CC BY
160
© Нижегородцев Р. М., 2009
Институт проблем управления РАН
117997, РФ, г. Москва, ул. Профсоюзная, 65 Контактный телефон: (926) 274-85-42 e-mail: bell44@rambler.ru
Доктор экономических наук, профессор, главный научный сотрудник
НИЖЕГОРОДЦЕВ Роберт Михайлович
Мировой финансовый кризис: новые угрозы и новые возможности
Ключевые слова: мировой финансовый кризис; мировая валютная система; макроэкономическая политика; экономический рост.
Аннотация. Обсуждаются последствия мирового финансового кризиса для экономики США, стран Европейского союза, России и для мировой экономики в целом. Особое внимание уделяется путям и перспективам выхода России из кризиса. Делаются прогнозы развития мировой финансовой системы.
Мировой финансовый кризис обнажил противоречия экономической динамики всемирного хозяйства и отдельных стран мира, наличие которых молчаливо подразумевалось экспертами и аналитиками, но при анализе факторов среднесрочного порядка обычно не принималось в расчет. Сейчас настала пора задуматься о причинах этого кризиса (прежде всего, лежащих вне финансовой сферы) и о последствиях, к которым приведет его развитие.
Одним из источников финансового кризиса выступают диспропорции в экономике США, которая долгое время (почти 20 лет) пребывала в состоянии рецессионного разрыва. Его влияние на развитие архитектуры современной мировой финансовой системы бесспорно, и характер этого влияния подлежит осмыслению и оценке.
Ситуация рецессионного разрыва означает, что общий уровень цен в экономике зафиксировался на отметке, при которой совокупное предложение устойчиво превышает совокупный спрос. Основные сценарии выхода макросистемы из рецессионного разрыва заключаются в следующем [1].
Сценарий № 1 - стимулирование совокупного спроса, прежде всего связанное с применением кейнсианских мер экономической политики. Он возможен только в экономике со значительным объемом незадействованных ресурсов, которые в случае необходимости могут быть вовлечены в хозяйственный оборот. Сценарий № 2 - подавление общего уровня цен. Это возможно только в экономике, основу которой составляют совершенно конкурентные рынки, а в квазимонопольной экономике встроенные стабилизаторы, заставляющие производителей снижать цены в ответ на падение совокупного спроса, дают серьезные сбои, так что в современной экономике подобный выход из положения невозможен, как показал, в частности, Дж. М. Кейнс.
Сценарий № 3: если ни один из двух указанных путей не будет использован правительством, то в конечном счете наступит рецессия, кризис перепроизводства, что, собственно, и случилось в экономике США.
В этой пестрой картине нужно уловить закономерные тенденции, которые позволят понять, в каких пределах и в каком смысле экономика США продолжает оставаться управляемой, а в чем ее динамика уже вышла из-под контроля правительства.
Экономика США: тенденции и угрозы
Прежде всего необходимо вспомнить о том, что «спусковым крючком», приведшим в действие механизмы кризиса, явилось падение цен на американском рынке недвижимости. Почему же этот (сравнительно узкий) локальный рынок обладает силой, способной привести в движение скрытые пружины, обвалившие одну из самых устойчивых макроэкономических систем в современном мире?
В течение последних двух десятков лет правительство Соединенных Штатов пыталось нарастить совокупный спрос главным образом за счет стимулирования долгосрочного личного потребления (покупка недвижимости, предметов роскоши и т. п.). Эта политика недальновидна, поскольку в условиях перехода к экономике дорогих денег личное потребление сжимается едва ли не в первую очередь. Правительства скандинавских стран, напротив, накануне рецессии облагают повышенным налогом личное имущество и сверхвысокий личный доход, что позволяет им своевременно нарастить объем госрасходов в экономике. Основная причина этого заключается в том, что мультипликатор госрасходов, как правило, намного выше, чем мультипликатор конечного потребления. К тому же в условиях, когда надежды на возрастание личного потребления тают на глазах, мультипликационные эффекты, создаваемые при помощи госрасходов и государственных инвестиций, максимальны.
