CC BY
165Керим ШУКЮРОВ
Доктор исторических наук, доцент кафедры истории Азербайджана (для гуманитарных факультетов) Бакинского государственного университета
(Баку, Азербайджан).
МИГРАЦИЯ НАСЕЛЕНИЯ МЕЖДУ РОССИЕЙ И ИРАНОМ В XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКОВ (ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫЕ ВОПРОСЫ)
Резюме
статье анализируются особеннос- равленному изменению этноструктуры ти государственной политики населения Центрального Кавказа. В Российской империи по целенап- этой связи исследуются политико-пра-
вовые проблемы регулирования миграции населения между Россией и Ираном в XIX — начале XX веков, а также рассматриваются результаты данной по-
литики, раскрываются механизм и политические составляющие переселения армян в Азербайджан и в целом на Центральный Кавказ.
В в е д е н и е
История политических, экономических и других аспектов русско-иранских отношений в XIX — начале XX веков достаточно изучена в историографии1. Однако проблемы миграции населения между двумя государствами в тот период еще не стали предметом исследования. В Демографическом энциклопедическом словаре миграция населения определяется как перемещение людей (мигрантов) через границы тех или иных территорий с переменой места жительства навсегда или на более или менее длительное время. На основе признака пересече-ния/непересечения административной границы территории выделяют прежде всего внешнюю миграцию (эмиграция и иммиграция) и миграцию внутреннюю. Внешняя связана с пересечением государственной границы, она получила также название международной миграции населения; внутренняя — часть межпоселенных перемещений населения2. Совокупность способов и мер целенаправленного воздействия на миграционное движение населения называется миграционной политикой3. Миграция может быть вызвана объективными факторами (экономическими, социальными, политическими, естественными природными катаклизмами и др.), или стать следствием политико-вооруженных действий крупных держав.
Миграция населения между Россией и Ираном как проблема появилась в ходе русско-иранских войн 1804—1813 и 1826—1828 годов, то есть в период борьбы за овладение азербайджанскими землями. До того основной формой миграции населения между южными и северными ханствами Азербайджана была миграция внутренняя. Но сначала Гюлистанский (1813 г.), а затем и Туркманчайский (1828 г.) договоры4 привели к разделу азербайджанских земель между Россией и Ираном, соответственно, миграция населения на этих территориях приобрела международный характер. Первоначально этот процесс носил специфический характер, отличаясь от аналогичных процессов в соседних государствах. Поэтому в течение XIX — начала XX веков стороны почти постоянно занимались всеми вопросами, в том числе политико-правовыми аспектами проблемы.
Миграция населения между Россией и Ираном имела связь со всеми сторонами политико-экономической и культурной жизни Кавказа, особенно Северного Азербайджана. В связи с этим изучение проблемы миграции дает возможность по-новому переосмыслить некоторые вопросы истории Азербайджана: процесс расселения армян в Азербайджане, проблемы отношений между Южным (Иранским) и Северным (Российским) Азербайджаном, формирование единой азербайджанской нации и др.
Вопросы миграции населения в Туркманчайском трактате
Основные принципы этой миграции впервые были сформулированы в Туркманчай-ском трактате 1828 года. Миграционная политика России составляла часть общей поли-
1 См.: Кузнецова Н.А. Иран в первой половине XIX века. М., 1983; Русско-иранская торговля. 30-50-е годы XIX века. Сб. док. М., і984.
2 См.: Демографический энциклопедический словарь / Под ред. Д.И. Валентей. М., 1985. С. 251.
3 См.: Там же. С. 250.
4 См.: Шукюров К. Кавказ в системе межгосударственных договоров: к 180-летию Туркманчайского трактата 1828 года // Кавказ & Глобализация, 2008, Т. 2, Вып. 4.
тики ослабления Ирана и укрепления своей позиции на Кавказе. Исходя из многосторонности миграции населения, в Туркманчайском трактате ей были посвящены несколько статей, особенно XIV и XV статьи трактата. Для ясности здесь необходимо воспроизвести их содержание.
