CC BY
10
УДК 94(47).084.3
doi: 10.21685/2072-3024-2023-3-5
Мобилизационные мероприятия в Пензенской области в первой половине 1941 г.
Р. Ю. Поляков
Филиал Военной академии материально-технического обеспечения имени генерала армии А. В. Хрулева в г. Пензе, Пенза, Россия [email protected]
Аннотация. Актуальность и цели. В 2022 г. в России была объявлена частичная мобилизация. Как сказал Президент РФ В. В. Путин, в нашей стране последняя мобилизация проходила 80 лет назад. Поэтому рассмотреть, как решался тогда вопрос подготовки к мобилизационным мероприятиям, а также сам процесс мобилизации, поднять основные проблемные вопросы, выяснить отношение людей к происходящим событиям является актуальной задачей. Цель работы - на примере Пензенской области рассмотреть комплекс мобилизационных мероприятий весной 1941 г. и в первые месяцы Великой Отечественной войны. Материалы и методы. В основу исследования легли документы архивов и материалы, раскрывающие проведение мобилизационных мероприятий весной 1941 г. и в начале Великой Отечественной войны в Пензенской области. В ходе написания работы использовались базовые методы исследования - диалектический, метод историзма, объективности, системности, позволившие упорядочить и структурировать материал с учетом военной проблематики. Для определения степени достоверности и репрезентативности документального материала использовался метод критического анализа исторических источников. Результаты. На примере деятельности военкоматов Пензенской области рассмотрены действия местных органов военного управления и сложности, с которыми они столкнулись при подготовке мобилизационных ресурсов и проведении мобилизации летом 1941 г. Выводы. Военкоматы весной 1941 г. в ходе больших учебных сборов и проведения мобилизации в связи с началом войны проделали большую работу, несмотря на трудности. Проверка состояния мобилизационных ресурсов (конского состава, повозок, автотракторной техники) весной 1941 г. показала неудовлетворительное состояние дел. Несмотря на объективные и субъективные трудности, ошибки и непрофессионализм, правительственная задача была выполнена, что стало доказательством эффективности системы формирования воинских частей в условиях войны.
Ключевые слова: мобилизация, большие учебные сборы, Красная армия, военкоматы, Пензенская область, слухи, мобилизация лошадей и автотракторной техники
Для цитирования: Поляков Р. Ю. Мобилизационные мероприятия в Пензенской области в первой половине 1941 г. // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2023. № 3. С. 70-85. doi: 10.21685/2072-3024-2023-3-5
Mobilization in Penza region in the first half of 1941 R.Yu. Polyakov
The Branch of the Military Education Institution of Logistics named after General of the Army A.V. Khrulyov in Penza, Penza, Russia
© Поляков Р. Ю., 2023. Контент доступен по лицензии Creative Commons Attribution 4.0 License / This work is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 License.
Abstract. Background. Partial mobilization was announced in Russia in 2022. As Russian President Vladimir Putin said, the last mobilization in our country took place 80 years ago. Therefore, it is an urgent task to consider how the issue of preparation for mobilization events was solved then, as well as the process of mobilization itself, to raise the main problematic issues, to find out the attitude of people to the events taking place. The purpose of the study is to consider the complex of mobilization measures in the spring of 1941 and in the first months of the Great Patriotic War by the example of Penza region. Materials and methods. The research is based on archive documents and materials revealing the mobilization activities in the spring of 1941 and at the beginning of the Great Patriotic War in Penza region. In the course of writing the work, basic research methods were used - dialectical, the method of historicism, objectivity, consistency, which made it possible to organize and structure the material taking into account military issues. To determine the degree of reliability and representativeness of the documentary material, the method of critical analysis of historical sources was used. Results. By the example of the activities of military enlistment offices of Penza region, the actions of local military authorities and the difficulties they faced in preparing mobilization resources and conducting mobilization in the summer of 1941 are considered. Conclusions. The military enlistment offices in the spring of 1941, during large training camps and mobilization in connection with the outbreak of war, did a lot of work despite the difficulties. An inspection of the state of mobilization resources (horse-drawn vehicles, carts, and tractor equipment) in the spring of 1941 showed an unsatisfactory state of affairs. Despite objective and subjective difficulties, mistakes and unpro-fessionalism, the government task was completed, which proved the effectiveness of the system of formation of military units in war conditions.
Keywords: mobilization, Large training camps, Red Army, military enlistment offices, Penza region, rumors, mobilization of horses and tractor equipment
For citation: Polyakov R.Yu. Mobilization in Penza region in the first half of 1941. Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedeniy. Povolzhskiy region. Gumanitarnye nauki = University proceedings. Volga region. Humanities. 2023;(3):70-85. doi: 10.21685/2072-3024-2023-3-5
Мобилизационные мероприятия как до, так и во время Великой Отечественной войны являются предметом исследования ряда работ. Основные мобилизационные мероприятия в некоторых регионах СССР как до войны, так и во время нее рассмотрены в работах соответственно Н. Д. Ростова [1] и А. В. Моргунова [2]. Наиболее полно и комплексно вопрос мобилизационных мероприятий как до, так во время Великой Отечественной войны, сопутствующие трудности и основные результаты отражены в работе Т. А. Кирпичнико-вой [3]. Однако данное исследование проведено на примере Курской области.
О формах социального реагирования некоторой части населения на начало Великой Отечественной войны говорится в работах В. А. Сомова [4, 5], Ф. Б. Дроздова [6], А. И. Вольхина, А. М. Демидова [7], Н. Д. Козлова [8]. Данные исследования проведены в различных регионах страны, однако они показывают, что отношение различных слоев населения к войне в разных регионах страны, в том числе и в Пензенской области, было примерно одинаковым.
Исследование военно-мобилизационных мероприятий в Пензенской области до сих пор изучено недостаточно. Поэтому в статье в научный оборот впервые вводится ряд материалов, которые могут расширить источниковую базу по изучению истории Пензенской области.
Многие считают, что начало мобилизациям в 1941 г. положил Указ Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. Однако де-факто
это было введено решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 8 марта 1941 г. «О проведении учебных сборов военнообязанных запаса в 1941 г. и привлечении на сборы из народного хозяйства лошадей и автотранспорта». Сборы планировалось начать с 15 мая [9, л. 29-32]. Таким образом, с 15 мая по 22 июня в стране уже проходили мобилизации, только скрытые и в ограниченном объеме, а с 23 июня они продолжились.
