CC BY
573
МНИМАЯ ОБОРОНА В УГОЛОВНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН
Русскевич Е. А., адъюнкт кафедры уголовного права. Место работы: Московский университет МВД России. Контакты автора: [email protected]
Аннотация. В статье рассмотрены особенности регламентации мнимой обороны в уголовном законодательстве зарубежных стран.
Ключевые слова: мнимая оборона, необходимая оборона, превышение пределов необходимой обороны, ошибка в характере и степени общественной опасности посягательства.
ILLUSORY DEFENSE IN CRIMINAL LEGISLATION OF THE FOREIGN COUNTRIES
Russkevich E. A., graduate student of the pulpit of the criminal right.
Place of employment: the Moscow university MVD Russia. Contacts of the author: [email protected]
Annotation. In article are researched particularities of the regulation of the illusory defense in criminal legislation of the foreign countries.
Keywords: illusory defense, necessary defense, excess limit necessary defense, mistake comparatively of the nature dangers unlawful interference.
Действующее уголовное законодательство России не содержит специальной нормы, регламентирующей вопросы уголовной ответственности лица за причинение вреда охраняемым уголовным законом общественным отношениям при мнимой обороне. Вместе с тем внесение указанной новеллы в УК РФ, как представляется, разрешило бы многие проблемы не только теоретического, но и сугубо практического характера.
Анализ современного зарубежного уголовного законодательства показывает, что мнимая оборона как обстоятельство, исключающее уголовную ответственность, признается одним из институтов Общей части уголовного права, что имеет большое значение, прежде всего, в соблюдении верховенства принципа законности, в соответствии с которым сам уголовный закон должен четко разграничивать преступные и непреступные деяния. В целом, понимание правовой природы мнимой обороны в уголовных законодательствах зарубежных стран существенных отличий не имеет, так или иначе она понимается как особая разновидность ошибки. Вместе с тем существенный интерес представляют законодательные формы ее определения.
Выделяя в качестве критерия способы юридического закрепления мнимой обороны, действующие уголовные законодательства зарубежных стран можно разделить на четыре группы. Первую группу составляют кодексы, в которых обозначенный вопрос решается путем законодательной регламентации общей нормы об ошибке. Ко второй группе следует отнести страны, где мнимая оборона была воспринята и имеет юридическое оформление как ошибка в обстоятельствах, исключающих ответственность лица, либо, как преду-
смотрено отдельными кодексами, преступность или наказуемость деяния. Третью группу образуют уголовные законодательства стран, в которых мнимая оборона получила свою регламентацию в специальной норме как самостоятельное обстоятельство, исключающее преступность деяния. Следует, однако, отметить, что не все выделяемые в этой группе страны употребляют сам термин «обстоятельства, исключающие преступность деяния». Государства, которые посчитали возможным разрешение проблемы мнимой обороны посредством судебного толкования, формируют последнюю, четвертую группу.
Преобладающий доктринальный подход, свойственный большинству зарубежных стран, состоит в рассмотрении мнимой обороны как разновидности фактической ошибки. Подобная концепция, поставленная наукой уголовного права на службу законодателю, обусловила, что многие зарубежные страны предусмотрели исключительно общие нормативные положения об ошибке, как представляется, полагая излишним дальнейшую детализацию и самостоятельную регламентацию мнимой обороны. Принимая во внимание высокий уровень развития немецкой уголовноправовой доктрины в части учения об ошибках, а равно ее традиционно значительное влияние на теорию уголовного права России, немаловажный интерес представляет анализ, положений Уголовного кодекса ФРГ 1871 г. в редакции от 13.11.1998 г.
В уголовном законодательстве Германии проблема мнимой обороны решается с позиции ч. 1 §16 «Ошибки об обстоятельствах деяния», согласно которой: «Кто при совершении деяния не знает об обстоятельстве, которое относится к составу преступления, предусмотренному законом, тот действует неумышленно. Наказуемость неосторожного совершения преступления этим не затрагивается»1. Нормативного положения, которое бы более детально регламентировало вопросы квалификации мнимой обороны, УК Германии не содержит. Представляется, однако, небезынтересным, что в ч. 2 § 35 «Оправданное вынужденное положение» законодатель Германии, в сущности, специально определил ситуацию мнимой крайней необходимости: «Если лицо при совершении деяния
неправильно понимает обстоятельства, которые исключили бы его вину согласно абз. 1, то оно наказывается только тогда, когда оно могло избежать ошибки»2.