Так, в статье XIV зафиксировано: «Ни одна изъ высокихъ договаривающихся сто-ронъ не будетъ требовать выдачи переметчиковъ и дезертировъ, перешедшихъ въ подданство другой до начатия последней войны или во время оной. Для предупреждения же вредныхъ последствий, взаимно могущихъ произойти отъ умышленныхъ сношений между некоторыми изъ сихъ переметчиковъ и ихъ прежними соотечественниками или подвластными, Персидское Правительство обязуется, во владенияхъ его, состоящихъ между Араксомъ и чертою, образуемою рекою Чара, озеромъ Урмиа, рекою Джакату и рекою Кизил-Озаномъ, до впадения ея въ море Каспийское, воспретить пребывание темъ ли-цамъ, и кои ныне или въ последствии будутъ поимянно Российскимъ Правительствомъ означены. Его Величество Императоръ Всероссийский съ своей стороны обещаетъ равномерно не дозволять Персидскимъ переметчикамъ селиться или проживать въ Ханствахъ Карабахскомъ и Нахичеванскомъ и въ части Ханства Эриванскаго, на правомъ берегу Аракса лежащей. Но само собою разумеется, что сие условие имеетъ и будетъ иметь силу только в отношении къ лицамъ, носившимъ публичныя звания или имеющимъ некоторое достоинство, каковы суть: Ханы, Беги и духовные Начальники или Моллы, кои личнымъ примером, внушениями и тайными связами могутъ иметь вредное влияние на прежних своихъ соотчичей, бывшихъ въ ихъ управлении или имъ подвластныхъ. Что касается вообще до жителей обоихъ Государствъ, то высокия договаривающияся стороны постановили, что обоюдные подданные, кои перешли или впредь перейдутъ изъ одного Государства въ другое, могутъ селиться и жить всюду, где дозволить то Правительство, подъ коим они будутъ находиться».
В статье XV предусмотрено: «Его Величество Шахъ, движимый благотворнымъ и спасительнымъ намерениемъ возвратить спокойствие Державе своей и устранить отъ подданныхъ своихъ все, что могло бы увеличить еще бедствия, навлеченныя на нихъ войною, столь счастливо настоящимъ договором оконченною, даруетъ совершенное и полное прощение всемъ жителямъ и Чиновникамъ Области, именуемой Азербайджаномъ. Никто изъ нихъ, к какому бы разряду ни принадлежалъ, не можетъ подвергнуться преследованию, ниже оскорблению за мнения, поступки свои или поведение въ течение войны или въ продолжении временнаго занятия помянутой Области Российскими войсками. Сверхъ того будетъ предоставленъ темъ Чиновникамъ и жителямъ годичный срокъ, считая отъ сего числа, для свободнаго перехода съ своими семействами изъ Персидскихъ Областей въ Российския, для вывоза и продажи движимаго имущества, безъ всякаго со стороны Правительства и местных Начальствъ препятствия, и не подвергая продаваемыя или вывозимыя сими лицами имущества и вещи какой либо пошлине или налогу. Относительно же имения недвижимаго, определяется пятилетний срокъ для продажи онаго, или учинения произвольныхъ объ ономъ распоряжений. Не распространяется однако же сие прощение на тех, кои до истечения помянутаго годичнаго срока впадутъ въ какую-либо вину или преступление, подлежащее судебному наказанию»5.
Сыгравший большую роль в подготовке условий и заключения данного договора А.С. Грибоедов, анализируя эти статьи Туркманчайского трактата, писал: «...нигде не сказано и не могло быть сказано, что мы должны отпускать своих подданных вместе с семействами и имуществами (в Иран. — К.Ш.), ибо все статьи основаны на завоевании Азербайджана»6.
5 Договоры России с Востоком политические и торговые. Собрал и издал Т. Юзефович. СПб, 1869. С. 220—222.
