CC BY
12История Церкви
УДК 281.93
Свящ. В. А. Плаксин, магистр богословия, преподаватель Нижегородской духовной семинарии
Митрополит Николай (Кутепов) и духовные школы в 1950-1960-е гг.
*
Аннотация: В статье рассматриваются особенности получения духовного образования в СССР в 1950-1960-е гг. на примере жизненного пути митрополита Нижегородского и Арзамасского Николая (Кутепова).
Ключевые слова: митрополит Николай (Кутепов), богословские школы в 1950-1960-е гг., церковно-государственные взаимоотношения в 1950-1960-е гг.
Metropolitan Nikolai (Kutepov) and Theological Schools in the 1950s and 1960s
Abtfrad: The article discusses the features of obtaining a theological education in the USSR in the i95os-i96os. on the example of the life path of the Metropolitan of Nizhny Novgorod and Arzamas Nicholas (Kutepov).
Key words: Metropolitan Nicholas (Kutepov), theological schools in the i95os-i96os, church-ftate relations in the i95os-i96os. Тяжелые послевоенные годы ознаменовались в Русской Церкви взлетом в церковном образовании: спустя чуть более половины столетия на канонической территории Московского патриархата наблюдается открытие академий и семинарий, ежегодно выпускающих специалистов во всех отраслях церковной жизни. Однако если ближе рассмотреть бытовые и социальные условия, в которых проживали воспитанники, составившие первые выпуски реставрированных духовных учебных заведений, можно лишь поразиться тяжести этих условий и тому, с каким горячим желанием, проявляя стойкость духа, молодые люди получали эти драгоценные знания. Жизненный путь митрополита Николая (Кутепова) провел его последовательно через стены Московской и Ленинградской духовных школ в качестве студента, а также Киевской и Саратовской семинарий уже в звании преподавателя и инспектора. Такой широкий и живой опыт соприкосновения с разными аспектами формирования основ учебного процесса в столь впечатляющем числе учебных заведений достоин самого тщательного и внимательного рассмотрения.
Преемница Славяно-греко-латинской академии, Московская духовная академия являлась на протяжении долгого времени одним из основных духовных учебных заведений Российской империи. Новая ее история началась после знаменитой встречи И. В. Сталина с митрополитами Сергием (Страгородским), Алексием (Симанским) и Николаем (Ярушевичем), когда глава страны разрешил открытие столь необходимых
курсов для подготовки священнослужителей. Затем московская духовная школа в 1946 году, так же, как и ленинградская, довольно быстро эволюционировала из богословско-пастырских курсов в привычную, приближенную к дореволюционной, форму. Постепенно формировался профессорско-преподавательский коллектив, начинали появляться первые учебные пособия. «С известием об открытии в Москве Духовных школ в адрес Богословского Института стали поступать книжные пожертвования. Преимущественно книжные собрания безвозмездно передавались бывшими профессорами и преподавателями Московской Духовной Академии»1. Уже в 1949 году академия вернулась на свое привычное место — в Свято-Троицкую Сергиеву лавру, под духовный покров Божией Матери и преподобного Сергия.
Владыка Николай находился в числе воспитанников Московской семинарии с 1950-го по 1952-й год, поступив сразу на третий курс, в период ректорства протоиерея Константина Ружицкого, который запомнился современникам как строгий, но справедливый руководитель. «С приходом ректора отца Константина Ружицкого и инспектора Н. П. Доктусова дисциплина в духовных школах стала строже»2. Учеба в стенах московской духовной школы в рассматриваемый период требовала от воспитанников не только напряжения умственных способностей для изучения церковных дисциплин, но и нескончаемого терпения в перенесении бытовых неудобств. «Прошло уже несколько лет, как духовные школы обосновались в Лавре, а парового отопления в помещениях все еще не было»5. Более того, ближе к концу времени, отведенного для освоения учебных предметов, будущий митрополит столкнулся с еще одним проявлением сложности церковно-государственных отношений в рассматриваемый период: органы госбезопасности незадолго до выпускных экзаменов припомнили студенту Николаю Кутепову близкое общение и нахождение в должности секретаря при архиепископе Тульском и Белевском Антонии (Марценко), арестованном и осужденном по статье 54-1а, 54-10 УК УССР — «за измену Родине». Помимо воздействия в виде морального давления, следственные органы продержали будущего владыку Николая
месяц под домашним арестом, допрашивая его также по подозрению в антисоветской деятельности. Доказав свою невиновность, владыка смог мобилизовать свои силы и закончить обучение в Московской духовной семинарии по второму разряду при отличном поведении.
