CC BY
103
ФИЛОСОФИЯ РЕЛИГИИ. РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ
УДК 130.122
А. М. Хамидулин*
МИСТИЦИЗМ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ МЕТАФИЗИКИ ВИРТУАЛЬНОСТИ
В статье рассматриваются категория мистического и категория виртуального. Мистицизм анализируется с религиоведческих позиций, виртуальность представляется с точки зрения философии. Рассматриваются понятия «переживание» и «мистическое переживание». Отмечается возможность как религиозных, так и нерелигиозных мистических переживаний. Автор обнаруживает сходство в описании сферы мистического и метафизики виртуальности. Продемонстрированно бытование практики отождествления сферы мистического и виртуального в обыденной жизни. Применимость воззрений на сферу мистического через призму виртуальной онтологии демонстрируется на примере христианской метафизики. На этом основании делается вывод о продуктивности аналитики мистицизма при помощи метафизики виртуальности.
Ключевые слова: мистика, мистицизм, мистические переживания, виртуальность, идеализм, метафизика, полионтичность, философия, религия, религиозная философия.
A. M. Khamidulin
MYSTICISM FROM THE POINT OF VIEW OF THE METAPHYSICS OF VIRTUALITY
The article deals with the mystical and the virtual categories. Mysticism is analyzed from religious point of view, virtuality is represented in terms of philosophy. The concept of "experience" and "mystical experience" is considered. The possibility of both religious and non-religious mystical experiences is noted. The author reveals similarities in the description of the sphere of mystical and metaphysics of virtuality. Also the existence of the practice of identifying the sphere of the mystical and virtual in everyday life is demonstrated. The applicability of views on the mystical sphere through the prism of the virtual ontology is demonstrated by the example of Christian metaphysics. On this basis, a conclusion is made about the productivity of mysticism analysts with the help of metaphysics of virtuality.
Keywords: mystic, mysticism, mystical experiences, virtuality, idealism, metaphysics, polyonticity, philosophy, religion, religious philosophy.
* Хамидулин Артем Маратович, аспирант, Московская Духовная Академия. 162 Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2017. Том 18. Выпуск 2
Категория «мистического» имеет множество определений. В изучении этого явления существуют разнообразные подходы. Феномен мистических переживаний исследуется широким спектром смежных наук, так или иначе затрагивающих деятельность человеческого сознания, — это такие науки, как религиоведение, философия, лингвистика, психология, нейрофизиология, когнитивистика. Перспективным представляются как раз междисциплинарные исследования феномена мистического. Существует такое синонимическое понятие, как «мистицизм», под которым следует понимать систему или направление религиозно-философской мысли, в основе которой лежит положение, указывающие на возможность непосредственного постижения этой трансцендентной категории. Сложность анализа области мистического позволяет любому ученому употреблять слово «мистика» и использовать свой оригинальный подход в изучении этого явления. Однако «корнем» всяких мистических учений является все же опыт соприкосновения человека с ино-природной сверхъестественной реальностью, духовным миром — мистическое переживание.
Такие ярко выраженные формы общения с запредельным, возникающие, как правило, на базе и в рамках существующей религиозной, философской или иной традиции, как раз и принято именовать мистическими в собственном смысле. Не каждый рядовой адепт той или иной традиции переживал нечто подобное, но мистические учения ориентируют своих членов прежде всего на высшие образцы постижения трансцендентной реальности, зачастую лежащих в основе учения, выступающих примером для подражания и самым репрезентативным образцом, который, собственно и характеризует специфику той или иной мистической традиции. Помимо глобальной системообразующей религиозной функции мистический опыт, как справедливо отмечал еще Г. Геффдинг [1, с. 99], часто требует выражения, которое проявляется в особых действиях мистика — в торжественных речах, текстах, возгласах, песнях, движениях, танце. Реакция на пережитое состояние может выражаться в полярных эмоциях, таких как гнев, благодарность, страх, мир, любовь. Причем характер выражения определяется чаще всего не только содержанием пережитого опыта, но скорее традицией, к которой относится мистик. Каждое из множества философско-религиозных учений, имеющих дело с высшей реальностью (христианство, дзен-буддизм, адвайта-веданта, ислам, традиционный шаманизм), определяется своими специфическими чертами, однако среди разных идеологий и знаковых систем можно выделить некоторые общие черты, свойственные большинству мистических переживаний.
Весомой по своему значению является деятельность известного исследователь религиозного опыта, предпринятая американским психологом и философом У. Джеймсом [2]. Любопытно, что он, разделяя мировоззрение позитивизма и прагматизма, собрал тем не менее большое количество фактологического материала, описывающего религиозный опыт, что в дальнейшем послужило важным методологическим подходом для религиозных и философских исследований сферы мистического. Помимо этого, Джеймс выделил четыре фундаментальные качества, свойственные мистическим переживаниям:
• Неизъяснимость — такие события предельно отличаются от привычных нам и поэтому с трудом находят свое описание с помощью привычного языка.