6 Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. Т. VII. Тифлис, 1878. С. 645 (далее Акты).
Можно выделить следующие основные направления в политике миграции населения между этими государствами:
1) переселение армян;
2) вопрос о политэмигрантах;
3) общие вопросы передвижения населения.
Вопрос, связанный с переселением армян (XV статья), царская власть решила сразу после заключения трактата. В.А. Парсамян пишет: «.с весны 1828 года началось массовое переселение персидских армян. В течение нескольких месяцев более 40 000 армян из районов Тавриза, Маку, Марага, Салмаса, Урмии и Хоя переселились и поселились в Ереванской и Нахичеванской провинциях»7. Один из важных факторов быстрого выполнения XV статьи — финансирование переселения армян за счет контрибуционных денег из Ирана8.
В ходе двух русско-иранских войн на основе политических мотивов произошла миграция населения из Центрального Кавказа в Иран и наоборот. Обе стороны хотели нейтрализовать роль этих политэмигрантов (первая часть статьи XIV). Несмотря на отдельные факты участия политэмигрантов из Центрального Кавказа, особенно из Северного Азербайджана, в борьбе Ирана против Российской империи (например: в начале войны 1826—1828 гг. бывшие владетели или наследники ликвидированных северных азербайджанских ханств, возвращаясь из Ирана, руководили мусульманскими восстаниями 1826 г. и т.д.), в целом в Иране не сформировалась организованная политическая оппозиция против России, как и в России против Ирана.
Общие вопросы передвижения населения между Россией и Ираном постепенно начали занимать главное место. В связи с этим статья XIV, в основном ее вторая часть, вызвала наибольшее беспокойство в отношениях между двумя странами, что отразилось и в трудностях, возникших в регулировании движения населения между ними в 30-х — начале 40-х годов XIX века. Особенно это проявилось в период главноуправляющих на Кавказе барона Г.В. Розена (1831—1837) и Е.А. Головина (1837—1842), способствуя появлению первых инициатив и указаний в этой области. В декабре 1832 года барон Розен обратился к вице-канцлеру (т.е. заместителю министра иностранных дел) по поводу трудностей, возникших в связи с XIV статьей Туркманчайского трактата, в результате чего «поручено было в 1833 году миссии нашей (России. — К.Ш.) в Тегеране в сношении с Персидским правительством о постановлении правилам, чтобы переход обоюдным подданным допускаемо был не иначе, как с дозволения местного начальства»9. Однако смерть Фатали-шаха (1834 г.) и сложившаяся вслед за этим в Иране обстановка не дали возможности довести переговоры по этому вопросу до конца10. «По предложению Головина от 5 марта 1841 года собраны были сведения о правилах, соблюдаемых в Закавказском крае карантинными и губернскими начальствами, при пропуске во внутренние губернии персиян (основную часть мигрирующих составляло население Южного Азербайджана. — К.Ш.), приезжающих на границу вовсе без паспортов, и тех из них, кои снабжены видами от персидских властей или консульств наших, и сведения те были представлены. 31 сентября того же года. Из представления того... в пре-
7 Парсамян В.А. А.С. Грибоедов и переселение армян // Из истории вековой дружбы. Ереван, 1983. С. 140.
8 На основе VI статьи Туркманчайского трактата общая сумма контрибуции была определена «в десять куруров томанов раидже, или двадцати миллионов рублей серебром» (см.: Договоры России с Востоком политические и торговые. С. 218).
9 Государственный исторический архив Грузии (ГИАГ), ф. 11 (Дипломатическая канцелярия Наместника Кавказского), оп. 1, д. 151, л. 32; там же, д. 1416, л. 6.
10 См.: Там же, д. 1416, л. 6.