Таким образом, уголовное законодательство Германии в части регламентации мнимой обороны характеризуется некоторой незавершенностью. Главным образом это подтверждается наличием в самом УК Германии отдельной ссылочной нормы, определяющей мнимую крайнюю необходимость, в то время как проблема мнимой обороны по не совсем понятным причинам такого более подробного разъяснения не получила.
Вместе с тем заслуживает внимания ч. 2 § 16 УК Германии, которая, думается, достаточно удачно решает один из дискуссионных вопросов мнимой обороны. Так, в соответствии с указанной статьей, «кто при совершении деяния ошибочно воспринимает обстоятельства как осуществляющие состав деяния по более мягкому закону, может быть наказан только за умыш-
1 См., например: Уголовный кодекс Германии / Науч. ред. и предисл. Д. А. Шестакова; Пер. с нем. Н. С. Рачковой. - СПб., 2003. С. 48; Жалинский А. Э. Современное немецкое уголовное право. - М., 2004. С. 171-176.
2 Там же.
ленное совершение деяния по более мягкому закону»3. Как известно, в теории уголовного права России уже достаточно давно ведется дискуссия о возможной ответственности мнимо обороняющегося за превышение пределов необходимой обороны, то есть в соответствии со ст.ст. 108, 114 УК РФ. В данном аспекте, представляется, что законодатель Германии предельно четко разрешил вопрос об ответственности лица, когда умысел последнего был направлен именно на совершение так называемого привилегированного состава преступления. Особое одобрение вызывает именно способ решения данной проблемы - внесение специального нормативного положения в уголовный закон.
Статья 14 УК Испании к числу обстоятельств, исключающих уголовную ответственность, относит действия, совершенные под влиянием фактической и юридической ошибки4. Согласно указанной норме, «Непреодолимая ошибка относительно действия, составляющего уголовное правонарушение, исключает уголовную ответственность лица. Если сообразно обстоятельствам совершения деяния и личности виновного, ошибка была преодолимой, правонарушение в этом случае наказывается как совершенное по неосторожности»5.
Немалый интерес представляет анализ Уголовного кодекса Индии. В ст. 79 «Действие, совершенное лицом, управомоченным или вследствие фактической ошибки, считавшим себя управомоченным законом на совершение действия», включенной в главу 4 «Общие исключения», предусмотрено: «Не является преступлением действие, совершенное лицом, которое по закону управомочено или по причине фактической, но не юридической ошибки добросовестно полагало, что оно по закону управомочено совершить это действие»6.
Примечательной особенностью УК Индии является наличие примеров-абстракций, которые, судя по всему, должны способствовать правильному пониманию нормативных положений уголовного закона. Интересен гипотетический пример к ст. 98 «Право необходимой обороны против действия лица невменяемого и т. п.», в котором определено следующее: «А. в ночное время входит в дом, в который он имеет право войти, Ъ., добросовестно приняв А. за взломщика, нападает на него. Здесь Z., нападая на А., вследствие заблуждения, не совершает преступления (выделено мной. - Е. Р.). Но А. имеет такое же право необходимой обороны против Ъ., каким он обладал бы, если бы Ъ. действовал не вследствие заблуждения»7. В данном разъяснении УК Индии не только дает юридическую оценку мнимой обороне, признавая такое поведение непреступным, но и весьма удачно разрешает вопрос о праве необходимой обороны против подобного рода действий.
Нормы об ошибках более общего характера, положения которых подлежат применению при рассмотрении случаев мнимой обороны, содержатся в уголовных законодательствах Аргентины, Болгарии, Венгрии, Да-
3 Там же.
4 Кузнецова Н. Ф., Решетников Ф. М. Основные черты нового Уголовного кодекса Испании // Вестник Московского ун-та. Серия 11. Право. - 1998. - № 2. С. 9.
5 Уголовный кодекс Испании / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой и Ф. М. Решетникова. - М., 1998. С. 15.
6 См., например: Уголовный кодекс Индии / Под ред. Б. С. Никифорова. - М., 1958. С. 58-59; Уголовный кодекс Индии / Науч. ред. и предисл. Р. М. Асланова; Пер. с англ. И. В. Мироновой. -СПб., 2003.
7 Там же.
нии, Румынии, Сан-Марино, Франции, Швейцарии, Швеции.