Подозрения и попытка обвинения оказали свое негативное воздействие на дальнейшую судьбу будущего архипастыря — не получив, несмотря на твердое желание продолжать обучение, направления в академию, он был также уволен из числа сотрудников Тульской епархии. Бытовые неудобства, сложность нахождения общего языка с гораздо более младшими по возрасту и жизненному опыту сокурсниками (Николаю Кутепову, воевавшему в годы Великой Отечественной войны и имевшему боевые ранения, на момент поступления было уже 25 лет), необходимость освоения учебной программы под давлением следственных органов, отстранение от несения церковных послушаний — все эти преграды, казалось бы, должны были разуверить молодого юношу в необходимости становиться пастырем Церкви. Однако, по воспоминаниям однокурсников, весьма быстро среди студентов Николай обретает друзей, с некоторыми из которых он будет продолжать общение на протяжении многих лет после окончания семинарии, став для сокурсников старшем товарищем, на которого хотели равняться. По словам митрополита Владимира (Котлярова), «еще в семинарии мы увидели в нем человека цельного, человека, прошедшего войну... Должен сказать, что Владыка Николай всегда был необыкновенно добрым человеком, хлебосольным, гостеприимным»4. Здесь же возникает у будущего архипастыря желание связать свою жизнь с подвигом иночества, которое еще больше укрепляется сразу после окончания семинарии во время поездки к оптинскому старцу Мелетию. Ощущение своей правоты и невиновности перед лицом допрашивавших и обвинявших лишь морально укрепило будущего митрополита — известно, что и впоследствии он никогда не демонстрировал робости и страха пред лицом власть имущих, отстаивая интересы Матери-Церкви и уповая на помощь свыше. Благодаря этой
нерушимой надежде на Господа и многочисленным молитвам через некоторое время чудесным образом открывается и возможность продолжения духовного образования.
Путь будущего митрополита к стенам Ленинградской духовной академии был непрост. Лишь спустя год после окончания семинарии, благодаря знакомству с епископом Вологодским и Череповецким Гавриилом (Огородниковым) появляется возможность продолжить обучение церковным наукам. Безбоязненный владыка не только принял выпускника с ярким и тревожным клеймом «неблагонадежного» в клир, но и всячески способствовал его дальнейшему обучению, преподав свое архиерейское благословение на поступление Николая в число студентов Ленинградской академии — сначала на заочном (с 1953 года), а затем (с 1954-го) — и на очном отделении, при ректоре протоиерее Михаиле Сперанском.
Когда с 1946 году Ленинградские богословско-пастырские курсы преобразовались в Ленинградскую академию, параллельно с этим процессом, в Москве, для Русской Церкви наступило новое благодатное время: церковно-государственные отношения еще не укрепились, но уже воссияла надежда на то, что полноценное возрождение в деле духовного образования не за горами. «Через несколько лет лучшие выпускники возрожденной Духовной школы приступили к служению на ответственных церковных послушаниях: стали архиереями, настоятелями крупнейших приходов, сотрудниками синодальных учреждений»5. Обескровленная Церковь нуждалась в новых диаконах, священниках и архиереях, и теперь все, имевшие отношение к учебному процессу, старались использовать последние силы для того, чтобы каждый выпуск семинарии и академии получал необходимые для служения в непростых условиях знания и навыки. «В ходе подготовки к преобразованию Богословских курсов в полноценные Духовные семинарии Священный Синод 4 апреля 1946 года учредил Учебный комитет Московской Патриархии. Девять с половиной лет, до самой кончины, его ревностно возглавлял митрополит Григорий (Чуков)»6.
