CC BY
176
УДК 811.161.1
Б0110.24147/2413-6182.2020.7(4). 777-800
НБЫ 2413-6182 еЯБИ 2658-4867
МИЛИТАРНАЯ МЕТАФОРА КАК СПОСОБ ФОРМИРОВАНИЯ КОНЦЕПТА КОВИД-19 В РЕЧИ В.В. ПУТИНА
Л.В. Балашова
Саратовский национальный исследовательский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского (Саратов, Россия)
Аннотация: В статье в лингвистическом и когнитивном аспектах анализируются милитарные метафоры, используемые В.В. Путиным при характеристике пандемии КОВИД-19. Цель работы - установить степень востребованности таких переносов и их оформления в единую концептуальную модель, отражающую взгляд президента России на ситуацию в стране и мире в связи с распространением инфекции. Материалом исследования послужили 43 текстовых документа обращений В.В. Путина к российским гражданам, его выступлений на совещаниях и встречах разного уровня, опубликованных с 25 марта по 6 июля 2020 г. на официальном сайте (kremlin.ru), а также толковые, семантические словари русского языка. На основе комплексной методики, включающей современные семантические, функционально-стилистические, лингвокогнитивные и лингвокультурологические методы анализа языковых единиц, установлены регулярные источники милитарных метафор, когнитивная матрица модели «Эпидемия КОВИД-19 как война против человечества», а также специфика ее реализации при репрезентации точки зрения российского президента на эпидемиологическую, социально-экономическую и политическую ситуацию в связи с распространением ко-ронавирусной инфекции.
Ключевые слова: милитарная модель метафоризации, языковая картина мира, речь В.В. Путина, КОВИД-19.
Для цитирования:
Балашова Л.В. Милитарная метафора как способ формирования концепта КОВИД-19 в речи В.В. Путина // Коммуникативные исследования. 2020. Т. 7. № 4. С. 777-800. DOI: 10.24147/2413-6182.2020.7(4).777-800.
Сведения об авторе:
Балашова Любовь Викторовна, доктор филологических наук, профессор, профессор по кафедре общего и славяно-русского языкознания
Контактная информация:
Почтовый адрес: 410012, Россия, Саратов, ул. Астраханская, 83
© Л.В. Балашова, 2020
E-mail: balashova53@yandex.ru Дата поступления статьи: 19.09.2020 Дата рецензирования: 29.09.2020 Дата принятия в печать: 02.11.2020
1. Введение
Комплексное исследование метафорической системы русского языка на протяжении всей истории его развития (с XI по XXI в.] показывает, что именно милитарная, или военная, лексика «играет особую роль в репрезентации базовых социальных моделей метафоризации» [Балашова 20146: 193]. С одной стороны, «это самая многочисленная группировка в составе социальной метафорической подсистемы» [Балашова 20146: 193]; с другой - сфера приложения милитарных переносов чрезвычайно широка, поскольку они способны характеризовать практически все понятийные области непредметного мира, формируя устойчивые концептуальные метафорические модели, функционирующие в разных языковых стратах и типах дискурса [Балашова 2014в: 235-258, 432-436, 478-493; Воронцова 2005; Елистратов 2005; Ильина, Каратаева 2017: 57-60; Федотова 2018; Яковлева, Ирназаров 2018; Ritchie 2003]. Особую роль, по мнению большинства исследователей, военная метафора играет в политической коммуникации в широком ее понимании [Чудинов 2012], в том числе в политическом дискурсе, в общественно-политических СМИ и т. п. [Алямкина 2013; Будаев 2010; Демьянков 2002; Дурду, Агеева 2019; Федотова 2019; Ausmus 1998; Charteris-Black 2005; Hartley 1995; Holly 1990; Lakoff, Johnson 1980; Munday 2004]. Причины подобного феномена кроются в конфликтном характере политических отношений, в четком противопоставлении «своих» / «чужих» и т. п. [Балашова 2014а; Баранов 2004; Кураш, Аматов, Свищев 2018].
Безусловно, актуализация военных метафор может быть связана с конкретными событиями, с кризисными ситуациями, включающими угрозу кому- / чему-либо, а также необходимость противостоять, активно противодействовать такой угрозе. Вполне ожидаемой поэтому оказалась востребованность милитарных переносов при освещении, обсуждении пандемии КОВИД-19 в речи политиков, в массмедиа, в социальных сетях и т. п. На это уже обратили внимание некоторые исследователи [Мороз 2020; Сизых 2020].
Достаточное количество подобного материала было выявлено и нами, ср.:
• Коронавирус не хочет сдавать свои позиции. <...> На борьбу с этим вирусом встали все. <...> Медики находятся на передовой. Спасая жизнь пациентов, заражаются сами (https://zen.yandex.ru/media/id/5bbdbef3c4 487100ababa24f/vrachi-zaplativshie-svoei-jizniu-v-borbe-s-covid19-5eb00d0 bec9bc44b2769c8c0);
• Ситуация очень непростая с медицинскими работниками, но самые самоотверженные остались в своей профессии, никуда не убежали с передовой. Есть медики, которые дезертировали, но их очень мало. ...Медработники работают и рискуют своим здоровьем. В этой ситуации главное, чтобы как можно больше медиков оставались в строю, потому что уже есть боевые потери среди медицинских специалистов. <...> Эту заразу мы совместными усилиями обязательно победим (https://doctor.rambler.ru/news/ 44007157-kak-na-voyne-vrachi-kazhdyy-den-na-peredovoy-v-pandemiyu-ko-ronavirusa];
• Врачи, медсёстры, фельдшеры скорой помощи, водители, санитары уже несколько месяцев находятся на передовой. <...> О том, как медики на местах сражаются с COVID-19, не забывая при этом и про других пациентов, которые тоже нуждаются в медицинской помощи, рассказывает главный врач Шелеховской районной больницы Оксана Вельм (https://irk. aif.ru/health/istinnye_geroi_nashego_vremeni_o_tom_kak_mediki_srazhayutsya_ s_covid-19);
• Царь Ковид 19-й продолжает войну. Коронавирус не отступает из Свердловской области (https://novayagazeta.ru/articles/2020/07/02/86122-tsar-kovid-19-y-prodolzhaet-voynu);
• Таким образом, чтобы болезнь начала отступать, иммунитет к COVID-19 должны получить 60 % москвичей (https://novayagazeta.ru/artic-les/2020/05/04/85214-kak-zarazhalas-moskva);
• «Мы должны проводить людей (медиков, работающих в «красной зоне». - Л. Б.] на войну, встретить людей с войны, обеспечить им комфортное пребывание. В данной ситуации мы работаем в военных условиях абсолютно. Это наш неопознанный враг, которого мы сейчас узнаем, и пытаемся выстроить ему барьер», - сказала старшая медицинская сестра городской клинической больницы N15 Мира Борисова. <...> На прошлой неделе Коммунарку посещал Владимир Путин. Президент понимал, как важно сейчас поддержать врачей, работающих на передовой, и не мог лично не пожать им руку, пусть и рискуя своим здоровьем (https://www.1tv.ru/news /2020-04-05/383279-geroi_nashego_vremeni_vrachi_delayut_vse_dlya_pobedy_ nad_covid_19].
Объектом же данного исследования стали милитарные метафоры в речи президента России В.В. Путина, используемые им при характеристике внутрироссийской и мировой ситуации в условиях пандемии в публичных выступлениях: в обращениях к российским гражданам, на совещаниях с членами Правительства, Совбеза, главами регионов; на встречах с научными и медицинскими работниками, с представителями бизнеса и общественности и т. п. Всего было проанализировано 43 текстовых документа, опубликованных с 25 марта по 6 июля 2020 г. на официальном сайте (http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts]. Цель работы -установить степень востребованности милитарных метафор и их оформ-
ления в определенные концептуальные модели. Подобный анализ представляется актуальным не только в собственно лингвистическом, но и в когнитивном аспекте, поскольку позволяет выявить роль таких переносов в репрезентации концепта КОВИД-19 как фрагмента языковой картины мира главы государства в условиях пандемии коронавируса.
2. Общая характеристика материала
Достаточно показательными в лингвистическом и когнитивном аспектах являются статистические данные, определяющие степень востребованности военных метафор, их основные источники и функционально-стилистические характеристики переносов.
