CC BY
0УДК 902: 7.03
DOI: 10.31250/2658-3828-2024-1-8-23
МАТЕРИАЛЫ И ИССЛЕДОВАНИЯ
Л.В. ЛБОВА
Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого, Высшая школа международных отношений,
Гражданский пр., 28, Санкт-Петербург, 195220, Россия E-mail: lbova_lv@spbstu.ru ORCID: 0000-0003-4103-7785
п.в. волков
Институт археологии и этнографии СО РАН, пр. Академика Лаврентьева, 17, Новосибирск, 630090, Россия Е-шаИ: volkov100@yandex.ru ОЯСГО: 0000-0001-9303-31-700
МОБИЛЬНОЕ ИСКУССТВО ПАЛЕОЛИТА В СОБРАНИЯХ ИРКУТСКОГО ОБЛАСТНОГО ХУДОЖЕСТВЕННОГО МУЗЕЯ (МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ БУРЕТЬ)*
Коллекция Бурети является важнейшим археологическим комплексом палеолита Сибири. В общей оценке сибирского мобильного искусства появление изделий с декоративными элементами относится к «классическому этапу» верхнего палеолита. Полевые исследования Бурети проводились в 1936-1940 гг. под общим руководством А.П. Окладникова. В 2000-е гг., в связи с новыми методами исследования и полученными данными по стратиграфии и археологии культурных остатков, понимание объекта изменилось. В статье рассматриваются вопросы морфологии, технологии изготовления и декорирования скульптур из бивня мамонта в коллекции Иркутского областного художественного музея им. В.П. Сукачева, сформированной из раскопок 1940 г. В ходе исследований было установлено, что в материалах Бурети, как и в палеолитической культуре «классической» Мальты, существовали различные технологические приемы изготовления антропоморфных и зооморфных фигур с использованием устойчивого набора инструментов и технологических стандартов. Технология производства объектов мобильного искусства коллекции Бурети во многом сходна с той, что использовалась в Мальте.
Исследования выявили общие закономерности производства выделенных морфологических типов изделий на обоих памятниках. Установлено, что у каждого из типов изучаемых объектов мобильного искусства основная технология их производства адаптировалась и приобретала характерные черты, проявлявшиеся в специфике использования основного инструментария. Систематизация полученных при анализе материала данных позволила исключить версию о случайном, хаотичном подборе использованных орудий. Следует отметить, что на общем фоне сравнительно низкокачественной продукции антропоморфных объектов мобильного искусства Бурети резко выделяется мастерство образца орнитоморфной скульптурки, несущей следы использования в ее изготовлении более развитой технологии и тщательности обработки бивня. Производство скульптурок имеет характер стабильного серийного производства, черты спонтанного творчества отсутствуют, а о приоритетности цели массового производства над индивидуальными мотивами творчества мастеров могут косвенно свидетельствовать факты универсального использования инструментария.
АННОТАЦИЯ
* Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 23-28-00140, https://rscf.ru/project/23-28-00140, «Человек в архаичном искусстве Северной Евразии: смена парадигмы».
Ключевые слова: мобильное искусство, технология, бивень, верхний палеолит, Сибирь, Буреть.
Для цитирования: Лбова Л.В., Волков П.В. Мобильное искусство палеолита в собраниях Иркутского областного художественного музея (местонахождение Буреть) // Camera praehistorica. 2024. № 1 (12). С. 8-23. DOI: 10.31250/2658-3828-2024-1-8-23.
L.V. LBOVA
Peter the Great St. Petersburg Polytechnic University, Higher School of International Relations, Grazhdansky pr., 28, St. Petersburg, 195220, Russian Federation E-mail: lbova_lv@spbstu.ru ORCID: 0000-0003-4103-7785
P.V. VOLKOV
Institute of Archaeology and Ethnography, Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, Akademika Lavrentieva pr., 17, Novosibirsk, 630090, Russian Federation E-mail: volkov100@yandex.ru ORCID: 0000-0001-9303-31-700
PALEOLITHIC PORTABLE ART IN THE COLLECTIONS OF THE IRKUTSK REGIONAL ART MUSEUM (BURET' SITE)*
The collection of Buret' site is one of the most important archaeological complexes of the Upper Paleolithic of Siberia. The decorative elements on the mobile art found at the site marks the "classical stage" of the Upper Paleolithic. Field research was carried out in 1936-1940, under the general leadership of A.P. Okladnikov. In the 2000s, due to new research methods and data obtained on the stratigraphy and archeology of cultural remains, the comprehension of the object changed. This article examines the issues of morphology, manufacturing technology and decoration of ivory sculptures in the collection of the V.P. Sukachev Irkutsk Regional Art Museum, excavated in 1940. During the research it was established that in the materials of Buret', as in the "classic" Mal'ta's Paleolithic collection, there were various technological methods for making anthropomorphic and zoomorphic figures, using a stable set of tools and technological standards. The technology for producing portable art objects on the territory of the Buret' site is in many ways similar to
that used at the Mal'ta site. The research revealed the main patterns of production for each of the identified morphological types of items at both sites. For each of the types of mobile art objects studied, the basic technology of their production was adapted and acquired characteristic features, manifested in the specifics of using the main tools. Systematization of the data obtained during the analysis of the material made it possible to exclude the version of a random, chaotic selection of the tools used. It should be noted that among the relatively low-quality production of most objects of Buret's portable art, one example of ornithomorphic sculpture stands out, distinguished by the skill and care of its production, based on the use of more advanced technology and careful processing of ivory tusk. We assume that the production of portable art at the Buret' site was serial in nature and did not have the features of individual craftsman creativity. The use of universal tools of production indicates the priority of mass production over individual motives.
abstract
* Funding: The research was carried out with the support of grant Russian Scientific Found No. 23-28-00140, https://rscf.ru/ project/23-28-00140, "Man in the archaic art of Northern Eurasia: a paradigm shift".
Key words: portable art, ivory, technology, Upper Paleolithic, Siberia, Buret.
For citation: Lbova L.V., Volkov P.V. Paleolithic portable art in the collections of the Irkutsk Regional Art Museum (Buret' site). Camera praehistorica. 2024, no. 1 (12), pp. 8-23. DOI: 10.31250/2658-3828-2024-18-23 (in Russian).
ВВЕДЕНИЕ
Мобильное искусство эпохи палеолита, представленное скульптурными трехмерными изображениями людей и животных, в Северной Евразии ассоциируется в основном с «классическим этапом» верхнего палеолита, который совпадает с началом последнего оледенения в Северо-Восточной Азии. Антропоморфная сибирская палеолитическая коллекция мобильного искусства представлена материалами таких памятников, как Мальта и Буреть, Лиственка, Майна, Янская стоянка и другие, хронологически определенных в интервале 20-18 — 30-24 некал. тыс. л. н. [История Сибири... 2022; Лбова, Волков 2021; Кузьмин и др. 2011; Pitulko et al. 2004].
