CC BY
95УДК 343.7 А. Г. Меньшикова,
В. В. Забродина
Уральский государственный юридический университет
Мнимое посредничество во взяточничестве: спорные вопросы квалификации
АННОТАЦИЯ. Введение. Количество фактов коррупционных преступлений, которые наносят значительный ущерб нормальному функционированию государства, продолжает расти с каждым годом. Одним из преступлений коррупционной направленности является посредничество во взяточничестве.
Цель/задачи. В представленной статье основной целью является рассмотрение существующих спорных вопросов при квалификации мнимого посредничества во взяточничестве. В связи с этим задачами стали: изучение практики применения норм уголовного законодательства о взяточничестве; выявление проблем квалификации и толкования норм права о «мнимом» посредничестве во взяточничестве; формулирование предложений по совершенствованию уголовного законодательства и практики применения статьи 291.1 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Методология. На основании анализа доктрины уголовного права, разъяснений высшей судебной инстанции, материалов конкретной судебной практики предлагается ключевой критерий в определении мнимого посредничества, а также выведено правило квалификации мошенничества и обещания посредничества во взяточничестве.
Выводы. По результатам исследования предлагается включить в действующее постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» дополнительные разъяснения, касающиеся квалификации совокупности мошенничества с обещанием посредничества во взяточничестве, так и при отсутствии такой совокупности. Подобные положения будут способствовать единообразию правоприменительной деятельности и помогут избежать ошибок в квалификации мнимого посредничества.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: посредничество во взяточничестве, мнимое посредничество, мошенничество, постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации.
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ: Меньшикова А. Г., Забродина В. В. Мнимое посредничество во взяточничестве: спорные вопросы квалификации // Научный портал МВД России. 2021. № 4 (56). С. 39-44.
A. G. Menshikova, V. V. Zabrodina
USLU
Appeared brokerage mediation: disputed qualifications
ABSTRACT. Introduction. Increase in the facts of corruption crimes, which cause significant damage to the normal functioning of the state continue to grow every year. One of the crimes of corruption is intermediation in bribery.
Objective/Objectives. In the present article, the main purpose is to consider the existing controversial issues in qualification of «sham» mediation in bribery. In this regard, the objectives were: to study the practice of application of criminal legislation on bribery; to identify problems of qualification and interpretation of the rules of law on «sham» bribery mediation; to formulate proposals to improve the criminal legislation and practice of application of article 291.1 of the Criminal Code.
Methodology. On the basis of the analysis of criminal law doctrine, explanations of the higher judicial instances, materials of the concrete judicial practice, the key criterion in definition of «sham» mediation, and also a rule of qualification of swindling and a promise of mediation in bribery is revealed.
Conclusions. As a result of the research, it is proposed to include in the current decree of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation «On judicial practice on cases of bribery and other corruption crimes» additional explanations concerning qualification of the combination of fraud with a promise of bribery mediation and in the absence of it. Such provisions will promote uniformity in law enforcement activities and help avoid mistakes in qualification of «sham» mediation.
KEYWORDS: mediation in bribery, «sham» mediation, fraud, ruling of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation.
FOR CITATION: Menshikova A. G., Zabrodina V. V. Appeared brokerage mediation: disputed qualifications // Scientific portal of the Russia Ministry of the Interior. 2021. № 4 (56). Р. 39-44 (in Russ.).
На современном этапе развития российского общества одной из главных задач выступает разрешение проблем, связанных с коррупцией. В настоящее время происходит увеличение количества фактов коррупционных преступлений, которые наносят значительный ущерб нормальному функционированию государства. Одним из преступлений коррупционной направленности является посредничество во взяточничестве. С января по октябрь 2021 г. в Российской Федерации было зарегистрировано 1 762 случая посредничества во взяточничестве, это на 7 % больше, чем за аналогичный период 2020 г.1 Также не стоит забывать и о высоком уровне латентности данных преступлений. Помимо классического посредничества во взяточничестве, в правоприменительной практике широко распространена ситуация, когда посредник не передает ценности взяткополучателю или передает не полностью. Данное деяние охватывается составом мошенничества и не входит как отдельный состав преступления в официальную статистику. В научной литературе указанные действия получили название «мнимое посредничество».
