CC BY
2
Вестник Томского государственного университета. История. 2023. № 85
Tomsk State University Journal of History. 2023. № 85
Научная статья
УДК 94(100)"1970/80"
doi: 10.17223/19988613/85/14
Мировые банковские центры в 1970-е гг.: разворот к новой географии
глобальной кредитной системы
Леонид Витальевич Никитин
Южно-Уральский государственный гуманитарно-педагогический университет, Челябинск, Россия; Южно-Уральский государственный университет, Челябинск, Россия, lnd2001nikitin@mail.ru
Аннотация. На основе статистических и иных источников прослеживается, как менялось соотношение сил между крупнейшими банковскими центрами мира на протяжении 1970-1980 гг. Показано, что в это время происходили, в частности, ослабление позиций Нью-Йорка и других городов США, быстрое развитие азиатских центров во главе с Токио и т.д. Отдельное внимание уделяется вопросу о том, какие изменения произошли на глобальной банковской арене в результате «нефтяных шоков» 1973-1974 и 1979-1980 гг. При подведении итогов рассматривается долгосрочное (вплоть до нынешних дней) значение тенденций, которые возникли или четко оформились еще в 1970-е гг.
Ключевые слова: 1970-е гг., банки, глобальная конкуренция, США, Восточная Азия, Европа, нефтегазовый фактор
Для цитирования: Никитин Л.В. Мировые банковские центры в 1970-е гг.: разворот к новой географии глобальной кредитной системы // Вестник Томского государственного университета. История. 2023. № 85. С. 106117. doi: 10.17223/19988613/85/14
Original article
The World Centres of Banking in the 1970s: Turn to a New Geography
of the Global Credit System
Leonid V. Nikitin
South Ural State Humanitarian Pedagogical University, Chelyabinsk, Russian Federation; South Ural State University, Chelyabinsk, Russian Federation, lnd2001nikitin@mail.ru
Abstract. The article is focused on fundamental shifts in the global geography of banking, which occurred during the 1970s. The special attention paid to this decade is determined by the profound transformations that took place then in the world monetary system, in the energy markets and in many other aspects of the global economy. For a more accurate and complete recording of historical events, their consideration is sequentially carried out in three chronological segments: 1970-1973, 1973-1975 (i.e. the period of global economic crisis), and 1975-1980.
The study is based primarily on large statistical massifs, including annual rankings of the largest banks of the world (from the UK-based The Banker magazine), and macroeconomic data from the UN Statistical Division. Besides, sources of non-quantitative information (like memoirs and periodicals) were also used.
The study reveals five main trends that arose (or definitely manifested themselves) in the 1970s and retained their significance for the following decades.
First, in the 1970s the total assets of the world's largest banks grew considerably faster than the global economy as a whole. This trend (with the proviso of a correction due to the crisis of 2008-2009) continued later on. Since 2002, the assets of the 300 largest banks have constantly exceeded the world GDP.
Second, since the 1970s (or since the crisis and collapse of the Bretton Woods monetary system) there was a significant reduction in the share of New York and other US cities in the global banking. Despite some moderate corrections, this trend has generally continued to the present. The banking system of the USA remains large and influential, but it is still far from recovering its leadership lost in the 1970s.
Third, the rapid growth of the Japanese economy contributed to the emergence of that country in high positions in the banking sector, too. In 1973, Tokyo became the world's largest banking centre for the first time, overtaking New York. Such events, together with the achievements of South Korea and Taiwan, make it possible to state general success of East Asia. This trend also continued in the later decades, although the leadership within the region in the early 2010s passed from Japan to the PRC.
© Л.В. Никитин, 2023
Fourth, despite the strengthening of Asian actors, Europe was able to retain an important collective role in the banking business of the 1970s. This line, as well as the intense competition among the large group of European centres (Paris, London, Frankfurt, Zurich, etc.), remained an essential component of the global banking geography throughout the main part of the 1970-2010s.
Fifth, the "oil shocks" of 1973-1974 and 1979-1980 became powerful impulses for the development of banking in the leading cities of the countries, which are major exporters of hydrocarbons. While Tehran was the main example of that kind in the 1970s, Dubai, Kuala Lumpur, Moscow and some other cities made significant progress in the following decades. Keywords: 1970s, banks, global competition, USA, East Asia, Europe, oil and gas factor
For citation: Nikitin, L.V. (2023) The World Centres of Banking in the 1970s: Turn to a New Geography of the Global Credit System. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Istoriya - Tomsk State University Journal of History. 85. pp. 106-117. doi: 10.17223/19988613/85/14
Исследования о становлении и развитии мировых финансовых центров, занявшие за последнее время видное место в исторической науке (см., напр.: [1, 2]), закономерно отличаются большим вниманием к событиям 1970-х гг. - периода, когда происходили очень важные экономические, политические и технологические сдвиги.
Между тем постоянной (и имеющей объективные причины) проблемой для подобных работ является некоторая ограниченность доступных количественных данных; действительно, совсем непросто составить единую шкалу, которая могла бы сразу охватить банки, биржи, брокерские агентства, страховые компании и другие сегменты финансовой деятельности. Конечно, задача еще больше усложняется, если речь идет о необходимости собрать и систематизировать статистические материалы полувековой давности. Подобные препятствия делают почти невозможными рассмотрение (в рамках единой системы надежных количественных оценок) большого круга городов, выстраивание различных иерархий и т.д. В результате исследователи вынуждены фокусировать почти все свое внимание на Нью-Йорке, Лондоне, Токио и некоторых других несомненных «мега-столицах» финансового дела, оставляя в стороне множество менее очевидных, но также достаточно важных центров.
Однако существует еще одно перспективное направление подобной аналитики, в рамках которого упомянутые трудности вполне преодолимы. Решение заключается в том, чтобы сфокусировать все внимание на банковском секторе, оставляя в стороне другие компоненты финансовой деятельности. Даже после такого существенного сужения отраслевого поля объектом исследования все еще остается очень большая и важная часть мирового хозяйства, суммарные обороты в которой давно измеряются многими триллионами долларов. При этом однородность и относительная доступность необходимой ретроспективной статистики позволяют рассматривать большую группу банковских центров, проводить различные сопоставления между ними, а также, что представляется особенно важным, выявлять существующие в этой сфере тенденции.
Именно в таком ключе построена данная работа. В ее основу положены, прежде всего, подробные рейтинговые сводки по крупнейшим коммерческим банкам мира, которые с 1970 г. регулярно публикует лондонский журнал The Banker [3-5]. Изначально каждая из ежегодных таблиц The Banker охватывала по 300 ведущих
корпораций. Даже такой относительно узкий круг позволяет сегодня воссоздать в целом репрезентативную картину: расчеты показывают, что банки, которые постоянно или же эпизодически попадали в эти ряды на протяжении 1970-х гг., в общей сложности представляли свыше 200 городов из 45 стран. C 1980 г. количество банков в рейтингах журнала было увеличено до 500, а с 1989 г. - до 1 000. Соответственно, для 1980 г., который является завершающей хронологической точкой в данном исследовании, вычисления были проведены в двух вариантах - и по всему кругу из 500 корпораций, и отдельно по первым трем сотням (очевидно, что второй вариант обеспечивает более корректное сопоставление с показателями за предыдущий период). Также во внимание принимались и данные за последующие десятилетия, - подобное расширение исторических горизонтов помогает понять значение сдвигов, наблюдавшихся в 1970-е гг., для долгосрочных трансформаций мирового финансового пространства на протяжении второй половины XX - начала XXI в.
