CC BY
61
шероховатость) [5, с. 169]: Он лежал на продавленной, дряхлой тахте, чувствуя телом пружины (Грекова); Она обняла его за шею. Ромашов почувствовал щекой податливую упругость ее тела (Куприн); Он рванул к столу, протянул руку, с мгновенной радостью почувствовав глянец карты под пальцами (Бондарев). На ТВ указывает косвенный субъект ощущения (тело, щека, пальцы). В качестве объектов выступают существительные, обозначающие осязаемые предметы (пружины, тело, карта), которые подаются со своими характеризующими признаками (упругость тела, глянец карты).
Семантика прикосновения присутствует в исконном значении всех анализируемых глаголов, но развитие их значений происходило разными путями. Глагол касаться утрачивает указание на конкретное действие, его значение приспособлено для передачи самых разных ситуаций, связанных с ТВ. Отнесение этого глагола к ядру предикатов ТВ подтверждают результаты ассоциативного эксперимента. Глагол шарить употребляется в ситуациях, когда объект недоступен прямому восприятию, в его значении содержится указание на характер движения при выполнении этого действия. Глагол щупать сохраняет
УДК 821.161.1
мир детства и способы его воплощения в цикле рассказов в. и. даля «картины из быта русских детей»
Статья посвящена раскрытию темы детства в художественной прозе В. И. Даля на примере рассказов «Милостыня», «Крестины», «Крещенский сочельник», «Детские сумерки». Детство рассматривается как самоценный жизненный период, и этот смысловой оттенок следует признать несомненным открытием писателя.
Ключевые слова: мир детства, образ ребенка, творчество, православие, душа ребенка.
Русская литература являет собой весьма «поучительное зрелище в художественном осмыслении младенчества, детства» [1, с. 17].
Таинственность мира детства, постижение которого представляет собой величайшее из наслаждений (таинство рождения, младенчество, умягчающее самую «одеревеневшую» душу, детская речь (Устами младенца глаголет истина), образ райской души, безгрешной в своем неведении и открытой любви и страданию), раскрыта в творческом наследии В. И. Даля. Книга «Картины из быта русских детей», увлекательно написанная, показывает взрослым: педагогам, психологам, родителям - и современным детям, как естественно и плодотворно протекало освоение духовно-нравственных понятий в семье XIX в.
значение целенаправленного восприятия, содержит добавочные компоненты. Оба глагола должны быть отнесены к околоядерной части семантического поля предикатов ТВ. Глагол осязать развивает значение глагола общего восприятия, актуальным является и его переносное значение.
1. Шанский Н. М., Боброва Т. А. Этимологический словарь русского языка. М.: Прозерпина, 1994. 400 с.
2. Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: в 2 т. М.: Русский язык, 1994. Т.1. 623 с.; Т. 2. 560 с.
3. Ожегов С. И. Словарь русского языка. М.: Русский язык, 1985. 796 с.
4. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. М.: Терра, 2000. Т. 2. 2030 с.
5. Васильев Л. М. Семантика русского глагола. М.: Высшая школа, 1981. 184 с.
© Борейко Т. С., 2014
E. A. MecmHOBa E. A. Zhestkova
the world of childhood and methods
of its iMpELENTATioN iN THE CYCLE
of stories «the picture of the Russian children's life» by v. i. dahl
The article is devoted to the revealing of the theme of childhood in V. I. Dahl's fictional prose on the example of the stories: «Alms», «Baptism», «The Eve of Epiphany», «Children's twilight». Childhood is considered as self-valuable life period, and this connotation should be recognized as the un-doubtful writer's discovery.
Key words: the world of childhood, image of a child, creativity, Orthodoxy, soul of a child.
Рассказы Даля носят биографический характер. В них угадываются воспоминания писателя о собственном детстве.
«Мать разумным и мягким обращением своим и, более всего, примером с самого детства поселила во мне нравственное начало» [2, с. 32], - вспоминал Даль. Она всю жизнь оставалась его самым большим другом. А еще мать приучала своих детей любить всякий труд. У нее самой были изумительно искусные руки, способные ко всякому ремеслу. Мать учила: «Надо зацеплять всякое знанье, какое встретится на пути; никак нельзя сказать вперед, что в жизни пригодится» [2, с. 32]. Способность «зацеплять» знания и ремесла останется у Даля на всю жизнь.