Во-первых, число контекстов с милитарными метафорами в речи В.В. Путина относительно невелико - 154 употребления (например, использований пространственных метафор на несколько порядков больше]. Такое положение представляется нам принципиально значимым в когнитивном аспекте: не кровопролитное столкновение, неразрывно связанное с большими человеческими жертвами, а четкое осознание своего положения в кризисной ситуации, поиски выхода из нее и последовательное продвижение в выбранном направлении с минимальными потерями -один из приоритетов президента России, отраженный в его картине мира, ср.: За короткий срок значительно продвинулись в лечении коронавиру-са, сберегли тысячи жизней (20.06)1; В мире в целом, а порой и у нас в России, звучит мысль, что в первую очередь нужно думать об экономике, о материальном благополучии. <...> Предлагается, по сути, идти вперёд, перешагивая через всё и через всех, ни на кого и ни на что не оглядываясь, по сути, не брать в расчёт риски, связанные с эпидемией, и просто как можно быстрее отменить все ограничения (28.04); Никогда и никто не будет оставлен в беде. Вся Россия обязательно придет на помощь (23.06); Прежде всего медработников нужно защитить, потому что они на передовой находятся, и это безусловно так (28.04].
Во-вторых, характерной особенностью исследуемого материала является то, что степень концентрации милитарных метафор в речи В.В. Путина во многом зависит от жанра, адресата речи и времени коммуникации. В частности, наиболее активно российский президент использует военные метафоры в жанре обращения (прежде всего к гражданам России, а также к отдельным социальным и профессиональным группам: медицинским работникам, волонтерам и т. п.]. Наименьшее число таких переносов фиксируется в речи В.В. Путина на совещаниях с чиновниками разного уровня -членами Совбеза, Правительства, главами регионов и т. п. С временной точки зрения наибольшей концентрации милитарные переносы достигают в период общероссийского карантина (апрель и первая половина мая 2020 г.], т. е. в наиболее напряженный и неопределенный момент разви-
1 Здесь и далее указывается дата публикации цитируемого источника.
тия эпидемиологической ситуации в стране, тогда как в более ранний и в более поздний периоды число милитарных переносов значительно сокращается. Так, если в обращении к гражданам России от 2 апреля прозвучало 11 военных метафор на текст из 748 слов, то на совещании о санитарно-эпидемиологической обстановке в России от 13 апреля - 6 аналогичных метафор на текст из 1 308 слов.
В-третьих, общее число милитарных лексем и устойчивых, в том числе терминологических сочетаний, употребленных В.В. Путиным в переносном значении, также относительно невелико - 34 единицы, причем большинство из них представляет собой языковые, подчас стертые (генетические] метафоры, общеупотребительные и дискурсивно не ограниченные, например:
• победить: 1] 'нанести поражение противнику, выиграть бой, войну' ^ 2] перен. 'преодолеть, превозмочь, побороть' [МАС 1999], ср.: Мы с вами знаем, мы можем быть уверены: Россия обязательно победит эту эпидемию (17.04);
• мобилизация: 3] 'перевод вооруженных сил страны из мирного состояния в полную боевую готовность' ^ 4] перен. 'приведение в деятельное состояние, привлечение, использование чего-л. для выполнения ка-ких-л. задач' [МАС 1999], ср.: От всех нас [органов власти] потребуется предельная собранность, дисциплина и мобилизация. Мы должны добиться, чтобы волна эпидемии схлынула, пошла наконец на спад (28.04];
• брать (взять) на вооружение: 1] 'включать в состав средств, необходимых для ведения войны' ^ 2] перен. 'активно использовать что-л., какие-л. средства, приемы и т. п. в деятельности, практике' [МАС 1999], ср.: А субъекты Федерации получили дополнительные полномочия, чтобы при координации Правительства определять тактику действий исходя из ситуации на местах. Такой подход оправдал себя. Кстати, был взят на вооружение и в других странах (23.06].
Исключение составляют несколько лексем и устойчивых сочетаний (штык, тыл, маневр, передовая, передний край, фронт], переносные значения которых обладают разной степенью окказиональности.
Так, у субстантива штык в словарях современного русского языка фиксируется лишь метонимический (включая синекдоху] перенос - с ми-литарного артефакта на его носителя: 1] 'холодное колющее оружие, насаживаемое на конец ствола военного ружья, винтовки' ^ 2] 'в значении единицы счета: боец-пехотинец' [МАС 1999]. В.В. Путин на базе метонимического лексико-семантического варианта (далее - ЛСВ] формирует окказиональную метафору 'человек, способный активно и продуктивно противодействовать возникшей угрозе в составе общей группы', которая экспрессивно именует всех без исключения представителей власти, действующих в экстремальных условиях пандемии. Данный индивидуально-авторский ЛСВ соотносится с языковыми переносами у синонимических
милитарных лексем боец, солдат и представляет собой контаминацию этих метафорических значений: 'тот, кто активно отстаивает что-либо; выступает против чего-либо'; 'член отряда, группы, организованной для выполнения определенной работы, какого-либо задания' [МАС 1999]. Примечательно, что президент употребил штык в переносном ЛСВ лишь один раз, но именно это употребление было сразу растиражировано современными массмедиа, ср.: Важен каждый штык: кабмин борется с коронавиру-сом плечом к плечу (https://www.youШbexom/watch?v=rGSl-ZAfZmk].
Четыре метафорических контекста с субстантивом маневр (первичный ЛСВ 'передвижение и группировка войск или флота с целью нанести удар противнику'] можно отнести к относительно окказиональным. На наш взгляд, они в большей степени отражают консерватизм современных толковых словарей, их недостаточную оперативность по отражению современных коммуникативных тенденций. Так, у лексемы маневр во всех словарях современного русского языка фиксируется лишь один переносный ЛСВ 'действие, прием с целью обмануть, перехитрить кого-л.; хитрость, уловка' [БАС, т. 9: 500]. Но в речи В.В. Путина во всех метафорических контекстах не фиксируется негативной прагматической составляющей и связанного с ней компонента 'обман; намеренное введение кого-либо в заблуждение'. В этом плане данные употребления в большей степени ориентированы на выделяемое словарями переносное значение у глагола маневрировать - 'действовать, умело используя обстоятельства', ср.: Повторю, нужно продумать все детали и варианты, рационально распределить нагрузку на больницы и клиники, предусмотреть возможность для маневра с учетом ситуации в конкретных территориях (13.04]; В качестве первого шага предлагаю провести в 1Т-отрасли так называемый налоговый маневр и прежде всего существенно сократить нагрузку на фонд оплаты труда (23.03]. Кроме того, в речи президента отражена общая тенденция к терминологическому использованию этого существительного в современном финансово-экономическом дискурсе, ср.: Налоговый маневр в нефтяной отрасли приведет к еще более быстрому росту цен на бензин, но никак не заставит нефтяные компании производить больше бензина и вообще вкладывать в переработку (Эксперт. 2014. № 29].
Во многом схожие характеристики присущи группе милитарных единиц с локальным значением (фронт, тыл, передовая, передний край]. Например, в словарях современного русского языка у субстантивного прилагательного передовая ('район боевых действий' [МАС 1999]] не зафиксировано переносного ЛСВ, тогда как у близкого по первичной семантике фразеологизма передний край он представлен: 1] 'первая линия расположения огневых позиций пехоты в районе боевых действий' ^ 2] 'участок какой-л. трудной и важной в данное время деятельности' [МАС 1999]. В речи В.В. Путина обе указанные единицы используются в метафорическом значении, ориентированном на производный ЛСВ идиомы, но с не-
которой конкретизацией - 'инфекционные больницы как место и вид деятельности, наиболее значимые и одновременно трудные, смертельно опасные в борьбе с КОВИД-19', ср.: С самых первых дней вы [медицинские работники] были без преувеличения на передовой, ежеминутно рисковали своим здоровьем (20.06]. Неслучайно этот образ стал очень популярен в политической коммуникации, в массмедиа, ср.: Как на войне: врачи каждый день на передовой в пандемию коронавируса (https://doctor.rambler.ru/news/ 44007157-kak-na-voyne-vracЫ-kazhdyy-den-na-peredovoy-v-pandemiyu-ko-ronavirusa), см. также приведенные выше примеры.
