CC BY
136ВЕСТНИК НАУКИ И ТВОРЧЕСТВА
Шемахина Анна Эдуардовна, Российский государственный университет туризма и сервиса, Московская область
E-mail: ash_2000@mail.ru
Аннотация. В современном мире фигура Хаяо Миядзаки занимает центральное место в жизни японской анимации как целой индустрии. Сумев полностью поменять представление о возможном, Миядзаки также подошел к изменению собственного культурного представления запада и востока, показав, как он сам видит историю своей родной страны. Цель исследования -проследить взаимосвязь образа и образности мышления аниматора, установив основные положения методики создания мультфильмов, анимационных проектов студии Ghibli.
Ключевые слова: Хаяо Миядзаки, анимация, творчество, культура.
Abstract. In the modern world, the figure of Hayao Miyazaki is central to the life of Japanese animation as an entire industry. Having managed to completely change the idea of the possible, Miyazaki also came a change in their own cultural representations of east and west, showing how he sees the history of his native country. The purpose of the study is to trace the relationship between the animator's image and imagery, establishing the main provisions of the methodology for creating cartoons and animation projects by Studio Ghibli.
Key words: Hayao Miyazaki, animation, creativity, culture.
Данная работа представляет собой анализ творческой философии аниматора и режиссера Хаяо Миядзаки и ее применения в его работах, выполненный одним автором, с целью прояснить предпосылки широко воспринимаемого феномена ностальгических настроений в ответ на его фильмы. Проект, сопровождающий эту экзегезу, представляет собой серию концептуальных иллюстраций к потенциальной видеоигре, цель которых -вызвать это ностальгическое чувство с помощью средств, обнаруженных в исследовании. Studio Ghibli - японская анимационная студия, основанная в 1985 году режиссером и аниматором Хаяо Миядзаки. Среди фильмов студии, получивших наибольшее признание критиков, «Мой сосед Тоторо», «Принцесса Мононоке», «Унесенные призраками», «Движущийся замок Хаула» и «Понио»,
ВЕСТНИК НАУКИ И ТВОРЧЕСТВА
все из которых были сняты Миядзаки и входят в число самых кассовых аниме-фильмов в мире. Его работы характеризуются темами, которые отражают его отчетливое понимание реальности, будучи гораздо более сложным и неоднозначным, чем мы обычно думаем. Он передает это понимание через убедительные фэнтезийные миры и нетрадиционные сюжетные схемы, которыми часто руководят морально неоднозначные персонажи. Именно из этих миров, которые он создает, обычно наблюдается нечто вроде феномена, в результате чего многие зрители его фильмов утверждают, что испытывают реакцию сильного, но смутного ностальгического чувства по изображенным мирам [2, с. 467-494]. В этой экзегезе подробно рассказывается о моих усилиях по консолидации предпосылок и истоков этого ностальгического отклика, обеспечивая связь между творческой философией Миядзаки и методами, с помощью которых он передает ее в своих работах. В основе амбиций Миядзаки лежит решимость поощрять осознание и принятие истинной природы вещей, то есть того, что все пусто. Чтобы понять, как обстоят дела на самом деле, мы должны принять недвойственную природу реальности. Рейндерс объясняет, что «Все пусто - звучит удручающе, но это имеет положительное значение: ничто не является тем, чем вы думаете. Ничто не имеет однозначного значения. Понимать пустоту всех вещей - значит просто быть восприимчивым к бесконечным возможностям». Фантазия передает это исключительно хорошо, поскольку позволяет создателю создавать вымышленные миры с уникальными способностями, которые позволяют им казаться более реальными, чем сама реальность. По словам Миядзаки: «Речь идет о том, чтобы относиться к миру, который мы открываем там, так, как если бы он был реальностью, до такой степени, что сам реальный мир иногда кажется лишенным реальности. В какой-то момент этот потусторонний мир обретает большую реальность, чем наша обычная жизнь». Изображение