Весной 1941 г. перед началом больших учебных сборов по распоряжению из Москвы Пензенской облвоенкомат начал проверку готовности районных администраций к проведению мобилизационных мероприятий. В апреле 1941 г. облвоенком подполковник А. С. Карпычев докладывал секретарю обкома т. А. Ф. Кабанову о состоянии мобилизационной подготовки в Тернов-ском районе, констатируя, что «оборонная работа в Терновском районе находится на низком уровне и этому вопросу не уделено должного внимания со стороны партийных и советских организаций. Из проверенных 9 сельсоветов и 11 колхозов видно, что этот участок находится в запущенном состоянии». Комиссия определила, что конский состав, один из основных мобресур-сов, в проверенных колхозах находился в неудовлетворительном состоянии. Уход был поставлен плохо, чистка лошадей и особенно молодняка отсутствовали. В большинстве колхозов использовались грубые корма, но при этом кормозапарники отсутствовали. В колхозе им. Калинина солома резалась, а потом обливалась холодной водой и выдавалась лошадям. В других колхозах просто закладывалась в кормушки, что приводило к кишечным заболеваниям лошадей.
Фонд лошадей для Красной армии в Терновском районе должен был иметь 159 голов, а фактически район имел 49.
Повозки в колхозах не ремонтировались, особенно подлежащие мобилизации, стояли под открытым небом, занесенные снегом. Район должен был иметь 133 парные фондовые повозки с упряжью, а фактически имел 77, из которых большая часть требовала ремонта.
Такое положение с конским составом, повозками и упряжью не обеспечивало потребность для поставки в Красную армию. Со стороны районных организаций никаких мер к пополнению и доведению до нормы не принималось.
При обследовании состояния мобработы Терновского райземотдела, райздравотдела и райфинотдела оказалось, что они к плановому проведению мобилизации не готовы. В райземотделе совсем не проводилась разработка мобплана. В райздравотделе и райфинотделе делались попытки по разработке мобпланов, но работа до конца была не доведена, и, кроме того, в мобпланах оказались весьма существенные недостатки, при наличии которых значимость мобкалендарей терялась. Так, например, в райздравотделе совсем не разрабатывались медико-санитарные мероприятия по обслуживанию гражданского населения на военное время, были предусмотрены не все мероприятия по обслуживанию войсковой мобилизации. В райфинотделе совсем не разрабатывалась смета чрезвычайных расходов, не рационально спланирована расстановка кадров.
Запущенность мобилизационной работы в райотделах Терновского района указывала на то, что их заведующие, по мнению облвоенкома, не проявляли повседневной, систематической заботы о мобработе, ими недооценивалась государственная важность мобготовности. Заслушивая неоднократно
вопросы о мобготовности отделов, райисполком не обеспечил контроль и не проявил всей настойчивости и требовательности к выполнению своих решений, а поэтому решения его по сути дела свелись к фиксации одного и того же положения - о неготовности к мобилизации.
Во всех отделах Терновского райисполкома основные мероприятия по сохранности государственной тайны и ведению секретного делопроизводства не соблюдались, что не исключало возможности хищения секретных мобдо-кументов.
Не лучше обстояли дела и в других районах. В Земетчинском районе при проверке было выявлено, что автомехтранспорт, особенно колхозный, стоял под открытым небом, занесенный снегом, ржавел и находился без надлежащей охраны. В некоторых колхозах, например в «Пролетарии», аккумуляторы и резина автомашин вышли из строя.
Но времени на исправление столь существенных недостатков уже не оставалось. В мае 1941 г. на основании Решения Политбюро ЦК ВКП(б) от 8 марта 1941 г. Совет народных комиссаров СССР постановил призвать на учебные сборы в 1941 г. военнообязанных запаса в количестве 975 870 человек, 57 500 лошадей и 1680 автомашин [10]. Пензенская область должна была на сборы выделить наравне с личным составом 1369 лошадей и 40 грузовых автомашин.
19 мая 1941 г. Пензенский облвоенком подполковник Карпычев отправил горрайвоенкоматам Пензенской области телеграмму, в которой «на основании распоряжения начальника штаба Приволжского военного округа от 14 мая 1941 г. приказал призвать на сборы сроком на 45 дней начальствующий, младший и рядовой состав запаса, при этом «всю работу по организации вызова и проведению самих сборов построить так, чтобы не разглашать военной тайны. О вручении повесток донести 22 мая, о полном отборе донести 28 мая 1941 г.».
Кроме того, одновременно осуществлялся досрочный призыв родившихся в I и II квартале 1922 г. и старших возрастов, который «проводился без объявления в приказах, без опубликования в печати, а также запрещалось проводить митинги, собрания в связи с проводимым призывом и отправками в части войск»1.
Во всех областях страны проходили частичные мобилизации автотранспорта, тракторов и военнообязанных запаса и ряд других мероприятий [1, с. 179].
Согласно отчету облвоенкома подполковника Карпычева, призыв на большие учебные сборы в Пензенской области проводился с 25 по 29 мая 1941 г. Оповещение военнообязанных прошло хорошо, несмотря на «плохую погоду и ночное время». Наряд был выполнен по рядовому составу на 100 %, по младшему начсоставу - на 91 %, по комсоставу - на 100 %. Невыполнение младшего начсостава произошло главным образом из-за лиц, оказавшихся больными. Некомплект младшего начсостава в количестве 70 человек был покрыт за счет подготовленных рядовых. Все военнообязанные на войсковые
1 О всеобщей воинской обязанности : закон от 01.09.1939 (в ред. Закона СССР от 01.03.41, Указа Президиума ВС СССР от 26.06.41) // КонтурНорматив. URL: https://normativ. kontur.ru/document?moduleId= 1 &documentId=80250
сборы явились, согласно донесениям, во главе с председателем или секретарем сельсовета.