Но в целом можно констатировать, что при обсуждении проблем пандемии глава государства умеренно использует военные метафоры, отдавая предпочтение общеизвестным языковым переносам. Следовательно, акцент делается не на экспрессивной и индивидуализирующей функциях метафор, а на их когнитивной составляющей. Аналогичные характеристики обнаруживаются при анализе конкретных милитарных единиц, используемых В.В. Путиным в переносных значениях.
3. Концептуальная милитарная модель и основные лексические источники метафоризации
Как отмечалось, при характеристике ситуации, сложившейся в стране и в мире в результате пандемии, президент России использует 34 ми-литарные единицы в переносных значениях. Наиболее значимым в когнитивном аспекте представляется тот факт, что все без исключения военные метафоры в речи В.В. Путина объединяются в единую концептуальную модель «Эпидемия КОВИД-19 как война против человечества», отражающую взгляд президента на ситуацию, сложившуюся, прежде всего, внутри страны, в связи с распространением коронавирусной инфекции.
В целом когнитивная матрица модели отмечена стройностью и непротиворечивостью. Агрессором в ситуации пандемии выступает само заболевание КОВИД-19, союзником которого становятся негативные социальные последствия распространения вируса (спад и остановка производства, безработица, сокращение реальных доходов граждан, социальные и психологические сложности, связанные с карантинными ограничениями, с необходимостью самоизоляции и т. п.]. Противоборствующей агрессору стороной является всё общество, включая медицинских работников, волонтеров, представителей власти и каждого активного гражданина России. Противодействие агрессору в основном состоит в сдерживании его атак и переходе в контрнаступление. Результат же такого противоборства для российского президента очевиден: это безоговорочная капитуляция, уничтожение агрессора и его союзников.
Однотипным в рамках данной модели оказывается и принцип метафорической трансформации военной лексики, в основе которого лежит метафорическая генерализация: милитарный компонент нейтрализует-
ся, а основные дифференциальные признаки полностью или частично сохраняются и актуализируются, что делает возможным расширить сферу приложения соответствующих переносов, напр.:
• сражаться: 1] 'вступать в бой, единоборство с оружием в руках; принимать участие в сражении' [МАС 1999] ^ 2] 'выступать против кого-, чего-л.' [Ефремова 2000]; 'решительно противодействовать, сопротивляться чему-н.' [Ушаков 1940] - нейтрализация компонента 'вооруженное столкновение'; актуализация компонентов 'активные действия, направленные против кого-, чего-л.' с целью 'не развиваться, оказывать воздействие';
• победа: 1] 'успех в бою, в войне' ^ 2] 'успех в борьбе за что-л., достижение, успешное осуществление чего-л. в результате борьбы, преодоления чего-л.' [МАС 1999] - нейтрализация компонента 'вооруженное столкновение', актуализация компонентов 'достижение успеха' как результат 'активных действий'.
Не менее когнитивно значимым оказывается выбор конкретных средств реализации милитарной модели. Как показывает анализ, В.В. Путин использует лексику из нескольких семантических групп (далее - СГ] и подгрупп (далее - СПГ] милитарного семантического поля.
Так, наиболее последовательно метафоризации подвергаются лексемы тех групп, ядро семантики которых в первичных ЛСВ составляет указание на состояния и действия, связанные с вооруженным столкновением между государствами, народами или группами внутри государства. Следовательно, при метафорической трансформации на первый план выходит характеристика развития ситуации, обусловленной пандемией.
В частности, из членов СГ «Общие обозначения состояний и действий, связанных с вооруженным столкновением» в речи президента России метафоризация обнаруживается только у 3 единиц, причем не самых ядерных и экспрессивных (сражаться, бороться, борьба].
Так, В.В. Путин ни разу не использует переносы на базе родового термина с инвариантным значением - субстантива война, а также его более экспрессивных единиц из этой группы - битва, сеча и т. п., ср. употребление таких метафор в массмедиа: Война с COVID-19: как врачи борются за жизнь пациентов (https://www.ntv.ru/video/1851661/]; В программе «Док-ток» в формате закрытого показа смотрят и обсуждают документальный фильм канала Discovery «COVID-19. Битва при Ухане» (https://www. 1tv.ru/shows/doctalk/vypuski/covid-19-bitva-pri-uhane-dok-tok-vypusk-ot-26-04-2020]; Битва за вакцину: поиски лекарства от COVID-19 превратились в борьбу за мировое господство (https://www.ntv.ru/novosti/2351400/].
Зафиксированный в исследуемом материале глагол сражаться, безусловно, относится к ядру группы (схему переноса см. выше], но при характеристике эпидемиологической ситуации в стране В.В. Путин употребляет лексему лишь 2 раза и только по отношению к медицинским ра-
ботникам, непосредственно связанным с лечением больных коронавиру-сом. Тем самым президент акцентирует внимание на самоотверженности медиков, которые, несмотря на усталость и риск для собственного здоровья, стремятся оказать всестороннюю помощь заболевшим, ср.: Многие [медицинские работники] неделями жили в разлуке с родными и близкими, в буквальном смысле слова сражались за людей в так называемых красных зонах больниц и часто действительно на пределе человеческих возможностей и сил (20.06].
При обобщенной характеристике противодействия эпидемии президент отдает предпочтение переносам на базе других единиц: борьба -62 употребления; бороться - 9 употреблений. Однако однокоренные глагол и субстантив составляют лишь периферию военной лексики, поскольку их милитарные значения фиксируются в словарях только как оттенки первичных ЛСВ, именующих единоборство двух людей - как в условиях боя, так и вне него. Соответственно переносные значения соотносятся с комплексом первичных ЛСВ и их оттенков - с актуализацией и трансформацией таких общих для данного комплекса семантических компонентов, как 'активное противодействие', 'стремление уничтожить, подавить противную сторону':
• борьба: 1] 'рукопашная схватка двоих, в которой каждый старается осилить другого' || 'сражение, битва' ^ 2] 'деятельность, направленная на преодоление, уничтожение чего-л.' [МАС 1999];
• бороться: 1] 'схватившись друг с другом, стараться осилить' || 'сражаться, воевать' ^ 2] 'сопротивляться чему-л., стараться преодолеть или уничтожить что-л.' [МАС 1999].
Периферийный характер указанных переносов отражен также в том, что данные метафоры квалифицируются в лексикографических источниках как стертые (генетические] - без пометы перен. Но именно это способствует широте распространения указанных единиц и их своеобразной терминологизации при обозначении ситуации пандемии в целом. В частности, в роли субъекта действия может выступать всё общество и его отдельные представители: чиновники, медицинские работники, волонтеры, предприниматели и т. п., - тогда как их контрагентом становится не только эпидемия, но и ее социально-экономические, психологические последствия, ср.: Но сейчас мы должны быть готовы бороться за жизнь каждого человека в каждом регионе (08.04]; Нерабочая неделя... а также режим самоизоляции... позволили нам выиграть время для упреждающих действий... для того, чтобы бороться с эпидемией максимально эффективно (02.04]; Хочу еще раз... поблагодарить всех медицинских работников России за труд, за важнейший, незаменимый вклад в борьбу с корона-вирусом (20.06]; Вся информация должна поступать в координационный совет при Правительстве Российской Федерации по борьбе с коронавиру-сом (02.04]; И конечно, сказать спасибо волонтерам, добровольцам, не-
равнодушным людям, всем гражданам, которые осознали, прочувствовали свою личную ответственность в борьбе с эпидемией, строго исполняют рекомендации властей и врачей-специалистов, заботятся о себе (02.04]; Сохранение рабочих мест, доходов российских семей с самого начала борьбы с последствиями эпидемии стали важнейшими приоритетами в нашей работе (27.05].
