасности [26]. В августе армия генерала Фу Цзои оказала ожесточенное сопротивление японским войскам, вторгшимся в провинцию Суйюань. Суйюаньская кампания, первое крупное военное предприятие молодого Монгольского государства, завершилась поражением. После этого поражения Мэнцзян вынужден был приступить к восстановлению армии, которая не без участия японцев к июлю 1937 г. достигла 20 тыс. чел. Цель - захват Суйюаня - реализовалась через год, когда провинция перешла под власть монгольского военного режима.
На созванной после этих событий конференции 28 сентября 1937 г. государственная структура Мэнцзяна была изменена. Во-первых, власть предприняла попытку легализации: при-
нимается меморандум автономного правительства Внутренней Монголии и временный органический закон [20, с. 151]. Во-вторых, после объявления независимости [36, р. 1; 50, р. 11] и включения в зону влияния Мэнцзяна полуавто-номных территорий Южного Чахара и Северной Шэньси образуется коалиция «Объединенный комитет Мэнцзяна», который 22 ноября преобразуется в Союз объединенных автономных монгольских аймаков - конфедеративное образование с центром в Калгане [18, р. 2]. В-третьих, помимо традиционных правительственных учреждений, создается Административный совет, в состав которого входят представители монгольских знамен. Юнь Ванг занимает пост президента Мэнцзяна [40, р. 9], но пребывает на нем всего 9 месяцев - в июле 1938 г. он умирает от отравления [35, р. 2]. Президентом становится Дэ Ван, который 1 сентября 1939 г. провозглашает Объединенное автономное правительство Мэнцзяна. Тогда же была установлена федеративная структура административного деления [25, р. 4]. В результате осуществленных действий и при поддержке японского военного командования монгольским князьям к 1939 г. удается создать полноценную государственную систему, включающую правительственные учреждения, административно-территориальную федеративную структуру, собственные вооруженные силы и объединить значительную часть монгольских земель.
4 августа 1941 г. Дэ Ван объявляет Внутреннюю Монголию Монгольской автономной фе-
дерацией. После создания в марте 1940 г. про-японского правительства под руководством Ван Цзинвэя Мэнцзян перешел под его номинальную юрисдикцию, сохранив относительную самостоятельность. В соответствии с заключенными в августе 1943 г. соглашениями между властями Японии и правительства Ван Цзинвэя Япония получила право на размещение своих войск в пределах Монгольской автономной федерации, политическая роль которой после ноября 1943 г. постепенно сходит на нет. На данном этапе государственность Мэнцзяна завершает свое развитие, не получая окончательной независимости. Напротив - страна включена в состав Китая, что сводило на нет все попытки обретения самостоятельности.
Вслед за поражением Японии в августе 1945 г. большинство режимов, созданных при поддержке Квантунской армии, прекратили свое существование. Эта же участь постигла и Мэнцзян, хотя очередная попытка формирования автономной политической власти в границах западной части Внутренней Монголии была предпринята спустя 4 года и вылилась в провозглашение Алашаньской республики. История госу-дарствостроительства и относительной независимости Внутренней Монголии закончилась, завершив пусть и непродолжительный, но важный этап возрождения идеи о собственной государственности среди монгольских народов, лелеявших идею о самостоятельности со времен Чифынского съезда 1638 г., но так и не сумевших в полной мере ее реализовать.
Литература
1. Батбаяр Ц. Монголия и Япония в первой половине XX века. Улан-Удэ: Издательско-полиграфический комплекс ВСГАКИ, 2002.
2. Богословский В.А., Москалев А.А. Национальный вопрос в Китае (1911-1949). М.: Наука, 1984 .
3. Владинец Н.И. Филателистическая география. Страны Азии. М.: Радио и связь, 1982.
4. Вэй Цзы-чу. Капиталовложения империалистов в Китае (1902-1945) / пер. М.А. Киселева; отв. ред. Г.В. Астафьев. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1956.
5. Гольдберг Д.И. Внешняя политика Японии (сентябрь 1939 - декабрь 1941). М.: Издательство восточной литературы, 1959.
6. Захарова Г.Ф. Политика Японии в Маньчжурии. 1932-1945. М.: Наука, 1990.
7. История Монголии. XX век. / под ред. Г.С. Яскиной. М.: Институт востоковедения РАН, 2007.
8. Михалев А.В. Монголия как национализирующееся государство: опыт постсоветских трансформаций // Политическая наука. - М: Изд-во РАН ИНИОН, 2011. №2.
9. Новейшая история Китая. 1928-1949. / под ред. М.И. Сладковского. М.: Наука , 1984 .
10. Рерих Н. Врата в будущее. Рига.: Угунс, 1936.
11. Титов А.С. Борьба за единый национальный фронт в Китае 1935-1937 гг. М.: Наука, 1981.
