CC BY
77
УДК 94(470.57)
DOI: 10.24411/1728-5283-2021-10109
МОБИЛИЗАЦИОННЫЕ МЕРОПРИЯТИЯ ПОВСТАНЧЕСКОЙ АРМИИ В ХОДЕ ВОССТАНИЯ Е.И. ПУГАЧЕВА В 1773-1775 гг.
© А.К. Садыков,
старший преподаватель,
Уфимский государственный
авиационный технический
университет,
ул. К. Маркса, 12,
450000, г. Уфа, Российская
Федерация
эл. почта: sadykov.azamat.76@mail.ru
В статье раскрываются формы, методы и нормы проведения мобилизации повстанческой армии Е.И. Пугачева в 1773-1775 гг. В середине XVIII в. на юго-восточной окраине Российской империи обострились социально-экономические и политические отношения. Резко усилился феодально-крепостнический гнет различных категорий русских крестьян, казачества, башкир и других нерусских народностей. Край стал узлом социальных и национальных противоречий, напоминал пороховую бочку. Достаточно было подвести факел, чтобы произвести социальный взрыв. Таким факелом оказалось появление «мужицкого царя» - беглого донского казака Емельяна Пугачева с лозунгом: «Дарую всем землю и волю».
Восстание 1773-1775 гг., вовлекшее в свою орбиту все угнетенные сословия русского населения и нерусские народности Поволжья и Приуралья, стала крупнейшим из всех крестьянских войн в России и самым ярким проявлением классовой борьбы в условиях разложения крепостнической системы. Она привлекала к себе огромное внимание историков всех времен: дворянско-буржуазных, советских, постсоветских отечественных и зарубежных авторов. О ней написана не одна сотня монографий, статей и публикаций.
Самой яркой особенностью повстанческого движения был более высокий уровень организованности, выраженной в создании Ставки Е.И. Пугачева и Военной коллегии, местных повстанческих центров, Главного (Большого) войска и крупных воинских соединений в повстанческих районах. Неопределенные и противоречивые на начальном этапе, замыслы Пугачева и его соратников по ходу развития восстания приобретают достаточно четкие цели. Успешно решаемые задачи пополнения повстанческого войска людскими ресурсами, вооружением (в первую очередь артиллерией) и боеприпасами приводят к возникновению стратегических планов по дальнейшему распространению восстания в центральные регионы Российской империи, организации походов на Казань, Москву и в перспективе захват столицы государства Санкт-Петербурга. Размеры территории Российской империи, охваченной восстанием, подтверждают реальность замыслов Е. Пугачева. Мощная агитация, проводимая его эмиссарами, позволила обеспечить регулярное пополнение повстанческих отрядов материальными и людскими ресурсами и способствовала поддержанию определенной боеспособности пугачевского войска. Наряду с этим, качественная характеристика пополнения не позволяет утверждать о высоких боевых возможностях повстан-
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ / __
I 2021, том 38, № 1(101) 1111111111111111111111111ИИИмЕЭ
ческой армии, т. к. основным источником пополнения было иррегулярное военно-служилое сословие и крестьянство, проигрывавшее по уровню боевой выучки правительственной армии. Тем не менее широкое вовлечение населения в начавшееся восстание способствовало перерастанию локального движения в широкомасштабное ведение боевых действий в условиях гражданской войны, расколовшей страну на два воюющих лагеря.
Ключевые слова: нормы мобилизации, рекрутский набор, Ставка, Военная коллегия, войско, боеспособность, восстание, комплектование
© A.K. Sadykov
MOBILIZATION ACTIVITIES OF THE REBEL ARMY DURING THE REBELLION OF 1773-1775
The article reveals the forms, methods and standards of mobilizing the rebel army of Emelyan Pugachev during the Peasant War of 1773-1775. In the middle of the 18th century, socio-economic and political relations were much intensified in the southeastern outskirts of the Russian Empire. The feudal oppression of various categories of Russian peasants, Cossacks, Bashkirs and other non-Russian peoples became vigorously active. The land became a knot of social and national contradictions resembling a powder keg. It was enough to bring the torch to produce a social explosion. Such a torch was the arrival of the "peasant king", a fugitive Don Cossack Emelyan Pugachev with the slogan: "I grant everyone land and freedom."