Вопросов относительно определения данного термина в науке уголовного права фактически не возникает. Так, по мнению Б. В. Волженкина, «мнимое посредничество - это ситуация, при которой субъект преступления обещает совершить посреднические действия, получает от взяткодателя материальные ценности якобы для передачи их должностному лицу, но фактически присваивает их» [1, с. 245]. В. В. Шеретов придерживается аналогичной точки зрения [7, с. 45].
А вот вопросы квалификации мнимого посредничества по ст. 159 УК РФ порождают многочисленные споры в уголовно-правовой доктрине, и до сих пор ведутся дискуссии относительно рассматриваемого преступления. Для начала необходимо обратить внимание на разъяснения высшей судебной инстанции, где содержится общее правило оценки подобных случаев. В соответствии с абз. 3 п. 13.5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» «действия лица, которое заведомо не намеревалось передавать ценности взяткополучателю и, получив указанные ценности, обратило их в свою пользу, следует квалифицировать как мошенничество»2.
1 См.: Состояние преступности в России за январь-октябрь 2021 г. Ш_ : И11:р8://хп--Ь1ае\м.хп--р1а1/геро118/ ^ет/27024130/ (дата обращения : 26.11.2021).
2 О судебной практике по делам о взяточничестве и об
иных коррупционных преступлениях : постановление Пленума
А. М. Егиян соглашается с предложенным высшей судебной инстанцией правилом квалификации и считает, что действия лжепосредника содержат признаки мошенничества, результатом которого является завладение чужой собственностью вследствие введения взяткодателя в заблуждение [4, с. 177]. Ю. П. Гармаев и Р. А. Степаненко утверждают, что квалификация «мнимого» посредничества по ст. 159 УК РФ является ошибочной [2, с. 137]. А отдельные ученые, в частности И. В. Шишко, предлагают вообще декримина-лизировать так называемое мнимое посредничество. В связи с этим автор утверждает, что в указанном случае отсутствует предмет и объект правовой охраны, а использование имущества в преступных целях выводит его за рамки охраняемых законом объектов. Поэтому действия лжепосредника вполне могут восприниматься положительно, так как создают препятствия для дачи взятки [8, с. 168].
По нашему мнению, с вышеуказанной позицией сложно согласиться, так как собственность рассматривается в качестве предмета уголовно-правовой охраны без каких-либо исключений. Справедливо отмечает М. И. Моисеенко, что «намерение лица передать материальные ценности через посредника не прекращает юридического права собственности взяткодателя на эти ценности» [5, с. 47]. Расценивать действия посредника как положительные мы считаем не совсем верным, так как виновный присваивает себе чужие материальные ценности, а также своими действиями не пресекает преступления в целом, а только лишь не позволяет довести его до логического и юридического завершения. На наш взгляд, действия мнимого посредника необходимо квалифицировать как мошенничество, результатом которого стало завладение чужой собственностью субъектом преступления вследствие обмана или злоупотребления доверием потерпевшего.
Следующая сложность в квалификации данного преступления возникает в определении отличительных критериев мнимого посредничества. Вопрос об оценке указанного состава преступления в первую очередь связан с субъективной стороной состава преступления3. При посредничестве виновный осознает, что получает ценности исключительно для передачи взяткополучателю, а при мнимом посредничестве отсутствует волевой момент прямого умысла,
Верховного Суда Рос. Федерации от 9 июля 2013 г. № 24 : ред. от 24 дек. 2019 г. // СПС КонсультантПлюс.
3 См.: Комиссаров В. С. Уголовное право России: Особенная часть : учебник для вузов. М. : Зерцало-М, 2005. 2-й полутом. С. 322.
