176Модель феномена присутствия в процессе психотерапии
Осетрова Мария Александровна, Серкин Владимир Павлович (Москва) Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»
Аннотация. Опыт психотерапевтической практики демонстрирует, что зачастую на эффективность работы влияет не действие конкретного «инструмента», а особое состояние специалиста во время сессии. Поэтому изучение и развитие существующих представлений о том, как организовывать присутствие психотерапевта, является актуальным и практически значимым.
В данной статье приведен обзор исследования феномена присутствия. Авторы изучали философские аспекты работ Мартина Хайдеггера, особенности построения клиент-терапевтического альянса в различных психотерапевтических направлениях, связь присутствия с процессуальными компонентами психотерапии, состояние потока и синергии. Выявленные общие закономерности были структурированы в модель феномена присутствия.
Ключевые слова: психотерапия, феномен присутствия, модель феномена присутствия, способ бытия, бытие-в-мире, открытость, сензитивность, эмпатия, синергия, двойная соотнесенность с собой и другим, присутствие в молчании, присутствие в настоящем.
The Model of the Phenomenon of Presence in Psychotherapeutic Process
Maria Aleksandrovna Osetrova, Vladimir Pavlovich Serkin (Moscow) Higher School of Economics National Research University
Abstract. The experience of the psychotherapeutic practice proves that more frequently it is not the efficiency of a particular tool which influences the result but a special status of the psychotherapist at the session. So, study and development of the existing practices on how to provide the psychotherapist's presence is quite urgent and practical.
This article reviews the research of this phenomenon. The authors of the article have studied the philosophical aspects of Martin Heidegger's approach, the specifics of building the alliance between a client and a psychotherapist within various psychotherapeutic directions, the connection of this presence with the procedural components of psychotherapy, the status of the flow and the synergy. Some general patterns have been found out and structured to form the model of the phenomenon of presence.
Keywords: psychotherapy, phenomenon of presence, the model of the phenomenon of presence, mode of being, being-in-the-world, openness, sensitivity, empathy, synergy, double relatedness with oneself and with the other, presence in silence, presence in present.
В общем смысле термин «присутствие» происходит от латинского слова «praesentia», которое включает в себя несколько коннотаций присутствия: присутствие духа, эффекта, силы. В толковом словаре русского языка С.И. Ожегова можно найти определение: «присутствие - личное пребывание в каком-нибудь месте в данное время» [6, с. 892]. Здесь главным критерием присутствия является просто физическое пребывание, независимо от того, что человек в это время переживает, представляет или думает.
Психологическое присутствие - сложный психосоциальный феномен, одновременно имеющий отношение к окружающему миру и внутреннему пространству человека. На наш взгляд, «ухватить» феномен присутствия здесь и сейчас (т.е. понять, в эту минуту присутствую ли я?) - непростая задача сама по себе. И еще более сложной кажется задача описания присутствия консультанта (психотерапевта) в процессе взаимодействия с клиентом. Поэтому нам показалось логически обоснованным начать исследование присутствия в процессе психотерапии с анализа существующих представлений о феномене.
В исследовании феномена присутствия мы рассматривали философские аспекты взглядов Мартина Хайдеггера, особенности построения клиент-терапевтического альянса в различных психотерапевтических направлениях, связь присутствия с процессуальными компонентами психотерапии, состояние потока и синергии. Выявленные общие
закономерности были структурированы в модель феномена присутствия, которая представлена на рисунке 1.
синергия
способ бытия бытие-в-мире
условие: настоящее
Рисунок 1. Модель феномена присутствия
Условием организации феномена присутствия являлось бытие в настоящем. М. Хайдеггер указывал, что присутствие одновременно является прошлым по способу своего бытия и «всякий раз «сбывается» из его будущего» [12, с. 20]. А для описания настоящего он вводил понятие «мгновение-ока», которое описывал как не лишенный сдержанности порыв. Фредерик Перлз делал одной из центральных тем гештальттерапии работу в настоящем, подчеркивая парадоксальность «сейчас»: осуществлять психотерапию в настоящем при невозможности ухватить, сосредоточиться на нем [7].
Модель феномена присутствия включила в себя два онтологических элемента: способ бытия человека и бытие-в-мире. М. Хайдеггер сообщал, что терминологически присутствие следует «схватывать» как способ бытия сущего. Для него было важно выделять аналитику присутствия из психологии, антропологии и биологии, т.к. подобным вычленением открывается возможность получить более отчетливые очертания присутствия. А «жгучей» проблемой для него являлся выбор подхода к пониманию присутствия. Т.к. традиционные категории, конструктивы, догмы неуместны, необходимо такое толкование, при котором «сущее смогло показать себя само по себе из себя самого» [12, с. 16].