Принимая во внимание в целом правильное понимание природы мнимой обороны, представляется, что подход, предполагающий регламентацию лишь общей нормы об ошибке, не лишен очевидных недостатков. Прежде всего, отсутствие законодательной категории мнимой обороны в уголовном праве, которое бы отразило ее сущностные признаки, не может способствовать повышению эффективности правоприменительной деятельности. К тому же подобное общее определение правил правовой оценки за редким исключением оставляет без внимания принципиально важный вопрос о возможном превышении пределов предполагаемого права обороны и условиях наступления ответственности в таких ситуациях.
Государства, входящие во вторую группу в определении ошибки отдельно указали на уголовно-правовое значение заблуждения лица именно в обстоятельствах, исключающих ответственность лица, либо преступность, наказуемость деяния. Подобного рода нормы являются более конкретными по своему содержанию, что выступает их очевидным достоинством.
Согласно законодательству Италии случаи мнимой обороны рассматриваются в соответствии с ч. 3 ст. 59 УК, посвященной фактической ошибке, в которой говорится: «...если лицо ошибочно полагало, что существуют обстоятельства, исключающие наказание, то эти обстоятельства всегда оцениваются в его пользу. Если речь идет об ошибке, вызванной неосторожностью лица, то наказуемость не исключается, когда совершенное деяние предусмотрено как неосторожное»8.
Пристального внимания заслуживают положения Уголовного кодекса Республики Беларусь. Так, ст. 37 УК Республики Беларусь «Ошибка в наличии обстоятельств, исключающих преступность деяния» определяет: «Если лицо вследствие заблуждения считало, что находится в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости, либо осуществляет задержание лица, совершившего преступление, но по обстоятельствам дела не должно было и не могло сознавать отсутствие обстоятельств, исключающих преступность деяния, его действия оцениваются соответственно по правилам статей 34, 35 и 36 настоящего Кодекса»9.
Несомненным достоинством подобного законодательного решения выступает регламентация возможной ошибки не только относительно права необходимой обороны, но и таких обстоятельств, исключающих преступность деяния, как крайняя необходимость и задержание лица, совершившего преступление. Точка зрения, которая получила признание и в теории российского уголовного права10.
Однако, как и в случае с общей нормой об ошибке, УК Республики Беларусь не дает определения мнимой обороны. С другой стороны недостатком подобной регламентации мнимой обороны является ее очевидное отождествление с обороной необходимой, имеющей совершенно иную социальную и правовую приро-
8 Уголовное право зарубежных государств. Общая часть / Под ред. И. Д. Козочкина. - М., 2003. С. 533.
9 Уголовный кодекс Республики Беларусь. - Минск, 2004. С. 29.
10 См., например: Мордовина А. А. Осуществление законного права как обстоятельство, исключающее преступность деяния: Дисс. ...канд. юрид. наук. - Ставрополь, 2005. С. 139; Фаткуллина М. Б. Юридические и фактические ошибки в уголовном праве: проблемы квалификации: Дисс. .канд. юрид. наук. - Екатеринбург, 2001. С. 148.
ду. Нет и не может быть правил оценки необходимой обороны, которые могут быть применены к мнимой обороне. Квалификация мнимой обороны может быть осуществлена только по правилам оценки самой мнимой обороны. Выделение в юридической литературе и судебной практике возможности привлечения мнимо обороняющегося к уголовной ответственности за превышение пределов необходимой обороны не опровергает, а лишь подтверждает высказанную мысль. Подобная правовая оценка есть фикция, единственной формой придания легитимности которой должна выступить ее законодательная регламентация в соответствующей специальной норме о мнимой обороне. В противном случае непонятно, как правоприменитель должен решать вопрос об ответственности мнимо обороняющегося, пытаясь установить несоответствие защиты посягательству, объективного подтверждения о существовании которого, естественно, он обнаружить просто не сможет. Поэтому, правило ответственности по ст.ст. 108, 114 УК РФ при совершении умышленных действий, выразившихся в явном несоответствии мнимой защиты мнимой опасности несуществующего в действительности посягательства, должно получить свое самостоятельное определение.
Ярким представителем третьей группы стран выступает Украина. Уголовный кодекс Украины относит мнимую оборону к обстоятельствам, исключающим преступность деяния, и в ч. 1 ст. 37 «Мнимая оборона» устанавливает: «Мнимой обороной признаются действия, связанные с причинением вреда при таких обстоятельствах, когда реального общественно опасного посягательства не было, и лицо, неправильно оценивая действия потерпевшего, лишь ошибочно допускало наличие такого посягательства»11.