виновным изначально не желает передать взятку другому лицу. Следовательно, такие действия не могут квалифицироваться по ст. 291.1 УК РФ из-за отсутствия волевого момента в предметном содержании умысла посредника.
В связи с этим ключевое значение для квалификации и для разграничения рассматриваемых составов преступления имеет наличие умысла лица. Важно установить, что при мошенничестве лжепосредник должен осознавать, что принимаемые им ценности не будут переданы взяткополучателю, а будут обращены им в свою пользу. Важно обратить внимание и на момент возникновения умысла, его наличие необходимо до начала реализации объективной стороны состава мошенничества. На определение признака «за-ведомость» умысла указывает и Верховный Суд РФ в своих разъяснениях.
Показательна и правоприменительная практика. Судебные органы при принятии решения о наличии в поведении виновного лица мнимого посредничества считают необходимым устанавливать момент возникновения умысла. Так, Дзержинский районный суд г. Волгограда рассмотрел уголовное дело в отношении Б., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ. К Б. обратился знакомый с просьбой решения вопроса о поступлении его сына в Волгоградскую академию МВД России. Б., являясь сотрудником Академии, предложил своему знакомому через него передать денежные средства, предназначенные должностным лицам правоохранительных органов в качестве взятки за положительное решение вопроса о поступлении в академию. Его знакомый согласился и передал Б. денежные средства4.
В приговоре значительное внимание уделяется именно характеристике момента возникновения умысла. В ходе судебного разбирательства было установлено, что Б. заведомо не намеревался предпринимать каких-либо действий в пользу своего знакомого относительно поступления его сына на обучение в Академию, что подтверждается совокупностью доказательств. Б. ввел потерпевшего в заблуждение относительно своих намерений. Данный приговор, по нашему мнению, является классическим примером мнимого посредничества, поэтому квалификация действий Б. по ч. 3 ст. 159 УК РФ является абсолютно обоснованной.
Но встречаются и отдельные ошибки в квалификации рассматриваемых деяний со стороны правоприменителей. Так, судебная коллегия по уголовным делам Краснодарского краевого суда рассмотрела уголовное дело по апелляционным жалобам осужденных Л. и А. на приговор Центрального районного суда г. Сочи, которым они были осуждены по ч. 4 ст. 291.1 УК РФ. В апелляционных жалобах осужденные просят приговор изменить и переквалифицировать действия с ч. 4 ст. 291.1 УК РФ на ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ. Из описательной части приговора суда первой инстанции следует, что к А. и Л. обратился директор ООО и попросил помочь разобраться в спорной ситуации по взысканию с общества денежных средств. После чего А. и Л. сообщили директору, что у них есть знакомые должностные лица и они помогут ему в разрешении ситуации, но при условии передачи через Л. и А. взятки. Директор ООО не захотел давать взятку и обратился в следственный отдел. Денежные средства были переданы Л. и А. в рамках оперативно-розыскного мероприятия.
А. и Л. утверждали, что в их действиях отсутствует состав преступления, предусмотренный ч. 4 ст. 291.1 УК РФ, поскольку у них заранее возник преступный умысел на хищение денежных средств, они планировали распорядиться полученными денежными средствами по своему усмотрению, а не передавать их должностным лицам. При таких обстоятельствах и анализе представленных доказательств судебная коллегия переквалифицировала действия Л. и А. с ч. 4 ст. 291.1 УК РФ на ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ5. Основным критерием переквалификации стала оценка субъективной стороны содеянного посредниками, которые утверждали, что умысел на хищение денежных средств возник у них заранее.
Справедливо возникает вопрос: а как квалифицировать действия виновного лица, если умысел на завладение полученными материальными ценностями возник после их принятия от взяткодателя? Верховный Суд РФ не дает ответа на этот вопрос. По мнению А. В. Грошева, если умысел возникает уже после получения ценностей, то деяние необходимо квалифицировать как хищение путем присвоения [3, с. 37]. На наш взгляд, с таким подходом сложно согласиться, поскольку при присвоении виновный совершает незаконное обращение в свою пользу имущества, кото-
4 См.: Приговор от 13 января 2020 г. № 1-477/2019 1-88/2020 по делу № 1-477/2019. URL : https://sudact.ru/ regular/doc/m5q2AAouqPZJ/?regular (дата обращения : 24.11.2021).