The rebellion of 1773-1775 that involved all the oppressed classes of the Russian population and non-Russian peoples of the Volga and Ural regions became the largest of all peasant wars in Russia and the most striking manifestation of the class struggle under decline of the feudal system. It attracted lots of attention among the historians of all time: nobility-bourgeois, Soviet, and post-Soviet domestic and foreign authors and became the subject of hundreds of scholarly monographs, articles and publications.
The most obvious feature of the Peasant War was a higher level of organization expressed in the creation of the Headquarters by Pugachev and the Military Collegium, local rebel centres, the Main (Large) army and large military units in the rebel areas. Vague and contradictory intentions of Pugachev and his associates at the initial stage obtained quite clear goals in the course of the rebellion. Successfully accomplished tasks of replenishing the rebel army with human resources, weapons (primarily artillery) and ammunition led to strategic plans for further spread of the rebellion into the central regions of the Russian Empire, the organization of campaigns to Kazan and Moscow and, in the long term, the seizure
Ufa State Aviation Technical University, 12, ulitsa K. Marksa, 450000, Ufa, Russian Federation e-mail: sadykov.azamat.76@mail.ru
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ /
' 2021, том 38, № 1(101) lllllllllllllllllllllllllllllllll
of St. Petersburg as the capital of the state. The size of the territory of the Russian Empire encompassed by the rebellion confirmed the reality of the Pugachev's plans. The active agitation carried out by his emissaries made it possible to ensure the regular replenishment of rebel detachments with material and human resources and contributed to maintaining a certain combat effectiveness of the Pugachev's army. At the same time, the qualitative characteristics of the replenishment do not allow us to assert the high military capabilities of the rebel army, since the main source for the replenishment was the irregular military servicemen and peasants who were behind the government army in terms of military training. Nevertheless, broader involvement of the population in the rebellion contributed to the transformation of the local movement into large-scale military operations in the civil war that split the country into two warring camps.
Key words: mobilization standards, recruitment, Headquarters, Military Collegium, army, combat effectiveness, rebellion, manning
Успешное ведение боевых действий невозможно без проведения мобилизационных мероприятий, призванных обеспечить потребности воюющих сторон как в людских, так и в материальных ресурсах. Значимость этих задач особенно отчетливо проявляется при переходе боевых действий в затяжную фазу.
Коллектив ленинградских авторов считал, что в ходе восстания «проводились рекрутские наборы» по сотне с «жительства» или «по одному человеку с четырех дворов» [1, с. 74]. По мнению М.Н. Мартынова, набор «в пугачевскую армию происходил не в виде рекрутских наборов и по определенной норме», что «...лишь при недостатке добровольцев пугачевские атаманы принимали принудительные, а порой весьма строгие меры для комплектации армии» [2, с. 245]. В дальнейшем В.В. Мавродин признал добровольный принцип набора людей в повстанческие отряды, хотя «определенная норма людей с одного-двух дворов и больше, требуемых в пугачевское войско, соблюдалась» [3, с. 474].
Государственные наборы в регулярную армию Л.Г. Бескровный определяет как одну из причин начала восстания, размах и
масштабы которого вынудили правительство отказаться от государственных рекрутских наборов в 1774 и 1775 гг., значительно уменьшив его в последующем [4, с. 209]. Именно поэтому, особенно в начале восстания, на службу «государю» набирали «охотников». В рапорте в Военную коллегию от 14 июля 1774 г. Бахтияр Канкаев сообщал: «И в настоящее время при нас находятся более шестисот воинов, и каждый день приходят таковые, заявляя, что пришли в поход добровольно» [5, с. 168].
В первые месяцы восстания превалировал добровольный принцип набора в повстанческие отряды. Характерно, что начавшаяся чуть позднее вынужденная мобилизация людских ресурсов в ряды восставших большинством населения воспринималась «необходимой, хотя и тяжелой мирской повинностью» [6, с. 163]. По утверждению С. Таймасова, крестьянам было важно, «что они поднялись не только за себя, но и за своего царя». Казаки и башкиры, не утратившие духа свободолюбия, стали «застрельщиками пугачевщины», и даже «Пугачева повели за собой, сделав его своим знаменем» [7, с. 163].