Для уточнения и верификации некоторых сведений из журнала The Banker привлекались архивные материалы по кредитной системе США, публикуемые Федеральным резервным банком Сент-Луиса [6]. Дополнительное обращение именно к американским сводкам объясняется как их большей (в сравнении с данными из других стран) доступностью, так и огромным долевым весом Соединенных Штатов в рассматриваемой отрасли. Важную роль в проведенном исследовании играли исторические показатели ВВП всего мира и ряда ведущих государств, доступные на сайте Статистического отдела ООН [7]. Наконец, использовалась информация неколичественного плана, содержащаяся, например, в периодической печати и мемуарной литературе [8-11].
Теперь попробуем, опираясь на комплекс проведенных расчетов и по возможности следуя хронологическому принципу, проследить наиболее важные изменения на глобальном банковском поле 1970-х гг. Это десятилетие, внутри которого очень важным рубежом стал мировой экономический кризис 1973-1975 гг., логично рассматривать с постоянным учетом подобного ориентира, т.е. разделяя события на те, которые происходили до, во время и после названного кризиса.
Итак, данные на 1970 г., как и следовало ожидать, свидетельствуют об уверенном лидерстве США и их ведущих городов. Названная страна стала одним из мировых финансовых гигантов еще в 1910-е гг. (чему,
в свою очередь, предшествовал выход на первое место по общему объему национальной экономики в 80-е гг. XIX столетия) [12. С. 67-68; 13]. Но безусловный Pax Americana в глобальных финансах сложился главным образом после Второй мировой войны. Особенно большое значение в этом плане имел переход к Брет-тон-Вудской системе валютного регулирования, при которой (по вполне объективным причинам) только доллар США непосредственно имел фиксированную стоимость в золоте. Тогда же наступил период доминирования американских финансовых корпораций. Так, в 1945 г. Bank of America со штаб-квартирой в Сан-Франциско, заметно опережая других игроков из своей страны, стал крупнейшим частным банком в мире по величине активов [14. P. 477], а в 1960 г. во главе аналогичного рейтинга находилось сразу три американских конгломерата (тот же Bank of America из Калифорнии, а также нью-йоркские First National City Bank и Chase Manhattan Bank) [1. P. 208].
Первенство не было утрачено и к 1970 г. (с которого, повторимся, благодаря журналу The Banker откры-
вается возможность для уже не фрагментированных, а системных наблюдений). First National City, Chase Manhattan, Manufacturers Hanover и другие гиганты позволяли Нью-Йорку оставаться крупнейшим банковским узлом на планете. Сан-Франциско находился на четвертом месте; всего же в «большой двадцатке» было представлено шесть американских городов. Даже самая заметная из остальных стран, Федеративная Республика Германия, смогла делегировать в это элитное сообщество лишь три своих центра (табл. 1). Общее лидерство США в банковском деле, представленное через суммарный долевой показатель всех городов (35,8%), закономерно сочеталось с аналогичным лидерством в мировом ВВП (31,5%). (Здесь и далее, как в таблицах, так и непосредственно в тексте, абсолютные, долевые или ранговые показатели стран и городов в банковской сфере приводятся по результатам обработки исходных данных The Banker [3-5]; аналогичные сведения о ВВП различных государств даются в соответствии с историко-статистическими сводками ООН [7].)
Таблица 1
Крупнейшие банковские центры мира и активы местных кредитных корпораций (млрд долл., в текущих ценах)
в 1970 и 1973 гг.
Место 1970 1973
1 Нью-Йорк (106,2) Токио (153,9)
2 Токио (72,1) Нью-Йорк (145,6)
3 Лондон (59,6) Лондон (93,7)
4 Сан-Франциско (38,7) Париж (70,8)
5 Париж (34,1) Франкфурт (60,2)
6 Милан (23,8) Сан-Франциско (59,2)
7 Франкфурт (22,9) Милан (51,4)
8 Осака (22,4) Осака (51)
9 Рим (20,4) Рим (42,6)
10 Лос-Анджелес (20,3) Лос-Анджелес (32,3)
11 Монреаль (19,5) Чикаго (30,5)
12 Чикаго (19,1) Монреаль (30,2)
13 Торонто (18,9) Брюссель (28,9)
14 Дюссельдорф (14,4) Торонто (28,8)
15 Цюрих (12,2) Дюссельдорф (27,2)
16 Мюнхен (10,4) Мюнхен (24,5)
17 Детройт (10,3) Цюрих (21,4)
18 Филадельфия (9,9) Амстердам (18,1)
19 Сидней (9,9) Мадрид (16,8)
20 Амстердам (9,4) Сидней (15)
Примечание. Расчеты автора на основе: [3].
Однако эти, на первый взгляд, внушительные результаты в действительности отражали движение не по восходящей, а по нисходящей траектории.
На протяжении уже ряда десятилетий в банковскую систему США были встроены мощные механизмы, которые в различных контекстах могли рассматриваться и как дополнительное основание ее силы, и как источник относительной слабости. Почти полный запрет для обычных коммерческих банков выходить на фондовый рынок, а также строгий контроль над уровнем депозитных ставок - решения, послужившие в свое время ответом на тяжелейший кризис 19291933 гг., - явно снижали вероятность новых потрясений. Но эти же «правила игры» во многом подрывали конкурентоспособность американских банков на международной арене. Корпорации из некоторых других
стран, не сталкивавшиеся в своем национальном законодательстве со столь же жесткими ограничениями, с конца 1950-х гг. стали развивать рынок «евродолларов» - кредитов, депозитов и иных финансовых инструментов, номинированных в валюте США, но выпускавшихся в Западной Европе или Азии. Таким образом, финансовые центры, расположенные на других континентах, получали важное стратегическое преимущество перед, например, Нью-Йорком или Сан-Франциско. Кроме этого, очень большую роль играло и такое фундаментальное обстоятельство, как длительное отставание США от ряда других стран (особенно от Японии и ФРГ) по темпам экономического роста [1. Р. 220-227; 12. С. 90-91].
Даже при рассмотрении в статике показателей за 1970 г. нельзя не обратить внимание на сравнительно
небольшой разрыв между Нью-Йорком и его ближайшим преследователем в лице Токио (см. табл. 1). Но, конечно, намного более информативными являются аналогичные данные, изучаемые в развитии.
В качестве первой хронологической дистанции для мониторинга и сопоставлений уместно взять период 1970-1973 гг. (т.е. до наступления нового циклического кризиса, речь о котором пойдет позднее).
В общем плане это время было отмечено дальнейшим снижением вклада США в мировое хозяйство (с 31,5 до 27,2% [7]). Конечно, сравнительно медленное развитие экономики ослабляло национальную валюту. В августе 1971 г., на фоне таявших государственных резервов, президент Р. Никсон был вынужден объявить о прекращении конвертации доллара в золото по неизменному, продержавшемуся более 20 лет, курсу [15. 59-60, 74]. Затем рухнула и вторая из опор Бреттон-Вудской системы - привязка других ведущих валют к доллару. С приходом свободного рынка котировки японской иены, западногерманской марки и некоторых других денежных единиц, за которыми стояли мощные и динамичные национальные хозяйства, решительно двинулись вверх.
Девальвация доллара, в свою очередь, придала новый импульс ранее наметившимся тенденциям, причем именно в кредитном секторе относительное ослабление Америки было особенно заметным. Хотя суммарные активы нью-йоркского банковского кластера по итогам периода 1970-1973 гг. увеличились в 1,4 раза, Токио отличился более чем двукратным приростом аналогичного показателя. В абсолютных числах это означало, что в 1973 г. Токио с активами 154 млрд долл. впервые оказался выше Нью-Йорка (146 млрд) (см. табл. 1). (Необходимо отметить, что все подобные результаты, вслед за исходными данными в журнале The Banker, приводятся в текущих ценах. При таком способе расчетов девальвация доллара тоже вносит свой вклад в очень высокие темпы роста у различных городов, но, конечно, не препятствует проведению корректных сопоставлений в рамках единой шкалы для каждой хронологической точки. Добавим также, что в табл. 1 и 2 представлена лишь небольшая часть полученных результатов; полные расчеты проводились по всему кругу городов и с шагом в один год.)