Общий вывод состоит в том, что американскому правительству следует обратиться к кейнсианским методам стимулирования совокупного спроса и использовать мультипликативные эффекты, которые позволили бы быстрее преодолеть рецессионный разрыв, максимально задействуя имеющиеся в макроэкономической системе ресурсы. Вместо этого мы видим беспомощную монетаристскую политику, основанную на снижении ставки рефинансирования, от которого в экономике напряжение ничуть не уменьшается, зато банковский сектор, которому деньги достаются практически даром, получает невиданные возможности для спекулятивных операций на финансовых рынках. Проблема заключается в том, что коммерческая учетная ставка по-прежнему ползет вверх, а это значит, что политика дешевых денег, декларируемая правительством, касается исключительно банковской сферы. Вся остальная экономика (в первую очередь, реальный сектор) по-прежнему живет в условиях дорогих денег. Тем самым, банковская система перестает эффективно выполнять одну из важнейших своих функций, а именно: перекачивать сбережения в инвестиции. При этом надежд на то, что банковская система одумается и облегчит доступ к деньгам для частных агентов, на самом деле нет никаких. Возникает естественный вопрос: чего ждет правительство в создавшейся ситуации?
Суммируя обсуждаемые угрозы для современной экономики США, можно свести все их многообразие к трем наиболее часто упоминаемым катастрофическим последствиям, на возможность которых указывают эксперты: опасность длительной и масштабной рецессии (кейнсианский триллер); угроза высокой инфляции (либерально-монетаристский триллер): потеря позиций доллара в качестве мировой резервной валюты (триллер от ФРС) [2. С. 39-49; 3].
Намного более опасны с точки зрения развертывания инфляционных процессов попытки нейтрализовать дефицит ликвидности при помощи наращивания предложения «не связываемых» денег, не сопровождаемого развитием инвестиционных программ. Накачивание экономики деньгами без реального стимулирования совокупного спроса таит в себе инфляционную опасность не только в США, но и в странах Европейского союза и в России.
Проблемы Европейского союза
Проблемы, с которыми сталкивается (и в ближайшем будущем еще столкнется) экономика Европейского союза, заслуживают отдельного обсуждения. Они хорошо иллюстрируются на модели равновесия открытой экономики (см. рисунок), построенной
в координатах У (текущий реальный объем ВВП) и Я (коммерческая ставка процента) и включающей взаимное перемещение кривых Ш, ЬЫ и ВР. Напомним, что каждая из этих трех кривых обеспечивает свой вид макроэкономического равновесия: кривая Ш -равновесие реального сектора (в каждой точке этой кривой инвестиции равны сбережениям), кривая ЬЫ - равновесие денежного рынка (в каждой точке этой кривой спрос и предложение денежных активов совпадают), кривая ВР - равновесие платежного баланса (в каждой точке этой кривой платежный баланс нулевой).
С точки зрения учебников макроэкономики, идеалом равновесия считается пересечение всех трех кривых в одной точке. Однако в реальной жизни подобное совпадение встречается крайне редко, так что правительству большинства стран приходится в известном смысле делать выбор, достигается ли внутреннее макроэкономическое равновесие при дефиците или при излишке платежного баланса, иначе говоря - лежит ли точка пересечения кривых Ш и ЬЫ выше или ниже кривой ВР [4. С. 71-73]?
Если задать абстрактный вопрос: что лучше - дефицит платежного баланса или излишек, большинство так называемых нормальных людей скажет: «конечно, излишек». Как ни странно, эти люди неправы, потому что достижение макроэкономического равновесия при излишке платежного баланса выбивает из рук правительства один из важнейших рычагов управления макросистемой, а именно: совокупный спрос. Лишаясь возможности управлять им, правительство ограничивает свободу для маневра и доступный ему перечень инструментов краткосрочного стимулирования прироста ВВП.