В участии Ставропольского калмыцко-
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ / __
' 2021, том 38, № 1(101) lllllllllllllllllllllllllllllllllEU
го войска в восстании на стороне Пугачева большую роль сыграл тот факт, что крещеные калмыки оказались в эпицентре описываемых событий. Войсковой казачий статус Ставрополя и вхождение в 1748 г. служилых калмыков-казаков в состав Оренбургского нерегулярного корпуса должны были превратить их в надежную опору царского правительства. Тем удивительнее та легкость, с какой калмыки переходили на сторону восставших, оставаясь под властью командиров, переметнувшихся к Пугачеву. Классовая принадлежность не являлась определяющей, т. к. присоединение ставропольских калмыков к повстанцам носило стихийный характер и было вызвано в основном ослаблением царской власти в волжско-уральском регионе и возможностью безнаказанного ограбления зажиточных соседей. В силу этого достаточно логична и личность их вожака, представителя самого знатного калмыцкого рода, войскового квартирмейстера Ф. Дербетева [8, с. 128-129].
Огромную роль в мобилизации местного населения в повстанческие отряды и вовлечении их в активную борьбу сыграли эмиссары Пугачева. Кинзя Арсланов в обращении к башкирскому народу от 17 октября 1773 г. писал: «Российского государства держателя великого государя, как бог, також императора Петра Федоровича, по приказанию его, от главного полковника Кинзя Арс-ланова...» [9, л. 76]. Он обращался к башкирским старшинам с призывом прибыть со своими людьми в Берду и служить «его императорскому величеству, государю Петру Федоровичу» [10, с. 32-33].
Башкирские отряды представляли значительные силы повстанческой армии, приступившей к осаде Оренбурга. Комендант Верхне-Озерной крепости полковник О.Х. Демарин в своем рапорте оренбургскому губернатору от 21 ноября сообщал, что «понеже Кундровской слободы, за рекою Сакмарою, возмутительная башкирская толпа состоит на прежнем месте в трех, а другая пяти тысящах вверху по Сакмаре со осеминатцетью пушками», что по всему
Уралу «от известного самозванца Пугачева ... до тритцети тысеч башкирцов, вверх по линии посланы к недопущению и ко от-резыванию следующих сюда к Оренбургу команд» [11, л. 229 об.]. Как рапортовали из Уфимской провинциальной канцелярии 28 октября, «с начала сего месяца до отправления в Оренбург почт и нарочной шта-феты, то, как, по довольным известиям, от Оренбурга к Уфе, да и в другие места везде тракт известным злодеем пресечен, почему и отправлять было неможно» [11, л. 109].
Сведения, данные Ильей Дмитриевым на допросе в Секретной комиссии, позволяют проследить механизм мобилизации населения в повстанческое движение. В Круглом Поле крестьянин Данила Плешков «объявил в народе письмо, которое привез из села Бахтина, а в оном написано было по-русски, чтобы из села Круглого Поля привесть в злодейскую толпу овса десять батманов; а когда послушания тем злодеем чинено не будет, то начальников стращали предать лютой смерти». Напуганные угрозой Илья Дмитриев, Патре-кей Матвеев и его сын Яков поехали в соседнее село Илбахтино к башкирским старшинам. На следующий день они увидели у местного попа Ильи Петрова «манифест, в котором написано было: естли кто добровольно в ту толпу явитця, таковых почитать верными государю Петру Федоровичу». Дьякон Яков сделал копию манифеста, и они отправились в село Кулюково к старшинам Тобузу и Буза-ну, которые попу Патрекею и дьякону Якову выдали билет и отпустили домой. Илье Дмитриеву приказали, чтобы он вместе с есаулом Мусой в селе Круглое Поле «выгонял к государю на службу крестьян в казаки, и высылал с фуражом в деревню Кулюково». Сначала Илья Дмитриев с Мусой поехали в село Ор-ловку (Козьмодемянское), где набрали 14 человек конных, выслали фураж и взяли денег: «Мусса - шесть рублей, священник - пять рублей» [12, с. 54-56]. В совокупности из сел Мысовы Челмы, Набережные Челны, Круглое Поле и Битки, деревень Сидоровка и Су-ровка они набрали в казаки 84 человека, денег взяли 24 рубля, из каждого населенного
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ /
' 2021, том 38, № 1(101) |||||||||||||||||||||||||||||||||
пункта отправляли фураж.
Таким же образом происходил набор в южных и юго-западных волостях региона. По показаниям допрошенного в Секретной комиссии отставного вахмистра Ивана Афанасьева, осенью в слободу Русский Бугу-руслан «приезжали калмыки во многом числе ... и сказывались присланными от государя Петра Федоровича». В Бугурусланской слободе к ним примкнули «.башкирцы, коих было человек с двести». Калмыки застрелили отставного сержанта Василья Зыкова, ограбили жителей слободы, помещичьи дома в окрестностях слободы и уехали. Спустя две недели пришла другая калмыцкая команда и тоже ограбила население. После этого слободской крестьянин Иван За-хлыстов (Опрятов) и депутат Уложенной комиссии Гаврила Давыдов ездили в Бердский лагерь и привезли оттуда манифест «государя Петра Федоровича». Затем по окрестным селам и деревням набрали «великое число иноверцов и русских» [12, с. 78-79].
