CC BY
29
ББК 87.22+60.5 YAK 165:316
Л.Н. ВОРОНИНА
L.N. BORONINA
МОДАЛЬНАЯ ПАРАДИГМА В ИСТОРИИ ЭПИСТЕМОЛОГИИ И СОУИОЛОГИЯ ВОЗМОЖНОГО
MODAL PARADIGM IN THE HISTORY OF EPISTEMOLOGY AND SOCIOLOGY POSSIBLE
В статье рассматривается смена модальной парадигмы в истории эпистемологии, доказывается, что современные социологические теории социального конструктивизма концептуализируют социологию возможного в статусе целевой (объектной) и инструментальной установки, выдвигается идея о возможности рассматривать модальный анализ как стратегию исследования социальной сложности и методологию проектирования сложных социальных систем.
The article discusses the change of the modal paradigm in the history of epistemology. The author proves that the modern sociological theory of social constructivism conceptualizes sociology in the status of the task (the object) and instrumental installation. The author puts forward the idea of the possible modal analysis as a research strategy of social complexity and the methodology for the design of complex social systems.
Ключевые слова: эпистемология, модальность, модальный анализ, модальная парадигма, социальный конструктивизм, социология возможного.
Key words: epistemology, modality, modal analysis, modal paradigm, social constructivism, sociology possible.
Авторский интерес к модальному анализу социологических дискурсов в процессуальном (историческом) и предметном (явленном в бытии социального проектирования) аспектах был вызван знакомством с философией посси-билизма М.Н. Эпштейна. Призывая читателей рассматривать историю философии как смену модальных парадигм, М.П. Эпштейн постулирует огромный эпистемологический потенциал философии возможного [9]. Если мышление представителей докритической, «докантовской» философии, уточняет исследователь, так или иначе разворачивалось в рамках изъявительной модальности как описание сущего, то кантовская критическая философия в отношениях мышления и действительности устанавливает повелительную доминанту. Модус «необходимого» приходит на смену модусу «сущего». Концепты всех последующих философских дискурсов в отрицательно-критической или положительно-активистской формах лишь развивали и усиливали повелительную модальность философского мышления, различаясь знаком этой модальности.
По мнению М.Н. Эпштейна, наука нового тысячелетия с её устойчивым развитием от реального к виртуальному, от традиции к эксперименту, от детерминизма к вероятностным и случайным процессам обусловливает центра-цию культуры и мышления в философии поссибилизма, в которой модальность возможного с модальным предикатом «мочь» начинает представлять новую, в эвристическом смысле значимую эпистемологическую парадигму [9].
Эпистемология как теория научного познания в её классической системе выстраивалась по принципу должного и необходимого соответствия. Нормативный характер научного познания отражался как в построении теории, так и в ситуации её выбора: теория должна соответствовать определённым стандартам объяснения, принятым картинам мира, тому, что на основании определённых стандартов и норм принято называть фактами.
Начиная с середины ХХ столетия, в теории научного познания возникают и активно распространяются идеи эпистемологического релятивизма, обусловленные новой, кардинально изменившейся ситуацией в современной науке. Возникновение различных научных направлений и дисциплин (квантовая механика, синергетика, теория хаоса, теории прикладного системного мышления - системный анализ, теория сложности, концепция структурной и динамической устойчивости, системная динамика) задаёт новый контекст понимания знания и его получения.
Процесс конвергенции науки и технологии XXI столетия изменяет структуру и функции научного знания: оно органически сочетает функции научного познания и технологического конструирования новых объектов, интегрирующих в себе физические, химические, биологические, информационные, психические и социально значимые свойства. Трансформируется классическая для научного мышления парадигма субъект-объектного отношения. Так, описание микрообъектов в квантовой механике в сравнении с классической физикой перестаёт носить объектный характер, а субъект познания включается в объектное описание. Получение знания становится невозможным без идеи реализации внешнего наблюдателя.
Новое понимание мышления как субъект-предметного отношения при возрастании роли субъектности и понимания конструктивного характера познавательной деятельности отражается в эпистемологической парадигме конструктивизм. Возникнув в 1950-е годы, конструктивистская парадигма сегодня становится современным трендом в эпистемологии [6, с. 296]. Материнской дисциплиной для конструктивизма является кибернетика с её идеей циклической причинности в технических, биологических и социальных системах; философским основанием - феноменология Э. Гуссерля, конституирующая деятельность сознания в протекциях - устремлённых в будущее динамических траекториях, которые задают характер когнитивной активности в настоящем.
