CC BY
1УДК 7.038.6+75.034-035.675.2
О. А. Сазонова
Михаил Шемякин: воспитанник Петербурга и ученик Академии художеств
М. М. Шемякин - современный художник, скульптор, историк искусства. В данной статье предпринята попытка обратиться к детскому и юношескому периоду его жизни вплоть до начала 1960-х гг., проследить события и образы, повлиявшие на становление его творческой личности и последующий круг тем в искусстве. Анализ этого времени выявляет специфику биографии Михаила Шемякина, полученного им воспитания и художественного образования, диапазон которого простирается от классического, заложенного учителями Академии художеств, - до авангардного, воспринятого через старшее поколение неофициальных художников, и позволяет показать, как разная, и зачастую взаимно противопоставленная друг другу, художественная практика становится частью целого пути, сформировавшего индивидуальность мастера.
Ключевые слова: искусство 1960-х годов; отечественное искусство; Михаил Шемякин; ленинградский нонконформизм; Петербургская академия художеств; литературные источники; книжная графика; образ Санкт-Петербурга.
Olga Sazonova Mihail ^emiakin: Brought Up in St Petersburg, the Scholar of the Academy of Arts
Mihail Chemiakin is the Russian contemporary painter, sculptor and art historian. In this article, it sought to look at the childhood and youth period of his life until the early 1960s. It tried to determine which events and images have
influenced at the formation of creative personality and a wide range of themes in art. An analysis of this period reveals the specificity of Chemiakin's biography, the upbringing and education that ranges from classical laid by professors of the Petersburg Academy of Arts to avant-garde received through the older generation of unofficial artists. Such analyses points to different and somewhat opposing artistic practices that become a part of the way, which formed the master's individuality.
Keywords: arts of the 1960s; Russian art; Mihail Chemiakin; Leningrad Nonconformist art; St Petersburg Academy of Arts; literary sources; book graphics; image of St Petersburg.
имя Михаила Шемякина сегодня широко известно как в россии, так и за ее пределами. Его памятники и скульптурные группы установлены во всем мире, живописные и графические работы представлены в ведущих музеях, в качестве театрального художника он знаком зрителям петербургского, московского, вильнюсского и софийского театров, его исследовательский проект «воображаемый музей» получил ряд международных наград, а сам художник занимает должность профессора в Академии имени А. л. Штиглица, где ведет свой класс учеников. но общественному и профессиональному признанию предшествовал долгий путь ученичества и творческого поиска, который продолжается и по сей день.
Шемякин родился в Москве в 1943 г. в семье актрисы и военного. из воспоминаний самого художника и опубликованных в 2017 г. писем его матери, Юлии николаевны Предтеченской, можно получить довольно полное представление о специфике полученного им воспитания: мать растила из долгожданного сына тонко чувствующего интеллектуала, прививая любовь к театру и литературе; отец с девяти лет возил сына на стрельбища и учил держаться в седле. Подобное противоречивое воспитание не могло не отразиться на характере будущего художника, совместившего в себе артистическую натуру с резким, бескомпромиссным нравом, повлиявшим на всю его последующую биографию.
По службе отца Шемякины часто переезжали, города восточной Германии сменяли один другой, но более других в рассказах художника можно встретить упоминание о жизни в кёнигсберге.
Архитектура и атмосфера разрушенного войной города произвели на мальчика очень сильное впечатление. Многие исследователи отмечают, что тема смерти и распада постоянно возникает в творчестве М. Шемякина, начиная уже с раннего возраста: «Впервые скульптурный образ смерти на коне и в плаще, с косой в руке создан Шемякиным из пластилина, по свидетельству матери, в шестилетнем возрасте» [4, с. 42]. Многократное к ней возвращение и присутствие персонажа Госпожа Смерть почти во всех сериях работ во многом объясняется конкретными воспоминаниями о времени, проведенном среди руин немецких городов. «Играя с другими мальчишками на развалинах домов, мы часто наталкивались на страшные следы только что отгремевшей войны - черепа русских и немецких солдат», - вспоминает М. Шемякин [1]. Эти образы отпечатались в детском сознании и остались с художником навсегда, он будет постоянно возвращаться к ним в разные периоды творчества. В определенной степени квинтэссенцией мотива станет серия живописных работ «Кёнигс-бергские натюрморты», которые художник создаст в Нью-Йорке в 1985 г. Они посвящены изображению черепа - совершенной, по мнению М. Шемякина, скульптурной формы, отражающей не только прошлое - благодаря своей сложной и многослойной живописной фактуре и экспрессивному деформированному облику они безмолвно «кричат» о страшных последствиях любой войны, - но и, в равной степени, будущее, являясь философским символом жанра ванитас в искусстве. Тема смерти в творчестве художника, бесспорно, заслуживает отдельного глубокого исследования, которое не способен вместить в себя настоящий текст, но истоки следует искать в детстве М. Шемякина, в «декорациях», в которых он рос и которые в будущем повлияли на всю его творческую судьбу.