Ситуация вполне аналогична достижению так называемой полной занятости: и теоретики, и эксперты, и государственные чиновники наперебой утверждают, что это хорошо, но ни одно правительство на земле к этому на самом деле не стремится, потому что если полная занятость будет достигнута, макросистема окажется в состоянии исчерпанности ресурсов и правительство не сможет управлять совокупным спросом.
Практический опыт развития наиболее успешных стран убеждает в том, что оптимальным является случай, когда «равновесная» кривая платежного баланса проходит несколько выше точки пересечения кривых равновесия товарного и денежного рынков, т. е. «внутреннее» равновесие в стране достигается при небольшом дефиците платежного баланса (точка Е0 на рисунке).
Такое положение вещей благоприятно для сильных развитых стран с плавающим валютным курсом и значительной открытостью экономики, предполагающей международную мобильность капитала. В этом случае применение «кейнсианских» мер стимулирования экономического роста, сдвигающее вправо кривую Ш, и последующее
«выравнивание» ставки процента, сдвигающее вниз кривую ЬЫ, позволяет достичь одновременного равновесия на трех рынках (точка Е2 на рисунке). Однако дальнейшая задача правительства в этом случае заключается в том, чтобы «приподнять» кривую ВР над точкой «внутреннего» равновесия, что обеспечивает наличие в достигнутой точке равновесия небольшого дефицита платежного баланса и тем самым оставляет государственной власти известный простор для маневра. Таким образом, данная модель показывает циклическое развитие соответствующих макросистем, однако эта цикличность обусловлена логикой макроэкономической политики правительства, а не стихийно складывающимися колебаниями экономической конъюнктуры. Обратим внимание на то, что в результате проведенных манипуляций процентная ставка колеблется, а текущий объем ВВП неуклонно растет, т. е. правительство достигает целей краткосрочного стимулирования экономического подъема.
Одним из примеров стран, практикующих именно такое соотношение кривых макроэкономического равновесия, являются Соединенные Штаты. Европейский союз, взятый как единое целое, напротив, заметно проигрывает оттого, что многие отдельно взятые страны, входящие в него, пытаются обеспечить профицит платежного баланса, «застревая» в точке Е1 на рисунке. Попытки многих развитых и богатых стран-членов Евросоюза «перетянуть» одеяло на себя, вообще говоря, пагубно сказываются на судьбе организации в целом и осложняют достижение договоренностей по урегулированию состояния отдельных локальных рынков, развитие которых основывается на системе квот и взаимных противовесов.
Обратим внимание на то, что наиболее сильные страны, входящие в Еврозону, исповедуют принцип солидарной ответственности в части денежной эмиссии, не обременяя себя выпуском национальных финансовых инструментов. Это логично, поскольку в создавшейся ситуации эмиссия евро служит инструментом обогащения этих стран, стоящих у руля распределения этой валюты, и ограбления менее развитых стран, входящих в зону евро.
В то же время, в национальной экономической политике развитых стран Европы возможны серьезные расхождения, поскольку изначально одна из первых договоренностей, касающихся выхода из кризиса, заключалась в том, что каждое национальное правительство помогает только резидентам. В качестве косвенного подтверждения такой логики развития событий заметим, что на 2009 г. запланировано увеличение госрасходов во Франции в объеме почти 33 млрд дол. США, в Италии - примерно 8,4 млрд дол., а в Германии - всего лишь 6,9 млрд дол., что на фоне экспансионистской финансовой политики Франции, Великобритании и ряда скандинавских стран выглядит более чем скромно. Наименее развитые страны ЕС столкнутся с серьезными проблемами в развитии реального сектора экономики, они по-прежнему будут испытывать дефицит инвестиционных ресурсов, а финансовая система, ключи от которой находятся в европейских центрах принятия решений, отнюдь не намерена обеспечить их приток.
Таким образом, кризис обнаруживает очередной виток обострения противоречий между странами ЕС, и поляризация стран внутри этого сообщества по уровню жизни и по уровню среднедушевого ВВП грозит достичь опасной черты. В среднесрочной перспективе ЕС ожидают серьезные проблемы, способные поставить под угрозу будущее этой организации в ее современных очертаниях.