Своеобразием отмечена метафоризация 4 лексем из другой СГ с обобщенной милитарной семантикой - «План ведения войны» (стратегия, стратегический, тактика, ключевой]. Ядро группы составляет заимствованная терминология, именующая базовые типы организационных мероприятий, связанных с ведением военных действий. Именно они представлены в речи В.В. Путина в переносных значениях. Хотя число их употреблений невелико, во всех метафорах сохраняется система первичных интегральных и дифференциальных признаков, характеризующих результат интеллектуальной деятельности, направленной на решение организационных задач:
• стратегия: 1] 'искусство ведения крупных военных операций и войны в целом' ^ 2] перен. 'искусство руководства общественной, политической борьбой' [МАС 1999] - 2 употребления;
• стратегический: 1] 'прил. к стратегия' ^ 3] перен. 'содержащий общие, основные установки, важные для подготовки и осуществления чего-л.' [МАС 1999] - 2 употребления;
• тактика: 1] 'составная часть военного искусства, включающая теорию и практику подготовки и ведения боя' ^ 2] 'совокупность приемов и способов общественной, политической борьбы' [МАС 1999] - 3 употребления.
Несмотря на то, что составители словарей обычно фиксируют производные ЛСВ с пометой перен., их образность и экспрессивность в современной речи практически не ощущается, что способствует их широкому употреблению в современной политической коммуникации, в массмедиа при описании разнообразных ситуаций, связанных с социально-политическим, экономическим и иным развитием страны, ее отдельных институтов и т. п. Такого рода тенденция отражена и в исследуемом материале, где президент России использует переносы исключительно при характеристике логистики, системы организационных мероприятий со стороны представителей власти по противодействию эпидемии и ее негативных социально-экономических последствий, ср.: Необходимо учитывать все сценарии развития ситуации, даже самые сложные и экстраординарные, с тем чтобы гибко, оперативно корректировать стратегию и тактику наших действий, в первую очередь по оказанию медицинской помощи гражданам, разумеется (13.04]; При этом нельзя снижать внимания к текущей работе, разумеется. Тем более к решению стратегических задач, к реализации наших планов и национальных проектов (15.06].
Особое место в данной СГ принадлежит прилагательному ключевой, которое примыкает к локальным единицам. В первичном милитарном значении адъектив указывает на значимость определенного участка боевых действий в общем развитии событий. Данное значение само по себе является генетической метафорой, связанной к субстантивом ключ, т. е. то, что является «ключом» в успехе военной операции, и т. п. При переносе у адъектива (с утратой военной составляющей] акцент делается на общей прагматической значимости чего-либо: 2] воен. 'открывающий возможности овладения чем-л., захвата чего-л.' ^ 3] перен. 'наиболее значительный в каком-л. отношении' [МАС 1999]. Однако в современном русском языке метафора отчасти потеряла яркую образность и экспрессию. Может быть, именно это способствует активному использованию прилагательного в речи В.В. Путина (17 употреблений] при характеристике самых разных ситуаций, связанных с пандемией: организация органами власти и представителями бизнес-сообщества эффективной работы медицинских учреждений, социально-экономических институтов, всего общества в целом для преодоления негативных последствий пандемии и карантинных ограничений, ср.: Эффективная, стабильно работающая экономика лежит в основе решения наших ключевых задач, в том числе и в сфере здравоохранения; До конца текущей недели они должны будут определить конкретный набор профилактических мер, оптимальных именно для их территорий как с точки зрения обеспечения здоровья, безопасности людей, так и устойчивости экономики и ключевой инфраструктуры (02.04]; Мы установили ключевой, базовый критерий для поддержки бизнеса (27.05].
Более разнообразны по первичной семантике в речи В.В. Путина метафоры на базе членов гипонимической по отношению к СГ «Общие обозначения» группы - «Боевые действия», характеризующей ход войны и/или отдельного вооруженного столкновения (7 единиц: удар, наступать, маневр, отпор, оборона, отразить, отступить]. В рамках данной СГ указанные лексемы объединяются в несколько подгрупп (СПГ]:
• СПГ «Атака» (1 единица]:удар: 3] 'стремительное нападение, внезапная и решительная атака' ^ || перен. 'решительное действие, направленное на пресечение, устранение чего-л.' [МАС 1999] - 7 употреблений;
• СПГ «Продвижение вперед в результате атаки» (1 единица]: наступать: 2] 'ведя военные действия, двигаться вперед, вести наступление' ^ || перен. 'предпринимать активные действия с какой-л. целью' [МАС 1999]; 'активно действовать против кого-л., чего-л. с целью добиться желаемых результатов' [Ефремова 2000] - 1 употребление;
• СПГ «Передвижение и группировка войск с целью атаки» (1 единица]: маневр: 1] 'передвижение и группировка войск или флота с целью нанести удар противнику' ^ 2] перен. 'быстрое изменения тактики, системы мероприятий в связи с быстро меняющимися обстоятельствами с целью достичь желаемого, возможного' - 4 употребления;
• СПГ «Противодействие атаке» (3 единицы]: отпор: 'отражение нападения' ^ || перен. 'решительное противодействие кому-, чему-л.' [МАС 1999] - 1 употребление; оборона: 'защита, отражение нападения противника' ^ || 'решительное противодействие кому-, чему-л.'; 'защита от каких-л. враждебных действий; чьих-л. посягательств, опасности' [БАС, т. 13: 250] - 1 употребление; отразить: 1] 'отбить ответным ударом; отбросить; заставить отступить' [МАС 1999] ^ 3] перен. 'защищаясь от нападения, оказать противодействие натиску, нападению' [Ефремова 2000] - 1 употребление;
• СПГ «Отход назад под напором атаки противника» (1 единица]: отступить: 3] 'отойти назад под напором наступающего неприятеля' ^ || перен. 'отказаться от своих намерений, планов и т. п., встретившись с какими-л. трудностями, опасностью и т. п.' [МАС 1999] - 3 употребления.
В целом (см. статистические данные] число примеров с каждой из указанных единиц невелико, но все они встраиваются в единую когнитивную матрицу и очень четко репрезентируют взгляд президента России на эпидемиологическую ситуацию.
В частности, неожиданность появления, стремительность и крайняя опасность нового вирусного заболевания подчеркиваются лексемой удар, где данные компоненты являются ядерными и в первичном ЛСВ. Неслучайно именно эта метафора - наиболее частотная в речи В.В. Путина (7 употреблений]. Примечательно, что агрессором, наносящим удар, является только эпидемия, но объектом ее нападения становится всё общество: отдельный человек, медицинские работники, экономика страны, мировое сообщество и т. п., ср.: Хочу еще раз поблагодарить врачей, фельдшеров, медсестёр, всех специалистов, кто принял на себя основной удар эпидемии (23.06]; Важно минимизировать кризисные явления, смягчить удар для бизнеса, потери которого, прямо скажем, уже достаточно серьёзные, а могут быть ещё более значимыми (08.04]; Эпидемия нанесла сильнейший удар по мировой экономике (23.06].
Не менее значимым представляется то, что самыми разнообразными (3 единицы] оказываются переносы на базе милитарных единиц, характеризующих сопротивление агрессору. Тем самым главным для В.В. Путина является противодействие пандемии и ее негативным последствиям. Показательно также то, что главным субъектом сопротивления становятся исключительно медицинские работники, а не чиновники, властные структуры и т. п., ср.: И они [карантинные мера] сыграли свою роль, позволили отразить первый удар, задержать эпидемию, её пик на полтора-два месяца (23.06]. Наиболее отчетливо такое осмысление ситуации отражено в высказывании, в котором метафорически противопоставлены действия агрессора (эпидемии] и защитников человека, общества, государства (медицинских работников], ср.: Именно они [врачи и другие медицинские работники] в больницах и инфекционных отделениях, на всех
врачебных участках держат оборону от наступающей эпидемии: лечат, спасают людей (02.04].
