CC BY
2РЕКЛАМА
Б01 10.24412/с1-37234-2024-1-468-472
МИРОВЫЕ ТРЕНДЫ И ДРАЙВЕРЫ РАЗВИТИЯ КОММУНИКАЦИОННОЙ ИНДУСТРИИ
М.С. Арканникова
Гуманитарный институт Политехнического университета им. Петра Великого [email protected]
АННОТАЦИЯ
В данной статье рассматриваются основные траектории эволюции мирового порядка XXI века, которые существенно повлияли на практики базисных РЯ-субъектов и на развитие коммуникационной индустрии в общеи. Понимание природы и общей амплитуды колебаний мегатрендов как крупномасштабных, долгосрочных процессов мирового развития, определяющих качественное содержание текущего этапа мирового порядка, крайне важно как для адекватной оценки различных аспектов трансформации коммуникационных практик и процедур, так и для осмысления стратегических коммуникаций в контексте продвижения национальных интересов стран. Ключевые слова: коммуникационная индустрия, национальные интересы, коммуникация, мировые тренды.
Безусловно, основные траектории эволюции мирового порядка в начале третьего десятилетия XXI века существенно повлияли на практики базисных субъектов РЯ и на развитие коммуникационной индустрии в целом. Понимание природы и амплитуды колебаний мегатрендов как крупномасштабных, долгосрочных процессов мирового развития, определяющих качественное содержание текущего этапа мирового порядка, крайне важно как для адекватной оценки различных аспектов трансформации коммуникационных практик и процедур, так и для осмысления стратегических коммуникаций в контексте продвижения национальных интересов страны. Среди них автор считает важным выделить следующие:
- ускоренное нарастание этнической и культурной разнородности;
- сворачивание глобализационного нарратива;
- формирование новой экономической антропологии (феминизация, не-бинарность, активное долголетие, этичное потребление, ментальное здоровье и другие);
- развитие консолидации полицентричности, с одной стороны, с другой -отсутствие снижения решимости Соединенных Штатов претворять в жизнь глобальные планы по строительству американоцентричного мира, несмотря на признание всеми факта полицентричности мировой системы;
- утрата остроты противопоставления демократии и авторитаризма, которые чаще выступают как ценностно-идеологическое предпочтение, а не критерий качества и эффективности общественной системы (критерии социального развития, отражающие особенности организации европейского общества, в XX веке, во-первых, не являются гарантией эффективности и поступательного развития, во-вторых, их прививки к обществам с иной системой ценностей и власти становятся одной из причин кризиса);
- многоосновность поступательного социального развития, которая порождает конкуренцию и конфликтность обществ с разными типами устройств (как конфликт религий, культур, цивилизаций) и выступает детерминантом новых явлений, точнее, социальных «парадоксов», приобретающих идеологически-ценностную окраску;
- рост значения вооруженных сил как инструмента политического сигнализирования, с одной стороны, с другой - деградацию системы институтов, содействующих поддержанию международной безопасности;
- смену доминирующего технологического уклада на шестой постиндустриальный технологический этап, который сопровождается серьезными сдвигами в международном разделении труда, обновлением состава наиболее преуспевающих корпораций и стран;
- формирование политической парадигмы глобального инновационного процесса в логике того, что совокупная мощь и глобальная конкурентоспособность государств опираются, в первую очередь, на интеллект, получающий импульс в рамках инновационного развития, в котором участвуют государство, бизнес, наука и образование;
- расцвет «золотого века» цифровой экономики как геополитического проекта;
- формирование феномена сверхкрупных корпораций (так называемых Big Tech) как новых игроков глобальных процессов и шире инновационных экосистем, обеспечивающих лидерство не только в военной и «мягкой» силе, но и в цифровой;
- культивирование кибернетического пространства, интенсификация слияния всех этих процессов в единый поток, с одной стороны, с другой - нарастание значимости суверенитета и национальных интересов, которые испыты-
вают серьезное «цифровое воздействие», но не растворяются в контексте глобальной информационной революции;
- усиление борьбы за передел коммуникационных пространств, которое вышло за пределы «территориальной» геополитики1.
Анализ данных мегатрендов показывает, что XXI век знаменует собой новый этап общественного развития, в котором коммуникационное пространство стало одним из ведущих акторов глобальных процессов. Оно не только играет важную роль в социальном и инновационном развитии, но и выступает важным игроком на мировом театре военных действий. Прежде любая война могла начаться со столкновения на суше или на море, теперь, помимо этих пространств, столкновение может также произойти и в информационном поле. Экспансия в коммуникационные пространства не только может стать, но уже становится альтернативой экспансии территориальной. Это показал опыт «арабской весны» (2011г.), смены власти на Украине (2014г.), массовых протестов в США (2020г.), когда появление сообществ в социальной сети с автономной от государств идентичностью и без формального нарушения закона может быть транснациональным и действовать в формате политической оппозиции с колоссальным мобилизационным потенциалом в режиме реального времени и одновременно на больших географических территориях. Такие войны за изменение идентичности - «ментальные войны» - не требуют
захвата территории, «люди сами добровольно переходят под знамена другой
2 " цивилизации» 2 и «вполне очевидно: дальнейшее манипулирование идентичностью - вещь взрывоопасная, что показала, например, ситуация на Украине. Смена ментального кода любой нации, а тем более такой, как русская, являющейся центром притяжения всего евразийского пространства, ведет к невосполнимым цивилизационным утратам». 3
1 См. более подробно: Воронова О.Е., Трушин А.С. Современные информационные войны: стратегии, типы, методы, приемы. М., 2021. 176с.;
Мегатренды: Основные траектории эволюции мирового порядка в XXI веке: Учебник / Под ред. Т.А. Шаклеиной, А.А. Байкова. М., 2022. 520с.;
Неклесса А.И. Приватизация будущего. Движение к новой семантике, концепции и практике мира // Политические исследования. 2020. № 2. СС. 153-166; Политология. Конспект лекций: учебное пособие / Под ред. М.С. Арканниковой. СПб., 2021. 296 с.;
Эфендиев А.Г. Социальное развитие в современную эпоху. Теоретическое исследование новой реальности // «Социологические исследования», 2021. № 1. СС. 16-27.