5 См.: Апелляционное определение от 16 декабря
2020 г. по делу № 22-7889/2020. URL : https://kraevoi--krd. sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&name_op=case&_ uid = 099312d8-e2e6-4671-aec5-083b83dd09d8&_de-loId=1540006&_caseType=&_new=4&srv_num=1&_hideJudge=0 (дата обращения : 26.11.2021).
рое находится в правомерном владении лица6. А при посредничестве виновный получает материальные ценности незаконно, а следовательно, квалификация по ст. 160 УК РФ будет носить отрицательный характер.
В свою очередь А. М. Егиян усматривает в поведении лица, у которого умысел на присвоение материальных ценностей возник после получения таких ценностей, состав преступления, предусмотренный ст. 165 УК РФ. Виновный в таком случае неправомерно удерживает предмет взятки вместо его передачи, тем самым причиняет имущественный ущерб взяткодателю [4, с. 178]. Мы считаем, что такие действия нецелесообразно квалифицировать по ст. 165 УК РФ, так как присутствуют признаки хищения чужого имущества. Более того, для привлечения виновного к уголовной ответственности по ст. 165 УК РФ необходимо установление крупного ущерба как минимум в размере 250 тыс. рублей. Если придерживаться данной позиции, то в тех случаях, когда посредник присваивает себе материальные ценности, не доходя до порога крупного размера, квалификация по ст. 165 УК РФ будет носить отрицательный характер и виновный не может быть привлечен к уголовной ответственности, что, на наш взгляд, не является оправданным.
В. В. Хилюта, напротив, утверждает, что в подобных случаях «действия посредника следует квалифицировать как мошенничество даже тогда, когда умысел у виновного возник после передачи ему ценностей, так как имеет место злоупотребление доверием, характерное для мошенничества» [6, с. 85]. П. С. Яни, придерживается аналогичной точки зрения, отмечая, что правоприменителю не нужно устанавливать момент возникновения умысла виновного и вне зависимости от того, когда возник умысел - до момента передачи предмета взятки или же после, такие действия образуют состав мошенничества [9, с. 23]. Мы солидарны с позициями большинства ученых, что мнимое посредничество необходимо квалифицировать по ст. 159 УК РФ вне зависимости от того, в какой момент возник умысел на завладение материальными ценностями.
Однако в правоприменительной деятельности встречаются случаи, когда при установлении момента возникновения умысла до начала выполнения объективной стороны преступления действия виновного квалифицируются по сово-
купности преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 291.1 УК РФ и ст. 159 УК РФ.
Так, Южно-Сахалинский городской суд рассмотрел материалы уголовного дела в отношении Р., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 291.1 и ч. 3 ст. 159 УК РФ. Р. являлся должностным лицом ПУ ФСБ России по Сахалинской области, к нему обратился его знакомый и попросил помочь в передаче взятки должностному лицу за заведомо незаконные действия в его интересах. Р. ответил согласием, тем самым пообещал своему знакомому выступить посредником в передаче взятки должностному лицу. В последующем на банковскую карту Р. поступили денежные средства, после чего у него возник умысел на их хищение, и он решил не выполнять ранее взятое на себя обязательство в обещанном посредничестве в передаче взятки. В дальнейшем Р. сказал, что все денежные средства передал по назначению, но на самом деле он обратил их в свою пользу. Помимо наличия в действиях Р. состава мошенничества, суд усмотрел в них и все признаки ч. 5 ст. 291.1 УК РФ, так как Р. изначально пообещал передать взятку взяткополучателю, а умысел на хищение ценностей возник уже после данного обещания7. Аналогичная квалификация по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 291.1 УК РФ и ч. 4 ст. 159 УК РФ, содержится и в апелляционном определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 16 августа 2016 г.8
Анализируя вышеназванные судебные решения, мы приходим к выводу, что обещание посредничества во взяточничестве и дальнейшее его неисполнение, сопряженное с обращением предмета взятки в свою пользу, по мнению правоприменителя, образует совокупность преступлений, предусмотренных ст. 159 УК РФ и ч. 5 ст. 291.1 УК РФ.