Указанные выше работы были проведены по области, согласно докладам, организованно и на высоком идейно-политическом уровне. Для проведения партийно-политической работы на сборных и призывных пунктах райкомом ВКП(б) были назначены лучшие товарищи из политсостава запаса и проведены беседы по вопросам: разъяснение международной обстановки, Военная присяга, разъяснение Указов Президиума Верховного Совета СССР от 6 июля 1940 г.:и от 4 октября 1940 г.2, Закон о каре за измену Родине от 1934 г., о дисциплинарном уставе и Решения XVIII Всесоюзной партконференции.
На сборном пункте в Пензе были газеты, журналы, домино, шашки, бильярд, двухрядная гармонь и т.п. Почти в каждом районном сборном пункте был организован буфет, где проводилась торговля необходимыми товарами: махоркой, папиросами, спичками, конфетами, хлебом и т.д. Однако в отдельных районах плохо была организована работа по кооперативному обслуживанию призывников и военнообязанных на сборных пунктах, особенно в Сос-новоборском районе.
Докладами и беседами были охвачены на каждом сборном пункте 200300 военнообязанных и до 100 человек провожающих.
Технический и политический аппарат сборного пункта с работой справился хорошо. Убывающие команды были обеспечены газетами, журналами, литературой [11, л. 3, 4, 7, 12].
Все отмечали, что политико-моральное состояние всех военнообязанных и призывников в основном было хорошее, но вместе с тем имелись случаи аморальных явлений.
В Терновском районе на сборный пункт около 15 % военнообязанных явилось в нетрезвом виде. Особенно «отличились» в этом отношении Веселов-ский, Валяевский, Золоторевский и Тернопольский сельсоветы, из которых до 50 % военнообязанных прибыло на сборные пункты в пьяном состоянии.
В Тамалинском районе до 50 % военнообязанных на сборный пункт явились пьяными, а также были пьяные во время отправки на станцию. Такое явление произошло потому, что тамалинский райвоенком капитан Шафорост за два часа до отправки на станции объявил: «Разрешаю выпить по чарке вина для веселья головы и чтобы ноги быстрее ходили». Капитан Шафорост за это был привлечен к ответственности.
Явка на призывной пункт в нетрезвом состоянии отмечалась и в других районах. Например, по г. Пензе - 12, в Головищенском районе - 5, в Бековском, Заметчинском, Мало-Сердобинском и в Нижнеломовском районах - по 2 человека.
При наличии неплохо организованной политработы на сборных пунктах часто упускался такой раздел, как работа с провожающими военнообязанных и призывников и их семьями. В результате этого имелись случаи, когда сами провожающие напаивали призывников и военнообязанных на сборных
1 Об изменении пунктов «а» - «г» ст. 193 УК РСФСР : указ Президиума ВС СССР от 06.07.1940 // Викитека. URL: https://ru.wikisource.org/
2 О дополнении Закона о всеобщей воинской обязанности : указ Президиума ВС СССР от 04.10.1940 // Викитека. URL: https://ru.wikisource.org/
пунктах. Такой случай произошел 19 июня 1941 г. на сборном пункте пензенского горвоенкомата.
Одновременно с аморальными явлениями, указанными выше, отмечены и ряд более серьезных проступков. В Никольском районе военнообязанный В. П. Лысяков из Леневского сельсовета отрубил себе палец на левой руке с целью избежать призыва на сбор. В Шемышейском районе призывник Мялькин из села Старый Яксар отказался от приема повестки на сбор и скрылся. Кроме того, имелись случаи неявки на сборный пункт по неуважительным причинам, например в Пензе - 8, в Сердобском районе - 18, в Бес-соновском, Кузнецком и Терновском районах - по 2.
Были недостатки и в работе должностных лиц. Например, неорганизованно произошла явка и несвоевременно явились военнообязанные на сборный пункт по Телегинскому району по вине председателя Колтовского сельсовета.
Имелись случаи, когда ряд призывников приходили на отправку в войсковую часть в плохой одежде и обуви. Такие случаи наблюдались по Зе-метчинскому району, Городищенскому, Сердобскому, Поимскому, Больше-Вьясскому и другим районам. Эти призывники были возвращены обратно, и их команды оставались в некомплекте.
Таким образом, деятельность военных и гражданских органов управления Пензенской области в деле совершенствования мобилизационной подготовки перед войной была достаточно активной. Вопросы мобилизации людских ресурсов и техники были в постоянной зоне внимания властей. Через недостатки и проблемные вопросы руководители области накапливали опыт работы в еще достаточно спокойный период времени.
Если до мая и 22 июня мобилизацию проводили, «не разглашая военной тайны», то с 22 июня органы военного управления их продолжили, но в более массовом и открытом порядке. 22 июня 1941 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР с 23 июня была объявлена мобилизация военнообязанных в ряде военных округов, в том числе и в Приволжском [2, с. 140-142].
Из докладов заведующего военным отделом Пензенского обкома С. Герасимова и облвоенкома подполковника А. С. Карпычева секретарю обкома А. Ф. Кабанову известны некоторые факты о ходе мобилизации в области в первые дни войны.
С получением правительственной мобилизационной телеграммы все районы приступили к оповещению военнообязанных, которое прошло в основном организованно и было закончено в большинстве районов к 11.00 23 июня 1941 г. Районные сборные и агитационные пункты, приступившие к работе во второй половине 23 июня, были художественно оформлены в соответствии с планами, разработанными еще в мирное время. Каждый агитпункт имел необходимое политимущество, музыкальные инструменты, шахматы, шашки, домино, литературу, разные газеты, журналы, библиотеки-передвижки.
По г. Пензе явка военнообязанных была аккуратная, пьяных не наблюдалось. Однако на некоторых сборных пунктах деятельность должностных лиц была организована плохо, а политическая работа проводилась крайне слабо. Например, в клуб им. Дзержинского военнообязанные явились к 8 часам утра. Позднее выяснилось, что там сборный пункт и не намечался и повестки были выписаны ошибочно. Военнообязанные были переведены в другой
сборный пункт на ул. Тамбовскую. Таким образом, работа этого сборного пункта началась с опозданием на 2 часа.
Руководство партийно-массовой работой на агитпунктах в 30 районах области осуществлялось ответственными работниками райкомов ВКП(б), в помощь которым были выделены 628 человек партийно-комсомольского актива, проводившего политическую агитационную работу с военнообязанными, семьями и провожающими.