В декабре 1773 г. по мере обострения борьбы наряду с добровольным принципом Военная коллегия начала активно проводить принудительную мобилизацию, что особенно заметно в действиях повстанческих командиров Андреева, Сайфул-Мавлюта Сай-дашева, Бахтияра Канкаева [13, с. 112-113, 129, 150, 183].
И.Н. Зарубин 3 декабря 1773 г. в своем указе Бахтияру Канкаеву ссылается на манифест «его императорского величества, государя Петра Федоровича» [12, с. 125]. В письме атаману А.Ф. Носкову Зарубин приказывает создать отряд до 600 и более человек, расставить караулы по дорогам, проверять все экипажи [13, с. 131]. Пугачевский полковник Каскын Самаров в объявлении к башкирам Демской волости Казанской дороги 6 декабря 1773 г. призывал набирать команды для штурма Уфы от имени «российского императора Петра Федоровича», который прислал им свой указ. 12 декабря 1773 г. в обращении к башкирским старшинам и сотникам Иланской волости Каскын Самаров, Канбулат Юлдашев
и Ибрагим Мрясев подчеркивали: «По указу его императорского величества послан сей указ.» [9, л. 167 об.]. В приказе от 14 декабря 1773 г. походным старшинам Уфимского уезда Зарубин обращается с требованием срочно прислать годных к военной службе людей под Уфу, определяет «повелением его императорского величества быть послушным и не иново, как до кончины живота своего» [13, с. 126-127].
Командиры повстанческих центров и отдельных отрядов часто действовали от имени более высоких авторитетов. Для отрядов Уфимского уезда таким авторитетом являлся Зарубин, который рассылал свои указы от имени «графа Чернышева». В указе Бахтияру Канкаеву от 3 декабря 1773 г. с требованием формировать отряды, в приказе Аиту Сеито-ву от 14 декабря об охране порядка в селениях Уфимского уезда, в ордере того же числа старшинам Уфимского уезда он подписывался: «Граф Иван Никифоров» [14, с. 126]. В указе от 28 декабря 1773 г. башкирским старшинам Сибирской дороги он подписался: «Граф Иван Никифорович» [9, л. 182 об.]. Остальные документы, вышедшие из походной канцелярии Зарубина, подписаны: «Граф Иван Чернышев» [14, с. 129-139].
После поражения Главного войска под Татищевой крепостью и Сакмарским городком Пугачев стремительно продвигался по Зауралью, но после ликвидации Челябинского повстанческого района, поражения Главного войска под Троицкой крепостью и селом Лягушино резко повернул на северо-запад. Назначив именным указом от 12 июня 1774 г. Ф.Т. Кочнева атаманом Белоярской слободы, Пугачев ему приказывал: «...стараться набирать из всякого звания и чину людей, кто б какова не был - в казаки. А по на-брании, составить партию в той слободе для охранения и обороны от злодеев, а хорошие и оружейные, чтоб следовали в нашу армию» [14, с. 43].
На юге и в центре Уфимского уезда основную силу движения составляли крупные отряды Караная Муратова, Каскына Самаро-ва, Селяусина Кинзина и Канзафара Усаева.
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ
' 2021, том 38, № 1(Ю1)||||||||||||||||||||||||| ИИИИШ
21 мая 1774 г. Каскын Самаров в своем воззвании к башкирским, татарским и мишар-ским старшинам Уфимской провинции призывал присоединиться к Главному войску Пугачева от имени «великого государя Петра Федоровича», который прислал свой «указ и повеление» [15, л. 413 об.]. 22 июня Бахтияр Канкаев и Ярмухамет Кадырметев от имени Пугачева приказали башкирам-повстанцам Уранской волости пополнять отряды и готовиться к предстоящему походу на Сарапул [9, л. 174 об.].
Еще в пути на Казань Пугачев готовил группу «разгласителей» для агитационной работы на Правобережной Волге. Сразу после форсирования Волги повстанец И.И. Коренев с командой в 40 человек «из барских людей» был послан «для набрания ... Пугачеву в службу охотников». Приезжая в села и деревни Шацкой провинции, Коренев от имени «государя Петра Федоровича» призывал «желающих» вступить «в казацкую службу» [16, с. 139].