Восточная Германия связана у художника не только с образом смерти. Годы, проведенные там, были значимы для формирования его внутреннего мира в духе метафизического романтизма: «Мама мне читала немецких романтиков, и никто не был мне так близок, как Гофман, Тик, Новалис, Клейст», - вспоминает Михаил
Шемякин [9]. Кёнигсберг, как известно, родина Э.-Т.-А. Гофмана, и не будет преувеличением утверждать, что мир Гофмана с детства становится неотъемлемой частью шемякинского мира. Роман «Житейские воззрения кота Мурра вкупе с фрагментами биографии капельмейстера Иоганнеса Крейслера, случайно уцелевшими в макулатурных листах», полное название которого уже само отражает гротескно-фрагментарный принцип его построения, саркастически представляет немецкого обывателя, дворянство, высшую аристократию и «просвещенное» бюргерство. Именно он долгое время был настольной книгой молодого художника, воспринявшего от философа XIX в. импульсы для собственного мировоззрения. Когда семья Шемякиных перебралась в Дрезден, будущий художник вновь почувствовал умозрительную связь с писателем, потому как в городе немецкого барокко создавались «Фантазии в манере Калло», в третий том которого вошел «Золотой горшок» - сказка о двоемирии, оказавшая большое влияние на формирование философской картины мира М. Шемякина. Главный персонаж сказки Линдхорст жил в Дрездене и служил скромным архивариусом, но это была лишь внешняя оболочка. На самом деле он был «стихийным духом» из волшебной страны Атлантида, заточенный в человеческое тело: «Он должен был, несмотря на свою высшую природу, подчиниться всем мелким условиям обыденной жизни» [4, с. 77]. В целом, для всей литературы Гофмана преодоление обыденности - один из основных мотивов. Эта философия оказалась близка будущему художнику и в дальнейшем нашла отражение в его работах. темы двойничества и раздвоения, двоемирия, параллельно существующей реальности мы встречаем не только в его многочисленных иллюстрациях к произведениям писателя, но и в более поздней графике 1960-х гг. Рисунки, сделанные еще в юности, положили начало многолетней работе над созданием собственной «Гофманиады», и в этом плане переосмысление классического балета «Щелкунчик», в котором М. Шемякин выступил не только в качестве театрального художника, но и как автор концепции и либретто, можно считать венцом творческого диалога с писателем.
краткий обзор показывает, как литература и мифология с самого начала влияют на картину мира художника, его образную систему, которую он переносит в свое творчество. И эта тенденция будет проявляться на разных этапах жизни, но более всего станет очевидна в Петербурге. О том, что искусство Шемякина органично принадлежит петербургской культуре, писали многие исследователи, отмечая, что как художник он сформировался под влиянием петербургской традиции, восприняв от города графическое начало в искусстве, связь с традициями мирискусников и эпохой модерн, и что основанная им группа «Петербург» уже в самом названии содержала целостную историческую и эстетическую программу. Академик Д. С. Лихачёв отмечал близость Шемякина петровскому времени и самому императору, с его любовью к карнавалам, хохоту и нечувствительности к боли и уродству; философ В. В. Иванов писал о способности Шемякина почувствовать и передать двойственную природу Петербурга.
Мотив двойственности, близкий еще с гофмановских сказок, художник сразу ощутил в тексте и мифологии города, и Петербург, населенный двойниками Достоевского и Гоголя, стал для него главным героем работ. В них обнажаются разные и зачастую противоположные лики города и вырисовывается общий метафизический портрет. Непарадный Петербург, город «униженных и оскорбленных» предстает в иллюстрациях к «Преступлению и наказанию»; Северной Венецией мы видим его в живописных пейзажах, на которых дворцовая архитектура в стиле классицизма неожиданно облачается в яркие венецианские краски; лубочная, смеховая культура города отразилась в серии «Карнавалы Санкт-Петербурга»; графические пейзажи являют нам город-призрак, на них Петербург всегда пуст, и если изредка появляется какая-то фигурка, то лишь для того, чтобы подчеркнуть чувство отрешенности и звенящей тишины. Можно предположить, что Шемякину удается уловить постоянно ускользающую от обычного сознания, но интуитивно переживаемую многими атмосферу двоемирия образа города, представляющего собой синтез противоречивых явлений.