Итак, статистика 1973 г. зафиксировала, несомненно, очень важное и достаточно редкое событие. Предыдущая передача лидерства (от Лондона Нью-Йорку) произошла, насколько можно судить по довольно ограниченным данным, на четыре или даже пять десятилетий раньше, а до следующего подобного транзита (который предстоит упомянуть позднее) оставалось более 30 лет.
Подъем Токио на такую высоту стал результатом длительных исторических процессов, истоки которых относились еще к «эпохе Мэйдзи». В 1872 г., почти в самом начале прорыва Японии в современность, было принято национальное банковское законодательство, которое опиралось главным образом на американские юридические образцы. Вскоре на Японских островах стали появляться первые кредитные корпорации [16. P. 22-23, 135, 152]. По совпадению от этих
событий до превращения Токио в крупнейший банковский центр мира прошло ровно 100 лет. Но, конечно, основную роль играл другой фактор, более близкий в хронологическом отношении, а именно «японское экономическое чудо», начавшееся со второй половины 1950-х гг. Если на заре XX в. предшествующий рывок всей экономики Соединенных Штатов способствовал финансовому возвышению Нью-Йорка, то теперь такая же последовательность событий повторилась в случае с Японией и Токио [1. P. 238].
Флагманом токийского банковского сообщества на данном этапе был Dai-Ichi Kangyo Bank, возникший в 1971 г. в результате слияния Dai-Ichi Bank и Nippon Kangyo Bank. Представители обеих сторон, участвовавших в альянсе, подчеркивали, что новая группа создается для более успешной конкуренции с иностранными (особенно американскими) финансовыми силами, расширявшими свой бизнес в Японии [9. 1973. 1 Oct.]. Правда, в «индивидуальном зачете» Dai-Ichi Kangyo все равно уступал по объему активов самым большим банкам США и Западной Европы, но за ним тянулась очень внушительная группа сопоставимых по величине корпораций (Fuji Bank, Mitsubishi Bank, Industrial Bank of Japan, Mitsui Bank и др.). К тому же на близком уровне находились показатели у Sumitomo Bank, Sanwa Bank и Daiwa Bank в Осаке, что обеспечивало и этому японскому городу присутствие в первой глобальной десятке (см. табл. 1).
Вместе с тем банковская система Японии в начале 1970-х гг. отличалась большим своеобразием и даже некоторой архаичностью. В стране, например, действовали серьезные ограничения на конвертацию иены в другие валюты (и обратно), жестко регламентировалась деятельность иностранных кредитных компаний и т.д. [17. С. 139-143]. О далеко не полной интеграции Японии в транснациональные финансовые рынки свидетельствовал и тот факт, что Токио заметно отставал от Лондона и Нью-Йорка по количеству представленных там зарубежных банков [18. P. 75]. На внутреннем рынке правительство, стремясь стимулировать экспортную промышленность, нередко задавало желаемое направление кредитных потоков; также использовалась «система конвоев» - практика, при которой обеспечивался рост банков с примерно одинаковыми скоростями [16. P. 276]. С последним обстоятельством, несомненно, было связано упоминавшееся наличие очень большой группы банков, имевших близкие показатели.
Но все же Токио и некоторые другие города Японии все более уверенно заявляли о себе как о мощных банковских центрах. При всех особенностях местных финансовых правил выдающиеся промышленные достижения в любом случае могли стать отличной основой для впечатляющего продвижения и на финансовом поле. По неполной, но четко просматривающейся аналогии с банковскими успехами традиционных индустриальных центров США, рассмотренными в одной из работ автора [19], в 1973 г. период преобладания Токио в мировой кредитно-финансовой системе еще только начинался.
Еще одной страной с огромным объемом экономики, хорошими темпами роста и, соответственно, с от-
личными перспективами в банковской сфере являлась тогда ФРГ. Здесь также не обошлось без исторического влияния американцев. «Столицей» их оккупационной зоны в послевоенной Германии был Франкфурт -на-Майне, где разместилось центральное кредитно-финансовое учреждение формирующейся страны -Банк немецких земель, позднее ставший основой для Бундесбанка. Этот очень важный не только для Германии, но и для всей Западной Европы институт в значительной мере строился по образцу Федеральной резервной системы (ФРС) Соединенных Штатов [1. P. 216; 20. P. 151].
Завершившееся в 1957 г. оформление Бундесбанка сделало Франкфурт очень привлекательным и для частных финансовых структур. Именно тогда, окончательно уйдя от послевоенной фрагментированности германского банковского дела, успешно закончили свою повторную консолидацию и зарегистрировались во Франкфурте два исторических гиганта - Deutsche Bank и Dresdner Bank [1. P. 217]. Дальнейшему подъему этих и других финансовых домов Франкфурта способствовали такие факторы, как «немецкое экономическое чудо» второй половины 1950-х - 1960-х гг. и усиление дойчмарки в условиях кризиса Бреттон-Вудской системы в начале 1970-х гг. За период 1970-1973 гг. активы франкфуртских банков увеличились в 2,6 раза, что превосходило даже динамику Токио. Поднявшись в 1973 г. на пятое место в мире (см. табл. 1), Франкфурт сохранял отличный потенциал для дальнейшего роста - как минимум по той причине, что на берега Майна постепенно переводил свою администрацию очень крупный Commerzbank пока еще располагавшийся в Дюссельдорфе. (Пресса, несколько опережая события, уже тогда начинала относить Commerzbank к Франкфурту (см., напр.: [9. 1973. 6 Aug.].) Наконец, Франкфурт со временем становился очень крупной и фактически единственной в Германии точкой активного притяжения иностранных банков [18. P. 75; 21. С. 83].
Впрочем, в том, что касалось распределения именно внутренних банковских сил, ФРГ по-прежнему отличалась некоторой децентрализацией. Дюссельдорф и Мюнхен, существенно отставая от Франкфурта, все же являлись большими финансовыми узлами и были достаточно заметны на глобальной арене (см. табл. 1).
Некоторые другие страны европейского континента, хотя и уступавшие Западной Германии по объему ВВП, также обладали мощными банковскими метрополиями.
Очень любопытным представляется случай Лондона: при медленном росте национальной экономики и слабости фунта столица Соединенного Королевства обладала огромным историческим достоянием в виде Barclays Bank, Midland Bank, National Westminster Bank (до 1968 г. - Westminster Bank и National Provincial Bank) и ряда других корпораций с их давно накопленным финансовым, кадровым и репутационным багажом. Со второй половины 1950-х гг. к названным обстоятельствам, которые помогали поддерживать высокий банковский ранг Лондона, добавилось еще одно - ведущая роль этого города на рынке «евродолларов» [1. P. 220].
За Лондоном, находившимся в начале 1970-х гг. на третьем месте в мире, тянулся Париж, в котором уже много десятилетий было сконцентрировано управление почти всем банковским бизнесом Франции [22. P. 19-23].
Привлекает внимание и феномен Брюсселя, поднявшегося за рассматриваемый период с 21-й на 13-ю позицию (см. табл. 1). Для успехов бельгийской столицы была важна не только стабильная работа местных финансовых групп (Societe Generale de Banque и др.), но и политические факторы. Кризис Бреттон-Вудской системы заставил страны Европейского экономического сообщества (ЕЭС) запустить процесс региональной валютной интеграции. Брюссель, в котором располагалась основная штаб-квартира ЕЭС, получил в этих условиях дополнительные конкурентные преимущества (особенно после территориального расширения Сообщества в 1973 г.). Один из наиболее авторитетных аналитиков того времени, американский экономист и историк Ч. Киндлбергер, говорил о том, что у Брюсселя есть шанс превратиться в важнейший финансовый перекресток всей Западной Европы [22. P. 70-71].