• Абстрактность/Духовность/Интуитивность — опыт переживания
сверхъестественного дает реальное знание в виде откровения о существовании идеального мира и ориентирован на целостное восприятие Универсума.
• Кратковременность — эти события продолжаются недолго по психологическому времени субъекта восприятия.
• Бездеятельность воли — человек, имеющий опыт столкновения с трансцендентным, воспринимает его без возможности ответного воздействия (манипулирования) на источник такого откровения, хотя вызываться такой опыт может с помощью волевых усилий; человек ощущает себя как бы «захваченным», чем-то бесконечно большим чем он сам.
Следует уделить внимание тому, что следует понимать под часто встречающимся в исследовании мистики понятием «переживание» или уточняющим его вариантом «непосредственное переживание», употребляеющимся в противовес рациональному восприятию-усваиванию информации, которая не является для индивида чем-то лично «пережитым». Аналитикой подобных человеческих состояний занимались представители философии жизни и такого философского направления, как экзистенциализм. О ключевом значении переживаний как таковых писали многие философы. Так, В. Дильтей указывал на то, что именно переживание как материальных, так и идеальных явлений становится источником знаний о них; Э. Гуссерль понимает сознание как особую форму переживания человека по отношению к миру; Ж. — Ф. Лиотар постулирует переживание как условие нормальной работы сознания [9, с. 188]. Под переживанием, согласно определению Философской энциклопедии [4], следует понимать «непосредственное внутреннее схватывание явления» в его данности, не предполагающей каких бы то ни было аспектов и элементов, которые собирались бы впоследствии с помощью синтеза в непротиворечивое единство. Переживание как таковое есть непосредственное знание о происходящем, это встреча человека с некоторым явлением мира и с бытием в целом, в котором на глубинных стадиях может даже отсутствовать осознание разделения на субъект-объектные отношения. При этом переживание можно представить в виде целостного единства собственно процесса переживания, содержания переживания и предмета или явления, к которому переживание относится.
По сути переживание — не что иное, как способ существования человека в мире, его погруженность в бытие, в то время как обладающее несравненно большей аксиологической ценностью для человека мистическое переживание есть погруженность в мистическую, метафизическую реальность как нечто качественно Иное (духовный мир, Абсолют) по отношению к окружающей действительности. Примечательно, что этот опыт необязательно носит религиозный, конфессиональный характер, но может быть вполне светским или даже атеистическим. Профессор религиоведения Нильс Г. Хольм в своей статье «Мистика и духовность» пишет, что подобное явление он именует «"общей мистикой"... нечто такое, что свойственно обычным людям... Иными словами, люди обладают некоторым опытом, который сродни мистике и ярким переживаниям и который в настоящее время вполне осязаемо выдвинулся в рамках
нашей культуры на первый план» [8]. Мистический опыт может переживаться человеком как продуцируемое окружающей средой ощущение вечности, безграничности, всеобщности, неразрывной связи с миром, осознания себя в категориях органичной принадлежности ко Вселенной, единства со всеми живыми существами. Такое переживание носит названия «чувство океанического» или «космического сознания» и представляется доступным в той или иной интенсивности многим людей и, как правило, возникает спонтанно. Луи Дюпре называет такое явление естественным мистицизмом и определяет его как «разновидность интенсивного опыта, в котором субъект ощущает, что он сливается с космической полнотой» [3].
В связи с постулированием возможности такого рода экстраординарных переживаний для каждого человека (даже не являющегося просветленным гуру, мастером-суфием или святым христианской традиции) феномен мистицизма требует своего философского осмысления. Исходя из этого интересным и перспективным представляется возможность рассмотрения области мистического в качестве виртуальной реальности (от лат. virtus — «потенциальный, возможный, воображаемый, сила, энергия» и realis — «действительный, существующий, вещественный). Речь идет о том, что С. С. Хоружий называет полионтичностью реальности, что собственно и составляет философский подход виртуалистики [5]. Суть полионтичности заключается в постулировании множества существующих реальностей разного уровня (например, нашей обыденной реальности, реальности сферы мистического-сверхъестественного и реальности информационных медиасетей и Интернета). Н. А. Носов, автор труда «Виртуальная психология», выделяет в виртуальной реальности любого рода (технической, социальной, психической и т. д.) ряд неизменных свойств, таких как: порожденность (одна виртуальная реальность порождается другой внешней реальностью), актуальность (виртуальная реальность существует «здесь и сейчас», пока активна порождающая реальность), автономность (каждой виртуальной реальности присуще собственные законы бытия, времени и пространства, человек, пребывающий в ней, живет именно по правилам данной реальности), интерактивность (виртуальная реальность информационно взаимодействует с любыми другими реальностями, в том числе с той, которая является ее причиной, так реализуется механизм обратной связи и взаимовоздействия) [6, с. 33].