По мнению Джеймса Бьюдженталя [1], присутствие - обозначение качества бытия в ситуации или отношениях, в которых человек глубоко внутри себя стремится участвовать настолько полно, насколько способен. Альфрид Лэнгле в онлайн-лекции «Исцеляющее воздействие присутствия терапевта на пациента» (интенсив Российской ассоциации экзистенциально-аналитических психологов и психотерапевтов «Ресурсы в психотерапии и консультировании: от потенциальности к экзистенции», ноябрь 2018 года) сообщал, что в присутствии мое собственное «здесь-бытие» я предлагаю клиенту. Важно развивать и тренировать умение давать свое бытие клиенту без того, чтобы требовать что-то взамен (давать себя другому неэгоистическим способом).
Модель феномена присутствия проиллюстрировала взаимосвязь с миром. Для полноты передачи собственных смыслов М. Хайдеггер создал язык, способный лучшим образом описать присутствие. Бытие-в-мире не случайным образом в текстах пишется через дефис, это новое особое целостное понятие, выраженное совокупностью объединенных дефисом привычных слов. Это составное выражение призвано уже через собственный облик показывать единый феномен. «Бытие-в» означает пространственное «друг-в-друге», бытие присутствия; а само «т» происходит от корня «тпап-» - селиться, обитать, пребывать [12, с. 54]. «В-мире» раскрывает для присутствия источник понимания своего бытия сущего - это
мир, к которому присутствие «ближайше относится» [12, с. 15]. Но главное в этом объединении - целостность.
Ориентируясь на взгляды М. Хайдеггера, В.В. Летуновский [4] предложил использовать терапевтическое фехтование как метод экзистенциальной терапии. В центр был поставлен не просто отдельный человек, а человек в его отношениях с миром, другими людьми, самим собой. Цель использования метода - помочь человеку обрести целостность с миром, научиться чувствовать свое предназначение и действовать аутентично. Причем автор отмечал, что невозможно однажды достичь целостность, необходимо обнаруживать ее в каждой ситуации, только так можно прийти к полноте присутствия [4].
Медард Босс [13] рассматривал присутствие в связи с открытостью человека, благодаря которой возможно постигать то, что встречается. Свой взгляд на феномен присутствия демонстрировал психолог, психотерапевт, философ Карлфрид Дюркхайм [3]. Он считал, что человек стремится жить в определенном образе самого себя, а транспаренцией (прозрачностью) называл соответствие формы Я ее Сути. По словам К. Дюркхайма, понять, что такое прозрачность, может только тот, кто пережил это состояние, даже если оно было преходящим, или кто, по меньшей мере, знает, что нечто подобное заложено в нем. Прозрачность как переживание - радостное и одновременно обязывающее чувство Сути, которое включает в себя понимание нового отношения к миру. Мир становится прозрачен для присутствия бытия.
По мнению А. Лэнгле, для того, чтобы состоялось присутствие, терапевту необходимо выполнить ряд действий, среди которых - умение открываться, т.е. быть открытым тому, что говорит клиент, как это резонирует внутри; если этот процесс происходит сам по себе - это высшая точка присутствия.
Дж. Бьюдженталь [1] постулировал, что присутствие выражается в мобилизации сензитивности личности - как внутренней (к субъективному), так и внешней (к ситуации и другому человеку или другим людям в ней) - и в активизации способности реагировать. Карл Рэнсом Роджерс [8], размышляя о роли консультанта в клиент-центрированной терапии, писал, что важной функцией специалиста является умение проникаться настроением клиента, внутренним состоянием, принимать его мир, отставив в сторону все внешние отношения, установки, настроения, причем делать это автор рекомендует на уровне эмпатического понимания.
Как известно, если хочешь, чтобы тебя услышали, говори тише. М. Хайдеггер пошел дальше, размышляя о молчании как о возможности речи. «Кто хочет молча дать понять, должен «иметь что сказать» [12, с. 296].
Присутствие через молчание рядом с клиентом интересно описывала Э. Ван Дорцен-Смит [10]: «Хорошие и опытные терапевты учатся играть сессию как музыкальную пьесу, следуя естественному ритму и перемежая музыку с паузами. Тонко улавливая созданную атмосферу, они учатся слышать и речь клиента, и его молчание. Молчание помогает клиентам собраться с мыслями и понять, где они находятся, без того чтобы быть подталкиваемыми в определенном направлении. Поэтому безмолвное бытие вместе является фоном для многого из того, что продолжается в интервенциях, являющихся вкладом в диалог со стороны терапевта» [10, с. 162].