Свое отношение к парадному Петербургу художник более всего выразил в скульптуре. Четыре его памятника, посвященные истории города, в период с 1991 по 2005 г. были установлены на берегах Невы, там, где многими десятилетиями ранее он делал первые шаги в этом сложном и чрезвычайно трудоемком виде искусства в стенах Академии художеств.
Приехав в Ленинград в конце пятидесятых годов, юный Шемякин уже обладает достаточным уровнем художественной подготовки, чтобы успешно сдать вступительные испытания и быть зачисленным в школу для художественно одаренных детей - Среднюю художественную школу при АХ СССР (далее - СХШ). Именно с этого момента начинается его профессиональное образование и настоящая творческая практика. Он попадает в класс скульптуры к преподавателю В. Н. Китайгородской, с жадностью постигает азы художественного мастерства, поскольку накопленные к этому моменту знания в области истории искусства требуют от молодого художника овладения профессиональными навыками, дающими возможность выразить художественным языком пережитые и осмысленные ранее образы. Именно поэтому сложно переоценить роль Академии с ее классическим образованием в формировании творческой личности М. Шемякина. В учебных мастерских он находит педагогов, верных академической школе, отводящих рисунку первостепенную роль в изобразительном искусстве; учителей, которые «ставили руку», учили видеть конструкцию формы, моделировать светотеневое и тональное пространство, передавать глубину и фактуру поверхности; технические приемы и методы давали твердую основу для будущих экспериментов. Оттого художник с почтеньем вспоминает их имена - В. Н. Китайгородская (скульптура), В. И. Сенчуков (живопись), л. С. Шолохов (графика); последний еще тогда разглядел в юном художнике «врожденное чувство линии» [7, с. 11].
Но помимо овладения техническим мастерством, школа расширяла и метафизические границы интерпретации учениками окружающей действительности, направляя к «медитативному переживанию петербургского текста, его усвоению, а в конеч-
ном счете и продолжению...» [6, с. 95]. Воспитание начиналось самими стенами Академии. Здание и весь ансамбль влияли на воспитанников, формируя вкус и становясь важной частью образовательного процесса. Воображение Шемякина в те годы особенно занимали два сфинкса из Фив, установленные на набережной перед зданием Ж.-Б.-М. Валлен-Деламота, пробуждая интерес к древнеегипетской скульптуре, с ее обобщенными геометрическими формами, монументализмом и оптическим эффектом «таинственной улыбки». Осмелимся предположить, что предрасположенность М. Шемякина к аналитическому сравнению уже тогда поставила перед ним вопрос о противоположности взглядов на этого мифологического персонажа в древнеегипетской и древнегреческой интерпретации. Этот древнейший архетипический образ будет постоянно трансформироваться в работах художника разного времени, и именно его Шемякин избирает в качестве олицетворения образа самого Петербурга в памятнике «Жертвам политических репрессий» (1995). Д. С. Лихачёв, сразу уловивший связь монумента с петербургской мифологией, отводит ему здесь значительную роль: «М. Шемякин продолжил на берегах Невы шествие сфинксов» [10, с. 23]. Следовательно, своим творчеством художник не только встраивается в мифологию города, но и продолжает ее.