В технологическом контексте материалов археологических коллекций преобладают комплексы, основанные на призматическом расщеплении в мелко-, средне- и крупнопластинчатом вариантах, в сочетании с разнообразными каменными, костяными и роговыми орудийными ансамблями (комплексы Мальты, Бурети и Ачинской стоянки) [Каменный век. 2001; The Paleolithic of Siberia... 1998; Vasil'ev 2000]. Несмотря на некоторые общие черты каменных инду-стрий, исследователями отмечены ярко выраженные различия, и полностью сгруппировать культурные феномены (археологические культуры) пока затруднительно.
Упоминания о Бурети как об археологическом объекте позднего палеолита приводятся в обобщающих работах по археологии каменного века и геологии позднего плейстоцена (см.: [The Paleolithic of Siberia. 1998; Окладников, 1968; Каменный век. 2001] и др.). Следует отметить
и то обстоятельство, что сходство археологического контекста, типов орудий, орнаментальных композиций и художественных стилей Мальты и Бурети породило определение «мальтинской» или «мальтино-буретской» культуры [Окладников 1968]. Например, З.А. Абрамова предложила оценить особенности сибирского стиля палеолитической скульптуры Мальты и Бурети как некое единое культурное образование, объединенное стилистическими характеристиками [Абрамова 1962; 1987].
Буреть — культурно-хронологический двойник Мальты, находится в 3 км ниже современного с. Буреть (правобережная), или в 12 км к северу от всемирно известного геоархеологического объекта Мальта (рис. 1: a, b). Палеолитический комплекс был обнаружен в 1936 г. в окрестностях дер. Нижняя Буреть (старое название), на правом берегу Ангары. Культурные остатки приурочены к отложениям второй надпойменной террасы высотой 18-20 м, разрезанной оврагами и распадками поперечного простирания (рис. 1: с, d). В 1936-1940 гг. раскопки велись Иркутским музеем и ИИМК АН СССР под руководством А.П. Окладникова, с участием И.В. Арембовского, А. Хардлички, В.Д. Запорожской, Н.И. Тюменцева и др. (см.: [Окладников 1940а, 1940b, 1960; The Paleolithic of Siberia. 1998] и др.). В процессе исследования были обнаружены фрагменты палеолитического культурного слоя, насыщенного углем, охрой, битой костью и каменными артефактами. Исследователями высказано предположение о наличии жилищных конструкций, аналогичных маль-тинским. Кроме того, А.П. Окладников в 1939 г. открыл коллективное погребение (№ 1, Верхняя Буреть) выше по склону, которое им было отне-
С
Рис. 1. Местонахождение Буреть в региональном и локальном контекстах (a, b); общий вид современной ландшафтной ситуации в районе пади Сухая (с) (фото предоставлено Е.А. Липниной); южная часть продольного профиля шлейфа правого берега Ангары в районе пади Сухая с указанием места раскопок в 1940 г. (по: [The Paleolithic of Siberia... 1998: 222, fig. II1]) (d). Рисунки Г.И. Медведева, обработка Л.В. Лбовой
Fig. 1. Location of Buret' site in regional and local contexts (a, b); general view of the current landscape of the Sukhaya Pad' area (c) (photo courtesy of E.A. Lipnina); southern part of the longitudinal profile of the alluvial river bank of the Angara river in the Sukhaya Pad' area, indicating the location of the excavations in 1940 (after: [The Paleolithic of Siberia... 1998: 222, fig. II1]) (d). Drawing by G.I. Medvedev, processing by L.V. Lbova
сено к глазковскому времени (3,8-3,3 некал. тыс. л. н.) [Окладников 1940Ь].
На месте раскопок А.П. Окладникова в 19801990-х гг. исследователями из ИГУ проводились повторные работы под общим руководством Г.И. Медведева. На левом приустьевом мысе пади Сухая, на обнажениях древнего конуса-выноса, формирующего плавный склон уступа террасы, на отметках примерно 8-12 м были зафиксированы археологические материалы. Общий разрез включал 10 стратиграфических подразделений, три из которых содержали культурные остатки разновременных комплексов. На пляже берега Ангары, ниже мест раскопок, неоднократно встречались как палеолитиче-
ские материалы, так и изделия, характерные для более поздних археологических эпох. Комплекс археологических находок, вероятно одновременный мальтинскому «классическому» комплексу, отмечен в слоях среднего и позднесар-танского времени. Археологический материал этого литологического подразделения соотнесен со «стандартной техникой микрорасщепления позднеплейстоценовых технологий Центральной и Восточной Азии» и находит корреляции с комплексами Красного Яра I, Мальты «микролитической» и Курлы II [Кашевский и др. 2002]. В 2001 г. работы на местонахождении были продолжены Ангаро-Байкальской комплексной геоархеологической экспедицией ИГУ Отмеча-
ется, что в целом стратиграфическая ситуация аналогична данным современной оценки Маль-тинского местонахождения [Каменный век. 2001; Липнина 2002] и Буреть квалифицирована как многослойный объект, включающий «ранний культурный комплекс в пределах казанцев-ских отложений (130-90 тыс. л. н.), „классический" комплекс позднесартанского оледенения (23-21 тыс. л. н.)», и, вероятно, голоценовый комплекс [Кашевский и др. 2002; Слагода и др. 2012].
Коллекция верхнепалеолитического поселения Буреть содержит более 500 предметов из камня и кости (исследования А.П. Окладникова). Раскопано четыре жилища различных конфигураций с уникальными конструкциями из оленьих рогов, бедренных костей мамонта, черепов носорога, блоков известняка, служивших для укреплений стен. Каменный инвентарь близок по технологическим характеристикам к мальтинскому комплексу и состоит из нескольких групп артефактов: острий, скребков на пластинах, скребков на отщепах, резцов, призматических нуклеусов и пластин, в том числе с ретушью, чоппингов и чопперов (из кварцита и кембрийского кремня). Антропоморфные и орнитоморфные скульптурные изображения, а также предметы личной орнаментации (подвески, бусины, диски с отверстиями) выполнены из бивня и мягкого поделочного камня. Скульптура Бурети полностью укладывается в основные стилистические мотивы, с соблюдением канонических поз и характерных элементов скульптуры мальтинской традиции [Окладников 1940а; 1960].