Как считает современный отечественный философ Р. А. Нуруллин, «при полионтическом подходе к реконструкции бытия каждый уровень виртуальной реальности имеет статус реальности, а между тем, как нам представляется, реальность каждого уровня бытия является реальной лишь в собственной системе отсчета» [7, с. 147-148]. Исходя из предложенной философской картины мира можно сделать следующие заключения. Существует множество самостоятельных реальностей, наша «земная» реальность в строгом онтологическом смысле является не чем иным, как виртуальной реальностью по отношению к порождающему бытию, которое мистики называют подлинным, изначальным, сверхъестественным. Так, согласно христианской мысли — только Бог обладает в строгом смысле подлинным бытием, весь же сотворенный мир обладает бытием как виртуальность — по «сопричастности» к божественным животворя-
щим энергиям. Любопытным вариантом христианской интерпретации может служить восприятие области мистических переживаний в качестве самостоятельной реальности, находящейся между «земным» и «божественным» миром. Дело в том, что из среды дольнего мистик выходит в контакт с запредельным Богом, «Который обитает в неприступном свете, Которого никто из челове-ков не видел и видеть не может» (1 Тим. 6: 16), и поэтому в собственно сферу тайны божественного войти не может (или же иначе — в райском состоянии человек будет вечно приближаться к божественной бесконечности), поэтому Бог, изначально сделавший первый шаг к человеку, встречает его в некой, не обязательно понимаемой исключительно топологически, «третьей области» (духовном мире — том, что именуется поднебесьем, сферой бесплотных духов в христианстве) между миром человеческим и божественным, которая допускает такого рода взаимоотношения и является поэтому особого рода реальностью «между мирами».
Логически сверхъестественная реальность, с которой стремятся соприкоснуться мистики, предшествует нашей реальности (с этой точки зрения можно говорить об иерархичности бытия). В то же время отмечается их взаимовлияние по принципу интерференции, т. е. заявленные реальности существуют здесь и сейчас каждая вместе одновременно. Люди существуют в данной им реальности, живут по ее законам и (почти) не замечают наличие других реальностей, которые по отношению к нашей также являются виртуальными — будь то сфера Интернет-сетей или область мистического. В качестве примера можно привести любопытный факт бытования схожего отношения к виртуальной и религиозной сферам из обыденной жизни. Так, в социальных сетях существует такой мем, как «танцы с бубном», употребляемый часто по отношению к программистам или системным администраторам, которые пытаются решить возникшие перед ними проблемы («колдуют над проблемой») в виртуальной, компьютерной сфере. Причем их действия остается совершенно непонятными для неспециалистов в этой области, что делает программистов похожими на колдунов-шаманов, вступающих в контакт с чем-то мистически-непонятным. Пожалуй, с подобным трепетом относятся представители дописьменных цивилизаций к действиям действительных шаманов, выполняющих традиционный ритуал камлания — общение с духами в состоянии транса. Причем, что интересно, и согласно логике мистического переживания и согласно факту Интернет-мира — эти реальности могут оказывать воздействие на нашу обыденную реальность, а человек при переходе из одной реальности в другую испытывает нечто подобное шоку или религиозному экстазу. Этот пример демонстрирует, может быть, неосознанное, но все же употребление виртуального, полионтического подхода к воззрениям на эти сферы реальности.
Когда речь идет о сфере мистического или виртуального, и то и другое представляется некой призрачной реальностью, но не в смысле иллюзии или чего-то несуществующего, а в значении чего-то с трудом уловимого, «витающего» бытия, которое тем не менее обладает всей полнотой убедительности для погружающегося в эти реальности человека (обе эти сферы демонстрируют единство потенциальности и действительности). Такой полионтический способ воззрения на бытие позволяет говорить об иерархичной структуре реаль-
ности, что может служить основанием для развития современных вариантов философских идеалистических учений. В том числе такой подход позволяет продуктивно рассматривать сферу мистического при помощи метафизики виртуальности вообще и называть мистическую реальность примером виртуальной онтологии в частности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Геффдинг Г. Философия религии. — СПб., 1912.
2. Джеймс У. Многообразие религиозного опыта. — М.: Наука, 1993.
3. Дюпре Л. Мистицизм / пер. с англ. и примеч. Т. В. Малевич. — URL: http://religious-life.ru/2012/01/lui-dyupre-mysticism-part-one/ (дата обращения: 20.01.17).
4. Новая философская энциклопедия / под ред. В. С. Степина. — М.: Мысль, 2001.
5. Новейший философский словарь. — Минск: Книжный дом, 2003.
6. Носов Н. А. Виртуальная психология. — М.: Аграф, 2000.
7. Нуруллин Р. А. Метафизика виртуальности. — Казань: Казанский гос. технологический ун-т, 2008.
8. Хольм Н. Г. (Holm N. G.) Мистика и духовность. — URL: http://religious-life. ru/2013/03/nils-holm-mistika-i-duhovnost/ (дата обращения: 20.01.17).
9. Чередниченко И. П. Переживание в экзистенциальном пространстве // Гуманитарный вектор. — 2010. — № 2 (22). — С. 188-194.