вымышленных существ, мест и событий заставляет нас не иметь другого выбора, кроме как принять их существование в этом мире. мир, то, что мы не можем сделать в реальности как разумные взрослые. Если бы такое существо, как Тоторо, появилось перед нами в действительности, мы, вероятно, попытались бы объяснить это наблюдение, чтобы успокоиться. Хотя на первый взгляд это может показаться полной противоположностью, фантазия обеспечивает очищенное представление реальности, которое позволяет нам взглянуть на этот мир с точки зрения, не ограниченной дихотомией нашей собственной реальности [3, с. 88-100]. Поступая таким образом, мы можем воспринимать «реальный» мир в его истинной глубине и сложности, чего, по всей видимости, хочет Миядзаки для всех нас. Это «сила» или «необходимость» фантазии, поскольку она позволяет нам «убежать», чтобы вернуться в мирское с удивленными глазами» - «На мой образ мышления, создание анимации означает создание вымышленного мира. Этот мир успокаивает дух тех, кто впадает в уныние и истощен, сталкиваясь с острыми гранями реальности или страдающих от близорукого искажения своих эмоций. Когда зрители смотрят анимацию, они чувствуют себя либо легкими и
57
ВЕСТНИК НАУКИ И ТВОРЧЕСТВА
бодрыми, либо очищенными и освеженными». Как мы помним, они также склонны испытывать ностальгию в ответ на этот опыт дистиллированной реальности. наши взгляды до того, как господствовала рационалистическая мысль. Единственная разница сейчас в том, что мы все еще обладаем рационалистическим мышлением, и оно никуда не денется. Ощущается ностальгия по невозможности вновь обрести чистую, недвойственную перспективу мира. Но не все так безнадежно. Миядзаки, кажется, передает в посланиях своих фильмов, что мы можем использовать эту новообретенную недвойственную перспективу, чтобы пережить даже самые тяжелые времена. Принятие того, что вещи неоднозначны и сложны, побуждает сильное чувство мотивации продолжать стремиться к чему-то независимо от результата. Как выразился Рейндерс, «послание таково: сделайте что-нибудь». Миядзаки считает, что такой тип поощрения становится все более необходимым с течением времени, и жизнь становится экспоненциально сложной. «Вам может не нравиться то, что происходит, но просто примите это, и давайте попробуем жить вместе. Даже если вы злитесь, давайте набраться терпения и терпения, давайте попробуем жить вместе. Я понял, что это единственный путь вперед». Тогда важность фантазии состоит в том, что она «способна помочь нам научиться ценить интуитивную прозорливость и неуверенность». Однако, когда мы детально анализируем образы Хаяо Миядзаки, становится очевидным «неяпонский» характер многих из них. Скорее, природа Миядзаки - это конструкция, сочетающая в себе девственную чистоту и радиоактивные отходы, мощь и агрессию. Многие авторы отмечают «динамизм» Миядзаки и его ориентацию на «трансформацию». Одним из примеров такого подхода является «соединение» двух семантически противоположных «структур» в одном изображении. Например, лес в «Принцессе Мононоке» является одновременно заповедником. Западная культура, несомненно, присутствует в «социально ориентированных» работах Хаяо Миядзаки. Стиль Миядзаки во многом развился в «диалоге» с выдающимся американским аниматором Уолтом Диснеем. Один из примеров - фирменные зрачки и большие глаза, распространенные в японской анимации [1, с. 97-119]. У классических японских рисунков предыдущей эпохи «восточные» узкие глаза. Некоторые исследователи считают, что эти огромные пульсирующие зрачки, характерные для японской анимации, являются результатом влияния Бетти Буп и других классических персонажей Диснея, таких как Бэмби или Микки Маус. Действительно, ранние работы Хаяо Миядзаки 1970-1980-х годов практически идентичны американской анимации. Другой пример трансформации образов одной культуры в другую - персонажи Миядзаки, превращенные в свиней, несмотря на то, что свиньи считаются «неяпонскими» животными. Последующий анализ требует, чтобы мы сосредоточились на типичных «западных» и «восточных» характеристиках. Опять же, анализ соответствующей литературы показывает сильную «дихотомию». Одна из противоположностей - отношение к природе: Запад агрессивен; Востока нет. Объяснения, как правило, относятся к