Но встречается и диаметрально противоположная позиция по данному вопросу. Так, в приговоре Набережночелнинского городского суда Республики Татарстан была исключена квалификация по ч. 5 ст. 291.1 УК РФ. К И. обратилась М. для передачи взятки в виде денег через него должностным лицам за судебное решение по иску в ее пользу. На что И. согласился, но
6 См.: О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате : постановление Пленума Верховного Суда Рос. Федерации от 30 нояб. 2017 г № 48 : ред. от 29 июня 2021 г. // СПС КонсультантПлюс.
7 См.: Приговор от 22 января 2016 г № 1-1153/2015 1-271/2016 по делу № 1-1153/2015. URL : https://sudact.ru/reg-ular/doc/suc7CtjTNQll/?regular- (дата обращения : 25.11.2021).
8 См.: Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 16 августа 2016 г. № 5-АПУ16-36. URL : https://legalacts. ru/sud/apelliatsionnoe-opredelenie-verkhovnogo-suda-rf-ot-
16082016-n-5-apu16-36/ (дата обращения : 26.11.2021).
в последующем у него возник умысел, направленный на хищение переданных ему денежных средств и невыполнение ранее данного обещания посредничества во взяточничестве. Суд пришел к выводу, что И. путем обмана в выполнении обещания посреднических действий завладел денежными средствами потерпевшей и необоснованно квалифицировал действия И. дополнительно по ч. 5 ст. 291.1 УК РФ. Таким образом, И. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ9.
На наш взгляд, квалификация по ч. 5 ст. 291.1 УК РФ является излишней. Аргументируя данную позицию, следует обратиться к санкции ч. 5 ст. 291.1 УК РФ, где за данное преступление предусмотрено наказание в виде лишения свободы до семи лет. Размер наказания по ч. 5 ст. 291.1 УК РФ значительно выше, чем за оконченное посредничество, даже с квалифицирующими признаками, и выше, чем за классическое мошенничество. Получается, что посредник, который передаст ценности взяткополучателю, понесет более мягкое наказание, чем тот, кто, пообещав передать предмет взятки, присвоит данные ценности себе. Умысел мнимого посредника направлен на причинение вреда исключительно отношениям собственности, в то время как действия реального посредника причиняют вред государственной и муниципальной службе, т. е. имеют прямое отношение к коррупции и поэтому обладают большей степенью общественной опасности. Очевидно, что вышеуказанная ситуация является нарушением одного из основных принципов уголовного права - справедливости.
При квалификации мнимого посредничества возникает еще одна нестандартная ситуация, а именно - как квалифицировать поведение лица в случаях, когда часть предназначенных для взяткополучателя ценностей он оставляет себе, а другую часть передает взяткополучателю. Разъяснения высшей судебной инстанции по данному вопросу отсутствуют. А. М. Егиян считает, что такие действия посредника необходимо квалифицировать как посредничество во взяточничестве по совокупности с преступлением, предусмотренным ст. 165 УК РФ [4, с. 178]. В. В. Хилюта предлагает в подобных случаях квалифицировать поведение виновного по завладению частью материальных ценностей как мошенничество [6, с. 85]. П. И. Яни рассматривает вариант квалификации по совокупности преступлений, предусмо-
тренных ст. 159 УК РФ и ст. 291.1 УК РФ, если посредник оставляет себе какую-либо часть взятки и взяткодатель не осведомлен об этом или если посредник превышает сумму оговоренного вознаграждения [9, с. 24]. Но в правоприменительной практике такие действия посредника квалифицируются исключительно как посредничество во взяточничестве.