Несомненным достоинством УК Украины является определение самого понятия мнимой обороны, а также четкая регламентация случаев, когда мнимая оборона исключает уголовную ответственность, когда лицо подлежит ответственности как за превышение пределов необходимой обороны либо за причинение вреда по неосторожности.
Согласно уголовному законодательству Украины, мнимая оборона исключает уголовную ответственность за причиненный вред лишь в случаях, когда сложившаяся обстановка давала лицу достаточные основания считать, что имело место реальное посягательство, и оно не осознавало и не могло осознавать ошибочности своего предположения (ч. 2 ст. 37 УК).
Вместе с тем, если лицо не осознавало и не могло осознавать ошибочности своего предположения, но при этом превысило пределы защиты, которые разрешаются в условиях соответствующего реального посягательства, оно подлежит уголовной ответственности как за превышение пределов необходимой обороны (ч. 3 ст. 37 УК).
Законодательное определение мнимой обороны в УК Украины как обстоятельства, исключающего преступность деяния, представляется не совсем обоснованным. Мнимая оборона, поставленная в ряду обороны необходимой, крайней необходимости не только не является поведением общественно полезным, но и относится к числу действий, которые не подвластны субъекту. Таковы, например, и действия невменяемых, а также лиц, не достигших возраста уголовной ответственности. Поэтому, представляется, что мнимая
11 Уголовный кодекс Украины / Науч. ред. В. Я. Тация, В. В. Сташиса; Перевод В. Ю. Гилеченко. - СПб., 2001. С. 38-39.
оборона не входит в понятие института обстоятельств, исключающих преступность деяния. В данном аспекте от УК Украины выгодно отличается уголовный закон Латвийской Республики, который относит мнимую оборону к обстоятельствам, исключающим уголовную ответственность. Статья 30 УК Латвийской Республики предусматривает: «Оборона считается мнимой в том случае, когда не было реального нападения, указанного в статье 29 настоящего закона, лицо по ошибке считало, что такое нападение совершается»12.
К последней группе стран наряду с Россией можно отнести Республику Казахстан. Как и уголовное законодательство России, Уголовный кодекс Казахстана не содержит нормы, регламентирующей мнимую оборону. Однако в соответствии с нормативным постановлением Пленума Верховного Суда Республики Казахстан от 11 мая 2007 года № 2: «Следует отличать необходимую оборону от мнимой обороны. При мнимой обороне общественно опасное посягательство фактически в реальности отсутствует, но обстановка происшествия дает основание обороняющемуся считать, что оно совершается, и он в связи с этим ошибочно полагает, что действует против такого посягательства»13.
В соответствии с позицией Верховного Суда Республики Казахстан за вред, причиненный при мнимой обороне, уголовная ответственность наступает лишь при наличии следующих оснований: 1) когда причинитель вреда в связи со сложившейся обстановкой обоснованно полагал, что он действует в состоянии необходимой обороны, но при этом превысил ее пределы; 2) когда при должной внимательности причинитель вреда мог правильно оценить обстановку и сделать вывод об отсутствии общественно опасного посягательства. В подобных случаях лицо несет ответственность по правилам о фактической ошибке, то есть за причинение вреда правоохраняемым объектам соответствующих лиц по неосторожности.
Следует отметить, что согласно ст. 4 Конституции Республики Казахстан, нормативные постановления Верховного Суда включаются в состав действующего права, а также являются общеобязательными и вводятся в действие со дня их официального опублико-вания14. Подобная определенность относительно юридической силы разъяснений Верховного Суда выгодно отличает правовую систему Казахстана от России, где дискуссия по поводу признания постановлений Пленума Верховного Суда РФ источниками уголовного права ведется до настоящего времени.
В контексте исследования законодательной регламентации мнимой обороны отдельного рассмотрения заслуживает уголовное право США, которое, как известно, формировалось под значительным влиянием английского права. Прежде всего, представляет интерес определение основания самого права необходимой обороны. Подавляющее большинство уголовных кодексов штатов, регламентируя институт необходимой обороны, используют так называемую категорию «разумной уверенности» (reasonable belief), которая по существу и составляет основание права обороны. Так, регламентируя оборону движимого имущества УК штата Нью-Йорк в § 35. 25 ст. 35 закрепляет следую-
12 Уголовный кодекс Латвийской Республики. - СПб., 2001. С. 70.
13 Нормативное постановление Пленума Верховного Суда Республики Казахстан «О применении законодательства о необходимой обороне» от 11.05.2007 г. № 2 / Интернет-ресурс: Ийр://гакоп.кг//оиг/пе\лв.