Таким образом, на рассмотренном интервале 19701973 гг. постепенное отступление Нью-Йорка и других американских городов с привычных позиций в банковской сфере сопровождалось подъемом конкурентов на противоположных от США берегах и Тихого, и Атлантического океана.
Между тем в октябре 1973 г. мировая экономика столкнулась с новым вызовом, истоки которого на этот раз находились в политической сфере. Одним из последствий очередной войны на Ближнем Востоке стало решение арабских государств прекратить поставки нефти в США и другие страны, поддержавшие в том конфликте Израиль. Хотя уже в марте 1974 г. нефтяное эмбарго было отменено, его прямые и косвенные последствия (мировой экономический кризис 1973-1975 гг., наступление эпохи дорогих энергоносителей, усиление инфляции и т.д.) оказались не такими краткосрочными.
Особенно сильный удар кризис середины 1970-х гг. нанес по Японии, которая (в отличие, например, от Великобритании и США) фактически не имела возможности для наращивания собственной добычи нефти и других видов энергетического сырья. Долевой вклад Японии в мировую экономику, который - после многолетнего и очень быстрого роста - в 1973 г. достиг рекордной отметки 8,2%, в 1975 г. снизился до 7,9% [7]. Некоторое торможение (в относительных величинах) наблюдалось и в банковском секторе: Токио в целом уверенно держался во главе мировой иерархии, но по скорости увеличения показателей (в 1,52 раза) он на данном этапе не имел большого преимущества перед Нью-Йорком (1,44 раза) (табл. 1, 2).
Разнонаправленные тенденции наблюдались тогда же в Западной Европе. В кризисном 1974 г. регион пережил несколько громких банкротств [23], однако речь шла об относительно небольших финансовых корпорациях, крушение которых не могло существенным образом повлиять на расстановку ведущих деловых центров. Лондон, Париж и Франкфурт, несмотря на заметные
экономические сбои в их странах (что особенно ярко проявлялось в Великобритании), по-прежнему сохраняли свои очень высокие позиции. Вопреки недавним ожиданиям довольно медленно на этапе 1974-1975 гг. рос Брюссель, зато по соседству наблюдался мощный рывок Амстердама (Algemene Bank Nederaland, Amster-
dam Rotterdam Bank и др.) (см. табл. 1, 2). В последнем случае просматривалась связь с общим состоянием экономики Нидерландов: данная страна, экспортируя газ со своих месторождений и играя важную роль в посреднической торговле нефтью, извлекала определенные плюсы из новой ситуации на рынке энергоносителей.
Таблица 2
Крупнейшие банковские центры мира и активы местных кредитных корпораций (млрд долл., в текущих ценах)
в 1975 и 1980 гг.
Место 1975 1980
1 Токио (234,7) Токио (755,8)
2 Нью-Йорк (209,4) Париж (527,4)
3 Лондон (147,1) Нью-Йорк (352,8)
4 Париж (134) Франкфурт (278,9)
5 Франкфурт (113,2) Лондон (257,4)
6 Сан-Франциско (83,7) Мюнхен (142,6)
7 Осака (74,4) Сан-Франциско (139,6)
8 Милан (59,9) Брюссель (136,8)
9 Рим (50,7) Дюссельдорф (131)
10 Чикаго (46,1) Торонто (129,3)
11 Дюссельдорф (45,1) Милан (128,9)
12 Монреаль (44,6) Амстердам (120,3)
13 Мюнхен (43) Рим (111,6)
14 Лос-Анджелес (37,1) Цюрих (88,4)
15 Амстердам (36,7) Осака (87,7)
16 Брюссель (35,2) Мадрид (85,5)
17 Цюрих (34) Чикаго (75,8)
18 Торонто (30,1) Стокгольм (62,9)
19 Мадрид (27,9) Вена (61,8)
20 Стокгольм (26,7) Лос-Анджелес (53,7)
Примечание. Расчеты автора на основе: [3, 4].
В целом, рассматривая кризис 1973-1975 гг. с позиций расширенной исторической перспективы, надо заметить, что он внес лишь умеренные поправки в географию мировой банковской системы (и это, конечно, не выглядит удивительным для столь короткой хронологической дистанции). Другое дело, что экономические неурядицы середины десятилетия стали очень важным импульсом для ряда реформ, затрагивающих изучаемую отрасль.
Попробуем теперь более подробно проанализировать события второй половины 1970-х гг., ориентируясь на уже привычную географическую последовательность (США - Восточная Азия - Западная Европа) и добавляя к этой панораме некоторые новые штрихи.
В Соединенных Штатах рецессия 1973-1975 гг. сопровождалось рядом неординарных событий (таких как окончательный уход американской армии из Вьетнама, Уотергейтское дело и вынужденная отставка президента Р. Никсона), но особенно большое значение в русле рассматриваемой тематики имел бюджетный кризис 1975 г. в Нью-Йорке. Там к названному моменту уже в полной мере проявился накопленный эффект от давно начавшегося процесса - миграции населения в пригороды, лишавшей муниципалитет значительной части налоговых поступлений. Решение было найдено через договоренность с крупнейшими банками, которые согласились рефинансировать долги нью-йоркской мэрии, но при условии сокращения расходов и приватизации ряда городских служб. Эти события стали прологом к общему дерегулированию национальной экономики, которому предстояло развернуться на несколько лет позже [24. Р. 44-48]. Так-
же в 1975 г. была проведена реформа Нью-Йоркской фондовой биржи, направленная на усиление механизмов свободной конкуренции [1. Р. 238].
Более того, во второй половине 1970-х гг. относительные неудачи банков США на мировой арене стали одним из тех факторов, которые заставили американский истеблишмент задуматься о необходимости перемен непосредственно в кредитном секторе. На этом этапе наметился некоторый прогресс в преодолении самой архаичной особенности национальной банковской системы - запрета для корпораций создавать филиалы за пределами своих штатов (а иногда даже и городов). Впрочем, продвижение пока что было минимальным; основные события в этой сфере произошли только в 1980-1990-е гг. [12. С. 93, 119-128, 190-192].
При таких обстоятельствах финансовым гигантам Америки никак не удавалось набрать высокую скорость. За период 1975-1980 гг. активы банков Нью-Йорка, Сан-Франциско и Чикаго выросли примерно в 1,7 раза, что с учетом сильной инфляции тех лет представлялось сравнительно небольшой величиной. С 1979 г. Нью-Йорк в мировой иерархии стал проигрывать не только Токио, но и Парижу, а уже с 1980 г. отставание от французской столицы казалось практически непреодолимым (см. табл. 2). Еще хуже ситуация выглядела при сравнении с японскими конкурентами. Всего за семь лет Токио прошел путь от примерного паритета до двукратного превосходства над Нью-Йорком (см. табл. 1, 2). Изменилась картина и на уровне стран: если еще с 1973 г., как неоднократно упоминалось, Токио находился выше Нью-Йорка, то в 1979 г. и коллективный результат японских городов,
вошедших тогда в рейтинг The Banker, впервые оказался выше аналогичного суммарного результата городов США. Все отмеченные изменения сочетались с заметным сокращением доли Соединенных Штатов в глобальной экономике (с 25,4% в 1975 г. до 23,2% в 1980 г. [7]).