На третьем этапе восстания Главное войско стремительно двигалось вниз по Волге, что привело к новой форме вовлечения населения в движение. Она заключалась в том, что Пугачев лично обращался с именными указами к конкретным лицам: командирам крепостей, правителям отдельных этнических и сословных групп населения. Сохранились манифесты и именные указы Пугачева к жителям и управителям городов Алатыря и Саранска, Пензы и Пензенской провинции, атаману Антиповской станицы Волжского казачьего войска, правителю приволжских калмыков Цендену-Дорже (Банбуру), казачьим старшинам города Царицына и всему Донскому войску [14, с. 45-52].
Ставка Пугачева не определяла возрастного ценза для набора в повстанческую армию. Зарубин в наставлении атаману И.И. Волкову от 13 февраля 1774 г. требовал: «А в службу набирать подлежит таковых, чтоб не были старее пятидесяти, а малолетнее осемнатцати лет» [17, л. 14]. Видимо, в этих пределах был возраст службы и в местных повстанческих отрядах. Сала-
ват выдал билет об освобождении от службы в связи «с преклонным возрастом» есаулу Г. Овчинникову и сотнику Д. Ершову, которым было 58 и 59 лет.
Не устанавливались и единые нормы набора людей в повстанческую армию. Пугачев в своих манифестах и именных указах призывал служить ему, как их деды и отцы служили его предкам, служить верой и правдой, с усердием. Но ни Пугачев, ни Военная коллегия не указывали конкретные нормы набора людей в повстанческую армию. Лишь единственный сохранившийся документ позволяет сориентироваться в данном вопросе. Речь идет об указе Зарубина от 24 декабря 1773 г., где говорится: «.по силе указа его императорского величества, государя нашего [живущим] во всех сторонах разного рода народам - будь то башкиры ли, мишари ли, татары ли, черемисы ли, русские ли, всем этим перечисленным народам приказано: служить по одному человеку из каждых двух дворов» [5, с. 55].
Командиры повстанческих центров и отрядов определяли нормы набора по своему усмотрению, исходя из конкретной обстановки на местах. 8 декабря повстанческие атаманы и старшины приказали мулле деревни Алдар Осинской дороги Рахман-кулу Умарову «снаряжать в поход мишарей . по одному человеку из двух дворов» [5, с. 46]. Каскын Самаров, Ибрагим Мрясев и Канбулат Юлдашев в своем указе от 12 декабря обратились к старшинам и сотникам Еланской волости с требованием снарядить в команду «по одному подходящему человеку из каждого дома с хорошим боевым оружием» и с требованием, «чтобы вы из всех команд в своей округе снаряжали по одному подходящему человеку с каждого двора с хорошим боевым оружием для выступления против врагов милостивого государя нашего» [5, с. 48-49]. Нормы мобилизации по «одному человеку с каждого или с каждых двух дворов» содержатся и в приказах Ка-раная Муратова, Салавата Юлаева, Бахтия-ра Канкаева и Ярмухамета Кадырметева [5, с. 61, 112, 171, 180, 192]. Бахтияр Канкаев
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ /
' 2021, том 38, № 1(101) |||||||||||||||||||||||||||||||||
в послании к полковнику Халиду Аминеву акцентирует особое внимание на том, чтобы «человек тот, его конь и оружие были добрыми» [5, с. 175].
Мобилизация обеспечила массовость пугачевского войска, достигавшего в определенные периоды численности в 120 тысяч человек, но не обладавшего в полной мере высокими морально-боевыми качествами, необходимыми для успешного выполнения боевых задач. В результате страдала боевая живучесть войск, обеспечивающаяся «целесообразной организационной структурой, высокой боевой выучкой» и призванная «сохранять и быстро восстанавливать свою боеспособность» [18, с. 146].
Слабая подготовка повстанческих мобилизационных людских ресурсов в полной мере проявилась в ходе боевых действий. Русское военное искусство 18 века предусматривало, что в ходе длительного и ожесточенного боя главную роль играет пехота, способная в случае затруднения наступления перейти к обороне с последующей контратакой. Наступательный бой с прицельной стрельбой из рассыпного строя в сочетании с действием колонн считался стержнем достижения победы [4, с. 287]. Повстанческая пехота, состоявшая преимущественно из крестьян, не обладала высокой боевой выучкой и необходимым вооружением, т. к. государственные рекрутские наборы по определению не могли обеспечить накопление в запасе военно-обученного резерва, ставшее возможным только с 1874 г., после введения Александром II «Устава о воинской повинности» [19, с. 71-72].
