CC BY
121
Вестник ПСТГУ
IV: Педагогика. Психология
2011. Вып. 3 (22). С. 81-88
Мировоззренческие парадигмы и духовная культура: принципы изучения,
СОЦИАЛЬНЫЙ И ПОЛИТИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ1 В. Н. Расторгуев
В статье исследуются причины, механизмы и последствия возникновения и смены мировоззренческих ориентиров в массовом сознании, а также раскрывается политический и социокультурный контекст этого многопланового процесса. Актуальность изучения мировоззренческих парадигм возрастает по мере расширения методов направленного манипулирования массовым сознанием и разрушения традиционных форм наследования и трансляции национальных культур. В статье особо отмечается, что в России процесс смены мировоззренческих парадигм проходил неоднократно, а ныне проходит особо болезненно, поскольку накладывается на ломку устоявшейся модели экономического, политического и социального устройства, самой основы народного уклада жизни и духовной преемственности поколений. В работе предлагается оригинальная методологическая стратегия изучения мировоззренческих парадигм с учетом специфики религиозного сознания и конфессионально-цивилизационных особенностей России, а также раскрывается потенциал мировоззренческих парадигм в процессе социализации.
Мировоззренческие парадигмы и политическая индоктринация
В современном мире нормой становится ускоренная социальная трансформация и постоянная смена мировоззренческих ориентиров, что связано с рядом причин политического и социокультурного характера, среди которых особую роль играет крушение мировой биполярной политической системы, основанной на противостоянии конкурирующих идеологий и соответствующих им геополитических проектов. В России процесс смены мировоззренческих парадигм проходил неоднократно, а ныне проходит особо болезненно, поскольку накладывается на ломку устоявшейся модели экономического, политического и социального устройства, самой основы народного уклада жизни и духовной преемственности поколений.
Все это требует от человека и общества высокой адаптационной способности, которой обладают далеко не все люди и не все социальные, возрастные и профессиональные группы, а от государственного управления — опережающего
1 Настоящая статья подготовлена при поддержке Министерства образования Российской Федерации в рамках Федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009—2013 гг. Госконтракт на выполнение научноисследовательских работ 14.740.11.0790 от 30 ноября 2010 г. Исполнитель: Православный Свято-Тихоновский Гуманитарный Университет. Шифр заявки: 2010-1.1-300-151-107.
прогнозирования на основе междисциплинарного анализа механизмов становления и смены мировоззренческих парадигм. Но именно эта способность менее всего востребована политическим классом, поскольку среди основных ориентиров прогнозирования не широкие временные горизонты, а т. н. «короткие деньги», не ставка на укрепление национального капитала, а преференции капиталам ростовщическим.
Для ростовщической субкультуры дестабилизация и резкое социальное расслоение иногда предпочтительнее и устойчивого развития, основанного на долгосрочных инвестициях в человека, образование и национальную культуру, и долгосрочного стратегического планирования, которое делает прозрачными денежные потоки, и общенациональной консолидации, предполагающей расширение социальных гарантий, что делает людей более независимыми от разорительных «услуг процентщиков».
«Болевой шок» общества в значительной степени снимается благодаря миротворческой роли Русской Православной Церкви и других конфессий, исторически представленных на территории России. Религиозное сознание и восстановление роли церковных общин как базовой основы традиционного гражданского общества поддерживает в людях дух взаимопомощи и надежды, культивирует опыт межэтнического согласия, что не только резко повышает потенциал сотрудничества государства и Церкви в интересах сохранения социального мира, но и требует глубокого анализа феномена смены мировоззренческих парадигм.
Идеологии разделяли мир, народы и даже семьи, полностью подчиняя политическим целям задачи системы образования, воспитания и просвещения. Идеологизация общества (тотальная индоктринация общественного сознания) отодвигала на периферию сознания традиционные формы самоидентификации — религиозной и, соответственно, конфессионально-цивилизационной (локальные цивилизации выделяются, как правило, по принципу общности конфессионального пространства). Происходило также глубокое искажение этнокультурной и даже гражданской самоидентификации, когда чувство принадлежности к своему народу или гражданской нации (различные формы и проявления патриотизма) подменялось верностью идейной платформе какой-то политической группы или партии.