Тем временем важные перемены происходили и в самой Японии. Кризис 1973-1975 гг. потребовал серьезной корректировки той экономической модели, которая обеспечивала превосходные результаты на протяжении первых послевоенных десятилетий, но теперь выглядела несколько устаревшей. В частности, большой дефицит госбюджета, закономерно возникший при высоких ценах на импортируемую страной нефть, заставил правительство расширить выпуск облигаций, что, в свою очередь, придало мощный импульс токийскому фондовому рынку (частично заменившему привычные банковские кредиты для «своих» промышленных групп). Не менее важной тенденцией стало постепенное снятие барьеров для конвертации иены и трансграничного движения капиталов [1. P. 240; 17. С. 143]. Японские банки все активнее работали за рубежом, одним из приоритетных направлений их деятельности являлось Тихоокеанское побережье США [17. С. 146147]. Окончательное выдвижение японского капитала за пределы своей страны становилось настолько уверенным, что позднее, в 1980-е гг., именно он обеспечил возможность для одного из крупнейших банковских слияний даже на внутреннем американском рынке [11. P. 152]. Развивался и обратный вектор: по такому показателю, как присутствие ведущих иностранных банков, Токио к концу 1970-х гг. оказался выше Лондона и вплотную приблизился к Нью-Йорку [18. P. 75; 25. P. 50].
Таким образом, некоторое замедление роста, которое японский кредитный сектор демонстрировал в 19741975 гг., со временем стало выглядеть как короткая корректирующая пауза перед новым (и иным по его качественным параметрам) взлетом. На пороге следующего десятилетия деловые кварталы токийского района Тиёда не только превосходили нью-йоркский Манхеттен по объему контролируемых банковских активов, но и успешно конкурировали с ним по степени интернационализации бизнеса.
Наконец, различные ситуации, напоминавшие японский прорыв, стали воспроизводиться и в других частях Восточной Азии. Параллельно с Токио (а в чем-то даже опережая его по хронологии восхождения еще в прошлые десятилетия) поднимались к финансовым вершинам Гонконг и Сингапур [1. P. 238, 275]. Однако более близким аналогом - хотя бы из-за объема и структуры национальной экономики - выглядела Южная Корея. «Чудо на реке Ханган», как нередко называли начавшийся с 1960-х гг. индустриальный взлет данной страны, напоминало японскую историю успеха по таким исходным компонентам, как дешевая рабочая сила, иностранные инвестиции, ориентация на экспорт, прямое и активное участие государства в модер-низационных процессах. Правда, Южной Корее было еще далеко даже до той частичной финансовой свободы, которой Япония обладала во второй половине
1970-х гг. Но все же Korea Exchange Bank, Commercial Bank of Korea, Bank of Seoul и другие подобные госкорпорации показывали вместе со всей страной поразительную динамику. Подъем Сеула за период 19701980 гг. с 62-го на 29-е место в мировом рейтинге стал, несомненно, одним из самых феноменальных достижений, фиксируемых на основе статистики The Banker. Более того, к 1980 г. еще один «азиатский тигр» нового поколения - Тайвань во главе с его столицей Тайбэем -тоже стал просматриваться в качестве кредитно-финансового центра со значительным потенциалом.
Достаточно важные изменения произошли после кризиса 1973-1975 гг. и на огромном банковском поле Европы.
Пожалуй, основным в своем регионе неудачником выглядел на данном этапе Лондон. Несмотря на упоминавшийся исторический фундамент и «запас прочности», против банкиров из Сити все больше работали такие обстоятельства, как медленное развитие экономики Соединенного Королевства и слабость фунта стерлингов. Уже достаточно скоро стране предстояло обрести новую динамику (благодаря реформам правительства М. Тэтчер и началу полномасштабной добычи углеводородного сырья в Северном море), но пока что Лондон, являвшийся в свое время безусловной банковской столицей мира, продолжал терять позиции: к началу 1980-х гг. он в изучаемом рейтинге перешел с третьего на пятое место (см. табл. 2).
Совсем иная ситуация наблюдалась в Западной Германии - стране, чья экономика не только уверенно росла, но и являлась главным локомотивом для всего немалого рынка ЕЭС, и чья денежная единица играла очень большую роль в европейской валютной интеграции. (Этот объединительный процесс, что уместно в данной связи вспомнить, стал развиваться после отмены Бреттон-Вудских механизмов и вышел в 1979 г. на новый исторический рубеж - создание коллективной расчетной единицы ЭКЮ.) Франкфурт, оставаясь очевидным банковским лидером в своей стране, поднялся с пятой на четвертую строку в глобальной таблице. К тому же от относительно децентрализованной кредитной системы ФРГ в ведущую мировую десятку образца 1980 г. вошли еще два города (Мюнхен и следом за ним Дюссельдорф), обеспечивая для своего государства самое широкое представительство в этой элитной группе (см. табл. 2). Показательной была и новейшая внутригерманская рокировка: к концу 1970-х гг. высокотехнологическая экономика Баварии (во главе с Мюнхеном) по многим параметрам выглядела более успешной, чем экономика Дюссельдорфа и всей Федеральной земли Северный Рейн - Вестфалия с ее непростым старопромышленным багажом, и это стратегическое преимущество Мюнхена теперь отчетливо проявлялось также и в банковской сфере.
Но все же главным триумфатором в гонке европейских кредитно-финансовых метрополий оказался на этом этапе Париж. За период 1975-1980 гг. суммарные активы огромного сообщества парижских банков увеличились в 3,9 раза, что превосходило даже отличную динамику Токио (3,2 раза). Поднявшись за такой короткий срок сразу на две ступени, столица Франции
стала крупнейшим банковским узлом в Европе и вторым, после того же Токио, во всем в мире (см. табл. 2).
Именно в Париже, что пока упоминалось лишь очень кратко, было сфокусировано почти все управление банковским бизнесом большой 53-миллионной страны. Хотя Лилль и Страсбург еще сохраняли некоторое значение в качестве региональных кредитных центров, они точно не могли рассматриваться как французские аналоги Мюнхена или Дюссельдорфа. Париж, в отличие от Франкфурта в соседней ФРГ, не оставлял другим городам шансов на хотя бы вспомогательную роль в магистральных финансовых потоках.
В центре столичного созвездия находилась четверка крупнейших корпораций (Credit Agricole, Banque Nationale de Paris, Credit Lyonnais и Societe Generale), которую удачно дополняли банки меньшего масштаба, ориентированные преимущественно на розничную работу с небогатыми клиентами или же на международные транзакции. Еще одной сильной стороной этого делового сообщества была готовность к согласованным действиям в общих интересах (особенно тогда, когда речь шла о вопросах международного уровня). Так, в 1979 г. парижские банки успешно договорились о совместном обслуживании дорожных чеков системы American Express [9. 1979. 29 Sept.]. В том же году, когда КНР под руководством Дэн Сяопина еще только начинала политику открытости и реинтеграции в мировой рынок, именно банки с берегов Сены (вновь действовавшие в скоординированном ключе) оказались самыми активными кредиторами китайской стороны [8. 1979. 30 Mars; 9. 1979. 10 May]. Деловое величие Парижа к концу 1970-х гг. можно было наблюдать и визуально. В это время на некотором отдалении от исторического центра стремительно поднимались этажи нового коммерческого района Ла-Дефанс, где параллельно с представителями других отраслей размещали свои штаб-квартиры Societe Generale и иные финансовые компании.
Особую международную роль Парижа косвенным образом иллюстрировал и тот факт, что выдающийся американский финансист Д. Рокфеллер за долгий период работы на высоких постах в нью-йоркском Chase Manhattan Bank (до 1981 г.) отправлялся в деловые поездки во Францию 41 раз - чаще, чем в любую другую страну (и, например, почти в три раза чаще, чем в Японию) [10. P. 198].