Специфика России: основные угрозы и выводы
В России своеобразие макроэкономической ситуации отражается и на формах проявления кризиса, и на логике поиска возможных путей его преодоления. Многие кризисные явления носят скрытый, латентный характер, что затрудняет обнаружение причин развертывания кризисных явлений и, соответственно, поиск инструментов, призванных нейтрализовать действие этих причин.
В качестве примера заметим, что за три последних месяца 2008 г. в США потеряли работу более полумиллиона человек, и за достоверность этих данных, в известной мере, можно поручиться. Аналогичной цифры по России мы, вероятно, не узнаем никогда, поскольку в нашей стране от 12 до 15% занятых (только по основному месту работы!) работают по устной договоренности с работодателем, без заключения формального контракта. Широко разветвленная система неформальных институтов затрудняет статистические оценки масштабов развития кризисных явлений в экономике.
В России имеют место две проблемы, осложняющие выход из кризиса. Первая проблема - это карликовый (по мировым масштабам) банковский сектор. Если сложить все активы банков, действующих на территории России, мы получим величину, составляющую примерно 90% объема годового выбытия основного капитала в стране. В Германии, где крупных транснациональных компаний не так уж много, это соотношение составляет примерно 170%. Таким образом, возможности нашего банковского сектора финансировать даже простое обновление основных фондов весьма ограничены. Понятно, что это финансирование происходит не за счет банковских активов как таковых, однако задачи развития реального сектора страны, стоящей на пороге масштабной технологической модернизации, требуют слаженных действий банковского сектора и серьезных объемов инвестиций, чего наша раздробленная банковская система пока обеспечить не в состоянии. Пожалуй, одним из возможных путей решения этой проблемы является насильственное укрупнение банковского сектора, которое должно быть в известной мере аналогично реформам Рузвельта в США. Выход из положения следует искать не на путях банкротства слабых банковских учреждений, а на путях их слияния с более сильными и способными проводить национально ориентированную кредитно-финансовую политику.
Вторая проблема заключается в том, что наша страна неоднородна, как по уровню экономического развития, так и по характеру экономической динамики. Некоторая часть российских регионов (например, г. Москва) испытывает рецессионный разрыв, другая часть (например, Ульяновская область) пребывает в состоянии инфляционного разрыва. В этом заключается основная причина того факта, что одни и те же решения, принимаемые на федеральном уровне, улучшают экономическое положение одних регионов страны и ухудшают динамику других. Налицо расхождение траекторий экономической динамики, при котором более сильные, развитые регионы упрочивают свое положение, а более слабые теряют и те немногочисленные ресурсы для развития, которые еще оставались в их распоряжении, постепенно превращаясь в инвестиционную пустыню, в зону, свободную от производства [5. С. 16-31].
Основная трудность заключается в том, что те самые факторы, которые выступают движущими силами развития одних регионов, тормозят развитие других. Например, стимулирование совокупного спроса является локомотивом развития регионов, находящихся в состоянии рецессионного разрыва, но пагубно отражается на динамике регионов, испытывающих инфляционный разрыв.
Естественно поэтому, что и пути выхода из кризиса, и механизмы технологической модернизации эти регионы представляют себе в корне различным образом. Да и во время кризиса 90-х годов в нашей стране к разным регионам применялась совершенно различная политика стабилизации: для подавляющей части территории страны - «шоковая терапия», основанная на жестком сжатии объемов денежной массы, искусственно вызванном кризисе неплатежей и, соответственно, политике дорогих денег, а для отдельно взятого города Москвы - кейнсианские меры стимулирования экономического роста, основанные на накачивании региона денежной массой и на создании эффективного спроса. Стоит ли и говорить о том, что для этого отдельно взятого региона кейнсианская экономическая политика блестяще доказала свою эффективность [6. С. 19-35].