Полученные материалы, по мнению большинства исследователей, имеют ряд аналогий в производстве каменных и костяных орудий, планировочной организации поселения охотников палеолита. В производстве и оформлении стилистически выдержанных антропоморфных и орнитоморфных фигурок усматриваются единые культурные и временные совпадения с мальтинской коллекцией. Оба комплекса, интерпретированные как объекты однородные,
однокультурные и однослойные [Герасимов 1941; Окладников 1960; The Paleolithic of Siberia... 1998], были идентифицированы как краткосрочные лагеря охотников на оленей.
Предлагаемая публикация содержит новые данные изучения палеолитической коллекции мобильного искусства из раскопок Бурети, хранящейся в Иркутском областном художественном музее, в том числе анализ и выделение общих черт и специфики в технологии производства изделий из бивня, определение специфики их использования, сопоставление полученных данных с результатами исследований авторов аналогичных образцов мобильного искусства региона в изучаемое время.
МЕТОДЫ И МАТЕРИАЛЫ
Все изделия из бивня, поделочного камня и кости из археологической коллекции Бурети, полученные в результате раскопок А.П. Окладникова, были исследованы методами микроскопии с использованием микроскопов Olympus BX-30 и Altami при увеличении от 5 до 100 крат. Результаты обследования фиксировались с помощью адаптированной цифровой фотокамеры Nikon [Lbova, Volkov 2016; Лбова, Волков 2021].
Исследование палеолитических артефактов было сосредоточено на морфологии, технико-типологической классификации и микроскопическом анализе следов их производства и утилизации. работа с коллекцией основывалась на методических разработках и экспериментальных методиках, на опыте аналогичных исследований М.М. Герасимова [1941], С.А. Семенова [1957], А.К. Филиппова [2005], Г.А. Хлопачева и Е.Ю. Гири [2010], П.В. Волкова [2013]. В специальных экспериментах, ориентированных на изучение и воспроизведение орнаментальной технологии, использовался сухой, влажный и замороженный бивень мамонта. Ниже приведены описания и наблюдения при непосредственном изучении предметов из коллекции Иркутского областного художественного музея.
ОПИСАНИЕ ПРЕДМЕТОВ
Артефакт с коллекционным номером ИрОХМ КП 6729 С376*
Антропоморфная фигурка взрослой женщины в традиционной позе мальтинских фигур в полный рост (рис. 2: а; 3: а; 4: 1). Высота — 85 мм, ширина (в среднем) — 22 мм, толщина (в среднем) — 29 мм. Голова округлая, шаровидной формы, задняя ее часть уплощена, сохраняется частично поверхность дентина. Голова отделена от туловища заметным углублением, плечи покатые. Контуры рук выполнены отчетливо со стороны спины, верхняя часть туловища округлая. контур ног профилирован сзади относительно глубоким каналом, ягодицы профилированы. Область седалища значительно приподнята. в профиле фигурки отмечается характерная для взрослой женщины изогнутость, типичная для мальтинской скульптуры. Передняя часть изделия не детализирована, детали лица отсутствуют, контуры рук и ног слабо выражены. контур лона изображен в виде удлиненного треугольника, прочерченного на сомкнутых ногах практически ниже колен. Следов оформления изделия в нижней части ног не прослеживается. канал с задней стороны очень глубокий, наблюдаются отдельные линии по левой ноге. Легкой тонкой линией намечена небольшая '-образная грудь. На груди отмечена небольшая ямка, выполненная намеренно. на левом плече намечено контурное изображение браслета.
Заготовка удлиненная, концы которой оформлены ножом. Наиболее отчетливо работа этого инструмента фиксируется в районе затылочной части головы. Контур изделия выполнен, вероятно, тем же ножом, но работающим уже как строгальный инструмент. Им тщательно проработаны контуры головы, шея и плечи
* Подробнее см. [Искусство Мальты...]: http://malta.artemiris. org/ru/find/view/85.
Рис. 2. Общий вид описываемых артефактов (слева) и следы использования обрабатывающего инструмента с увеличением 7х (справа): a — ножа; b, с — провертки; d — резчика; e — строгального ножа. Фото П.В. Волкова
Fig. 2. General view and traces of the use of processing tools on the artifacts with collection numbers: knife (a); hand drill (b, c); carver (d); planing knife (e). Magnification in photographs is 7 times. Photo by P.V. Volkov
Рис. 3. Общий вид описываемых артефактов (слева) и следы краски на них с разным увеличением (справа): a — 20x; b — 10х; c — 25х; d — 25х; e — 15х. Фото Л.В. Лбовой
Fig. 3. General view and traces of paint on the surface of the artifacts with collection numbers: a — 20x magnification; b — 10x magnification; c — 25x magnification; d — 25x magnification; e — 15x magnification. Photo by L.V. Lbova
(рис. 2: а), а также руки, плечи, живот с лицевой стороны. Ножом, работающим в качестве резчика, обработана линия, разделяющая ноги, доработан контур левой руки (правая рука частично утрачена). Следы работы скобеля на лицевой стороне фиксируются в зоне ног, с левого бока. Вполне вероятно, что в качестве такого инструмента для обработки поверхности в данной зоне мог использоваться тот же нож, что применялся и при всех иных работах с артефактом.
В районе правого плечевого сустава и на спине статуэтки видны следы ярко-голубой краски, краска отмечена по левому боку в районе рук и бедер (рис. 3: а).
Артефакт с коллекционным номером ИрОХМ КП 6731 С377*
Скульптура объемная, с сильновыпуклой, массивной средней частью, в полусогнутом положении, с высоко поднятым седалищем (рис. 2: Ь; 3: Ь; 4: 2). Высота — 52 мм, ширина (в среднем) — 19 мм, толщина (в среднем) — 10 мм. Пропорции фигурки необычны: лицевая и тыльная стороны не соответствуют друг другу. Спереди — массивная лицевая часть, отвислый живот и короткие ноги, сзади же — маленькая головка, высоко поднятая седалищная часть, ноги длинные. Голова округлая, с удлиненным, мягко очерченным и тщательно выполненным лицом. Выступает лобная часть, с ярко выраженными залысинами. глаза округлые, нос тонкий, без крыльев. Подбородок массивный, объемный, слегка нависающий на грудь, вероятна бородка (?). Хорошо отображена прическа (или головной убор), орнаментированная извилистыми линиями, которая закрывает уши и плавно опускается до плеч. Плечи покатые, руки выделены тонкими линиями, довольно массивные, располо-
* Подробнее см. [Искусство Мальты...]: http://malta.artemiris. org/ru/find/view/83.
жены вдоль тела и мягко сливаются в области живота. Грудь плоская, практически не выделена. Живот слегка нависает над ногами, зона лона подчеркнута массивным выпуклым треугольником. Ноги прямые, разделены глубоким желобком, без отделения ступни. В середине желобка имеется ромбовидное отверстие. В районе живота наблюдается тонкая линия под углом к линии пояса.