Ослабление роли «мировых учений» и утрата доверия к идеологемам привели к тому, что мировоззренческие парадигмы, которые казались незыблемыми для адептов политических идеологий, перестали выполнять свои основные функции. Важнейшая среди таких функций — регламентация массового сознания во всех сферах жизни: и в международных отношениях, и в сфере межнациональных контактов, и в специализированных видах профессиональной и интеллектуальной деятельности, и в системе образования на всех ее уровнях, и в повседневной жизни миллионов людей. Этим обусловлена общая тенденция (глобальный тренд), связанная с критикой парадигмального уровня массового сознания и поиском новых парадигм, отвечающих духу времени и социальным запросам.
Под парадигмальным уровнем массового сознания понимаются распространенные представления о социально приемлемом и асоциальном поведении, об образцах культуры и «антикультуры», о границах веротерпимости и толерантности. Толерантность в данном контексте (схожим образом она интерпретируется
в известных программах распространения и насаждения толерантности) определяется не только и не столько как веротерпимость, сколько как терпимость в самом широком плане. Подобный подход выходит далеко за границы признания прав граждан и народов на свободу вероисповедания, что в ряде случаев оборачивается прямым ущемлением прав верующих.
В этой трактовке требования терпимости распространяются не только на нетрадиционные культы, поведенческие модели и субкультуры, чуждые тому образу жизни, который характерен для сложившихся обществ, но и на борьбу с традиционными ценностями и культурообразующими конфессиями. В ряде случаев речь идет о целенаправленной защите деструктивных культов, разрушающих конфессиональное пространство и тем самым обесценивающих опыт межконфес-сионального согласия, накопленный в России в течение многих столетий. А это именно тот опыт, который является гарантом устойчивого социально-культурного развития российского многонационального государства и существенно повышает социальную значимость исследований, призванных раскрыть потенциал духовно-нравственной культуры и роль мировоззренческих парадигм.
Девальвация ценностей, основанных на идеологическом манипулировании и тотальной индоктринации массового сознания, привела к тому, что все большее значение в повседневной жизни отдельных людей, социальных групп и народов во всех областях культурной деятельности, в том числе научной и образовательной, приобретают традиционные духовно-нравственные установки. Сама жизнь подтверждает, что те из них, которые, казалось, были полностью стерты из коллективной памяти народов, сохранились в языковой культуре, проникают в сознание и подсознание миллионов людей вместе с повышением образовательного ценза при условии снятия искусственных запретов на религиозное духовное просвещение. Речь идет прежде всего о тех жизненных ориентирах и образцах поведения, которые складывались столетиями под влиянием культурообразующих конфессий и стали основой преемственности для многих поколений.
Именно эти установки массового и индивидуального сознания, ориентиры и образцы поведения, обеспечивающие социальную устойчивость и воспроизводство национальных культур в современном мире, и можно определить как мировоззренческие парадигмы, характерные для современного общества. Парадокс заключатся в том, что в роли новых парадигм выступают неизменные, многовековые, традиционные механизмы регламентации поведения, которые в течение всего ХХ в. вытеснялись из сознания и культурной жизни. В то же время в роли уходящих парадигм выступают те образцы одобряемого мировосприятия и поведения, которые в течение почти столетнего периода признавались легитимными не только в научном, но и в правовом отношении.
Как писал А. С. Панарин («Философия истории»), говоря о делегитимации еще недавно господствующих парадигм, исчезновение духовного измерения ведет к чудовищной духовно-нравственной деградации жизни. «Порок отныне не маскируется, а громогласно заявляет свои права. Ясно, что это грозит подрывом самих основ цивилизованного существования, провалом в социал-дарвинизм. Поэтому обществу предстоит восстановить статус духовной власти как мобилизующей и нормообразующей силы, корректирующей действие других социаль-
ных сил»2. Изучение основных тенденций формирования и смены мировоззренческих парадигм российского образования в интересах духовно-нравственного развития общества и становления личности — задача, востребованная временем, поскольку модернизация системы образования не является самоцелью и не сводится к поиску и внедрению новых технологий в образовательный процесс, к профориентации и оптимизации образовательной инфраструктуры. Сама модернизация во всех ее направлениях, одно из которых поэтапное реформирование системы образования, служит инструментом для социальной консолидации и достижения основных целей долгосрочного социального развития.
