CC BY
33История Церкви
Иерей Димитрий Сафронов, магистр богословия
УДК 281.93
Митрополит Филарет (Дроздов) и князь В. Ф. Одоевский
Аннотация. В статье рассматриваются мнения митрополита Филарета (Дроздова) и князя В. Ф. Одоевского по актуальной в Российской империи XIX в. церковно-социальной проблематике. Речь идет, в первую очередь, о полемике относительно преподавания Закона Божия и о формах церковного пения. Несмотря на то, что рассматриваемые позиции мыслителей зачастую не совпадают, тем не менее, отмечается конгениальность их базовых установок, обусловленных стремлением к служению Церкви и обществу.
Ключевые слова: митрополит Филарет (Дроздов), князь В. Ф. Одоевский, народное образование, закон Божий, церковное пение.
5-9 мая 1844 г. митрополиту Филарету поступило распоряжение Святейшего Синода, в котором московскому святителю поручалось рассмотреть рукопись книги под заглавием «Руководство к познанию закона Божия, составленное для сельскаго юношества». Спустя полгода, 31 октября того же 1844 г., митрополит Филарет посылает письмо на имя обер-прокурора Святейшего Синода графа Н. А. Протасова с «мнением и заключением» по поводу данной рукописи, а также объяснительную записку, содержащую «по сему делу соображения и заключение». В этой объяснительной записке святитель подробно разбирает предложенную ему на рассмотрение рукопись и говорит о ее непригодности к указанной в заглавии цели. Представим пять пунктов, по которым он забраковывает данное сочинение.
1. «План, по которому расположено руководство, хотя есть в существе обыкновенный катихизический, покрыт другим искусственным расположением и раздроблением предметов, которое не приспособлено к понятию детей, без нужды противоречит общепринятой богословской терминологии»1.
2. «Есть признаки, что руководство составляемо было с поспешностью»2, отсюда некоторые неточности в формулировках.
3. «Выражение учения, употребленное в руководстве, нередко представляется не довольно простым, и неприспособленно к понятию детей, особенно поселянских»3.
4. «О точности выражений также не везде приложено старание».
5. И наконец последнее, святителю не нравится название представленной рукописи. «Назначение катихизиса очень частное, для сельскаго юношества подает мысль, сколько нужно будет катихизисов, если составлять особый для каждаго звания и состояния»4.
После подробного разбора каждого из пунктов митрополит Филарет предлагает Святейшему Синоду рукопись своей собственной книги5. «На сих разсуждениях, — пишет он,— основался для меня следующий план работы для составления учебной книжки.
I. Текст краткой священной истории, одобренный Святейшим Синодом, употребить как он есть.
II. Каждой статье текста приложить вопросы и ответы о содержании той же статьи, с некоторыми дополнениями, сообразными с понятием и потребностью учеников.
III. Краткий катихизис, одобренный Святейшим Синодом, дополнить и приспособить к настоящему его назначению. В особенности применительно к сему назначению, при изъяснении пятой заповеди, обязанности к Государю изложить особою статьею.
IV. Ради единства учения, в состав дополнений заимствовать из пространнаго катихизиса то, что в нем более просто и что соответствует назначению составляемой учебной книжки.
V. Книжке дать название, которое бы соответствовало ея назначению для сельских училищ, но которое не уделяло бы от нея учеников и читателей других званий.
По сему плану составлено представляемое при сем. Христианское православное учение, приспособленное к употреблению в первоначальном обучении и к общенародному наставлению.
Может быть, неизлишне предупредить мысль, не представится ли сия книжка несколько обширною. По моему мнению, сие не составляет затруднения. Сообразуясь с возрастом учащихся и с пространством данного времени, наставник может иное в классической книге пропустить или отложить до другаго времени. Это сделать и не отличному наставнику легче, нежели дополнить книгу, если бы она оказалась слишком кратка. Наблюдение над законоучителями не раз давало случай заметить, что, думая дополнить учебную книгу, они уклоняются к предметам посторонним и не выдерживают сообразности учения с понятием и потребностью учащихся»6.
Что стало далее с книгой, отправленной митрополитом Московским, можно только предполагать. Точно известно, что 14 февраля 1846 г. она была передана через обер-прокурора графа Н. А. Протасова в министерство государственных имуществ, графу П. Д. Киселеву7. Почему книга
не была рассмотрена в Синоде, неизвестно. Скорее всего, это связано с тем, что в ведении министерства государственных имуществ были вопросы образования крестьян. А граф Киселев проводил тогда реформу сельского образования.
Князь В. Ф. Одоевский состоял в это время в должности члена ученого комитета при данном министерстве, в качестве консультанта по педагогическим вопросам. Именно ему министр поручил рассмотреть рукопись московского митрополита. Князь Одоевский со свойственной ему тщательностью исследовал рукопись и подверг ее жесточайшей критике. Ниже мы приводим письмо Одоевского к министру П. Д. Киселеву с отзывом о рассмотренной рукописи.
«Ваше сиятельство! Директор 1-го департамента отношением от сего 16. VI 1846 г. за № 2906 сообщил мне приказание ваше просмотреть с возможной скоростью рукопись „Христианское православное учение, приспособленное к употреблению в первоначальном обучении" и, если в ней найдены будут некоторые места, требующие удобопонятнейшего для крестьян изложения, то о том представить вашему сиятельству, присовокупляя к тому, что сия рукопись составлена по изъявленному вами желанию: иметь для крестьян сокращенный катехизис, примененный к степени образования и главнейшим обязанностям сельского состояния, дабы молодые крестьяне могли находить в содержащихся в нем толкованиях ясное приноровление к обстоятельствам их жизни.
Признаюсь откровенно, что, сколько ни лестно мне поручение Вашего сиятельства, но я был остановлен вопросом: до какой степени я в сем деле могу не стесняться в выражениях, дабы сделать мое убеждение вполне ясным, а изложение к делу пригодным.
Как сын православной церкви, я, по общему обычаю, ограничиваюсь убеждением, что эта книжка хороша, ибо согласна с христианским церковным учением, что сие не может быть иначе, ибо написана она одним из первейших наших архипастырей, и что если и представлялись бы мне какие-либо сомнения, то я их должен приписать не чему иному, как слабости собственного моего разумения. Но если Ваше сиятельство
требуете от меня как начальник от подчиненного, чтобы я по долгу верноподданнической присяги, обязывающей нас во всех случаях без исключения говорить правду, без всякого потворства и боязни, сказал мое мнение по крайнему моему разумению, тогда я скажу вашему сиятельству как государственному мужу, от государя доверенному, и как бы перед собственным лицом его, что:
Несмотря на свои достоинства, от начала до конца, с весьма немногими исключениями сия рукопись ни по содержанию, ни по форме ничем не отличается от всех доныне изданных синодом для народного употребления книг, т. е. предположенной вашим сиятельством важной государственной цели не соответствует, к преподаванию молодым крестьянам и вообще к житейскому быту нисколько неприменима и для нравственности крестьян не только бесполезна, но и вредна, ибо простое нравственное христианское учение выражает в речах, имеющих монашеский условный смысл, но не только простому крестьянину, но и образованному мирянину неудобопонятный, и, таким образом, оставляет читателя вне всякого и христианского и нравственного учения.
Прочитав сие мое резкое, но искреннее убеждение, Ваше сиятельство не удивитесь всем оговоркам, коими я начал сие письмо.
Прежде, нежели пойду просить вас, чтобы сие мнение мое было известно лишь Вашему сиятельству и, если вам будет угодно, государю, но более никому, ибо я не только чиновник, но, к несчастью, и литератор, следственно, представляю много сторон для атаки, тем более, что написал на своем веку более двух строк, забывая иногда, как в настоящем случае, знаменитые слова Ришелье donnez moi deux lignes de l'ecriture d'un homme etc... [дайте мне две строки из сочинения любого человека и т. д.] не боюсь явного преследования, но боюсь тайных гонений, ибо имею много врагов, которые уже не раз пытались очернить меня перед правительством и мою добросовестность представить совсем в ином виде.
Говоря с Вашим сиятельством, человеком благородным и про -свещенным, я с спокойной совестью принимаюсь за рассмотрение рукописи.
Чтобы оценить ее, должно мысленно перенестись в круг молодых крестьян, едва умеющих читать, и посмотреть, как дело будет на практике»8.
Далее Одоевский предлагает графу мысленно переместиться в сельскую школу и представить, как молодой крестьянин будет читать эту книгу. К письму также в качестве приложения были представлены 348 примечаний к различным местам этой книги.