делы наши приезжали персияне с письменными видами от персидского правительства, без всякой формы, а иногда от консульств наших, и они были допускаемы к пребыванию в России»11. «Генер. м/р Скалон, заметив, что здесь проживают персидские подданные с одним билетом от их правительства на простой бумаге без подписи, с приложением партикулярных печатей, не имея от консульства нашего в Персии паспортов, на основании 317 ст. 14 Свода устава о паспортах и беглых (издание 1832 г.) сделал распоряжение, чтобы иностранцы не были пропускаемы в Россию и были высылаемы заграницу»12.
А 15 июня 1842 года по инициативе генерала Головина было принято решение, в котором сказано: «.чтобы впредь до постановления правительством постоянных правил по предмету требования от персидских подданных, приезжающих в Россию, узаконенных паспортов, употребляемо было местными начальствами и всевозможное снисхождение к немогущим при приезде в наши пределы представить узаконенных видов, и дабы впредь, лишь те были высылаемы заграницу, которые окажутся прямыми бродягами, более не требуется от них, чтобы предлагаемые ими виды были засвидетельствованы миссиями нашими»13. Все это, однако, не смогло привести к серьезному перелому в политико-правовых аспектах регулирования движения населения между двумя странами,
В рескрипте Николая I (1825—1855) на имя нового Главноуправляющего на Кавказе генерала Нейдгардта от 12 ноября 1842 года говорилось: «Другой вопрос, не менее важный, тесно связан с упрочением спокойствия на границе Персидской. XIV статьею Турк-манчайского трактата Российским и Персидским подданным представлено право свободного перехода из одного государства в другое. Статье сей часто придается слишком обширный смысл и дарованная пограничным жителям свобода переселения употребляется во зло. Для отвращения происходящих от того неудобств начаты с Тегеранским двором переговоры, имеющие целью постановить пояснительные к XIV статье трактата условия»14.
В результате длительных переговоров относительно статьи XIV Туркманчайско-го трактата 3 июля 1844 года была заключена конвенция о передвижении подданных обоих государств. В конвенции говорилось: «Дабы прекратить безпорядки и злоупотребления, часто производимыя жителями пограничных областей России и Персии при переходе границ, уполномоченные обеих договаривающихся сторон, с дозволения и по поручению своих правительств, подписали следующие статьи: Статья I. Подданные обеих Держав не могут впредь переходить из одного государства в другое без паспорта и без формального дозволения от своего правительства. Статья II. Каждый подданный одного из двух правительств, который перейдет в пределы другого, не снабдив себя паспортом, будет задержан и передан ближайшим пограничным начальствам, либо министру, поверенному в делах, либо консулу своего государства, со всем имеющимся при нем платьем, оружием и прочим. Статья III. Все просьбы, с коими подданные обоих государств будут обращаться к своему правительству для получения разрешения переселиться, должны быть подаваемы без посторонняго вмешательства. Статья IV. Если начальствующия лица обоих правительств, по уважению соеди-няющией оныя дружбы, потребуют один у другого паспортов, то не будет отказано в выдаче их для нескольких семейств, лишь бы только не встретилось в том законных препятствий»15.
11 Государственный исторический архив Грузии (ГИАГ), ф. 2 (Канцелярия главноуправляющего Закавказским краем), оп. 1, д. 1164, л. 3.
12 Там же, л. 4.
13 Там же.
14 Акты, т. IX, ч. 2. Тифлис, 1884. С. 594.
15 Полное собрание законов Российской империи. Собр. вт. Т. XIX. отд. I. 1844 г. № 18247. С. 589.
Однако и эта конвенция не привела к установлению окончательной ясности в данном вопросе, напротив, она положила начало еще более широким спорам, связанным с взаимными претензиями обоих государств16.