Принципы изучения мировоззренческих парадигм
Первый принцип — принцип научности, требующий постоянно учитывать взаимное влияние парадигм, регламентирующих познавательный процесс в области естествознания и гуманитарных наук, и мировоззренческих парадигм, характерных для духовно-нравственной культуры и богословия. В соответствии с принципом научности вполне закономерным представляется процесс восстановления глубинных связей, существующих между различными областями специализированного научного знания и богословскими дисциплинами. Эта тенденция характерна для современной науки в целом, но имеет свою специфику в России, что объясняется рядом причин. Во-первых, следует учитывать потребность в системном изучении особенностей исторического становления, крушения и восстановления духовно-нравственной культуры России, ее подлинной роли в развитии науки, культуры, образования и просвещения, а также ее потенциала в становлении российской государственности на современном этапе. Во-вторых, важно считаться со стремлением восстановить традиционные связи между научным и богословским пониманием мира, что должно отличать систему светского образования, если ее функциональная цель — не разрыв межпоколенческих связей и культурной преемственности, а подготовка и воспитание граждан, которым с детства доступны национальная культура и высшие достижения цивилизации — локальной и мировой. В-третьих, мы обязаны помнить об этической стороне научной деятельности, о труднопредсказуемых последствиях использования научных знаний в долгосрочной перспективе, ответственность за которые лежит на всем обществе.
В этом отношении важно упомянуть о т. н. экологическом императиве, пронизывающем массовое сознание, влияющем на политический дискурс и (в различной степени) на все области специализированного научного знания. Без учета этого императива нельзя понять логику возникновения, механизмы распространения и причину эффективности межкультурных, образовательных и информационных стратегий, если они отвечают духу требований, которые предъявляются к ним со стороны мирового сообщества и подготовлены на основе консенсуса (имеются в виду соответствующие документы ООН — решения, хартии, соглашения и рекомендации).
На этот важный аспект проблемы взаимосвязи современного научного знания и духовно-нравственной культуры обращал внимание выдающийся русский ученый, академик Н. Н. Моисеев в известной статье «Современный рациона-
2 Философия истории: Учеб. пособие / Под ред. проф. А. С. Панарина. М., 1999. С. 39.
лизм и мировоззренческие парадигмы». Он обосновывает вывод о том, что у науки появилась цель, которая не сводится к овладению силами природы, — умножение сил человеческих. Подобная парадигма, как убедительно доказывает Моисеев, могла зародиться только в христианском мире3.
Научная сфера деятельности, с одной стороны, занимает особое место в жизни общества из-за обособленности (автономизации) научных дисциплин и относительной изолированности академической и прикладной науки в силу узкой специализации научных кадров. С другой стороны, самые обособленные области фундаментальной науки непосредственно связаны с формированием массового сознания. Одна из причин такой связи — научная составляющая образования, среди основных целей которого следует выделить адаптацию современной научной картины мира и усвоение соответствующих ей мировоззренческих парадигм.
Второй принцип — принцип «многоканального» распространения мировоззренческих парадигм, восходящих к религиозному сознанию народа и вероучению. В соответствии с этим принципом мировоззренческие парадигмы такого типа как бы «вплетены» в процесс становления сознания подрастающего поколения сразу по пяти основным каналам:
• через усвоение наиважнейших научных мировоззренческих парадигм, определяющих понимание миссии самой науки (об этом и говорил Н. Н. Моисеев);
• через опосредованное проникновение этих парадигм в систему адаптированных знаний;
• через приобщение дошкольников, школьников и студентов к основам гуманитарных и социальных знаний, освобожденных от принудительной политической индоктринации;
• через систему просвещения, которая существенно отличается от системы образования добровольным, а не обязательным характером усвоения знаний, а также ориентацией не на определенную целевую аудиторию, а на все возрастные и социальные группы;
• через многообразные компенсационные формы приобщения детей и взрослых к традиционным ценностям и знаниям, в основу которых заложены мировоззренческие парадигмы, связанные с религиозной культурой.