Программный тезис радикального конструктивизма был сформулирован представителем когнитивной биологии У. Нассером, квалифицировавшим конструктивизм как эпистемологию возможностей. Окружающий мир в конструктивистской парадигме - это мир опыта, в котором субъект познания выполняет роль наблюдателя, а объект «предоставляет возможности» быть познанным или непознанным. Наблюдая мир, наблюдатель создаёт самого себя, наблюдение создаёт самого наблюдателя. Паттерны обоюдного конструирования, структуры объективного и субъективного сопряжены, конгруэнтны [4, с. 338-339].
Одной из значимых концепций социального конструктивизма является теория социальных систем Н. Лумана. Модифицируя понятие аутопойезиса Ф. Варелы и X. Матураны, исследователь превращает его в конститутивное обозначение социальных систем. По Н. Луману, это самовоспроизводящиеся и самореферентные системы, изучение которых сталкивается с парадоксами, логическими и теоретическими трудностями, поскольку общество есть сам себя описывающий объект. Парадоксальность социологии раскрывается учёным через различение двух изначально стоявших перед ней основных вопросов: «что происходит?» и «что за этим кроется?» [5]. Двойственная перспектива этих вопросов по определению делает социологию научной и общественной.
Как внутренний наблюдатель системы, она не может рефлексировать в различении субъекта и объекта, как если бы она была субъектом, а общество или наука - её объектом, подобно физике, она своим наблюдением меняет объект [5]. Выход из создавшейся ситуации Н. Луман связывает с проблемой разрешения двойной возможности/двойной контингентности. Парадокс двойной возможности в качестве проблемы социального порядка был сформулирован Т. Парсонсом. В процессе коммуникации её субъекты ориентированы на взаимные поведенческие ожидания. Двойная неопределённость
этих ожиданий блокирует социальный порядок. Только на основе ценностного консенсуса коммуникация может продолжаться.
Признавая теорию Т. Парсонса как одну из величайших в методологическом плане, Н. Луман не соглашается с тем, что социальный порядок не объясняется, а закладывается в теорию в качестве предпосылки. «Четырёх-функциональную парадигму» Парсонса, считает исследователь, следует рассматривать не как факт, а как модель возможностей. Н. Луман убеждён в том, что коммуникативная ситуация двойной возможности, с одной стороны, объясняет природу социальности, с другой - является основой социального порядка.
Двойная возможность вызывает необходимость согласования перспектив, отбора вариантов, обеспечивающих существование системы. Этот отбор осуществляется через взаимодействие системы и среды. Основополагающей характеристикой системы и среды является комплексность - пространство возможностей «переживания и действования». Взаимодействие системы и среды осуществляется по принципу их структурного соответствия. Разграничение системы и среды происходит через самореференцию как процесс установления самотождественности и самоотнесения.
Двойная контингентность - это зависимость социологии от теории и наблюдения. Социальные системы суть самореферентные системы, основная операция которых - коммуникация - постоянно вынуждает их наблюдать самоё себя (как сообщение - то, что происходит здесь и сейчас) и иное (как информацию - значение происходящего). Задача социологии, по утверждению Н. Лумана, - реализовать коммуникации как наблюдение второго порядка. Наблюдение второго порядка - выявление значимости как отношения к значению, как единства возможных значений (того, что кроется за происходящим). Различение возможных значений - это смысл. Категория смысла образуется в расхождении действительного и возможного, иначе говоря, смысл задаётся модальностью. Следствием двойного наблюдения является устранение онтологической латентности, связанной с ответом на вопрос «что за этим кроется?»; сама латентность переводится в модус контингенции - «она всегда возможна и по-другому, и можно знать, от чего это зависит, т.е. можно также знать не то, как этого избежать, а то, как этим управлять...» [5].
Ещё один представитель радикального конструктивизма, П. Бурдье, характеризуя современную познавательную ситуацию в социологии, сетует на утрату такой исследовательской процедуры, как конструирование научного объекта [1]. Причиной тому явилось деление на теорию и методологию, а следствием - эпистемологическая оппозиция различных школ в социологии. Монотеизм - так характеризует учёный строгое следование определённой школы определённому, часто одному, методу. Проповедуя принцип радикального сомнения, социологи, по его мнению, должны занять активную позицию по отношению к фактам, конструируя конкретный случай как особый случай возможного, выделяя в нём общие и инвариантные свойства.