12. Зоригт Доржийн. Дэ Ван. «АДМОН» компанид хоер дахь удаа хэвлэв: Улаанбатаар, 2011.
13. Ван Сюсин, Го Дэхон. История борьбы китайской нации против японских захватчиков (1931-1945). Пекин: ИД истории Коммунистической партии Китая, 1995. (30 ( 1931-1945,
1995^).
14. Воспоминания Дэ Вана. Культурные и исторические данные / материалы Китайской народной политической консультативной конференции Национального комитета истории культуры. 1990.
, 1990^).
15. Воспоминания Дэмчиг Донрова. Культурные и исторические данные Внутренней Монголии. Т. 13. 1984 (1984).
16. Лю Гомин. К столетию со дня основания партии Гоминьдан. Издателство «Туаньцье», 2005.
). a gtbJKtt. 2005^).
17. Лю Шулин. Хронология и должностные лица Китайской республики. Пекин: Чжонхуа, 1995.
, 1995¥.).
18. Роль японской армии в создании марионеточного режима во Внутренней Монголии. История сопротивления японский захватчикам, 2002. 0 , Ьъ 0 Ш,ФЩ$ъ2002).
19.Сичин Чжачид. Воспоминания о Дэ Ване и Внутренней Монголии. Издательство Токийского университета иностранных языков, Научно-исследовательский институт языка и культуры Африки и Азия. Токио, 1985.
, 1985^).
20. Сэй Хан, Чжин Хай, Суда Бэлиг. История Внутренней Монголии периода Китайской Республики. Издательство Университета Внутренней Монголии, 2007. (М, -МП, ШЩЩЗзЩ , , 2007^).
21. Autonomy granted to Inner Mongolians ends move for annexation to Manchukuo // The New York Times. April 22, 1934.
22. Beasley, W. G. Japanese imperialism 1894-1945. Oxford: Oxford University Press, 1987.
23. Boyd, James. Japanese-Mongolian Relations, 1873-1945: Faith, Race and Strategy. BA (Hons) Adelaid, 2008.
24. Brook, Timothy; Wakabayashi, Bob Tadashi. Opium Regimes. China, Britain, and Japan, 1839-1952. University of California Press, 2000.
25. Celebration in Mongolia // The New York Times. September 2, 1940.
26. China: jokes on Japan // The Time. November 23, 1936.
27. China: Mongokuo // The Time. March 29, 1937.
28. Coble, Parks M. Facing Japan: Chinese Politics and Japanese Imperialism, 1931 - 1937. Cambridge, MA and Tondon: Harvard University Press, 1991.
29. Elliott, Mark C. The Timits of Tartary: Manchuria in Imperial and National Geographies. The Journal of Asian Studies. Vol. 59, No. 3, Aug., 2000.
30. Fighting in North-West China // The Manchester Guardian. November 12, 1936.
31. Friters, Gerard M. Outer Mongolia and its international position. Baltimore: The Johns Hopkins Press, 1951.
32. Jagchid, Sechin. The East Mongol Prince: The Fife and Times of Demchugdongrob, 1902-1966. Bellingham, Washington: Center for East Asian Studies, Western Washington University, 1999.
33. Japan Creates Of Mongokuo Puppet State // The Washington Post. March 17, 1937.
34. Japan in North China // The Observer. February 2, 1936.
35. Japanese halt advance on the Yangtse // The Singapore Free Press, August 2, 1938.
36. Japanese set up regime in Chahar // The New York Times. September 4,1937.
37. Japanese troops for Mongolia? //The Straits Times, July 8, 1936.
38. Hopei-Chahar regime installed // The New York Times. December 18, 1935.
39. Inner Mongolian Autonomy Near //The New York Times. October 30, 1933.
40. Inner Mongolians set up new regime; break from Nanking // Chicago Daily Tribune. October 20, 1937.
41. Tin, Hsiao-ting. Modem China's ethnic frontiers: a journey to the West. Taylor and Francis, 2010.
42. Tin, Hsiao-ting. Modem China's ethnic frontiers : a journey to the west. Tondon; New York : Routledge, 2011.
43. Tin, Hsiao-ting. Tibet and Nationalist China’s Frontier: Intrigues and Ethnopolitics, 1928-49 (Contemporary Chinese Studies). University of British Columbia Press, 2007.
44. Tiu, Xiaoyuan. A Partnership for Disorder: China, the United States, and Their Policies for the Postwar Disposition of the Japanese Empire, 1941-1945. Cambridge University Press, 2002 r.