Третий принцип — принцип межцивилизационной солидарности и не противоречащий ему цивилизационный подход к изучению духовно-нравственной культуры. В соответствии с таким подходом предметом научного изучения становятся все названные формы распространения мировоззренческих парадигм с акцентом на принципиальное различие, существующее между «сменяемыми парадигмами» (основной блок научных парадигм, которые формируются в рамках автономизированных дисциплин) и теми мировоззренческими парадигмами, которые характеризуют самобытность локальных цивилизаций, обеспечивая целостность конфессионально-цивилизационного пространства. Именно такие парадигмы и составляют цивилизационный код России.
О значимости цивилизационного кода для формирования долгосрочной стратегии России в области внутренней и внешней политики, а также для становления (и восстановления) единого образовательного и информационного пространства
3 Моисеев Н. Н. Современный рационализм. М., 1995.
России и т. н. постсоветского пространства (а точнее, русского мира — языкового и цивилизационного) неоднократно говорили ученые и политики, деятели культуры и Церкви. По словам Святейшего Патриарха Кирилла (интервью от 21 сентября 2010 г., во время Первосвятительского визита на Дальний Восток), «от Западной Украины до Дальнего Востока встречаешься с народом, в основе жизни которого лежат огромной силы духовные ценности, пришедшие к нам из общей традиции; и это формирует определенный костяк, определенную основу бытия. Речь идет действительно о единой православной цивилизации: люди принадлежат к разным этносам, к разным культурам, а вот цивилизационный код — единый; и это особенно ясно выражается в том, как люди встречают проблемы»4.
Четвертый принцип — принцип доступности духовного наследия как условие устойчивого и безопасного развития. Этот принцип достаточно четко сформулирован в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года, где утверждается, что одним из важнейших условий противодействия угрозам национальной безопасности в области повышения качества жизни российских граждан является «сохранение культурного и духовного наследия», а также «доступность информации по различным вопросам социально-политической, экономической и духовной жизни общества». Реализации этого принципа способствует возрождение «исконно российских идеалов, духовности, достойного отношения к исторической памяти», «укрепление общественного согласия на основе общих ценностей», «доступность образования и культурного развития»5.
Право на полноценное образование, обеспечивающее свободный доступ к национальному и мировому культурному и духовному наследию, относится к неотъемлемым правам человека и народа. Акцент следует сделать не только на оценке духовно-нравственной культуры как части наследия, но и на праве доступа к наследию в рамках существующей и модернизированной (прогностический аспект) системы образования. Это важно, поскольку мировое культурное наследие сохраняет свою ценность, как правило, только в том случае, если не утрачивает своего национального и конфессионального своеобразия.
Наследие включает в себя в единстве и природную среду, и культуру. Если мы хотим оценить, к примеру, историко-культурную значимость храмов, которые наши предки ставили с умом, вкусом и любовью на родной земле, как памятников культуры, то мы будем учитывать и сохранность природного ландшафта, и архитектурное «окружение», и множество других факторов. В любом случае никто сегодня не будет сводить ценность памятника (народной святыни) к его «страховой стоимости». А саму эту стоимость теперь уже не будут сводить, как это делалось в советскую эпоху, к стоимости земли, на которой стоит храм, и цене древесины или кирпича, из которого сложено здание с учетом снижающих цену «степени износа» и «ветхости». Знакомство с историей отечественного законодательства позволяет сделать вывод о том, что такого рода «погрешности»
4 Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл: «Молитва должна стать важной частью человеческой жизни». Цит. по: Интерфакс-Религия. [Электронный ресурс]. URL: http://wwwлnterfax-religion.m/?act=news&div=37482
5 Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года // Российская газета (федеральный вып.). № 4912. 19.05.2009.
носят далеко не случайный характер, т. к. использовались прежде и иногда используются ныне для легализации хищнического отношения к природному, культурному и духовному наследию России.
Защита наследия должна носить системный характер, что обеспечивает сохранность и жизнеспособность духовно-нравственной культуры. Защита наследия предполагает разработку и использование методологии территориального подхода к описанию и охране природного и культурного наследия как целостности. Это объясняется тем, что особо ценные природные и историко-культурные территории, во-первых, как бы «накладываются» друг на друга, что затрудняет, а иногда и исключает их распродажу по «бросовой цене» или приватизацию при адекватной оценке, а во-вторых, из особо ценных территорий они очень легко превращаются в особо опасные зоны. Аналогичные принципы содержатся во многих международных соглашениях и хартиях, посвященных изучению и защите национального и мирового наследия. Православная культура — бесценная часть мирового наследия, живой источник развития русской цивилизации.