Форма заготовки удлиненная. Из первоначальных следов изготовления артефакта хорошо фиксируются признаки работы строгальным ножом в основании изделия (нижняя часть, ноги), при формировании средней части скульптуры и, вероятно, плеч. Значительная часть изделия носит следы работы скобелем. Резец используется при оформлении головного убора, глазниц и очертаний носа. Резчик с узким рабочим краем использован при оформлении зоны прически и лица несколькими тщательными движениями. Следы использования этого инструмента хорошо читаются в формировании промежности и разделении ног, а также контура рук.
Резчиком с узким рабочим краем, но иным, чем упомянут выше, выполнено диагональное рассечение брюшины двумя однонаправленными движениями инструмента, спустя какое-то время после изготовления и возможного использования фигурки. Действие выполнено под большим давлением, что привело к образованию вертикальной трещины, опасной для сохранности изделия (трещина по всей длине скульптуры). Характерно, что отверстие, проработка которого велась во встречном направлении, также выполнено резчиком. При всем разнообразии следов работы на артефакте не исключено, что в качестве реально использовавшегося орудия был только один инструмент — нож достаточно универсальной конструкции, способный выполнить все зафиксированные в ходе проведенного исследования производственные операции.
На голове отмечены едва заметные следы красной краски (рис. 3: Ь).
Артефакт с коллекционным номером ИрОХМ КП 6734 С379 (фигурка из камня)*
Фигурка — небольшая, удлиненная, плоская, тонкая — выполнена на продолговатой заготовке голубовато-зеленого светлого камня с продольными волокнами (змеевика?) (рис. 2: й; 3: й; 4: 3). Высота — 43 мм, ширина — 4 мм, толщина — 1-2 мм. В профиль наблюдается легкий характерный изгиб фигурки. хорошо выражена небольшая овальная головка, тонкая гравировка отделяет прямые плечи, линию пояса, тонкие руки, зону лона и удлиненные тонкие ноги. Лицевая часть уплощена, обозначены глазницы, контур лица. Контуры рук и ног выделены спереди и сзади, обозначены ягодицы. Кончик левой ноги слегка зашлифован, на правой — следы излома. На затылке зафиксирована диагональная царапина. Лоно отделено от живота. В зоне формировании контура головы наблюдаются следы работы строгального ножа. Углубление, отделяющее оголовье от туловища, выполнено ножом. Резчик использовался при оформлении деталей лица (левый глаз), контура головы, рук, участков соприкосновения ног и зоны лона. Следы скобеля наблюдаются на груди и на плоскости спины, следы резчика — на затылке скульптурки. Следует отметить, что в целом для придания изделию узнаваемых антропоморфных характеристик был выполнен только минимум работы. зона лона выкрашена ярко-красной охрой (рис. 3: й).
Артефакт с коллекционным номером ИрОХМ КП 6731 С378 (орнитоморфная фигурка)**
Представляет собой скульптуру летящей птицы (рис. 2: с; 3: с). Голова ромбическая, с гладкими мягкими формами; крылья овальные и ма-
* Подробнее см. [Искусство Мальты...]: Ьйр://ша11а.аг1еш1г18.
ог§/гц/йп^у1е'«г/84.
** Подробнее см. [Искусство Мальты.]: Ьйр://ша11а.аг1еш1г18. о^/т^пс^шеш^.
ленькие. Шея вытянута, тело слегка выпуклое, брюшко сплющено. ноги не вырезаны, но очерчены.
При формировании поверхности изделия использовались два инструмента: строгальный нож и скобель (на завершающем этапе работы). После общего формирования контуров скульп-турки, округления ее боковых очертаний и выделения оголовья было произведено сглаживание образовавшегося от работы строгального ножа микрорельефа по всей поверхности. Перфорирование изделия в зоне ног выполнено проверткой. Края канала сверления развальцованы ножом (рис. 2: с). Данный метод формирования отверстия радикально отличается от следов функционально аналогичной работы на вышеописанном артефакте (с коллекционным номером КП 6731 С377) (рис. 2: Ь). Можно отметить особую тщательность произведенной работы.
на хвостовом участке скульптурки отмечены пятна зеленой краски (рис. 3: с).
Артефакт с коллекционным номером ИрОХМ КП 6731 С380 (заготовка для скульптуры)
Удлиненная заготовка из бивня с проработкой ножом вертикальной линии в нижней части изделия (рис. 2: е; 3: е). По всей поверхности объекта отмечены неглубокие продольные линии. Прослеживаются следы использования работы ножа, выполнившего округление торцов заготовки и уплощение ее поверхности посредством строгания (рис. 2: е). Считать артефакт завершенным изделием затруднительно.
На всех поверхностях объекта отмечены следы зеленой краски и, вероятно, капли металла (рис. 3: е). На схеме уникальных находок в Бу-рети (рис. 4) эта заготовка для скульптуры автором раскопок А.П. Окладниковым не отмечена, однако ее изображение присутствует в его обобщающей публикации по буретским статуэткам [Окладников 1960: рис. 5], что исключает случайное попадание артефакта в представляемую коллекцию.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ
Полученные результаты исследования, несомненно, нуждаются в обсуждении и осмыслении. Остаются вопросы, связанные с хронологией, типологией, археологическим контекстом уникальных находок.
Как известно, большинство объектов этого периода включает в составе культурных слоев жилые постройки, очаги, разного рода конструкции и другие, наиболее четко маркирующие эпоху и хорошо изученные культурные явления верхнего палеолита, известные на всей территории Северо-Восточной Азии. Исследованиями в Южной Сибири, и особенно в бассейнах крупных рек, таких как Енисей, Ангара, Лена, Витим, Селенга, Амур, выявлено более 50 стратифицированных объектов. Примеры включают Западную Сибирь (Томская, Шестаковская, Ачинская стоянки), Восточную Сибирь (Тарачиха, Новосе-лово, Шленка, Уй-1, Игетейский лог, Мальта, Буреть, Усть-Кова), Якутию (Дюктай, Ихине-2), Забайкалье (Санный Мыс, Усть-Менза, Студеное) и Дальний Восток (Селемджа, Осиновка, Огоньки) [История Сибири. 2022; The Paleolithic of Siberia... 1998]. В этом контексте определение в целом коллекции в рамках стадии среднего, или «классического», этапа верхнего палеолита для Сибири (в пределах 23 000-18 000 л. н.) не вызывает сомнения.