Если учеба в Московской семинарии открыла будущему нижегородскому святителю дорогу к освоению церковных дисциплин и закалила через преодоление всевозможных социально-бытовых трудностей, то Ленинградская академия твердо направила его по пути освоения богословской премудрости и утверждения в деле послушания Церкви. Труды по продолжению духовного образования и служения в диакон-ском сане — вот два основных аспекта жизни будущего митрополита на протяжении значительного периода его жизни — с 1954-го по 1958-й год. Безусловно, при том серьезном и вдумчивом подходе, который святитель демонстрировал во всех своих начинаниях, тяжело было совмещать обязанности диакона с учебными нагрузками. Столкнувшись на первых курсах со сложностями в усвоении древних языков, диакон Николай уже на третьем курсе сдает эти предметы на оценку «хорошо», а весь академический курс заканчивает с прекрасным результатом — по первому разряду, с присвоением ученой степени кандидата богословия. Сохранились документы из личного дела студента Ленинградской академии диакона Николая Кутепова, в которых было решено «повысить стипендию на 25% за сентябрь и октябрь м-цы за отлично написанные семестровые сочинения диакону Кутепову Николаю»7.
Учитывая глубокую заинтересованность будущего митрополита в получении духовного образования и твердость в преодолении всевозможных преград, совершенно не удивительно, что после окончания обучения в Ленинградской духовной академии диакон Николай Кутепов подает прошение о назначении его в одну из существующих на тот момент семинарий на должность преподавателя. Данное служение ему суждено было нести сначала в Киевской духовной школе, а затем — в Саратовской семинарии, но и в этот раз, к сожалению, напряженные церковно-политические отношения в описываемый период неожиданно дали о себе знать. Служение в качестве преподавателя и инспектора продлилось совсем недолго, с 1958-го по 1961-й годы, после этого последовало рукоположение в епископский сан и необходимость решения совсем иных задач и проблем.
Наследница Киево-Могилянской академии начала XVII столетия и дореволюционной Киевской духовной академии, закрытой советской властью в конце первой четверти XX столетия, Киевская духовная семинария вновь открылась лишь в 1947 году, при ректорстве протоиерея Сергия Афонского. Первоначально она находилась при Михайловском монастыре. Вскоре, однако, обитель была закрыта, и духовная школа переселилась к Андреевской церкви, помещения которой довольно мало подходили для нужд семинарии. Более того, общее состояние наследницы Киевской академии на рубеже 50-60-х годов было крайне тревожным. Советское государство ввело ряд ограничений на некоторые бытовые аспекты жизни духовной школы. Кроме того, «совет по делам Русской Православной церкви запретил прием в семинарии лиц с высшим и средним специальным образованием, а также предписал принимать в духовные школы только тех, кто прошел службу в армии»8. Именно в это сложное время будущий нижегородский святитель прибывает в киевскую школу, где становится преподавателем и инспектором, а также совсем вскоре принимает священный сан. Безусловно, столь резко обрушившаяся нагрузка изматывала, однако горение духа помогало пересиливать усталость. Есть еще один любопытный момент из биографии владыки того периода. Имея некоторые сложности в усвоении древних языков, по итогам окончания семинарии он получил за церковнославянский язык оценку «удовлетворительно». Теперь же, после назначения преподавателем именно этой дисциплины, Божиим Промыслом было определено с необходимостью наверстать когда-то упущенное, что и было сделано, несмотря на иные тяготы и напряжение всех сил. К сожалению, в стенах киевской духовной школы священник Николай Кутепов трудился недолго: под давлением властей, настаивавших на закрытии как ее, так и ряда других семинарий, преподавательская корпорация настраивалась на скорый роспуск. И в конце 1959 года перед будущим владыкой предстало новое место для служения — Саратовская духовная семинария, где он так же ревностно будет трудиться в звании инспектора. Незадолго до отправления в Саратов происходит одно из самых
важных событий в жизни Николая Кутепова — он принимает постриг с сохранением имени, войдя в историю еще и как последний постриженик Киево-Печерской Лавры до ее закрытия в 1960 году.