58
ВЕСТНИК НАУКИ И ТВОРЧЕСТВА
религиозному «происхождению». На Японию оказали влияние несколько религиозных традиций. Дзен-буддизм пришел из-за границы. Синтоизм - это национальная традиция, лежащая в основе японской идентичности. Подходя к синтоизму с точки зрения культурного взаимодействия, мы можем сказать, что после Второй мировой войны японская культура создает образы, которым будет придан новый смысл в новых контекстах. Например, понятие «чистота» переосмысливается в общем культурном смысле, а не только в его ритуальном значении. Агрессивное отношение к природе считается «западной» характеристикой. Обращаясь к анимации Хаяо Миядзаки, легко увидеть эти «западные» мотивы, и их не следует интерпретировать только как напоминание об американских или европейских вызовах «постколониальной» эпохи. Несколько веков назад японская и западная культуры исторически переплелись. В литературе часто проявляются «западные» влияния. Однако всемирная популярность Хаяо Миядзаки - это установленный факт, и его влияние может продолжаться в более конкретных формах. Сегодня очевидно, что японская экранная культура переосмыслила важнейшие западные концепции: война, мир, гармония, красота, человечность. Еще одна тема для рассмотрения - адаптация западных литературных произведений Хаяо Миядзаки. Судя по биографии художника, он никогда не ограничивал свое творчество «заимствованием образов», как из литературных источников, так и из европейского фольклора или городских пейзажей. Как и во всех фэнтезийных мирах Миядзаки, наиболее заметной формой ностальгии, которую, кажется, наиболее трудно определить зрителям, является «ностальгия по потерянному миру». Как объяснялось ранее, эта ностальгическая реакция на возможности, упущенные для нас при размещении себя в реальности, передается через искусство обмана. Что оживляет миры Миядзаки, так это его способность создавать такую запутанную паутину лжи, поскольку он объясняет, что «Аниме может изображать вымышленные миры, но я, тем не менее, считаю, что в своей основе оно должно иметь определенный реализм. Даже если изображенный мир - ложь, уловка состоит в том, чтобы сделать его настолько реальным, насколько это возможно» [4]. Миядзаки использует способности фантазии и анимации, чтобы проиллюстрировать сложности реальности, что он и делает, стирая границы. до такой степени, что даже самый рациональный взрослый может начать сомневаться в том, что реально, а что нет. В случае с «Моим соседом Тоторо» «Миядзаки сделал границу более проницаемой, в большей степени зависящую от личного опыта. Граница более экзистенциальная, чем географическая. В каком-то смысле владения Тоторо - это синтоистское святилище; с другой стороны, это весь мир, если у вас детские глаза». Именно таким образом миры Хаяо Миядзаки создают новую грань изображения западной и европейской культуры, изображая собственное понимание прекрасного автора. Новые техники анимации и работы с изображением позволяют засвидетельствовать изменения японской анимации, рождения новых форм, доступных теперь для целой индустрии.
ВЕСТНИК НАУКИ И ТВОРЧЕСТВА
Литература:
1. Fu, M. A.-H. (2019). Young Girls and Flying Images: A Semiotic Analysis of Hayao Miyazaki's Animations. Journal of Visual Literacy, 97-119.
2. Napier, S.J. (2019). Confronting Master Narratives: History As Vision in Miyazaki Hayao's Cinema of De-assurance. Positions, Vol. 9, Issue 2, 467-494.
3. Rifa-Valls, M. (2018). Postwar Princesses, Young Apprentices, and a Little Fish-Girl: Reading Subjectivities in Hayao Miyazaki's Tales of Fantasy. Visual Arts Research, Vol. 37, Issue 2, 88-100.
4. Wu, C.-I. (2019). Hayao Miyazaki's Mythic Poetics: Experiencing the Narrative Persuasions in Spirited Away, Howl's Moving Castle and Ponyo. Animation (17468477); Jul 2019, Vol. 11 Issue 2.
60