Отмеченный нами факт следов металла на одном из предметов (заготовке для скульптуры) следует обсудить отдельно. В описании раскопок 1939 г., погребения глазковского времени, упомянутого нами ранее, А.П. Окладников отмечает, что «при осмотре костяных вещей на одной из них — кинжале — оказалась и окись меди» [Окладников 1940b]. Об этом он также неоднократно сообщает и относительно случайных находок предметов, характерных для неолита-энеолита в районе раскопа, что позволяет предположить использование изделий палеолитического возраста из бивня поселенцами более поздних эпох.
Рис. 4. Схема расположения жжен ских фигур (1-5) в культурных слоях Бурети (по: [The Paleolithic of Siberia... 1998:225, fig. II4]) относительно выявленных конструкций (I-IV) в археологическом слое памятника («жилищ», по А.П. Окладникову). Рисунок Г.И. Медведева, обработка П.В. Волкова
Fig. 4. Plan of position of the female figures (1-5) in the cultural layers of Buret' site (after: [The Paleolithic of Siberia... 1998: 225, fig. II4]) relative to structures (I-IV) in the archaeological layer ("dwellings" by A.P. Okladnikov). Drawing by G.I. Medvedev, processing by P.V. Volkov
Относительно планиграфического контекста находок А.П. Окладников отмечает, что «материалы исследований в Бурети подтверждают наблюдения, сделанные в Мальте и относительно общего характера жилищ и устройства поселения в целом. Культурные остатки концентрируются в Бурети определенными пятнами. Правда, до сих пор не было констатировано особой расцветки всего культурного слоя, благодаря примеси золы, угля или охры, как это имеет место, напр., в костенковских палеоли-
тических поселениях. В сущности, речь идет пока только об определенном горизонте залегания костей и кремней, но все находки тяготеют друг к другу и представляют единый комплекс остатков» [Окладников 1940а: 292]. Описанные нами находки со следами красок на поверхности полностью вписываются в контекст традиций «классической коллекции» Мальты [ЬЬоуа 2019]. Следует заметить, что эти статуэтки происходят из раскопок 1940 г. и связаны с жилищем II, сохранившемся лучше, чем иные
конструкции (рис. 4). Все изделия на своей поверхности имеют следы краски. Аналогичная ситуация описана нами о концентрации статуэток в одном жилище в культурном слое Мальты [ЬЬоуа 2019].
Сосредоточив внимание на технологических аспектах изготовления, авторам настоящей публикации удалось выделить несколько способов подготовки бивня к последующему декорированию, факт использования конкретного инструментария, отметить основные формы композиции и характерные способы орнаментации изделий из бивня. Установлено, что важное значение имела относительная степень влажности обрабатываемой поверхности. В целом, при общем сходстве находок из Бурети и Мальты, следует заметить различия в деталях (в обеих коллекциях каждая скульптурка является оригинальным произведением).
Изучение описанных выше артефактов Бу-рети так же, как и в мальтинской коллекции, позволяет говорить о существовании здесь хорошо отлаженного, стабильного производства. Вместе с тем использованный инструментарий, как и на Мальте, не отличается разнообразием — в работе с бивнем чаще всего используется только нож, выполняющий различные функции. Помимо своего основного назначения (разрезания обрабатываемого материала), данный инструмент активно применялся при уплощении обрабатываемых поверхностей (строгании материала), скоблении бивня и при формировании отверстий в качестве провертки или резчика. В качестве последнего нож применялся как при разметке, так и при оформлении деталей, важных для зрительного восприятия элементов антропоморфных фигурок (лиц, рук и т. п.). для каждого из типов изучаемых объектов основная технология их производства адаптировалась и приобретала характерные черты, проявлявшиеся в специфике использования основного инструментария.
Следует отметить и такую особенность изучаемых артефактов Бурети, как заметное различие в качестве их обработки. Детализованные изде-
лия обработаны не только относительно более тщательно, но и с использованием более разнообразных функций применявшегося инструмента (рис. 2: а, Ь). Наиболее отчетливо это можно проследить при сравнении с иными, слабо проработанными артефактами (рис. 2: й, е).
Особняком выглядит и обработка скульптур-ки птицы (рис. 2: с). Основных функций обрабатывающего ее инструмента всего две (строгание и скобление). Работа выполнена с исключительной тщательностью. О высоком мастерстве свидетельствует и владение оператором сравнительно более совершенной методикой формирования отверстий в материале — использование провертки вместо резчика (ср.: рис. 2: Ь).
В публикации А.П. Окладникова много внимания уделено еще двум статуэткам, которые в описываемой нами коллекции отсутствуют (рис. 4: 4, 5). О месте их хранения имеется несколько устных сообщений, но достоверной информации нет, однако практически во всех музейных собраниях имеются их копии (из гипса или пластика). Например, знаменитая фигурка в «комбинезоне» удлиненных пропорций из раскопок 1936 г. [Окладников 1940а, 1960]* (рис. 4: 4). Ее голова вытянутой формы, изображенная в капюшоне, отделена от покатых плеч. Лицо, оформленное частично, асимметрично. Руки вытянуты вдоль тела, ноги плотно прижаты друг к другу. Зона лона оформлена низким треугольником. Фигурка практически полностью, за исключением лицевой части, орнаментирована характерным для мальтинского комплекса С-образным орнаментом, который покрывает голову, руки и ноги [Лбова 2022]. Вторая статуэтка неполной сохранности была обнаружена при раскопках в 1939 г., рядом с небольшим очажком, лицом вниз. У статуэтки отмечается большая непропорциональная голова, плоское трапециевидное лицо, отделенное глубокой бороздкой
* Подробнее см. [Искусство Мальты...]: Ьйр^/така.аЛешшз. ог§/гц/йп^у1еш/93 (как наиболее вероятным местом хранения оригинала указан ГИМ).
от прически (или шапочки, капора), которая оформлена более тщательно и детально, чем лицо. Руки тонкие, традиционно сложены на животе, изображение груди подтреугольное, зона лона обозначена глубоким косым вдавле-нием (рис. 4: 5).
Кроме того, имеются сведения и об оригинальном изделии «в виде длинного стержня из рога, заканчивающегося хорошо выраженной головкой. Больше всего это изделие напоминает голову водоплавающей птицы. В Мальте, как известно, были найдены изображения летящих птиц, по-видимому гусей или гагар. Но такого рода изделие там не было найдено. Возможно, что это лишь часть крупного скульптурного изображения птицы, имевшего деревянное туловище и голову, вырезанную из рога северного оленя» [Окладников 1940с: 60]. Сведений о его местонахождении нет. Кроме того, в публикациях автора раскопок встречаются упоминания о «своеобразных бусах или подвесках из мягкого камня», а также о небольших каменных дисках [Окладников 1960: 281].