Среди важнейших документов, регламентирующих разработку национальных стратегий, особую роль сыграла Конвенция об охране всемирного культурного и природного наследия, принятая на 17-й сессии Генеральной конференции ООН по вопросам образования, науки и культуры 1972 года. Конвенция констатировала тот факт, что «культурному и природному наследию все более угрожает разрушение, вызываемое не только традиционными причинами повреждений, но также и эволюцией социальной и экономической жизни, которая усугубляет их еще более опасными вредоносными и разрушительными явлениями». При этом выделяется еще одно немаловажное обстоятельство: «повреждение или исчезновение любых объектов культурного или природного наследия представляет собой пагубное обеднение достояния всех народов мира»6.
Несомненную опасность делу сохранения духовно-нравственной культуры как наследия несет в себе упрощенное толкование политики мультикуль-турализма, от которой постепенно отказываются страны Европейского союза, где все чаще говорят о «кризисе мультикультурализма», а точнее, о неэффективности политического курса, направленного на унификацию культурного пространства и замалчивание, табуирование проблем, связанных с массовой миграцией. В самом понятии «мультикультурализм» не было бы ничего заведомо неправильного, если бы не грубая политизация этой проблемы, которая привела к принудительной секуляризации христианского мира европейских стран во имя некоей «толерантности», терпимости к обычаям мигрантов. Защита многообразия культур невозможна без уважения к цивилизационному наследию народов, веками строивших свою государственность. Надежным союзником такой политики всегда была Русская Православная Церковь, во все времена воспитывавшая в пастве искреннюю доброжелательность и уважение к иным культурам и инославным (само это слово содержит в себе ноту подчеркнутой уважительности). Именно по этой причине Россия, в отличие от своих за-
6 Конвенция 1972 г. об охране всемирного культурного и природного наследия. Преамбула; Рекомендация 1972 г. об охране культурного и природного наследия в национальном плане. Преамбула.
падных европейских соседей и тем более от США, сберегла все культуры, языки и народности, вошедшие в ее многонациональную семью.
Пятый принцип — принцип «образовательной лестницы». Его суть заключается в том, что целостный гуманитарный подход к системе школьного и вузовского образования был и остается условием развития духовно-нравственной культуры общества.
Шестой принцип — принцип непрерывного образования. В соответствии с ним стратегия народного образования должна быть направлена не только на то, чтобы дать человеку определенный образовательный минимум, соответствующий его возрасту и интересам общества, но и заложить в души духовные максимы — абсолютные нравственные ценности, обеспечить возможность культурной и конфессиональной самоидентификации, гарантирующей сохранение и восстановление преемственности поколений.
Ключевые слова: духовная культура, механизмы культурной и конфессиональной самоидентификации, политический и социокультурный контекст, мировоззренческие парадигмы и ориентиры, система образования и просвещения, обеспечение национальной безопасности, защита культурного и духовнонравственного наследия.
World View Paradigms and Spiritual Culture: Principles of Study, Social and Political Context
Valery N. Rastorguev
The article examines causes, mechanisms, and consequences of emergence and change of world outlook guidelines in the public mind and reveals political and sociocultural contexts of this complex process. The study of world view paradigm is becoming increasingly important with multiplication of methods of directed manipulation of mass conscience and destruction of traditional forms of continuity and translation of national cultures. In the article it is emphasised that Russia underwent the process of world view paradigm change many times, and such present process is especially painful due to its coincidence with the breakup of the established model of economic, political and social order, the very basis of national life and spiritual continuity of generations. The paper offers an original methodological strategy for study of world view paradigms with an allowance for the specifics of religious consciousness and ethnical-confessional features of Russia. World view paradigms potential in the process of socialisation is also discussed.
Keywords: spiritual culture, mechanisms of cultural and confessional self-identity, political and sociocultural context, world view paradigms and guidelines, the system of education, safeguarding of national security, protection of cultural and spiritual-moral heritage.