Педагогическая мудрость героев Даля является образцом общего миропонимания различных поколений
в семье. Достойная жизнь взрослых наполнена не столько заботой о хлебе насущном, сколько заботой о формировании «доброго сердца» в детях.
«Привыкайте обдумывать и обсуждать каждую вещь и тогда уже осуждать ее, а то каждый кричит свое, не думая выслушать другого...» [3, с. 68], - замечает бабушка, героиня рассказа «Милостыня». «Она (бабушка. - Е. Ж.) высоко чтила проявления внутреннего голоса в детях, которые так редко случаются в виде бессознательного отвращения ко злу» [3, с. 69]. Так естественно и просто преподается детям урок доброты и смирения.
Вспомним повесть В. И. Даля «Павел Алексеевич Игривый», впервые опубликованную в 1847 г. Рассказывая о несчастной матери, вынужденной наблюдать безобразные поступки своего испорченного дитяти, страдающей из-за недостойного поведения сына, которого в детстве родители и сестра слепо любили и крайне избаловали, автор замечает: «Вот запоздалая, хотя, может быть, и заслуженная кара за гибельное воспитание сына - кара ужасная, хотя поздняя и бесполезная, потому что она часто даже не служит примером для других, а почитается просто случайным несчастием.» [2, с. 248]. Это грустное замечание, к сожалению, слишком часто можно повторять и сегодня, более чем полтора века спустя. Увидеть собственные педагогические ошибки бывает и в наши дни так же трудно.
Дети наделены способностью врожденного понимания и переживания различных явлений и смыслов. Состояние, характеризующее процесс формирования в сознании детей общей картины мира, можно назвать все принимающим, для которого свойственна особая «свободная легкость» в познании себя и в открытии для себя окружающего мира. Впитывая события своей жизни через индивидуальные личностные переживания, дети создают своеобразную «нишу», в которой можно «спрятаться» от негативного воздействия внешнего мира [4, с. 134].
Детство в творческом наследии В. Даля интерпретировалось как особый относительно замкнутый и в то же время открытый в современность и в будущее самоорганизующийся мир, как период накопления социального опыта и нравственно-этических знаний, становления и развития системы духовных ценностей. По мнению писателя, детство интересно прежде всего тем, что его художественное изучение позволяет раскрыть процессы психического и духовного становления, в своей совокупности непрерывно расширяющие потенциальные возможности ребенка в освоении им окружающего мира и самого себя как полноправного субъекта реальной действительности. По своей сути детство предстает динамичным этапом трансформации биологического в социальное, общего в единичное, индивида в личность. В художественном плане такого рода трансформации позволили писателю раскрывать глубинное духовное содержание, связанное со становлением человеческой личности, сопоставлять различные ценностные системы, в соответствии с художественным замыслом моделировать духовно-душевный образ ребенка.
Причину глубокого постижения образа ребенка (а глубину эту, как показало время, следует толковать как адек-
ватность самому предмету) нужно искать в цельности христианского мировоззрения писателя. «Сколько я ни знаю, нет добрее нашего русского народа и нет его правдивее, если только обращаться с ним правдиво... А отчего это? Оттого, что он православный... Поверьте мне, что Россия погибнет только тогда, когда иссякнет в ней православие...» [5, с. 337]. Человек же (в лучшем значении этого слова, каким он должен быть), по определению Даля, «высшее из земных созданий, одаренное разумом, свободной волей и словесною речью» [5, с. 337]. «Он отличается от животного... нравственными понятиями и совестью» [5, с. 337]. Цель его - царство Божие, закон - «духовное чутье; искушенья он презирает» [5, с. 337].
Именно христианский подход к пониманию личности ребенка позволил В. Далю одному из первых в русской литературе показать его с таким доверием и так полно.
В рассказах, адресованных детям, подробно повествуется о происхождении и смысле религиозных праздников и обрядов («Крещенский сочельник», «Крестины», «Прощенный день»). Писатель объясняет важнейшие христианские заповеди, популярно излагает евангельские истории, например о воскресении Иисуса Христа, о Марии Магдалине («День ангела»), говорит о вечном существовании души («Личина и мотылек», «Скучный день»). Один из самых страшных грехов - убийство души: «убивает же душу тот, кто учит дурному, не слушаться родителей, не слушаться законов царских... не слушаться законов Божьих; такой человек убивает в душе все доброе» [2, с. 73].