Решение проблемы выхода из кризиса для России заключается не в денежной эмиссии как таковой, а в развитии федеральных инвестиционных программ, имеющих вы-
раженную региональную направленность. Снижение ставки рефинансирования - это тупиковый путь для любой страны, но для России это еще и губительный шаг, усиливающий поляризацию экономического пространства. В нашей стране была попытка снизить ставку рефинансирования, но, к счастью, правительство вовремя (в течение 2-3 дней) одумалось и не пошло по этому пути. Проблема выхода из кризиса заключается не в том, чтобы денег в стране было много, а в том, чтобы они шли по назначению, вызывали мультипликационные эффекты и работали на решение задач экономического роста, а не оседали на финансовых рынках.
При этом инвестиции в реальный сектор экономики не обязательно должны поступать через существующую в нашей стране банковскую систему в ее нынешних очертаниях. Существуют различные возможности решения этой проблемы. Обозначим вкратце некоторые из них.
1. Создать независимую сеть государственных банковских учреждений, достаточно разветвленную для того, чтобы проходящие через нее производственные инвестиции достигали каждого уголка страны. В Китае для решения аналогичной задачи были созданы четыре стратегических банка, предназначенных для финансирования и кредитования долгосрочных и масштабных проектов, реализация которых не предполагает быстрой окупаемости.
2. Создать сеть институциональных инвесторов (например, инвестиционных фондов), подконтрольных федеральному центру и напрямую кредитуемых Центробанком, для осуществления целевых инвестиционных программ на территории всей страны.
3. Укрупнить и национализировать часть существующего банковского сектора и сделать эту часть проводником государственной инвестиционной политики.
4. Стимулировать крупнейшие коммерческие банки, уже имеющие разветвленную сеть филиалов (например, Сбербанк), к реализации инвестиционной политики государства и усилить государственный контроль за их текущей деятельностью.
Необходимо также быстро предпринять усилия по повышению мировых цен на нефть. До тех пор, пока она стоит дешевле 70-80 дол. за баррель, наше правительство снижает курс рубля для того, чтобы поддержать экспортеров, дать им возможность заработать. Других причин для удорожания доллара в российской экономике сейчас нет. Но для России ослабление рубля опасно, поскольку у нас огромный частный внешний долг (он превысил 400 млрд дол.), львиная доля которого номинирована в иностранных валютах. Поэтому низкий курс рубля уменьшает шансы фирм-должников, производство которых ориентировано в основном на внутренний рынок, вовремя расплатиться по внешнему долгу.
Суммируя проблемы, с которыми столкнулась отечественная экономика, можно утверждать, что сроки выхода из кризиса и возвращения на траекторию устойчивого роста всецело зависят от действий правительства, от своевременности и правильности принимаемых мер. При хорошем стечении обстоятельств реально выйти из кризиса за год с небольшим. Но если правительство намерено, не прилагая усилий, молча наблюдать за развитием событий, то, возможно, и трех лет окажется мало.
Глобальные выводы и последствия
Основные выводы для тенденций и перспектив развития мирового хозяйства заключаются в следующем.
1. Налицо крах либеральной доктрины управления экономикой, приведшей современные макроэкономические системы в тупик, выход из которого возможен только на путях применения кейнсианских рецептов экономической политики.
Мировой финансовый кризис не просто создал предпосылку для глобальной ревизии целей и инструментов экономической политики. Мы являемся свидетелями заката целой эпохи - эпохи либерализма в экономической политике современного государства.
Этот закат объективно обусловлен и необратим. Чем большую долю ВВП составляют информационные продукты, чем более интенсивно воздействие на макродинамику
внешних эффектов по сравнению с прямыми коммерческими эффектами, тем меньше шансов, что механизмы саморегуляции приведут систему локальных рынков в равновесие. Следовательно, на наших глазах тает надежда на то, что «невидимые» руки и прочие части тела способны эффективно выполнять функции стабилизаторов макроэкономических систем. Остается лишь осознать эту реальность и приспособить к ней действия правительств в области макроэкономического регулирования.