При этом на некоторых сборных пунктах опять отмечалась неудовлетворительная работа торгующих организаций по бытовому обслуживанию военнообязанных. В торговые точки доставлялось недостаточное количество необходимых продуктов питания и очень мало прохладительных напитков.
Настроение военнообязанных по области в основном, как отмечалось, было хорошее, явка на сборные пункты происходила организованно, политическая работа в целом проводилась. Случаев аморальных явлений не наблюдалось, за исключением отдельных случаев явки на сборные пункты в нетрезвом состоянии. Например, в Кондольском районе в первый день мобилизации явились 4 человека в пьяном виде. В Терновском районе из Веселовки и Кри-возерья прибыли отдельные лица в нетрезвом виде. Имел место случай в Наров-чатском районе, когда директор машинно-тракторной станции т. Аникушкин на откомандированных тракторах отправил трактористов без контроля. Трактористы дорогой напились, и трактора пришли на сборный пункт с опозданием.
Наряду с этим имели место чрезвычайные происшествия. Например, военнообязанный Пронин из Кондольского района сбежал со сборного пункта домой и в течение 14 часов не явился. Военнообязанный Хомяков из Ниж-неломовского района перед отправкой команды самовольно отлучился и явился через 4 часа, когда команда была уже отправлена.
Случаи опоздания на сборный пункт в первые дни мобилизации имели место по двум районам: в Николаевском - с опозданием на сутки явилось двое военнообязанных Шкаликов и Байбулатов, и в Кондольском - военнообязанные из с. Марьевки опоздали на сборный пункт на 1 час. В остальных районах явка прошла организованно и в установленные сроки.
Вполне реальная возможность быть убитым во время боя часто оказывалась достаточной причиной для сознательного и добровольного причинения телесных повреждений самому себе. Выбор между смертью и инвалидностью многими солдатами делался в пользу последней.
Отношение к мобилизации, несмотря на массовое желание выполнить свой долг, было неоднозначным. Факты говорят о том, что подавляющее большинство встало на защиту Отечества, но встречались отдельные лица, уклоняющиеся от мобилизации, одни - в силу неприятия политической системы, а другие - в силу обывательского инстинкта самосохранения. Симуляция и даже членовредительство встречались и среди мобилизованных Пензенской области. Например, военнообязанный Николо-Пестровского района Междуреченского сельсовета Иван Ефремович Зинчев при получении повестки о призыве в Красную армию отрубил себе четыре пальца правой руки.
В Колышлейском районе мобилизованный В. Анисимов при отправке команды скрылся и был найден на линии железной дороги с отрезанной ногой. Военнообязанный Миронов трижды требовал медосмотра, притворяясь больным. На самом деле был здоров.
При проведении мобилизации был вскрыт ряд недостатков в работе военкоматов. Например, Бессоновский районный военный комиссариат (РВК) вел учет младшего начсостава по военно-учетной специальности 133-134, однако по этой военно-учетной специальности учитывались необученные. Для 61 -й сд нужно было дать 40 связистов. Этот наряд облвоенкоматом количественно был выполнен, но фактически из них оказалось связистов только 17 человек, а остальные были совсем не служившие в армии и не обученные. Отправка военнообязанных в Нижнеломовском и Пачелмском районах была задержана, так как в Нижнем Ломове не подали вовремя вагоны, а в Пачелме военнообязанные были погружены в вагоны, но не было указаний на отправку этого эшелона от облвоенкомата.
Много было проблем с загрузкой эшелонов. Железная дорога подавала вагоны согласно заявкам, однако из-за опозданий воинских команд, принятия меньшего, чем необходимо, конского состава и техники много платформ оказалось неиспользованными. Так, 24 июня 1941 г. на станцию Нижний Ломов был подан транспорт в количестве 40 конских и 17 людских вагонов. Однако было загружено только 5 конских и 9 людских вагонов из-за неподготовленности Нижнеломовского РВК. На станции Ночка в Николо-Пестровском районе был подан транспорт в количестве 23 платформ. Погрузка этого эшелона из-за неподготовленности груза была сорвана, и вагоны простояли трое суток.
Всего же по области к 24 июня 1941 г. по плану должны были погрузить 808 вагонов, однако фактически загрузили только 526 (65 %) вагонов.
В целом наряды по отправке военнообязанных в Пензенской области выполнялись в соответствие с планом, за исключением небольшого количества оказавшихся больными или выбывших за пределы области. Этот некомплект был покрыт за счет приписанных к запасным тыловым частям. Облво-енком Карпычев докладывал, что за июль 1941 г. всего уклонились от призыва по области 79 человек. А также по области имелось только 6 случаев дезертирства.
Кроме воинских подразделений, комплектуемых в порядке мобилизационных мероприятий, в каждой области в добровольно-принудительном порядке формировались коммунистические подразделения. Государство считало их наиболее стойкими подразделениями, способными сцементировать армию. Однако образ стойкого и идейного коммуниста в период тяжелых потрясений мог пронести далеко не каждый член партии.
При формировании в Пензе 2-го Особого добровольческого батальона из коммунистов и комсомольцев 17-18 июля 1941 г. было проверено 673 человека. В процессе формирования было отсеяно 173 человека, в том числе по болезни - 31, необученных - 60. 15 коммунистов и комсомольцев при отборе «проявили трусость и симуляцию», выдвигали ряд ничем не обоснованных причин с целью не пойти на фронт. Других аморальных и чрезвычайных происшествий не было, за исключением того, что 6-7 человек из Пензы явились в нетрезвом виде.
Имели место единичные случаи дезертирства коммунистов. В Тама-линском районе были призваны по мобилизации 3 коммуниста, но в дороге из вагона они бежали.
В Бессоновском районе имелись два случая симуляции среди коммунистов: один отрубил себе два пальца, второй умышленно разрезал себе живот.
Однако не только рядовые члены ВКП(б), но и руководители первичных парторганизаций проявили «мелкобуржуазную трусость» и категорически отказались идти на фронт. Так, например, секретарь первичной парторганизации Госбанка Гришков заявил: «По повестке военкомата я пойду на фронт, а по призыву партии - нет».