В Отделе рукописей Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге, в архиве Одоевского нам удалось найти эти комментарии. И поскольку они никогда не издавались, представляется целесообразным привести их в качестве приложения к данной работе.
В том же архиве нам удалось также найти черновой вариант приведенного выше письма к графу Киселеву, содержание которого гораздо шире, чем чистовой вариант. Так, очень интересно высказывание, в котором Одоевский называет московского митрополита «этими людьми». Он пишет графу о совершенной негодности книги к «общенародному» употреблению: «Что сказать мне Вашему сиятельству об этой рукописи? С тяжкою грустию прочел я ее; она есть повторение того же, что прежде было написано в этом роде, т. е., по совести и по существу, она просто никуда не годится; фразы и фразы, ни к жизни, ни к какому делу непре-менимыя и непонятныя не только крестьянину, но и образованному человеку, не прочитавшему сотни книг по сему предмету; у этих господ свой язык, свои заветныя слова, которым придают произвольный смысл и от которых они никак не хотят отстать, полагая, вероятно, что в этих словах и заключается все дело; потому требуют большею частию заучивания этих слов наизусть, и когда ребенок, несколько развитый, скажет ту же мысль своими словами, они, как я нередко замечал, говорят, что это совсем не то»9.
Еще князь указывает на то, что книга, если будет издана, окажется не только не полезной, но и даже вредной: «Даже в высших заведениях ученики оставляют надежду понять эти сложные фразы и стараются просто выучить их наизусть, только чтобы ответить на экзамене, затем
для жизни от этих фраз не остается ничего, а между тем молодой человек с первого шага в сем приучается этим способом хитрить и лицемерить. Низшему кругу еще хуже: здесь непонятные слова делаются основанием самых ложных и опасных понятий, и в сем-то главнейшие должно искать причины распространения известнаго противоборства, которое потом так трудно искоренить. Таким образом, эти господа достигают цели совершенно противоположной тому, к чему бы должно было бы направить свои усилия и рыть яму собственному делу. Вообще эти господа и по воспитанию своему, и по направлению понятий привыкли ораторствовать, говорить людям, но о необходимости говорить с людьми никто из них как бы не помышляет, тогда как их противники говорят с людьми; что удивительного, что слова последних без пособия пови-нуйских мер действуют, а первых большею частию идут на ветер»10.
Далее на полях черновика карандашом оставлено восклицание князя, в котором можно видеть, как близко к сердцу принимал Владимир Федорович свою деятельность, как глубоко трогало его дело просвещения простого народа. В душевном порыве он взывает: «Дайте народу простое, понятное, ему необходимо нужное, оставьте другим ученое, глубокое, таинственное, мистическое!»11
Из приведенных выше высказываний князя можно видеть, с какой ответственностью и добросовестностью он подходил к порученному заданию. С каким бесстрашием он поставил свое мнение против мнения одного из самых высоких иерархов Церкви. Любой другой на его месте мог просто отмахнуться от рукописи, сказать, что книга святителя Филарета не может быть плохой, но не таким был князь Одоевский. Слишком глубоко волновал его вопрос образования крестьян.
Дальнейшая судьба рукописи книги московского святителя неизвестна. В черновом варианте письма к графу Киселеву можно найти такую фразу: «Некоторые замечания отмечены знаками = из любопытства, рукопись будет возвращена Сочинителю в том виде как она есть, то есть с одними подчеркнутыми словами, то она и возвратится почти в том же виде»12. Скорее всего, книга так и не была издана, «...так как
после 1846 г. всякие дальнейшие сообщения в делах министерства государственных имуществ о подготовке книги к печати прекращаются»13.
***
Заочное противостояние князя В. Ф. Одоевского и святителя Филарета в деле народного образования продолжилось три года спустя. В 1849 г. в Санкт-Петербурге была издана книга «Рассказы о Боге, человеке и природе, чтение для детей дома и в школе». Авторами ее были два друга — В. Ф. Одоевский и А. П. Заблоцкий-Десятовский. В основе книги лежал переработанный учебник виртембергского педагога Вурста: Das erfte Schulbuch.
В этой книге «на 247 страницах в 12 долю листа трактуется и о морали, и о начатках естественной истории, дается краткое обозрение священной истории, наконец рассказывается „история общественной жизни, ея потребностей и обязанностей"»14.
В книге давались первые сведения об анатомии, физиологии и психологии. Например, князь Одоевский следующим образом описывает душу человека: «Эта внутренняя и невидимая сила, которая в минуту смерти оставляет людей и животных, называется душою. Человеческая душа оживляет и движет человеческую силу, душа животных оживляет и движет тела животных. Человеческая душа может узнавать, посредством чувств, что около человека происходит, и душа животных может то же делать. В этом случае души человеческия и животных схожи между собою. Человеческая душа имеет большее превосходство пред душою животных, и потому она называется еще иначе: она есть дух. Дух человека есть „я" в человеке, существо невидимое в нас, способное думать. Дух человека может различать справедливое от несправедливаго, хорошее от дурного и истинное от ложнаго, и этот дух невидим»15.
В книге большое внимания уделено естествознанию. Этому предмету посвящено 86 страниц, то есть чуть больше трети книги. В начале говорится о «местожительстве» и его окрестностях, потом сообщаются краткие сведения по географии, ботанике, зоологии, о силах и явлениях
в природе. Но самый большой раздел книги отведен для истории общественной жизни, ее потребностей и обязанностей, а также учению о морали, отношение и обязанности человека к Богу и человека к человеку.
«История общественной жизни в 11 рассказах рисует нам создание современнаго государства на основании теории „естественнаго права". Здесь даются ответы на следующие вопросы: Как и для чего небольшия семейства соединяются в одно большое? Почему является необходимость в начальстве, в общественных сборах, податях, законах, наказаниях? В общественных работах и учреждениях полиции, сельском правлении и школе? Венцом образования человеческаго общества является учреждение „верховной законной власти, необходимой для счастья всех и каждаго".
Изложение этой части очень популярно и приноравливается к понятиям русского крестьянина. Необходимость какого-либо учреждения доказывается при помощи примера. Описывается пожар от неосторожного обращения с огнем и, как следствие, выводится необходимость установления денежного штрафа, то есть известного наказания. Подобным образом выводится необходимость школы, о которой говорится следующее:
„Положено было выстроить особый дом для школы и, так как приношения были очень значительны, то не только построили для школы красивый дом, но из лишних денег составили еще особый капитал на покупку книг, бумаги и проч. Когда школа была отстроена, рядом с сельским правлением, на лучшем месте в деревне, то все отцы привели в нее детей своих. Все селение убедилось в том, что воспитание и обучение детей есть важнейшее дело в общественной жизни"»16.
Об установлении начальства книга говорит, что оно дано для того, чтобы заботиться об общей пользе, «принимать заблаговременно меры против несчастий», а также для того, чтобы наблюдать за каждым, чтобы он в точности исполнял свои обязанности17.
Об отношении человека к Богу в книге князя Одоевского говорится следующее: «Бог есть высочайшее и достойнейшее любви благо,
потому что все блага от Него происходят. Он любит нас, как своих детей, и потому мы должны Его также любить от всего сердца, и ничего в мире мы не должны любить более Его; ничего мы охотнее не должны слушать, как истинное учение о Боге...»18
Владимир Федорович «верит, что в каждом человеке, какую бы низкую ступень в обществе он не занимал, теплится Божия искорка, находится стремление к свету, истине и любви. И подействовать на эту сторону человека, пробудить в нем лучшия качества души, сделать его действительно человеком — вот цель Одоевскаго. Поэтому-то он с такой теплотою, с такой искренней любовью говорит о Боге как о Творце и Промыслителе человечества, как о источнике чистой любви.»19
В своей книге «князь Одоевский обращался вообще к человеку, и так как крестьянство стояло на низкой ступени развития, то он изобретал особую манеру изложения, особые педагогические приемы, но и только. Его книга не видела в крестьянах что-либо особенное, отличающееся от других сословий Российской империи»20.
В печать книга Одоевского и Заблоцкого была пропущена цензором — профессором И. Срезневским. Но не успела она получить широкое распространение, как в Святейший Синод поступило донесение от святителя Филарета (Дроздова), что книга составлена «неосмотрительно» и вряд ли может принести «добрые плоды». Основное обвинение митрополит Филарет направил на первую часть книги, в которой излагалась история общественной жизни. Московский митрополит писал:
«Таким образом в десяти разсказах представляется образование общества и управления без Бога и без царя; ибо в них ни о Боге, ни о царе не упоминается.