4 Там же.
щие положения: «Лицо может применить физическую силу к другому лицу, за исключением смертельной физической силы, тогда и в такой степени, когда и насколько, как оно разумно полагает (выделено мной. -Е. Р.), это необходимо для предотвращения или пресечения того, что. представляет собой совершение или попытку совершения таким другим лицом кражи либо причинение или попытку причинения им уголовно-наказуемого ущерба имуществу, но не такому, каким является помещение и любая недвижимость»15.
Как отмечают некоторые американские ученые, лицо, которое разумно, хотя и ошибочно, полагает необходимым применение силы, вероятнее всего будет признано действовавшим в состоянии необходимой обороны. Так, например, один человек может быть оправдан за убийство другого, который, угрожая убить его, полез в карман как будто за пистолетом. Но, как потом оказалось, пистолета у него не было, а в карман он полез за носовым платком.16
Категория «разумной уверенности», безусловно, создает максимально выгодные условия для лица, осуществляющего право на защиту. Установление действительности посягательства, исходя из совершенных действий, которые, как то полагается, выражают преступные намерения лица, и создают разумное убеждение у потерпевшего в неотвратимости нападения, несмотря на отсутствие внутренней решимости угрожающего совершить посягательство, отчасти может быть признан обоснованным.
Таким образом, действительность посягательства, согласно преобладающему подходу в американском праве, категория, прежде всего, субъективная, определяемая внутренним убеждением самого защищающегося. В этом вопросе заключается принципиальное отличие не только российского, но и уголовных законодательств большинства европейских стран, в которых действительность посягательства рассматривается как свойство, характеризующееся реальной возможностью причинения вреда охраняемым уголовным законом общественным отношениям. Поэтому можно утверждать, что в американской уголовно-правовой доктрине проблема мнимой обороны последовательно решена в рамках учения о необходимой обороне, а именно в определении основания права на защиту как субъективной уверенности лица в реальности посягательства. При этом добросовестная ошибка лица в действительности нападения также выступает надлежащим основанием права обороны. Подобное правило, в частности, прямо закреплено в п. 32 Главы I «Понятия и их толкование» Уголовного кодекса штата Висконсин: «.«разумная уверенность» имеет место и в том случае, когда она является по существу ошибоч-ной»17. Вместе с тем данный подход, связанный с перенесением акцента с объективного основания права необходимой обороны - общественно опасного посягательства, на субъективное - разумное убеждение в существовании такового, не лишен очевидных недостатков. Думается, в таком случае необходимая оборона просто теряет свои сущностные черты. Если несколько иначе рассмотреть все возможные следствия такого решения, то логично придти к выводу, что тогда
15 Уголовный кодекс штата Нью-Йорк / Интернет-ресурс:
http://www.legis.state.wi.us/rsb/stats.html
16 Цитата приведена по: Уголовное право зарубежных государств. Общая часть / Под ред. И. Д. Козочкина. - М., 2003. С. 158.
17 Уголовный кодекс штата Висконсин / Интернет-ресурс:
http://www.legis.state.wi.us/rsb/stats.html
вообще не имеет никакого значения, было основание причинения вреда реальным или мнимым. Таким образом, позиция американской уголовно-правовой доктрины в данном вопросе не выражает главного, а именно социальной значимости подобных деяний, и, следовательно, особенностей правовых последствий за их совершение.
Подводя итог рассмотрению норм уголовного права зарубежных стран, посвященных мнимой обороне, можно сделать следующие выводы: во-первых, в уголовных кодексах большинства зарубежных стран мнимая оборона имеет установленное законом основание для юридической оценки. Во-вторых, следует признать более обоснованной позицию тех стран, которые не ограничились определением общих положений об ошибке, а предусмотрели самостоятельные нормы, посвященные квалификации случаев мнимой обороны. Поскольку для правильного применения мнимой обороны как обстоятельства, исключающего уголовную ответственность, особенно важно сформулировать ее понятие, отсутствие которого не позволяет однозначно определить ее сущностные признаки, что, в свою очередь, негативно влияет на правоприменительную практику. В-третьих, подавляющее большинство зарубежных законодательств прямо регламентируют варианты привлечения лица к ответственности при мнимой обороне, если имевшая место ошибка была допущена по неосторожности и содеянное содержит признаки неосторожного преступления. Как представляется, те государства, которые наряду с этим отдельно предусмотрели условия ответственности за превышение пределов обороны от предполагаемого посягательства, правильно решили вопрос о квалификации действий лица, когда умысел последнего был направлен именно на совершение подобного рода привилегированного состава преступления.