Конные отряды, укомплектованные представителями военно-служилого населения, имевшего опыт военных действий, были, как правило, достаточно боеспособны и «могли атаковать как кавалерию, так и пехоту противника, легко уходили от пушек на дальность выстрела» [20, с. 176]. При этом кавалерия была недостаточно эффективна при штурме хорошо оборудованных крепостей, т. к. благодаря своей мобильности использовалась преимущественно для
самостоятельных действий в значительном отрыве от своих войск, преодолевая в короткое время большие расстояния для нанесения внезапных ударов по флангам и тылам противника. Классическим примером является рейд казаков атамана Платова и кавалерийского корпуса генерала Уварова в Бородинском сражении, позволивший перегруппировать русские войска [21, с. 236]. Наряду с этим от регулярной русской кавалерии 18 века требовалось умение действовать в конном и пешем строю, т. к. в этом случае «.можно делать двоякое употребление, смотря по обстоятельствам, не заимствуя в помощь и подкрепление их ни пехоты, ни кавалерии» [22, с. 176]. Подобными навыками иррегулярная конница, как правило, не обладала. Показательным в этом отношении является поражение, нанесенное Михельсоном отряду Зарубина под Уфой.
Одним из необходимых условий для достижения успеха крестьянских войн считается переход на сторону восставших регулярной армии или части войска [23, с. 435]. Безусловно, выступление на стороне Пугачева правительственных войск, особенно во главе с командирами, могло бы существенно улучшить качественную составляющую повстанческой мобилизации людских ресурсов. В нашем случае следует учитывать тот факт, что рядовой состав регулярной армии, связанный многолетней и своеобразной армейской средой, был фактически оторван от прежней, гражданской жизни и невосприимчив к требованиям пугачевских манифестов и родных им по происхождению крепостных крестьян [24, с. 123]. Видимо, именно этим можно объяснить отсутствие целенаправленной и успешной агитационной работы пугачевских эмиссаров в армейской среде. Известные случаи же перехода регулярных частей на сторону восставших были выражением протеста против существовавших порядков в конкретных воинских частях [4, с. 319-321].
Таким образом, несмотря на массовость, мобилизационные мероприятия повстанческой армии нельзя назвать эффек-
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ / __
' 2021, том 38, № 1(101) ||||||||||||||||||||||||| 11111111 ИЗ
тивными, позволившими существенно повысить боевые возможности пугачевского войска. Справедливости ради следует отметить, что стихийность начавшегося восстания не предполагала накопление военно-обученных ресурсов в угрожаемый период или проведение подготовки и боевого слаживания подразделений в ходе военных действий, по причинам дефицита времени и отсутствия необходимых специа-
листов. Практически полное игнорирование методов партизанской войны, неспособность постановки адекватных боевым возможностям повстанческих отрядов задач, наложенные на слабую подготовку мобилизуемых людских ресурсов и трудности материально-технического обеспечения, закономерно привели к итоговому поражению восставших.
Л И Т Е Р А Т У Р А
1. Об особенностях крестьянских войн в России / Мавродин В.В., Кадсон И.З., Сергеева Н.И., Ржанникова Т.П. // Вопросы истории. 1956. № 2. С. 74.
2. Мартынов М.Н. Саткинский завод во время восстания Пугачева // Исторические записки. Т. 58. М., 1956. 245 с.
3. Крестьянская война в России в 1773-1775 годах. Восстание Пугачева / под ред. В.В. Мав-родина. Л.: Изд-во Лен. ун-та, 1966. Т. 2. 512 с.
4. Бескровный Л.Г. Русская армия и флот в XVIII веке (Очерки) / Акад. наук СССР. Ин-т истории. М.: Воениздат, 1958. 645 с.
5. Воззвания и переписка вожаков Пугачевского восстания в Поволжье и Приуралье. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1988. 464 с.
6. Смирнов Ю.Н. Современные подходы к истории восстания 1773-1775 гг. // Вестник СамГУ. 2007. № 5/3 (55). С. 158-166.
7. Таймасов С.У. Восстание 1773-1774 гг. в Башкортостане. Уфа: Китап, 2000. 376 с.