Увеличение роли экономической миграции (отходничества) из Ирана в Россию и ее урегулирование
После завершения русско-иранской войны 1826—1828 годов и стабилизации политической ситуации на Центральном Кавказе начинается отходничество (временная или постоянная миграция некоторой части населения с родных мест в поисках заработка) из Ирана17. Это отходничество было составной частью передвижения населения между Россией и Ираном. В этой связи Н.К. Белова отмечает: «В документах царских чиновников иранские отходники постоянно называются «персы», «персидские» рабочие и т.п. Конечно, царские чиновники, как и иранские власти, игнорировали подлинный национальный состав рабочих, приходивших в Россию из Ирана. Как правило, отходники из Ирана были азербайджанцами по национальности.»18
Рост потребности в рабочей силе на Центральном Кавказе в середине XIX века приводит к выдвижению предложений о смягчении условий конвенции 1844 года, даже к инициированным Россией переговорам относительно ее ликвидации19.
Xотя конвенцию невозможно было аннулировать, распоряжения по Кавказскому наместничеству (первое просуществовало с 1844 г. по 1881 г. — К.Ш.) значительно облегчили движение населения из Ирана на Центральный Кавказ. Например, в циркуляре от 11 декабря 1868 года указывалось: «.относительно жителей смежных пограничных Персии провинций: Астара, Ардебиль, Уджаруд, Гергер, Маранд, Маку и Xой, между прочим, разъяснено, что жителям сих провинций, приезжающим в русские пограничные города и деревни по торговым делам и для зароботков, разрешен свободный пропуск через границу по одним национальным паспортам без визы русских консулов»20. Главноначальствующий гражданской частью на Кавказе (с 1881 г. до 1905 г. на Кавказе функционировала общероссийская система управления. — К.Ш.) А.М. Дондуков-Кор-саков (1882—1890) в распоряжении от 6 июня 1887 года указывал, что данный документ все еще сохраняет силу.
Новое распоряжение от 14 декабря 1887 года преследовало цель внести ясность в эту сферу21, а циркуляр от 30 мая 1888 года определил территории, входившие в пограничные с Ираном районы, в противовес распоряжению от 11 декабря 1868 года. В документе отмечалось: «.на основании циркулярного по краю распоряжения от 14 декабря 1887 года, за N910935 пропуск через персидскую и турецкую границы лиц, снабженных невизирован-
16 См.: Государственный исторический архив Азербайджанской Республики (ГИААР), ф. 6 (Департамент государственных имуществ главного управления наместника Кавказского), оп. I, д. 19; ф. 32 (Каспийская палата государственных имуществ), оп. 1, д. 240 и др.; ГИАГ, ф. 11, оп. 1, д. 2975, л. 99.
17 См.: Обозрение Российских владений за Кавказом. СПб, 1836, Ч. III. С. 289.
18 Белова Н.К. Об отходничестве из Северо-западного Ирана в конце XIX — начале XX века // Вопросы истории, 1956, № 10. С. 114.
19 См.: ГИАГ, ф. 5 (Канцелярия начальника главного управления главноначальствующего гражданской частью на Кавказе), оп. 1, д. 1448, л. 1; д. 1901, л. 1.
20 Там же, д. 5023, л. 1.
21 См.: Там же, ф. 12 (Канцелярия начальника главного управления главноначальствующего гражданской частью на Кавказе), оп. 1, д. 628, л. 1.
ными в наших консульствах паспортами, допускается с тем, чтобы проживание по сего рода видам разрешалось лишь в местах пограничных и не более, как на полугодовой срок. Местности эти со стороны нашей с Персией границы, следующие: Ленкоранский, Джеватский, Джебраильский, Зангезурский, Нахичеванский, Шаруро-Даралагезский, Эриванский и Сурмалинский уезды.»22
Такое положение сохранялось до начала XX века, когда были предприняты решительные меры в этой сфере. В циркуляре от 28 июня 1903 года за N° 761 главноначальствующий гражданской частью на Кавказе писал: «По имеющимся в моем управлении сведениям, в пределах Кавказского края в настоящее время проживает значительное число персидско-подданных, разновременно прибывших в край или вовсе без национальных паспортов, или утративших таковые по прибытию, либо имеющих персидские паспорта, но не визированные нашими консулами в Персии. Находя необходимым раз навсегда урегулировать положение всех таких нелегально проживающих в пределах вверенного мне края иностранных подданных с предоставлением им в виде единовременной и исключительной меры некоторых льгот в отношении порядка и срока получения законных видов на жительство, я считаю нужным, преподать г. губернаторам и начальникам областей нижеследующий указ.