Так, Центральный районный суд г. Оренбурга признал К. виновной в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 3 ст. 291.1 УК РФ. Поскольку К. являлась бывшим работником образования, к ней обратился ее знакомый с просьбой оказать содействие в подыскании высшего учебного заведения, куда возможно формальное поступление, без сдачи вступительных экзаменов. Для решения этого вопроса К. обратилась за помощью к лицу из профессорско-преподавательского состава одного из вузов. Данное лицо дало согласие совершить вышеуказанные незаконные действия за взятку в виде определенной суммы денежных средств. После достигнутой договоренности К. озвучила своему знакомому сумму, за которую он сможет поступить в высшее учебное заведение, при этом завысив ее почти в два раза с целью присвоения части денежных средств в качестве вознаграждения в посреднических услугах. К. передала оговоренную сумму взятки должностному лицу, а оставшиеся денежные средства присвоила, не уведомив об этом взяткодателя10. Аналогичным примером служит и приговор Калининского районного суда г. Челябинска, которым С. была осуждена по ч. 2 ст. 291.1 УК РФ за посредничество во взяточничестве. Она завладела частью денежных средств, предназначенных для взяткополучателя, не поставив в известность взяткодателя11.
По нашему мнению, такие действия необходимо квалифицировать дополнительно по ст. 159 УК РФ. Взяткодатель, несмотря на свои преступные намерения, становится потерпевшим от мошенничества, общественным отношениям по охране собственности очевидно причиняется вред, и в поведении виновного в подобных случаях содержатся все обязательные признаки данного состава преступления.
Проведенный анализ позиций, существующих в науке уголовного права, а также материалов конкретной правоприменительной практики
9 См.: Приговор от 19 марта 2015 r. № 1-1384/2014 1-73/2015 по делу № 1-1384/2014. URL : https://sudact.ru/regu-lar/doc/XO4McQor1UQ/ (дата обращения : 26.11.2021).
10 См.: Приговор от 28 июня 2018 г № 1-248/2018 по делу № 1-248/2018. URL : https://sudact.ru/regular/doc/aDr11Nl-bUyo8 (дата обращения : 26.11.2021).
11 См.: Приговор от 23 сентября 2019 г. № 1-516/2019 по делу № 1-516/2019. URL : https://sudact.ru/regular/doc/ IRCkPG8v4fNi/?regular- (дата обращения : 26.11.2021).
по вопросам квалификации мнимого посредничества во взяточничестве позволил нам высказать ряд предложений, которые целесообразно отразить в постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» в качестве дополнений. В частности:
абз. 4 п. 13.5 изложить следующим образом: «в случаях, когда умысел на завладение материальными ценностями, подлежащими передаче взяткополучателю, возник после получения их от взяткодателя, содеянное следует квалифициро-
вать по ст. 159 УК РФ без дополнительной квалификации по ч. 5 ст. 291.1 УК РФ»;
в п. 13.5 добавить абзац следующего содержания: «в тех случаях, когда посредник завладевает частью денежных средств, предназначенных для взяткополучателя, если взяткодатель не осведомлен об этом, то содеянное подлежит дополнительной квалификации по ст. 159 УК РФ».
Данные предложения позволят исключить ошибки в квалификации мнимого посредничества и будут способствовать формированию единой правоприменительной практики.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОМ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Волженкин Б. В. Служебные преступления. - М. : Юристъ, 2000. - 368 с.
2. Гармаев Ю. П., Степаненко Р. А. Коррупционное посредничество и связанное с ним мошенничество как объекты уголовно-правовых и криминалистических исследований // Lex russica. 2017. № 10. С. 131-146.
3. Грошев А. В. Мнимое посредничество во взяточничестве: вопросы квалификации // Российский следователь. 2012. № 23. С. 36-38.
4. Егиян А. М. Проблемы квалификации объективной стороны посредничества во взяточничестве // Балтийский гуманитарный журнал. 2016. № 1 (14). С. 176-179.