Столь же концептуально значимым является тот факт, что при использовании переносов на базе СПГ «Отход назад под напором атаки противника» В.В. Путин характеризует только одну ситуацию - успех в противодействии эпидемии: в лечении больных, в сокращении числа заболевших и т. п. Примечательно также, что соответствующее переносное значение 'отказаться от своих намерений, планов и т. п., встретившись с какими-л. трудностями, опасностью и т. п.' у глагола отступить подчеркивает восприятие пандемии как живого существа, агрессивные планы, воля которого обязательно будут подавлены за счет самоотверженности медицинского сообщества и единства всех государственных, экономических, социальных институтов страны. Неслучайно, что исключительно глагол совершенного вида (с его результативным грамматическим значением] фиксируется в речи российского президента не только на этапе спада волны заболевания (конец мая - июнь 2020 г.], но и в период резкого ухудшения эпидемиологической обстановки в России (апрель - первая половина мая 2020 г.], ср.: Мы заставим ее [эпидемию] отступить. Жизнь обязательно наладится (28.04); Благодаря тому, что в России такая система есть и вы, ваши коллеги действовали как единое целое, собрали все силы в кулак, мы заставили эту тяжелейшую эпидемию отступить (20.06].
Таким образом, В.В. Путин не сомневается в успехе противодействия эпидемии и четко позиционирует свою позицию всему обществу.
Данное утверждение подтверждается анализом используемых президентом переносных значений на базе членов СГ «Итог состояний и действий, связанных с вооруженным столкновением». В исследуемом материале не обнаружено ни одной метафоры на базе членов СПГ «Неблагоприятный исход в войне, сражении» (например, поражение], тогда как среди членов СПГ «Благоприятный исход в войне, сражении» в переносных значениях зафиксировано 7 единиц, употребление которых в речи президента России колеблется от двух до пяти: победа - 2 употребления; победить - 3; одолеть - 2; преодолеть - 5; преодолевать - 3; преодоление - 2; побороть - 2, - причем во всех случаях верх одерживает всё общество (врачи, волонтеры, каждый российский гражданин, органы власти и представители бизнеса], а неудачу терпит как пандемия, так и ее негативные последствия, ср.: А сейчас каждый наш, пусть даже небольшой, но все-таки реальный успех, тем более каждая спасенная жизнь укрепляют нашу надежду, уверенность в победе над эпидемией (28.04]; А сейчас от наших совместных действий, от усилий всех жителей Республики, от вашей сплоченности, выдержки, ответственности, от строгого следования рекомендациям врачей и специалистов зависит, чтобы Дагестан как можно быстрее преодолел угрозу эпидемии (18.05]; Сергей Семе-
нович, пожалуйста, Ваша оценка ситуации в столице и оценка тех мер, которые приняты для того, чтобы побороть эту инфекцию (13.04]; Я Вас (М.В. Мишустина, переболевшего КОВИД-19. - Л. Б.] поздравляю, что Вы эту заразу побороли (19.05]; Сейчас просто незаменимы, востребованы наша солидарность, собранность, ответственность и дисциплина, готовность поддержать друг друга - те качества, которые позволяли нам преодолевать любые трудности, как это принято в большой хорошей семье (17.03].
Вместе с тем положение указанных единиц в составе военной лексики неоднозначно. В частности, ядро подгруппы составляют два одно-коренных слова: победа, победить, - в исходной семантике которых ми-литарный компонент является базовым. Остальные же члены этой СПГ составляют периферию подгруппы, поскольку их первичные значения несколько шире собственно милитарной семантики, а производные значения обычно отличаются стертой образностью (см. аналогичную характеристику лексем борьба, бороться], напр.:
• преодолеть: 1] устар. 'одолеть, победить' ^ 2] 'осилить что-л., справиться с чем-л. (с каким-л. препятствием, затруднением и т. п.]' [МАС 1999];
• побороть: 1] 'борясь с кем-л., одержать верх; одолеть' || 'победить в бою, в войне' ^ 2] 'преодолеть, превозмочь (какое-л. чувство, состояние и т. п.]' [МАС 1999].
Наконец, среди милитарных семантических групп, характеризующих действия и состояния, связанные с вооруженным столкновением между государствами, народами или группами внутри государства, мета-форизации в речи В.В. Путина подвергаются три однокоренные единицы из СГ «Действия органов власти в период подготовки и ведения войны»: мобилизация - 2 употребления; мобилизовать - 2; мобилизованный - 2, - например мобилизация: 3] 'перевод вооруженных сил страны из мирного состояния в полную боевую готовность'^ 4] перен. 'приведение в деятельное состояние, привлечение, использование чего-л. для выполнения каких-л. задач' [МАС 1999].
В рамках общей когнитивной матрицы субъектом действия в данном случае являются исключительно органы власти, а объектом - всё общество (граждане, экономика, система здравоохранения, чиновники всех уровней и т. п.] в их неразрывном единстве. Целью активизации всех этих сил становится противодействие агрессору (эпидемии] и его соратников (негативных последствий пандемии]. Следует, однако, отметить, что и этот тип переноса в современном русском языке уже не обладает яркой образностью. Следовательно, для В.В. Путина информативно-когнитивная составляющая модели вновь оказывается более важной, нежели экспрессивно-выразительная, ср.: Нерабочая неделя... а также режим самоизоляции, предусмотренный для жителей многих регионов, позволи-
ли нам выиграть время для упреждающих действий, для мобилизации всех органов власти, для наращивания ресурсов системы здравоохранения... (02.04]; Мы убедились, что эпидемии можно противостоять, поняли, что главное здесь - работать на опережение... использовать полученный резерв времени, чтобы консолидировать, мобилизовать все свои резервы, наращивать возможности здравоохранения и промышленности (23.06].
Метафоризация членов тех семантических групп, ядро милитарной семантики которых составляет характеристика не самой ситуации (действий и состояний, связанных с вооруженным противодействием], а лишь отдельных актантов таких ситуаций (участников, обстоятельств противостояния и т. п.], представлена в речи В.В. Путина спорадически.
В частности, среди членов СГ «Участники вооруженных столкновений» метафоризации подвергаются 3 единицы (враг, штык, строй], каждая из которых зафиксирована лишь в одном контексте. Тем не менее использование таких переносов весьма важно для репрезентации взгляда президента России на эпидемиологическую ситуацию.
Так, в языке субстантив враг, обобщенно характеризующий военного противника, неприятеля, в переносном значении обобщенно именует нечто, 'что приносит зло, вред' [МАС 1999]. В анализируемых текстах таким злом является эпидемия. Примечательно, что в своей речи В.В. Путин сам проводит аналогию между войной с реальным противником и с пандемией, сталкивая в одном контексте исходное и метафорическое значения, ср.: Пожалуй, впервые после войны весь мир проходит через столь трудные испытания. Конечно, с военными их и сравнивать нельзя. И слава богу! Но надо четко понимать: мы сегодня находимся в ситуации борьбы с врагом. И его опасность для жизни, здоровья, благополучия людей приуменьшать тоже нельзя (28.04].
Противоборствующая врагу (коронавирусу] и его союзникам (негативным последствиям пандемии] в рамках милитарной модели также получает обозначение с помощью двух единиц из СГ «Участники вооруженных столкновений». Однако, как и в СГ «Общие обозначения состояний и действий, связанных с вооруженным столкновением», В.В. Путин в данном случае не использует ядерных лексем из этой группы, например воин, боец, солдат, тогда как в массмедиа мы регулярно встречаемся в такого рода метафорами, ср.: «Настоящий врач и боец». В Петербурге скончался заразившийся коронавирусом хирург. Он до последнего оперировал больных коронавирусом (https://Hfe.rU/p/1323620]; Бойцы с коронавиру-сом: художники нарисовали душевные картины про медиков (https://fish-ki-netturbopages.org/s/fishki.net/3274320-bojcy-s-koronavirusom--hudozh-niki-narisovali-dushevnye-kartiny-pro-medikov.html]; Вместо оружия к них аппараты ИВЛ, противочумные костюмы и маски. Они давали клятву Гиппократа. Не просто люди в белом, а настоящие солдаты спасения (https:// yandex.ru/video/preview?text=солдаты%20коронавируса&path=wizard&pa-
rent-reqid=1598591240384532-202374389989955939600238-productюn-app-host-man-web-yp-12&wiz_type=vital&filmId=5522931565288964464].