Несмотря на единичные случаи малодушия и трусости, количество добровольцев было велико. В период с 22 июня по 10 июля подано по области заявлений о добровольном вступлении в ряды Красной армии свыше 5000, а по г. Пензе - 2100.
Основными видами транспорта в те годы в Красной армии были лошади, конные повозки, автомобили и трактора. Поэтому принятие данных мобресур-сов из народного хозяйства являлось важной государственной задачей.
Сдаточные пункты коня и мехтранспорта приступили к работе почти во всех районах области с 24 июня. По коню наряды были выполнены большинством районов. Однако имели место недовыполнения нарядов по поставке коня следующими районами: Иссинский из 225 лошадей отправил только 139, Свищенский район из 202 лошадей по наряду поставил 183.
Отдельные районы не выполняли полностью наряды по поставке повозок, особенно парных. Например, в Каменском не додано 20 повозок, в Бе-ковском - 10 повозок.
Начало мобилизации конского состава выявило и организационные недостатки. Вплоть до 29 июня Наровчатскому райвоенкому не было известно, куда отправлять лошадей, которые стояли несколько дней на сборно-сдаточном пункте. Наряды облвоенкоматом по лошадям спускались райвоенкоматам не равномерно. Некоторые районы имели наряды от 5 до 10 %, а ряд районов - до 40-50 % от общего числа. Пяти районам совсем не давались наряды на лошадей, в результате чего облвоенкомат уже в ходе мобилизации был вынужден давать ряду районов дополнительные наряды.
Кроме того, военкоматами вызывалось большее количество лошадей, чем планировалось. Например, в первые дни войны было вызвано конского состава 250 % к наряду, из которого отобрано только 30 %.
Даже после принятия конского состава воинские части стали возвращать коней вследствие плохой упитанности. Так, через три дня части 61-й сд возвратили на приемные пункты 27 голов.
Кроме мобилизации коней из народного хозяйства поступали и автотракторные средства. В Пензенской области наряды по поставке автомашин многими районами в первые дни мобилизации не выполнялись. Особенно плохо поставляли автомашины следующие районы: Земетчинский - из 40 машин представлено только 22; Чембарский - из 48 машин представлено 27, причем отдельные машины поставлялись 3-й категории (не годные); Лопа-тинский - из 27 поставлено 24 машины.
Нижнеломовский район должен был по плану представить 51 автомобиль. Секретарь РК ВКП(б) т. Маканин сообщил, что может представить только 35 машин, объясняя это тем, что раньше (скорее всего во время больших учебных сборов) районом был выполнен наряд на 35 машин.
Особенно много проблем с поставкой автотранспорта было в Пензе. 24 июня горвоенкоматом по плану должны были принять 171 автомашину, фактически приняли только 54.
Наряду с этим имели место в отдельных случаях поставки автомашин с плохой резиной, машин плохого качества (3-й категории). Некоторые руководители хозяйственных организаций, имея в наличии хорошую резину, машины сдавали с плохой резиной. Такой факт имел место в Телегинском РВК, где директор совхоза «Халтурин» т. Филимонов также поставил одну машину с негодной резиной при наличии новой резины. Заместитель директора по политчасти Бахтеев (Сулеймановская машинно-тракторная станция) также скрыл новые автомашины.
8 июля принятые Мокшанским РВК автомашины и отправленные непосредственно в воинские части были забракованы в количестве 18 автомашин.
Были и перегибы на местах, когда руководители мобилизовывали даже больше, чем положено. Так из Сердобской автоколонны вместо 7 приписных автомашин взяли 23, т.е. 16 взято без наряда. В Нижнеломовской конторе Союзтранса райвоенком дал наряд на поставку 23 машин, а фактически взял 33 машины без всякого основания.
Несколько лучше обстояло дело с выполнением нарядов по поставке тракторов. Все районы наряды по тракторам в основном выполняли. Однако имелись случаи, когда в отдельных районах наряды количественно выполняются, однако не выдерживалась категорийность транспорта.
В результате проведения мобилизаций в конце июня - начале июля 1941 г. руководство области вынуждено было констатировать, что некоторые руководители предприятий, колхозов, совхозов и учреждений при проведении мобилизации, поставки автомехтранспорта, лошадей, повозок и упряжи сознательно не выполняли наряды, поставляя для Красной армии все то, что давно пришло в негодность, не принимая мер к восстановлению вышедшего из строя авто-мехтранспорта, что привело к невыполнению наряда по области на 4,2 %.
За халатное выполнение нарядов и поставку негодного автотранспорта, лошадей, повозок и утвари привлечено к ответственности 39 руководителей. Из них по состоянию на июль 1941 г. было осуждено - 8, находилось под следствием - 19, на 12 были наложены партийные взыскания.
Руководство области было вынуждено констатировать, что в период мобилизации не четко была поставлена внутренняя дисциплина в военкоматах, в результате чего использовали телефонные переговоры, не соблюдая военную тайну и «притупляя бдительность».
Были и явные случаи должностных преступлений. Так, инструктор военного отдела Неверкинского района Сержантов оставил на столе совсекретные документы, а именно список призванных по мобилизации коммунистов, ответственных работников и специалистов, списки и сведения о численном составе районной партийной и комсомольской организации, с указанием военных признаков, черновики мобилизационного плана РК ВКП(б), список умерших допризывников, план работ военного отдела, незаконченную политинформацию в обком ВКП(б) о проведении мобилизации и другие совсекретные документы. За небрежное хранение секретных документов в военном отделе инструктора отдела Сержантова бюро райкома ВКП(б) уволило с работы и объявило строгий выговор.
Тормозила планомерную и организованную работу, по мнению облвоен-кома, совершенно неудовлетворительная работа центрального телеграфа. Об-луправление связи при передаче райвоенкоматам мобилизационных телеграмм
допускало возмутительные случаи искажения телеграмм, пропуск текста, а также недоставки телеграмм по назначению, что срывало выполнение нарядов в срок.
Так, например, телеграмма № 533 от 28 июля 1941 г. была не доставлена Больше-Вьясскому военкомату, в результате чего отправка команды военнообязанных была сорвана.