Второй возможный способ конструирования - сравнительный метод аналогий на основе структурных гомологий, существующих между различными полями (например, между полем академической власти и полем религиозной власти) или различными состояниями одного и того же поля (например, религиозного поля в Средние века и современного религиозного поля). Наконец, ещё один метод конструирования объекта - это обращение к истории социальных проблем, исподволь, окольными путями проникших в социологию и образующих эпистемологические бреши в социальных науках [1].
Продолжением дискуссии о том, как возможна социология и каковы социологические возможности, является работа Э. Гидденса «Новые правила социологического метода». Постулатам структурно-функционального анализа, ведущим, по его убеждению, к концептуальному уничтожению активного субъекта, он противопоставляет теорию структурации, в соответствии
с которой действие агента не только является принуждающим со стороны социальных структур, но и детерминируется внутренними побуждениями самого действия, его структуры. Действие рассматривается как воспроизводство условий, которые делают возможность деятельности агента. В структуре действия Э. Гидденс, основываясь на философии Э. Гуссерля, особую роль отводит интенциональности. Понятие интенции соотносится с целенаправленным поведением, но как намерение, возможность сделать нечто. Возможностное выражение действования («мог бы поступить иначе») отражает проектность человеческого действия. Проект воплощает целый ряд интенциональных способов деятельности. Что делает агент и что намеревался делать - вопросы, которые задают двойную герменевтику социальных наук в отличие от наук естественных [3].
Социология как наука, возникнув в первой трети XIX века на основе размежевания со схоластической, по мнению «отцов» социологии, философией, долгие годы латентным (не признаваемым и не публичным) образом базировалась на философских традициях, в большей или меньшей степени воспроизводя эпистемологические философские парадигмы.
Современные социологи, не скрывая и не стесняясь, признают свою родственную связь с философскими основаниями. В своей статье «О теории и метатеории» Т. Парсонс, сравнивая статус методологии в американской и немецкой науке и объясняя логические постулаты своей метатеории, пишет о необходимых условиях теоретического (научного) знания. Если в американском обществоведении слово «методология» в основном относится к исследовательской технике, то в немецком употреблении оно отсылает скорее к философии науки, т.е. к обоснованию её общих систем координат и концептуальных схем [7]. Таким метатеоретическим каркасом для Парсонса послужила известная и активно критикуемая конструктивистами матрица переменных образцов, формально-логическая организация которых построена на использовании категорий функционального анализа в соединении комплекса субъективных ориентаций и комплекса, характеризующего модальность познавательного отношения к объектам ситуации [7].
По мнению Дж. Тернера, построение социологической теории должно отталкиваться от тех основных предпосылок, которые могут руководить теоретической деятельностью исследователя. Эти основания предполагают осмысление центральных тем или критических проблем, актуализируемых создаваемой социологической теорией, квалификации статуса (рода) теории, выбора соответствующих исследовательских процедур [8].
Э. Гидденс соотносит современные («недавние») достижения социологии с «не такими уж недавними» достижениями и проблемами в аналитической философии и феноменологии. «Вовсе не удивительно, - пишет автор, -что такое пересечение социальных наук с философией должно было произойти, поскольку именно постоянно возникающий интерес к действию, смыслу и согласию в контексте социальной жизни людей отличает некоторые ведущие направления в этих широких философских традициях...» [3]. Такие современные концепции, продолжает Э. Гидденс, как «множественные реальности» Джеймса и Шюца, «иные реальности» Кастаньеды, «языковые структуры» Уорфа, «парадигмы» Куна, несмотря на различие выраженных в них философских позиций, вписаны в более широкие философские традиции, в модальность возможного, расположенную вдалеке от эмпиризма логического атомизма в теории значения.
История проблемы «двойной возможности» социологической науки с её классическим двойным вопросом - как возможно общество и как возможна сама социология - на метатеоретическом уровне разворачивается, реализуется в контексте модальной парадигмы. Современные социологические концепции, оперируя модальной доминантой возможного, так или иначе конституируют и концептуализируют социологию возможного в статусе целевой (объектной) и инструментальной установки.
Определение модальности как категории, отражающей особый тип организации сложного, явленное самоотношением объекта или процесса как взаимной корреляции тождества и различий их свойств и отношений, обусловливает двойственный статус модального анализа в социологии. Как синхронистический метод модальный анализ, описывающий различные состояния сложного познавательного объекта, может выступать в качестве эпистемологического инструмента исследования социальной сложности. Как диасинхронистический метод, объединяющий модальные доминанты и семантику времени в объяснении становления возможного, модальный анализ можно рассматривать как методологию проектирования сложных социальных систем.