Большое сожаление вызывает деление единой уникальной коллекции на части и хранение их в различных музеях. Мальтинская коллекция хранится в фондах четырех музеев — ГЭ, ГИМ, МАЭ РАН и ИГУ НИЦ «Байкальский регион» (материалы последних 30 лет раскопок). Аналогична и судьба описываемой коллекции. На текущий момент установить место хранения остальных артефактов из раскопок Бурети не удалось.
В целом приведенные в настоящей работе результаты исследования артефактов из раскопок 1940 г., сохранившихся в фондах Иркутского областного художественного музея, можно считать достаточно полными для описания основных черт, определяющих характер мобильного искусства Бурети. характеристика технологических аспектов работы с бивнем и изготовления из него предметов особого культурного статуса может предполагать и дальнейшие реконструктивные построения в определении «мальтин-ской культуры».
Следует отметить и разнообразие терминов («мальтинская верхнепалеолитическая культура», «мальтинско-буретский этап древней истории Сибири», «мальтинско-афонтовский круг», «палеолитическое искусство Мальты» и т. д.), которые используются в различных классификациях как верхнего палеолита Сибири, так и более широкого территориального контекста. Однако до сих пор истоки этой классической культуры остаются дискуссионными. Аналоги мальтинским способам орнаментирования изделий из бивня можно обнаружить во многих синхронных комплексах палеолита Сибири, хотя прямых корреляций, учитывающих не только внешний вид элемента орнамента, или его композиционного решения, но и комплекс технологических решений, на сегодняшний момент нам не известен.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В археологии Сибири предлагаются обобщенные реконструкции сложной мозаичной картины культурных вариаций среднего отдела верхнего палеолита, в которых местонахождения Мальта и Буреть занимают ключевые позиции в понимании палеолитических миграционных процессов на северо-востоке Евразии. Материалы коллекции изделий из камня мальтинско-буретской культуры исследователями корре-лируются и с другими известными археологическими памятниками Восточной Сибири: Военный госпиталь, Щапово, Красный Яр, Иге-тейский лог I, Афонтова гора II, Усть-Кова, Дру-жиниха и другие [Липнина 2002]. В коллекциях этих объектов встречаются изделия из мягкого камня, кости, рога и бивня (украшения, скульптурные формы, декорированные стержни).
По результатам микроскопических и экспериментальных наблюдений в коллекции Бурети выявлены особенности изготовления и орнаментации артефактов. Технология производства объектов мобильного искусства Бурети во многом сходна с той, что зафиксирована в мальтинской коллекции. характерно приме-
нение орудий, способных выполнять универсальные функции. Следует отметить, что даже при возможности тщательной отделки изделий большая часть поверхности антропоморфных скульптурок изученной коллекции обработана относительно грубо.
Систематизация полученных данных при анализе материала позволила исключить версию о случайном, хаотичном использовании инструментария и выявить закономерности технологии производства каждого из выделенных морфологических типов изделий мобильного искусства на обоих памятниках. Установлено, что работа на поселениях носила характер стабильного серийного производства, не имела черт спонтанного творчества, а факты универсального использования инструментария могут косвенно свидетельствовать о приоритетности цели именно массового производства над задачами индивидуального творчества мастеров. Необходимо заметить, что А.П. Окладниковым, при общем сходстве женских скульптур, выполненных в единой стилистической традиции, отмечаются различия локального или хронологического характера. При этом автор не отрицает
Абрамова 1962. Абрамова З.А. Палеолитическое искусство на территории СССР. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1962. — 86 с. (САИ. Вып. А 4-03).
Абрамова 1987. Абрамова З.А. О некоторых особенностях палеолитических женских статуэток Сибири // Антропоморфные изображения. — Новосибирск: Наука, 1987. — С. 28-36.
Волков 2013. Волков П.В. Опыт эксперимента в археологии. — СПб.: Нестор-история, 2013. — 416 с.
Герасимов 1941. Герасимов М.М. Обработка кости на палеолитической стоянке Мальта // Палеолит и неолит СССР. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941. — С. 65-85. (МИА. Вып. 20).
История Сибири... 2022. История Сибири. Т. 1. Каменный и бронзовый век. — Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2022. — 660 с.
Искусство Мальты... Искусство Мальты. Информационная система мобильного искусства
и индивидуальные склонности мастера, и манеру скульпторов каменного века [Окладников 1960], что подтверждается также результатами исследований, приводимыми в настоящей публикации.
Исходя из общей характеристики изделий Бу-рети из раскопок 1940 г. (коллекция ИрОХМ), следует отметить некоторую неоднородность предметов. На общем фоне сравнительно низкокачественной продукции большинства описанных объектов мобильного искусства резко выделяется мастерство в изготовлении образца орнитоморфной пластики (рис. 2: с; 3: с) — изделия, несущего на поверхности следы применения заметно более развитой технологии обработки бивня.
благодарности
Авторы выражают свою глубокую признательность главному хранителю фондов Иркутского областного художественного музея им. В.П. Сукачева А.А Грызловой и руководителю НИЦ «Байкальский регион» Е.А. Липниной за необходимые консультации.
мальтинской культуры [Электронный ресурс] // Artemiris. Информационная система археологического документирования первобытного искусства Евразии. ЛМИПИЕ НГУ [б.г.]. URL: http://malta. artemiris.org/ru/ (Дата обращения: 03.03.2024).
Каменный век... 2001. Каменный век Южного Приан-гарья. Т. 2: Вельский геоархеологический район // Путеводитель международного симпозиума: «Современные проблемы палеолитоведения Евразии» (Иркутск, 1-9 августа, 2001 г.) — Иркутск: Изд-во ИГУ, 2001. — 242 с.
Кашевский и др. 2002. Кашевский A.B., Козырев A.C., Медведев Г.И., Слагода Е.А. Новые данные о геостратиграфии и культурных отложениях района палеолитического местонахождения Буреть // Культурология и история древних и современных обществ Сибири и Дальнего Востока. Материалы XLII региональной археолого-этнографиче-
списоК литературы
ской студенческой конференции. — Омск: Изд-во ОмГПУ, 2002. — С. 148-150.
Кузьмин и др. 2011. Кузьмин Я.В., Орлова Л.А., Зенин В.Н., Лбова Л.В., Дементьев В.Н. Радиоуглеродное датирование палеолита Сибири и Дальнего Востока России: материалы к каталогу 14С дат (по состоянию на конец 2010 г.) // Stratum plus. — 2011. — № 1. — C. 171-202.
Лбова 2022. Лбова Л.В. Технологические аспекты орнаментации артефактов в мальтинской коллекции (верхний палеолит) // Camera praehistorica. — 2022. — № 1 (8). — С. 24-33.
Лбова, Волков 2021. Лбова Л.В., Волков П.В. Древнейшее искусство Сибири (технологии, формы, символы). — СПб.: Политех-Пресс, 2021. — 141 с.