Саратовская семинария, известная с 1830 года, просуществовала практически до своего девяностолетнего юбилея и была закрыта в 1919 году. Новое ее открытие состоялось лишь в 1947 году благодаря попечению ростовского епископа Бориса (Вик), который передал для нужд учащихся здание, в котором жил до этого сам. За десять лет возрожденная духовная школа Саратова добилась значительных успехов. Несмотря на бытовые неудобства, неустроенность и недостаток преподавателей и учебных пособий, внутренняя готовность преодолеть трудности ради благого и богоугодного дела помогала превозмогать всевозможные преграды. При ректоре архимандрите Феогносте (Дерюгине), а также сменившем его через два года протоиерее Иоанне Сокаль и служившем несколько лет до самого закрытия архимандрите Феодосии (Погорском) «за 13 лет своего существования Саратовская духовная семинария подготовила около 120 священников»9. К сожалению, прибывший в начале 1960 года иеромонах Николай (Кутепов) прослужил здесь в должности инспектора лишь около полутора лет — советские власти, аргументируя недостаточностью числа воспитанников для существования самостоятельного учебного заведения, принудили святейшего патриарха Алексия I закрыть не только Киевскую, но также Саратовскую и Ставропольскую семинарии. «Натиск атеистической власти набирал силу, и в шестидесятые годы стали закрывать только что вставшие на ноги приходы и монастыри, духовные школы. И для студентов, и для преподавателей те времена были экзаменом их веры и преданности Церкви»10. В данный период своей жизни будущий митрополит трудился столь же деятельно и активно, как и всегда. К слову, помощником ему был назначен молодой иеромонах Иоанн (Снычев), уже знакомый по параллельной учебе в стенах Ленинградской духовной академии. Ревностно исполняя послушание инспектора и совершая дело служения и проповедования в семинарском храме, иеромонах Николай был, безусловно, опечален,
когда столкнулся в 1961 году не только с закрытием Саратовской духовной семинарии и невозможностью продолжать здесь послушание, но кроме того — с отказом Учебного комитета в его просьбе о предоставлении нового места для служения на ниве духовного просвещения.
Активный и деятельный, но при этом вдумчивый и строгий в вопросах морали, молодой иеромонах хорошо зарекомендовал себя в каждом из мест, где волею Божией ему приходилось себя проявлять. «Это необыкновенно прямой, бесхитростный человек, великолепный организатор, талантливый руководитель. Куда бы он не приезжал, на какой бы кафедре не оказывался, он очень быстро и с успехом умел наладить хозяйство, сразу же заводил контакты, находил специалистов, устанавливал связи, и начиналась работа, делалось хорошее нужное дело»11. Совершенно закономерно, что уже вскоре, спустя два месяца, он был рукоположен в епископа и направлен на Мукачевскую и Ужгородскую кафедру. Необходимо отметить, что недолгий, но богатый на события период приобщения к учебному процессу со стороны профессорско-преподавательской корпорации навсегда отложился в сердце будущего святителя. Плодом этих теплых воспоминаний является дорогая всем нам Нижегородская духовная семинария, в устроении которой владыка Николай при первой возможности воплотил глубоко поразившую его сердце любовь к духовной школе и всем составляющим процесса преподавания духовного образования.