Выражаясь журналистским языком, управление при помощи «автопилота» сегодня не может достичь цели, необходимо переходить на «ручное» управление. Чем раньше национальные правительства поймут, что эпоха автопилота никогда уже не вернется, и научатся действовать в условиях глобальных разрывов, «вручную» исправляя несовершенства современной экономики, тем эффективнее и быстрее мировое хозяйство сможет выйти из кризиса.
2. Рецессионный разрыв в экономике США обнажил несостоятельность пошатнувшихся претензий этой страны на мировое финансовое господство. Постепенное падение национальной конкурентоспособности экономики, которая долгое время поддерживается чисто монетарными мерами, носящими краткосрочный характер (например, сравнительно легкая доступность американского доллара для нерезидентов), привело к закономерному сочетанию внутреннего макроэкономического неравновесия и устойчивого дефицита торгового и платежного балансов. В результате под угрозой оказалась именно та уникальная роль доллара в мировой финансовой системе, на которой в течение десятилетий были основаны механизмы финансирования бюджетного дефицита США и логика мирового финансового цикла, неизменно приносившая американской экономике финансовую ренту.
В течение последнего года в разных странах многократно высказывались предложения, реализация которых позволила бы ограничить долларовую доминанту в международных расчетах. В России тоже есть идея создать нефтегазовую биржу, где энергоресурсы продавались бы за российские рубли. Однако сейчас, когда окончание рецессии еще не близко, воплощать эту идею рано, иначе есть опасность включиться в мировую рецессию при невыгодных для нас обстоятельствах. Иначе говоря, рецессия в России может быть частично индуцирована спадом в более развитых странах мира, выступающих основными потребителями наших энергоресурсов. Когда же спад в мировой экономике достигнет дна, нужно быть готовыми запустить этот проект, а до наступления этого момента необходимо готовиться, создавая институциональные предпосылки его реализации.
3. Мировое хозяйство находится на пороге глобальных институциональных сдвигов. Существующая ныне Ямайская валютная система, закрепившая мировое господство американского доллара, рушится на наших глазах, и усилия основных игроков на глобальных финансовых рынках направляются на формирование институтов, которые были бы адекватны новым реальностям многополярного финансового мира.
Проблема не в том, хорош или плох однополярный финансовый мир. Его можно превозносить или бранить, но то и другое одинаково бессмысленно, потому что его больше не существует. Проблема в том, что однополярный мир рухнул и уже никогда не вернется. На смену иерархической структуре, в которой все «ветви» растут из одного «ствола», должна прийти сетевая, в которой разные узлы сети способны попеременно подниматься и опускаться, меняя свою роль и значимость как в системе мирового платежно-финансового оборота, так и в системе обслуживания и гарантирования инвестиций.
В последние полвека институциональная архитектура мировой экономики была «заточена» под реальности однополярного финансового мира и направлена на обслуживание господствующей роли американского доллара в валютной системе. В этом смысле Международный валютный фонд блестяще выполнил роль «цепной собаки»,
которую можно было вовремя спустить с цепи, когда этого захочет хозяин, а можно было снова посадить на поводок. Сегодня роль этой организации и всей «вашингтонской шестерки» (шестерки в любом смысле этого слова), естественно, резко снижается. Хотя в решениях очередного саммита стран «большой восьмерки» записано, что нужно укреплять роль международных финансовых институтов, логика развития мирового хозяйства уже слабо зависит от того, что думает по этому поводу Международный валютный фонд. Реальное будущее МВФ (следует ли реформировать эту организацию или проще возложить ее функции на другие институты) определится в ближайшие 5-6 лет, в течение которых прояснятся очертания нового финансового порядка и будет сформирована институциональная структура мировой экономики.
Коренные изменения глобальной архитектуры современного мирового хозяйства создадут иные очертания институциональной среды, в некотором смысле более справедливые и дающие больше возможностей для развития странам, правительства которых направляют усилия на достижение мировой конкурентоспособности национальной экономики в долгосрочной перспективе. Мир становится гораздо более многополярным, чем мы можем себе представить.