45. Manchoukuans push far into Mongolia // New York Post. March 10, 1936.
46. Mongolian autonomy movement // The Times. April 24, 1934.
47. Mongolians Form Autonomous State // The Washington Post. October 30, 1933.
48. Mongolia sets up its new capital // The New York Times. July 29,1934.
49. Mongols get autonomy: self-rule is inaugurated in ceremony at Pailingmiao // The New York Times. April 25, 1934.
50. New Puppet State. Inner Mongol Allies Of Japan // The Straits Times, October 20, 1937.
51. North China «Autonomy» //The Washington Post. February 28,1936.
52. Paine, S. С. M. The Wars for Asia, 1911-1949. Cambridge University Press, 2012.
53. Peilingmiao council reorganized // The Straits Times. March 23, 1936.
54. Pettibone, Charles D. The Organization and Order or Battle of Militaries in World War II: Volume VII: Germany's and Imperial Japan's Allies & Puppet States. Trafford Publishing, 2012.
55. Prompted by Japan // The Straits Times. January 20, 1936.
56. Puppet state in Mongolia? // The Straits Times, June 30,1936.
57. Second Manchoukuo ...II New York Post. June 4,1936.
58. Self-rule sought by Inner Mongolia//The New York Times. October 16, 1933.
59. Serious developments in Mongolia // The Singapore Free Press, Julie 2,1936.
60. Tighe, Justin. Constructing Suiyuan: The Politics Of Northwestern Territory And Development in Early Twentieth-Century China (Brill's Inner Asian Tibrary). Brill Academic Pub; ISt Edition, 2005.
Дудин Павел Николаевич, кандидат политических наук, Бурятский государственный университет. 670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24 а.
Dudin Pavel Nikolaevich, candidate of political science, Buryat State University. 670000, Ulan-Ude, Smolin str.„ 24 a.
УДК378:316.723 (571.54)
© B.B. Калашникова Студенческая субкультура Бурятии на современном этапе
Статья посвящена изучению особенностей формирования студенческих субкультур в Бурятии в постсоветский период. Ключевые слова: молодежные субкультуры, студенческая культура, культура, субкультура, сознание, ценности.
V. V. Kalashnikova
Students subculture of Buryatia at modern stage
The article is devoted to studying the features of formation of students subcultures in Buryatia during the post-Soviet period. Keywords: youth subcultures, students culture, culture, subculture, consciousness, values.
Понятие «молодежь» многозначно. Возрастные границы молодежной группы не строго очерчены, что может быть обусловлено особенностями данного общества, а также исследовательскими целями. Одни исследователи определяют молодежный возраст с 11 до 25 лет, другие - с 14 до 28 (30). Обычно социальные группы определяются по их отношению к собственности, уровню дохода и соответствующей властной позиции в социальной иерархии. Поэтому выделить молодежную группу по возрасту можно только в узко демографическом смысле. Оставаясь несомненным критерием, возраст мало что дает для понимания различий в образе мыслей, поведении и «практиках» современной российской молодежи. Для этой группы характерен ограниченный доступ к значимым экономическим, социальным и культурным ресурсам.
Молодость, с одной стороны, - фаза психологического развития, в течение которой развивается и изменяется тело подростка. С другой стороны, - это период психологического становления, проходящего через фазы ранней и поздней подростковости. Понятие «студенчество» определяется легче, чем «молодежь». Во-первых, это учащаяся молодежь в ПТУ, вузе, ССУЗе и др. Во-вторых, эта группа определяется возрастными границами от 15 (16) до 28 лет.
Доминирующая роль межгрупповых, межклассовых интересов в молодежной среде особенно заметна на примере студенчества. Однако пребывание в одной аудитории, совместное изучение наук, дискуссии, сопоставления наследия великих мыслителей прошлого с реалиями современной жизни сплачивает, цементирует студенчество, по крайней мере - на время совмест-
ной учебы.
Очевидно, что внутри выделенной по возрасту группы следует различать социальнослоевые, профессиональные и иные образования, такие как молодые «новые русские», «бедные», студенты престижных университетов и безработные, лидеры молодежных объединений и члены криминальных группировок.
Студенчество, являясь источником пополнения числа работников умственного труда - интеллигенции, - может рассматриваться инициатором нововведений, ценностные ориентации которого коренным образом влияют на перспективы развития общества в целом.
Как уже было отмечено, современная молодежь включает в себя различные социальные группы, в том числе и студенчество. Выбор студенчества в качестве объекта нашего исследования объясняется тем, что указанная социальная группа является своего рода индикатором в отношении изменений, происходящих в стране. Кроме того, студенчеству присущи такие особенности личностной идентификации, как неустойчивость, отсутствие окончательной сформи-рованности, нестабильность, более высокая по сравнению со старшими возрастными группами реактивность в отношении перемен, происходящих в социокультурной среде. При этом именно студенчество обладает целым набором социальных ресурсов, способствующих более высокой адаптивности и инновативности данной социальной группы в условиях трансформаций: молодой возраст, образованность, социальная активность, проживание в больших городах, а также сравнительно высокая материальная обеспеченность и т.п. Следовательно, можно