Пристально всматриваясь в события, сопровождавшие годы, проведенные будущим нижегородским святителем в трудах по получению духовного образования, мы видим, как через преодоление разнообразных трудностей целое поколение студентов духовных школ приобретало не только знания по изучаемым предметам, но и крепкую закалку, помогавшую в дальнейшем служении являть себя верными тружениками на ниве возделывания винограда Христова. «Случаи репрессий в отношении учащихся духовных школ в конце 1940-х — начале 1950-х гг. были не такими уж редкими. Первый арест семинариста произошел уже в 1947 г., еще один — в 1950 г. и т. д. Учащихся изгоняли не только
за пребывание в годы войны на оккупированной территории, но и по другим „политическим" причинам»11. Из биографий множества церковных деятелей рассматриваемой эпохи вырисовывается общий облик доброго пастыря и архипастыря второй половины XX столетия — притесняемые, но не сломленные, гонимые, но не предавшие своих идеалов, эти подвижники благочестия положили свои драгоценные труды в фундамент нового образа существования Церкви. Богатыри духа и бесстрашные воины не только с духами злобы, но и с земными врагами Божьего стада, они навсегда вписали себя в историю современного периода становления Матери-Церкви.
Примечания и библиографические ссылки
1. Феофилакт (Моисеев), игум. Библиотека Московской духовной академии. Богословские труды. Юбилейный сборник Московской духовной академии. М., 2010. С. 259.
2. Трофимчук М. Х. Академия у Троицы. Воспоминания. 1944-2004. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2005. С. 117.
3. Там же. С. 109.
4. Святитель / Сост. и ред. Т. Е. Упирвицкая. Н. Новгород, 2001. С. 16-17.
5. Преемство. Вера и служение Санкт-Петербургской духовной Академии и Семинарии. СПб., 2007. С. 87.
6. Семинарский храм Санкт-Петербургской духовной академии. СПб., 2012. С. 55.
7. Выписка из журнала 12/282. Личное дело студента диакона Николая Кутепова, хранящееся в архиве Санкт-Петербургской духовной академии и семинарии.
8. Дьяконов А. В. Митрополит Нижегородский и Арзамасский Николай (Кутепов) и его время. Очерки из жизни. Н. Новгород, 2018. С. 47.
9. Саратовская православная духовная семинария. История и современность. Саратов: Изд-во Саратовской епархии, 2010. С. 182.
10. Трофимчук М. Х. Академия у Троицы. Воспоминания. 1944-2004. Указ. изд. С. 117.
11. Святитель. Указ. изд. С. 17.
12. Шкаровский М. В. Санкт-Петербургские (Ленинградские) духовные школы во 2-й половине XX — начале XXI века. СПб., 2015. С. 179.
Библиография
1. Дьяконов А. В. Митрополит Нижегородский и Арзамасский Николай (Кутепов) и его время. Очерки из жизни. Н. Новгород, 2018. 168 с.
2. История Киевской духовной академии. Ьпр://к^а1$.к1еу.иа/1йопа-кЛа/.
3. Личное дело студента диакона Николая Кутепова, хранящееся в архиве Санкт-Петербургской духовной академии и семинарии.
4. Личный архив митрополита Нижегородского и Арзамасского Николая (Кутепова), хранящийся в фонде Фундаментальной библиотеки Нижегородской духовной семинарии.
5. Преемство. Вера и служение Санкт-Петербургской духовной Академии и Семинарии. СПб., 2007. 95 с.
6. Саратовская православная духовная семинария. История и современность. Саратов: Изд-во Саратовской епархии, 2010. 210 с.
7. Святители земли Нижегородской. Н. Новгород, 2003. 540 с.
8. Святитель / Сост. и ред. Т. Е. Упирвицкая. Н. Новгород, 2001. 96 с.
9. Семинарский храм Санкт-Петербургской духовной академии. СПб., 2012. 144 с.
10. Трофимчук М. Х. Академия у Троицы. Воспоминания. 1944-2004. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2005. 640 с.
11. Феофилакт (Моисеев), игум. Библиотека Московской духовной академии. Богословские труды. Юбилейный сборник Московской духовной Академии. М., 2010. 472 с.
12. Шкаровский М. В. Санкт-Петербургские (Ленинградские) духовные школы во 2-й половине XX — начале XXI века. СПб., 2015. 560 с.