2 Воронова О.Е., Трушин А.С. Современные информационные войны: стратегии, типы, методы, приемы. М., 2021. С. 93.
3 Там же. С. 97.
Автор подчеркивает значимость осмысления данных вопросов на фоне всепроникающей «культуры отмены» (cancel culture), которая распространяется сегодня на Западе со скоростью эпидемии и которая стала своеобразным механизмом применения «новой этики» (new ethics) в мировой политике 4 . Когда «изменениям (подчас малоосознаваемым) подвергается иерархия принципов ценностей социального бытия», 5 когда «отличительной особенностью настоящего этапа развития общественных процессов являются всепроникающая политизация и усиление информационных войн.
ЛИТЕРАТУРА
1. АрканниковаМ. С. Стратегические коммуникации музейных институций // «Коммуни-кология». 2022. Т. 10. № 4. СС. 35-47.
2. Арканникова М.С. Университетский музей: в поисках идентичности и ценностно-смыслового диалога // «Казанская наука». 2022. № 12. СС. 169-172.
3. Богданов С.В. Стратегические коммуникации: концептуальные подходы и модели для государственного управления // «Государственное управление» [Электронный вестник]. 2017. № 61. СС. 132-152.
4. Бурлаков В.А. Стратегическая коммуникация как метод современной геополитики // Ойкумена. Регионоведческие исследования. 2016. № 2 (37). СС. 7-15.
5. ГавраД.П. Стратегические коммуникации и тексты стратегических коммуникаций: к теоретическому обоснованию категорий // Российская школа связей с общественностью. 2021. № 22. СС. 10-30.
6. Горохов В.М., Кравченко С.В., Простякова В.А. Стратегические коммуникации: императив медиатизированного общества // «Медиа@льманах», 2021. № 4 (105). СС. 2227.
7. Дудкина А.В. Стратегические коммуникации в реализации национального проекта «Образование» // Коммуникации в эпоху цифровых изменений. Сборник материалов IV Международной научно-практической конференции / Под ред. А.Д. Кривоносова. 2020. СПб., СС. 239-241.
8. Кондратская В.Л., Потапенко А.Г. Стратегические коммуникации в информационном пространстве: смена когнитивной парадигмы в XXI веке // Современная картина мира: крымский контекст: коллективная монография / Под редакцией Г.Ю. Богданович. Симферополь, 2020. СС. 84-112.
9. Минаева Л.В. Стратегическая коммуникация и информационная война // Российская школа связей с общественностью. 2022. № 26. СС. 59-82.
10. Минаева Л.В. Стратегическая коммуникация как инструмент продвижения национальных интересов страны // Российская школа связей с общественностью. 2021. № 20. СС. 52-76.
4 Чугров С.В. Культура отмены в мировой политике: историко-философские корни // Политические исследования. 2022. № 5. СС. 88-98.
5 Эфендиев А.Г. Социальное развитие в современную эпоху. Теоретическое исследование новой реальности // «Социологические исследования», 2021. № 1. С. 19.
11. Сидорская И.В. Современная проблематика понятия «корпоративные коммуникации» // Вестник Белорусского государственного педагогического университета. Сер. 1. Педагогика. Психология. Филология. 2021. № 1 (107). СС. 108-112.
12. Филатова О.Г. Современные стратегические коммуникации: основные подходы, проекты и инициативы // Петербургская школа PR: от теории к практике : Сборник статей / Под ред. А.Д. Кривоносова. СПб., 2018. СС. 47-55.
13. Филатова О.Г. Стратегические коммуникации в условиях информационного противостояния: понятие и направления исследований // Политика развития, государство и мировой порядок. Материалы VIII Всероссийского конгресса политологов / Под общ. ред. О.В. Гаман-Голутвиной, Л.В. Сморгунова, Л.Н. Тимофеевой. СПб., 2018. СС. 549-550.
14. Чугров С.В. Культура отмены в мировой политике: историко-философские корни // Политические исследования. 2022. № 5. СС. 88-98.
15. Шилина М.Г. Технологии искусственного интеллекта в стратегической коммуникации: актуальные российские реалии // Российская школа связей с общественностью. 2019. № 15. СС. 13-29.
16. Goldman E. Strategic Communication: A Tool for Asymmetric Warfare // Small Wars Journal. October 6, 2007. [Эл. ресурс]. Режим доступа: свободный: URL: https://small-warsjournal.com/blog/strategic-communication-a-tool-for-asymmetric-warfare (accessed: 01.12.2022).
GLOBAL TRENDS AND DRIVERS OF DEVELOPMENT OF THE COMMUNICATION INDUSTRY
M. Arkannikova
Humanities Institute of the Peter the Great Polytechnic University
ABSTRACT
This article examines the main trajectories of the evolution of the world order of the 21st century, which have significantly influenced the practices of basic PR subjects and the development of the communications industry in general. Understanding the nature and general amplitude of fluctuations of megatrends as large-scale, long-term processes of world development that determine the qualitative content of the current stage of the world order, which is extremely important both for an adequate assessment of various aspects of the transformation of communication practices and procedures, and for understanding strategic communications in the context of promoting national interests of countries.
Keywords: communications industry, national interests, communication, global trends.