1 августа 1941 г. при передаче телеграммы № 539 Камешкирскому райвоенкомату в тексте телеграммы при передаче было пропущено комплектование команд военнообязанных № 0188 и 0189, из-за чего военнообязанные к сроку не были высланы.
Несмотря на имеющиеся негативные факты и организационные неурядицы, мобилизационные мероприятия в Пензенской области в целом прошли на достойном уровне, о чем свидетельствуют данные, приведенные в табл 1.
Таблица 1
Сведения о движении мобресурсов по Пензенской области на 15 августа 1941 г. [12, л. 2-14, 33-35, 40-46, 57-64]
Категория, имущество Состоят на учете Из них призвано, оправлено в РККА
Комначсостав, человек - 3002
Поднимаемые возраста (1905-1918 гг.)
рядового и младшего начальствующего 81 016 55 362 (68,3 %)
состава, человек
Лошади, шт. 33 176 8429 (25,4 %)
Повозки, шт. 5246 1848 (35,3 %)
Легковые автомашины, шт. 150 74 (49,3 %)
Грузовые автомобили ГАЗ-АА, ЗИС-5, шт. 1371 1403 (102,0 %)
Специальные автомобили, шт. 28 25 (89,0 %)
Мотоциклы, шт. 71 48 (67,6 %)
Трактора, шт. 400 410 (102,5 %)
Тракторные прицепы, шт. 88 73 (82,9 %)
Велосипеды, шт. - 142
Однако за этими количественными показателями стоят простые люди со своими чувствами, переживаниями, эмоциями.
Комплекс эмоций, вызванных нападением Германии на СССР, включал в себя широкий спектр ощущений, переживаний, чувств. Война нарушила привычный, естественный характер функционирования общества. В этой ситуации для каждого человека обострился выбор альтернативных решений, ведь интересы государства и индивида не всегда совпадали в сознании последнего. Одним из дестабилизирующих факторов при этом была неопределенность, связанная с потребностью человека в информации. Одним из каналов информации являлись слухи.
Слухи - сами по себе продукт неизвестности - порождают еще большую неизвестность. А неизвестность всегда вызывает опасение и даже страх. Страх в период войны равносилен панике, которая, в свою очередь, ведет к потере способности к сопротивлению. В этом смысле распространение слухов было
очень опасным для государства. Как известно из социальной психологии, передаваясь по сетям межличностного общения, слухи являются активными факторами формирования мнений, настроений и, соответственно, поведения людей.
Содержание большинства слухов выражало преувеличение военной мощи Германии, отрицательное отношение к советскому правительству и негативный для СССР прогноз завершения войны. Разница заключалась в том, что для одних распространителей слуха поражение СССР в войне было желанием, а для других таило смертельную опасность. Такие слухи разрушали трудовую мотивацию, придавали характер бессмысленности любой деятельности, направленной на увеличение обороноспособности государства.
Распространение слухов было характерным проявлением массового сознания в начальный период Великой Отечественной войны. Причинами этого были слабая информированность о положении на фронте и чрезвычайная важность получения этой информации в любой форме для самостоятельной «поведенческой ориентации» населения. Известно, что лучшей питательной средой для рождения слухов является недоверие общества официальной пропаганде, которая «все равно не скажет всей правды». Так или иначе, но информация о положении вещей на фронте в прифронтовой полосе доходила до населения. Военные действия придали фактору внешней угрозы вполне реальные, непосредственно переживаемые очертания. Ощущение опасности завоевания для многих граждан стало сильным демотивирующим фактором [4, с. 192-197].
Столкновение официальной и неофициальной информации в сознании людей приводило к повышению критичности в отношении власти и проводимых ею мероприятий. Поэтому власть уделяла серьезное внимание идеологическому воздействию и блокированию негативной информации.
Из донесений органов НКВД области:
Грязнов Н. у магазина в очереди вел разговор: «Сейчас хлеб продают по одному килограмму, а потом совсем не будут давать. Хлеб продали Германии, теперь она с нашим хлебом воюет против нас».
В с. Морд-Канадей женщина (фамилия неизвестна) говорила, что г. Киев взят немцами, бомбят Москву, половина Москвы уже взята немцами, немцы воюют в кожаных костюмах, а у наших красноармейцев нет сапог. В 12 часов ночи Сталин будет выступать с призывом к народу о защите Родины.
А. И. Дыбовина говорила, что в Даниловку привезли много раненых калек. Отдана под суд как распространительница ложных слухов.
Негативный потенциал воздействия слухов на общество, а также опасность его реализации в форме паники и пораженческих настроений не оставляли правительству иного выбора, кроме жесткой регламентации распространения информации [6, с. 25]. Власть реагировала на всевозможные сплетни и слухи, издав соответствующие правовые акты, согласно которым распространителей слухов следовало считать фашистскими агентами [7, с. 19]. Любая интерпретация текущих событий, расходящаяся с официальной линией, могла повлечь за собой уголовную ответственность [5, с. 34-36].
В результате слухов начались социальные явления, которые власти в докладах называли «нежелательные настроения»: «Работниками Северного райкома ВКП(б) 22 июня 1941 г. после речи тов. Молотова проверена работа магазинов и установлено, что во второй половине дня был большой приток
населения. В магазинах больше всего покупали соль, спички, муку, крупы, папиросы, махорку и вино. В магазине № 26 за 3 часа продано 16 мешков соли. Случаев нарушения норм отпуска продуктов не было. Продажа хлеба производилась как в обычные дни. Коммунисты из числа партийного актива посланы по магазинам и ларькам с целью точного выяснения положения, а также в очереди по магазинам с целью определения настроения людей, стоящих в очередях. Начиная с вечера 22 июня, стали создаваться очереди за хлебом, солью спичками и другими продуктами первой необходимости» [13, л. 8].
По данным Пензторга, за один день 23 июня 1941 г. продано: 12 т соли, 250 ящиков спичек, тогда как в обычные дни продавалось 2 т соли и 30 ящиков спичек.
Начальник Спецторга тов. Бут заявил, что «во всех магазинах Спецторга создаются большие очереди жен работников НКВД. Берут все, что попало».