В разсказе одиннадцатом, наконец, Русский наставник, вероятно, поправляет Вурста, изображая благотворность царской власти. Но одним разсказом будут ли изглаждены впечатления десяти предшествующих? Притом царь представляется здесь не от Бога поставленным.»21
Это высказывание особенно интересно, так, как на 28 странице четко написано: «.что над нею есть Царь, власть котораго от Бога».
А также: «... против царскаго указа спорить нельзя: а там, смотришь, от того исполнения такое добро пошло, котораго никто и не гадал; потому что Царь далеко видит и судит не по родству и дружбе, а по истинной правде и по произволению Божию» 22.
Нападки московского святителя, по крайней мере, странны, потому как одиннадцатый рассказ, о котором шла речь, заканчивается не только этими высказываниями, но и даже «песнею русскому царю», сочиненной В.А. Жуковским.
Еще одно обвинение митрополита Филарета звучало так:
«1848 и 1849 годы показали, что немецкие педагоги, и в числе их Вурст, не по случайному недосмотру принимали и преподавали демо-кратическия мысли. Удивительно, что русский сделался подражателем Вурста и очень доверчиво смотрит на виртембергскаго педагога»23.
Что надлежит ожидать, если крестьяне по несчастию поймут и примут теорию, заключенную в сих рассказах? Не приметят ли они, что нынешнее их общество основано не по сей теории, что, напр., помещик или окружной начальник начальствует над ними не по договору и выбору. Не приидет ли им мысль, что надобно бы переустроить общество по образу Якова и Иосифа? (главных действующих лиц этих разсказов)»24.
«Как бы полемизируя с Филаретом, Одоевский замечает: „А наши умники, кто вовсе считает и грамоту делом бесполезным, кто хочет держать наших умных, но вполне невежественных поселян на Часовнике! Какой нехрист будет отвергать и религиозную, и нравственную пользу Часослова и Псалтыри? Но какой неуч будет считать их достаточными не только для геологических, минералогических, ботанических, вообще для физических сведений."»25
Таким образом, данная книга, «несмотря на то, что автором ее был последний из Рюриковичей, кн. Одоевский, приближенный ко двору, лично известный государю, подверглась обвинению в распространении „республиканских идей" и в желании „ниспровергнуть существующий порядок".
В заключение свой книги князь Одоевский говорит:
„В каждом месте, в селе и в городе, только тогда люди могут быть довольны и счастливы, только тогда они живут истинно по-христиански и по-человечески, когда все жители, и старый, и малый, сильный и слабый, богатый и бедный будут жить по закону Бога, будут любить друг друга, помогать друг другу и словом, и делом и помнить завет Спасителя мира: Ищите прежде всего царствия Божия и правды Его, и все остальное вам дастся (Мф. 6, 33)".
И эти мысли считались недозволенными, заподозривались в революционном духе»26.
***
Еще одним вопросом, по которому пересекались взгляды святителя Филарета и В. Ф. Одоевского, был вопрос о церковном пении. Этим вопросом оба рассматриваемых нами деятеля русской истории очень интересовались. У обоих осталось много как изданных, так и не изданных материалов, отзывов и записей, связанных с этой проблематикой.
Известно, что князь Одоевский последние годы своей жизни (1862-1869) очень активно занимался восстановлением знаменного пения. Все наблюдения и идеи, высказанные Одоевским в области церковного пения, основаны на многолетнем тщательном изучении древних певческих рукописей. Одоевский, по сути, был первым их исследователем и посвятил этому около 20-ти лет, открыв тем самым путь к возрождению знаменного пения. Изучение же знаменного пения представлялось Одоевскому делом чуть ли не первой важности, так как именно в знаменном пении он видел источник познания неповторимого своеобразия русского музыкального «интонационного мышления».
Интерес к древним песнопениям никогда не был для Одоевского чисто историческим, с ними он связывал восстановление церковного пения, развитие духовной и светской музыки. Кроме того, Одоевский задается очень важной на тот исторический момент целью восстановить пение древних песнопений на приходах.
Таких же взглядов и мнений придерживался и святитель Филарет. При митрополите возникло в Москве Общество древнерусского искусства, которое ставило одной из своих целей публикацию крюковых рукописей и древних теоретических руководств.
В декабре 1865 г. по императорскому указу и в соответствии с инициативой Одоевского была создана Особая комиссия для рассмотрения предложений министра народного просвещения относительно обучения церковному пению в начальных народных училищах. В эту комиссию вошли, наряду с министрами и обер-прокурором Синода, митрополит Филарет, Одоевский и тогдашний директор Капеллы Н. И. Бахметев. «Последний твердо стоял на том, что изданные Капеллой переложения в точности сохраняют древние напевы, что именно они должны использоваться в народных школах, и никто другой, кроме Капеллы, не имеет права ни издавать, ни обрабатывать эти напевы, и только аттестованные Капеллой учителя имеют право учить всех, в том числе народ, церковному пению. По этому поводу были одновременно написаны два „Мнения" — митрополита и Одоевского. Разумеется, оба были совершенно не согласны с Бахметевым»27.
Примечательно одно высказывание В. Ф. Одоевского, в котором он комментирует свой отказ ехать в Петербург на заседания Комиссии: « Посадили Вы меня вместе с Бахметевым, который меня терпеть не может, ибо мои исторические исследования считает посягательством на церковный обиход, замежеванный им в свою крепостную собственность. Мы в Комиссии с ним непременно перегрыземся. вообразите себе, как приятно и интересно будет для Комиссии разнимать нас. К чему это поведет, кроме потери времени, скуки и охлаждения к делу?»28
В своих «Мнениях»29 митрополит и князь сходятся в том, что «основой пения должен быть „древний церковный напев", как он напечатан в одноголосных книгах издания Святейшего Синода, а вовсе не многоголосный Обиход Капеллы. Согласны они и в том, что необходимо всячески сохранять традиционное монастырское и народное церковное пение, записывать и изучать его. По их мнению, преподавать
церковное пение в школах могут церковнослужители и другие грамотные и хорошо зарекомендовавшие себя люди, а вовсе не обязательно регенты, прошедшие испытание в Капелле»30.
Известен также и тот факт, что Одоевский «посылал все свои — довольно многочисленные в этот период — работы о церковном пении на просмотр митрополиту, и тот читал и делал замечания»31.
Заключение
В данной работе мы постарались осветить те темы и вопросы, по которым соприкасались мнения таких замечательных людей, как князь В. Ф. Одоевский и выдающийся архипастырь в истории Русской Церкви святитель Филарет (Дроздов). Казалось бы, что может быть общего у этих людей? Один — ученый-энциклопедист, из древнего дворянского рода, потомок Рюриковичей, другой — монах, архипастырь древней столицы. У них были такие разные взгляды на судьбы родной страны.
Но объединяло их общее стремление ко благу России. Оба этих человека были чрезвычайно ответственны, они с полным сознанием несли тот крест, который определил им Всемогущий Создатель. Они считали, что нельзя просто существовать на этой Земле, что если ты поставлен на какую-либо должность, то должен приложить все силы, уменье и старанье, дабы оправдать возложенные на тебя обязанности. Эту мысль В. Ф. Одоевский выразил в своей автобиографии: «Человек не должен ни создавать для себя сам произвольно какой-либо деятельности, ни отказываться от той, к которой призывает его сопряжение обстоятельств его жизни. Если б это правило исполнялось всеми, то каждый человек был бы если не на своем месте, то, по крайней мере, исполнял бы свое дело жизни по мере сил своих, а из суммы отдельных усилий каждого человека в сфере, образуемой общею деятельностью всего человечества, произошло бы нечто более стройное, нежели то, что существует доныне в мире»32.
Приложение33
Книга назначается для употребления в первоначальном обучении и к общенародному наставлению, а преимущественно в сельских школах.