Наряду с тремя крупнейшими узлами, выстроившимися к 1980 г. в новой последовательности Париж-Франкфурт-Лондон, Европа на тот момент обладала множеством заметных банковских центров следующего уровня (см. табл. 2). В частности, продолжали уверенное движение вверх Брюссель и Амстердам (первый - после краткосрочной коррекции в середине 1970-х гг.); об экономических и политических факторах, которые стояли за успехами этих городов, уже было сказано ранее. Среди центров примерно такого же «банковского класса» вновь следует отметить Мюнхен и Дюссельдорф, которые прежде упоминались в связи с общими достижениями ФРГ.
В Южной Европе, несмотря на существенное ухудшение ранговых позиций по итогам десятилетия,
наиболее значительную роль продолжали играть города Италии. Эта страна, подобно Западной Германии, сохраняла исторически сложившуюся децентрализацию банковского дела. В результате в верхней части мирового рейтинга находилось два примерно равных конкурента с Апеннинского полуострова - Милан (Banca Commerciale Italiana, Credito Italiano, Cassa di Risparmio delle Provincie Lombarde) и Рим (Banca Nazionale del Lavoro, Banco di Roma).
От небольшой, но известной своей банковской специализацией Швейцарии в глобальную элиту довольно уверенно выдвигался Цюрих. Швейцарский опыт трансформации политического нейтралитета в международные финансовые успехи воспроизводили также Швеция и Австрия во главе, соответственно, со Стокгольмом и Веной. Во всех этих случаях новым благоприятным фактором стала разрядка 1970-х гг., позволявшая извлекать выгоду из коммерческого посредничества между остальным западным миром и странами социалистического блока.
Наконец, политическое измерение банковского бизнеса заставляет присмотреться к еще одной европейской стране, которая, не попадая в «высшую лигу», была, однако, примечательной в другом отношении. Речь идет о Югославии - единственном на тот момент государстве социалистического лагеря, которое обладало, хотя и с большими оговорками, рыночной экономикой, конвертируемой валютой и децентрализованной кредитной системой. В разные годы среди 300 крупнейших банков мира оказывалось от четырех до семи компаний из Белграда и других югославских городов (исключительно из административных центров союзных республик или автономных краев СФРЮ). Лучшие ранговые позиции Белграда - 34-е место в I970-I97I гг. и 37-е место в I9S0 г. - вряд ли можно было назвать впечатляющими, но все же это были достойные результаты для столицы сравнительно небольшой (и зависевшей от нефтяного импорта) страны. Однако еще важнее было то, что Югославия с ее передовой во многих отношениях банковской отраслью прокладывала путь для других государств позднесоциалистиче-ского и постсоциалистического мира, которым предстояло осуществить глубокие финансовые реформы и войти в международные рейтинги в 1980-1990-е гг.
В целом, если еще раз оглянуться на рассмотренное банковское пространство Европы от Лондона до Белграда, нельзя не отметить очень высокую и неуклонно возраставшую плотность деловых метрополий именно в этой части света. В I970 г. среди первой мировой двадцатки было представлено девять европейских городов, в I973 г. их насчитывалось уже II, в I975 г. - 12, а в I9S0 г. - 13 (см. табл. I, 2). Более того, рядом с ними имелся немалый резерв в виде других заметных центров кредитной активности как в странах Европейского экономического сообщества, так и за его пределами.
Наконец, изучение глобальной банковской панорамы конца 1970-х гг. было бы неполным без переноса внимания с трех территориальных ориентиров (США, Восточная Азия, Европа) на один, но зато особенно важный отраслевой фактор, - феноменальное подоро-
жание нефти и природного газа. Ранее отмеченный «первый нефтяной шок» 1973-1974 гг., а и затем «второй нефтяной шок» 1979-1980 гг. (связанный с Исламской революцией в Иране и началом ирано-иракской войны) привели к невиданному обогащению экспортеров углеводородного сырья. За этим обстоятельством последовала знаменитая практика «переработки нефтедолларов» (recycling of petrodollars): получатели новейших сверхприбылей вкладывали свободные средства в ведущие банки США и Европы, а те, в свою очередь, расширяли кредитование ряда стран (чаще всего в Латинской Америке), которые пострадали от подорожания энергетического сырья [1. P. 236-237].
Кроме этого, достаточно важным, хотя и не настолько масштабным, результатом «нефтяных шоков» стало быстрое наращивание активов в некоторых банках, расположенных гораздо ближе к скоплениям буровых вышек и скважин.
Безусловно, самым значительным примером в этом отношении являлся в 1970-е гг. Иран. В данном случае наряду с нефтяным бумом важную роль играли большие масштабы страны и ее экономики, а также серия реформ, приводившихся тогда по инициативе шахской власти. Тегеран во времена «белой революции» представлял собой быстро развивавшийся и открытый для внешнего мира город, обладавший также значительным банковским кластером. Хотя амбиции высшего руководства страны, надеявшегося, что в будущем их столица сможет конкурировать с Лондоном и Нью-Йорком [10. P. 359], выглядели чрезмерными, Тегеран действительно продвигался на большой финансовой арене с очень высокой скоростью. За период 1975-1980 гг. активы местных банков выросли в пять с лишним раз, что почти не имело аналогов в мире. Находясь по стартовым версиям таблиц в The Banker за пределами первой сотни, к 1980 г. Тегеран дотянулся до 32-го места в мире (примерно до уровня Сеула).
Конечно, резкая смена исторического вектора в развитии страны, произошедшая после Исламской революции 1978-1979 гг., поставила под вопрос дальнейшие перспективы Тегерана как международного банковского узла. Зато к этому времени довольно заметными в рассматриваемой отрасли успели стать некоторые другие города, расположенные в нефтедобывающих странах с более стабильными режимами, например Джидда в Саудовской Аравии и Абу-Даби в Объединенных Арабских Эмиратах. Словом, уже в первые годы после своего появления фактор дорогой нефти начал вносить существенные поправки в привычную картину мировой финансовой географии.
Теперь, после рассмотрения наиболее значительных сдвигов, произошедших непосредственно в 1970-е гг., для подведения итогов следует обратиться к основной концептуальной линии данной статьи - вопросу о том, какие тенденции, заданные этим ярким десятилетием, оказались особенно устойчивыми и сохранили свое значение до настоящего момента. Комплекс данных, охватывающих длительный исторический интервал 1970-2020 гг., позволяет говорить о пяти магистральных векторах в развитии мировой кредитно-финансовой системы и ее пространственных характеристик.
1. Более высокие темпы расширения банковского бизнеса по сравнению с темпами роста мирового хозяйства в целом.
Этот вопрос, выходящий за рамки географического анализа, не рассматривался на предыдущих страницах. Зато сейчас уместно отойти от территориальной дифференциации и подчеркнуть, что в 1970 г. три сотни крупнейших банков мира управляли активами на общую сумму 841 млрд долл., тогда как глобальный ВВП составлял 3,4 трлн долл. [3, 7]. Поскольку и данные The Banker по активам, и сводки Статистического отдела ООН, отражающие общие масштабы мировой экономики, приводятся на основе одинаковых правил (используются рыночные курсы валют и текущие цены), у исследователей появляется возможность для корректного сравнения показателей. Таким образом, в 1970 г. активы этой элитной группы банковских корпораций составляли 24,7% от мирового ВВП. Неуклонно возрастая (даже в условиях «нефтяного шока» в середине десятилетия), это соотношение в 1980 г. достигло 42,6%.