Все искусство М. Шемякина насквозь пронизано символами и мифами, имеющими глубинную укорененность в истории европейской литературы и искусства. Жизнь в Германии открыла для него доступ к западноевропейскому наследию через репродукции и пластинки, благодаря чему еще в детстве он познакомился с художественными и музыкальными произведениями, запрещенными в Советском Союзе, но сохранившимися в старых домах немецких городов. Придя в школу с хорошими знаниями в области истории искусства, молодой Шемякин снискал уважение среди одноклассников, чьи воспоминания собраны в монографии «Круг Шемякина»: «Миша выделялся увлеченностью, работоспособностью и решительностью. Я мирился с обстановкой - он противопоставлял себя окружению... И сразу очень серьезно стал заниматься историей
искусства. Он сам занимался...», - вспоминает А. Г. Погоняйло [7, с. 12]. Анализ художественных форм и их сопоставление сильно занимает молодого художника уже в школе, и наставником в те годы он выбирает для себя Е. П. Семеошенкова - человека небезызвестного в ленинградской андеграундной среде 1950-1960-х гг., худож-ника-сезанниста, страстного коллекционера и нелегального продавца репродукций в стенах Академии. Верный любви к Сезанну, он всю жизнь работал в его манере и передал свое отношение М. Шемякину, что особенно ощущается в натюрмортах 1960-х гг., сосредоточенных на цветовом контрасте живописно вылепленных форм. Евгений Павлович познакомил М. Шемякина и с импрессионистами, привил любовь к итальянскому бельканто, старым мастерам, но главное, что всегда отмечает художник, он научил его вглядываться в картины, не в то, что изображено, а как это сделано. И вполне вероятно, что именно Семеошенков, потроша книги и наклеивая изображения на серый картон, задал Шемякину первый импульс к созданию его сравнительных опусов. Сегодня они хранятся в архиве, состоящем из черных папок, в которые философ и исследователь искусства Михаил Шемякин многие десятилетия собирает визуальные типологические ряды пластических форм по множеству самых разных принципов. Сами названия папок говорят об уникальности художественного явления, избранного для анализа: «Метафизическая голова», «Карнавальность», «Шар», «Смазанный образ», «Забинтованная фигура» и многие другие формы, символы, образы и приемы рассматриваются М. Шемякиным с точки зрения их трансформации в изобразительном искусстве разных времен и народов. Исследования, начатые еще в школе, впоследствии получили название «Воображаемый музей Михаила Шемякина» (в память о родоначальнике идеи «музея без стен» французском писателе и публицисте Андре Мальро), и сегодня этим визуальным учебником, вобравшим в себя миллионы образов, пользуются многие молодые художники.
В школе М. Шемякин начинает копировать старых мастеров. Привезенные из Германии репродукции Босха, Брейгеля, Грюневальда учат чувству формы. Вглядываясь в натюрморты Брейгеля
Старшего, он изучает прием искажения формы, так называемой «мягкой деформации». В противовес резкой и холодной деформации Пикассо, она привносит в работу элемент гротеска, сбивая с произведения излишний философский пафос и передавая теплые эмоции по отношению к простым вещам. Своими открытиями он делится с одноклассниками, что приводит к череде конфликтов с руководством школы. В результате за увлечение запрещенным в Советском Союзе западноевропейским искусством и его распространение среди других учеников М. Шемякина исключают из СХШ. Стоит отметить, что это не единственный случай в то время. За борьбу с инакомыслием отчислен Сергей Алексеев, который был отправлен на принудительное лечение после того, как обнаружилось, что он копирует Грюневальда; исключили из СХШ Александра Арефьева, Владимира Шагина, Геннадия Устю-гова и других. Осознание близости своей судьбы судьбам других инакомыслящих окончательно укрепляет М. Шемякина в мысли об иллюзорности и ложности окружающей советской действительности. Он ищет поддержку на страницах книг любимых писателей и создает свои работы в преемственности к воспринятой духовно-творческой традиции.
В 1960 году перед Шемякиным закрылись не только двери Академии, но и возможности получения любого профессионального образования. Вместе с этим завершился важнейший этап в жизни - ученический, которому по большей части посвящена настоящая статья. Начался новый, трудный путь самообразования. Он проходил через иконописные мастерские Псково-Печерского монастыря, где М. Шемякин постигал основы и глубокое значение православного канона под покровительством отца Алипия, и через залы Эрмитажа, где, копируя картины старых мастеров, художник продолжал осваивать технику живописи. Шестидесятые годы станут для него временем постоянного поиска архетипических форм в искусстве прошлого, формулирования и изложения своей эстетической программы в трактате «Метафизический синтетизм», постановок многочисленных хепенингов и перформансов в мастерской на Загородном проспекте - все это, безусловно, важнейшие вехи
в становлении его творческой личности. Но Академия навсегда останется тем местом, где были приобретены уникальные знания и мастерство, дающие возможность для дальнейшего поиска новых форм и нового языка в искусстве.