Липнина 2002. Липнина Е.А. Мальтинское местонахождение палеолитических культур: современное состояние изученности и перспективы исследования. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. — Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 2002. — 24 с.
Окладников 1940a. Окладников А.П. Буреть — новая палеолитическая «стоянка» на Ангаре // СА. — 1940. — Вып. V. — С. 290-293.
Окладников 1940b. Окладников А.П. Новое погребение глазковской стадии у с. Буреть. (Раскопки 1939 г.) // КСИИМК. Вып. VII. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1940. — С. 90-92.
Окладников 1940c. Окладников А.П. Новые данные о палеолитическом прошлом Прибайкалья (к исследованиям в Бурети 1936-1939 гг.) // КСИИМК. Вып. V. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1940. — С. 59-61.
Окладников 1960. Окладников А.П. Палеолитические женские статуэтки Бурети // Палеолит и неолит СССР. Т. 4. — М.; Л.: Наука, 1960. — С. 281-288 (МИА СССР. № 79).
Окладников 1968. Окладников А.П. История Сибири. Т. 1: Древняя Сибирь. — Л.: Наука, 1968. — 456 с.
Семенов 1957. Семенов С.А. Первобытная техника (опыт изучения древнейших орудий и изделий по следам работы). — М.; Л.: Наука, 1957. — 240 с. (МИА. № 54).
Abramova, Z.A., Paleoliticheskoe iskusstvo na territorii SSSR [The Palaeolithic Art on the Territory of the USSR] (Svod arkheologicheskikh istochnikov, vol. A4-03), Moscow; Leningrad: Nauka Publ., 1962, 86 p., (in Russian).
Слагода и др. 2012. Слагода Е.А., Ощепкова Е.Б., Опо-кина О.Л., Медведев Г.И. Природная обстановка палеолитического местонахождения Верхняя Буреть в позднечетвертичное время: геологические и па-леокриогенные особенности строения обнажения Верхнее // Известия Иркутского государственного университета. Серия «Геоархеология. Этнология. Антропология». — 2012. — № 1 (1). — С. 58-67.
Филиппов 2005. Филиппов А.К. Хаос и гармония в искусстве палеолита. — СПб.: Нестор-история, 2005. — 224 с.
Хлопачев, Гиря 2010. Хлопачев Г.А., Гиря Е.Ю. Секреты древних косторезов Восточной Европы и Сибири — приемы обработки бивня мамонта и рога северного оленя в каменном веке (по археологическим и экспериментальным данным). — СПб.: Наука, 2010. — 144 с.
Lbova 2019. Lbova L.V. Pigments on Upper Palaeolithic mobile art. Spectral analysis of figurines from Mal'ta culture (Siberia) // Quartär. — 2019. — No. 66. — P. 177-185.
Lbova, Volkov 2016. Lbova L., Volkov P. Processing Technology for the Objects of Mobile Art in the Upper Paleolithic of Siberia (the Mal'ta Site) // Quaternary International. — 2016. — Vol. 403. — P. 16-22.
Pitulko et al. 2004. Pitulko V.V., Nikolsky P.A., Girya E.Y., Basilyan A.E., Tumskoy V.E., Koulakov S.A., Astakhov S.N., Pavlova E.Y., Anisimov M.A. The Yana RHS Site: Humans in the Arctic before the Last Glacial Maximum // Science. — 2004. — Vol. 303. — No. 5654. — P. 52-56.
The Paleolithic of Siberia... 1998. The Paleolithic of Siberia: New discoveries and interpretations / eds. A.P. Derev'ankol D.B. Shimkin, W.R. Powers. — Urbana: University of Illinois Press, 1998. — 406 p.
Vasilev2000. Vasil'ev S.V. The Siberian mosaic. Upper Palaeolithic adaptations and changes before the Last Glacial Maximum // Hunters of the Golden Age: The Mid Upper Palaeolithic of Eurasia 30,000 — 20,000 BP. — Leiden: University of Leiden, 2000. — P. 173-195. (Analecta Praehistorica Leidensa. Vol. 31).
Abramova, Z.A., O nekotorykh osobennostiakh paleo-liticheskikh zhenskikh cstatuetok Sibiri [On some Peculiarities of Paleolithic Female Figurines of Siberia], in: Antropomorfnye izobrazheniia, Novosibirsk: Nauka Publ., 1987, pp. 28-36, (in Russian).
REFERENCES
Derev'anko, A.P.l Shimkin, D., Powers, R. (Eds.), The Paleolithic of Siberia. New Discoveries and Interpretations, Urbana: University of Illinois Press, 1998, 406 p.
Filippov, A.K., Khaos i garmoniia v iskusstve paleolita [Chaos and Harmony in Paleolithic Art], St. Petersburg: Nestor-Istoriia Publ., 2005, 224 p., (in Russian).
Gerasimov, M.M., Obrabotka kosti na paleoliticheskoi stoianke Malta [Bone Processing at the Paleolithic Site of Malta], in: Paleolit i neolit SSSR (Materiali i issle-dovaniya po arkheologii SSSR, vol. 20), Moscow; Leningrad: AN SSSR Publ., 1941, pp. 65-85, (in Russian).
Medvedev, G.I. (ed.), Kamennyi vek iuzhnogo Priangar'ia. Vol. 2: Belskii geoarkheologicheskii raion / Putevoditel' mezhdunarodnogo simpoziuma: "Sovremennye prob-lemy paleolitovedeniia Evrazii" (Irkutsk, 1-9 avgusta 2001 g.), Irkutsk: IGU Publ., 2001, 242 p., (in Russian).
Kashevskii, A.V., Kozyrev, A.S., Medvedev, G.I., Slagoda, E.A., Novye dannye o geostratigrafii i kul'turnykh ot-lozheniiakh raiona paleoliticheskogo mestonakhozh-deniia Buret' [New Data about Geostratigraphy and Cultural Deposits of the Buret' Site], in: Kul'turologiia i istoriia drevnikh i sovremennykh obshchestv Sibiri i Dal'nego Vostoka. Materialy XLII regional'noi arkheol-ogo-etnograficheskoi studencheskoi konferentsii, Omsk: OmGPU Publ., 2002, pp. 148-150, (in Russian).
Khlopachev, G.A., Girya, E.Yu., Sekrety drevnikh kostor-ezov Vostochnoi Evropy i Sibiri: priemy obrabotki bivnia mamonta i roga severnogo olenia v kamennom veke (po arkheologicheskim i eksperimental'nym dannym) [Secrets of Ancient Bone Cutters of Eastern Europe and Siberia: Techniques for Processing of Mammoth Tusks and Reindeer Antlers in the Stone Age (According to Archaeological and Experimental Data)], St. Petersburg: Nauka Publ., 2010, 144 p., (in Russian).