Подъем продолжался и в дальнейшем, в результате чего в 2002 г. активы банков категории «топ-300» впервые превысили весь объем мировой экономики (более того, для 1 000 крупнейших корпораций, появившихся со временем в расширенном списке The Banker, аналогичное превышение фиксируется еще с 1996 г.). Конечно, такие результаты не должны восприниматься как абсурдные: учтем, что, например, кредиты, являющиеся очень важной частью активов, могут растягиваться на несколько лет, а ВВП включает в себя производство товаров и услуг в течение только одного года. Но в любом случае через эти цифры перед нами открывается очень быстрая рыночная экспансия банков, которая надежно наблюдалась именно с 1970-х гг. и почти непрерывно продолжалась до кризиса 2008-2009 гг. Затем последовал период коррекции и частичной стабилизации, - однако на таких уровнях, которые, как и прежде, далеко превышают мировой ВВП.
2. Относительное ослабление позиций Нью-Йорка и других городов США.
Как уже отмечалось, Нью-Йорк потерял лидерство среди мировых банковских центров в 1973 г., а еще через шесть лет и Соединенные Штаты в целом, несмотря на внушительный резерв в лице Сан-Франциско, Чикаго и множества иных городов, лишились верхней строки в аналогичном рейтинге для стран. Подобное отступление продолжалось до середины 1990-х гг., затем наметился осторожный и неполный разворот тенденции. Конечно, то, что началось в 1970-е гг., нельзя в полной мере назвать банковским «закатом Америки». США, особенно после некоторой корректировки за последние 20-25 лет, остаются одной из ведущих сил в изучаемой отрасли. Но в любом случае речь уже не может идти о восстановлении первенства - по крайней мере в обозримой перспективе. Современная доля США в банковском бизнесе значительно меньше, чем была полвека назад; кроме этого, их нынешний вклад в суммарные показатели отрасли уступает вкладу в мировой ВВП. (Последнее обстоя-
тельство, впрочем, частично можно объяснить высоким уровнем развития небанковских финансовых институтов.)
3. Выход на ведущие позиции стран и городов Восточной Азии.
Произошедшая в 1973 г. смена Нью-Йорка на Токио в качестве крупнейшего узла мировой банковской системы стала вполне закономерным результатом «японского экономического чуда», продолжавшегося к этому времени более 15 лет. Токио очень уверенно наращивал отрыв до начала 1990-х гг.; за своей столицей тянулись Осака и некоторые другие города. Японское доминирование на банковской арене, хотя и не в такой степени, сохранялось даже после того, как с 1990-х гг. страна вошла в затяжной период экономических неудач. Лишь в 2005 г. Токио отдал место во главе мировой иерархии следующему мегацентру -Парижу. Впрочем, и это событие вовсе не свидетельствовало об отступлении восточноазиатских акторов: во-первых, Япония в любом случае осталась большой финансовой величиной; во-вторых,и это было еще важнее, сравнительно недалеко, за Корейским проливом и Желтым морем, набирал ход новейший феномен - колоссальная банковская система Китайской Народной Республики. Частично воспроизводя токийскую траекторию 40-летней давности, Пекин поднялся на мировую банковскую вершину в 2012 г. и остается там к настоящему моменту. До уровня очень крупных кредитно-финансовых центров выросли и такие представители КНР, как Шанхай и Шэньчжэнь. Если также учесть уверенное пребывание в мировой лидирующей группе Сеула, Тайбэя и некоторых других городов, начинавших свое восхождение в далекие 1970-е гг., то можно определенно констатировать коллективный успех Восточной Азии - огромного и динамичного региона, где имеются достаточные резервы для рокировок и выдвижения вперед новых центров в случае относительных неудач их предшественников.
4. Сохранение большого банковского веса Европы, а также острого соперничества между европейскими банковскими центрами.
Несмотря на мощное наступление географически отдаленных конкурентов (США в начале и середине XX в. и Восточной Азии в последующие десятилетия), Европа, которая является исторической колыбелью банковского дела в его современном понимании, по-прежнему остается важным участником «большой игры». В данной части света не было чего-либо, близкого по размаху и динамике к японским или китайским прорывам (соответственно, 1970-1980-х и 20002010-х гг.), а также к общему подъему тихоокеанских стран, о котором было сказано ранее. Но при этом к 1970 г. сумма активов у всех банковских корпораций Европы была больше, чем аналогичная сумма у всех корпораций из США или из Восточной Азии. Подобное преимущество европейской стороны, даже с поправкой на очень серьезное отступление после кризиса
2008-2009 гг., сохранялось на протяжении почти всего последующего периода наблюдений. Европа, особенно в ее западной части, отличается высокой концентрацией сильных банковских узлов на сравнительно небольшой территории и острой конкуренцией между ними. Правда, с 1976 г. неизменное европейское лидерство сохраняется за Парижем; этот же город в период 2005-2011 гг. (т.е. после отступления Токио и до восхождения Пекина) занимал первое место и на глобальном уровне. Такая ситуация обеспечивается давней ролью Парижа как консолидатора практически всех банковских сил Франции, а с относительно недавнего времени - их активной экспансией на едином экономическом пространстве Евросоюза. Однако в данном случае постоянное лидерство неравнозначно полному доминированию: в пределах нескольких сотен километров от Парижа находятся его серьезные конкуренты в лице Лондона, Франкфурта, Цюриха, Амстердама и ряда других городов. Огромное внутреннее разнообразие Европы остается, в том числе и в банковских вопросах, одним из традиционных источников ее коллективного успеха.
5. Усиление банковских позиций ряда стран, являющихся крупными экспортерами углеводородного сырья. «Нефтяные шоки» 1973-1974 и 1979-1980 гг. существенно изменили последующую экономическую географию мира, затронув, конечно, и кредитный сектор. Наблюдавшееся в 1970-е гг. возвышение Ирана и его столицы стало лишь первым - и не самым устойчивым - примером такого рода. Последующий период был довольно неудачным для международной банковской роли Тегерана, чему способствовали многочисленные политические причины. Зато хорошо заметными на кредитно-финансовом пространстве стали к настоящему времени города Малайзии (Куала-Лумпур), ОАЭ (Абу-Даби и Дубай), Саудовской Аравии (Эр-Рияд и отчасти Джидда) и некоторых других стран. Сюда же можно отнести и Москву, чей значительный (со второй половины 2000-х гг.) банковский вес во многом связан с огромным нефтегазовым экспортом из России. Надо заметить, что даже самые большие успехи городов из рассматриваемой группы обеспечивают им подъем лишь до 30-х (и в очень редких случаях до 20-х) мест в мировой иерархии. Однако и этот результат выглядит вполне достойным для тех центров, чья отраслевая роль несколько десятилетий назад была крайне незначительной или же по большей части находилась за пределами рыночных финансовых процессов.
Конечно, в очень динамичной мировой экономике XXI столетия и тем более в ее финансовых сегментах могут происходить неожиданные сдвиги и стремительные развороты. Но в любом случае к настоящему моменту на мировом банковском поле, хотя и с оговорками, сохраняйся пять рассмотренных магистральных линий, основы которых были в немалой степени заложены еще в 1970-е гг.
Список источников
1. Cassis Y. Capitals of Capital. A History of International Financial Centres. 1780-2005. New York : Cambridge University Press, 2006. 400 p.
2. Kynaston D. City of London: the History. London : Vintage Books, 2012. 704 p.
3. The Banker Database. Top 300 World Banks, 1970-1979. URL: https://www.thebanker.com
4. The Banker Database. Top 500 World Banks, 1980-1988. URL: https://www.thebanker.com
5. The Banker Database. Top 1000 World Banks, 1989-2020. URL: https://www.thebanker.com
6. Federal Reserve Archival System for Economic Research (FRASER). Economic Data. All-Banks Statistics, United States. URL:
https://www.fraser.stlouisfed.org/data/# !21 :title:39
7. United Nations Statistical Division (UNSD). National Accounts Main Aggregates Database. URL: http://www.unstats.un.org/unsd/snaama/dnlList.asp
8. Le Monde. 1979.
9. New York Times. 1971, 1973, 1979.
10. Rockefeller D. Memoirs. New York : Random House, 2003. 532 p.
11. Seidman L.W. Full Faith and Credit: The Great S&L Debacle and Other Washington Sagas. Washington DC : Beard Books, 2000. 315 p.