Посему для того, дабы предположительно представить себе, какое действие сия книга будет иметь в практике, должно перенестись мысленно в сельскую школу, где сия книга будет читана или же дана в руки крестьянским мальчикам, едва умеющим читать. При сем, очевидно, должно иметь в виду:
1-е, что многие слова, весьма употребительные в образованном классе, вовсе неизвестны крестьянам, детям вообще, а крестьянским детям в особенности;
2-е, что многие слова, вошедшие в обычай в их фигуральном или переносном смысле, простолюдинами понимаются буквально;
3-е, что многие обороты речей, вошедшие в разговор высших классов, особенно из иностранных языков, для крестьян недоступны;
4-е, что в образованном языке много слов и речений, которые имеют совсем другой смысл в языке простого народа;
5-е, что грамматические неточности и ошибки против языка, незаметные иногда для образованного читателя, ибо он тотчас видит смысл речи, могут крестьянина на каждом шагу вводить в заблуждение, ибо крестьянин читает букву. Должно при сем заметить, что почти все крестьяне, даже неграмотные, говорят по-русски очень чисто, без ошибок и, не учась, употребляют самые свойственные языку слова и обороты; необходимо, чтобы и книга, назначенная для крестьян, имела те же качества, без чего она может подать повод к превратным толкованиям;
и, наконец,— 6-е, ко всем отвлеченным понятиям, трудным для всякого, а крестьянину еще более, должно приходить с строгой постепенностью, так чтобы сначала приготовить ученика к смыслу слова предварительным объяснением, а потом уже употребить самое слово, для него вовсе новое или непонятное.
Смотря на книгу с сей точки зрения и не касаясь нисколько ее оснований, должен заметить, что оная книга во многих местах не удовлетворяет требованиям сочинения, которое должно руководить нравственными поступками простолюдина, следственно, должно быть ему вполне понятно и ничего не оставлять на догадку во избежание явного вреда.
Некоторые из сих мест следующие.
№134. Непонятно для крестьянина. Ни одно из употребленных слов не объяснено предварительно, следственно представлено его произвольному толкованию, которое может быть направлено и в хорошую сторону, и в дурную, и произвести в уме ребенка-крестьянина вредное смешение понятий. Самый оборот речи слишком учен и потому простолюдину не доступен.
№2. Смысл трудный, выражением не объясненный. Поелику блаженство в сей жизни есть дело редкое, то без более ясного истолкования сие место подаст неопытному уму повод видеть здесь противоречие с действительностью.
№3. Это место могло бы быть понятно, если бы предварительно было объяснено различие души от тела, и смерти от безсмертия, выражения весьма отвлеченного.
№4. То же, что в №2 вопросами не объясненное. Вообще в вопросах нет объяснений или весьма мало, а в самых трудных буквальное повторение того же самого, что находится в изложениях, предшествующих вопросам.
№5. Слова неустроенных и устройство не объяснены, и тем более было бы необходимо здесь объяснение, что сии слова имеют в просторечии весьма тесный смысл, несоответствующий тому общему смыслу, который здесь предан сим словам (конец листа 109).
№6. Прибавление «земных» дает речи смысл неопределенный, который может заставить подумать, что есть животные и неземные.
№7. Слово жена представляет здесь смысл сбивчивый, почему не просто женщина?
№8. Все подчеркнутые слова новы для крестьянина, и без предварительного объяснения ему непонятны. Слово чистый есть слово фигуральное, в переносном смысле употребленное и крестьянину в сем смысле неизвестное. Воля слово психологическое, для крестьянина имеющее совсем иное значение.
№9. Выражение превосходнейший из есть выражение литературное, в просторечии мало употребительное, самый смысл речи слишком кратко выражен, и потому темен, и может подать повод к толкованию, что можно умереть и душою.
№10. Выражение разрушительное в воздухе вовсе вне понятий крестьянского мальчика.
№11. Грамматическая неточность: от неправильной разстановки слов неграмотный человек, читающий буквально, может подумать, что его относится к ближнему существительному Бог, от чего весь смысл искажается.
№12. Грамматическая неточность: местоимение слишком отдалено от своего существительного и потому для простолюдина трудно понять: о ком именно здесь говорится? (конец оборота листа 109)
№13. Что значит для крестьянина тварь? всякое животное, но отнюдь не человек. В отношении к человеку сие слово употребляется лишь в виде брани. Слово видимая тварь представляет крестьянину весьма неопределенный смысл.
№14. См. замечание №8.
№15. Очень темно для крестьянина; он знает слово знать; но отвлеченный смысл слова познавать ему недоступен.
№16. Выражение фигуральное; неопытный может подумать, что здесь что-то отличное от того, что просто разумеют под словом умирать и смерть.
№17. См. замечание на № 13-й. Сверх того слово разумный для крестьянина то же, что и умный, которое он употребляет, говоря и о животном. Слово разумный в его ученом смысле крестьянину недоступно.
№18. Может подать повод к весьма странным толкованиям и к суеверию относительно порчи и беснования, вопреки узаконениям, существующим по сему предмету.
№19. То же.
№20. Осуждать для простолюдина существует лишь в смысле хулить кого-нибудь, и вообще это слово принимается в смысле нехорошем: «что тут осуждать!» говорится (конец листа 110) в просторечии, когда кто другого порицает. В смысле приговора, и пр. уголовного простолюдин употребляет, и гораздо привычнее, выражение: судили, или засудили, или присудили. Но слово: осуждение в его пространном, отвлеченном смысле простолюдину недоступно; а книжное выражение «состояние осуждения» и вовсе ему не понятно.
№21. Может простолюдину подать повод к весьма превратным толкованиям, ибо не объяснено сие непослушание в отношении к всемогуществу Божию.
№22. Действие слово ученое, простолюдин употребляет выражение: такое, или это дело.
№23. Без надлежащих объяснений простолюдин может заключить, что человеку нет и возможности исправиться, и придет к фатализму, без того существующему в нашем народе и порождающем в нем необязаность ко всякому делу, что он и выражает присловьями: живет, чему быть того не миновать и пр.
№24. Все подчеркнутые слова крестьянину неизвестны и не объяснены. Внять жертве выражение фигуральное, никакому крестьянину непонятное (конец оборота листа 110).
№25. Снова, без надлежащих объяснений, может подать повод к вредному фатализму.
№26. Выражение по времени есть то, что называют грамматическим эллипсом, вместо: по истечении времени. Выражение весьма поэтическое, но в просторечии не употребительное и потому непонятное. Почему не сказать просто: После, потом, после нескольких лет, и пр. т. п.
№27. Может без объяснения подать повод к странному толкованию о супружестве, если простолюдин поймет неупотребительное им слово: супружество (вместо женитьба, замужество, брак) и еще менее ему понятное выражение: смешение племен.
№28. Без надлежащих объяснений сие истребление, за коим следует «возобновление и продление», может в простолюдине возбудить самые нелепые понятия о премудрости и промысле Божием.
№29. Снова животные земные. См. прим. к №6.
№30. Снова действие. См. прим. к №22.
№31. Неточное выражение можно подумать, понимай буквально (как будет понимать простолюдин) или что эти люди с тех пор живут до ныне; или что эти люди живут лишь теперь (конец листа 111).
№32. «В совести остается некоторое чувство» — выражение литературное, но не общенародное.
№33. «Гордость, есть суетное предприятие» — тоже риторическое выражение, но не общенародное. «Строить для того чтобы прославиться» может подать повод к странному толкованию о всякой постройке вообще и представить архитектуру каким-то грехом. «Смесить» — выражение древнее, церковное, в наречии употребительное лишь в смысле: «смесить, или замесить квашню». Почему не просто: смешал? Вообще здесь в предупреждение вредных толков необходимо объяснение.
№34. Грамматическая неточность. Кто перестали? В вопросе оборот изысканный, неупотребительный а просторечии.
№35. Слово наследие ныне употребимо в смысле поручения такого имущества, которым владели отцы, и так понимается народом. Здесь слово наследие имеет, кажется, особый, мистический смысл. Без объяснения сие слово не доступно простолюдину.
№36. Все слова, подчеркнутые в сем нумере, представляются в первый раз в книге, каждое из них чуждо понятию простолюдина и ни одно предварительно не объяснено. Сего параграфа решительно не поймет даже ни один грамотный и взрослый крестьянин.
№37. Что значит для крестьянина слово всесожжение? Самый смысл может подать повод к превратным толкованиям, коих следствием может быть подражание.
№38. Родоначальники народа — выражение в существе своем неправильное и не русское, а для простолюдина непонятное (конец оборота листа 111).
№39. «Первое право на благословение» —выражение, как кажется, заключающее в себе особый таинственный смысл, не объясненный сообразно с понятием простолюдина. Без необходимых объяснений, самое происшествие может подать повод к странным заключениям; простолюдин может подумать, что хороши благословения и те, кои достались по ошибке, или обманом.
№40. Что значит сложное слово властелин для крестьянина. Он знает в этом смысле слово начальник, старший, большак, но властелин ему непонятно.
№41. Очень опасное, без объяснений, выражение для крестьянина, которого работы всегда тяжки в его смысле.
№42. Грамматическая неточность, затемняющая смысл. К чему относить местоимение их?