1. Всем персидско-подданным, не имеющим установленных национальных паспортов, визированных нашими консулами в Персии, назначить шестимесячный срок со дня объявления им настоящего распоряжения для получения означенных национальных видов, непременно снабженных визою нашего консульства в Персии.
2. Дети и внуки издавна проживающих в пределах Кавказского края персидско-подданных, достигшие совершеннолетия, но не имеющие видов на жительство, установленных для проживающих в Империи иностранцев (ст. 292—301. Устав о паспортах), должны быть снабжены этими последними видами, если будет установлено, что они родились и безвыездно проживали в пределах Кавказского края. В противном случае от означенных лиц требовать на основании паспортного устава представление в шестимесячный срок национальных паспортов, визированных русскими консульствами в Персии.»23
А во время революции 1905—1907 годов царская власть депортировала большинство персидско-подданных из Кавказа, особенно из Баку24. Однако фактически и упомянутые меры не смогли приостановить этот глубокий исторический процесс.
Представляет интерес и отношение Ирана к миграции из этой страны. Ее правительство испытывало беспокойство в связи с многочисленной миграцией в Россию. Именно поэтому не была отменена конвенция 1844 года25. Лишь в 1890-х годах власти Ирана предприняли некоторые попытки ограничить его действие26.
Официальное отношение к отходничеству правительство Ирана проявило лишь в 1904 году. В государственном извещении указывалось, что Музафараддин шах (1896— 1907) разрешает своим подданным уходить на заработки в Европу. Отмечалось, что для отъезда за границу паспорт сроком на полгода стоит два тумана. Плата за месячное отходничество в Россию и близлежащие места устанавливалась в два крана. Оповещалось, что нарушившие данное Положение будут наказаны штрафом в семь туманов27.
22 Там же, ф. 15 (Чиновник МИД для пограничных сношений при наместнике на Кавказе), оп. 1, д. 191,
л. 23.
23 Там же, л. 17.
24 См.: Белова Н.К. Указ. соч. С. 120.
25 См.: ГИАГ, ф. 5, оп. 1, д. 1901, л. 10.
26 См.: Кавказское сельское хозяйство, 1896, № 143. С. 2459.
27 См.: Абдуллаев 3.3. Промышленность и зарождение рабочего класса Ирана. Баку, 1963. С. 192—
Паспорта для мигрантов: правила и реальность
Предъявление паспортов в связи с миграцией населения между двумя странами стало обязательным лишь после 1844 года. В связи с этим надо рассмотреть и процесс получения мигрантами паспортов у себя на родине и их регистрации в России. Публикации в газете «Кавказ»28 и другие архивные материалы показывают, что в Иране процесс этот носил стихийный характер, превратившись лишь в источник доходов государства и некоторых должностных лиц. Осуществленная в стране паспортная реформа также не смогла изменить положение дел в этой сфере29. Лица, прибывшие в Россию, должны были предъявлять свои паспорта в губернское управление, расположенное в городе. После того как управление собирало необходимые сведения о предъявителе паспорта, оно делало отметку об утрате полномочий национального паспорта, взамен его выдавая документ на жительство30. Однако для устранения возникавших при этом трудностей по представлению полномочного представителя Ирана в Петербурге Мирзы Абдуллы хана, губернским управлениям предлагалось выдавать персам взамен национальных паспортов документы на жительство в России31. Это предложение Департамент законов Государственного Совета принял 5 января 1880 года. В источнике сказано: «Переданная из Кавказского Комитета Е.И.В. (Его Императорского Высочества) Наместника Кавказского (тогда наместником был Великий князь Михаил Николаевич. — К.Ш.) об изменении порядка снабжения паспортными билетами персидско-подданных, проживающих на Кавказе. Департамент законов полагает: В изменении надлежащих статей Свода законов постановить: Персидским подданным, прибывающим на Кавказ и Закавказский край, разрешается получать взамен их национальных видов паспортов для жительства и переездов в Империи, а равно возобновлять сии паспорта как в канцеляриях губернаторов, так и в уездных полицейских управлениях по месту своего жительства или временного пребывания»32.