Модель феномена присутствия продемонстрировала необходимость занятия позиции «вненаходимости». Чтобы роль консультанта была правильно понята, Роджерс подчеркивал, что занимаемая позиция специалиста не предполагает идентификацию с клиентом, а подразумевается установка эмпатии, при которой специалист продолжает быть самим собой. А терапевтическая позиция «вненаходимости» А.Ф. Копьева [11] подразумевала баланс между теплым отношением к клиенту и сохранением собственной «душевной автономии».
Кроме того, феномен присутствия требует от психотерапевта осуществлять двойную соотнесенность с собой и другим. Альфрид Лэнгле [5] использовал свою формулировку для описания феномена присутствия: «быть у себя дома» означает следующее: находясь в хорошем соотнесении с самим собой, хорошо соотноситься с другим» [5, с. 98]. По его
мнению, для реализации такого присутствия необходимы две предпосылки: чувствовать себя и занять позицию [5].
Глубинная диалогическая природа человека, согласно позиции М.М. Бахтина, заключалась в особом значении другого в жизни личности: «он не самодостаточен, не может восполнить сам себя до целостности (ему для этого нужен «другой») и постоянно ощущает свою болезненную отъединенность от «другого» [11, с. 35].
Указанные выше элементы модели феномена присутствия были обрамлены понятием «синергия». Феномен присутствия выходит за рамки взаимодействия двух участников психотерапии, продуцируя возникновение общего «третьего». Ф.Е. Василюк ввел понятие синергийной психотерапии [2]. Автор сообщал, что в психотерапии у человека есть уникальная возможность «суметь и сметь сказать себя», в результате чего он перестает быть вещью, становится смыслом и логосом. Данная возможность подразумевает осознание и творческое выявление своих глубин, а также понимание, принятие и выражение собственных переживаний через свободный диалог с другим. А с точки зрения богословской перспективы, в подобном движении к слову человек направлен на осуществление себя «как образ и подобие Божие». Ф.Е. Василюк писал, что психотерапия, в рамках которой происходит «обожение» человека, возможна только при условии, если Бог дает согласие принять участие в ней, в связи с чем она должна иметь название «синергийной» [2].
В.П. Серкин [9] осуществил попытку описания нахождения решения проблемы клиента. Одной из них автор назвал синергетическое взаимодействие и пояснял, что результаты (новые структуры - как порождение неопределенности: диссипативное решение, периоды полифуркации и др.) образуются во взаимодействии: по отдельности ни клиент, ни консультант не смогли бы достичь такого результата.
Таким образом, авторы, описывающие феномен присутствия, отчетливо понимали, исходя из личного опыта переживания и наблюдений за другими, о каком именно состоянии вели размышления, однако подбор соответствующих слов для формулировки - сложная задача. Поэтому идея создания М. Хайдеггером собственного «языка» выглядела уместной, напрошенной самой ситуацией исследования.
Литература
1. Бьюдженталь Дж. Искусство психотерапевта. СПб.: Питер, 2001. 304 с.
2. Василюк Ф.Е. На подступах к синергийной психотерапии: история упований // Консультативная психология и психотерапия. 1997. № 2. С. 5-24.
3. Дюркхайм К. О двойственном происхождении человека. СПб.: ИМПАКС, 1992. 156 с.
4. Летуновский В.В. Фехтование как метод экзистенциальной терапии // Московский психотерапевтический журнал. 2009. №2. С. 191-204.
5. Лэнгле А. Person: Экзистенциально-аналитическая теория личности. М.: Генезис, 2018. 159 с.
6. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. М.: Издательство АСТ, 2013. 1360 с.
7. Перлз Ф. Гештальтподход и свидетель терапии. М.: Академический Проект; Культура, 2013. 207 с.
8. Роджерс К. Клиент-центрированная психотерапия. М.: Апрель Пресс, 2002. 512 с.
9. Серкин В.П. Методологические и организационные вопросы разработки клиентского психотерапевтического (консультативного) мифа // Организационная психология. 2018. Т. 8. № 4. С. 156-167.
10. Смит Э. Терапевтический диалог // Московский психотерапевтический журнал. 2008. №4. С. 150-166.
11. Топольская Т.А. О понятии «Диалог» в психологических исследованиях общения и консультативной практике // Консультативная психология и психотерапия. 2012. № 1. С. 3463.
12. Хайдеггер М. Бытие и время. М.: Академический проект, 2015. 460 с.
13. Dasein-анализ в философии и психологии / под ред. Г.М. Кучинского, А.А. Михайлова. Мн.: Европейский гуманитарный университет, 2001. 204 с.