12. Никитин Л.В. Продолжение Уолл-стрит: Нью-Йорк и другие банковские столицы США на рубеже XX-XXI веков. Челябинск : Изд-во ЮУрГГПУ, 2019. 545 с.
13. Maddison Project Database 2020 // Groningen Growth and Development Center. URL: https://www.rug.nl/ggdc/historicaldevelopment/maddison/ releases/maddison-project-database-2020
14. James M., James B.R. The Story of Bank of America: Biography of a Bank. Washington DC : Beard Books, 2002. 566 p.
15. Eichengreen B. Exorbitant Privilege: The Rise and Fall of the Dollar. Oxford ; New York : Oxford University Press, 2011. 224 p.
16. Grossman R.S. Unsettled Account: the Evolution of Banking in the Industrialized World since 1800. Princeton, NJ : Princeton University Press, 2010. 408 p.
17. Матюхин Г.Г. Мировые финансовые центры. М. : Междунар. отношения, 1979. 216 с.
18. Schenk C.R. International Financial Centres, 1958-1971: Competitiveness and Complementarity // European Banks and the American Challenge: Competition and Cooperation in International Banking under Bretton Woods / eds.: S. Battilossi, Y. Cassis. Oxford : Oxford University Press, 2002. P. 74-102.
19. Никитин Л.В. От домны к банку: развитие кредитного сектора в традиционных промышленных центрах США (1980-е - начало 2010-х гг.) // Вестник Пермского университета. История. 2014. № 2 (25). С. 172-182.
20. LeBor A. Tower of Basel: The Shadowy History of the Secret Bank that Runs the World. New York : Public Affairs, 2013. 360 p.
21. Шустов Е.А. География банковской системы Германии // Вестник Московского университета. Сер. 5. География. 2015. № 3. С. 79-85.
22. Kindleberger C.P. The Formation of Financial Centers: A Study in Comparative Economic History. Princeton, NJ : Princeton University, Department of Economics, 1974. 78 p. (Princeton Studies in International Finance; № 36).
23. Schenk C.R. Summer in the City: Banking Failures of 1974 and the Development of International Banking Supervision // English Historical Review. 2014. Vol. 129, № 540. P. 1129-1156.
24. Harvey D. A Brief History of Neoliberalism. New York : Oxford University Press, 2005. 247 p.
25. Choi S.R., Tschoegl A.E., Yu C.M. Banks and the World's Major Financial Centers, 1970-1980 // Weltwirtschaftliches Archiv. 1986. Vol. 122, № 1. P. 48-64.
References
1. Cassis, Y. (2006) Capitals of Capital. A History of International Financial Centres. 1780—2005. New York: Cambridge University Press.
2. Kynaston, D. (2012) City of London: The History. London: Vintage Books.
3. The Banker Database. Top 300 World Banks, 1970—1979. [Online] Available from: https://www.thebanker.com
4. The Banker Database. Top 500 World Banks, 1980—1988. [Online] Available from: https://www.thebanker.com
5. The Banker Database. Top 1000 World Banks, 1989—2020. [Online] Available from: https://www.thebanker.com
6. Federal Reserve Archival System for Economic Research (FRASER). Economic Data. All-Banks Statistics, United States. [Online] Available from:
https://www.fraser.stlouisfed.org/data/# !21 :title:39
7. United Nations Statistical Division (UNSD). National Accounts Main Aggregates Database. [Online] Available from: http://www.unstats.un.org/
unsd/snaama/dnlList.asp
8. Le Monde. (1979)
9. New York Times. (1971, 1973, 1979)
10. Rockefeller, D. (2003) Memoirs. New York: Random House.
11. Seidman, L.W. (2000) Full Faith and Credit: The Great S&L Debacle and Other Washington Sagas. Washington DC: Beard Books.
12. Nikitin, L.V. (2019) Prodolzhenie Uoll-strit: N'yu-York i drugie bankovskie stolitsy SShA na rubezhe XX—XXI vekov [Extension of Wall Street: New York and other US banking capitals at the turn of the 21st century]. Chelyabinsk: South Ural State Humanitarian and Pedagogical University.
13. Maddison Project Database 2020. Groningen Growth and Development Center. [Online] Available from: https://www.rug.nl/ggdc/historicaldevelopment/ maddison/releases/maddison-project-database-2020
14. James, M. & James, B.R. (2002) The Story of Bank of America: Biography of a Bank. Washington DC: Beard Books.
15. Eichengreen, B. (2011) Exorbitant Privilege: The Rise and Fall of the Dollar. Oxford; New York: Oxford University Press.
16. Grossman, R.S. (2010) Unsettled Account: The Evolution of Banking in the Industrialized World since 1800. Princeton, NJ: Princeton University Press.
17. Matyukhin, G.G. (1979)Mirovyefinansovye tsentry [World financial centers]. Moscow: Mezhdunar. Otnosheniya.
18. Schenk, C.R. (2002) International Financial Centres, 1958-1971: Competitiveness and Complementarity. In: Battilossi, S. & Cassis, Y. (eds) European Banks and the American Challenge: Competition and Cooperation in International Banking under Bretton Woods. Oxford: Oxford University Press. pp. 74-102.
19. Nikitin, L.V. (2014) Ot domny k banku: razvitie kreditnogo sektora v traditsionnykh promyshlennykh tsentrakh SShA (1980-e - nachalo 2010-kh gg.) [From blast furnace to bank: development of the credit sector in traditional industrial centers of the USA (1980s - early 2010s)]. Vestnik Permskogo universiteta. Istoriya. 2(25). pp. 172-182.
20. LeBor, A. (2013) Tower of Basel: The Shadowy History of the Secret Bank that Runs the World. New York: Public Affairs.
21. Shustov, E.A. (2015) Geografiya bankovskoy sistemy Germanii [Geography of the German banking system]. Vestnik Moskovskogo universiteta. Ser. 5. Geografiya. 3. pp. 79-85.
22. Kindleberger, C.P. (1974) The Formation of Financial Centers: A Study in Comparative Economic History. Princeton, NJ: Princeton University, Department of Economics.
23. Schenk, C.R. (2014) Summer in the City: Banking Failures of 1974 and the Development of International Banking Supervision. English Historical Review. 129(540). pp. 1129-1156.
24. Harvey, D. (2005) A Brief History of Neoliberalism. New York: Oxford University Press.
25. Choi, S.R., Tschoegl, A.E. & Yu, C.M. (1986) Banks and the World's Major Financial Centers, 1970-1980. Weltwirtschaftliches Archiv. 122(1). pp. 48-64.
Сведения об авторе:
Никитин Леонид Витальевич - доктор исторических наук, профессор кафедры всеобщей истории Южно-Уральского государственного гуманитарно-педагогического университета (ЮУрГГПУ) (Челябинск, Россия); доцент кафедры международных отношений, политологии и регионоведения Южно-Уральского государственного университета (ЮУрГУ) (Челябинск, Россия). E-mail: lnd2001nikitin@mail.ru
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов. Information about the author:
Nikitin Leonid V. - Doctor of Historical Sciences, Professor of the Department of World History of the South Ural State Humanitarian Pedagogical University (SUSHPU) (Chelyabinsk, Russian Federation); Associate Professor of the Department of International Relations, Political Science and Regional Studies of the South Ural State University (SUSU) (Chelyabinsk, Russian Federation). E-mail: lnd2001nikitin@mail.ru
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 30.12.2020; принята к публикации 03.10.2023 The article was submitted 30.12.2020; accepted for publication 03.10.2023