В. Зеньковский справедливо заметил: «Детские религиозные переживания непосредственны, музыкальны, неясны, но дитя ощущает мир как живое целое, которым руководит любовно и заботливо Отец» [4, с. 204]. В утверждении ученого важны две ключевые характеристики православного осмысления детства: естественного восприятия ребенком изначальной целостности творения и промыслительности жизни. Даль показывает нам русскую православную душу в момент ее пробуждения к Богу, в период ее первого младенческого восприятия Божества; он показывает нам православную Русь - из сердечной глубины верующего ребенка.
В рассказе «Крестины» Даль представил идеальный мир семьи. Софья Васильевна, оправившись после продолжительной болезни, обходит со своим мужем дом. «Дойдя до любимой белой комнаты, она остановилась перед дверью, ведущей с широкого крыльца прямо в огромный, тенистый сад» [6, с. 139], который разбил некогда прадед хозяйки дома. «Стоят хозяева перед дверью, - мир и радость в их душе» [6, с. 140]. Далее читаем: «Софья Васильевна легко и радостно вздохнула и, подняв веселый взгляд на мужа, проговорила: «Как хорошо, как отрадно!» [6, с. 140]. Дом синтезирует традиции семьи, рода, культуру семейных отношений, является главной составной частью в создании автором особого образа своей Родины. Ощущение себя НА родине или ВНЕ ее может в значительной мере влиять на внутреннюю гармонию человека, его отношение к себе и окружающим, к своей истории, предкам, своей земле.
Для автора отчий дом - наследственное имение, в котором покоится прах предков. Дом - та пространствен-
ная точка на просторах русской земли, где человек по-настоящему, кровно связан с ней.
Для благополучного развития ребенка, как показывает В. И. Даль, необходима обстановка психологического комфорта, которая заключается в создании атмосферы любви и заботы о нем, что и создает полноценные условия для развития сердца и ума, ибо для Даля всегда важна нравственная сторона личности, созвучие дела и души, ума и сердца. Так, о внутреннем состоянии отца семейства, Михаила Павловича, автор говорит: «Душа его была полна любви, изливающейся на каждого мерой полной» [6, с. 140]. О Саше - после совершенного таинства крещения - писатель замечает: «.увидя отца, бросилась к нему на шею и заплакала; душа ее была слишком полна, она перелилась чрез край и вылилась слезами» [6, с. 146]. Софье Васильевне дается следующая характеристика: «она сама дитя душой любила и тешила всех без различия, что даже часто бывало им во вред» [6, с. 145].
Даль настаивает на том, что ребенку для полноценного формирования необходима любовь и забота окружающих. Только в семье, построенной на добре, сосредоточены жизненные энергии: Мир, Сила, Свет, Милость. Эти светлые силы оказывают благотворное влияние не только на поведение детей, но и определяют характер межличностных отношений в семье.
Огромную роль в формировании детей играет бабушка, человек замечательный, олицетворяющий практичность, мудрость. Героиня одновременно наделена способностью бескорыстно любить, имеет тонкую душевную организацию. Она объясняет внукам, почему гордыня - один из главных человеческих пороков; в чем суть таинства крещения.
Даль показывает, с какой заботой и любовью героиня относится к своим внукам: «Казалось, она вся обратилась в заботу и помощь маленькой крестной матери, но Тот, кто знает тайное человека, Тот видит, как в тайнике ее души чувство оформляется мыслью, и слышит: «Господи, да обратится земное имя Любовь в душевное ее качество, да будет она свята земною любовью для людей, да стремится вечно к образу и подобию Твоему!»» [6, с. 146]
Обращает на себя внимание характеристика бабушки, данная внуком Сашей: «Странная такая, говорит и ласково, и строго, да притом так пристально глядит в глаза, что поневоле забудешь, что думаешь, и не знаешь, что ей отвечать». Чуть раньше Володя, один из друзей маленького Саши, «думает о старушке, которая так мудро, спокойно и быстро разрешает спорные дела». И далее: ««Такой бабушки у меня нет», - сказал он про себя, вздохнув» [3, с. 70].
Не случайно в рассказе «Милостыня» бабушку автор называет «охотницей до детских забав» [3, с. 69]. Героиня учит внуков терпению, показывает на своем собственном примере, как важно уметь выслушать других людей, помочь разобраться в трудной ситуации.