Российский президент отдает предпочтение уже разобранному выше субстантиву штык, терминологическое использование которого при обозначении бойцов-пехотинцев было свойственно русскому языку начала - середины ХХ в., т. е. имеет косвенную отсылку к Великой Отечественной войне. Не менее показательно в когнитивном аспекте и то, что президент России привлекает к метафоризации милитарную единицу, именующую не индивида, а организованную группу вооруженных сил, подчеркивая многочисленность и организованность сил, противостоящих инфекции: строй: 4] 'состав воинских частей, предназначенных для ведения боевых действий' ^ 5] перен. 'совокупность активно действующих, работоспособных людей или годных к действию, использованию предметов' [Ефремова 2000]. Примечательно также, что обе единицы фиксируются в речи Путина в одном контексте, ср.: Каждый из вас, уважаемые коллеги, должен быть на своих рабочих местах и отдавать все свои силы для достижения тех результатов, которых страна от нас ожидает... Хочу это подчеркнуть и отметить: в нашем строю каждый штык важен сегодня. Поэтому прошу вас это иметь в виду и ответственно относиться всех к своему здоровью (01.04].
Более активно в исследуемом материале фиксируется метафориза-ция членов локальной СГ «Районы военных действий и расположение действующих войск во время войны» (4 единицы: фронт, передний край, передовая, тыл], причем в переносной семантике большинства из них содержится, как отмечалось, окказиональный элемент. Вместе с тем в метафорической трансформации всех единиц реализуется единый когнитивный принцип.
Близкие по первичному ЛСВ субстантивы и идиома фронт, передний край, передовая характеризуют ту часть пространства и тот вид деятельности, которые, с одной стороны, являются наиболее значимыми при противодействии эпидемии, а с другой - самыми опасными для тех, кто вовлечен в этот процесс. Но в использовании указанных единиц есть и определенная специфика.
В частности, субстантив передовая (5 употреблений], как отмечалось, экспрессивно характеризует инфекционные больницы, специализирующиеся на лечении больных КОВИД-19. Подобного рода именование позволяет В.В. Путину не только подчеркнуть остроту и напряженность развития эпидемиологической ситуации в стране, но и выразить искреннее восхищение медицинскими работниками, волонтерами, рискующими своим здоровьем и жизнью ради здоровья и жизни своих пациентов, ср.: Нужно некоторые программы поддержки, которые мы разработали для медработников, распространить и на волонтеров, с Вами согласен, конечно, Вы правы. Они вместе с вами там, на передовой фактически (30.04].
Идиома передний край (1 употребление] имеет более общее значение, поскольку экспрессивно именует более широкое поле деятельности, связанной с противодействием пандемии, ср.: Хочу особо обратиться к врачам, фельдшерам, медицинским сёстрам, сотрудникам больниц, поликлиник, ФАПов, служб скорой помощи, к нашим учёным. Вы сейчас на переднем крае защиты страны (25.03].
Наконец, наиболее широкой сферой приложения обладает переносное значение субстантива фронт (2 употребления]. В словарях фиксируется следующая структура значений: фронт: 3] 'место, район военных действий и расположение действующих войск во время войны' ^ 4] пе-рен. 'место, участок, на котором могут выполняться какие-л. действия, процессы одновременно многими' [МАС 1999]. В соответствии с общей когнитивной матрицей милитарной модели в речи В.В. Путина переносный ЛСВ, конкретизируясь и частично видоизменяясь, экспрессивно характеризует не только медицинские учреждения, но и фактически всю страну, поскольку, по мнению президента, гражданским долгом каждого активного члена общества должно стать посильное участие в противодействии пандемии и ее последствий, ср.: Они [медицинские работники] на настоящем медицинском фронте. Сражаются за всех нас (28.04]; Но у нас было и есть много, очень много организаций и предприятий, которые в трудные недели прошедших месяцев не только не прекращали работу, а наоборот, так же как и больницы, поликлиники, службы скорой помощи, трудились в режиме высочайшей мобилизации, держали, что называется, экономический, промышленный фронт борьбы с коронавирусом, поддерживали надежность всех жизненно важных систем (19.06].
Близкое положение в концептуальной модели В.В. Путина занимает антонимическая фронту лексема тыл (1 употребление], ср.: Мы действительно достойно. ответили на угрозу эпидемии именно благодаря консолидированным усилиям общества, системы здравоохранения, жизненно важных отраслей национальной экономики. Повторю, мы сумели дать такой ответ, потому что в решающей степени могли опереться на собственную технологическую и производственную базу, на, что называется, свой тыл (19.06]. Согласно словарям современного русского языка, данное существительное от вторичного милитарного значения 'территория, расположенная позади линии фронта' формирует метонимический производный ЛСВ: 'совокупность вспомогательных войсковых частей и соединений, расположенных за действующими частями и обеспечивающих их всем необходимым для жизни и боя' [МАС 1999]. Другая, более соответствующая нашему контексту трактовка этого ЛСВ отражена в словаре под редакцией Д.Н. Ушакова 1935-1940 гг.: 'учреждения и организации, обслуживающие действующую армию, но находящиеся вне сферы военных действий' [Ушаков 1940]. Но в приведенном выше контексте сферой приложения данного переноса, как и у субстантива фронт, становят-
ся все социально-экономические, политические институты и активные российские граждане, но с одним исключением - медицинского сообщества, непосредственно занятого лечением больных КОВИД-19.
Наконец, СГ «Вооружение и его применение в бою», характеризующая специальные средства, используемые в ходе войны, а также конкретные действия, ими производимые, занимает периферийное положение в системе средств реализации милитарной модели в речи В.В. Путина. В частности, лишь в одном контексте зафиксировано переносное употребление идиомы с ядерным для данной группы существительным - взять на вооружение (см. выше]. Субстантив штык, как отмечалось, формирует метафорическое значение не на основе первичного ЛСВ 'холодное колющее оружие, насаживаемое на конец ствола военного ружья, винтовки', а вторичного ЛСВ, принадлежащего к СГ «Участники вооруженных столкновений». Отсутствие переносов на базе членов группы в президентской речи особенно показательно на фоне того, что в массмедийных источниках и Интернете можно обнаружить весьма эффектное обращение к такого рода милитарной лексике, ср.: Сейчас в медицина чрезвычайная ситуация - врачи как на войне каждый день. Они ежедневно борются за жизнь пациентов. Иногда не хватает снарядов, патронов и т.д. (https://reg-num.ru/news/society/2914665.html].
В исследуемом материале зафиксированы переносы на базе лишь двух единиц (подрывать, взрывной], в исходных ЛСВ характеризующих процесс и результат применения бомб, мин и т. п. Однако такого рода лексика составляет периферию поля в целом, поскольку их первичная семантика выходит за пределы собственно милитарной лексики и в принципе может именовать разрушительное действие не только военных, но и других специальных механизмов. Кроме того, использование В.В. Путиным этих единиц ограничено несколькими примерами:
• подрывать 'уничтожать, разрушать взрывом' ^ перен. 'наносить вред чему-л., расстраивать, колебать' [МАС 1999] - 3 употребления;
• взрывной 1] 'относящийся к взрыву; служащий для производства взрыва' ^ 2 || перен. 'характеризующийся быстрым и энергичным действием' [БАС, Т. 2: 534] - 2 употребления.
Периферийное положение указанные переносы занимают и в своей группе. Если вооружение в модели «Эпидемия КОВИД-19 как война против человечества» соотносится с теми средствами, которые используются обществом для защиты от коронавируса и его последствий, то деструктивные лексемы, напротив, связаны с характеристикой действий агрессора (эпидемии], а также его пособника, которым в данном случае могут стать и представители власти, которые своими ошибочными, непродуманными действиями способствуют распространению заболевания, срыву производства и т. п. Помимо этого, формирование переносных ЛСВ базируется на актуализации прежде всего деструктивных сем, а не тех ком-
понентов, что непосредственно связаны с ситуацией военного противостояния, ср.: Именно такой подход позволил нам сегодня выиграть время, сдержать взрывное распространение коронавирусной инфекции в предыдущие недели (30.03]; Поэтому каких-то общих директивных указаний, которые подрывают экономическую деятельность, давать не следует (03.04].
Таким образом, при формировании милитарных переносов В.В. Путин отдает предпочтение единицам, обобщенно характеризующим процесс и результат вооруженного противостояния, участников такого столкновения и их дислокации, причем в ряде случаев первичные ЛСВ указанных слов шире собственно военной семантики. Все зафиксированные метафоры образуют единую модель, которая четко отражает взгляд президента не только на ситуацию в связи с распространением смертельно опасного заболевания, но и на способ активного противодействия эпидемии, ее негативных последствий для отдельного человека и государства в целом.