Полистиличное искусство, ярко выраженное в художественной манере М. Шемякина, нередко вызывает множество толкований. Обращение к детству художника, к мифологии тех мест, где он рос, к образам, сформировавшим его внутренний мир, помогают лучше понять его творческий характер, проникнуться индивидуальными чертами его личности, которая, будучи целостной структурой, своими проекциями преломляется в различных живописных, графических и скульптурных работах художника.
ИСТОЧНИК И БИБЛИОГРАФИЯ
1. Интервью автора статьи с М. М. Шемякиным. СПб., 15 нояб. 2017. Личный архив автора.
2. Выставка произведений Михаила Шемякина = Exhibition of works by Mihail Chemiakin : 18 окт. - 15 нояб. 1995, Гос. Эрмитаж; Центр. вы-став. зал С.-Петерб., 30 нояб. 1995 - 14 янв. 1996: Гос. Третьяковская галерея, Лаврушинский пер., 12, Москва : [сб. ст.] / Гос. Эрмитаж, Центр. выстав. зал «Манеж», Гос. Третьяковская галерея. СПб. : Библиополис, 1995. [43] с.
3. Гофман Э.-Т.-А. Золотой горшок // Малое собр. соч. / Пер. с нем. Вл. Соловьёва и др. СПб. : Азбука ; Азбука-Аттикус, 2012. 672 с.
4. ЗвонарёваЛ. У. Парадоксы Михаила Шемякина // Звонарёва Л. У Мир Шемякина. Нью-Йорк : Apollon Foundation, 2000. С. 41-44.
5. Иванов В. В. Петербургские фантомы в творчестве М. Шемякина // Иванов В. В. Текст и традиция : альманах, 2 / Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом) Рос. акад. наук, Музей-усадьба Л. Н. Толстого «Ясная Поляна». СПб. : Росток, 2014. С. 201-135.
6. Иванов В. В. Петербургский метафизик : Фрагмент биографии Михаила Шемякина СПб. : ВИТА НОВА, 2009. 382 с.
7. Круг Шемякина / Авт. текста Л. Ю. Гуревич, авт. текста, ил. сост. М. М. Шемякин. СПб. : «НП-Принт», 2015. 592 с. (Сер. «Авангард на Неве»).
8. Лихачёв Д. С. Михаил Шемякин и Петербург // Лихачёв Д. С. Мир Шемякина. Нью-Йорк : Apollon Foundation, 2000. С. 22-23.
9. Мальро А. Голоса безмолвия / Пер. с фр. В. Ю. Быстрова; под ред. А. В. Шестакова; прим. А. В. Шестакова. СПб. : Наука, 2012. 871 с.
10. Михаил Шемякин - «подобных выпадает на поколение не больше двух-трех» : Интервью М. М. Шемякина телеканалу «Культура» // Россия. Культура [сайт телеканала]. 2009. 11 нояб. [URL]: https://tvkultura.ru/article/ show/article_id/25294/ (дата обращения 25.05.2018).
11. Петряков А. М. Михаил Шемякин : Зазеркалье Мастера . СПб. : ОЛМА Медиа Групп, 2015. 480 с.
12. Audigier J. Sanctuaries of Time : The research works of Mihail Chemiakin // Сборник статей к выставке Михаила Шемякина в Государственном Эрмитаже. СПб. : Библиополис, 1996. С. 17-18.
13. Chemiakin [Mihail] : Каталог-резоне : в 2 т. / Сост. М. М. Шемякин. New York, Mosaic Press, 1986.
1. Группа «Б» СХШ с преподавателями Л. С. Шолоховым и Т. Г. Замбржицкой. 1958. Ленинград. Фотография
6* ИГ Г^--Ч)
11 ■ щШж/ШШ А ь; ¡г]
ш РГ т^ ■ .у.; - - --- ■ *:т \ —<\ по? '1Ж ЙЙУ Ш яЗс Л? '"Л
ЕВ - ' Нв 7- ■ 5 Л ^ Г ■ ">¿4 \ | (тЛЛ V
2. М. Шемякин. Бведенский канал. 1959. Холст, масло Частное собрание Ж.-Ж. Герона
3. М. Шемякин. Врач, делающий укол собаке. Иллюстрация к сказке Э.-Т.-А. Гофмана. 1963. Бумага, карандаш. Частное собрание М. Янсонса
4. М. Шемякин. Из серии «Кёнигсбергские натюрморты». 1985 Холст, смешанная техника. Собственность художника