Так, бабушка помогает Сереже разобраться, «что легче... отдать ли бедным деньги или, отдав их, потрудиться еще» [3, с. 69]. Она учит внука не осуждать всех без разбору: «есть люди очень достойные, которые, желая увеличить помощь, прибегают к разным приманкам. Их вы, конечно, не осудите, а осудите ли тех, которые, скрепя
сердце, из одного послушания, едут и пляшут поневоле?.. нельзя осуждать того, чего не знаем. Знает же сердце человека один Господь, который говорит, предостерегая нас: Не осуждайте, да не осуждены будете. Но про себя знайте: та милостыня лучше всех, про которую никто не знает, о которой Господь учит, говоря: чтобы левая рука твоя не знала, что подает правая» [3].
Писателю важно показать внутренний мир детей. Он обращается к детским видениям и грезам во время сна.
В «просторной, высокой комнате на небольшой кроватке под белым шерстяным одеялом» [3, с. 69] маленькая Мери представляет, как она своими ручонками вяжет салфетку, которую на благотворительном вечере обязательно купит бабушка.
«Закинув руки за голову», Зина видит во сне «нарядный стол, на котором стоит много прекрасных вещей, но самая лучшая из всех работа поставлена на самом видном месте, - и это ее работа, которой все любуются. Зина не помнит себя от радости, дух захватывает, самолюбие едва дает ей дохнуть» [3, с. 70].
«Милой Але тоже снится розыгрыш, но самый бедный: стол почти пуст, сбору не будет! Как быть?» [3, с. 71] Девочка находит выход: она просит о помощи Лину, которая вместе с мамой и бабушкой «кроят и пригоняют детские работы» [3, с. 71].
Совершенно недетский сон снится Нине, раскинувшейся «в кружевах и на атласных подушках» [3, с. 72]. Она представляет себя стоящей над всеми детьми, на ней привезенный из Парижа наряд. «Все смотрят на Ниночку, взрослые восхищаются ее. приемами, ловкостью, ее парижским выговором, а она, будто ничего этого не замечая, небрежно прихорашивается» [3, с. 72]. Девочка «спесиво поворачивается вбок, она ищет глазами детей: видят ли они ее, замечают ли ее наряд» [3, с. 72]. Однако дети не обращают на нее никакого внимания. «А Ниночка презирает это детство, оно кажется бедной скороспелке пустым, ничтожным и глупым; ей нужно красоваться и восхищать собою людей» [3, с. 72].
Не думает о благом деле и Коко, спящий «на тонком, но довольно грязном белье» [3, с. 72]. Мальчик представляет себе ужин после розыгрыша; «он будто прислуживает девочкам, выгадывая при этом для себя самые лучшие кусочки» [3, с. 72], затем вместе со своим другом уходит в уголок, «уплетает ложку за ложкой» [3, с. 72].
Матюша Мизгирев, «несчастный ребенок», выросший «под сенью наушничества и колотушек», кричит, прячась за товарищей: «Ну, что же, ну, дала, да много ли дала-то!». «Ему во сне весело, что удалось бросить камнем из-за угла» [3, с. 72].
Важно замечание В. Даля об этих мальчиках: родители Коко, пристроив сына к «хорошему подручнику» Матюше, не ведали, что творили: «О, если бы они знали, кого приютили! Если бы знали, что из ручной скотинки под влиянием такого товарища со временем выйдет лукавый зверь!» [3, с. 72].
Крепко, спокойно спит Сережа, любимец бабушки. Ничто не тревожит ребенка, «мысли и чувства слились в одно, думы улеглись. сладко спится будущему человеку» [3, с. 71-72].
В рассказе «Крещенский сочельник» бабушка объясняет детям смысл и важность праздника Крещения, говорит о смирении покаянии. Кроме того, дети получают урок: «В том-то и задача каждого человека, чтобы всегда помнить и делать должное. Привыкать же к этому надо сызмала; вот хоть ты теперь: ты знаешь, что хвастать не должно, ну и будешь остерегаться, а когда отвыкнешь от этого, то задашь себе другую задачу, например, делать должное так, чтобы оно людям в глаза не бросалось и тебя бы не хвалили за то, что ты делаешь свое дело» [7, с. 62].