Предметной сферой модальной рефлексии в социологии является область социального проектирования. Проектная технология, будучи порождением актуальной парадигмы культуры и закономерным результатом современного уровня научного знания, требует пристального исследования и осмысления как способ конструирования действительности и как объект изучения. Включение в познавательную модальную парадигму деятель-ностных оснований трансформирует её в знаковое средство системной деятельности, благодаря которому сознание способно рефлексивно различать исполнение и подготовку действия [2]. Для проектирования системы социальных действий (транспрофессиональной коллективной мыследеятель-ности) модальная парадигма является способом сохранения целостности системной деятельности во всех её модификация - социокультурной, технико-технологической и организационно-управленческой. Область существования подлинно системных проблем и системных объектов - это область системной методологии, позволяющей развернуть в моделях и онтологии такое представление объекта, которое бы объясняло разные предметные представления и изображало их в виде своих проекций или модусов. В основе построения социологической концепции социального проектирования должна лежать системная методология, интегрирующая в себе методологию проектирования и методологию социальных наук. Основанием подобной интеграции может послужить модальный анализ, выступающий в качестве метатео-ретической исследовательской установки.
Литература
1. Бурдье, П. Опыт рефлексивной социологии [Электронный ресурс] / П. Бур-дье // Теоретическая социология. Антология : в 2 ч. / пер. с англ., фр., нем., ит. ; сост. и общ. ред. С.П. Баньковской. - М. : Книжный дом «Университет», 2002. - Ч. 2. - 424 с. - URL : http://uchebmkfree.com/page/sotciolog/ist/ist-5--idz-ax253--nf-12.html.
2. Генисаретский, О.И. Дизайн и культура [Текст] / О.И. Генисаретский. -М. : ВНИИТЭ, 1994. - 64 с.
3. Гидденс, Э. Новые правила социологического метода [Электронный ре-сур] / Э. Гидденс // Теоретическая социология. Антология : в 2 ч. / пер. с англ., фр., нем., ит. ; сост. и общ. ред. С.П. Баньковской. - М. : Книжный дом «Университет», 2002. - Ч. 2. - 424 с. - URL : http://sbiblio.com/biblio/archive/ giddens_novie/.
4. Князева, Е.Н. Телесное и энактивное познание [Текст] / Е.Н. Князева // Эпистемология: перспективы развития. - М. : «Канон+», РООИ «Реабилитация», 2012. - 536 с.
5. Луман, Н. «Что происходит» и что за этим кроется?» Две социологии и теория общества [Электронный ресурс] / Н. Луман // Теоретическая социология. Антология : в 2 ч. / пер. с англ., фр., нем., ит. ; сост. и общ. ред. С.П. Баньковской. - М. : Книжный дом «Университет», 2002. - Ч. 2. -424 с. - URL : http://uchebnikfree.com/page/sotciolog/ist/ist-5--idz-ax253--nf-10. html.
6. Маркова, А.А. Смена базовых оснований философии наук [Текст] / А.А. Маркова // Эпистемология: перспективы развития. - М. : «Канон+», РООИ «Реабилитация», 2012. - 536 с.
7. Парсонс, Т. О теории и метатеории [Электронный ресурс] / Т. Парсонс // Теоретическая социология. Антология : в 2 ч. / пер. с англ., фр., нем., ит. ; сост. и общ. ред. С.П. Баньковской. - М. : Книжный дом «Университет», 2002. - Ч. 2. - 424 с. - URL : http://uchebmkfree.com/page/sotciolog/ist/ist-5--idz-ax253--nf-10.html.
8. Тернер, Д. Аналитическое теоретизирование [Электронный ресурс] / Д. Тернер // Теоретическая социология. Антология : в 2 ч. / пер. с англ., фр., нем., ит. ; сост. и общ. ред. С.П. Баньковской. - М. : Книжный дом «Университет», 2002. - Ч. 2. - 424 с. - URL : http://uchebnikfree.com/page/sotciolog/ist/ ist-5--idz-ax253--nf-10.html.
9. Эпштейн, М.Н. Философия возможного. Библиотека «Полка букиниста» [Электронный ресурс] / М.Н. Эпштейн. - URL : http://society.polbu.ru/epstein_ possiblephilo/ch11_all.html.