№43. Грамматическая неточность, затемняющая смысл: кого не убили? скрывать кого, или что? В русском языке большая ошибка употреблять действительный глагол без относящегося к нему существительного; простолюдин не объяснит сей ошибки грамматически, но просто не поймет его, ибо оно не по-русски.
№44. Что значит для крестьянина сложное слово первенец?
№45. Подчеркнутое выражение употребляется в книге в первый раз без предварительного объяснения.
№46. Без необходимых объяснений простолюдин по сим словам может составить себе самое странное понятие о непорочности. Сверх того крестьянин знает ягна, ягненка, но не агнца (конец листа 112).
№47. Все сии слова — прообразование, образ (не в смысле иконы, но в философском), подобие — для крестьянина без объяснения
уже сами по себе непонятны, а объяснить ему что-либо еще менее возможно.
№48. Важная грамматическая обмолвка, искажающая смысл; от оди-накого окончания падежей, не на месте поставленных, можно понять, что не человек только, но и Диавол избавляется от рабства. Так поймет простолюдин, читающий буквально.
№49. Самое слово руководствоваться есть слово академически ученое, в просторечии не существующее, смысл слов закон естественный и предание не объяснен, и потому слова останутся непонятными для простолюдина.
№50. Изшествие, явить присутствие — выражения ученые, изысканные и простолюдину неизвестные.
№51. Что значит в сем смысле для крестьянина предпадение? что значит приносить различные жертвы?
№52. Снова прообразование. См. прим. к №47.
№53. Подчеркнутые слова чужды простолюдину и между тем не объяснены.
№54. Не объясненное, и непонятное простолюдину слово.
№55. Галлицизма; по-русски нельзя сказать: «вода течет во множестве»; говорится: вода течет изобильно, или много воды течет и пр. (конец оборота листа 112).
№56. Здесь, кажется, необходимо объяснение. Странное понятие может составиться в голове простолюдина о сем незаслуженном покровительстве.
№57. Зачем «четыредесятилетним»? — слово, непонятное кре-стьянину, когда можно сказать сорокалетним.
№58. Правильно или неправильно, но в русском языке местоимение сей употребляется для означения ближайшего существительного, а оный для отдаленного, такова прихоть языка. Здесь оный легко может быть отнесен к слову граница, тем более, что граница и земля одного рода. Но еще не это важно в сем параграфе, а особенно важно то, что в нем же.
№59. Говорится о племенах как о деле известном, тогда как о них ничего еще нигде не было упомянуто.
№60. Что значит для крестьянина выражение быть призвану явлением? Оно даже и для образованного изыскано и непонятно.
№61. Не было объяснено какое это племя, и почему оно так называется.
№62. Какой крестьянин поймет что такое причинный камень?
№63. Очень опасное в сем случае выражение.
№64.Что значит для крестьянина обетование?
№65. Какой смысл могут представлять крестьянину слова язычник, повреждение нрава, и еще языческое повреждение нрава?
№66. Выражение крестьянину непонятное.
№67. То же: Слово жертва в древнем смысле неизвестно ни одному крестьянину. Он знает слово: жертвовать надо деньгами, но приготовленная жертва есть понятие ему вовсе чуждое (конец листа 113), понятное лишь человеку, знакомому с обычаями древних народов, связанное с историею.
№68. Ни слово возстановление, ни название города не доступны необразованному человеку.
№69. Непонятно простолюдину ни по употребленным словам, ни по риторическому обороту речи.
№70. Слово прославить в сем смысле простолюдину неизвестно.
№71. Грамматическая ошибка; местоимение его поставлено не на месте; от неправильной конструкции фразы оно по духу языка относится к Миссаилу, и следственно, простого человека может ввести в заблуждение.
№72. Слово наклонность в его фигуральном смысле простолюдину неизвестно, он знает лишь наклонность, наклон или склон горы, дома и пр.
№73. Галлицизм, непонятный простолюдину; по-русски говорится просто: «зависеть от кого-либо».
№74. Какому крестьянину известно, что такое: Александр Македонский входит в сношение — выражение дипломатическое, но в простонародии непонятное (конец оборота листа 113).
№75. Большая ошибка против языка. «Видеть себя в опасности порабощения» есть выражение, перенесенное из иностранных языков, к которому высшие классы привыкли, но которое остановит всякого простолюдина.
№76. Что значит для крестьянина слово второй храм, когда он не знает и первого.
№77. Какой крестьянин догадается: что такое акриды? много ли и из образованного класса знают настоящее значение этого слова. Мед дикий, т. е. в просторечии бортовой — совсем не суровая для крестьянина пища. Сверх того суровая пища — выражение риторическое, непонятное крестьянину.
№78. Очень полезна для крестьян мысль объяснить им значение празднества, но таких объяснений мало и они весьма кратки и малопонятны; кажется, между прочим, не упомянуто об Успении; об угодниках (напр. о Николае Чудотворце) нигде ничего не сказано.
№79. Снова не чисто русский оборот: быть в зависимости.
№80 и 81. Что такое для крестьянина: Рим, владычествовать, народная перепись. Поселянину известна ревизия, но народной переписи он не знает, как равно ему известны слова: свояси, родина и пр., но что такое: отечественный город он не знает и легко может статься примет это слово за вотчину, или отчину (конец листа 114).
№82. Находиться на страже и еще у стада — выражение риторическое; в просторечии говорится: пасти, стеречь, сторожить, и даже скажут караулить, но находиться на страже у стада не скажет ни один русский человек и не поймет такой фразы.
№83. Воспоминание — слово литературное, простолюдин заменит его более подходящими ему словами поминки, память и пр.
№84. Все слова не объясненные и предполагающие в читателе исторические познания.
№85. То же.
№86. Без перевода крестьянину непонятно.
№87. Что такое для крестьянина слово: волхв? и даже мудрец?
№88. Приходить в смятение — оборот не русский, к коиму привык образованный класс, но не крестьяне.
№89. См. №87.
№90. Принять известие — оборот не русский. См. №88.
№91. Сделать по опасению — то же.
№92. Предварительно чему? слово в крестьянском языке малопонятное.
№93. Оборот славянский, без перевода многими из образованного класса не понимаемый, а тем менее крестьянским мальчиком (конец оборота листа 114).
№94 и 95. Без надлежащих объяснений может подать повод простолюдину к весьма превратным толкованиям.
№96 и 97. Оборот речи весьма затруднительный для малограмотного человека. Все это выражение иеторическое, но не простонародное.
№98, 101. То же.
№102. Словом подобие трудно что-либо изъяснить крестьянину.
№103. Необычное слово.
№104. Оборот риторический.
№105. Мистическое, совершенно непонятное крестьянину выражение.
№106. Показать славу — не поймет ни один крестьянин в сем смысле.
№107. См. №105.
№108. См. № 106.
№109. Объяснено, но непонятными для крестьянина словами. См. № 106.
№110. Что известно крестьянину об этой горе? (конец листа 115)
№111. «Какие обстоятельства возвышали великость сего чуда?» Какой ученик, а тем более в сельской школе поймет смысл сего вопроса, представленного в сем риторическом обороте?
№112. Не объяснено.
№113. Грамматическая неточность. Чьих учеников? дитя невольно подумает, читая сию неправильную фразу, что здесь дело идет об учениках школы, потом что это понятие ему знакомое.
Произошел торжественный вход — выражение неправильное во всяком языке, а в русском вовсе непонятное.
№114. Как поймет крестьянин слово расположился? Это слово в фигуральном здесь грамматическом смысле ему не понятно, а в прямом смысле он употребляет его лишь в насмешку: «Эк расположился».
№115. Грамматическая неправильность. От неточной разстановки местоимение его относится к ослу. Что если (что легко может случится) ребенок так прочитает эту фразу? Ребенок же, знающий грамматическое правило о местоимениях, непременно так поймет.
№116. Выражение еврейское и греческое, без перевода непонятное (конец оборота листа 115).
№117. Не подаст ли сие выражение — ученые — повод презрительно думать и об ученьи, что в школе было бы не совсем прилично. Да и слова сего нет в тексте.
№118 и 119. Снова неправильное употребление местоимений, затемняющее смысл. К кому относится слово его, они, их — трудно уразуметь по ошибочности грамматической конструкции.
№120. Слово необъясненное. См. №117.
№121 и 122. Выражения славянские, к которым не приготовлен и не приведен ученик. Вси — многими простолюдинами понимается в смысле все.
№123. Выражение риторическое, для крестьянина затруднительное.
№124. Весьма темныя для крестьянина выражения.