В рассказе «Детские сумерки» В. Даль указывает на чистоту помыслов, бескорыстие, наивность в поведении детей. Писатель показывает детей из разных социальных сословий, мечтающих в полной мере познать окружающий мир. Героиня «Сумерек четвертых» - Мери - представляет себя путешествующей по Африке. Она берет в свою поездку родителей, сожалея о том, что братья не смогут месте с ней поехать за попугаями. Героиня «Сумерек пятых» - дочка бедного башмачника Лиза - вместе с братьями катается на санках с самой высокой горы, мечтая увидеть Москву. Отец преподносит детям подарок: всей семьей они отправляются на санях в столицу. Они восторгаются Московским Кремлем, храмом Ивана Великого, Спасской башней. Важно то, что во время своей первой, запомнившейся на всю жизнь поездки ребята встретятся с «маленькими барами» - Сережей и Алешей, устроившими совсем недавно для них незабываемый праздник.
Мир ребенка в изображении В. И. Даля - это мир ощущений и эмоций, представлений и мыслей, которые возникают и развиваются под влиянием разнообразных факторов. Герои показаны в состоянии интереса, удивления, стыда, радости, печали, смущения, тревоги, вины, любви: «Через полчаса тихонько вошла задумчивая Саша; она была бледнее обыкновенного», «девочка задумалась» [7, с. 64], «Дети в изумлении смотрели на раскрасневшегося мальчика» [7, с. 63], «весело сказал Алеша, сознавая у себя новые понятия вследствие разговора с бабушкой» [7, с. 63], «лицо ее (Саши. - Е. Ж.) вдруг засветилось радостью, губы улыбались: видно было, что ее занимала какая-то приятная мысль», «девочка задумалась: она вникала в слова брата» [7]; «Собственное осознание вины и строгий взгляд бабушки быстро успокоили вспыльчивую девочку» [3], «Волненье Али прошло» [3], «Грубые слова мальчика вызвали общее детское негодованье, сочувствие же к Але выразилось объятиями и поцелуями маленькой Мери» [3], «Как только Миша услыхал это решенье, так заплясал от радости и бросился обниматься с сестрами; ему нравилась мысль о лотерее, но он очень боялся прозвища девочки, и потому молча пристал к мальчикам» [3], «Дети пришли в неописуемый восторг;
прыгая, они побежали рассказывать всем об этой новой выдумке» [3, с. 66], «По залу задумчиво ходят Сережа с Володей, роем вьются над ними недавно слышанные речи» [3, с. 67] и т. п.
Тема детства красной нитью проходит через все творчество В. И. Даля, хотя и не выделяется в качестве центральной. Ее можно определить как некое фоновое звучание голоса автора. Обращаясь к ней, Даль, с одной стороны, раскрывает наиболее существенные стороны жизни героев, выявляет зависимость их характеров от обстоятельств взросления. С другой - он неоднократно возвращается к детству как к символу чистоты, нежности и бескорыстия. Тема детства приобретает у него метафорически-аллегорическое звучание. Это позволяет говорить о том, что писатель создает особый образ детства, реалистический и трагический, с одной стороны, высокий, романтический, жизнеутверждающий - с другой.
Даля всегда привлекало детство, которое он понимал как несказанно счастливую пору открытий, пробуждения сознания, ощущения себя малой частицей прекрасного мира. Писатель видел в детях продолжение жизни, чистоту, расцвет и вечность мира. Детство - это фундамент, на котором строится здание будущей «взрослой» жизни. От того, насколько прочным он окажется, от того, какие нормы и правила поведения будут заложены в человеке с младенчества, во многом зависит его дальнейшая жизнь и судьба. В. И. Даль хорошо понимал это. Вероятно, поэтому произведения писателя о детях и сейчас находят своего читателя.
1. Минералова И. Г. Детская литература. М.: ВЛАДОС, 2007. 175 с.
2. Даль В. И. Избранные произведения. М.: Правда, 1983. 447 с.
3. Даль В. И. Милостыня // Глинские чтения (Москва). 2007. № 6. С. 66-73. URL: http://www.old.glinskie.ru/ common/mpublic.php?num=429
4. Зеньковский В. В. Психология детства. Екатеринбург: Деловая книга, 1995. 348 с.
5. Мельников П. И. Воспоминания о Владимире Ивановиче Дале // Русский вестник. 1873. № 3. С. 330-339.
6. Даль В. И. Крестины // Глинские чтения (Москва). 2010. № 1. С. 139-148.
7. Даль В. И. Крещенский сочельник // Глинские чтения (Москва). 2008. № 1. С. 62-68. URL: http://www.old.glinskie. ru/common/mpublic.php?num=578
© Жесткова Е. А., 2014