В то время это была нормальная реакция людей, наученных горьким опытом, на невзгоды, она никак не может быть истолкована как антипатриотическая или антисоветская, хотя попытки придать ей негативный оттенок и окрестить чуть ли не проявлением паникерства были.
Такая эмоциональная основа осознания факта начала войны выразилась в разных формах деструктивного поведения: фрустрации, избегании, агрессии и др. Например, секретарь Наровчатского райкома ВКП(б) К. И. Ладиков докладывал в обком по итогам первого дня мобилизации: «Наряду с общим политическим подъемом, организованностью, решимостью трудящихся района выполнить честно гражданский и воинский долг, имел место антипартийный поступок со стороны председателя колхоза "Комсомолец" Никишова и председателя колхоза им. Молотова Гулина, которые организовали коллективную пьянку, бросили колхозы без руководства, что привело к срыву хозяйственных работ, и 23 июня весь день пьянствовали. Председатель колхоза Никишов выехал пьянствовать из колхоза в другое село» [14, л. 39].
Резкое изменение ситуации, вызванное началом войны, послужило психологическим триггером в необходимости высказаться о том, что долгие годы некоторые люди не могли сказать и держали глубоко в себе. Ведь много было заслуженно и незаслуженно обиженных советской властью. Коллективизация, потеря личного имущества и скотины, несправедливая, по их мнению, высылка в другие районы, ломка привычного образа жизни, возможно, еще какие-то неправомерные, по их мнению, решения власти - все это накапливало негативную энергию [8, с. 57-66]. Уже в первые дни, если не часы, войны этот накапливающийся негатив выплеснулся наружу.
Были и такие, для которых 1941 г. стал продолжением 1917-1921, 1929-1933, 1937 гг., т.е. все той же гражданской войной. Причем в этой войне они себя видели отнюдь не на стороне советской власти, а на стороне ее противников. Они или их родные пострадали от советской власти в той или иной степени, и главным движущим мотивом их деятельности была месть. А месть всегда слепа, поэтому им казалось, что фашизм, о котором они знали только в теории, по газетам и выступлениям лекторов, и то двухлетней давности, непременно лучше коммунизма.
Отдельно следует сказать о деструктивной поведенческой реакции с политическим оттенком, о реакции потенциальных предателей.
«В некоторых районах имеют место вылазки классово-чуждых элементов. В Загоскинском сельсовете Телегинского района жена арестованного Корнаухова нашептывает колхозникам, что скоро будут вешать коммунистов. Лодырь и пьяница из колхоза "Украинец" отказался работать в колхозе и на предложение ему пойти на работу заявил: "Пока издеваетесь над нами, но скоро придет время и мы будем над вами издеваться". Случаи панических разговоров имели место в Неверкинском и Мало-Сердобинском районах со стороны классово-чуждых элементов и церковников, сводящихся к тому, что все равно немцы победят и надо сдаваться в плен.
Кандидат ВКП(б) тов. Дудин рассказал о таком факте, что он живет у одного человека в Пензе на квартире. И вот хозяин этой квартиры заявил Дудину: "Теперь вам наскипидарят"» [15, л. 5, 6, 30, 37, 39].
«Начало июля 1941 г. Городищенский район. В селе Чаадаевке конюх сельпо Еремин С. Я. говорил: "Подохнем с голоду. Ну ладно, подождем, пока берут молодежь (по призыву), а вот как нас возьмут, то мы покажем. Мы кричим, что хорошо живем, а ведь не живем - мучимся. У меня последнюю корову взяли".
В том же селе Чаадаевке Н. Г. Есина говорила, что скорей бы пришли немцы и освободили нас, дали бы нам свободу и хлеба, подушили бы всех коммунистов и дали нам свободу.
Лунинский район. Колхозник колхоза "XVI партсъезд" А. Н. Плешаков сказал уходящему в армию товарищу Ф. Ф. Советкину: "Ты едешь на фронт, скорее бы вас там перебили. Вы не даете нам жить так, как хочется"» [13, л. 8, 11, 13, 60].
Пока, к сожалению, нет ни одного исследования, которое отвечало бы на вопрос, почему некоторые люди начинали открыто желать поражения своей стране, злословить в адрес руководителей государства и действующего в стране строя в первые же дни войны, когда ситуация на фронте была не известна ни то что крестьянам в российской глубинке, а даже военно-политическому руководству страны. Ведь народ должен был жить в парадигме «Если на нас нападут, то Красная армия даст отпор и пойдет в наступление». Теоретически Красная армия 23 июня могла нанести победоносный ответный удар и уже в июле водрузить Знамя Победы над рейсхагом. Может, эти люди нутром чувствовали, что СССР далеко не так силен, далеко не «сплотился под руководством Великого Сталина» и не сможет сопротивляться военной машине Германии, покорившей всю Европу? И в чем-то они оказались правы.
Но все-таки негативные факты оставались не частым явлением. Массовым стал патриотический порыв основной части населения Советского Союза.
Таким образом, местные органы военного управления весной 1941 г. в ходе больших учебных сборов и проведения мобилизации в связи с началом войны проделали большую работу, несмотря на трудности. Проверка состояния мобилизационных ресурсов (конского состава, повозок, автотракторной техники) весной 1941 г. показала неудовлетворительное состояние дел. Несмотря на объективные и субъективные трудности, ошибки и непрофессионализм, правительственная задача была выполнена, что стало доказательством эффективности системы формирования воинских частей в условиях войны.
Список литературы
1. Ростов Н. Д. Военно-мобилизационная деятельность военных комиссариатов Сибирского военного округа накануне Великой Отечественной войны // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2016. № 9 (71). С. 179-183.
2. Моргунов А. В. О некоторых проблемах мобилизационной работы в годы Великой Отечественной войны // Известия Алтайского государственного университета. 2009. № 4-2 (64). С. 140-142.
3. Кирпичникова Т. А. Военно-мобилизационная работа местных органов власти в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.: на примере Курской области : автореф. дис. ... канд. ист. наук : 07.00.02. Курск, 2008. 28 с.
4. Сомов В. А. Формы социального реагирования населения на начало Великой Отечественной войны (по материалам Волго-Вятского региона) // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. 2011. № 3 (1). С. 195-196.