№125 и 126. Снова неправильное употребление местоимений, затемняющее смысл. Его в первом случае слишком удалено от своего существенного; во втором случае оно от ошибочной разстановки слов относится к ч(г)уде.
№127. Трудное и необъясненное сообразно с понятиями простых людей выражение (конец листа 116).
№128. Крестьянин знает, может быть, слово багровый, но слово багряный ему неизвестно. Даже червленый ему понятнее.
№129. Обычай, у нас неизвестный и предполагающий в читателе исторические знания.
№130 и 131. Здесь каждое слово важно и ничего не должно быть оставлено на догадку, а между тем снова сбивчивость от неправильного употребления местоимений. По ошибочной разстановки слов его в первом случае может относиться к Иоанну, а во втором — к солнцу. Образованный человек, читающий смысл, не заметит сей грамматической ошибки, но простолюдин, читающий букву, затруднится как понимать это место.
№132 и 133. Слова исторические, чуждые понятиям простолюдина и необъясненные.
№134. Не всякому крестьянину понятное слово.
№135. См. зам. на № 128.
№136. Слово историческое, требующее объяснения.
№137. Настоящий смысл сего слова немногим простолюдинам понятен, а тем менее детям.
№138. Снова грамматическая неправильность. По ошибочной разстановке здесь его относится к гробу.
№139. Зачем четыредесять, когда простолюдину понятнее сорок?
№140. В изложении (см. место под № 138) о землетрясении ничего не говорится и причина чуда другая; следственно, здесь не объяснение, а прибавление и даже противоречие, которое собьет ребенка (конец оборота листа 116).
№141. Почему не просто сороковой? или через сорок дней?
№142, 144. Трудные для крестьянина обороты речи.
№145. Совершенно недоступная для крестьянина речь, к смыслу которой он не приготовлен ничем предшествующим.
№146 и 147. Риторические обороты, неупотребительные в прсто-речии и потому трудные для крестьянина. Почему не просто «были заключены в темницу», что каждому понятно.
№148. Что такое Дамаск для крестьянина?
№149 и 150. Недоступные ученику и необъясненные речи.
№151. Грамматическая неточность. Кто стали?
№152. Слово в первый раз в книге употребленное и нигде не объясненное.
№ 153. О сем предварительно ничего не было сказано, а здесь говорится как о деле читателю известном.
№154. Смысл трудный и необъясненный; слова неупотребительные в просторечии и к которым читатель нигде не приготовлен.
№155. Нужна ли этого рода подробность в книге столь сокращенной? Если нужна, то, может быть, следовало упомянуть и о содержании сих писаний (конец листа 117). Без того, ученик, выучив сие место наизусть, приобретет лишь знание имен, не заключающих для него никакого значения.
№156 и 157. Упоминание об историческом происшествии, не объясненном в книге, оборот речи трудный и неточный; неопытный может заключить, что до того времени мира не было и внутри, тогда как здесь имеются в виду лишь внешния гонения, чего простолюдин из риторического выражения «дать мир» не выразумеет. Даже в вопросах сие не достаточно ясно для простолюдина истолковано.
№158. По неточности сего литературного оборота не знающий географию заключит, что Константинополь находится не в Греции, и Киев не в России.
№159-200. Предание, произведение — слова для понятия простолюдина трудные.
№201. В первый раз в книге встречающееся выражение, нигде не объясненное.
№202. Снова предание, слово необъясненное.
№203. Снова произведение — слово чисто литературное (конец оборота листа 117).
№204. Слово посредством, вставленное для объяснения, само требует для простолюдина объяснения в сем случае.
№205. Изложение — слово литературное, крестьянину недоступное.
№206-216. Предмет важный и трудный, объяснен словами для простолюдина новыми и нигде не объясненными, и риторическими оборотами, ему недоступными. Напр., что поймет крестьянин в речи: являть свое присутствие славным образом и пр.? Что такое существо для крестьянина? Слово лице принимается в просторечии всегда в своем простом смысле, но нигде в смысле особа (persona); такой смысл сему слову придается лишь в образованном языке. Для крестьянина: лице есть чело, нос, рот и пр. (facies). Когда сие слово употребляется для объяснения совсем особаго предмета, то можно себе легко представить, какое превратное толкование возбудит оно в голове простолюдина.
№217 и 218. Выражение фигуральное, из коего простолюдин никак не выразумеет, что здесь должно понимать произношение имен.
№219 221. Снова слова, трудные для понятия, объясненные словами, кои сами требуют для простолюдина объяснения.
№222. Без надлежащих объяснений сия философская идея, употребленная для объяснения, не может быть понята ни одним крестьянином (конец листа 118).
№223. Может быть, здесь буквальный, слово в слово перевод был бы приличнее.
№224. Предмет важный, слово для понятия трудное, для ученика новое. Объяснено словами, столь же трудными и сверх того недостаточными. Слово кроме должно в русском языке употребляться с большею осторожностью, ибо иногда оно значит без (sine), а иногда значит и еще (et ad huc), следственно имеет два противоположныя смысла; так, напр., в просторечии говорится: «кроме шапки он взял шляпу». Здесь «кроме» означает что он взял и шапку и шляпу. Точно так и здесь: неопытный по неточности выражения может подумать, что принять и грех! Весьма желательно, чтобы в такой книге, где каждое слово важно, были устранены подобные неточности и ошибки против языка, затемняющия смысл и, признательно сказать, довольно в оной многочисленныя (конец оборота листа 118).
№225. Нарек — слово славянское, не всем понятное, почему не просто назвался?
№226. Приличествовать — слово ученое, простолюдинам мало известное; подобает — известнее в просторечии.
№227. Может, для неопытных, без дополнительных объяснений, быть предметом заблуждений. Кажется, надлежало бы прибавить, что несмотря на то, грех и смерть существуют по грехам нашим, без чего неопытный из сей речи может заключить, что ныне человек безгрешен и безсмертен.
№228. Слово помазал здесь употреблено в переносном, фигуральном смысле, а простолюдинами понимается в простом. Сообщать человечеству— выражение философское, отвлеченное. Все сие надлежало бы пояснить, в избежание недоразумений.
№229. Предмет трудный, отвлеченно выраженный, объяснен словом древним, простолюдину малопонятным, и коего грамматический состав и значение предварительно не объяснены.
№230 233. Слова, частию новые, в первый раз в книге употребленные, без предварительного объяснения, частию вовсе простолюдину недоступные, кои однако употреблены для истолкования еще трудней-шаго смысла.
№234. См. замечание на № 227 (конец листа 119).
№235. Оборот неточный. По-русски надлежало сказать: «согласно с тем, что», или же еще правильнее: «согласно тому, что». Впрочем, сие замечание не так важно, как следующее за сим.
№236. Важная грамматическая неточность; от недостаточного различения падежей, имеющих одинаковые окончания, смысл вовсе превращается. Всякий, даже не простолюдин, читающий буквально, поймет сие место так, что «смерть не побеждается», но побеждает, что она есть «побеждающая». Таковыя двусмысленности, от грамматической неточно -сти происходящия, в подобной книге представляют великую опасность.
№237 и 238. Понятия трудные, объяснены словами, простолюдину непонятными, и предварительно необъясненными.
№239. В книге, для простого народа назначенной, может быть, удобнее было бы вместо известных лишь ученым сокращений выписывать указание мест и глав вполне.
№240. Представляется высшему усмотрению, до какой степени понятие о сем предмете можно с безопасностью распространить в народе (конец оборота листа 119).
№241. Весьма неудобоясно для простолюдина, по причине соединения слов в фигуральном смысле со словами в прямом смысле.
№242. Снова лице см. №206.
№243 и 244. Недостаточно ясно; сверх того риторический, хоть весьма изящный, оборот речи имеет тот недостаток, что простолюдин, который всегда ищет ближайшего к его понятиям смысла, легко может подумать, что здесь дело идет о духовном завещании, в просторечии называющемся кратко — духовною, тем более что в народе существует сказание о некоем таинственном завещании.
№245. См. прим. № 239.
№246. Непонятное для простолюдина слово.
№247. Может быть, следовало бы приложить перевод, тем более, что известные у нас противоборцы читают не «истины», но «< истинный», и в сем заблуждении обвиняют нас, что мы якобы существенное изменили в прикладное.
№248. Необъясненное и трудное слово.
№249. Метафорическое сравнение, которое бы, быть может, надлежало для простых людей пояснить простыми речениями, во избежание превратных толкований (конец листа 120). От слова через, неуместно употребленнаго, оборот речи делается на русском, но немецким. В чистом русском языке после находящегося здесь глагола освящать следует вопрос: чем, а не через что.