5. Моисенко М. И. Актуальные вопросы уголовной ответственности за посредничество во взяточничестве // Юридическая наука и правоохранительная деятельность. 2012. № 4. C. 45-56.
6. Хилюта В. В. Самовознаграждение посредника: от мнимого посредничества к злоупотреблению доверием // Уголовное право. 2016. № 6. С. 80-89.
7. Шеретов В. В. Противодействие взяточничеству: уголовно-правовой и криминологический аспекты : дис. ... канд. юрид. наук. - СПб., 2005. - 188 с.
8. Шишко И. В. Экономические правонарушения: Вопросы юридической оценки и ответственности : монография. - СПб. : Юридический центр Пресс, 2004. -305 с.
9. Яни П. С. Квалификация «самовознаграждения» посредника во взяточничестве // Законность. 2015. № 1. С. 20-25.
REFERENCES
1. Volzhenkin B. V. Sluzhebnye prestupleniya (Official crimes), Moscow: Yurist, 2000, 368 p.
2. Garmaev Yu. P., Stepanenko R. А. Lex russica, 2017, No. 10, pp. 131-146.
3. Groshev А. V. Rossijskij sledovatel' (Russian investigator), 2012, No. 23, pp. 36-38.
4. Egiyan А. M. Baltijskij gumanitarnyjzhurnal (Baltic Humanitarian Journal), 2016, No. 1 (14), pp. 176-179.
5. Moisenko M. I. Yuridicheskaya nauka i pravookhranitel'naya deyatel'nost' (Legal Science and Law Enforcement), 2012, No. 4, pp. 45-56.
6. Khilyuta V. V. Ugolovnoe parvo (Criminal law), 2016, No. 6, pp. 80-89.
7. Sheretov V. V. Protivodejstvie vzyatochnichestvu: ugolovno-pravovoj i kriminologicheskij aspekty : dis. ... kand. yurid. nauk (Anti-bribery: criminal-legal and criminological aspects: Candidate's thesis), Saint Petersburg, 2005, 188 p.
8. Shishko I. V. Ehkonomicheskie pravonarusheniya: Vo-prosy yuridicheskoj otsenki i otvetstvennosti : monografiya (Economic offenses: Issues of legal assessment and responsibility: monograph), Saint Petersburg: Legal Center Press, 2004, 305 p.
9. Yani P. S. Zakonnost' (Legality), 2015, No. 1, pp. 20-25.
Рукопись поступила в редакцию 29.11.2021, принята к публикации 13.12.2021.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ
Анна Геннадьевна Меньшикова, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права Уральского государственного юридического университета (Российская Федерация, 620137, г. Екатеринбург, ул. Комсомольская, 21)
E-mail: menshikova_anna@mail.ru Тел.: +7 (902) 875-73-12
Валерия Витальевна Забродина, студентка Уральского государственного юридического университета (Российская Федерация, 620137, г. Екатеринбург, ул. Комсомольская, 21)
E-mail: leran.00@mail.ru Тел.:+7 (982) 746-94-40
INFORMATION ABOUT THE AUTHORS
Anna G. Menshikova, Candidate of Juridical Sciences, Associate professor, Associate professor of Criminal law sub-faculty of the Ural State Law University (str. Komsomolskaya, 21, Yekaterinburg, 620137, Russian Federation) E-mail: menshikova_anna@mail.ru Tel.:+7 (902) 875-73-12
Valeria V. Zabrodina, student of the Ural State Law University (str. Komsomolskaya, 21, Yekaterinburg, 620137, Russian Federation)
E-mail: leran.00@mail.ru Tel.: +7 (982) 746-94-40
ВКЛАД СОАВТОРОВ
Оба автора внесли равный вклад в работу как на этапе проведения исследования, так и в ходе написания статьи.
AUTHORS' CONTRIBUTION
Both authors made an equal contribution to the work both at the stage of the study and during the writing of the article.