Вряд ли следует оспаривать, что положительный опыт зарубежных стран в вопросе определения уголовно-правового значения мнимой обороны мог бы быть использован российским законодателем. Законодательное определение мнимой обороны устранило бы встречающиеся на практике случаи объективного вменения, способствовало бы укреплению законности.
Список литературы:
1. Додонов В. П., Капинус О. С. Необходимая оборона (сравнительный анализ современных уголовных законодательств) // Право и политика. - 2005. - № 3.
2. Жалинский А. Э. Современное немецкое уголовное право. - М., 2004.
3. Кузнецова Н. Ф., Решетников Ф. М. Основные черты нового Уголовного кодекса Испании // Вестник Московского ун-та. Серия 11. Право. - 1998. - № 2.
4. Мордовина А. А. Осуществление законного права как обстоятельство, исключающее преступность деяния: Дисс. .канд. юрид. наук. - Ставрополь, 2005.
5. Уголовное право зарубежных государств. Общая часть / Под ред. И. Д. Козочкина. - М., 2003.
6. Фаткуллина М. Б. Юридические и фактические ошибки в уголовном праве: проблемы квалификации: Дисс. .канд. юрид. наук. - Екатеринбург, 2001.
7. Уголовный кодекс Болгарии / Науч. ред., предисл. А.Н. Лукашова. - СПб., 2001.
8. Уголовный кодекс Германии / Науч. ред. и предисл. Д. А. Шестакова; Пер. с нем. Н. С. Рачковой. -СПб., 2003.
9. Уголовный кодекс Испании / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой и Ф. М. Решетникова. - М., 1998.
10. Уголовный кодекс Индии / Под ред. Б. С. Никифорова. - М., 1958.
11. Уголовный кодекс Индии / Науч. ред. и предисл. Р. М. Асланова; Пер. с англ. И. В. Мироновой. - СПб., 2003.
12. Уголовный кодекс Республики Беларусь. -Минск, 2004.
13. Уголовный кодекс Украины / Науч. ред. В. Я. Та-ция, В. В. Сташиса; Перевод В. Ю. Гилеченко. - СПб., 2001.
14. Уголовный кодекс Латвийской Республики. -СПб., 2001.
15. Уголовный кодекс Франции / Науч. ред. Л. В. Головко, Н. Е. Крыловой; Пер. с франц. и предисл. Н. Е. Крыловой. - СПб., 2002.
16. Уголовный кодекс Швейцарии / Науч. ред. А. В. Серебренниковой. - СПб., 2002.
17. Уголовный кодекс Швеции. - М., 2000.
18. Бюллетень Верховного Суда СССР. - 1984. - №
5.
19. 11йр://2акоп.к2//оиг/пете.
20. http://www.legis.state.wi.us/rsb/stats.html
РЕЦЕНЗИЯ
Научная статья Е. А. Русскевича посвящена рассмотрению особенностей регламентации мнимой обороны в уголовном законодательстве зарубежных стран. Данная тема является актуальной, поскольку в теории уголовного права вопрос о законодательном определении мнимой обороны в УК РФ до настоящего времени носит дискуссионный характер. В данной связи положительный опыт зарубежных стран в определении уголовно-правового значения мнимой обороны мог бы быть использован российским законодателем.
В статье Е. А. Русскевич приходит к выводу, что в уголовных кодексах большинства зарубежных стран мнимая оборона имеет установленное законом основание для юридической оценки. Автор справедливо обращает внимание, что следует признать более обоснованной позицию тех стран, которые не ограничились определением общих положений об ошибке, а предусмотрели самостоятельные нормы, посвященные квалификации случаев мнимой обороны. Некоторые высказанные автором статьи позиции являются дискуссионными, однако автор довольно убедительно обосновывает свою точку зрения.
Объем представленной научной статьи составляет 12 страниц. Содержание в полной мере соответствует предложенному названию. Статья отвечает всем требованиям, предъявляемым к аналогичным статьям, представленным для публикации в журналах, вошедших в перечень ведущих изданий ВАК Минобразования и науки РФ. Следовательно, работа Е. А. Русске-вича «Мнимая оборона в уголовном законодательстве зарубежных стран» может быть рекомендована к опубликованию.
Доцент кафедры уголовного права Московского университета МВД России,
к.ю.н.
Ерасов А. М.