8. Джунджузов С.В. Неосознанный выбор. Влияние пугачевского лихолетья на Ставропольское калмыцкое войско // «Белые пятна» российской и мировой истории. 2011. № 1. С. 127-138.
9. РГАДА. Ф. 6. Оп. 1. Д. 416.
10. Крестьянская война 1773-1775 гг. на территории Башкирии. Сборник документов / под ред. Р.Г. Кузеева, Р.В. Овчинникова. Уфа: Башкни-гоиздат, 1975. 496 с.
11. РГАДА. Ф. 349. Оп. 1. Д. 7184.
12. Крестьянская война 1773-1775 гг. в России. Документы из Государственного Исторического Музея / под ред. Е.Н. Индовой. М., 1973. 440 с.
13. Пугачевщина. Т. I. Из архива Пугачева (Манифесты, указы и переписка) / под ред. Г.Е. Ме-
йерсона. Л., 1926. 292 с.
14. Документы Ставки Е.И. Пугачева, повстанческих властей и учреждений / под ред. Р.В. Овчинникова. М.: Наука, 1975. 524 с.
15. РГАДА. Ф. 6. Оп. 1. Д. 592.
16. Крестьянская война в России в 1773-1775 годах. Восстание Пугачева / под ред. В.В. Мав-родина. Л.: Издательство ЛГУ, 1966. Т. 3. 488 с.
17. РГАДА. Ф. 6. Оп. 1. Д. 422.
18. Война и мир в терминах и определениях. Военно-технический словарь / под ред. Д.О. Рогозина. М.: Вече, 2017. 272 с.
19. Военная история. М.: Воениздат, 2006. 469 с.
20. Мауль В.А. Вожак как сумма народного негодования // Новое прошлое. 2017. № 2. С. 172-177.
21. Михайловский-Данилевский А.И. Описание Отечественной войны 1812 года. СПб.: Тип. Штаба Отдельного Корпуса Внутренней Стражи, 1843. Ч. II. 236 с.
22. Марков М.И. История конницы / сост. полк. Марков, командир 1 Лейб-драгунского Московского полка. Тверь: типолитография Ф.С. Муравьева, 1890. Ч. 1. Отд. 1. 390 с.
23. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. второе. М.: Государственное издательство политической литературы, 1956. Т. 7. 639 с.
24. Андрейчук С.В. Особенности укомплектования и снабжения Сибирского корпуса в начале 1770-х гг.: опыт и проблемы // Вестник алтайской науки. 2009. № 3 (6). С. 121-129.
R E F E R E N C E S
1. Mavrodin V.V., Kadson I.Z., Sergeev N.I., Rzhan-nikova T.P. Ob osobennostyakh krestyanskikh voyn v Rossii [On the features of peasant wars in Russia]. Voprosy istorii - History Issues, 1956, no. 2, p. 74. (In Russian).
2. Martynov M.N. Satkinskiy zavod vo vremya
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ /
' 2021, том 38, № 1(101) lllllllllllllllllllllllllllllllll
vosstaniya Pugacheva [Satka plant during the Pugachev's rebellion]. Istoricheskie zapiski [Historical Notes]. Vol. 58. Moscow, 1956. 245 p. (In Russian).
3. Krestyanskaya voyna v Rossii v 1773-1775 go-dakh. Vosstanie Pugacheva [Peasant war in Russia in 1773-1775. The Pugachev's rebellion]. Vol. 2. V.V. Mavrodin (ed.). Leningrad, LGU, 1966. 512 p. (In Russian).
4. Beskrovny L.G. Russkaya armiya i flot v XVIII veke. Ocherki [Russian army and fleet in the 18th century: Essays]. Academy of Sciences of the USSR, Institute of History. Moscow, Voenizdat, 1958. 645 p. (In Russian).
5. Vozzvaniya i perepiska vozhakov Pugachevskogo dvizheniya v Povolzhye i Priuralye [Appeals and correspondence of the leaders of the Pugachev's movement in the Volga and Ural regions]. Kazan, KGU, 1988. 464 p. (In Russian).
6. Smirnov Yu.N. Sovremennye podkhody k istorii vosstaniya 1773-1775 gg. [Modern approaches to the history of the rebellion of 1773-1775]. Vestnik SamGU - Bulletin of the Samara State University, 2007, no. 5/3 (55), pp. 158-166. (In Russian).