4. Выводы
1] Анализ военных метафор, используемых В.В. Путиным в публичной речи при характеристике эпидемии КОВИД-19, показывает, что такого рода переносы не играют ведущей роли в репрезентации внутрирос-сийской и мировой ситуации в условиях распространения смертельно опасной инфекции. Вместе с тем милитарные метафоры в речи В.В. Путина фиксируются регулярно (34 единицы в 154 контекстах] и, главное, системно.
2] Все военные метафоры в речи В.В. Путина формируются в рамках единой концептуальной модели «Эпидемия КОВИД-19 как война против человечества», в которой пандемия воспринимается как агрессор, а общество - не только как жертва, но и активная противодействующая сила. Ведущую роль в противоборстве эпидемии играют медицинские работники, которые занимают наиболее опасное место на линии непосредственного соприкосновения с агрессором, тогда как за органами власти, бизнес-сообществом закрепляется позиция ставки, военных штабов - разработчиков планов военных операций, а также фронтовых командиров, воплощающих в жизнь эти операции. Результатом такого противостояния должна стать безоговорочная капитуляция эпидемии и ее союзников (негативных социально-экономических последствий пандемии], а залогом такого результата является единство всего общества (передовой и штаба, фронта и тыла] в противодействии им. В соответствии с когнитивной матрицей основным источником для формирования переносов становится лексика, характеризующая сам процесс вооруженного противостояния и его результатов, а также локализации вооруженного конфликта.
3] При реализации милитарной модели президент России основное внимание сосредоточивает на трансляции когнитивной матрицы своего
представления о ситуации в стране в условиях пандемии, что проявляется в стремлении использовать актуализированные языковые, подчас стертые, совмещенные с метонимией метафоры на базе общеупотребительной лексики. Экспрессивные переносы характеризуют прежде всего самоотверженность медицинских работников в спасении жизни и здоровья российских граждан, а также единство всего общества в противодействии эпидемии.
Список литературы
Алямкина А.С. когнитивное исследование милитарной метафоры в англоязычном и русскоязычном экономическом дискурсе // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2013. № 1. С. 178-182. Балашова Л.В. Реализация концептов «свой-чужой» в российском политическом дискурсе начала XXI в. // Политическая лингвистика. 2014а. № 1 (47). С. 40-50.
Балашова Л.В. Русская метафора. Прошлое. Настоящее. Будущее. М.: Языки славянских культур, 20146. 493 с. Балашова Л.В. Русская метафорическая система в развитии: XI-XXI вв. М.: Рукописные памятники Древней Руси: Знак, 2014в. 632 с. Баранов А.Н. Метафорические грани феномена коррупции // Общественные науки
и современность. 2004. № 2. С.70-79. БАС - Большой академический словарь русского языка: [в 33 т.]. М.; СПб.: Наука, 2004- . Т. 2: Благо-Внять. 2005. 657 с.; Т. 9: Л-Медь. 2007. 658 с.; Т. 11: Н-Недриться. 2008. 632 с. Будаев Э.В. Политическая метафорология: ракурсы сопоставительного анализа //
Политическая лингвистика. 2010. № 1 (31). С. 9-23. Воронцова Т.А. Употребление милитарной лексики в «семейном» дискурсе // Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий: материалы III Всерос. науч.-практ. конф. Воронеж: ВГПУ, 2005. Ч. I. С. 239-244. Демьянков В.З. Политический дискурс как предмет политологической филологии
// Политическая наука. 2002. № 3. С. 31-44. Дурду Б., Агеева Ю.В. Функционирование военной лексики в языке СМИ // Baltic Humanitarian Journal. 2019. Т. 8, № 1 (26). С. 35-38. DOI: 10.26140/bgz3-2019-0801-0006.
Елистратов А.А. Военная лексика в языке спорта // Русская речь. 2005. № 2. С. 64-69.
Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный.
М.: Русский язык, 2000. URL: https://www.efremova.info/. Ильина Т.В., Коратаева Н.В. «Военная» лексика как средство создания речевой агрессии в рекламном тексте // Язык и национальное сознание: тр. теорет.-лингвист. шк. в обл. общ. и рус. языкознания. М.: Истоки, 2017. С. 57-60. Кураш С.Б., Аматов А.М., Свищёв Г.В. Военная метафора в политическом дискурсе: тактика и стратегия // Научный результат. Вопросы теоретической и прикладной лингвистики. 2018. Т. 4, № 2. С. 12-20. DOI: 10.18413/2313-89122018-4-2-0-2.
МАС1999 - Словарь русского языка: в 4 т. / РАН, Ин-т лингвист. исслед.; под ред. А.П. Евгеньевой. 4-е изд., стер. М.: Русский язык: Полиграфресурсы, 1999. URL: http://feb-web.ru/feb/mas/MAS-abc/default.asp.
Мороз О. На войне как на войне. Вирус, метафоры и языковые игры // N + 1. 29 мая 2020. URL: https://nplus1.ru/blog/2020/05/29/why-so-militant.
Сизых М.М. Военная метафора в рецепции COVID-19 (на материале современного русского медиадискурса) // Филологический аспект. 2020. № 05 (61). URL: https://scipress.ru/philology/articles/voennaya-metafora-v-retseptsii-covid-19-na-materiale-sovremennogo-russkogo-mediadiskursa.html.
Толковый словарь русского языка: в 4 т. / под ред. Д.Н. Ушакова. М.: Советская энциклопедия: ОГИЗ, 1935-1940. URL: http://feb-web.ru/feb/ushakov/ush-abc/default.asp.
Федотова Н.В. Функционирование военной метафоры в современном политическом дискурсе // Русская речь. 2019. № 4. С. 30-42. DOI: 10.31857/S013161170005359-3.
Федотова Н.В. Специфика употребления военной метафоры в медицинском дискурсе // Вестник ВГУ. Серия: Филология. Журналистика. 2018. № 2. С. 60-62.
Чудинов А.П. Дискурсивные характеристики политической коммуникации // Политическая лингвистика. 2012. № 2 (40). С. 53-59.
Яковлева Е.А., Ирназаров Э.Н. Особенности именования образцов оружия и военной техники в актуальном информационном дискурсе // Российский гуманитарный журнал. 2018. Т. 7, № 2. С. 132-140. DOI: 10.15643/libartrus-2018.2.5.
Ausmus W. Pragmatic Uses of Metaphor: Models and Metaphor in the Nuclear Winter Scenario // Communication Monographs. 1998. Vol. 65. № 1. P. 67-82.
Charteris-Black J. Politicians and Rhetoric. The Persuasive Power of Metaphor. Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2005. 239 p. DOI: 10.1057/9780230501706.
Hartley J. Understanding News. London; New York: Routledge, 1995. 203 p.
Holly W. Politikersprache: Inszenierungen und Rollenkonflikte im informellen Sprachhandeln eines Bundestagsabgeordneten. Berlin; New York: Mouton de Gruyter, 1990. 406 s.
Lakoff G., Johnson M. Metaphors We Live by. Chicago; London: The University of Chicago Press, 1980. 276 p.
Munday J. Introducing Translation Studies: Theories and Applications. London; New York: Routledge, 2004. 222 p.
Ritchie D. Argument is War - Or is it a Game of Chess? // Metaphor and Symbol. 2003. Vol. 18 (2). P. 125-146. DOI: 10.1207/S15327868MS1802_4.
References
Alyamkina, A.S. (2013), Cognitive analysis of the military metaphor in English and Russian economic discourse. Proceedings of Voronezh State University. Series: Linguistics and Intercultural Communication, no. 1, pp. 178-182. (in Russian).
Ausmus, W. (1998), Pragmatic Uses of Metaphor: Models and Metaphor in the Nuclear Winter Scenario. Communication Monographs, Vol. 65, no. 1, pp. 67-82.
Balashova, L.V. (2014a), Implementation of the concepts "friend or foe" in Russian political discourse in the beginning of XXI century. Political Linguistics, no. 1 (47), pp. 40-50. (in Russian).