В целом же в паспортной системе продолжали сохраняться серьезные недостатки и злоупотребления33, все бремя которых ложилось на плечи мигрантов (отходников). В стихотворении «Мечта» азербайджанский поэт М.А. Моджуз (1873—1934) писал: «О, Аллах, если у тебя нет наличных денег, тогда открой народу дорогу в Россию или же смягчи сердце консула, чтобы он выдал людям паспорта»34.
В связи с трудностями получения паспортов, большинство мигрантов переходили границу без оных. В одном из архивных документов 1855 года указывается: «...число прибывающих сюда (в Россию) без письменных видов персидско-подданных значительно увеличилось. Не будучи задерживаемы при переходе через границу, они не останавливаются однако же в пограничных местностях, а появляются везде.»35 В другом документе от 1877 года отмечается значительный рост числа беспаспортных персидско-подданных в стране36. В представлении Бакинского губернатора Кавказскому гражданскому управляющему от 10 ноября 1901 года говорится: «Императорская Российская миссия в Тегеране уведомила меня о беспаспортных переходах персидских подданных рабочих в пределы России, просила меня принять меры»37 и т.д.
28 См.: Кавказ, 8 мая 1882.
29 См.: ГИАГ, ф. 11, оп. 1, д. 2264, л. 3—19, 20.
30 См.: Там же, ф. 5, оп. 1, д. 5396, л. 10.
31 Там же, л. 6—8.
32 Там же, л. 23.
33 См.: Там же, ф. 11, оп. 1, д. 3170, л. 36; ф. 12, оп. 1, д. 924, л. 2—3.
34 Моджуз М. Сочинения. Баку, 1982. С. 66 (на азерб. яз.).
35 ГИАГ, ф. 11, оп. 1, д. 2975, л. 72, 73.
36 См.: Там же, ф. 5, оп. 1, д. 4847, л. 1.
37 Там же, ф. 12, оп. 2, д. 437, л. 3.
Шахсеванский вопрос и его «решение»
Одна из особенностей миграции между Россией и Ираном в XIX — начале XX веков — передвижение кочевых племен. В этом плане своей численностью, положением в обществе и местом в русско-иранских отношениях в XIX веке привлекают внимание племена шахсеванов. Несмотря на наличие обширных сведений о шахсеванах в архивных документах и других источниках, в том числе литературных, особенно по XIX веку38, генезис, этническая консолидация, особенности социально-экономического развития — эти и другие, не менее важные вопросы изучены недостаточно.
С утратой привилегированного положения племенами афшаров и каджаров, прежде игравших важную роль в политической жизни всего Ирана, стало заметно участие шахсе-ванов в социально-экономической и политической жизни страны. Благодаря этнической консолидации в начале XIX века шахсеваны превратились в большую экономическую и политическую силу39. Особенно значительную роль начали играть шахсеваны в русско-иранских политических отношениях после заключения Туркманчайского мирного договора. В инструкции, выданной 1 мая 1828 года полномочному министру А.С. Грибоедову, подчеркивалась опасность, которую представляли для русских границ кочевники, и указывались меры по ее предотвращению40. Однако позднее, согласно подписанной в 1831 году в Иране конвенции, шахсеванам разрешалось посещать Мугань с целью зимовки41. С того времени шахсеваны беспрепятственно посещали Мугань, где и зимовали. Но для ограничения круга деятельности шахсеванов Муганью были предприняты специальные меры, уточнявшие границы Шамахинских кишлагов42.