№250 и 251. Слово и здесь, как прежде, необъясненное, тем более, что в русском языке или отличается от то есть; и смешиваются сии два слова лишь в слоге литературном, но не в просторечии.
№ 252-257. Слова необъясненные, в значении совсем неразличенные, и обороты, не только в просторечии, но и в обыкновенном разговоре не употребляемые, и потому темные.
№258. Упоминание о сем предмете представляется высшему усмотрению.
№259. Слова малоупотребительные, между тем необъясненные.
№260. Троекратно не всякому понятно; три раза понятно всякому.
№261 и 262. Слово необъясненное предварительно (конец оборота листа 120).
№263. Возлагается — не всякому понятно; надевается — понятно всякому. Притом возложить во многих случаях значит не иное, как положить, тогда как надевать имеет смысл определенный.
№264. Грамматическая неточность; от неправильной разстановки слов здесь он относится ко кресту.
№265-267. Слова и речения, предварительно не объясненные; оборот для простолюдина затруднительный.
№268. Слово славянское, ныне вышедшее из просторечия и смешиваемое со словом персты. Так, простолюдин постоянно говорит: наперстный крест, вместо наперсный.
№ 269. Под видом — выражение тонкое, отвлеченное, философское, для простолюдина недоступное. Сие тем важнее, что в просторечии сие речение принимается в порицательном смысле, напр.: «под видом усердья, да сделал то-то». Надо в таковых случаях быть довольно осторожным в выражениях.
№270. Слова и обороты недоступные простолюдину и необъясненные.
№271. Ни один крестьянин не поймет, что значит в отношении — это слово ученое (конец листа 121).
№272. Слова участие в простонародном языке нет; оно в русский язык переведено с латинского: participation. Крестьянин смешивает это слово с участью, а простолюдин-горожанин понимает это слово лишь в следующем смысле: «принять в ком участие», то есть
соболезновать. Напр.: «Никакого участья нет», то есть «никто о мне не жалеет».
№273 278. Шествующий, шествие, явление, а особенно обороты: изображается явлением, ревновать о благоговейном житии — все сие чуждо и недоступно крестьянину без объяснений.
№279. Без надлежащих объяснений, сообразных с разумением простолюдина, может подать повод к весьма превратным и опасным толкованиям.
№280. По неправильности грамматической конструкции здесь молитва причисляется к лишениям! Оборот вообще длинный и неудобный к правильному уразумению.
№281. Ни одно из слов, здесь употребленных, не объяснено предварительно (конец оборота листа 120).
№282. Упоминание о более общих таинствах предполагает в читателе знание их различия с таинствами более частными; но сие различие не объяснено; понятие о степени также предполагает в читателе сведения, коих в простолюдине предполагать нельзя.
№283. Мистическое, таинственное объяснение, ни по содержанию, ни по употребленному выражению простолюдину недоступное.
№284. То же.
№285. Сии слова требовали бы объяснения, ибо под оными неопытный может понимать многое и даже совершенно противное их истинному значению.
№286. Здесь многое надлежало бы изменить. Вкратце сказать: желательно было бы, чтобы при объяснении по сему предмету 1-е) имелось в виду довольно общее народное поверие, что человек, над коим совершилось сие действие, есть человек уже мертвый, и что жена его свободна от брака, и 2-е) чтобы сии объяснения были соображены с весьма важными гражданскими узаконениями относительного немедленного принятия в случае болезней на людях и на скоте полицейских и медицинских мер и о необходимости в известных случаях прибегать прежде всего к пособию врача, под страхом взыскания и наказания. История (конец листа 122)
чумы и Амвросия, а равно и разныя случаи, доныне встречающиеся при скотских падежах, показывает, сколько надобно опасаться голословности таких понятий, и сколь полезно бы подробно изъяснить народу, что таковые понятия нимало не противны немедленному приятию медицинских мер.
№287. Трудное для уразумения и недостаточно объясненное место.
№288. То же. Слово конец имеет два смысла: один в отношении к времени, другой в отношении к пространству. При слове м1р конец может иметь и тот, и другой смысл. Едва ли должно оставлять выбор на догадку простолюдина.
№289. Слово тонкое, отвлеченное, философское, нигде в книге не объясненное и следственно для простолюдина не имеющее никакого значения.
№290. Слово нигде не объяснено, а по разстановке слов в сей речи может означать нечто отдельное от последующаго, между тем однозна-чительнаго (конец оборота листа 122).
№291. Самое объясняемое слово, взятое отдельно, гораздо понятнее простолюдину, нежели присовокупленные к нему объяснения, по их отвлеченности.
№292. Требует пояснения.
№293. Так как успех не всегда бывает, то надлежало бы объяснить, как поступать и в случае неуспеха.
№294 295. Ответы заключают в себе лишь голословное повторение вопроса, следственно ничего не объясняют.
№296. Смысл сих слов нигде в книге не объяснен.
№297. Отвлеченное, психологическое выражение, непонятное простолюдину.
№298. Языком — было бы понятнее для крестьянского мальчика.
№299. Мысль сия, в такой форме выраженная, не может быть понятна ни одному простолюдину.
№300. То же.
№301. Не прилично ли будет сие исчисление продолжить, а не ограничивать лишь тремя предметами (конец листа 123).
№302. «Слова требуют» — выражение литературное, фигуральное, простолюдину в сем смысле чуждыя.
№303. Надлежало бы пояснить сие слово.
№304. Выражение фигуральное; простолюдину понятнее слово воздавать.
№305. Что могут значить для крестьянина выражения: душевныя состояния и потребности? А между тем сии слова не только не объясняются, но сами употреблены для объяснения.
№306 и 307. Выражения ученые, фигуральные.
№308. Для простолюдина восток есть просто место, где восходит солнце. Нельзя без предварительных объяснений употреблять сие слово в его мистическом смысле, ибо в сем случае оно может произвести странное смешение понятий.
№309. Орфографическая ошибка, затемняющая смысл. Если есть есть ли.
№310. Возложение должности — трудное для простого человека выражение, а тем более для дитяти (конец оборота листа 123).
№311 и 312. То же.
№313. Опасный предмет. Может быть, надлежало сии понятия подробнее изъяснить, дабы привести в точное согласие с выражениями о сем гражданских законов.
№314. «Возводить к первообразному» — выражение решительно недоступное ни одному простолюдину.
№315. Краткое указание, по-ученому.
№316. Необъясненные слова.
№317. Трудное для простолюдина выражение.
№318. То же.
№319. Выражение: «какие обязанности относятся к чему-либо» есть оборот ученый, для простолюдина затруднительный.
№320. Требовалось бы объяснение значения того и другого, их отличия и согласия.
№321. «По силе» — выражение юридическое, крестьянину неизвестное. От неправильной разстановки простолюдин может подумать, что здесь «по силе» значит «по мере возможности» (конец листа 124).
№322. Что значит для крестьянина ученое выражение: «в разных отношениях».
№323. «В высшей степени имеет право» — то же.
№324. Трудный для простого человека оборот.
№325. Может быть, надлежало присовокупить и другой.
№326. Весьма неотчетливые для простых людей выражения. Оныя относится к существительному, весьма далеко отставленному, и смысл от того затемняется.
№327. Выражение «отнимать у людей жизнь», употребленное для объяснения, едва ли понятнее будет для простолюдина самого объясня-емаго слова: убивать. В просторечии говорится иногда «загубить душу» и просто «убить», что всякому понятно.
№328. «Сделаться причастным» — выражение для простолюдина сбивчивое, особливо если вспомнить, что то же выражение употребляется в другом случае при совсем ином действии.
№329. Та же орфографическая ошибка: «есть ли» вместо «если», что большая разница.
№330. Выражение трудное для простолюдина.
№331. Выражения не довольно ясные и сбивчивыя в довольно важном предмете. От неточности сих выражений простой человек может подумать, что всякая (конец оборота листа 124) плотская любовь есть безпорядочная «нечистая», а также понятие далеко ведет неопытных и производит известныя, весьма опасныя заблуждения.
№332. Благоприлично ли не ограничить, какия игры и пляски сюда не подходят; вероятно, сие и имелось в виду, но от неточности выражения можно придти к мысли, что здесь разумеются все игры и пляски, или что все игры и пляски суть нескромны и безстыдны.
№333. Слова, нигде не объясненныя, тогда как об оных идет речь преимущественно.
№334. Все сии слова будут ли понятнее простолюдину тех самых слов, для объяснения коих употреблены первыя?
№335. «Удерживать плату» — то есть просто «не платить за работу», что понятнее и точнее.