5. Сомов В. А. Слухи как фактор трудового поведения в начальный период Великой Отечественной войны // Историческая психология и социология истории. 2011. Т. 4, № 1. С. 19-32.
6. Дроздов Ф. Б. Общественные настроения в Красной Армии в начальный период Великой Отечественной войны: июнь 1941 - апрель 1942 гг. : автореф. дис. ... канд. ист. наук. Н. Новгород, 2004. 1 7 с.
7. Вольхин А. И., Демидов А. М. Борьба органов НКВД - НКГБ Урала и Сибири с антисоветской агитацией и пропагандой в годы Великой Отечественной войны // Военный комментатор. 2000. № 1. С. 33-38.
8. Козлов Н. Д. Общественное сознание и настроение народа в начале Великой Отечественной войны // Вестник Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина. 2010. Т. 5. С. 57-68.
9. Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 17. Оп. 166. Д. 646.
10. Учебные сборы-1941. Мобилизация или переподготовка? // Военное обозрение. URL: https://topwar.ru/183517-uchebnye-sbory-1941 -mobilizacija-ili-perepodgotovka.html
11. Отдел фондов общественно-политических организаций Государственного архива Пензенской области (ОФОПО ГАПО). Ф. 148. Оп. 1. Д. 552.
12. ОФОПО ГАПО. Ф. 148. Оп. 1. Д. 547.
13. ОФОПО ГАПО. Ф. 148. Оп. 1. Д. 551.
14. ОФОПО ГАПО. Ф. 148. Оп. 1. Д. 421.
15. ОФОПО ГАПО. Ф. 148. Оп. 1. Д. 545.
References
1. Rostov N.D. Military mobilization activities of military commissariats of the Siberian Military District on the eve of the Great Patriotic War. Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i yuridicheskie nauki, kul'turologiya i iskusstvovedenie. Voprosy teorii i praktiki = Historical, philosophical, political and legal sciences, cultural studies and art history. Issues of theory and practice. 2016;(9):179-183. (In Russ.)
2. Morgunov A.V. On some problems of mobilization work during the Great Patriotic War. Izvestiya Altayskogo gosudarstvennogo universiteta = Proceedings of Altay State University. 2009;(4-2):140-142. (In Russ.)
3. Kirpichnikova T.A. Military mobilization work of local authorities during the Great Patriotic War of 1941-1945: by the example of the Kursk region. PhD abstract. Kursk, 2008:28. (In Russ.)
4. Somov V.A. Forms of social reaction of the population to the beginning of the Great Patriotic War (by the materials from the Volga-Vyatka region). Vestnik Nizhegorodskogo
universiteta im. N.I. Lobachevskogo = Bulletin of N. I. Lobachevsky State University of Nizhny Novgorod. 2011;(3):195-196. (In Russ.)
5. Somov V.A. Rumors as a factor in labor behavior in the initial period of the Great Patriotic War. Istoricheskaya psikhologiya i sotsiologiya istorii = Historical psychology and sociology of history. 2011;4(1):19—32. (In Russ.)
6. Drozdov F.B. Public sentiment in the Red Army in the initial period of the Great Patriotic War: June 1941 - April 1942. PhD abstract. Nizhniy Novgorod, 2004:17. (In Russ.)
7. Vol'khin A.I., Demidov A.M. The struggle of the NKVD - NKGB of the Urals and Siberia against anti-Soviet agitation and propaganda during the Great Patriotic War. Voennyy commentator = Military commentator. 2000;(1):33-38. (In Russ.)
8. Kozlov N.D. Public consciousness and mood of the people at the beginning of the Great Patriotic War. Vestnik Leningradskogo gosudarstvennogo universiteta im. A.S. Push-kina = Bulletin of Saint Petersburg State University named after A.S. Pushkin. 2010;5:57-68. (In Russ.)
9. Rossiyskiy gosudarstvennyy arkhiv sotsial'no-politicheskoy istorii. F. 17. Op. 166. D. 646 = Russian State Archive of Socio-Political History Fund 17. Item 166. File 646. (In Russ.)
10. Training camps - 1941. Mobilization or retraining?. Voennoe obozrenie = Military review. (In Russ.). Available at: https://topwar.ru/183517-uchebnye-sbory-1941-mobilizacija-ili-perepodgotovka.html
11. Otdel fondov obshchestvenno-politicheskikh organizatsiy Gosudarstvennogo arkhiva Penzenskoy oblasti (OFOPO GAPO). F. 148. Op. 1. D. 552 = Department of funds of socio-political organizations of the State Archives of Penza Region. Fund 148. Item 1. File 552. (In Russ.)
12. OFOPO GAPO. F. 148. Op. 1. D. 547 = Department offunds of socio-political organizations of the State Archives of Penza Region. Fund 148. Item 1. File 547. (In Russ.)
13. OFOPO GAPO. F. 148. Op. 1. D. 551 = Department offunds of socio-political organizations of the State Archives of Penza Region. Fund 148. Item 1. File 551. (In Russ.)
14. OFOPO GAPO. F. 148. Op. 1. D. 421 = Department offunds of socio-political organizations of the State Archives of Penza Region. Fund 148. Item 1. File 421. (In Russ.)
15. OFOPO GAPO. F. 148. Op. 1. D. 545 = Department offunds of socio-political organizations of the State Archives of Penza Region. Fund 148. Item 1. File 545. (In Russ.)
Информация об авторах / Information about the authors
Роман Юрьевич Поляков кандидат исторических наук, кандидат технических наук, доцент, доцент кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин, Филиал Военной академии материально-технического обеспечения имени генерала армии А. В. Хрулева в г. Пензе (Россия, Пензенская область, г. Пенза-5)
E-mail: [email protected]
Roman Yu. Polyakov Candidate of historical sciences, candidate of engineering sciences, associate professor, associate professor of the sub-department of humanities and socio-economic disciplines, The Branch of the Military Education Institution of Logistics named after General of the Army A.V. Khrulyov in Penza (Penza-5, Penza region, Russia)
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов / The author declares no conflicts of interests.
Поступила в редакцию / Received 26.04.2023
Поступила после рецензирования и доработки / Revised 06.06.2023 Принята к публикации / Accepted 27.07.2023