Однако и эти меры царская власть посчитала недостаточными и запретила переход шахсеванов на Мугань, что было сделано в 1884 году путем применения оружия43. В памяти народа этот год остался как «топ гайтаран ил», или «год, возвращенных пушками». В. Марков писал: «С 1885 года и по настоящее время шахсеваны продолжали держать себя спокойно и не делали более попыток к произвольному переходу через нашу границу»44. В результате реализации этих мер шахсеваны утратили лучшие свои кишлаги, а царская Россия, несмотря на попытки шахсеванов вновь возвратиться на Мугань, в основном решила вопрос, вносивший постоянное напряжение в ее отношения с Ираном. В русском кавказоведении пытаются представить дело так, будто эти меры были предприняты по просьбе шаха45.
Однако, вне всякого сомнения, осуществление этих мер было ускорено царскими планами по включению муганских территорий в фонд земель, выдаваемых русским переселенцам, создания более надежной оборонительной системы на границе, исходя из переселенческой политики царизма, в 1880-х годах вступившей в новую стадию46.
38 См.: ГИАГ, ф. 7 (Управление имуществами, лесами, делами сельского хозяйства и промышленности при главном управлении наместника Кавказского), оп. 1, д. 42; Марков Г. Шахсеваны на Мугане // Записки Кавказского отдела Императорского русского географического общества. Кн. XIV. Вып. 1. Тифлис, 1890. С. 1—2; Огранович И. Сведения о Шахсеванах // Кавказский календарь на 1871 г. Тифлис, 1870. С. 68—84; Ростопчин Ф.Б. Заметки о Шахсевенах // Советская этнография, 1933, № 3—4. С. 88—118; Ибрагимов И.А. Иранский Азербайджан в последней четверти XIX века и его место в русско-иранских отношениях (канд. дис). М., 1968. С. 46—72.
39 См.: Трубецкой В.В. Роль оседло-кочевых племен Ирана в период нового времени // Очерки новой истории Ирана. М., 1978. С. 179
40 См.: Акты. Т. VII. С. 622—624.
41 См.: Там же. Т. XI. Тифлис, 1888. С. 587.
42 См.: ГИААР, ф. 7, оп. 1, д. 142, л. 1.
43 См.: Огранович И. Провинции Ардебильская и Серабская. Тифлис, 1876. С. 202—203; Тигранов Л.Ф. Из истории общественно-экономических отношений в Персии. СПб, 1909. С. 11—115.
44 Марков В. Указ. соч. С. 57.
45 См.: Артамонов Л.К. Северный Азербайджан. Военно-географический очерк. Тифлис, 1890. Ч. 2. С. 193.
46 См.: Петрович П. (М. Авдеев). Мугань и Сальянская степь. Баку, 1927. С. 15; Исмаил-заде Д.И. Рус-
ское крестьянство в Закавказье. 30-е годы XIX — начало XX в. М., 1982. С. 58—64.
3 а к л ю ч е н и е
Проблема миграции населения занимала важное место в российско-иранских отношениях. Ссылаясь на Туркманчайский трактат, в период XIX — начала XX веков Россия фактически диктовала условия миграции населения (статья XIV и XV) между этими государствами. Базовые принципы, закрепленные в данном документе, на основе переговоров были заменены новыми, опять-таки благоприятными для России условиями (Конвенция 1844 г. и др.).
Через политику миграции населения из Ирана Россия решала весьма важные социально-политические и экономические проблемы.
■ Во-первых, на основе переселения армян она продолжала курс на изменение эт-нодемографической структуры Центрального Кавказа, особенно Северного Азербайджана.
■ Во-вторых, почти была предотвращена трансформация Ирана в центр политической оппозиции из северной части Азербайджана.
■ В-третьих, экономика России получила много дешевых рабочих рук отходников из Ирана и т.д.
После октябрьского переворота 1917 года Российская империя распалась и сложилась совершенно иная ситуация. В связи с этим стали складываться и новые политикоправовые правила в миграции населения.