№326. Грамматическая ошибка. По неправильной разстановке слов, местоимение он прямо относится к работнику, отчего происходит следующий опасный смысл, а именно: что работник крадет, когда удерживает у себя заработанную им плату. Вот к каким странным заключениям может придти простой читатель по причине столь многочисленных уклонений книги от грамматической правильности (конец листа 125).
№337. Надлежало бы объяснить вразумительнее: какой смысл сего вопроса.
№338. Здесь, вероятно, описка: одно «не» лишнее. Сверх того, простолюдину понятнее и знакомее слова: неимущий, недоимочный, бедный и т. п.
№339. Выражение фигуральное, не всем вполне понятное.
№340. Грамматическая неправильность. От темной и сбивчивой конструкции, от не на месте поставленного речения «о том» сей период получает следующий странный смысл: «Запрещается и думать о том, что от худых мыслей и желаний можно дойти до худых дел». Разумеется, для образованного читателя ясно, что не эта мысль имелась в виду, но по неправильности выражения так может прочесть сие место всякий простолюдин.
№341. Жребий никогда не значит для крестьянина то, что он выражает словом участь. Жребий для него — ни иное что, как жребий в смысле: метать жребий, метать жребьями.
№342. Мысль очень важная и полезная, но требующая более сообразного с понятиями простолюдина изложения. Приведенный цитат без перевода простолюдину непонятен, следственно ничего ему не объясняет (конец оборота листа 125).
Долгом почитается присовокупить, что места, неудобопонятныя простолюдину и к употреблению в школе непринаровленныя, далеко
не все зде означены, по их многочисленности. Но нет сомнения, что таковая книга может быть весьма полезна, когда содержание оной будет изложено с большею последовательностью и постепенностью для неопытных; необходимою и когда к тому присоединено будет рачительное вникновение в смысл слов и речений, простым людям понятных и непонятных, а равно соблюдения правил, оборотов, значения, силы и пространства речений, вообще русскому языку свойственных; без чего спасительныя мысли, в сей книге заключающиеся, не только останутся безплодными для тех, коим она назначена, но могут породить весьма вредныя и опасныя во всех отношениях заблуждения.
Библиографический список
1. Библия. Брюссель, 1989.
2. Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ). Фонд 539. Одоевский В. Ф. Переплет №9, л. 37 об. - 42. Переплет №12, л. 108-126.
3. Бояринцева А. О. Кн. В. Ф. Одоевский о русском церковном пении. Дипломный реферат. М.: ПСТГУ, 2002.
4. Бычкова А. В. В.Ф. Одоевский как педагог // http://www.oim.ru/reader. аф?пошег=444
5. Ветринский Ч. В сороковых годах. Историко-литературные очерки и характеристики. М., 1899.
6. Голубева О. Д. В.Ф. Одоевский. СПб., 1995.
7. Валуева П. А. Дневник П. А. Валуева, министра внутренних дел. Т. II. М., 1961.
8. Долгоруков П. В. Петербургские очерки. М., 1992.
9. ЕвреиновМ. Некоторые воспоминания о митрополите Филарете // Душеполезное чтение. Ч. 2. М., 1870.
10. Зубов В. П. Русские проповедники. Очерки по истории русской проповеди. М., 2001.
11. Корсунский И. Филарет (Дроздов) // Русский биографический словарь. Том «Фабер — Цявловский». СПб., 1901.
12. Мещерина Е.Г. В.Ф. Одоевский в музыкальной культуре России 19 века. М., 2001.
13. Мещерский В. П. Мои воспоминания. 2-е изд. М.: Захаров, 2003.
14. Никитенко А. В. Дневник. Т. 1. М., 1955.
15. Одоевский В. Ф. Избранные педагогические сочинения. М., 1955.
16. Одоевский В.Ф., Заблоцкий-Десятовский А. П. Рассказы о Боге, человеке и природе, чтение для детей дома и в школе. СПб., 1849.
17. Одоевский В. Ф. Русские ночи. М., 2002.
18. Отчет Императорской публичной библиотеки за 1861 год, представленный министру Императорского Двора директором библиотеки, тайным советником Деляновым. СПб., 1862.
19. Протопопов В. Русская мысль о музыке в XVII веке. М., 1989.
20. Пятковский А. П. Князь В. Ф. Одоевский. СПб.,1880.
21. Рахманова М. П. Митрополит Филарет и церковное пение в Москве XIX столетия» // Труды Московской регентско-певческой семинарии. 2000-2001. М., 2002.
22. Русский биографический словарь. Т. 12. СПб., 1905.
23. Сакулин П. Н. Из истории русского идеализма. Князь В. Ф. Одоевский. Мыслитель. Писатель. Т. 1. Ч. 1. М., 1913.
24. Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского, по учебным и церковно-государственным вопросам, издаваемое под ред. Преосвященного Саввы, архиепископа Тверского и Кашинского. Т. 3. СПб., 1885.
25. Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского, по учебным и церковно-государственным вопросам, издаваемое под ред. Преосвященного Саввы, архиепископа Тверского и Кашинского. Т. дополнительный. СПб., 1887.
26. Столпянский П. Должности и обязанности крестьян // Вестник всемирной истории. №3. СПб., 1901.
27. Ступель А. Владимир Федорович Одоевский. Л., 1985.
28. Фирсов С.Л. «Охранительная идеология» и Православная Церковь в России 1825-1861 гг. // Философия и социально-политические ценности консерватизма в общественном сознании России (От истоков к современности). Сб. статей. Вып. 1. СПб., 2004.
29. Флоровский Г., прот. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991.
Примечания и библиографические ссылки
1. Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского, по учебным и церковно-государственным вопросам, издаваемое под ред. Преосвященного Саввы, архиепископа Тверского и Кашинского. Т. 3. СПб., 1885. С. 122.
2. Там же. С. 123.
3. Там же.
4. Там же.
5. Далее мы приводим пространную цитату с описанием этой книги, потому как рукописи ее найти в архивах нам не удалось, а в последующем изложении будет важно понимать, что представляло собой данное сочинение.
6. Собрание мнений и отзывов Филарета... Указ. изд. Т. 3. С. 126-127.
7. Одоевский В. Ф. Избранные педагогические сочинения. М., 1955. С. 348.
8. Там же. С. 197-198.
9. ОР РНБ. Фонд 539. Одоевский В. Ф. Переплет №9. Листы 37 об. — 38.
10. Там же. Листы 38-38 об.
11. Там же. Л. 39.
12. Там же. Л. 41 об. — 42.
13. Одоевский В. Ф. Избранные педагогические сочинения. Указ. изд. С. 348.
14. Столпянский П. Должности и обязанности крестьян // Вестник всемирной истории. №3. СПб., 1901. С. 92.
15. Одоевский В. Ф., Заблоцкий-Десятовский А. П. Рассказы о Боге, человеке и природе, чтение для детей дома и в школе. СПб., 1849. С. 63-65.
16. Столпянский П. Должности и обязанности крестьян. Указ. изд. С. 94.
17. Одоевский В. Ф., Заблоцкий-Десятовский А. П. Рассказы о Боге, человеке и природе... Указ. изд. С. 9-11.
18. Цит. по: Столпянский П. Должности и обязанности крестьян. Указ. изд. С. 95.
19. Там же. С. 96.
20. Там же. С. 97.
21. Собрание мнений и отзывов Филарета... Указ. изд. Т. 3. С. 365.
22. Одоевский В. Ф., Заблоцкий-Десятовский А. П. Рассказы о Боге, человеке и природе. Указ. изд. С. 28.
23. Собрание мнений и отзывов Филарета... Указ. изд. Т. 3. С. 364.
24. Там же. С. 365.
25. Голубева О. Д. В. Ф. Одоевский. СПб., 1995. С. 85-86.
26. Столпянский П. Должности и обязанности крестьян. Указ. изд. С. 98-99.
27. РахмановаМ.П. Митрополит Филарет и церковное пение в Москве XIX столетия // Труды Московской регентско-певческой семинарии. 2000-2001. М., 2002. С. 171.
28. Цит. по: Бояринцева А. О. Кн. В. Ф. Одоевский о русском церковном пении. Дипломный реферат. М.: ПСТГУ, 2002. С. 26.
29. См.: Филарет, митр. Московский. О нотном церковном пении в начальных народных училищах и о правах Придворной капеллы в отношении к оному // Сушков Н. В. Записки о жизни и времени святителя Филарета, митрополита Московского. М., 1868; Мнение кн. В. Ф. Одоевского по вопросам,