Balashova, L.V. (2014b), Russkaya metafora. Proshloe. Nastoyashchee. Budushchee [Russian metaphor. Past. Present. Future], Moscow, Yazyki slavyanskikh kul'tur publ., 493 p. (in Russian).
Balashova, L.V. (2014c), Russkaya metaforicheskaya sistema v razvitii: 11-21 vv. [Russian metaphorical system in development: 11-21st centuries], Moscow, Ru-kopisnye pamyatniki Drevnei Rusi publ., Znak publ., 632 p. (in Russian).
Baranov, A. (2004), Metaphorical aspects of corruption phenomenon. Obshchestvennye nauki i sovremennost, no. 2, pp.70-79. (in Russian).
Black, J. (2005), Politicians and Rhetoric. The Persuasive Power of Metaphor, Basingstoke, Palgrave Macmillan publ., 239 p. DOI: 10.1057/9780230501706.
Budaev, E.V. (2010), Political metaphorology: focuses of contrastive analysis. Political Linguistics, no. 1 (31), pp. 9-23. (in Russian).
Charteris-Black, J. (2005), Politicians and Rhetoric. The Persuasive Power of Metaphor, Basingstoke, Palgrave Macmillan publ., 239 p. DOI: 10.1057/9780230501706.
Chudinov, A.P. (2012), Discoursive characteristics of political communication. Political Linguistics, no. 2 (40), pp. 53-59. (in Russian).
Dem'yankov, V.Z. (2002), Politicheskii diskurs kak predmet politologicheskoi filologii [Political discourse as a subject of political science philology]. Political Science (RU), no. 3, pp. 31-44. (in Russian).
Durdu, B., Ageeva, Ju.V. (2019), Functioning of military lexis in the language of the media. Baltic Humanitarian Journal, Vol. 8, no. 1 (26), pp. 35-38. DOI: 10.26140/bgz3-2019-0801-0006. (in Russian).
Efremova, T.F. (2000), New dictionary of the Russian language. Explanatory and derivational, Moscow, Russkii yazyk publ., available at: https://www.efremova.info/. (in Russian).
Elistratov, A.A. (2005), Voennaya leksika v yazyke sporta [Military vocabulary in the language of sports]. Russkaya Rech', no. 2, pp. 64-69. (in Russian).
Evgen'eva, A.P. (ed.) (1999), Dictionary of the Russian language, in 4 volumes, 4th ed., Moscow, Russkii yazyk publ., Poligrafresursy publ., available at: http://feb-web.ru/feb/mas/MAS-abc/default.asp. (in Russian).
Fedotova, N. (2019), Functioning of Military Metaphor in Modern Political Discourse. Russkaya Rech', iss. 4, pp. 30-42. DOI: 10.31857/S013161170005359-3. (in Russian).
Fedotova, N.V. (2018), The specificity of using the military metaphor in the medical discourse. Proceedings of Voronezh State University. Series: Philology. Journalism, no. 2, pp. 60-62. (in Russian).
(2004-2017), Great academic dictionary of the Russian language, in 33 volumes, Moscow, St. Petersburg, Nauka publ., Vol. 2, 2005, 657 p.; Vol. 9, 2007, 658 p.; Vol. 11, 2008, 632 p. (in Russian).
Hartley, J. (1995), Understanding News, London, New York, Routledge publ., 203 p.
Holly, W. (1990), Politikersprache: Inszenierungen und Rollenkonflikte im informellen Sprachhandeln eines Bundestagsabgeordneten, Berlin, New York, Mouton de Gruyter publ., 406 p. (in German).
Il'ina, T.V., Korataeva, N.V. (2017), "Voennaya" leksika kak sredstvo sozdaniya reche-voi agressii v reklamnom tekste ["Military" vocabulary as a means of creating speech aggression in an advertising text]. Yazyk i natsional'noe soznanie [Language and national consciousness], works of the theoretical and linguistic school
in the field of General and Russian linguistics, Moscow, Istoki publ., pp. 57-60. (in Russian).
Kurash, S.B., Amatov, A.M., Svishchov, G.V. (2018), Military metaphor in political discourse: tactics and strategy. Research result. Theoretical and Applied Linguistics, Vol. 4, no. 2, pp. 12-20. DOI: 10.18413/2313-8912-2018-4-2-0-2. (in Russian).
Lakoff, G., Johnson, M. (1980), Metaphors We Live By, Chicago, London, The University of Chicago Press, 276 p.
Moroz, O. (2020), Na voine kak na voine. Virus, metafory i yazykovye igry [War is like war. Virus, metaphors and language games]. N + 1, May 29, available at: https:// nplus1.ru/blog/2020/05/29/why-so-militant. (in Russian).
Munday, J. (2004), Introducing Translation Studies: Theories and Applications, London, New York, Routledge publ., 222 p.
Ritchie, D. (2003), Argument is War - Or is it a Game of Chess? Metaphor and Symbol, Vol. 18 (2), pp. 125-146. DOI: 10.1207/S15327868MS1802_4.
Sizykh, M.M. (2020), Military metaphor in the reception of COVID-19 (based on the material of modern Russian media discourse). Filologicheskii aspekt, no. 05 (61), available at: https://scipress.ru/philology/articles/voennaya-metafora-v-retseptsii-covid-19-na-materiale-sovremennogo-russkogo-mediadiskursa.html. (in Russian).
Ushakov, D.N. (ed.) (1935-1940) Explanatory dictionary of the Russian language, in 4 volumes, Moscow, Sovetskaya entsiklopediya publ., OGIZ publ., available at: http://feb-web.ru/feb/ushakov/ush-abc/default.asp. (in Russian).
Vorontsova, T.A. (2005), Upotreblenie militarnoi leksiki v "semeinom" diskurse [The use of military vocabulary in the "family" discourse]. Problemy izucheniya zhivogo russkogo slova na rubezhe tysyacheletii [Problems of studying the living Russian word at the turn of the millennium], Materials of the 3rd all-Russian scientific-practical conference, Voronezh, Voronezh State Pedagogical University publ., Pt. 1, pp. 239-244. (in Russian).
Yakovleva, E.A., Irnazarov, E.N. (2018), Features of the naming of weapons and military equipment in contemporary information discourse. Liberal Arts in Russia, Vol. 7, no. 2, pp. 132-140. DOI: 10.15643/libartrus-2018.2.5. (in Russian).
MILITARY METAPHOR AS A WAY OF FORMATION OF THE COVID-19 CONCEPT IN VLADIMIR PUTIN'S SPEECH
L.V. Balashova
Saratov State University (Saratov, Russia)
Abstract: The article analyzes military metaphors used by V.V. Putin in describing the COVID-19 pandemic in linguistic and cognitive aspects. The purpose of the work is to establish the degree of demand for such transfers and their design in a single conceptual model that reflects the Russian President's view of the situation in the country and the world in connection with the spread of infection. The research material was 43 text documents of Putin's address to the citizens of the Russian Federation, his speeches at work meetings and meetings of various levels, published from March 25 to July 6 2020 on the official website (kremlin.ru), as well as explanatory, semantic dictionaries of the Russian language. Based on a
comprehensive methodology that includes modern semantic, functional-stylistic, linguocognitive and linguoculturological methods of analyzing language units, regular sources of military metaphors, the cognitive matrix of the "COVID-19 Epidemic as a war against humanity" model, as well as the specifics of its implementation when representing the President of Russia's point of view on the epidemiological, socio-economic and political situation in connection with the spread of coronavirus infection are established.
Key words: military model of metaphorization, language picture of the world, V.V. Putin's speech, COVID-19.
For citation:
Balashova, L.V. (2020), Military metaphor as a way of formation of the COVID-19 concept in Vladimir Putin's speech. Communication Studies (Russia), Vol. 7, no. 4, pp. 777-800. DOI: 10.24147/2413-6182.2020.7(4).777-800. (in Russian).
About the author:
Balashova, Lyubov Viktorovna, Prof., Professor of the Department of General and Slavic-Russian Linguistics
Corresponding author:
Postal address: 83, Astrakhanskaya ul., Saratov, 410012, Russia E-mail: balashova53@yandex.ru Received: September 19, 2020 Revised: September 29, 2020 Accepted: November 2, 2020