Логика, согласно которой наиболее сильные банковские учреждения связываются неким подобием круговой поруки, позволяющей не дать утонуть потенциально сильному банку, допустившему тактические ошибки краткосрочного характера, отнюдь не нова: подобная система гарантирования инвестиций и вкладов существует в любой развитой стране. Новизна сложившейся в мире ситуации заключается в том, что теперь, вероятно, предстоит договариваться эмиссионным банкам разных стран, что частично ограничит возможности для маневра в национальной экономической политике.
В этих условиях исторический шанс дается странам БРИК - наиболее быстро растущим экономикам современного мирового хозяйства. В соответствии с договоренностью, достигнутой президентами России и Бразилии, весной 2009 г. в России должен состояться саммит стран БРИК. Одна из важнейших проблем, требующих обсуждения, заключается в формировании устойчивого финансового союза. Первый шаг на этом пути мог бы заключаться во взаимном обмене определенными объемами государственных финансовых активов, номинированных в национальных валютах соответствующих стран. Свопы такого рода, если они состоятся, автоматически придадут соответствующим четырем валютам статус резервных (независимо от того, что думает по этому поводу МВФ) и существенно облегчат процедуру взаимных расчетов между резидентами этих четырех стран. Даже если конкретные договоренности не будут достигнуты, но удастся просто сблизить позиции Индии и Китая по данному кругу проблем, это можно считать большим успехом в деле формирования контуров новой глобальной финансовой системы.
Эмиссионным банкам других стран, прежде всего соседних со странами БРИК, есть смысл накапливать валюты этих стран, несмотря на то, что они официально не признаны в качестве резервных. Попытки вновь обратиться к золоту и увеличить его долю в составе золотовалютных резервов, как пытаются сделать центробанки некоторых развивающихся стран, - это каменный век экономической политики. Следование подобным рецептам никакой пользы этим странам не принесет. Золото можно накапливать, имея в виду совершенно другие цели, никак не связанные с объемом резервов (например, предпочтение ликвидности). Но в качестве якоря, к которому можно привязать эмиссию национальной валюты, оно ушло безвозвратно и уже никогда не вернется.
Наша страна, валюта которой сегодня является наиболее обеспеченной в мире (если судить по объему золотовалютных резервов), примет активное участие в формировании новых контуров глобальной финансовой системы. Есть основания полагать, что на этом пути мы обретем союзников в лице наших ближайших соседей и стратегических партнеров, с которыми нас связывают долгосрочные глобальные интересы.
Источники
1. Нижегородцев Р. М. Основы экономической теории: обзорный курс лекций для студентов экон. специальностей. М. : Доброе слово, 2008.
2. Нижегородцев Р. М. Рецессионный разрыв в экономике США и мировой финансовый кризис // Известия Уральского государственного экономического университета. 2008. № 2.
3. Нижегородцев Р. М., Стрелецкий А. С. Мировой финансовый кризис: причины, механизмы, последствия. М. : ЛИБРОКОМ, 2008.
4. Нижегородцев Р. М. Блеск и нищета неоклассического синтеза: о методологических основаниях макроэкономических моделей // Экономическая наука в начале третьего тысячелетия: история и перспективы развития : материалы Междунар. науч. конф., посвященной 65-летию экон. факультета СПбГУ (Секции 1-3). СПб. : ОЦЭиМ, 2005.
5. Нижегородцев Р. М. Россия перед выбором: ключевые макроэкономические проблемы и возможные пути их решения // Экономика развития региона: проблемы, поиски, перспективы : ежегодник : в 2 т. Волгоград : Изд-во ВолГУ, 2006. Т. 1. Вып. 7.
6. Нижегородцев Р. М. Глобальная - национальная - региональная экономика: парадоксы кризиса // Философия хозяйства. 2004. № 5.