7. Taymasov S.U. Vosstaniye 1773-1774 gg. v Bash-kortostane [Rebellion of 1773-1774 in Bashkortostan]. Ufa, Kitap, 2000. 376 p. (In Russian).
8. Dzhundzhuzov S.V. Neosoznannyy vybor. Vliya-niye pugachevskogo likholetya na Stavropolskoye kalmytskoye voysko [An unconscious choice. Influence of Pugachev's hard times on the Stavropol Kalmyk army]. «Belyye pyatna» rossiyskoy i miro-voy istorii - "White spots" in Russian and World History, 2011, no. 1, pp. 12-138. (In Russian).
9. Russian State Archive of Ancient Acts. Fond 6, opis 1, delo 416.
10. Krestyanskaya voyna 1773-1775 gg. na territorii Bashkirii [Peasant war of 1773-1775 in Bashkiria]. Collected documents. R.G. Kuzeev, R.V. Ovchin-nikov (eds). Ufa, Bashknigoizdat, 1975. 496 p. (In Russian).
11. Russian State Archive of Ancient Acts. Fond 349, opis 1, delo 7184.
12. Krestyanskaya voyna 1773-1775 gg. v Rossii. Do-kumenty iz Gosudarstvennogo Istoricheskogo Muzeya [Peasant war of 1773-1775 in Russia. Documents from the State Historical Museum]. E.N. Indova (ed.). Moscow, 1973. 440 p. (In Russian).
13. Pugachevshchina. Tom I. Iz arkhiva Pugacheva (Manifesty, ukazy i perepiska) [Pugachevschina.
Vol. 1. From the Pugachev archive (Manifestos, decrees and correspondence)]. G.E. Meyerson (ed.). Leningrad, 1926. 292 p. (In Russian).
14. Dokumenty Stavki E.I. Pugacheva, povstanches-kikh vlastey i uchrezhdeniy [Documents of the Pugachev's Headquarters, rebel authorities and institutions]. R.V. Ovchinnikova (ed.). Moscow, Nauka, 1975. 524 p. (In Russian).
15. Russian State Archive of Ancient Acts. Fond 6, opis 1, delo 592.
16. Krestyanskaya voyna v Rossii v 1773-1775 go-dakh. Vosstanie Pugacheva [Peasant war in Russia in 1773-1775. The Pugachev's rebellion]. Vol. 3. V.V. Mavrodin (ed.). Leningrad, LGU, 1966. 488 p. (In Russian).
17. Russian State Archive of Ancient Acts. Fond 6, opis 1, delo 422.
18. Voyna i mir v terminakh i opredeleniyakh. Voen-no-tehnicheskiy slovar [War and peace in terms and definitions. Military Technical Dictionary]. D.O. Rogozina (ed.). Moscow, Veche, 2017. 272 p. (In Russian).
19. Voennaya istoriya [Military history]. Textbook for higher military educational institutions of the Ministry of Defense of the Russian Federation. Moscow, Voenizdat, 2006. 469 p. (In Russian).
20. Maul V.A. Vozhak kak summa narodnogo nego-dovaniya [The leader as the sum of popular indignation]. Novoye proshloye - The New Past, 2017, no. 2, pp. 172-177. (In Russian).
21. Mikhaylovsky-Danilevsky A.I. Opisanie Otechest-vennoy voyny 1812 goda [Description of the Patriotic War of 1812]. St. Petersburg, Tipografiya Shtaba Otdelnogo Korpusa Vnutrenney Strazhi, 1843. Part 2. 236 p. (In Russian).
22. Markov M.I. Istoriya konnitsy [History of cavalry]. Compiled by Colonel Markov, commander of the First Life Guards Moscow regiment. Tver, tipo-litografiya F.S. Muravyeva, 1890. Part 1, section 1. 390 p. (In Russian).
23. Marx K., Engels F. Sochineniya [Works]. Second edition. Vol. 7. Moscow, Gosudarstvennoe izdat-estvo politicheskoy literatury, 1956. 639 p. (In Russian).
24. Andreychuk S.V. Osobennosti ukomplektovani-ya i snabzheniya Sibirskogo korpusa v nachale 1770-kh gg.: opyt i problemy [Features of manning and supply of the Siberian Corps in the early 1770s]. Vestnik altayskoy nauki - Bulletin of Altay Science, Barnaul, 2009, no. 3 (6), pp. 121-129. (In Russian).
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ / __
' 2021, том 38, № 1(101) lllllllllllllllllllllllllШИШЕЙ