Kuz'min, Ya.V., Orlova, L.A., Zenin, V.N., Lbova, L.V., Dement'ev, V.N., Radiouglerodnoe datirovanie paleolita Sibiri i Dal'nego Vostoka Rossii: materialy k kata-logu C-14 dat (po sostoianiiu na konets 2010 g.) [Dating of the Palaeolithic of Siberia and the Russian Far East: Materials for 14C Data Catalogue (as of the End of 2010)], Stratum plus, 2011, no. 1, pp. 171-200, (in Russian).
Lbova, L.V., Pigments on Upper Palaeolithic Mobile Art. Spectral Analysis of Figurines from Mal'ta Culture (Siberia), Quartär, 2019, no. 66, pp. 177-185.
Lbova, L.V. Tekhnologicheskie aspekty ornamentatsii artefaktov v mal'tinskoi kollektsii (verkhnii paleolit)
[Technological Aspects of Artifacts Ornamentation in the Mal'ta's Collection (Upper Paleolithic)], Camera praehistorica, 2022, no. 1 (8), pp. 24-33, (in Russian).
Lbova, L., Volkov, P., Processing Technology for the Objects of Mobile Art in the Upper Paleolithic of Siberia (the Malta Site), Quaternary International, 2016, vol. 403, pp. 16-22.
Lbova, L.V., Volkov, P.V., Drevneishee iskusstvo Sibiri (tekhnologii, formy, simvoly) [The Oldest Art of Siberia (Technologies, Forms, Symbols)], St. Petersburg: Politekh-Press Publ., 2021, 141 p., (in Russian).
Lipnina, E.A., Maltinskoe mestonakhozhdenie paleo-liticheskikh kul'tur: sovremennoe sostoianie izuchen-nosti i perspektivy issledovaniia [Malta Location of Paleolithic Cultures: Current State of Exploration and Research Prospects], Avtoreferat dissertatsii na soiskanie uchenoi stepeni kandidata istoricheskikh nauk, Novosibirsk: IAET SO RAN Publ., 2002, 24 p., (in Russian).
Okladnikov, A.P., Buret' — novaia paleoliticheskaia «stoi-anka» na Angare [Buret' — New Paleolithic "Site" on the Angara River], Sovetskaia arkheologiia, 1940, no. 5, pp. 290-293, (in Russian).
Okladnikov, A.P., Novye dannye o paleoliticheskom pro-shlom Pribaikal'ia (k issledovaniiam v Bureti 19361939 gg.) [New Data on the Paleolithic Past of the Cis-Baikal (to the Research in Buret' 1936-1939)], in: Kratkie soobshcheniia o dokladakh i polevykh issle-dovaniiakh Instituta istorii material'noi kul'tury, vol. 5, Moscow; Leningrad: AN SSSR Publ., 1940, pp. 59-61, (in Russian).
Okladnikov, A.P., Novoe pogrebenie glazkovskoi stadii u s. Buret' (raskopki 1939 g.) [New Burial of the Glaz-kovo Stage near Buret' (Excavation 1939)], in: Kratkie soobshcheniia o dokladakh i polevykh issledovaniiakh Instituta istorii material'noi kul'tury, vol. 7, Moscow; Leningrad: AN SSSR Publ., 1940, pp. 90-92, (in Russian).
Okladnikov, A.P., Paleoliticheskie zhenskie statuetki Bu-reti [Palaeolithic Figurines of Buret' Site], in: Paleolit i neolit SSSR, vol. 4 (Materialy i issledovaniia po arkheologii SSSR, no. 79), Moscow; Leningrad: Nauka Publ., 1960, pp. 281-288, (in Russian)
Okladnikov, A.P. (ed.), Istoriia Sibiri s drevneishikh vre-men do nashikh dnei. Vol. 1. Drevniaia Sibir [History of Siberia from Ancient Times to Present Day. Vol. 1. Ancient Siberia], Leningrad: Nauka Publ., 1968, 456 p., (in Russian).
Pitulko, V.V., Nikolsky, P.A., Girya, E.Y., Basilyan, A.E., Tumskoy, V.E., Koulakov, S.A., Astakhov, S.N., Pavlova, E.Y., Anisimov, M.A., The Yana RHS Site: Humans in the Arctic Before the Last Glacial Maximum, Science, 2004, vol. 303, no. 5654, pp. 52-56.
Semenov, S.A., Pervobytnaia tekhnika (Opyt izucheniia drevneishikh orudii i izdelii po sledam raboty) [The Primitive Technology (Experience in the Research of Ancient Tools and Products by Useware Traces)] (Materialy i issledovaniia po arkheologii SSSR, no. 54), Moskow; Leningrad: AN SSSR Publ., 1957, 240 p., (in Russian).
Shun'kov, M.V. (ed.), Istoriia Sibiri. T. 1 Kamennyi i bron-zovyi vek [History of Siberia. Vol. 1 Stone and Bronze Age], Novosibirsk: IAET SO RAN Publ., 2022, 660 p., (in Russian).
Slagoda, E.A., Oshchepkova, E.B., Opokina, O.L., Med-vedev, G.I., Prirodnaia obstanovka paleoliticheskogo
mestonakhozhdeniia Verkhniaia Buret' v pozdnechet-vertichnoe vremia: geologicheskie i paleokriogennye os-obennosti stroeniia obnazheniia Verkhnee [The Nature of the Paleolithic Upper Buret' Site in the Late Quaternary Time: Geological and Paleocryogenic Features of Outcrop Structure], Izvestiia Irkutskogo gosudarstven-nogo universiteta. Seriia «Geoarkheologiia. Etnologiia. Antropologiia», 2012, no. 1 (1), pp. 58-67, (in Russian).
Vasil'ev, S.V., The Siberian mosaic. Upper Palaeolithic Adaptations and Changes Before the Last Glacial Maximum, in: Roebroeks W., Mussi M., Svobodoa J., Fennema K. (eds.), Hunters of the Golden Age. The Mid Upper Palaeolithic of Eurasia 30,000 — 20,000 BP (Analecta Praehistorica Leidensia, vol. 31), Leiden: University of Leiden, 2000, pp.173-195.
Volkov, P.V., Opyt eksperimenta v arkheologii [Experiment Experience in Archaeology], St. Petersburg: Nestor-Istoriya Publ., 2013, 416 p., (in Russian).
Поступило в редакцию: 02.03.2024 Рекомендовано в печать: 04.04.2024 Опубликовано: 14.06.2024
Article
Submitted: 02.03.2024 Accepted: 04.04.2024 is published: 14.06.2024
